355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Zzika Nata » Завещание (СИ) » Текст книги (страница 1)
Завещание (СИ)
  • Текст добавлен: 26 июля 2018, 16:30

Текст книги "Завещание (СИ)"


Автор книги: Zzika Nata



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Nata Zzika
Завещание

Глава 1

Тихо скрипнула дверь, колыхнулся занавес – вошла мама. Служанка отступила в сторону и вопросительно взглянула на вошедшую

– Ты можешь идти, – коротко приказала ей баронесса и перевела взгляд на дочь. – Посмотри на меня, Деми.

Молоденькая девушка, сидевшая на разобранной роскошной кровати и нервно сжимающая край сорочки, вздрогнула и медленно подняла голову.

– Прекрати вести себя, как ребенок! Ты всегда знала, что судьбой девушки распоряжаются ее родители. Сейчас трудные времена, твой отец неудачно вложил деньги. Да что я тебе все по десятому кругу говорю! Ты все это и сама знаешь! Тебе 19, твои ровесницы уже по второму ребенку дарят супругам, а ты до сих пор не замужем. Большая удача, что у герцога вышло время и он не может ждать ни дня и ты подвернулась ему очень кстати. Денег, что он дал твоему отцу. хватит и на приданое для сестры и на академию для брата и еще и на жизнь останется. Подумаешь– замуж ее выдали за незнакомого и без любви – напридумывала себе невесть что. Меня тоже выдали за незнакомого и ничего – счастливо живу с мужем уже 20 лет!

Девушка рвано вздохнула и ее глаза подернулись дымкой, наливаясь слезами.

– Не смей плакать, муж не должен видеть красный нос и опухшие глаза, – строго сказала мать. – Мы вырастили тебя, дали приличное воспитание и ты, как достойная и благодарная дочь, обязана с покорностью принимать волю родителей и свою судьбу. Все, ты уже замужем и чтобы твоя жизнь была счастлива, должна почитать и уважать мужа и во всем его слушаться.

– Но мама! Я не могу… я его боюсь… Он не сказал мне ни одного доброго слова, только шипит сквозь зубы и дергает за руку, чтобы быстрее шла или наоборот – не двигалась. Про него такое говорят – он жестокий, нелюдимый, убийца! Как вы могли продать меня ему?

– Молчи, глупая! Ты теперь герцогиня! Другие все отдали бы за такую возможность, но повезло тебе! Цени и умей быть благодарной.

Баронесса в раздражении взмахнула руками и наклонилась к дочери.

– Сейчас придет его светлость и ты будешь послушна и всем довольна! Никаких слез! Помни– герцог имеет право на все и ты не должна ему препятствовать. Какими бы странными тебе не показались его действия – ты должна молчать и не сопротивляться. Немного потерпишь – не ты первая, не ты последняя. Если Всесветлой будет угодно– забеременеешь быстро и герцог оставит тебя в покое. Ты поняла?

– Да. Мама…

Девушка хотела еще что-то сказать, но опять скрипнула дверь, впуская мужчину в домашнем халате и баронесса, рассыпаясь в любезностях, немедленно удалилась.

Тамиль

«Всесветлая ну за что мне все это? Сидит, трясется как заячий хвост. 19 лет– давно не девственница, конечно, но выбора не было, время упущено. Эх, дядя, дядя, как же ты жестоко со мной поступил! Как тебе в голову только пришло такое идиотское условие к вступлению в наследство? Я что – сам не в состоянии жениться, куда было спешить?»

Мужчина наклонился над хрупкой фигуркой – девушка вздрогнула и дернулась, собираясь отклониться.

– Ложись в кровать, – коротко приказал он.

Быстро-быстро перебирая руками и ногами, Деми забралась на кровать в дальний ее край и надвинула одеяло до носа. Страшно, Всесветлая, как же страшно!

Муж, не спеша снял халат, через плечо бросил взгляд на сжавшуюся девушку и поморщился.

Ведет себя, как полная дура. Мать от счастья, что удалось так выгодно спихнуть дочь, чуть ноги ему не целует, отец только что не пляшет вокруг. Пришлось 2 недели терпеть присутствие этого семейства в замке, пока не убедились, что невеста точно не беременна. Всесветлая, как же некстати, что нет Анри! Он бы посмотрел своей магией и за секунду все понял. Но кто знал, кто знал, ЧТО дядя приготовил в приписке к завещанию, которую следовало прочесть за месяц до 33 го дня рождения?

Озвученное было, как гром среди ясного неба – до наступления 33 го дня рождения наследник обязан жениться и до истечения года после свадьбы зачать ребенка. При не соблюдении этих условий, титул и наследство переходят к двоюродному брату Алеку, который уже сейчас является счастливым отцом трех ребятишек. Если бы Тамиль знал заранее о такой причуде дяди, он бы за шесть лет, прошедших со дня его смерти триста раз успел бы выбрать себе достойную супругу, но ни слова-ни пол слова раньше сказано не было. Тамиль искренне считал, что жениться ему еще рано. Еще и условие прочтения – за месяц до дня рождения приехать в родовое гнездо всех дель Риво для ознакомления с припиской к завещанию, которая хранилась в магическом коконе ровно до этого срока. А гнездо это – в такой тьму-таракани, что от ближайшего портала больше месяца верхового пути. Портал в замок возможен будет только если завещание вступит в силу полностью – то есть, Тамиль выполнит все условия или уступит наследство Алеку.

Мужчина вздохнул и откинул одеяло.

Брачная ночь, что б ее! Без консумации брак будет неполным, да и ребенок нужен, как ни крути – уступать наследство Тамиль не планировал.

– Миледи, Вы готовы принять меня?

Деми судорожно вздохнула и затравленно посмотрела ему в лицо.

– Может быть выпьете вина? Оно поможет расслабиться.

Девушка осторожно кивнула и муж, не стесняясь наготы, встал, прошел к столику у окна и налил в один из бокалов темно-красное вино из графина, вернулся к кровати и, встав на нее одним коленом, протянул бокал жене. – Пейте.

Деми, мало что соображая от страха, схватила вино и в несколько больших глотков выпила его, тут же поперхнулась и закашлялась. – Простите…

Голова закружилась, стало жарко и девушка откинулась на подушку. Тамиль забрал из руки бокал и потянул одеяло, открывая жену своему взору.

Худая, груди особой нет, личико обычное, просто миловидное и юное. Темные волосы, карие глаза. Ничего от яркой красоты женщин, с которыми он привык удовлетворять мужские потребности. Еще и ведет себя, как девственница – это безумно раздражало. Мало того, что ему пришлось спешно жениться, так еще и выбора дядя ему не оставил никакого. Единственной подходящей по возрасту незамужней девушкой из благородного рода, которую он смог найти поблизости оказалась 19-тилетняя засидевшаяся дочка местного барона. Да, древнего рода, но вконец обнищавшего и глаз в столицу не казавшего уже целое поколение. Ей бы радоваться, что нашелся для нее муж, который согласился на многое закрыть глаза, но она упорно изображает из себя жертву. Жертва – это он! Это его вынудили жениться на этом… на этом недоразумении и… хочет-не хочет, но сделать ребенка!

Разозленный поведением жены и своими мыслями, герцог рывком поднял до пояса подол сорочки и Деми тихо пискнула, попытавшись прикрыться руками. Это стало последней каплей в чаше терпения Тамиля и он грубо перехватил тонкие ручки, сжал их и положил поверх подола сорочки, приказав:

– Взяла руками и подняла на лицо. Держи и не отпускай, пока не позволю. Не желаю видеть твои притворные слезы и гримасы. Дернешься или хоть звук издашь– привяжу.

Перепуганная и наполовину опьяненная девушка вцепилась в подол сорочки и неуклюже натянула его на себя.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все скорее закончится! Я не смогу долго, я не выдержу!» – изо всех сил сдерживая слезы, несчастная принялась мысленно молиться Всесветлой.

Тамиль окинул взглядом дрожащие и покрытые гусиной кожей тонкие ноги, впалый животик.

«И посмотреть-то не на что. Одно слово – недоразумение, а не женщина»

Властно развел ноги, вклинив между ними свои, погладил живот, промежность (Деми глухо охнула, но руки с подолом от лица не убрала), примерился и одним сильным рывком полностью вошел. Жена, теперь уже полноценная жена, дернулась и забилась, попытавшись отползти, вывернуться и тогда взбешенный Тамиль одной рукой жестко зафиксировал ее руки вместе с подолом сорочки поверх головы, а второй крепко стиснул талию и принялся быстро и яростно довершать начатое.

– Я тебе что велел? Лежи тихо, изображает тут из себя!

Несколько сильных толчков и он излился.

Все, дело сделано. Даст Всесветлая – сразу и забеременеет и можно будет больше не касаться этого цыплячьего тела.

Герцог встал и, не оборачиваясь, вышел из спальни жены, на ходу вытираясь халатом.

– Геран!

– Да, Ваша Светлость!

– Мы уезжаем завтра с восходом, приготовь все и разбуди меня за полчаса до рассвета.

Узкая дорога не спеша вилась между холмами, огибала островки раскидистых деревьев, то ныряла под сень леса, то выскальзывала на берег веселой горной речки.

Солнце только-только поднялось и мир просыпался, наполняя воздух свежестью, птичьими переливами, предвкушением чего-то радостного и жизнеутверждающего.

Тамиль глубоко вздохнул – на сердце лежала тяжесть и не покидало ощущение, что он поступил неправильно. Вчера вечером, выйдя из спальни миледи, он сразу упал в сон, даже не стал мыться, настолько вся эта идиотская ситуация вымотала его морально и физически. Ненужная свадьба, навязчивая баронесса, снулая невеста, толпа разряженных соседей, с раскрытыми ртами и масляными глазами жадно следившие за всем, что происходило – будут потом детям и внукам рассказывать «как женился 7-ой герцог дель Риво».

Брезгливо передернулся, вспомнив липкие взгляды баронессы. Как она всполошилась, в старании угодить, когда он приехал в их небольшое поместье! И как она вся хищно вытянулась и подобралась, стоило ему упомянуть дочерей. Младшая– Аннет– совсем еще ребенок 7 лет и старшая – Демиана, 19 лет. Барона не было дома, но он ожидался на следующий день и гостю было предложено поужинать и переночевать. Так надолго затягивать визит Тамиль не планировал, но без разговора с отцом Демианы весь визит был бессмысленен и он остался.

Ужин подали сытный, но без изысков, прислуживал за ним тот же пожилой слуга, который встретил путника у входа и впустил его в дом. Глядя на убранство стола – было понятно, что хозяйка велела выставить свое лучшее столовое белье и приборы – на ветхость обивки кресел, занавесей и немногих гобеленов, герцог сделал вывод, что положение семьи далеко не блестящее. Да и управляющий замком дель Риво, описывая соседей, прямо говорил, что дела у барона де Плиер совсем не благополучны. Оттого и засиделась в девицах старшая, ведь вывозить ее не на что, а подходящего жениха для бесприданницы здесь нет. Жаль, род древний и в прошлом очень известный, ведь женщины этого рода несут в себе искру магии и хоть сами ею и не владеют в полной мере, но рожают одаренных сыновей. А мужчины рода отличались верностью и отвагой и не раз делом доказывали свою преданность королю. К сожалению, в семье тоже не без урода и отец нынешнего Его Милости оказался игроком и мотом, проиграл принадлежащие семье золотые рудники и наложил на себя руки, бросив жену и тогда совсем еще маленького сына на произвол судьбы.

Конечно, без возможности нормально учиться и полном отсутствии свободных денег молодой барон вырос недостаточно образованным и хоть и очень старался поправить дела, но так этого и не добился. Женился он на дочери местного мелкопоместного дворянина и небольшое приданое жены помогло немного поддержать пошатнувшееся положение.

Тамил вспомнил, как липла к нему баронесса, как ловила взгляд и к месту и не к месту расхваливала старшую дочь. А когда пришло время идти спать и герцог отправился в выделенную ему комнату, самолично понесла за ним свечи (на магические светильники у барона не было средств) и уже поставив канделябр на стол и повернувшись к двери посетовала, что камин не топили и в комнате прохладно, тут же предложив прислать к герцогу Демиану, а если Его сиятельство пожелает, то может остаться и она сама. При этих словах баронесса кокетливо поправила прическу и облизнула губы. Тималя передернуло – хорошие же нравы в этом семействе! – и он с вежливой холодностью выпроводил баронессу вон. А потом пол ночи мерил комнату шагами, размышляя, нужна ли ему жена, которую предлагают в грелки, наверное, каждому гостю? Но, Всесветлая, что же ему делать? До дня рождения оставалось чуть больше 3х недель, ближе ему не найти больше ни одной аристократки подходящего возраста, ведь кроме женитьбы он обязан в течение года зачать ребенка… И Тамиль, проклиная в душе и дядю и фактически навязанную невесту, решил, что как-нибудь потерпит– женится, быстро консумирует брак и уедет, а через пару месяцев наведается в замок уже порталом вместе с Анри и тот определит произошло ли зачатие. Что же делать ему дальше он решит по результату. В таком случае даже хорошо, что невеста не девственница, не надо будет в брачную ночь перед ней политесы соблюдать. Главное сейчас – убедиться, что невеста не беременна от кого-то другого и поэтому он завтра поговорит с бароном и пригласит семейство пожить в своем замке, а сам приставит к Демиане свою служанку и она проследит, будут ли у нее женские дни.

На этом решении Тамиль и остановился.

Конь оступился и герцог переключил внимание с обдумывания вероятного будущего на насущное настоящее. Он так спешил скорее уехать, что бы не пришлось встретиться утром с новобрачной, что даже позавтракать не успел и два часа верхом изрядно подогрели аппетит. Скоро должна быть небольшая деревушка, где, Тамиль помнил это по предыдущему путешествию, была таверна. Не столица конечно, но уж овощное рагу, запеченный кролик и горячий отвар найдутся. Минут через 40 показались дома и герцог свернул к трактиру.

Хозяин лично встретил высокого гостя, а его жена и дочь проворно протерли два стола, выставили на них по плетенке с ломтями свежего хлеба и замерли рядом, ожидая указаний.

– Что есть из готовой еды? – спросил у хозяина таверны Тамиль.

– Так это… Похлебка грибная есть, только-только сварена. Свиные ножки с капустой с вечера остались. Пирог из кролика и тушеные овощи. Просите, Ваша Светлость, не знали мы, что такой гость прибудет сегодня, не приготовили ничего отдельного.

– Сойдет. Мне пирог и что там у вас есть запить? Отвар? Сидр?

– Все есть! Все! И отвар– моя жена сама травки собирала-сушила, и взвар есть и сидр, и настоящего эля бочонок, вино тоже есть. Что изволите заказать?

– Нет, эль и вино не надо. Мне взвар подайте, моим людям свиные ножки, похлебку и отвар или взвар – что спросят.

– Я мигом! – хозяин метнулся к жене и дочери и те сноровисто принялись носить кушанья и расставлять по столам.

Еда оказалась вполне сносная и настроение насытившегося Тамиля заметно улучшилось и под это настроение в голову пришла мысль – у него же есть амулет переноса, который теперь, когда он выполнил условие завещания, обязательно сработает! Одноразовый и больше 2х не возьмет, но можно же переместиться самому с Гераном, а остальным выдать денег и они прекрасно доедут своим ходом. От досады, что эта идея не пришла ему в голову раньше и он уже мог быть в своем доме, нормально вымыться, поесть и отдохнуть, Тамиль ударил кулаком по столу. В таверне настала тишина и все взгляды обратились на герцога.

– все нормально. я просто вспомнил, что забыл одну вещь, – спокойным тоном сказал Тамиль.

Хозяин вытер вспотевший лоб платком и попятился назад в кухню.

– Геран! – позвал герцог своего личного слугу.

– Да, Ваша Светлость?

– Мы с тобой через 15 минут отправляемся амулетом переноса прямо домой. С собой возьми только саквояж и несессер. И позови ко мне Ла Карбони.

Геран молча поклонился и отправился с поручением и уже через минуту Симон Ла Карбони – командир гвардейцев, сопровождающих герцога в путешествии – стоял перед Тамилем.

– Симон, вот 20 дукатов, вы с людьми, всеми вещами и моим конем отправитесь в Агреб самостоятельно, я же сейчас ухожу порталом.

– Все понял, Ваша Светлость! Не беспокойтесь, доберемся быстро и без приключений!

– Уж надеюсь.

Увидев, что Геран уже стоит с саквояжем в руках, герцог встал из-за стола, кивнул Ла Карбони и вышел на улицу, слуга молча следовал за ним. Отойдя несколько шагов в сторону от здания, Тамиль взял в руку амулет переноса, дождался когда слуга встанет вплотную, раздавил его и оба исчезли в зеленой вспышке.

Глава 2

«Вот и все – я жена и женщина. Всесветлая, как же больно и мерзко! Неужели у всех так?»

Осторожно приподнявшись, морщась и тихонько охая, Деми подтянула ноги к груди и обняла их руками. На столе догорали свечки и комната все больше и больше погружалась в темноту. За дверью по коридору кто-то ходил, верно, слуги. Что-то двигали, что-то уронили и оно со звоном прокатилось по каменным ступеням лестницы. Деми сидела, тупо уставившись в одну точку, униженная, раздавленная, потерянная, никому не нужная.

В груди сжался комок, который не давал пролиться слезам, они копились, заполняли собой ее душу, ранили и так кровоточащее от обид сердце.

Деми вспоминала свою свадьбу – как ее на три часа загнали в мыльню, там две служанки, которые ухаживали за ней со дня переезда в замок будущего мужа, растирали ее, умащивали, потом смывали и наносили уже другие смеси. Потом ее искупали, отдельно в нескольких водах и отварах промыли волосы и наконец позволили выйти из каменной ванны. Быстро обернули ее тело в большую простыню и усадили возле горящего камина. В 4 руки, аккуратно разбирая, расчесывали ей волосы – гордость Деми и одновременно большое неудобство.

Во-первых, согласно обычаям рода де Плиер, девочкам волосы никогда не стригли – считалось, что чем они длиннее и гуще– тем более сильная искра унаследована девочкой и тем более сильного сына она может родить.

Во-вторых, волосы Деми упорно старались завиться в крупные локоны, особенно после мытья или в сырую погоду и с этим почти невозможно было бороться. Мама всегда очень ругалась, если видела хоть один локон и заставляла заново смачивать и вытягивать, расчесывать и разглаживать, пока от кудрей и следа не оставалось. Деми не знала точно, почему это было важно, что-то связанное с кем-то из дальних предков. Мама так ни разу и не ответила, сколько Деми ее не спрашивала – почему она должна прятать вьющиеся волосы. У Аннет же волосы были прямые и мать не раз с гордостью это подчеркивала.

Не смолкая ни на минуту, Эли и Юни пересказывали сплетни, байки и тормошили никак не желавшую ожить и улыбнуться невесту.

После всех помывочных процедур ее перевели в соседнюю комнату и там уже другие служанки принялись обряжать в свадебные одежды.

Сначала панталоны с кружевами и легкую прохладного шелка сорочку на тонких бретельках. Поверх сорочки – корсет, который приподнял небольшую грудь девушки и утянул и так неширокую талию. Далее – ослепительно белое нижнее платье простого кроя, приталенное, с кружевным верхом и прямой юбкой до колен. Далее – верхнее платье цвета сливок, с высоким жестким воротником, глубоким вырезом, юбкой колоколом и рукавами с буффами, расшитое золотыми бутонами роз. Деми никогда не носила ничего подобного. Собственно. такое никто уже не носил, но герцог решил, что шить новое платье не имеет смысла, так как все равно никто из столичных аристократов свадьбу не посетит, а для местных сойдет и подвенечное платье его бабушки, бережно хранимое в замке со дня ее бракосочетания. Конечно, пришлось подогнать его по фигуре жены, где-то распустить, где-то подсобрать, но зато все было готово в неделю. Вуаль тоже взяли бабушкину, а вот туфельки пришлось оставить свои, так как туфли к свадебному наряду бабушки невесте ее внука не подошли. Деми горько вздохнула. вспомнив, как выглядели старенькие туфельки рядом с роскошью платья. Хорошо, что подол длинный и шлейф еще и обувь гостям была не видна. Но все равно к переживаниям перед самой церемонией и тем, что должно последовать дальше, добавились переживания как бы кто-нибудь не увидел потертую обувь невесты.

Волосы девушки высоко подняли и собрали в красивую прическу, полностью открывавшую шею и уши и хорошо дополнявшую образ. Подходящих к платью украшений у Деми не было, а герцогу в голову не пришло, поинтересоваться на этот счет. Не надевать же простые серебряные сережки, какие она носила? И Деми решила, что обойдется без драгоценностей, хотя, конечно же, соседи не преминут это заметить и обсудить.

В Храм Всесветлой Деми отвел отец и передал ее дрожащую руку в руку герцога.

Само венчание она помнила смутно. Что-то говорил жрец, играла тихая музыка, что-то спрашивали у нее и она отвечала – мать заранее сказала. что на все вопросы, которые ей задаст жрец. она должна сказать «согласна».

После этого правые руки жениха и невесты связали лентой и этими связанными руками они вместе положили к фигуре Всесветлой положенные дары. Жрец сказал что-то громкое и торжественное, вспыхнул яркий свет, дары исчезли и девушка почуствовала, что ее рука стала свободна. Муж – уже муж! – поднял вуаль и коротким холодным поцелуем ожег ее губы и тут же отступил. А на руке, где была лента, появилась татуировка– знак, что брак заключен. Почему-то красного цвета (Деми видела супругов среди аристократов и простолюдинов, но не помнила, чтобы у кого-то брачная татуировка была такая же).

Девушка вспомнила о татуировке и посмотрела на руку. обнимавшую колени – но к этому времени свечи догорели и разглядеть что-то было невозможно. Вздохнув, вернулась к воспоминаниям о самом счастливом, по мнению матери, дне для всех женщин.

За 3 недели, пока готовились к свадьбе, она ни разу не оставалась наедине с герцогом, да что там наедине– он ее форменно избегал. Деми робко взглянула на мужчину и невольно задержала шаг – герцог тут же резко дернул ее, побуждая идти быстрее.

– Нам надо уже встречать гостей в холле, не задерживай.

– Я не могу идти так быстро, платье тяжелое и шлейф еще, – тихо ответила Деми мужу.

– Мало того, что тщедушная, так еще и неуклюжая! – и герцог увеличил скорость.

В зал Деми почти вбежала и не смогла сразу остановиться и раздраженный муж дернул ее теперь уже назад и девушка подвернула ногу. Боль прострелила вверх по щиколотке в лодыжку, но наткнувшись на яростный взгляд мужа, юная герцогиня проглотила возглас и, собрав остатки самообладания, повернулась ко входу с улыбкой. Подходили первые гости…

Воспоминания о грубом и несправедливом обращении мужа до свадьбы, сразу после свадьбы и в брачную ночь так живо всплыли в памяти, что это стало последней песчинкой и девушку наконец прорвало. Горькие слезы крупными каплями жемчужина за жемчужиной катились по щекам несчастной, скатывались на руки и сорочку, попадали на красный шелк простыни. Сорочка быстро намокла, нос заложило, воздуха не хватало, а голос пропал. Все напряжение последних дней, вся боль, обиды, все горе и безысходность, все, что так долго копилось – выплеснулось и унять этот водоворот не было никакой возможности. В какой-то момент Деми показалось, что в комнате вспыхнул яркий свет и тут же сознание ее оставило…

* * *

Деми! Деми! Демиана!!! Всесветлая, на кого ты похожа? Да проснись, наконец и объясни – что происходит?

Деми осторожно открыла глаза. Ну как открыла – попыталась: из-за ночной истерики с водопадом слез веки стали тяжелые и смотреть получалось только сквозь щелочки, на какие они смогли приоткрыться. Голова была пустая и гулкая и в ней больно отзывался голос матери, никак не унимавший поток слов. Не в силах больше терпеть вопли, девушка резко села и тут же была вынуждена опереться о кровать рукой – перед глазами закружились черные мушки и ее заметно повело.

– А я что тебе говорила – надо есть через «не могу» и «не хочу»! Устроила голодовку, вот и сил ни на что нет. Вставай, я соберу простыни. О-о-о… почему они красного цвета. Кто же стелит в первую ночь цветное белье??

– Я не знаю, постель не я готовила, спросите у служанок, – вяло огрызнулась Деми.

– Так, вставай и иди приводи себя в порядок. Гости вот-вот выйдут на завтрак и начнут разъезжаться, раз уж Его Сиятельство не может их проводить, то это обязана сделать ты! Нет, надо же, какое обращение с гостями, уважаемыми людьми? Взял и уехал, никому ничего не сказав! Что ты ему сделала, что муж сбежал от тебя в первую же ночь?

– Я сделала? – всплеснула руками Деми и опять покачнулась.

– Ну а кто же еще? Остальные спали и только ты была с ним рядом. Надеюсь, ты его не оскорбила и была послушна, как полагается жене?

– Мама… Я была послушна, – опустив голову тихо пробормотала Деми. – А вот ты ничего мне толком не рассказала и… Мама, это всегда так больно? А ребенок… Я уже беременна? Ведь если беременна, герцог больше не станет… приходить ко мне?

– И в кого ты у меня такая, никак не пойму. Хотя нет, знаю – в свою прабабку Леонсию, та тоже была не от мира сего и требовала, чтобы все с ней нянчились, – поджала губы баронесса.

– Разве вы были знакомы? – удивилась Деми. – Где она жила? Почему нет ее портрета в нашей галерее?

– Да уж, имела сомнительное удовольствие познакомиться, когда я ходила с тобой под сердцем. Эта интриганка вынудила нас с мужем приехать к ней в ее дом на той стороне долины. На смотрины, что ли. Она мне сразу не понравилась. – ответила баронесса.

– Как узнать, беременна ли я? Больше не хочу повторения брачной ночи, – передернула плечами Деми.

– И что тебе не так, интересно? Его Светлость уж никак не юнец и знает, как доставить удовольствие женщине. Больно только в первый раз, подожди. распробуешь– сама за ним бегать будешь. – засмеялась мать. – Ты теперь замужняя женщина, можно разговаривать откровенно. Но смотри. Аннет ни слова!

– Да. мама.

– А о беременности мы узнаем. если к тебе не придут женские дни, раньше никак. Была бы в роду хоть одна искрящая, она бы уже утром все увидела. но после Леонсии ни одной пока не родилось.

– А как узнают, есть ли в девочке искра? При рождении?

– Нет, проводят особый ритуал, когда ребенку исполнится 5 лет, который пробуждает искру, если она унаследована. А ты что – не помнишь, как мы возили Аннет в Храм?

– Помню, но я не знала, что это для пробуждения. А меня возили?

– Нет, уже столько времени прошло, а ты все не прибрана! Потом поговорим, сейчас же вставай и приводи себя в порядок! Я сейчас пришлю служанок и дай-ка, заберу с собой простыни, – баронесса потянула за край алое великолепие и наткнувшись взглядом на сорочку Деми. – И сорочку давай, приберу.

– Зачем? – удивилась герцогиня.

– Уж не знаю, кому пришло в голову стелить молодоженам в первую брачную ночь красные простыни, но повода посчитать брак не действительным или невозможным я никому не дам. Быстро снимай сорочку!

Деми поднялась с ложа и осторожно переступая ногами, боясь, что вернется боль в поврежденной щиколотке прошла в смежную комнату, где была каменная ванна. Голова слегка прояснилась, щиколотка не болела, вот внизу живота немного ныло и саднило между ног.

Деми потрогала воду в ванне – конечно холодная. Кто-бы ее нагрел, если никто, кроме мамы в спальню не входил? Уже совсем было собралась быстро ополоснуться холодной, но взгляд выхватил стоящую на полочке широкую миску, наполненную шариками и она воспрянула – это же магические подогреватели!

Две минуты и от воды повалил пар.

Девушка добавила жидкое мыло из ближайшего сосуда, взбила пену и начала раздеваться.

Герцогине положена служанка, даже две, но ждать, когда кто-нибудь из них придет времени не было, да и выросшая в семье со скромными доходами, Деми давно научилась почти во всем обслуживать себя сама.

Девушка сняла сорочку и увидев, что подол заляпан бурыми пятнами, удивилась – где это она смогла пораниться и где ранка? Осмотрела себя и пришла в еще большее недоумение – порезов нигде не обнаружилось, зато в засохшей крови были бедра и само укромное местечко.

– Так вот почему мне было так больно ночью и больно до сих пор! – догадалась Демиана. – Муж что-то повредил мне внутри. Интересно, чем он мог меня там так поцарапать?

– Демиана, тебя еще долго ждать? – раздался из-за двери сердитый голос баронессы.

* * *

Не желая рассердить мать еще больше, Деми постаралась поскорее завершить омовение. К своему неудовольствию она обнаружила, что на запястьях и выше остались синяки от рук мужа и еще открытие: брачная вязь стала обычного для брачной вязи цвета – на тон темнее ее кожи и уже так не бросалась в глаза.

«Наверное, цвет изменился, потому что мы стали настоящими мужем и женой» – подумала девушка.

– Деми, ты решила нас совсем опозорить? – снова раздался голос мамы.

Баронесса прошла в купальную комнату. подобрала сорочку и приказала:

– Немедленно одеваться! Где эти негодницы, твои служанки? Они должны были всю ночь дежурить за дверями и явиться по первому требованию!

– Не знаю, я их еще не видела. Надо потянуть шнурок, который висит у изголовья. Мне вчера Эли сказала, что так здесь вызывают слуг.

Баронесса хмыкнула, вернулась в спальню, нашла свисающий витой зелено-красный шнур с кисточкой на конце и принялась дергать за него, будто хотела оторвать. Через несколько секунд в коридоре раздался топот и одновременно вбежали обе служанки и один из лакеев. Спустя еще пару секунд в комнату ворвался дворецкий. Застыв в дверях скульптрурной группой «кого убили?», они ошалело переводили взгляды с баронессы на стоявшую в одной простыне Деми. Первым отмер дворецкий и молча поконившись выскользнул в коридор, утянув за собой лакея.

Эли и Юни присели перед миледи и замерли.

– Так, бездельницы, почему вас до сих пор не было? Кто должен помогать миледи одеться? – баронесса метала громы и молнии.

– Мы ждали вызова от Ее Светлости, – тихо проговорила одна из девушек. – Не смели беспокоить, все-таки. первая ночь и Его Светлость перед отъездом распорядился не будить миледи, пока она сама не встанет. Я вчера показала как нас можно вызвать – потянуть за шнур.

– А кто-то не потянул, а стал дергать и вместо вызова получился сигнал тревоги, – в сторону пробормотала вторая. – Переполошили всех, надеюсь, господин Габриэль уже все объяснил. Будто никогда не имели дела с магией сигналок.

Баронесса ничуть не смутилась и ткнула пальцем в Деми:

– Немедленно помогите миледи одеться к завтраку. Что – гости уже выходят? И да – одна пойдет со мной и понесет вот это, – она указала на кучку простыней и сорочку, лежащие возле кровати. – Деми, дорогая, я жду тебя через 15 минут в обеденном зале.

– Нет, пока еще никто не покидал свои комнаты, мы все успеем, – ответила Юни и добавила. – Завтрак накрывают не в обеденном зале, а в изумрудной гостиной.

– Ну вот, как только отнесешь в мои комнаты это белье ты и проводишь меня в изумрудную гостиную, – баронесса развернулась и вышла из спальни. Юни подобрала ворох и кинулась за ней.

За 3 недели все слуги успели усвоить, что с матерью невесты вообще лучше не пересекаться, а если не повезло, то со всем соглашайся и старайся быстро все исполнить и сбежать подальше.

Демиана с помощью Эли выбрала утреннее легкое платье с длинными рукавами, надела его и была готова выйти из спальни через несколько минут.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю