Текст книги "С нежностью цвета огня (СИ)"

Автор книги: Аадет Тэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5

После завтрака я некоторое время предоставлена сама себе, а затем на пороге комнаты появляется Аллеон:

– Прогуляемся?

– В город?

– Боюсь, только по саду. Ассоциация пока не присылает мне серьёзных поручений, но после нашего исчезновения несколько дел всё же скопилось, – и, будто извиняясь, торопливо обещает: – Я сегодня же с ними закончу!

– Если там что-то срочное или важное, я не хочу тебя отвлекать.

– Всего лишь сообщения от моих личных связных, касательно общей обстановки в нескольких нестабильных отражениях. Ничего особенного, но их целая пачка.

– Я могу помочь?

– А ты хочешь? – с сомнением косится он. – Хотя, давай! Если даже передумаешь, просто почитаешь наш предварительный брачный договор.

– Тогда сначала бумаги?

– Ну, нет. Мне хочется показать тебе сад… И вот ещё что, – Аллеон вынимает из кармана пресловутую бархатную коробочку, от вида которой у меня сохнет во рту. – Это наш семейный артефакт. Я хочу, чтобы он был у тебя.

Он ещё не откинул крышку, а я уже пячусь подальше:

– Мы так не договаривались!

Мужчина озадаченно смотрит сначала на ажурное кольцо, потом – на меня и хмурится:

– Не нравится?

– Не в том дело! Я не могу принять от тебя настолько дорогой подарок.

– Почему? Это очень полезная вещь. Оно защищает от магического внушения и вообще от любых посягательств на твою ауру или разум и действует даже там, где нет магии.

– Звучит впечатляюще, но я правда не могу, Аллеон.

– Потому что это от меня? – вдруг злится он.

– Потому что мы недостаточно близки, чтобы делать такие подарки!

– «Недостаточно близки»? – переспрашивает с каким-то незнакомым, опасным смешком. – А с тем джаройем – достаточно? Ты не против, чтобы он привязал тебя к себе и пользовался? Просто возьми кольцо. Неупрямься. Это ведь не брачный браслет, оно ни к чему не обязывает.

Почуяв неладное, прячу руки за спину и серьёзно смотрю ему в глаза:

– Что такое тиали? Почему Драхар назвал меня так?

Молчит, однако неуловимая угроза сменяется весьма коварной и несколько нервной ухмылкой. Это явно имеет какое-то отношение к нашему разговору!

– Только не говори, что расскажешь мне через месяц! Что, кстати говоря, за дата такая таинственная? Почему твоя мама сказала, что тебя могут изгнать? За что?

– Отвечу, если наденешь кольцо и пообещаешь никогда его не снимать.

– Нет!

Сиир ещё немного прожигает меня пристальным взглядом, а затем философски пожимает плечами:

– Ну, нет, так нет, – и неуверенно протягивает руку. Куда только всё раздражение делось? Впрочем, я тоже больше не сержусь.

Горячая ладонь надёжно обхватывает мою прохладную ладошку, и мы всё-таки отправляемся на прогулку. Аллеон не без гордости демонстрирует свою коллекцию прихотливо-пёстрых деревьев, собранных за годы путешествий по разным отражениям: зелёные, лиловые, жёлтые, алые, фиолетовые и даже нежно-голубые кроны всевозможных форм вызывают неудержимое желание подойти и потрогать, чтобы убедиться, что все они настоящие. Не утерпев, я так и делаю. Пытаюсь, по крайней мере. При моём приближении дерево, похожее на голубую яблоню, неожиданно разворачивает маленькие листочки, которые, оказывается, на самом деле вовсе не бирюзовые, а блестяще-золотые и широкие.

– Что это?

Наверное, выражением лица у меня сейчас восторженно-глупое, но Аллеону это льстит. Соседние деревья тем временем тоже распускаются, образуя короткий, но потрясающе прекрасный тоннель.

– Золотые Байриийские яблони. Единственное место, где они растут – королевский сад. Там целая аллея! Представляешь, какая красота?

– Хотела бы я их увидеть… Подожди! Если это яблони, на них ещё и яблоки появляются, да?

– Появляются. Зимой, правда. Если меня снова отправят в Бариийю, буду рад твоей компании, – и совсем по-мальчишески смеётся: – Хорошо бы попасть туда в конце года: украдём у Его Величества ещё парочку яблок…

Улыбаюсь, пытаясь представить его воровато пробирающимся в чужой сад с мешком на плече, но ничего не получается.

А впереди, меж золотой листвы, уже виднеется пруд и воздушно-невесомая скамейка, и усыпанные белыми цветами кусты, и уголок какой-то статуи. Всё это так невозможно-красиво, что перехватывает дыхание, но Аллеон, привлекая внимание, вдруг целует кончики моих пальцев.

Никогда не привыкну к такому!

– Пожалуйста, не снимай, – просит тихо, но твёрдо, глядя прямо в глаза. – Что бы ты ни решила, не снимай.

О чём это он?

В ответ на мой вопросительный, шальной от творящегося вокруг волшебства взгляд, мужчина снова касается ладони губами, и только тут я замечаю поблескивающее на моём указательном пальце кольцо. Надел всё-таки! И ждёт теперь, даже не двигается. Собственная невнимательность хоть и обескураживает, но желания возмущённо стянуть подарок нет. Наоборот, мне очень хочется хоть что-нибудь оставить на память! Хочется, чтобы было какое-то подтверждение, что мне не приснилось, что Аллеон – действительно существует, что эти завораживающие тёмно-зелёные глаза, улыбки и пронзительно-нежные прикосновения – не плод моего воображения. Я не могу позволить себе забыть его, потерять между неотличимыми друг от друга учёбными буднями, привычно-торопливыми набегами на магазин и мелкими бытовыми проблемами.

– Спасибо. Я буду очень его беречь.

С облегчением выдохнув, выпрямляется. На меня снова накатывает уверенность, что он всё знает. Это больше не подозрение. Аллеон точно знает, что я не та, за кого пытаюсь себя выдавать, и что через два дня всё закончится. Поэтому и настоял на кольце. Как много я готова отдать за возможность всего на минутку заглянуть в его мысли! Почему он молчит? Почему так охотно подыгрывает? На что рассчитывает?

Ничего больше не говоря, возвращаемся к прогулке, а когда петляющая по саду дорожка сворачивает обратно к дому, поднимаемся в кабинет и до самого обеда разбираем бумаги. Разумеется, основная работа достаётся ему, но после сортировки сообщений на важные и заурядные, а также отсеивания дублирующихся, в тоску эта кипа документов уже не вгоняет.

Однако самое угрожающее письмо, как оказалось, притаилось вовсе в ящике с корреспонденцией, а там, где я меньше всего ожидала – в моей комнате. Озадаченная происхождением белеющей на диване записки, осторожно разворачиваю небрежно согнутый листок. Внутри всего два слова, но их достаточно, чтобы пол, качнувшись, ушёл из-под ног: «Убирайся, фальшивка!» Не верю, что этот злой, острый почерк принадлежит Аллеону! Кому ещё известно, что я – не Вайол?

Утро следующего дня начинается весьма бодряще – с яростного шипения на Гарари, невозмутимо вломившегося ко мне в ванну. К несчастью, я уже успела снять сорочку, но ещё не опустилась в воду, поэтому появление на пороге деловито настроенного аилея становится настоящим шоком.

– Убью! – взвизгиваю, хватая первое попавшееся полотенце и прижимая его к груди.

Вместо того чтобы отвернуться, этот извращенец вдруг опускается на колени:

– Как пожелаете, госпожа.

Проклиная опоясывающие комнату зеркала и отчаянно краснея оттого, что полотенце прикрывает меня только спереди, а спину и всё остальное ему прекрасно видно, рычу:

– Немедленно отвернись! И встань! Что ты тут делаешь вообще?!

Парень удивлённо приподнимает тёмные брови, но послушно поднимается и поворачивается, демонстрируя затылок.

– Я пришёл помочь Вам, госпожа, – объясняет укоризненно.

– Не нужно! Я же ещё вчера сказала, что не хочу!

– Что случилось?! – доносится из комнаты слегка запыхавшийся голос Аллеона, и я недоверчиво замираю. Он ведь этого не сделает? Ведь нет? Это же неприлично, а он всё-таки… Но в следующий миг сиир с грохотом распахивает злополучную дверь, окидывает меня быстрым придирчивым взглядом и набрасывается на Гарари, одной рукой оторвав того от пола и прижав к стене: – Что ты натворил?!

Жар ещё сильнее приливает к лицу. Онемев от возмущения, пытаюсь подобрать слова, чтобы выставить мужчин из ванной, и тут, наконец, замечаю, что Аллеон вот-вот обернётся и окончательно придушит свою и без того побелевшую жертву. Стыд немедленно сменяется страхом.

– Отпусти его!

Куда там! У него совершенно невменяемые, чёрные глаза, а тело под одеждой частично покрыто панцирем и подрагивает, чудом удерживаясь на грани. Ещё хоть секунда промедления – и Гарари сломают шею, комната будет в руинах, а я благополучно отправлюсь в обморок.

Судорожно сглотнув, подбегаю к сииру и обнимаю его свободной рукой. Прижимаюсь к дрожащей от напряжения спине, молясь, чтобы он всё-таки справился со своей зубастой частью.

– Отпусти, Аллеон. Он ничего плохого не сделал.

– Я слышал, как ты обещала его убить!

– Так не всерьёз ведь! Не всерьёз! Отпусти, задушишь же парня.

Шумно выдохнув, он разжимает стальную хватку на шее Гарари и тут же до хруста обхватывает меня, едва не ломая рёбра о свою покрытую бронёй грудь.

– Больно!

– Прости!

Благодарно глотнув воздуха, не сразу замечаю, что мы уже сидим, причём я – верхом на коленях Аллеона, кое-как пристроившегося на бортике ванны. Из-за крепко зажмуренных глаз и прикушенной губы кажется, что ему больно, и я настороженно выжидаю. Руки нервно скользят по моей обнажённой спине от шеи до самой поясницы, чуть царапая и рассылая стайки будоражащих мурашек. После пережитого мне ещё немного страшно, но пальцы, не спрашивая, уже надёжно зарылись в светлые волосы, массируя кожу и перебирая пряди. Забытое полотенце невнятным комком сползло куда-то к животу, однако наши объятия такие тесные, что это уже не важно: всё равно каждый изгиб и выпуклость чувствуются, хоть ничего и не видно.

Наконец, Аллеон открывает глаза, вернувшиеся к нормальному зелёному цвету, и констатирует очевидное:

– Опять напугал.

– Зато все остались живы, – усмехаюсь нервно.

Хорошо, что парень сообразил убраться из комнаты, иначе я бы точно его чем-нибудь приложила.

– Почему ты кричала?

– Гарари решил помочь мне мыться.

– Он позволил себе…

– Нет! Я, видишь ли, морально не готова сверкать перед посторонним мужчиной голым телом, так что всего лишь его выгоняла.

Хмыкнув, Аллеон вполне осмысленно ведёт по моей спине самыми кончиками пальцев, хищно наблюдая за нами через одно из многочисленных зеркал, и неожиданно меняется в лице:

– Откуда у тебя такие синяки?

Я тоже кошусь в отражение. Ну да, синяки получились отменные. Целых восемь штук – по четыре на каждом плече.

– Ну…

– Это тот джарой?!

– Нет, – вздыхаю неохотно. Пусть и запоздало, но мне становится жутко неловко оттого, что я без одежды восседаю на коленях сиира, хотя только что говорила ему о морали. – Помнишь, как ты отправился за мной в Талассу и обнимал после перехода?

– Я так… – он неверяще касается синяка, а потом, очнувшись, плотно сжимает губы и убирает руки подальше от меня. – Извини. Я закрою глаза, чтобы тебя не смущать, хорошо?

– Да.

Аккуратно слезаю и, отойдя на пару шагов, надёжно кутаюсь в полотенце. Не самый подходящий наряд для приличной леди, находящейся в обществе жениха, но, по сравнению с тем, что было недавно, обнажённые коленки и плечи – прямо-таки верх скромности. Впрочем, даже после разрешения, Аллеон упорно смотрит в пол и только в дверях на минуту замирает:

– Сегодня замечательная погода.

– А? – отзываюсь ошарашено. Мы правда будем обсуждать это именно сейчас?! Здесь?!

– Я обещал показать тебе город, – неловко напоминает сиир, терзая дверную ручку. – Сегодня не слишком жарко, так что, если захочешь, мы могли бы куда-нибудь пойти.

– Ладно.

В конце концов, не обязательно же начинать день с неприятных обязанностей! Хватит с меня и Гарари! Сначала погуляем, а потом, вечером, серьёзно поговорим.

– Буду ждать на террасе.

– Я быстро.

Что бы ни произошло за то время, что я посвятила утренним процедурам, Аллеон успевает превратиться в ледышку. Завтрак проходит скованно и без аппетита, да и экскурсия оказывается куда скучнее вчерашней прогулки по саду. Сиир, убийственно-красивый в серо-синей рубашке с воротником-стойкой, вроде бы и улыбается, и о чём-то рассказывает, но держится до обидного отстранённо. Его мысли заняты чем-то другим, а безукоризненная вежливость напоминает тщательно скрываемую брезгливость. Почему? Потому, что мы в общественном месте? Из-за утреннего происшествия? Или я была не права, и о подмене он узнал только что и теперь обдумывает план?

Поначалу, на смену обиде приходит раздражение, а после – злость. Что за перепады настроения и молчаливая загадочность? Терпеть не могу манипуляторов! Почему бы просто не сказать? Я гадать, что ли, должна или уговаривать взрослого мужчину рассказать, на что он обиделся? Фыркнув, поднимаюсь из-за столика ресторана, где дорогой жених изволит обедать. Аллеон тут же подозрительно прищуривается, чуть ли не вскакивает следом, как будто только того и ждал. Да что с ним такое?

– Куда ты?

– В уборную.

Дважды умывшись холодной водой и немного успокоившись, пытаюсь настроиться на более плодотворное общение. В конце концов, можно же хотя бы попытаться спросить, что случилось. У Аллеона куча обязанностей, и вовсе не факт, что его скверное настроение связанно именно со мной.

С этими конструктивными мыслями выхожу обратно – и вдруг на запястье смыкается чья-то мёртвая хватка! Не больно, но так, что даже не дёрнешься! Вскидываю глаза – тот самый джарой, злой, похудевший и уставший, но всё такой же возмутительно рыжий.

– Будешь кричать – пожалеешь, – шикает, дёргая меня в сторону служебной двери.

Упираясь изо всех сил, торопливо обдумываю ситуацию. Если закричу, есть шанс, что Аллеон услышит и вмешается. Но тогда о договоре с Вайол, скорее всего, придётся забыть: у этого недоумка язык без костей. А если не закричу, он утащит меня неизвестно куда. Или нет? Ведь чувствуется же, что я ему совершенно не нравлюсь, так чего не отстанет?

– Что тебе нужно? – гневно шепчу, вцепившись в дверной косяк. – Если только привязка, давай покончим с ней прямо сейчас! Ты всё мне испортишь!

Похититель так удивлён, что даже останавливается, чтобы бешено сверкнуть чёрными глазищами:

– Испорчу?! Да я спасаю тебя, идиотка! Это же сиир! – одним движением закинув меня себе на плечо, он быстро ныряет в короткий коридор между залом и кухней и выскакивает на улицу, ворча: – Как тебя вообще сюда занесло?! Он же сожрёт и не подавится!

Оскорбившись за Аллеона, собираюсь возмутиться, но вместо этого выдаю оглушительно громкий визг: неведомая сила буквально вырывает меня у джаройя и с размаху впечатывает в стену, мимоходом до крови порезав плечи и бок.

Полностью обернувшийся сиир яростно бьёт мощным хвостом из стороны в сторону, – я чувствую, как вздрагивает земля! – а затем смазанной тенью бросается на рыжего. Одним чудовищным ударом он отправляет его в полёт до ближайшего дерева. Что-то хрустит, осыпаются листья. Не поднимаясь, я с замиранием сердца смотрю, как громадная, блестящая на солнце зверюга возвышается над неподвижным телом. Он же его не убил? Джарой, конечно, тот ещё гад, но не заслужил смерти!

– Не надо, Аллеон! – вместо крика получается хриплый, полузадушенный шёпот. – Не убивай его!

Сиир пугающе быстро оборачивается, угрожающе стрекочет, шипит и вот-вот набросится. Я ведь не джарой, мне много не нужно: от ужаса отправлюсь к Создателю ещё до того, как эта махина до меня доберётся. Но нет, он снова швыряет противника в сторону, и тот, наконец, со стономшевелится.

– Хватит! – прошу, чуть не плача от бессилия.

Лучше бы я молчала, потому что на этот раз чёрная жуть всё-таки переключается на меня. Не знаю, как он это делает: один рывок – и огромное бронированное тело уже тут, оплетает моё трясущееся, задыхающееся тельце, отрывает от земли, подняв до самой своей морды.

– … не бойся! – доносится до отупевшего от паники сознания чей-то настойчивый голос. – Слышишь?! Не бойся его!

Взбешённый сиир, непрестанно клекоча, мечется, желая немедленно разорвать кое-как поднявшегося на ноги джаройя, но не в силах бросить меня.

– Он не причинит тебе вреда! – снова вмешивается рыжий, перемежая слова надсадным кашлем. – Не вырывайся!.. Проклятье! Да замри же ты, ненормальная! От твоего страха он только сильнее бесится!

Даже если это правда, комментарии раздражают сиира ничуть не меньше. Предупреждающе шикнув на побеждённого врага, он тащит меня прочь, подальше от него. Хорошо, что стычка произошла не на людной улице, а на пустынном заднем дворе ресторана, использующемся для хозяйственных нужд, и обошлось без свидетелей, но как же сложно отделаться от мысли, что прямо тут меня и съедят!

Забравшись в тенистый закуток, чудовище явно успокаивается. Безжалостно стиснутые кольца его тела расслабляются, стрёкот становится заискивающе-нежным. Длинный раздвоенный язык шёлком касается щеки и шеи, и я зажмуриваюсь, потому что иглы зубов на таком расстоянии выглядят особенно впечатляюще. Хорошо хоть неприятного запаха, как ни странно, совсем не чувствуется.

Меня осторожно опускаются на землю. Ноги дрожат. Не уверена, что в состоянии стоять без опоры, но зверь на удивление по-человечески поддерживает, легко обвившись вокруг талии, а затем и вовсе оборачивается Аллеоном. Взбудораженным, но вполне привычным и не страшным. И я вцепляюсь в него, как в последнюю надежду на спасение.

– Скажешь, наконец, как тебя на самом деле зовут? – устало просит он, гладя меня по спине. – Ты мне нравишься, и я хочу обращаться к тебе по имени.

– Но разве ты…

Разве ему всё равно? Вайол же потомственная вира, её одобрила его родительница, а я – просто человек. И, к тому же, бессовестно обманывала с первой секунды знакомства. Почему он не сердится и… подождите-ка… Нравлюсь? Правда? Ему нравлюсь именно я? Не Вайол?

– Нам обоим не помешает немного успокоиться и собраться с мыслями, – едва заметно улыбается Аллеон, отслеживая ураганную смену эмоций на моём лице. – Попросим Гарари приготовить чай. После утреннего промаха он будет рад реабилитироваться. И обо всём поговорим. Не нужно больше притворяться.

Его слова – огромное облегчение, я будто снова могу дышать после долгого пребывания под водой. Но в голове всё равно полнейший сумбур. Без вопросов позволив усадить себя в карету, в очередной раз бросаю на задумчивого мужчину настороженный взгляд и, чувствуя давящую вину, сама нарушаю тишину:

– Меня зовут Дарисса.

Аллеон улыбается так, будто уже и не надеялся это услышать. А ведь он, если подумать, ни разу не назвал меня Вайол!

– Ты с самого начала знал, что я – не она, да? – и дождавшись безмятежного кивка, продолжаю: – Но если знал… Почему делал вид, что веришь?

– А ты бы осталась, если б я сказал правду?

Теряюсь. Наверное, самое время упомянуть, что я из другого отражения и мне давно пора возвращаться.

– Мы всё устроим. Ты не отсюда, да?

– Ещё как… В день, когда мы познакомились, я первый раз попала в чужое отражение!

– Зная тебя, это вышло случайно, – ему ещё хватает духу смеяться! – Убегала от Рраяра?

– Рраяр? – безмерно изумляюсь я.

– Джарой, который только что чуть тебя не украл.

– Ты его знаешь?

– Немного. Однажды я свидетельствовал на суде, где его лишили права свободно перемещаться между мирами.

– За что?

– За убийство, – признаётся Аллеон, недовольный моей дотошностью. – Знаю, звучит плохо, но тебе правда ничего не грозит. Те тлс’анилы его спровоцировали. Случись хоть что-то похожее, я сам поступил бы так же.

– Тот первый удар… Я думала, он его не переживёт.

– Через час он о нём и не вспомнит! Мерзавец даже не испугался… Послушай, если когда-нибудь тебе будет грозить опасность, а меня не окажется рядом, можешь положиться на него, – неохотно говорит он, игнорируя мои круглые глаза. – Джаройи маги, он наверняка услышит просьбу о помощи… при условии, конечно, что будет к тебе привязан. Но тут уж решай сама.

– Ты что, предлагаешь мне на всякий случай ему понравиться?!

– Нет, – усмехается. – Это уже не обязательно.

– Тогда я точно ничего не понимаю.

– День выдался непростой. Давай разбираться со всем постепенно.

Остаток дороги проходит в тишине. Давно я не чувствовала себя настолько странно! Всё открылось, и, вроде бы, должно бы стать легче, но я совсем не представляю, о чём теперь говорить и что делать. Аллеон, как специально, не спешит начинать разговор, однако его молчание скорее умиротворённое, чем растерянное. Я так не могу. Ни красивый вид на сад, ни горячий ароматный чай нисколько меня не успокаивают.

– Что будет дальше?

– Я предлагаю тебе остаться, Дарисса.

«Остаться»… Внутри тревожно и предвкушающе-радостно. Аллеон действительно этого хочет? Я-то боялась, что он будет злиться из-за обмана, и выставит меня вон, а он всё это время думал совсем о другом.

– В качестве кого?

Судя по удивлённому взгляду, вопрос ставит его в тупик.

– Это не работа! Разумеется, я не нанимаю тебя секретарём или что-то вроде того, я… – запнувшись, он обессилено вздыхает. – Даже не представляю, из какого отражения ты взялась и к чему привыкла, но можешь заниматься, чем пожелаешь. Мне бы только хотелось, чтобы между нами всё было по-прежнему.

– У меня там учёба. И бабушка.

– Если это единственное препятствие, я легко организую ей переезд. Любой дом, любые условия, вот увидишь… А учёба… ну, ты могла бы доучиться здесь.

– Вряд ли здесь такому учат, – хмыкаю. – Я – будущий юрист, вот только законы моего отражения точно сильно отличаются от ваших. Бесполезная какая-то профессия … но получить диплом всё равно надо. Хотя бы заочно.

– Не бесполезная. Просто к уже имеющимся знаниям нужно добавить те, что будут актуальны тут, и вот ты уже очень ценный специалист! Я охотно помогу тебе с подготовкой.

– Зачем я тебе? Зачем – на самом деле. Для тех, кого знаешь всего пару дней, столько усилий не прикладывают.

– Прежде чем пытаться что-то объяснить, я хотел бы убедиться, что мы хоть отдалённо друг друга понимаем. Откуда ты? Твой мир похож на этот?

– Совсем нет! Кроме людей, там нет никого разумного, никаких сииров, джаройев, анхаков и прочих местных диковинок. И магии никакой нет! Да я даже не слышала никогда, что другие отражения вообще существуют!

– Только люди? Тогда ты, наверное, не поверишь, – расстроено заключает Аллеон.

– Я теперь, кажется, во что угодно поверю. Рассказывай.

– Поразительно, как ты смогла так быстро тут освоиться. Тяжело было? – наткнувшись на мой укоризненный взгляд, он виновато усмехается: – Это вовсе не попытка сменить тему! Просто пытаюсь представить, что бы я делал на твоём месте, и получается как-то нерадостно. Ни элементарных знаний, ни денег, ни знакомых…

– Вайол очень вовремя проезжала мимо и заметила, что мы с ней похожи. Ты ведь не станешь ей мстить?

– Нет. Она предложила тебе её заменить?

Он всё-таки сменил тему, но я не сержусь. Любопытство вполне понятно: мы так долго не могли нормально общаться, что теперь обоим не терпится утолить эту жажду.

– В обмен на оплату услуг проводника я должна была добиться расторжения помолвки.

– Я что-то подобное и предполагал. Думал, будут капризы или слёзы, какие-нибудь мелкие гадости, но то, как ты себя вела, постоянно сбивало меня с толку.

– Вот именно! Соглашаясь, я представляла будущего жениха совсем по-другому, а ты оказался…

– Каким?

– Удивительным, весёлым, обаятельным, надёжным, невероятно красивым и…

– Разве она не предупредила, какие сииры опасные?

– При чём тут это? Да, я никогда раньше ничего похожего не видела и очень боюсь твоей второй ипостаси, но не настолько же, чтобы от всего отказаться!

– Это было бы вполне разумно. Большинство именно так бы и поступили.

– А я не могу! Хотела, но правда не могу! Мне даже пытаться разочаровать тебя было противно, не то что сделать что-нибудь подлое, чтобы… Ты чего?!

Если сначала он просто слушал, то теперь ни с того, ни с сего сорвался, закружив меня по террасе.

– Ты даже не представляешь ценности того, о чём так обыденно говоришь! – выплеснув часть восторгов, Аллеон останавливается, продолжая удерживать на весу, обнимая за бёдра и целуя везде, куда может дотянуться.

Непривыкшая к такой высоте, на всякий случай крепко обхватываю его за шею. Поглаживая сиира по волосам, между делом проверяю и лоб: не перегрелся ли? Может, джарой его всё-таки покусал и чем-нибудь заразил, а я не заметила?

– Я здоров, – смеётся, сходу разгадав мои манипуляции. – Я совершенно здоров и очень, прямо-таки неприлично, счастлив!

Бурная реакция порядком смущает, но не улыбаться, видя сияющие глаза и сумасшедшую, широкую улыбку, выше моих сил.

– Рада за тебя, но по-прежнему ничего не понимаю. Ты объяснишь, наконец, что происходит?

– Ты моя тиали, – объявляет он торжественно. – У людей такого нет, это… наверное, как любовь с первого взгляда.

– Неужели? – переспрашиваю скептически.

– С технической стороны.

Смирившись, что объяснять всё-таки придётся, Аллеон опускается в кресло, невозмутимо устраивает меня у себя на коленях и уже более серьёзно продолжает:

– Тиали – та, кого приняла и полюбила вторая ипостась. Обычно, когда я меняю форму, другим, даже друзьям и родственникам, опасно находиться рядом, потому что самоконтроль становится совсем хрупким. Но тебя я никогда не трону, независимо от ипостаси и состояния.

– И как ты это понял?

– Хоть и мельком, но ниссу Вайол я всё-таки видел и ничего особенного в ней не заметил. Представляешь, как меня удивило появление совершенно другой женщины? Всё сразу же изменилось.

Очень живо вспоминается испытанное тогда малоприятное ощущение, что я вот-вот стану чьим-то сытным обедом. Догадываюсь, кто именно так смотрел… Своеобразная же у сииров любовь!

– Ты почувствовала, да? – усмехается Аллеон, заметив, что моя кожа покрылась мурашками. – На что было похоже?

– Что я сильно кого-то заинтересовала… в качестве основного блюда. А у тебя?

– Растерянность, надежда и такое переполняющее счастье, что трудно дышать. И ещё очень страшно.

– Страшно? Тебе-то чего бояться?

– Страшно оказаться ненужным, – отзывается он негромко, медленно накручивая на палец прядь моих волос. – Раньше то, что думают другие, не имело никакого значения, а тут понимаешь, что готов на что угодно, лишь бы только понравиться. Лишь бы не потерять. Потому что уже не хочешь жить, как прежде, дышать, как прежде, что это всё было словно в полсилы, не по-настоящему.

– У тебя не было ни единого шанса мне не понравиться.

– Мне так хотелось быть к тебе ближе, а ты… ты даже подарки принимать не хотела!

– Потому что кольцо слишком дорогое!

Он укоризненно качает головой:

– Это было ужасно. Я только начал надеяться, что в этот раз всё будет иначе, что ты действительно не боишься, и у нас что-то получится, как началось: обморок, твои перепуганные глаза, когда ты меня увидела, Таласса эта, будь она неладна…

– А там, в гостинице, когда ты раздевался… – вырывается против воли.

– Что?

– Ты нарочно так медленно это делал, чтобы меня соблазнить?

Аллеон изумлённо заглядывает в глаза, а потом смеётся:

– Соблазнить? Да я думал, ты меня выставишь! Чувствовал твой взгляд, слышал, что ты передумала снимать платье, и был уверен, что вот-вот окажусь за дверью!

– Я просто засмотрелась! Ты же меня отворачиваться не просил!

Пользуясь тем, что теперь могу делать это абсолютно законно, медленно глажу ладонями его плечи. Нет, до чего же красив! Особенно, когда смотрит, как сейчас, мягко и обманчиво-спокойно, а в глубине зелени так и тлеет желание. Я ничего подобного не планировала, но под этим затягивающим взглядом принимаюсь не спеша расстёгивать его пуговицы. Запустив руки под рубашку, впервые жадно прикасаюсь к горячей коже его груди. Аллеон чуть прикрывает глаза, наслаждаясь ощущениями и явно поощряя продолжать, хотя сам даже не двигается. Что ж. Наклоняюсь к плотно сжатым губам и робко, просяще целую, лёгкими прикосновениями ласкаю напряжённую шею, прослеживаю кончиками пальцев узор вен – и даже не вскрикиваю, ощутив, как вокруг ног сжимается стальное кольцо хвоста, а мужская грудь сменяется непробиваемой глянцевой чернотой. Только бы совсем не превратился…