Текст книги "Товарищ Йотунин (СИ)"

Автор книги: Адель Гельт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

– И ничего он не на самом краю болота, – поделился я первым, что пришло мне в голову. – Глянь, вот еще один участок, и там тоже проход…

– Все равно – почти на краю, – не стал сдавать назад урук. – Тут метров тридцать, если навскидку… И сарай еще.

Ну, не сарай. Это была, скорее, изба-пятистенок: на стены строения пошли толстенные, в несколько обхватов, бревна – даже и непонятно, откуда такие взялись, не из местной же болотной растительности, чахлой и неубедительной. Сродни стенам оказался и фундамент – даром, что железобетонный.

Сарай этот, который не сарай, меня сразу же заинтересовал.

– А чего это? – я будто откладывал момент знакомства с самим своим домом. Ну, как «будто»… Действительно, откладывал. – Что за хижина?

– Это эллинг, – ответил орк. – там лодка!

– Лодка? – изумился я почти натурально, и спросил, уже подозревая ответ, – чья?

– Сам догадайся, – ответил урук. – Ну, или вспомни, ради разнообразия.

– И на кой-мне плавсредство? – я не стал играть в словесные поддавки. – Куда тут плавать-то?

Орк медленно прошел те самые почти тридцать метров, что отделяли забор моего участка от торчащего на самом берегу лодочного сарая.

– Тут не всегда болото, – с некоторым замедлением ответил урук, основательно оглядевшись. – Иногда разлив, и тогда – почти озеро. Можно дойти на лодке до Казанки, потом до Волги…

Я кивнул, мол, понятно: названия рек не отличались от тех, что бытовали и в моем мире-яви-реальности.

– Ладно, посмотрим еще, – решился я. – Айда дом открывать!

Не возвышайся мой замок так значительно над окружающими халупами и хибарами, его было бы нипочем не разглядеть за живой изгородью. Та росла плотно, будто стена лиан в каком-нибудь тропическом лесу, за основу же ее – это я уже успел проверить, потыкав в паре мест палкой и поглядев вплотную – кто-то когда-то взял клетку, сваренную из стальных прутьев. Каждый прут был примерно в палец толщиной… В мой нынешний палец, не из прошлой жизни – и все равно, конструкция выходила основательная.

Тем более странными выглядели ворота – ну как, ворота, калитка.

Неизвестный строитель вообще не стал заморачиваться – просто взял две секции ограды, но не вкопал те наглухо в землю, а повесил на огромные петли – тяжелые, кондовые, самодельные.

Замка же и даже простого засова на воротах обнаружить не удалось.

– Сам посуди, – пожал плечами Зая Зая. – Ни от кого серьезного так не закроешься, шпана в эти края не заглядывает… Замок на воротах не очень и нужен, как бы. И вообще, давай внутрь – убрать бы трайк с аллеи, не ровен час, наведается кто…

Я шагнул вперед и дернул на себя левую створку ворот. Та поддалась сразу же – я едва устоял на ногах от случившейся неожиданности – не со мной, с воротами!

Орк немедленно взялся за вторую створку и тоже преуспел.

Трайк вовнутрь закатывали вдвоем.

Тарахтелка встала в небольшом внутреннем дворике, урук закрыл ворота… И я чуть было не познакомил – в очередной, подозреваю, раз – свою ладонь с собственным же лбом!

Да, в найденной вчера тетрадке было местным по клетчатому написано: «levyi zadniy ugol dvora bezopasen», но откуда мне было знать, где тут лево и с какой стороны зад?

– Пойду, пройдусь, – сообщил Зая Зая.

– Стоять! – почти прошипел я. – Куда!

– Стою, – орк остановился и поднял вверх руки – ладонями ко мне. – А чего?

– Того, – буркнул я. – Сейчас.

Инструкции, и без того некрепко поселившиеся в моем обновленном сознании, вылетели прочь окончательно, и, вместо того, чтобы действовать по обычному – для Вани Йотунина – алгоритму, я взялся за дело основательно и всерьез… В тяжеловесной, уверенной манере Вано Иотунидзе.

Моргнул глазами раз, другой – настраиваясь на давно понятное и привычное.

Пала окрест светлая тень.

Светлая – это когда сам свет видится темнотой, предметы же отбрасывают от себя не пятна сумерек, но излучение – почти яркое, пусть и рассеянное. Получается своего рода негатив снимка – если вы увлекались когда-нибудь светографией и сами печатали карточки, вы меня поймете. Если нет – то и не надо.

В светлой тени особенно хорошо видны проявления эфира: пронизывают землю лей-линии, тускло светятся постоянные и временные наведенные конструкты, особые блики отбрасывают живые существа и немертвые сути…

Все так должно было быть в моем старом мире, все так сделалось и в новом.

Я внимательно осмотрел округу – старательно снижая порог восприятия для того, чтобы не видеть, что еще бегает, ползает, тянется между стенами домов и заборами, а также закопано в почву окрест. Сейчас меня интересовал только дом, который все окружающие – в количестве одного орка – называли, почему-то, моим.

Не, ну примитив, конечно.

Механическая ловушка, пусть не одна, в мире магии – вы серьезно?

Да, зубья капкана выглядят устрашающе, и, конечно, попасть в такой любой из ног… Даже мне прежнему было бы неприятно.

Да, на стальном тросике висит, заместо противовеса, бутылка с чем-то… На эфирном плане, опасным и сомнительным, причем и то, и другое – сразу.

Да, наконец, на дне ловчей ямы вкопаны, так и сяк, ржавые стальные колья…

Все же вместе это только выглядело страшно – особенно, если видеть волшебным зрением, где находится штырь-активатор. Вынь тот из гнезда, и все ловушки станут не опаснее… Чего-то совсем неопасного. Ну, что поделать, мне вдруг стало лень придумывать сравнение.

Отключение следящей паутинки – после деактивации механических сторожек – стало делом совсем уже простым. Вот она была, и вот ее нет… Не совсем нет, скажем так, временно уснула.

Я обошел трехэтажное строение, смело и уверенно поднялся на высокое деревянное крыльцо и распахнул перед обалдевшим уруком дверь.

– А как эти твои, ну… – орк помялся. – Надежнейшая система безопасности, – будто процитировал он догадайтесь, кого.

– Отключил, – кратко бросил я. – Знаю, как все устроено.

– О, вспомнил, – обрадовался Зая Зая, и, не добавив, отчего-то, вечного своего «в натуре», уверенно потопал в дом.

Дом как дом, видывал и похуже, да и страивал, конечно, тоже – пусть и не для себя самого.

Сами понимаете, когда в соседях у тебя – горный к’ва, нанимать артель грузчиков глупо и незачем – достаточно просто осветить, по ночному времени, строительную площадку, да после основательно накормить чуть подуставшего тролля.

Это отлично понимали что мои старые кахетинские соседи, что новые – казанские… Я же, по доброте душевной и пустячности предлагаемой нагрузки, отказывал редко.

Тем более, знали бы вы, какие перемячи жарила Джиляк-апа, мать самого активного в деле стройки и ремонта казанского – тогдашнего – моего соседа! Ум отъешь, что такое, а не перемячи!

Дом, в общем, был, и был вполне себе.

Я поднялся по внутренней лестнице сначала на второй, потом на третий поверх, заглянул и на чердак.

Лестница не скрипела, крыша не текла, не гуляли по углам ожидаемые сквозняки. В комнатах и проходах даже не пахло сыростью и плесенью – а ведь от дома-на-болоте чего-то подобного ожидаешь в первую очередь…

В целом, недвижимость меня порадовала. Оставалось прояснить главный вопрос.

– А где лаба? – обратился я к орку.

Зая Зая в это время уже уверенно разжег дровяную плиту – несколько поленьев обнаружились там же, в кухне первого этажа – и сейчас ставил на решетку пузатый чайник.

– Да вот же, – ответил урук, даже не оборачиваясь.

– Да где? – настаивал я.

– В рифму не буду, – порадовал меня орк. – Хотя хочется! Тут она, твоя лаба. Вот плита, по шкафам посуда. Вода течет оттуда – в указанном углу действительно тихонько капал старинного вида бронзовый кран, – и уходит туда, – прямо под краном я, даже без всякого эфирного зрения, ощутил трубу, выведенную в какой-то бездонный провал – расположенный, к счастью, не прямо под фундаментом.

– Плита на дровах? – уточнил я.

– Необязательно, – ответил орк. – Кристаллы в тумбочке, там еще мегаватта на три. Только дорогие они… Чайник можно вскипятить и так, по старинке.

Вопрос о мегаваттах я с трудом, но сдержал – не хотелось, отчего-то, расстраивать товарища проявлением ложной своей амнезии.

Известно ведь, что электрическая энергия не запасается внутри кристаллических структур… Или это одно из отличий законов физики этого мира? Стоило разобраться, но сделать это я решил чуть погодя.

– Ничего, – зачем-то сказал я вслух. – Приходилось работать и в худших условиях… Намного худших!

– Когда это? – удивленно воззрился на меня Зая Зая. – В смысле, в худших? Эта лаба, кажись, всегда такой была… Сам же рассказывал – мол, наследство…

– А в бурсе? – по наитию ответил я, и, видимо, угадал.

– Ну разве что в бурсе, – согласился урук. – Те полтора урока, после которых тебя освободили от алхимии…

В голове зашумело: вновь явился голос, далекий и зовущий.

– Это после того, как я согласился на итоговые десять? – то ли догадался, то ли вспомнил, я сам.

– Да, мастак такой еще, – урук согнулся спиной, сделал постное лицо – не сказать, что в моем друге пропадал великий актер, но пожилого хэ-эс-эс он изобразил до крайности похоже, – мне нечему учить потомственного алхимика из клана Желтой Горы!

Посмеялись: чужие воспоминания неожиданно согрели душу.

– Слушай, братан, – информация появилась внезапно, столь же решительно была обдумана и потребовала немедленного прояснения, – а что с кланом? Тем самым, из которого я весь такой потомственный алхимик?

– А нет больше клана, – грустно, но весомо, уронил урук. – Был, да весь вышел. Ты – последний из… Дальше я уже не знаю, а ты, походу, не помнишь.

– Беда, – согласился я. – Своих нельзя забывать. Буду…

Тут в дверь постучали: сильно, уверенно, со всем на то правом.

Урук подобрал колун, случившийся у той же стены, возле которой лежали поленья.

Я вынул нож, чуть помялся и пошел открывать – думая на ходу о том, что сигналку, пожалуй, стоило разбудить обратно.

– Драссть, – прошипели мне сквозь дверной проем.

Существо, оказавшееся по ту сторону порога, смотрело на меня сразу четырьмя глазами.

Два были вполне человеческими, пусть правый и оказался прикрыт какой-то странного вида линзой, сквозь которую мигал нарочитый багровый огонек – несмотря на то, что само око ощущалось совершенно живым и неповрежденным.

Третий глаз размещался выше, прямо над переносицей, и относительно посередине между двух основных. Выглядел он, будто красная линза, аккуратно имплантированная прямо в лысый череп, причем давно – края раны зарубцевались пару лет назад или даже раньше.

Если первые три глаза выглядели сурово и страшновато, но относительно безопасно, то вот глаз четвертый…

Ниже, от уровня примерно моей груди, в лицо Вани Йотунина уставилось ошеломляющего калибра огнестрельное ружье.

– Пыряло – долой! – потребовал тот же голос.

Я предпочел подчиниться: несмотря на все мои навыки и познания в области волшебства, не было никакого желания проверять – не окажется ли незваный гость быстрее… Лишних дырок в организме не хотелось категорически.

– Кацман, Дамир Тагирович, – представился четырехглазый, опуская вниз зрачок четвертого ока. – Капитан Егерской Его Величества особой службы, личный номер – триста три сорок семь… А, да кому я это говорю! Ты – Йотунин?

Я кивнул: отрицать очевидное можно, но не в таких обстоятельствах.

– Тогда я войду, – не спросил, а именно констатировал, вновьприбывший.

Я сделал шаг назад, успев – боковым зрением – заметить, как принявший слегка напуганный вид урук аккуратно ставит на место тяжелый колун.

Нормальный, кстати, оказался дядька, пусть и наполовину железный.

Железо это поскрипывало, скрежетало, щелкало и иногда светилось, но в целом не вызывало никакой неприязни.

Тем более, что никакой ментальной защиты, ожидавшейся от чистокровного – в этом я был уверен – хомо сапиенс сапиенс, практически не оказалось. Так, было что-то смутное, не очень рабочее и реализованное, не поверите, чисто электрическим способом… Мне не помеха.

Так вот, в отсутствие защиты я читал его – намерения, не мысли – словно открытую книгу, напечатанную очень крупным и обязательно кириллическим, шрифтом, причем – на хорошем советском языке. Те были… Нормальные, вот что.

Слуга царю, отец солдатам, агрессию проявлять не желает, явился по делу, нуждается в помощи… Конкретно моей?

– Я чего зашел-то, – мы уселись за стол – только вдвоем, Зая Зая взял на себя временно обязанности радушного хозяина, и сейчас разливал по чашкам удачно подоспевший кипяток. – Я знаю, что ты, парень, алхимик. Странный, ненаучный, как и все ваше племя, но можешь, и даже – могешь!

– Яда не вари, приворотное не тронь, высшее не смей, наркотикам – бой, – пробормотал я, удачно вспомнив строчки из кодекса алхимика, приведенного в самом начале одноименного конспекта. – А так – чем могу помочь родному государству?

– Родному… Это ты хорошо сказал, надо запомнить, – жутковато улыбнулся лысый мужик о третьем глазе. – Тут вот какое дело…

Тут я случайно узнал такое… Полезное. Даже очень.

Видите ли, до этого разговора я всерьез полагал всякую хтонь чем-то вроде зоны отчуждения, возникавшей повсеместно в моем мире – по местам особенно страшных боев Великой Войны. Много магии, много смертей, блокирующие эфир контуры по периметру… Там, у нас, подобные зоны зачищали, и полностью устранили году к пятидесятому двадцатого – ровно к пятилетию Победы во Акте Втором.

Твари хтонические представлялись мне вариациями на тему простых чудовищ, даже названия ровно половины увиденного – конкретно, болотного лешего – совпадали с принятыми у меня дома. Некоторые сомнения вызывал гиблемот, но я сразу посчитал того волшебным мутантом, редкой флуктуацией стихийной магенетики…

В общем, выяснилось, что самое правильное название для такой флуктуации – не иначе, как слово «норма».

– Тут недалеко, – сообщил егерь. – На берегу Казанки, даже пешком – минут пятнадцать. Проехать – можно.

– Чего там? Если конкретно, – спросил я, правильно оценив страшные знаки, что делал лицом – из-за спины капитана – Зая Зая.

– Конкретно – Водокач, – последнее странное слово гость произнес так, что сразу стало ясно: это – личное имя. – Болеет. Надо бы полечить.

– Надо, – чужим деревянным голосом, будто против своей воли, согласился я. – Диагноз?

– Первый раз вижу, как работает печать Гиппократа, – поделился с обществом капитан. – Что, реально готов идти и лечить неведомо кого от хрен знает чего?

– Ну так-то, конечно, можно, – сбросить воздействие неведомой – хотя имя великого алхимика и медведуна древности я, конечно, узнал – печати удалось почти сразу. – Но детали, все же, не помешают.

– Это который Водокач? – вдруг встрял Зая Зая. – Тот, что у старого железного моста?

– Он, – согласился капитан прямо спиной, не поворачиваясь назад. – А их тут что, несколько? Почем тогда не знаю?

– Да мы тоже, как бы, не в курсе, – я вызвал огонь на себя. – Если этот, который тот, то конечно. Диагноз-то какой?

– Да кто его знает, какой там диагноз, – похоже было на то, что егерь заглянул в себя, но ответа там, внутри, не нашел. – Просто болеет. Не жрет ничего, русло заилилось, скоро вода встанет…

– Не дело, – нахмурился я. – Воде положено течь, да и жалко его, тварь такую…

Появилось у меня ощущение, будто иду я по минному полю – доводилось, знаете, примерно тогда же, когда охотился на бронеходы – и каждый следующий шаг может стать для меня не то, чтобы последним – пехотная мина, да против тролля… Не смешно. Не последним, но так, крайне неприятным и даже болезненным.

Однако, вроде, прошел, никуда в ненужное не угодил.

– Ладно, – я прихлопнул столешницу ладонью и поднялся из-за стола. – Зая Зая, большую сумку бери! – Я откуда-то знал, что такая сумка у меня есть, что все нужное – или почти все – внутри нее уже лежит, и что у самого меня руки будут сильно заняты.

– Беру, – согласился урук.

– Ну что, вместе до берега, или как-нибудь по-отдельности? – уточнил обрадованный егерь. – Я-то, сами знаете, на самокате, на нем больше, чем по одному, нельзя…

– Эй, братан, не будь петушком! Каждому – свой самокат, или пешком! – сообщил я капитану. – Свои колеса имеются.

– Первый раз встречаю лесного тролля, имеющего чувство юмора, – осклабился тот, вставая. – Да владеющего колесами… Добро, я поехал. Встретимся на месте.

Глава 9

– Ну ты понял, да? – спросил я урука сразу после того, как мы с ним – в четыре руки – выкатили со двора трайк.

– Было бы что понимать, – коротко хохотнул Зая Зая в ответ. – Тянем время… Вернее, выигрываем.

– Именно, – согласился я. – Рассказывай.

– Водокач – нормальная хтоническая тварь, не падла какая-нибудь, – орк вывел трицикл на дорогу, но поехал медленно, от того и смог почти даже и не кричать. – Полезная. Сидит, опять же, на одном месте, никуда не ходит, никого не трогает. Жрет планктон.

– В смысле, планктон? – поразился я. – Как кит?

– Ну, не только, – сам себя поправил Зая Зая. – Еще нектон. И бентос. И да, как кит – наш Водокач, он того, кит и был. В девичестве.

– Не сходится, – громко пожаловался я. – Кит… Не те широты, воды снова не те…

– В натуре, – согласился урук. – Только вот… Что ты помнишь за семьдесят седьмой?

– Которого века? – по инерции уточнил я. В самом деле, когда живешь четыре сотни лет, немудрено и запутаться…

– Этого, – не принял иронии орк. – Недавно, короче.

– Ну, помню кой-чего, – осторожно начал я новый путь по минному полю сомнений и ложной памяти.

– Короче, там, на той стороне Волги – где тогда был Верхний Услон, – просветил меня урук, – Шереметьевы… Башню поставили, а под башней – ворота. Там берег высокий, много чего влезет над урезом воды.

– Эти-то здесь причем? – уточнил я для того, чтобы хоть что-то спросить.

– Теперь, получается… Ну, шеремет – так-то, слово тюркское. Я только не помню, что означает, – вновь удивил меня незнанием татарского языка чистокровный орк. – Они в этих местах, вроде, на что-то претендовали, юридику хотели учинить…

– Получилось, как всегда? – уточнил я так же громко: мы понемногу набирали ход.

– Наняли бестиологов – не помню, из какого рода, но вроде с Океана откуда-то. Те должны были протащить через портал что-то по-настоящему хтоническое, с щупалами, буркалами и чуть ли не крыльями, морское… Ну и немного тамошней водной фауны, страшидле этой на прокорм. Наводнение-то как-то само собой организовалось, масса воды еще…

– И чего? – мне впрямь стало страшно интересно.

– Того, – выкрикнул орк. – Не пролезло оно, в ворота, в смысле. А не надо жадничать! Или надо… Нам-то, тут, в сервитуте, куда главнее живется, чем в большинстве юридик… Короче, не срослось у них ничего, а кое-что – так даже и разделилось, когда портал схлопнулся. По красоте, в общем, получилось – половину сервитута чуть не смыло, полны реки океанской рыбы, кит этот тоже…

– И чего кит? – мы выехали на заброшенный пляж: песок лежал настолько плотно, что даже неширокие колеса нашего транспорта в том не вязли.

– А вон он, – показал Зая Зая.

Не очень крупная, но внушительная, туша бывшего кита лежала вплотную к какому-то ржавому строению, в котором я немедленно признал остатки водокачки – почти точно такая же качала воду, используемую дачниками для полива… Лет пятьдесят назад и в этих же, но иномирных, местах. Морского обитателя связывали с водокачкой толстенные шланги – вернее, нечто вроде кишечника. Гофрированные мягкие трубы вяло дергались, обозначая, видимо, свой нынешний, почти живой, статус.

– Заплыл, бедняга, хрен знает куда. Вода пресная, глубин, считай, нет… Взял, и выбросился на берег, он же кит, ему положено… А тут же почти везде хтони мелкие, ну и вода, как бы… Прирос, короче. Прирос, корни пустил, сам себя к полезному делу приставил. – Орк воодушевился: тема «хтонические твари и откуда они берутся» оказалась для моего товарища страшно интересной.

– Тянет внутрь себя воду… – догадался я до остального. – В той всякой живой мелочи тьма, ил, все-таки. Воду выпускает через ус – есть же у него?

Орк кивнул.

– Не прямо в реку, а в систему… В трубу… – продолжил я. – Через водокачку, короче. Та, уже чистая, поступает дальше по трубам… Как они, кстати, еще не соржавели?

– А они, типа, теперь тоже живые, – уточнил урук. – Тянутся до самого того края бывшего поселка, питают водой болото и всякую растительность… Ты ведь заметил, что аллеи совсем не зарастают травой?

Настала моя очередь кивать.

– Так это тоже он, Водокач. Киты – они ведь умные, ну, не как человек, конечно, но да. И мутация еще… Короче, сделал себе комфортную среду. Экосистему, нах! – не выдержал урук под самый конец.

Конечно, то, что я ожидал увидеть – услышав слово «самокат» – от реальности отличалось неимоверно.

Транспортное средство напоминало, скорее, моноцикл – на таких катаются под куполом цирка – но только моторизированный и весь какой-то обтекаемый внешне.

Полужелезный человек соскочил с колеса так ловко, что я даже позавидовал, и подумал еще, что сам так не смогу… Или смогу, в новом-то теле!

– Быстро вы, – обрадовался капитан. – Я думал…

– Печать, – привел я первый аргумент, пришедший в голову. – Тянуть – такое себе.

– Понятно. Кстати, вот он, мой хороший, – указал егерь на и без того очевидное. – Живой – пока. Но не жрет. И вода идет с перебоями…

– Еще ему не надо бы помирать, – согласился я. – Хрен его знает, что вырастет на таком, чтоб его, субстрате, и как это «что» потом превозмогать.

– Сечешь. Даже рубишь, – согласился капитан. – Айда смотреть, не то и правда…

Зая Зая остался при транспорте, мы с егерем двинулись туда, куда и собирались с самого начала.

Пять минут спустя я уже понимал суть проблемы, еще минутой позже – точно знал, как ту устранить.

– С перильстатикой беда, – сообщил я, постучав для вида рукой по поясной сумке, будто, послушав духов – вроде как, бубен. Сумку я еще предварительно надул незаметным заклинанием, чтобы звучала хоть как-нибудь… А что, шаман же!

Саму диагностику я провел незаметно и иначе – методами, привычными мне еще с жизни в том, нормальном, мире.

– В смысле, запор? – сработало: капитан сомнений то ли не высказал, то ли не имел их вовсе.

– Точно, он. Непроходимость, общая интоксикация, в целом некоторые сложности… Ничего необратимого. Да и лечение… Имеется. Кит, даже мутант, все равно – млекопитающее, как работает организм – в целом, понятно. Братан, – неожиданно для собеседника заорал я. – Сумку тащи!

– То есть ты, Ваня, хочешь сказать, что в твоем бауле, – несколько недоумевающе начал егерь, – имеется слабительное, предназначенное для китов? Еще и в нужных количествах?

– Все имеется, – ответил я, уже погруженный мыслями в рабочий процесс. – А если чего нет, так сделать – два пустяка через третий… Я алхимик или почему? И, кстати, – вдруг озаботился я тишиной и покоем, – Вы бы, товар… В смысле, господин капитан, озаботились периметром – мало ли, кто крадется?

– Дело, – согласился егерь, то ли не заметив моей оговорки, то ли не поняв ее значения. – Присмотрю.

Огромного калибра ружье, как выяснилось, все это время было у капитана при себе – просто оказалось складным и ловко пристроенным внутри бедра правой ноги – железной, конечно.

Кацман разложил оружие, потом сложил обратно, и принялся, держа ружье в руках, зорко осматриваться и чутко прислушиваться.

Тут, как раз, и урук притащил искомое.

Я развернул походный тигель. Подумав, выставил из сумки змеевик, и, на всякий случай, пару реторт.

– Мирабилит, пять унций – скомандовал я. – Это такой почти прозрачный кристалл, лежит в…

– Тут написано, – потряс орк искомым – помещенным, покамест, в пакет.

– Хорошо. Воды набери, что ли… Да хоть прямо из реки! – делать любую воду чистой до состояния «пригодна для питья» – первое, чему учат всякого алхимика.

– Ждем две минуты, – я запустил все нужные процессы и приготовился.

Тут как. Мирабилит – он же – глауберова соль, по фамилии первооткрывателя, – десятиводный кристаллогидрат сульфата натрия. Нам же сейчас требовались сразу два соединения: моногидрат дигидрофосфата натрия, а также того же натрия, только гидрофосфата и гептагидрат. Соответственно, получить таковые – проявив, все же, немного эфирного жульничества – из глауберовой соли было вполне можно.

За какой надобностью в рабочей сумке алхимика оказалось целых пять унций – а ведь это довольно много – сего полезного кристалла, не хотелось даже и думать, а то имелись некоторые подозрения… В общем, прямо сейчас вся эта алхимия очень даже пришлась ко двору.

Водный раствор, содержащий все, что требовалось, приготовился быстро, почти сам собой. Пришла пора собрать устройство, детали которого я и вез в собственных руках, не доверяя даже кофру трицикла.

Результат действия мощнейшей слабительной клизмы мы – все трое – услышали, уже отъехав от места излечения на приличное расстояние.

– Все будет хорошо, – я вновь изобразил шаманские пляски, вроде как проверяя, сработало ли лечение. – Все прошло. Только я бы не советовал выходить на берег ближайшие дня три… Или даже все семь. Теперь, – я посмотрел на капитана егерей взглядом, полным меркантильного значения – поговорим?

– Куда деваться, – вздохнул тот. – Казань же. Все по понятиям. Поговорим.

Снова сидели на кухне, вновь закипал чайник, да и Зая Зая от участия в беседе как бы самоустранился. Опять.

– Для начала, господин капитан, как Вы поняли, что мы на месте? – спросил я. – Не то, чтобы я как-то очень часто здесь бывал, или даже жил постоянно…

– Да уж не масс-детектором, конечно, – коротко хохотнул егерь. – Все равно тот нихрена не работает… Хтонь!

Мы переглянулись с орком, удачно пристроившимся за дальним от нас краем стола. Тот кивнул неуверенно – то ли не знал до конца принципов работы неизвестного мне прибора, то ли – все еще сомневался в самом нашем госте.

– Вояки поделились, по доброте душевной, – будто не заметил нашего перегляда Дамир Тагирович Кацман. – С воздуха видели, на дороге: пылит трехколесная тарахтелка, по спектру выхлопа – на бензине. Больше в этих краях на такой древности не ездит никто, только…

– Только Ваня, да, – перебил я капитана – для того, чтобы беседа наша не выглядела игрой в одну калитку.

– Дальше сложил бер хэм ике, и вот я тут… И ты, Йотунин, что характерно – тоже. А чего, неплохо же получилось?

– Не могу не согласиться, – поддержал я капитана. – Теперь второй вопрос.

– Монет мало, – вздохнул собеседник. – Купонами же не возьмешь?

– Нужны они мне… Солить, что ли? На чтоб пожрать да всякие мелочи… У меня их вон, на год запасено. Да и монеты – зачем брать деньги с того, кто может дать что-то более ценное?

– Наркоту не крышую, – посуровел капитан. – Ни в каком виде.

– Я не по этой части, – замотал головой, чтобы показать, насколько не по этой. – И в целом не одобряю… Больше, наверное.

– Ну да, ты по синей теме, – согласился капитан. – Я, как бы, в курсе.

– Снова нет, – пустился я все отрицать. – Хватит, допился… Почти. В завязке, три дня уже как.

– Весомо, – согласился егерь. – Ну, раз тебе даже деньги не очень нужны…

– Погодите, господин капитан, – попросил я. – Мне от вас не так много чего и надо… Разве что, некоторый административный ресурс.

– Во дела, – развеселился егерь. – Лесной тролль, завязавший бухать, владеющий сложной лексикой на уровне образованного медикуса, на коленке варящий особые лекарства для лечения хтонической твари… Да еще и знающий, что такое «административный ресурс»…

– Не просто тролль – сдвинул я мохнатые брови. – Клановый. Желтая Гора.

– Ого, – удивился мой собеседник. – Вас же всех, ну, того… Под корень!

– Как видите, Дамир Тагирович, не всех, – оппонировал я. – Вот, остались тут некоторые.

– Ладно, – решил что-то для себя егерь. – Ты – мне, я – тебе. Суть проблемы, возможные методы решения?

Я вздохнул, посмотрел зачем-то на свои отвратительно слабые ладошки, потом на капитана, потом на потолок…

– Работа нужна, – сказал. – Официальная. По специальности. Диплом имею.

– Совсем охренеть, – окончательно удивился капитан. – Специальность?

– Он упокойщик, – зачем-то ответил вместо меня урук. – Помощник патологоанатома, в натуре. Среднее профессиональное. Этого года, нах.

– Не просто так я, например, егерь, – рассмеялся капитан. – Знаешь же, что это слово значит?

– А то, – в тон ему ответил я. – Jager, то есть – охотник.

– Ну вот, на ловца и зверь… Не поверишь, Ваня, буквально вчера открылась вакансия – хорошая. Тебе подойдет. И место отличное – главный городской морг! Я, в общем, сегодня свяжусь с кем надо, брошу словечко, и лучше бы – для тебя самого – чтобы диплом у тебя имелся на самом деле.

Капитан ушел – отказавшись, кстати, от третьей чашки чая, и я засобирался домой, в сервитут.

– Темно уже, – усомнился Зая Зая. – Не, доедем, конечно, но нафига, а главное – зачем? Можно и тут, в смысле, переночевать.

– Надо мне, – ответил я. – Не знаю, зачем, но надо, прямо сегодня и именно на Губкина. Так что – поехали.

– Тебе виднее, – согласился, вставая из-за стола, урук.

Доехали совершенно нормально и спокойно. Я вновь поразился почти пустым дорогам – даже страшный армейский винтокрыл нас, на этот раз, не напугал – просто не летал окрест, а не то, чтобы нарочно.

Одна мысль терзала меня всю дорогу: на половине пути я вдруг вспомнил, что опять не сварил лысое зелье… Можно было, конечно, вернуться в болотный замок, но та же тяга, что потащила сегодня в город, отказывалась пускать меня назад.

– Хороший день, – урук наколол на вилку последний кусок котлеты, и, словно нехотя, отправил тот внутрь себя, – получился. Дело сделали, знакомство заимели…

– Нормальный такой капитан, – согласился я. – А то – я уже думал…

– Не-не, ты чего, – орк вдруг вступился за господина Кацмана. – Егеря – они того, нормальные ребята. Это вот кто по людям – они не очень. Особенно тут, внутри сервитута!

Поели, можно и поспать… Можно было бы.

То же самое чувство, которое – ну, вы поняли – не давало не то, чтобы уснуть… Мне и ложиться-то прямо сейчас не хотелось!

Подумалось вдруг о том, что-то самое зелье – о котором я постоянно вспоминаю в последний момент – можно сварить и прямо тут, дома. Для этого понадобится пара щепоток простого кухонного…

Я быстро перебрал в уме все сложные соединения, которые можно было бы получить из чего-то, имеющееся на каждой кухне… И остановился вот на чем.

Для того, чтобы волосы сначала выпали, а потом какое-то время не росли, прекрасно подойдет действие аллелопатического агента… Влияет на растения, прекращая рост последних – поможет, с некоторой модификацией, и в моей волосатой проблеме.

Ближайший доступный агент такого рода – конечно, катехин, вернее, целая группа катехинов, обильно содержится в чайном листе…

Короче, собрал нужное, зажег – с первого раза, между прочим, – газ, да поставил компоненты на огонь: теперь им предстояло вариться почти восемь часов.