Текст книги "Товарищ Йотунин (СИ)"

Автор книги: Адель Гельт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– А вот и я, в натуре, – сообщил Зая Зая, шагая сразу на третью ступеньку крыльца.

Поздно уже было, поздно и темно – пусть и казалось мне, что важный наш разговор с егерем длился всего ничего. Однако, если вспомнить, как мы сначала пили чай – все втроем, потом – как егерь осматривал, срываясь иногда на гомерический хохот, наш с уруком трицикл, далее – долго прощались с тем самым егерем, пытаясь, при этом, недомолвками досказать недосказанное…

– Ну чего, поехали? – спросил меня урук.

– Ща, дом запру, – ответил я.

Дверь я запирал по старинке и понятно – ключом, причем, делаz вид, что-то ли неверно вставил ключ, то ли заело, наконец, сам замок.

Мне было нужно немного времени – аккуратно установить поверх дома эфирную защиту, собранную – почти что топором и на коленке – предыдущей ложносонной ночью.

Наконец, узлы привязки оказались в нужных реперных точках. Щелкнули, вставая на места, рейки замка, я подергал – для виду – дверную ручку и тоже сошел с крыльца.

Обогнул дом, подошел к трициклу… Схватился за топорик.

Зая Зая, вооружившись похожим образом, изо всех сил всматривался в ночную темень.

– Чего там? – спросил я, почему-то, шепотом.

– Да хэзэ, – прошептал урук. – Шастает кто-то. Кто – непонятно, не видно нихрена. Даже мне.

– Разъясним, – посулил я, вешая топор обратно на крепление.

Вгляделся раз, другой. Ощутил нечто знакомое, даже очень… Отсек все линии, кроме одной – некротической, и вгляделся в третий раз.

– Впереди – два умертвия, – порадовал я орка. – Старые, сильные… Добрые?

– Это как? – удивился урук, тоже, видимо, знающий – ничего хорошего от неупокойника не жди.

– Сам не пойму. Разберемся.

Ну и принялся разбираться…

– Тук-тук, – голос-в-голове, против обыкновения, звучал ясно, громко и будто бы преувеличенно четко артикулировал слова. – Теперь меня слышно?

– В точности! – ответил я мысленно. – Ты кто?

– Не ты, а Вы! – принялся настаивать голос. – Я старше тебя лет на сто, прояви уважение… Внучек.

– Тебе… Хорошо, Вам. Сколько сейчас было бы от роду? Как Вас зовут? И кто там с вами второй?

– Зайнуллин я, Ирек Сибгатович, – ответил голос. – Аккурат вчера отпраздновал бы сто двадцатый день рождения, если бы не Инцидент чертов… Второй – бабка моя, Нурдида-апа. Только она говорить не может, ни голосом, ни вот так. Куда слабее была при жизни, чем я сам…

– Дайте, догадаюсь, – осторожно предположил я. – Вас обоих надо… Отпустить?

– Сказал бы уж прямо – добить, – в бесплотном голосе появились скрежещущие нотки. – Добить, упокоить, развеять, разнеумертвить… Надо. Но не меня, только бабку. Сил нет терпеть, как мучается – плачет все время, ну, по-нашему, по-мертвецки! Отпустить… Да, отпустил бы ты ее, некромант!

– Я упокойщик, – ответил я рефлекторно.

– Не надо врать мертвым, внучек. Некрос – и есть некрос… Хотя какой ты, к лешему, внучек, скорее, уже прадедушка! Лич, что ли? Тогда мы не по адресу…

– Я живой, – ответил я. – Лет мне четыреста с лишним, так получилось. И я некромант: тут ты, правнучек, прав.

– Значит, отпустишь? Бабку-то?

– Служба или дар? – ответил я ритуально.

– Вот как… Настоящий, стало быть, обученный… – удивилось умертвие. – Это где ж нынче таких научают? Или искони так? Ладно, болтаю я лишнего. Давно никто меня не слушает… – умертвие немного помолчало, но, все же, решилось. – Пожалуй, что служба. На дюжину месяцев без одного, продление по обоюдному согласию, плата по обычаю… Устроит?

– Тогда, – вздохнул я, – повторяй за мной: «Я, при жизни прозываемый…»

Глава 14

Умный начальник знает: никогда не следует выжимать подчиненного насухо.

Нужно давать тому отдохнуть – развлечься, прийти в себя, накопить сил моральных и физических – и, после законного выходного, снова отправить в бой… Или просто на работу.

Главный городской (все еще —!) морг управлялся людьми умными. Выходной день у меня – был.

Привычка просыпаться в собственной квартире – дело хорошее.

Во-первых, это почти безопасно: каменные стены многоквартирного дома защищают куда лучше, чем, например, полог палатки. Мой дом, собственно, моя крепость.

Во-вторых, это гигиенично: если одной и той же ванной комнатой пользуются постоянно всего двое – ты и твой сосед – это куда лучше, чем общие туалет и душ – рыл, примерно, на сорок. Да, в моей истории бывало и такое, и даже не такое – тоже.

В-третьих, здесь вообще все мое: стол, шкаф, холодильник, плита – такая печка, в которой газ, все, что в холодильнике и в шкафах…

Ладно. Никто не любит долгие вступления – надо как-то короче.

Короче, я проснулся.

– Утро, братан! – Зая Зая вскочил, на этот раз, раньше меня, и уже вовсю что-то такое шаманил на кухне. Не в смысле, общался с духами предков – он, вроде, не умеет, а так, что-то готовил, и не котлеты.

– Ага, и тебе, – согласился я, заглядывая орку через плечо. – Что это?

На плите стояла кастрюля, в той – что-то кипело.

– Суп, – с некоторым сомнением в голосе протянул урук, – Или вроде того. Только он еще не готов. И вообще, жидкая пища – не мое… Только если чай с сахаром.

Как в воду глядел: мутное варево отправилось в канализацию, завтракали мы оба сладким чаем и совсем немного подгоревшими гренками.

– Чо-как с планами? – спросил Зая Зая, когда с едой и питьем было покончено. – Я тебе сегодня сильно нужен?

– Всегда, братан! – уверил я орка. – И конкретно сегодня… Мне бы в лабу. Сварить кое-чего. Монеты сами собой не прикатятся…

– Не вопрос, – согласился тот. – Только вот что… – урук неожиданно замялся. – Я возьму трайк на день? Тебя, там, отвезу, и по своим делам? Надо бы с работой порешать, а то взрослый урук, живу на манер нахлебника… Стыдно.

– Легко и непринужденно, – в самом деле, почему бы и нет? Все равно я не умею управлять этой техникой – надо бы, к слову, научиться, в болотный же замок меня и без того возят, отвезут и сегодня, да и причина получилась вполне уважаемая. – Вечером чего?

– Ну, могу забрать тебя в сервитут, – предложил орк. – Могу просто приехать, зависнем в дому. Тебе как, нормально?

– Давай так и решим, – мне было нормально. – Подбросишь меня сейчас, заедешь вечером, дальше по обстоятельствам.

Внезапные орочьи планы мне оказались очень даже на руку: я ведь не сказал приятелю, что планирую, кроме варки, провести некую встречу… Довольно регулярную, если я правильно понял Ванины записи и один разговор, состоявшийся накануне.

– Давай только это, – предложил я в виде некоего дополнения, – по пути – в лавку. Пожрать там, соль, спички, еще чего… Надо бы, конечно, сначала список – но это ладно, это в другой раз.

– Список? – удивился орк. – Братан, ты всегда берешь одно и то же. Даже я помню, что! Ты что, забыл… А, ну да.

Кажется, собирался дождь: воздух сделался влажен и тяжел, в отдалении пару раз сверкнула молния.

– Дербоград долбит, – заметил орк, прикинув направление. – Как бы не выхлоп… Может, не поедем?

– Не, братан, – возразил я. – Надо. И вообще, что я, выхлопа не видел, что ли?

– Осмелел ты, вот что, – ответил орк. – Но так-то тебе решать, конечно. Двинули быстрее, пока не полило…

Мы двинули.

По дороге проскочили один магазин, второй, третий… Встали у четвертого.

– А чего сюда? – спросил я после того, как орк заглушил сбоящий мотор трайка и стало можно разговаривать. – Там, по дороге…

– Здесь купоны берут, – пояснил урук. – Курс, конечно, так себе, но… И все есть, что надо. И мы тут каждый раз!

Лавка так себе. Дешево, но брать тут свежее мясо, яйца или даже консервы я бы не стал – себе дороже выйдет такая экономия.

Закупились, чем вышло – так, с грехом пополам, и поехали, и достигли.

Закрыл дверь за уруком, накинул, на всякий случай, неубедительный засов. Послушал удаляющийся грохот и скрежет – интересно, стоит ли чинить мой единственный транспорт, или его проще пристрелить? Задумался о том, что нужно делать… Вспомнил.

По записям, оставшимся мне от Вани, получалось, что сегодня, строго после обеда, у меня будут гости – те, кстати, вчера о себе напомнили… Хотя об этом я уже упоминал тоже.

Открыл унаследованный блокнот, вчитался в нужную строчку.

«Spiritus vini m. 95% 12 L. Poprosit» dengami.'

Вздохнул, огляделся, пошел искать искомый спирт – или то, из чего его можно выгнать.

Вообще, гнать спирт – не алхимия. Это, так-то, чистая кулинария!

Волшебная жидкость, что горит без всякой магии, считается – в обоих, кстати, мирах – чем-то медицинским, однако, девяносто пяти процентный спирт в девяносто пяти процентах случаев употребляется именно в качестве напитка. Или, в крайнем случае, как приправа… Все одно, в пищу.

Гнать спирт – занятие не очень долгое и не особо сложное. На 50 литров браги, например, уходит от двадцати до ста часов – это зависит от того, какое брать исходное сырье и насколько качественным должен получиться продукт.

Ни десяти, ни, тем более, тридцати часов у меня не было, и потому я искренне надеялся на то, что законтрактованный спирт уже имеется где-то здесь, в заранее приготовленных запасах.

Оставался, если что, запасной план: вместо нормальной тройной перегонки, отбора хвостов и прочего нудного процесса, получить спирт иным способом, а именно – алхимическим… Я так тоже умею – даром, что ли, двести лет работал с хлебным вином и всем, что с тем связано!

Говорят, правда, что алхимический спирт, он же – ректификат, получается какой-то не такой. Хлебом, мол, не пахнет, и похмелье с него так себе, неинтересное… С последним не сталкивался – сами понимаете, на полторы тонны живого тролльего веса спирту нужно количество такое, что… В общем, мне было столько не выпить.

Спирт найти не удалось: то ли Ваня рассчитывал подготовить товар позже, то ли и вовсе не собирался выполнять некую, не совсем мне понятную, договоренность.

Помните, да – до ста часов!

Взял самый большой котел – тех было в количестве, прямо шесть штук, разных размеров.

Отыскал кристаллы – творить алхимию на дровах, с их неровным пламенем и вовсе не гарантированной температурой горения, было бы решением… Несколько опрометчивым. Долбануть, если что, может так, что даже это – довольно крепкое – строение собирать придется по кусочкам отсюда и до самого сервитута. Это если будет, кому собирать.

Побросал в котел всякой органики: мешок прошлогодних яблок, уже усохших, изрядный сноп травы – коса нашлась тут же, в чулане, остатки еды, обнаруженной в холодильном шкафу (вместе с плесенью и какими-то, кажется, насекомыми), залил все водой из уличной бочки – там тоже кто-то плавал…

Скажете, выгнать нормальный спирт в открытом котле, да из подобной дряни, не получится? Мол, лучше всего подойдет зерно, нужен сахар, вода почище, змеевик, охлаждение… Не, если не понимаете – не говорите.

Наложил пару заклинаний на сам котел, еще пару – на содержимое, потом зафиксировал температурный режим, прикинул на глаз состояние и время, поставил – на всякий случай, слишком самоуверенные алхимики живут недолго – отражающий инвок, сотворил и запустил малый даймоний сути винного духа…

Теперь оставалось ждать: часа три, примерно, с половиной.

До визита ожидаемых гостей часов оставалось пять – как раз успею охладить то, что получится, да перелить в особую емкость, каковую я, все же, отыскал – пусть и прискорбно пустую, но зато чистую и нужного объема.

Оглянулся: чем бы заняться?

Нашел.

Настроился, заглянул в себя, выглянул наружу.

Поискал глазами: увидел короткий нож. Ваня таким чистил овощи, не иначе: ни на что больше короткое, тонкое и острое с одной стороны лезвие не годилось в принципе.

– Побудешь атеймом, – сообщил ножу. Тот или не был против, или поленился, но не возразил.

Для того, чтобы вызвать не духа, но кого-то посолиднее, можно использовать несколько методов.

Например, налить в блюдце мертвого молока, да громко и четко произнести имя призываемого.

Еще – принести какие-нибудь дары, на каковые падки умертвия, и тоже позвать.

В конце концов – но это нужно озаботиться заранее – привязать суть уже явившегося немертвого к предмету… Любому, на самом деле, главное – изначально инертному магически.

Однако, мертвого молока у меня не было: здесь и двухголовые-то коровы вряд ли водятся, а если это и не так – неизвестно еще, какого те свойства.

Сути связать я не догадался – попросту забыл, ну, в прошлый еще раз, когда умертвие явилось само.

Дары же… Не, самим мало.

Оставался один способ – его не сильно любят и откровенно побаиваются почти все разумные – кроме тех, кто живет самим смыслом такой магии.

Я взял овощной нож и коротко чиркнул себя по предплечью.

– Приди, Зайнуллин!

– Нельзя ли по имени-отчетству? – ворчливо вопросил называемый при жизни Иреком Сибгатовичем, являясь передо мной – в форме, на этот раз, полностью бестелесной.

– Может, и можно, – ответил я, стараясь не отвлекаться от перевязки: раны, нанесенные в ритуальных целях, настоятельно не рекомендуется лечить волшебством. – А смысл?

– Ну… – мнимо задумался мертвец, – уважение?

– Тебе не все ли равно? – удивился я. – Ты, так-то, помер… Правнучек.

– Резонно, – перестал паясничать немертвый старик. – Чего звал, прадедушка?

– Да так. Делать нечего, – я прошел комнату насквозь – посмотреть, все ли в порядке в заклятом котле и вокруг него. Ничего не случилось и не планировало – скучно, барышни!

– Бабку развеяло, – пожаловалось умертвие. – Закопать думал, чтобы как-то… По людски, что ли. Не, рассыпалась и по ветру.

– Ты же так и хотел? – разговор с мертвецом меня, по крайности, развлекал.

– Мало ли, чего я хотел, – пожал тот прозрачными плечами. – Так получилось.

– Как бы не вышло чего другого, – мне вдруг пришла в голову смешная мысль.

Внимательно посмотрел на умертвие. То – в ответ – вытаращило свои мутные буркалы уже на меня.

– Например, призовет тебя кто-то другой, да начнет расспрашивать – вдумчиво, под гекатомбу, – предположил я. – Так, мол, и так, а расскажи-ка мне, мил упокойничек, что за лысый тролль обитает на болоте, да какого лысого тролля этому лысому троллю надо… А ты возьми, да расколись пополам, что-то полено!

– Мне оно зачем? – почти натурально изумился дух. – Ты, прадедушка, может, последний обученный некрос этой части мира… Или мира вообще! Мы, мертвые… А, ты же в курсе!

– В курсе, – шалость не удалась, шутка вышла несмешная, тема для разговора не взлетела. – Это я так. Шуткую. А что, – решил уточнить, – реально некроманты – такой штучный товар?

– Я специально выяснял, – ответил старик Зайнуллин. – Есть у меня один знакомый лич… Из очень старых, лет пятьсот ему… Он и поделился.

Умертвие, повинуясь прижизненной привычке, перевело дух.

– Короче, теоретической школы нет. Напрочь. Так, отдельные энтузиасты, но у тех ни знаний, ни толком силы.

– Дай, догадаюсь: учить некому и некого? – развеселился я. Классическая некромантия, которую я изучал больше двух сотен лет, и каковой владел на приличном уровне, из небольшого преимущества превратилась в этом мире в колоссальный, как говорят в Атлантике, бонус!

– До чего дошло: делят некросов на некромантов и упокойщиков, будто это не одно и то же, – пожаловался мертвец.

– Отношение населения, – парировал я. – Себя вспомни, ну, при жизни: тоже ведь делил на тех и этих!

– Так-то оно так, – вздохнул Зайнуллин. – И все-таки…

– Ладно, поболтали – и хватит, – решил я.

– Я пойду, наверное? – предложил дух.

– Стоять, бояться… Или висеть, надеяться, – пресек я попытку бегства. – Служба за тобой, Зайнуллин! Плату-то ведь получил?

– Как есть, начальник, – принялся ерничать мертвец. – Фронт работ обозначь, я…

– Кость скуловая, – сделал я ударение на «о». – Не перебивай, будет тебе фронт.

Я задумался: чего бы такого пожелать… Не то, чтобы было жалко крови – той и пролилось-то несколько капель, но с мертвецами ведь как: требуй по максимуму, выжимай досуха, иначе ни один неупокоенный не станет тебя уважать! От неуважения проистекает непослушание: так и проснешься однажды, а из сердечной мышцы – твоей – торчит какая-нибудь трубчатая кость – уже чужая! То есть, получается, не проснешься.

– Есть у меня один вопрос, правнучек, – сообразил, наконец, я. – Меня же тут считают шаманом… Шаман то, шаман сё – задрали, натурально. Я тут что удумал: сумку надул, в нее стучу, чисто бубен, самому – главное, не заржать… А мне надо бы понять, чтобы всерьез!

– Дело ясное, – подхватил мысль мертвец. – Тебе, некрос, надо духа призвать… Посильнее. Такого, чтобы ух и даже ого. Тут ведь как: ты тролль? Тролль. Повинен общаться с духами предков!

– Одна беда, – пришлось ответить. – Нет у меня предка… В этом мире. Ни единого. Потому, что…

– Я уж понял, – не дало мне договорить умертвие. – Только это не беда. Нет предка – назначь, нет духа – призови!

– О! – придумал я. – Давай, Зайнуллин, я тебя призову. Ты у нас умертвие солидное, степенное, с опытом – поди, плохо!

– Нельзя меня, – повинился мертвец. – Так-то я бы только за, конечно, но скажу прямо – шаман не может работать с духом, в котором сильны некротические эманации, а я как раз такой. Очиститься бы… Только я ведь человек. Был. На перерождение – и поминай, как звали!

– Ну так и шел бы себе, перерождался, – не понял я. – Что мешает?

– Дела у меня, – поделился мертвец.

– Месть? – предположил я наугад.

– Ну, – согласился дух. – И, пока не…

– Да ясно, – понял я. – Не продолжай. Что делать, что делать…

Задумались оба. Пока думали – я, например, снова проверил будущий спирт, и дела у него – в отличие от меня – шли неплохо.

– Точка привязки нужна, – вдруг очнулся от своих мыслей дух мертвеца. – Что-то, при жизни принадлежавшее великому герою, воину, магу… Желательно, чтобы древнему. Чтобы прямых потомков – по любой линии – не осталось. Кровь размытая, все такое…

– Это антинаучно, – зачем-то возразил я. – Кровь размыть нельзя. Не в этом смысле.

– Неважно. Главное, ты, прадедушка, меня понял.

– Как не понять, – согласился. – Что может быть такое, принадлежащее?

– Череп, например, подойдет, – сверкнуло глазами умертвие.

– И откуда ты такой умный? – несколько запоздало удивился я. – Вроде обычный пенсионер, а знания, лексика…

– Преподавал, – не стал запираться мертвец. – Универ, юридика… Профессор был, почти академик, потом одна история – и на пенсию, вроде как с почетом, но вслед разве что не плевались. Осели тут с бабкой, в огороде копались, потом что случилось, то случилось… Кстати, мне пора, – вдруг заторопился мертвец.

– Куда это? – удивился я. – Служба…

– По уговору, – уточнил Зайнуллин. – Не все же время мне тут ошиваться… Да и гости у тебя, прадедушка.

– Какие еще гости? – удивился я.

– Уж сам знаешь, какие. Кого ждешь, те и пришли… Придут. Так я пошел?

– Да иди уже, – согласился я. Дух, не прощаясь, медленно растаял в воздухе.

Тут я и сам уже услышал, как по деревянным мосткам, проложенным – против сырости – вокруг моего болотного замка, неприятно затопали тяжелые башмаки – пар пять или шесть.

Присмотрелся сквозь стену… Шесть. Шестеро, все – чем-то похожи на моего первого в этом мире товарища, черного урука по имени Зая Зая. Похожие, но другие – эфирные слепки парней, обходящих по кругу первый этаж дома, отличались от уручьего примерно так же, как мой бензиновый трицикл – от служебного мобиля капитана егерей. В смысле, в сторону чудовищного упрощения, почти до самого примитива.

Наконец, увидел тех обычными глазами: сквозь стекло.

– Так вот вы какие, – пробормотал себе под нос, – снага…

Глава 15

Эти, которые снага и шестеро, меня увидели – через то же, прозрачное в обе стороны, стекло.

Постучали – дверь, к счастью, крепкая, устояла.

– Привет, – я отодвинул засов. – Кому шумим?

– Тебе, нах! – высказался самый первый, крупный и борзый. – Пускай гостей, алё!

В голове… Нет, не зашумело. Так, кто-то что-то прошептал, и я уверился: теперь знаю, что делать.

– Гостя, – уточнил я. – Одного гостя. В лабу пускаю по одному. Забыл, что в прошлый раз было?

– Это не при мне, в натуре, – отозвался тот же самый снага, все еще не переступая порога. То ли так было принято, то ли каким-то образом повлиял прихваченный мной со стола – немножечко окровавленный – эрзац-атейм. – Тогда Валенок приходил, нах. В смысле, – снага напрягся – Ва-лен-тин, – выдал он по слогам.

– Помню. Он еще не слушал, втроем вломились, – я зашел с козырей: раз в прошлый раз стадом командовал не этот пацан, то и парни вместе с тем были другие. Поймать меня за язык, получалось, было некому. – И где он теперь?

– Конетвар сожрал, нах, – поделился важной информацией снага. – И пацанов его тоже.

– Вопросы? – я сделал вид, что так и должно быть. – Ты, походу, не в курсе, кто я?

– В курсе, нах. Лепила, варщик, тролль, – сообразил гость. – Еще ты Марику бабла торчишь… А, не, это не ты.

– Тролль – он кто? – терпение мое в этот день казалось бесконечным даже мне самому. – Ладно, не напрягайся. Шаман он. То есть, я. С духами общаюсь, все дела… Дух – это, пацантрэ, тема такая, сам не знаю, что ему в тыкву стукнет. Которой у него все равно нет.

– А чо я? Я чо? – принялся переживать снага. – Чо мне-то?

– Тебя как звать-то, а? – задал я следующий наводящий вопрос. – Раз Валенком того, позавтракали?

– Поужинали, нах, – машинально уточнил снага. Ага, получается, предыдущего торпеду сожрали вечером… Стоит запомнить, пусть пока и непонятно, зачем мне может быть нужна эта информация. – Я – Гвоздь!

– А звать тебя, типа, Наиль? – догадался я.

– Ну! – согласился снага. – Так я того, войду? Пацаны на крыльце постоят. От дождя, нах.

– Нет там никакого дождя. И пару часов еще не будет, – проворчал я, прозревая грядущее. – Заходи.

– За синькой, нах, – снага не стал тянуть быка за щупальца. – Сварил?

– Ща, погоди, – сказал я. – Присядь вон пока.

Снага с грохотом обрушился на предложенный табурет – благо, вся мебель тут крепкая, держит даже вес наполовину железного капитана егерей…

Дошел до плиты, посмотрел в котел: содержимое выглядело прозрачным.

Снял ароматический полог: не потребовалось даже принюхиваться – помещение заполнил чистый спиртовой спирит.

– О, спиртяга! – обрадовался Гвоздь. – Ща я…

– Ща ты будешь сидеть на месте ровно, – потребовал я. – Проверить надо. Пахнуть он может хорошо, состав…

Снага восхищенно выругался: я с трудом удержался от того, чтобы поступить так же. Привычка – вторая натура, и мы этой привычке вечные рабы… Проверочный конструкт я выполнил заметным визуально.

– Опа, чо это было, нах? – осторожно поинтересовался пацан.

– Гарантия это была. В котле – чистый этиловый спирт, девяносто пять градусов, высший класс, – ответил я. – Надо в бутыль перелить.

– Так я это, – шмыгнул носом гость, – помогу?

– Сиди уже! – потребовал я, снимая притертую пробку с давешней емкости.

Спирт тонкой струйкой устремился из котла: перелетел стенку, точно нашел горлышко бутылки, и так – по воздуху – лился, пока не заполнил собой всю бутыль. Пробка встала – с характерным звуком – на место.

– Скока тут? – снага попытался прикинуть объем бутыли на глаз. Получилось, как я понял, так себе.

– Двенадцать литров, как в аптеке, – ответил я. – Забирай. Только сначала…

– Бабло, в натуре, – согласился снага, вынимая неаккуратно сложенную стопку резаной бумаги. – Во.

– Не пойдет, – я покачал головой. – Уговор дороже купонов… Это именно они. А должны быть – монеты.

– Не, я не понял! – возмутился снага. – Всегда ж брал купоны, пацаны говорят, нах. И ща бери.

– Ты с темы-то не съезжай, – в точном значении последней фразы я уверен не был, так, сказанул наугад – но то ли угадал, то ли снаге и в целом было все равно.

– А я ничо! – возразил Гвоздь. – Марик сказал, треть цены сверху… – из другого кармана на свет явилась еще одна стопка купонов, раза в три тоньше, – потому, что купоны.

Я даже усомнился ненадолго: может, и правда – взять?

…– А если не возьмешь, настучать тебе в бубен и забрать так, нах. Типа, штраф, ага.

«Ну нет», – решил я. – «Так не пойдет».

– Вон, – вид я сделал совершенно спокойный и сказал весомо.

– Где? – непонятливо оглянулся снага.

– Вон от-сю-да, – по слогам, для совсем тупых, проговорил я. – Выметайся, в смысле. И купоны свои забери.

– Типа, нет монет, нет синьки? – догадался Гвоздь. – Не много на себя берешь? Тут же, типа, спросить могут… И спросят!

– Ты об дуб ударился, болезный? – уточнил я. – Наезд на шамана в его же дому?

– А чо? – все еще не понимал снага.

– Валенок, вон, – пуганул я, – тоже думал, что самый резкий. Теперь у него новое погоняло. Ужин…

– Я тогда пойду, нах, – нехорошо сверкнул глазами вождь тупорылых. – А ты того…

– Ходи, оглядывайся, – понятливо ответил я. – В курсе. Топай уже.

Задвинул засов, проводил взглядом – сначала простым, потом эфирным – уходящую шпану.

Как и подумал, ушли те недалеко и ненадолго: по ту сторону нескольких стен угадывался – скорее, на уровне концепции, чем действительно сквозным взглядом – некий транспорт. Пацаны дошли до мобиля, что-то там взяли, и, вооруженные концепциями холодного оружия, пошли обратно.

Уже через минуту я понял – почти проверив на собственной, нифига в этом теле не бронебойной, шкуре – что ошибся. Оружие холодным оказалось не все.

Одно из стекол – самое, кстати, до того целое – разлетелось на мелкие осколки, и, увлекаемое несколькими дробинами, влетело внутрь помещения. Это был выстрел, и, судя по вони сгоревшего перхлората, огнестрельный!

– Охренели, – пожаловался я в пространство, – вконец! Это ж нельзя!

Тем временем, глаза – и уши – боялись, а руки делали.

Вот оно, поле боя: здесь все расчерчено на шестиугольные ячейки – в природе такие не встречаются, разве что, в виде пчелиных сот… Но у меня они – пусть – будут именно гексагональными.

Четверо стоят почти под самым окном, под ними ячейки свойства «грунт, земля». У одного в руках то самое огнестрельное оружие, которое я – в иных обстоятельствах – счел бы жульнической уловкой, или, как говорят в Атлантике, the cheat. Между нами, кстати, еще и стена – с выбитым окном.

Еще двое – успели взобраться на крыльцо. Ячейки «деревянный пол», имеющие общее свойство «широкая доска»… Запомним, не может не пригодиться.

Вот я – тоже деревянный пол, но и дополнения: частичное укрытие – это стена, защита от погодного воздействия – крыша, повышенная устойчивость и увеличенный показатель простой удачи – комплексное условие «дома и стены помогают». Отличные исходные условия, просто превосходные – с учетом того, что весь сноп свинцовой дроби пролетел значительно выше моей головы.

Мой ход, кстати.

Первым делом – полог. Тот, который против всякой физики, корпускулярный, учено выражаясь, щит.

Потом новый щит, родной брат первого – против всякого энергетического воздействия, то есть – дефлекторный.

И, наконец, последний, от движения газов – мало ли, чем засандалят в разбитое окно охреневшие снага!

Ход снага.

– Вылезай, нах! – именуемый Гвоздем – или нет, это кто-то из его подручных, до крайности похожий на мелкого босса, потрясает двухствольным ружьем. Глупо: шаги можно было потратить на второй выстрел, но он предпочел крик. Видимо, какое-то заклинание моральной декомпенсации… Не знаю, на меня не подействовало – высокий показатель сопротивления!

Трое пропустили ход, двое – на крыльце – пытаются поддеть входную дверь чем-то вроде небольшого ломика.

Умно! Отвлечь внимание, в это же самое время…

Дверь устояла.

Мой ход.

Раз дурак с ружьем у нас получается самый опасный – возможно, во втором стволе оружия еще остался боевой заряд – тому и ловить первому.

Сначала daufur-og-heimsk – отличное заклинание, комплексное, северогерманское: эти военно-морские ребята всегда были горазды на такое колдовство – простое, емкое, действенное.

Снага немедленно – как и положено – оглох и онемел.

Мое второе заклинание, старое, троллье, с другой руки – о песке и почве.

Четверо врагов – не считая тех, что уже взобрались на ступени крыльца – ушли в землю по самые колени. Подумаешь, под тонким слоем почвы скрывалась бетонная плита… Настоящей магии неважны такие условности, а вот ногам ниже колен, сдавливаемым сейчас не мягонькой землей, но материалом стократ более твердым, уже очень даже важны. Снага, понятно, орут – больно.

Впрочем, мне не все ли равно? Кто пошел за шерстью, тот вернулся стриженым!

Три заклинания, помните? Вот оно, третье!

Оставшихся двоих швыряет прочь с крыльца – не ветром сдувает, как я сначала хотел, но подкидывает вставшая на дыбы широкая доска. Очень уж удачно они оба на ту встали, как было удержаться?

Снага ход пропускают: четверых затягивают бетон и земля, двое ошеломлены сильными ударами.

Первый из сброшенных – в нем я, кстати, признал давешнего Гвоздя – приземлился в самую середку заброшенной клубничной грядки, второй – пролетел чуть дальше, врезался головой в железную бочку для воды и затих. О ты, волшебная сила рычага!

Не стал тратить эфирных сил и хода на четверых первых: когда незримое нечто тебе уже совсем раздробило ноги, и все тащит куда-то глубже, в свои же объятья, ты… Правильно – не боец.

Осмотрелся: мало ли, засада? Нет, таковой не нашлось.

Вот и бой завершился.

Не стало больше шестиугольных клеточек, непривычного, почти изометрического, вида, разделения непрерывного потока времени на какие-то там ходы…

Я вздохнул, да и принялся наводить порядок: ведь, как известно, поле боя по-настоящему остается за тем, кто собирает трофеи!

Что же до странной, не имеющей аналогов в яви, визуализации боя…

Да перестаньте, какое еще доказательство нереальности! Просто мне так удобнее, только и всего.

– Силеооон… – простонал Гвоздь.

В минувшем бою ему повезло больше прочих: всего-то сильно стукнуло доской, да приняла в свои объятия земля-матушка – больно, неприятно, но не смертельно.

– Тебя предупреждали, – напомнил я. – Мой дом, мое место силы, мои правила!

– Мало ли, – не рисковал пока приподниматься с травы снага. – Ты всегда был… Ну терпила же, в натуре! Тебя на черта определяют – а ты молчишь и голову так вниз, будто киваешь! Пацаны базлали, была даже тема тебя на низ опустить… Теперь не рискнут уже, нах. Беспредельщик ты, вот кто, отвечаю!

– Прям точно отвечаешь? – я сжал свою волю кулаком и в кулак. Получилось красиво: вокруг конечности принялись крутиться обрывки чего-то светящегося, имеющего форму почти что живых существ – так, как мне казалось, должны выглядеть мятежные демоны, духи изгнанья.

– Бля, нет! – немедленно возразил сам себе Гвоздь. – Никакого беспредела, в натуре! Ты, типа, у себя дома и в своем праве!

– А ты не так прост, как хочешь казаться, – несколько удивленно сообщил я.

– Никто не прост, – буркнул снага. – Делать-то теперь чего?

– Да как тебе сказать… Деньги-то есть? Ну, монеты? Или Марик…

– Марик не при делах, – повинился снага. – Можно я того, хоть усядусь?

– Да хоть целиком вставай, – согласился я. – Только не дури.

– От души, – снага сначала встал, потом присел обратно – уже на корточки. Я поступил так же, удивившись тому, насколько просто у меня это получилось: сидеть было удобно!