Текст книги "С нежностью цвета огня (СИ)"

Автор книги: Аадет Тэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Разумеется, не обижаюсь. Мы ведь не отдыхать сюда ехали. Жаль, конечно, что заняться особо нечем, но я подожду, пока ты освободишься. Сходим вечером куда-нибудь?

Аллеон успевает только кивнуть, как раздаётся три энергичных удара в дверь, и на пороге возникает улыбающийся нисс Шиор.

– Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, Лен! – восклицает он, шумно падая в кресло. – Говорю тебе, эта проклятая Таласса всю душу мне вымотала! Я даже у Бариийского короля не уставал так, как тут! Никогда не женюсь! Ни-ког-да! Никаких женщин вообще!

Хмыкнув, оборачиваюсь к сииру:

– Зови, если будет что-то интересное.

В спальне скучно. Сев на кровать, внимательно осматриваюсь, но в комнате нет ничего, способного помочь скоротать время.

– Дари, – заглядывает Аллеон, осторожно прикрывая за собой дверь.

– Ты уже освободился? И пяти минут же ещё не прошло!

– Мы ещё даже не начали, – снисходительно усмехается он. – Хочешь, я приглашу служанку, и тебе сделают массаж?

– А что, хорошая мысль!

– Тогда будь готова минут через десять. Помочь с платьем?

– Нет, оно просто снимается, – торопливо встав, целую любимого в губы. – Спасибо, Лен.

Поцелуй задумывался как лёгкий и благодарственный, но, стоит нам только коснуться друг друга, он каким-то образом превращается в голодный, жаждущий. Невероятное чувство! До нашего с Леном знакомства у меня ещё никогда так не слабели коленки.

– Может, ну их, эти ваши серьёзные разговоры? – выдыхаю насмешливо. – Оставайся, Келт подождёт.

– Нам пока ничего нельзя, – Лен, мрачнея на глазах, отстраняется. – Я позову слуг. Не скучай.

Ну и ладно. Я всё равно его переупрямлю. В конце концов, мне медовый месяц положен, а не строгое воздержание!

– Дари, – на этот раз муж просто заглядывает, чуть приоткрыв дверь, – хочешь, чтобы массажем занялся Медиф, или лучше, если это будет женщина?

Не ожидая такого предложения, растерянно моргаю. Медиф же, вроде, охранник? При чём тут это?

Ах да, со слугами же что угодно можно творить! Представляю, как перекосит инкуба от необходимости делать массаж! С его-то заморочками, он наверняка подумает, что в спальню его пригласили с далекоидущими эротическими намерениями.

– Лучше женщину.

Понятливо кивнув, Лен исчезает, а всего через несколько минут в комнату с поклоном входит обещанная массажистка с целым арсеналом баночек, бутылочек и кремов.

Похоже, ожидание будет приятным.

Глава 11

Массаж оказался настолько расслабляющим, что я едва не засыпаю прямо под мягкими руками массажистки. Откуда такая усталость? Вроде бы, ничего особенного сегодня не делала, только по городу немного прошлась.

Почувствовав, что уже покачиваюсь на волнах сна и вот-вот окончательно в него провалюсь, более-менее связно благодарю и прошу женщину уйти. Не люблю спать при посторонних. К тому же, получится неловко, если я усну, а ей придётся продолжать работать.

С трудом сопротивляясь желанию заползти под одеяло, встаю. Сейчас только переоденусь, и вот тогда…

За окном постепенно темнеет, а из-за двери по-прежнему чуть слышно доносятся серьёзные голоса Аллеона и нисса Шиора. Подозреваю, последний просто не хочет от нас уходить: с час назад на первом этаже началась какая-то многолюдная вечеринка, на которую ещё днём нас настойчиво приглашали. Не трудно догадаться, кто его там дожидается. Мы тоже решили не идти. Знаю я местные развлечения…

Однако отсидеться в наших покоях у несчастного дипломата не получается.

Услышав в гостиной женский голос, с силой тру лоб, чтобы хоть немного прояснить заторможенные мысли, натягиваю платье и выхожу к ним в комнату, чтобы с удивлением обнаружить там леди Луассис. Она явно только что с вечера. Утреннее фиолетовое платье показавшееся мне очень шикарным, не идёт ни в какое сравнение с нынешним. Мерцающе-чёрное, узкое, с соблазнительно обнажёнными плечами, оно идеально подчёркивает совершенную фигуру, не выглядя при этом вульгарно. Насколько я успела заметить, здесь в моде гораздо более откровенная одежда, так что леди, похоже, ориентировалась на вкус вполне конкретного гостя.

Что тут у них происходит? Разве хозяйке не полагается быть внизу, с остальными? Неужели же ей так нужен нисс Шиор, что она решила пригласить его лично?

За спиной леди Луассис ледяным изваянием застыл Медиф. Вид у него неважный – к привычной невозмутимости добавилась какая-то потерянная пришибленность и злая обречённость.

Могла ли она наказать его за то, что никто из нас не явился на вечеринку?

– Нравится? – хитро спрашивает леди Луассис, перехватывая мой внимательный взгляд. И после секундной паузы опасно воодушевляется: – А ведь это отличная мысль! Леди Дарисса, раз уж я пришла похитить Вашего супруга, позвольте сделать подарок.

От энтузиазма в её голосе у меня тревожно сжимается сердце и резко проясняется в голове.

– Подойди, Медиф! Принесёшь клятву своей госпоже.

Мой растерянный взгляд на миг встречается с его мрачным. Мужчина тут же опускает глаза. Мне и отсюда видно, как плотно сжаты его побелевшие губы.

Не зная, что предпринять, оборачиваюсь к встревоженному Лену, мысленно умоляя его вмешаться.

– Леди Луассис, – вступает он в разговор, – это очень великодушно, однако мы вынуждены отказаться. Согласно Своду правил Ассоциации, живущие в Талассе мужчины не могут покидать пределов отражения.

– Правило ведь касается только свободных мужчин. Медиф – мой младший сын, и как глава семьи я имею право подарить его любому, кому пожелаю.

Ошалело переведя взгляд с одного на другую, с ужасом замечаю, что у них и впрямь есть кое-что общее. Выразительные голубые глаза, тонкий, аккуратный нос, полные, искушающие губы… Да они почти на одно лицо! Я не увидела этого сразу, потому что мне и в страшном сне не могло присниться, что мать может допустить подобное обращение с собственным сыном.

Это настолько неправильно, что я даже не нахожу слов. Да и существуют ли слова, способные убедить эту бессердечную особу?

– И всё же…

– Ты всё слышал, Медиф, – перебивает она, протягивая свою подвеску. В её холодных голубых глазах словно кружат снежинки. – Принеси ниссе Элктар клятву хранителя. Немедленно.

Нотку угрозы различили мы все.

Покорно взяв украшение, инкуб подходит ко мне и опускается на колени, устремив взгляд в пол.

– Леди Луассис… – кажется, голос у меня чуть дрожит.

– Не волнуйтесь, хоть здесь и нет магии, клятва вполне надёжна, – безмятежно улыбается она, удовлетворённо наблюдая за сыном. – Эта подвеска – магический накопитель, так что всё будет по правилам.

Осторожно переведя дыхание, пытаюсь взять себя в руки. Ничего непоправимого не случится. Как только мы отсюда уедем, я просто верну ему клятву. Это даже к лучшему. Уверена, уж Медиф-то точно оценит преимущества свободной жизни, ему и в голову не придёт отказываться.

– Отныне и навсегда посвящаю свой меч и жизнь свою служению Вам как единственной моей госпоже, – глухо, но внятно произносит инкуб. – Клянусь быть острым клинком, незаметной тенью и верным слугой. Клянусь с честью выполнять свой долг хранителя, защищая и оберегая Вас и днём, и ночью.

– Я принимаю твоё обещание.

Яркая жёлтая вспышка в его руке, слабое покалывание на моём запястье, и тишина.

– Разреши ему подняться, Дари, – тихо подсказывает Аллеон.

– Встань, Медиф.

Забрав у поднявшегося мужчины подвеску, Лен возвращает её владелице.

– Благодарю за щедрый подарок, леди.

– Пустяки, – с улыбкой отмахивается она и многозначительно напоминает: – Я жду вас внизу.

– Разумеется.

Когда дверь за ней закрывается, я устало присаживаюсь на диван.

– Идти обязательно?

– Нам с Келтом – да.

– Тогда я тоже пойду.

Не знаю, как, правда, но пойду.

– Останься, пожалуйста, тут. Медиф за тобой присмотрит. После клятвы он не…

– Ну, нет! Ты видел этот взгляд? Да она же вас живьём съест!

Нисс Шиор чуть ёжится, передёргивая плечами, но Аллеон спокоен.

– Я справлюсь. К тому же, это ненадолго. Мы уйдём сразу, как только это будет возможно.

– Останьтесь, нисса, – присоединяется Келт. – Не нужно такой хорошенькой девушке видеть то, что там будет происходить.

– Что-то неприличное?

Все трое мужчин переглядываются.

– И неприличное тоже, – равнодушно произносит Медиф. – Сегодня завезли свежих рабов. Гости собираются развлекаться.

Смотреть на игры с рабами нет никакого желания. Но если не пойду, точно буду волноваться. А ещё придётся прямо сейчас что-то решать с инкубом.

– Всего пара часов, – Аллеон быстро целует меня в щёку и сбегает переодеваться.

– Встретимся внизу, – кивает ему нисс Шиор, после чего тоже откланивается.

Мы остаёмся одни. «Подарок» выжидающе сверлит меня взглядом, но пока молчит. Я сдаюсь первой: зачем откладывать неизбежное?

– И что теперь? – спрашиваю, настраиваясь на непростой разговор.

Он, прищурившись, складывает руки на груди и не торопится отвечать.

– Ты будешь жить здесь или у тебя есть своя комната?

– Вещам не разрешается иметь отдельное жильё, – произносит зло.

До меня не сразу доходит, что он подразумевает под словом «вещи».

– Вот только давай без этого!

– Чем госпожа недовольна? – издевается.

– Я виновата, что ли? Хватит язвить и перестань так меня звать!

– Хозяйкой я тебя звать не стану! – взрыкивает.

– Ещё чего не хватало! – ужаснувшись, я едва не отшатываюсь. – По имени зови: меня – Дарисса, а его – Аллеон. И раз уж тебе придётся тут поселиться, было бы неплохо перенести к нам твои пожитки.

Долгих три секунды Медиф ждёт то ли продолжения, то ли подвоха, а после безмолвно покидает комнату. Практически следом за ним уходит и Аллеон, предварительно стребовав поцелуй, обещание никуда не влезать и разобраться с «приобретением».

Можно подумать, я специально ищу неприятности…

К тому же, проблем для одного дня и так в избытке, по-моему. У меня уже есть свой сиир, свой джарой, а теперь ещё и инкуб появился. Красивый, прохвост, но что с ним делать? И ведь дома же ещё Гарари остался. Надеюсь, хоть он образумился.

Медиф возвращается слишком быстро. Быстрее, чем я успеваю собраться с мыслями и решить, как вести себя с «разморозившимся» мужчиной, внутри которого, кажется, теперь медленно закипает лава. Окинув взглядом, замечаю на его плече сиротливо болтающуюся полупустую сумку. Другого багажа нет.

– Это что, всё? – уточняю, недоверчиво приподняв брови.

Почему так мало вещей? Он же сын хозяйки этого исполинского дворца! Да, мужчины тут не очень-то ценятся, но нельзя же так с собственными детьми!

Хотя, о чём я говорю?..

– Всё.

Меня с новой силой одолевают сомнения в том, не были ли предыдущие события фарсом. Слишком уж безумно всё выглядит.

– Ответь честно, – прошу, удерживая его тяжёлый взгляд, – она действительно отдала тебя? Насовсем?

– Да.

– И ты согласился. Почему?

– А был выбор? – огрызается он, но тут же никнет и отворачивается. – Мать всё равно бы это сделала. Сначала она собиралась наказать меня, подарив кому-нибудь из своих подруг, но потом решила просто использовать.

– Дикость какая! У вас тут нормально вот так вот людей раздаривать?

– Бывает, – Медиф скидывает сумку на пол. – Я восьмой сын и, к тому же, сильно разочаровал мать. Ничего странного, что она захотела от меня избавиться.

– Разочаровал?

Он, не поясняя, пожимает плечами.

Это из-за нас с Леном или есть ещё что-то?

– Чем? – настаиваю я на ответе.

– Тем, что не тащу в постель, что попало, – усмехается, прищурившись и ничего больше не поясняя.

У нас с родителями, конечно, не всегда всё было гладко, но чтобы вот так – разочаровала – видеть тебя не желаю, проваливай с первым, кто согласился забрать… В голове не укладывается.

Он отказался использовать на мне свою магию, и леди Луассис решила навязать нас друг другу с помощью клятвы? Но ведь для неё это не выход, у Медифа по-прежнему нет никаких причин пытаться разлучить нас с Леном… или теперь есть?

– Ты же совсем меня не знаешь. Разве нельзя было попросить помочь кого-нибудь из знакомых?

– Лучше неизвестность, чем попасть к кому-то из местных.

После всего услышанного продолжать спрашивать страшно. Чем больше узнаю об этом мире, тем сильнее хочется скорее его покинуть.

Но у Медифа, оказывается, тоже есть пара вопросов.

– Какие будут правила?

– Правила? Дай-ка подумать… Пока мы здесь, постарайся вести себя тихо. А когда вернёмся домой, я верну тебе клятву.

По мере того, как я говорю, его губы всё больше скептически сжимаются.

Не верит.

– Это всё?

– О, вспомнила самое главное! Не пытайся лезть ко мне в ванну!

– Думаешь, я тебя хочу? Ты меня даже не привлекаешь.

С каким вызовом и презрительным удовольствием он это мне заявляет! Вот же разговорился! А ведь пока молчал, нормальным казался.

– Я, вообще-то, говорила об инициативе помочь мне мыться, а то был уже прецедент. Мы чуть комнату не разгромили.

– И где этот раб сейчас?

Слово «раб» режет слух. Судя по тону, Медиф подозревает, что я в прямом смысле слова избавилась от несчастного. Хотя отчасти инкуб прав. Избавилась. Но вовсе не так радикально.

– Устраивает свою личную жизнь, надеюсь… Выдохни, Медиф. Расслабься, ладно? Ещё несколько дней – и снова будешь свободным. Нам просто нужно…

– Хватит дразнить меня свободой! – яростно рычит он, стремительным движением оказавшись рядом. – Можно подумать, ты не обрадовалась, что я теперь твой! Можно подумать, я смогу от тебя уйти! Я вижу всё, что ты чувствуешь!

– А ну сядь! – прикрикиваю, чтобы псих перестал орать. Вместо того чтобы отступить от его угрожающе нависающей фигуры, делаю шаг вперёд и тыкаю пальцем в сторону дивана: – Сел! Живо!

Он подчиняется, но как! Ещё никто не смотрел на меня с такой непостижимо огромной ненавистью. Невольно отшатнувшись, тут же маскирую это желанием занять кресло и, поборов внутреннюю дрожь, смотрю прямо в опасно мерцающие глаза.

– Теперь рассказывай, почему ты решил, что не сможешь.

Медиф в излюбленном жесте складывает руки на груди.

– Не хочу, – и демонстративно-вызывающе откидывается на спинку.

– Какой же ты стал!.. – возмущаюсь всердцах.

– … неудобный? – подсказывает ядовито.

– Твердолобый! Я с тобой по-хорошему, а ты зачем-то выделываешься! Тоже мне, подарочек!

Единственный плюс в том, что я больше не воспринимаю его как страдающее возвышенное существо. Обычный вредный мужик, которого за ненадобностью удачно сбагрили нам с Аллеоном. Вполне предсказуемо, что он пытается на мне отыграться.

Хотя, конечно, день у него явно не задался. Проснулся свободным, а к вечеру уже стал рабом и скоро впервые в жизни должен будет покинуть родное отражение. Пусть жестокое, зато знакомое и предсказуемое. Ничего удивительного, что нервы не выдержали. Можно, пожалуй, немного и посочувствовать.

Мысленно сосчитав до десяти, максимально спокойно произношу:

– Послушай, Медиф, я всего второй раз в Талассе и почти ничего о ней не знаю. Я не издеваюсь. Мне действительно не понятно, что может помешать тебе заниматься своими делами после того, как мы все вернёмся в Наирру. Подумай об этом, а я пойду в спальню. Ругаться мне больше не хочется.

Не опасаясь, что инкуб что-нибудь выкинет, раздеваюсь и практически падаю на кровать. Отключаюсь мгновенно. Даже когда возвращается Аллеон, я только чуть приоткрываю один глаз, чтобы взглянуть на него из-под ресниц, на большее сил не хватает. Усталый и злой, пахнущий горько-приторной смесью ароматов, он садится рядом и пару секунд просто на меня смотрит. Я почти вижу, как постепенно уходит напряжение, но ничего не спрашиваю.

Наконец, муж небрежно скидывает одежду и со вздохом устраивается под одеялом.

– Иди ко мне, Дари, – просит, протянув руку. – Давай спать.

Видимо, вечеринка удалась, раз так проняло даже спокойного сиира, привыкшего к причудам разных отражений. Что она там устроила? Странности Талассы и раньше казались неприятными, но сегодня, похоже, случилось что-то из ряда вон. Пытки, бои, изнасилование? С одной стороны, любопытно, но с другой – лучше, пожалуй, не знать.

Удобно положив голову Аллеону на плечо, глажу его по груди.

– Спасибо, – шепчет, целуя в волосы.

Прижимаясь к его большому и тёплому телу, я тоже постепенно засыпаю.

Всю ночь меня мучает кошмар. Не помня себя от горя, я снова и снова вгрызаюсь в горло мужчин с непривычно зеленоватой кожей. Они в ловушке, спрятаться негде. Я ловлю их, как перепуганных грызунов. Зубами разрываю их шеи, глотаю чужую солёную кровь. Мощными лапами в клочья рву дорогую одежду, чувствуя, как когти вспахивают их кожу. От отчаяния хочется выть, но невидимый груз давит так сильно, что и дышать трудно. Ощущение безнадёжности, невосполнимости потери сводит с ума и единственный способ хоть как-то его заглушить – растерзать каждого в этом подвале. Знаю, что это ничего не исправит, и ужасающая пустота внутри никуда не денется, до самого конца напоминая, чего я лишился, но ярость помогает забыться хотя бы на время.

Один, второй, третий… Не успеваю!

Кто-то пытается меня оттолкнуть, бьёт, ранит в живот, но я почти не замечаю боли, крепче сжимая челюсти и слушая хрип очередного врага.

Не удивительно, что, очнувшись утром заплаканной и слегка опухшей, я чувствую себя совершенно разбитой. Сон уже кончился, но от пережитого невыносимо тяжело ноет в груди. Как избавиться от этой звериной тоски?

Второй день во дворце леди Луассис проходит спокойнее: без неожиданных визитов хозяйки, томных женских взглядов и очередного пополнения в рядах наших подопечных. Лен и нисс Шиор с самого утра с серьёзными лицами засели за бумаги, а Медифу выпала сомнительная честь проводить меня в местный спа-салон. Если верить инкубу, вода из подземного источника, укромно спрятанного на нижних ярусах, надолго сделает кожу сияющей и гладкой. Впрочем, даже если там обычный бассейн, я не обижусь: в спальне сидеть скучно.

Я уже сбилась со счёту, сколько лестниц мы миновали, а Медиф и не думает останавливаться. Это уже начинает меня беспокоить. За всю дорогу нам попалось только два человека – стражники, делающие обход.

– Долго ещё спускаться?

– Думаю, не больше пяти минут.

– Ты ведь не в казематы меня ведёшь? – спрашиваю в шутку.

– Что Вы, госпожа, как можно?

Подозреваю, пока я спала, между мужчинами произошла серьёзная воспитательная беседа. Приятно, конечно, что Медиф больше не ведёт себя, как упрямый баран, но это уже перебор.

– Мы ведь договаривались.

– Тогда… леди?

И это «леди» он ухитряется произнести так бархатно, так соблазнительно, что по спине разбегаются мурашки. Инкуб – что с него взять?

– А просто «Дарисса» нельзя? – уточняю без особой надежды.

– Если леди желает, – чуть склоняется он с очаровательной улыбкой.

– Меня пугают перемены в твоём настроении. Перестань уже. Я знаю, что ты можешь вести себя нормально.

Вот уж чего я меньше всего ожидала, так это что он опустится на колени!

– Медиф, – зову оторопело, – встань! Ты чего?

Мне ужасно неловко. Хочется то ли отойти от него подальше, чтоб не иметь ничего общего, то ли схватить за шкирку и вздёрнуть на ноги, чтоб не позорил. Не делая ни того, ни другого, внимательно приглядываюсь, подозревая, что несносный тип издевается, но каждая чёрточка его нечеловечески правильного лица выражает лишь покорность. Медиф преданно, почти влюблено заглядывает мне в глаза. Что за внезапные перепады? Я даже рассердиться на него не могу!

– Вам не нужно пугаться, – мурлычет, околдовывая бездонным взглядом. Смуглые пальцы бережно ловят мою ладонь, и, вопреки ожиданиям, неприязни это не вызывает. – Я буду о Вас заботиться, леди, – шёлковые губы легчайшим поцелуем ласкают запястье. – Скажите, чего Вам хочется…

Вкрадчиво мягкий голос льётся прямо в душу.

Самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела, стоит на коленях, готовый исполнить любое желание. Всё-таки есть в этом что-то, волнующее, притягивающее взгляд. Всё его сильное, безупречное тело – моё, достаточно только намекнуть. Запустить бы пальцы в эти блестящие чёрные кудри, погладить по щеке, коснуться ямочки на подбородке – хочется почти нестерпимо.

Но на моей руке браслет Аллеона.

Медиф меня соблазняет? Пробует на мне свои инкубские штучки!

Вот же паршивец! Да я его!.. Не знаю даже, что я с ним сделаю за такие коленца!

От осознания подставы зло перехватывает дыхание. А если бы у него получилось? Страх подпасть под чужое влияние и превратиться в безвольную овцу мешается с негодованием и грозит вылиться во что-то непредсказуемое. Представить не могу, как бы я потом объяснялась с Леном! Как бы смотрела ему в глаза! Это отвратительно!

Я ещё никогда никого не била, но пощёчина получается что надо. Ладонь болит. Надеюсь, этому наглецу гораздо больнее.

– Прекрати сейчас же! Я замужем, понимаешь? У меня уже есть любимый мужчина, так что не смей проверять на мне свои навыки!

Даже не дёрнулся!

– Я Вам не нравлюсь? – голова с проступающим на щеке отпечатком картинно склоняется к груди.

Если б он хотя бы выглядел виноватым, стало бы легче, но инкуб продолжает играть, пробуждая во мне яростное желание что-нибудь с ним сотворить.

– Не ты ли вчера вопил, что я тебя не привлекаю? Последний раз по-хорошему прошу, заканчивай с представлением!

Пауза длится несколько секунд, а затем Медиф одним гибким движением поднимается на ноги.

– Как пожелаете, леди. Прошу, следуйте за мной.

Он опять! Опять!

– Медиф!

В прозрачных глазах столько показного смирения, что хочется снова его ударить. Хотя бы для моего душевного равновесия. Ну, и симметрии. Но я всё-таки сдерживаюсь и просто сердито отмахиваюсь:

– Да делай, как хочешь! Надоел! Нравится быть слугой – будь!

Хвалёный источник – маленькая, чуть облагороженная пещера с круглым бассейном и стилизованными под старину светильниками по стенам. Над заманчиво гладкой поверхностью поднимается лёгкий пар. А самое приятное – можно отмокать, сколько угодно. Сюда вряд ли кто-нибудь явится: очень уж далеко.

– Я буду за дверью, леди Дарисса. Вас никто не побеспокоит.

Не обращая на уходящего мужчину внимания, раздеваюсь и, оставшись в купальнике, забираюсь в горячую воду. После прогулки по подземелью я немного продрогла, и температура кажется слишком высокой. Ну и пусть. Окунувшись по плечи, нахожу ступеньку, на которой удобно сидеть, прислоняюсь к бортику и закрываю глаза. Сон этот жуткий, Таласса, леди Луассис, Медиф… Как он ухитрился провернуть этот фокус, минуя защиту кольца? Давно ли сам вспоминал, что внушение противозаконно, а тут, смотрите-ка, не побрезговал! Была ли это попытка вернуть расположение матери или соблазнять всех подряд для него в порядке вещей? А может дело вообще в другом, и он надеялся таким образом получить от меня преференции?

Нет, не хочу сейчас ни о чём думать. Надо хотя бы немного отвлечься, иначе никакого терпения не хватит.

Купание отчасти отгоняет скверное настроение. Ещё лучше оно становится, когда выясняется, что завтра вечером мы, наконец, вернёмся домой.

Дождавшись, пока я поем, подобрею до относительно вменяемого состояния и уютно устроюсь в углу дивана, Медиф подходит и снова опускается на колени. Там, конечно, ковёр, но сама эта поза будит во мне стыд пополам с раздражением. Не должны мужчины стоять на коленях. Так – не должны.

– Рядом со мной тебе не сидится, да? – цежу, буравя его взглядом.

Подметив недовольно нахмуренные брови и поджатые губы, инкуб несколько нервно сглатывает, так что кадык дёргается, и отклоняется на пятки.

– Госпожа Дарисса… леди, позвольте попросить.

Он издевается или правда робеет и не знает, как ко мне обращаться? Учитывая, что Медиф всё-таки взрослый мужчина, в последнее верится с трудом. Хотя, кто их, талассцев, поймёт.

– Просто «Дари», ладно? Я тебя слушаю, но, может, для начала всё-таки пересядешь? Мне неудобно так разговаривать.

А ещё это здорово напоминает об устроенной им сцене в подвалах.

– Общаетесь? – саркастически хмыкает Аллеон, с порога обозревая представшую перед ним картину.

Что удивительно, Медиф тут же поднимается и делает шаг назад.

Как будто сиир не успел рассмотреть это безобразие.

– Он вовсе не… – начинаю, надеясь заверить законного мужа в том, что в его отсутствие инкуб не делал ничего предосудительного.

– Ещё как «да», – вздыхает Лен, обессилено падая на диван. Бросив на Медифа тяжёлый взгляд, укладывает голову мне на колени и, не без издёвки, продолжает: – Он очень любит свою добрую госпожу, правда?

Очевидно, Аллеона мучает ревность. Я его понимаю. Не представляю, как бы я вела себя, подари ему кто-нибудь красивую рабыню, которая бы смотрела на него так, как Медиф – на меня сейчас. Девушка бы у нас точно не задержалась.

– Ты же знаешь, что я не могла отказаться. Она бы всё равно его отдала, и это было бы гораздо хуже.

– Знаю, Дари. Знаю…

Потерев лоб и пробормотав нечто невнятное, но определённо ругательное, он несколько успокаивается.

– Я тут кое-что выяснил об этой клятве хранителя. Сам расскажешь или это сделать мне?

Медиф мрачнеет, упрямо наклонив голову.

– Я уже знаю, что он останется. Правда, Гарари сначала тоже так говорил, но потом ведь…

– Гарари – аилей. Рядом с тобой его держал исключительно долг. Если долг оплачен или прощён, Гарари снова свободен. А Медиф – лисилай, это совсем другое. Клятва, скреплённая магией, навсегда сделала его твоим хранителем, – поморщившись, Аллеон с непередаваемой интонацией договаривает: – Привыкай.

От пронзительного взгляда инкуба хочется куда-нибудь спрятаться.

Почему он молчит?

– Помимо ублажения женщин, ты хоть что-нибудь делать умеешь?

Это было грубо. Не осуждая вслух, укоризненно дёргаю Лена за прядь волос.

– Умею обращаться с оружием.

– Я не доверю безопасность моей жены кому попало, так что завтра покажешь.

Медиф невозмутимо кивает.

– Не сердись, Дари, – поднимает глаза Лен. – Он не в обиде. Спроси, если не веришь.

– И всё-таки…

– А как ещё я должен реагировать на появление в нашей семье третьего мужчины? Радоваться? Да я и так уже исчерпал все мыслимые запасы терпения…

– Третьего? – сосредоточенно уточняет инкуб, лишь на долю секунды опередив меня.

– Лен!

– Есть ещё джарой. Что «Лен», Дари? Неделей раньше, неделей позже ты всё равно бы это поняла. Если бы не магическая клятва, Медиф был бы обычным рабом, его можно было бы отправить куда-нибудь, как Гарари, но леди Луассис подстраховалась…

Знаю, прозвучит наивно, но всё-таки нужно спросить:

– Почему бы просто её не вернуть?

– Потому что это не обычная присяга. Он предложил тебе себя в качестве пожизненного хранителя. Ты приняла. Такими обещаниями не разбрасываются. Ваши судьбы теперь связаны.

Да, предложил, да, приняла, но…

– Но я не хочу!

– По-твоему, я хочу, чтобы рядом с моей женой околачивался чужой, по самые уши влюблённый мужчина? Посмотри на него, он же не сможет быть тебе просто телохранителем, ему будет мало… – Аллеон замолкает, выравнивая сбившееся дыхание, и продолжает уже не столь язвительным тоном: – Хотя, в чём-то это даже можно считать удачей. Решать тебе, но имей в виду, что он буквально не переживёт разлуку, а рабства у нас в отражении нет. Вот и получается или третий муж, или потенциальный любовник, живущий прямо у нас дома. И я бы, несомненно, предпочёл первый вариант.

Про выселение, понятно, и речь не идёт. Дело не в доброте, а в совести: теперь, когда я знаю последствия, она меня просто замучает. Проще смириться с присутствием ещё одного мужчины, чем с ежедневными угрызениями.

С другой стороны, любовника я себе заводить не планирую. Зачем, при любимом-то муже?

Почему бы Медифу, например, не жить у нас дома без всяких претензий? Работать, встречаться, с кем хочется. Это ведь хорошая альтернатива. Не верю я ни в какую любовь с первого взгляда. Не мог он так быстро по-настоящему меня полюбить. Да и за что? Переедет, познакомиться с нормальными, заботливыми, добрыми и милыми девушками и выберет себе одну по душе.

– Почему ты так уверен, что…

– Уверен, – качает головой Лен. – Ты никогда раньше не сталкивалась с этой расой, Дари. И не видишь, что он чувствует… Из-за этих чувств его дар, даже помимо его воли, будет влиять на тебя. Час за часом, день за днём, год за годом. Однажды ты всё-таки поддашься, и нам с тобой обоим будет от этого очень больно. Лучше договориться обо всём прямо сейчас… К тому же, как я уже говорил, в том, чтобы Медиф стал третьим есть и свои плюсы.

Больше всего на свете я не люблю терять контроль над ситуацией. Вот так, как сейчас, например. Никакие «плюсы» не помогают.

– Рраяр мне не муж! Уж на него-то я точно не соглашусь!

– Обсудите это, когда он нагуляется и явится к нам. И ведь имеет же, выродок, право …

Пока мы препираемся, временно позабытый Медиф успевает опять сползти на пол, добавляя хаоса в и без того сумасшедшую сцену.

– Леди Дарисса…

– Сядь в кресло! – не выдерживаю я градуса напряжения.

– Леди…

– В кресло!

– Скажи ему, – вмешивается возмутительно спокойный Лен, – не томи.

В наступившей звонкой тишине отчётливо слышно, как я тяжело перевожу дух, пытаясь избавиться от ощущения потери власти над собственной жизнью. Почему всё идёт кувырком?

– Ты остаёшься с нами, – слова даются с трудом, а взгляд упорно отказывается отделяться от ковра. Я просто не могу заставить себя посмотреть на инкуба. Делаю, вроде, правильно, а чувство такое, будто изменять собралась. – Не в качестве мужа, а просто… просто пока остаёшься. Спишь в другой комнате, ясно? И на колени не падаешь!

– Как пожелаете, леди! Спасибо.

Эмоции оживляют его фарфоровое, бесстрастное лицо, делая более человечным. Вот бы всегда так…

– Медиф! Ну сколько можно?

– Тут так принято, отвыкнет со временем, – отмахивается сиир, садясь. – Ты как, успокоилась? Готова слушать дальше?

– Это ещё не всё?!

– Не всё. Раз уж у нас теперь есть лисилай, глупо будет не воспользоваться возможностью окончательно подтвердить наш с тобой брак.

– Я не позволю! – срывается вдруг Медиф. – Даже с моей помощью ты её ранишь!

– Уймись. Нужно только укусить.

От таких новостей инкуб теряет весь свой запал. Оседает обратно в кресло и недоверчиво смотрит на нас с Леном.

– Только метка? То есть остальное уже…Разве Вы не человек, леди Дарисса?

– Полуоборот тоже считается, – развеивает его затруднения сиир. – Я бы и с остальным сам справился, но не вовремя отравился суфуром. Сможешь сгладить его действие?

– Да. Когда это нужно?

– Когда будем дома.

Что ж, пожалуй, это действительно хорошая новость. Главное, сделать всё быстро. До того, как у нас опять что-нибудь да случится.

– Не затягивай, ладно, Лен?.. И я хотела спросить. Мне ведь не надо будет раздеваться, правда?

– Нет, если ты найдёшь что-нибудь с открытыми плечами.

Я бы не отказалась остаться с ним наедине, чтобы обдумать и обсудить стремительные изменения в нашей семейной жизни, но куда деть Медифа? Фиктивный, конечно, но член семьи всё-таки!

Покончив с важными разговорами, Аллеон вспоминает о более прозаичных вещах: