Текст книги "На чердаке (СИ)"

Автор книги: Звездопад весной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Завтра загадаю, чтобы Савелий нашелся, послезавтра – чтобы уж, а послепослезавтра…

– Завтра я загадаю, чтобы жабы больше не падали, – вклинился Серафим, – а потом запечатаю юлу самыми сильными заклинаниями, чтобы ты до нее не добрался никогда.

– Вот вы злодей! – возмутился Костик.

– Нет, погоди. Послезавтра я загадаю, чтобы каждый раз, когда ты мне делаешь гадость… Ох, даже не знаю, что бы такое придумать. Бочку с розгами загадаю. Волшебную. Неиссякаемую. Еще и самоходную, нет, летающую, чтобы страшнее было. Пусть сама тебя воспитывает по мере надобности. А уж потом запечатаю юлу заклинаниями, вот.

– Это если я ее до того не сломаю, – философски заметил Костик. – Вот только загадаю себе воспламеняющий взгляд напоследок… Пойдемте уже Савелия искать.

– Черт с ними, с жабами… Ты, Костик, наглый, приставучий, совершенно невыносимый и невоспитанный поросенок, самоуверенный олух и бестолочь.

– И ваш любимый ученик, потому что единственный. Я помню, – весело согласился Костик. – Эх, надо было ужей вместо жаб загадывать… Но кто же знал.

Стряхнув с колен жаб, Серафим упрятал юлу в шкаф к Феогносту, запечатал двери заклятиями и потащился за Костиком.

Выйдя из дома в сад, он едва не наступил на слизня.

– Нашел.

Костик радостно кинулся поднимать слизня, но тут же разочарованно протянул:

– Это же не Савелий…

– Это слизень. Ты потерял слизня, я нашел слизня. Всё сходится, я пошел.

Серафим развернулся было, чтобы вернуться в дом, но Костик не отставал:

– Это какой-то другой слизень. Если хотите, заведем и его тоже, но это не Савелий.

– Нет, спасибо, не хочу, – поспешно ответил Серафим. – Откуда ты знаешь, что другой?

– У него лицо другое. А еще Савелий длинный, изящный и пятнистый, а этот маленький и толстый. Если хотите, назовем его Симеоном Андреевичем, – предложил Костик.

– Не назовем, потому что не заведем. Ты от меня так просто не отстанешь, да?

Серафим тяжело вздохнул и принялся шарить в траве. Костик тоже искал, громко зовя:

– Савелий, где ты?

– Может, он в погреб вернулся, – предположил Серафим.

– Не-а, там я уже смотрел.

– А вот это не он?

Серафим брезгливо ткнул пальцем в сторону пятнистого слизня, меланхолично жевавшего лепесток розы.

– Нет, у него же пятна совсем по-другому расположены, видите?

– Тебе честно ответить?

Поиски продолжались. Серафим с Костиком обшарили весь двор и насмотрелись на самых разных слизней, улиток и жаб. Дождь пошел сильнее.

– Давай прервемся, – сказал Серафим. – Если бы он был здесь, мы бы уже его нашли.

– Да вот же он! – воскликнул вдруг Костик, поднимая с земли слизня, ничем не отличавшегося от предыдущих. – Видите? Интеллигентное лицо и узор на спине – вылитая Джоконда, только с тремя глазами.

– Ох, Костик…

Мокрый Серафим побрел во времянку, чтобы вытереться и надеть дождевик: нельзя же залить водой энциклопедии…

Костик снова посадил слизня в траву и вприпрыжку последовал за Серафимом. Тот даже задумался, уж не схватил ли Костик первого попавшегося слизня, потому что очень уж поспешно он с ним распрощался – и это после таких долгих и упорных поисков. Но думать об этом Серафиму было лень. В конце концов, какая разница? Если поторопиться, можно успеть на чердак.

В буфете что-то шуршало.

– Опять своих жаб распустил по всему дому, – проворчал Серафим.

– Неправда, они все в постели, – возразил Костик, кивая на жаб, сидевших на подушке. – У нас тут чистота и порядок. Может, построим Савелию террариум?

– Ему влажность нужна, а то засохнет.

– А мы сделаем влажный террариум, – предложил Костик, вытирая руки о занавеску. – У нас где-то была книга про содержание рептилий, он же почти рептилия, да?

– Нет. Не сделаем.

Шебуршание усилилось, и Серафим решительно шагнул к буфету.

– Это еще кто? – строго спросил он, оборачиваясь к Костику.

– Кто? – с любопытством переспросил Костик, тоже подходя к буфету.

С посудной полки на них смотрела мышь.

– Слушайте, я ее не заводил, конечно, но она теперь наша, – заявил Костик, протягивая мыши кусочек бублика. Та подошла и принюхалась.

– То есть у нас теперь еще и мышь, – уточнил Серафим. – И наверняка с именем, да?

– Конечно. Это Матильда, неужели не видите?

– Да вот что-то не вижу… – Серафим осторожно погладил мышь указательным пальцем, и та ему как-то очень хулиганисто подмигнула.

– У всех есть имена, – поучительно сказал Костик. – И у ваших новых жаб тоже.

– Вот ты чучело!

Костик проворно подставил руку, поймал сорвавшуюся с губ Серафима жабу, мельком глянул на нее и констатировал:

– Амелия.

========== Занозы и прогнозы ==========

– Ну как, нашли что-нибудь? – спросил Костик, свешиваясь со шкафа.

– Нашел.

Серафим продолжал сосредоточенно листать энциклопедию и не стал уточнять, что именно нашел.

– А когда мы уже отдадим все артефакты хранителям? – спросил Костик, пытаясь перелезть со шкафа на балку.

– Еще не сейчас. Помолчи.

Костик ухватился за балку, подтянулся, соскользнул со шкафа, но на руках не удержался и свалился прямо на гору чемоданов, обрушивая ее на опилочные манекены, стоявшие рядом.

– Да что ж ты делаешь, зараза такая! – воскликнул Серафим, с досадой отбрасывая в сторону жабу и соскакивая с сундука.

– Упал, – пояснил Костик и отряхнулся.

– Обязательно было падать на артефакты?

– А зачем они лежат там, куда я падаю? – справедливо возразил Костик.

Пока Серафим охал и причитал вокруг манекенов, один из которых в полете лишился кончика носа, Костик рассматривал свои ладони.

– Ушибся? – спросил Серафим, обратив наконец внимание на Костика.

– Занозу посадил.

– Заноза в занозе, надо же, – прокомментировал Серафим, и с губ его немедленно сорвалась толстая жаба. – Да когда уже это закончится…

– А вы не обзывайтесь, – посоветовал Костик, безуспешно пытаясь выдернуть занозу.

– Я и не обзываюсь, просто констатирую факт.

Серафим подошел и хмуро глянул на Костикову левую ладонь, из которой торчала основательно засевшая щепка.

– Вот умеешь же создать проблему на ровном месте, – с досадой сказал он. – Дай сюда.

Костик поспешно спрятал руку за спину:

– Само рассосется как-нибудь.

Серафим хотел было что-то ответить, но сдержался. Хватит уже жаб. Вместо этого он запустил руку в еще хранившие нежно-зеленый оттенок волосы, но яростно трепать их не стал, а медленно, аккуратно пригладил.

– По-моему, не надо вам жаб отменять, они здорово успокаивают нервы, – сказал Костик, неуклюже забираясь на шкаф без помощи левой руки.

Серафим молча бросил в него валенок.

– Мимо.

– Отвяжись.

Костик залег на шкафу, переговариваясь о чем-то с Пафнутием и чем-то время от времени гремя, а Серафим снова погрузился в чтение. Как он ни старался, выяснить насчет Феогноста не получалось. Нигде не было случаев сращивания торса с невидимкой. Значит, придется листать книгу зелий и заклинаний, чтобы выяснить, нельзя ли смешать что-нибудь отделяющее или проявляющее из доступных ингредиентов.

Насчет Христофоровых часов тоже выходило неоднозначно, витиеватый текст не давал понять, останавливают ли часы старение или просто препятствуют смерти.

– Вот послушай, – сказал наконец Серафим. – «И будут часы владеть им и земным временем его, и ничто не прервет эту связь. И не будет иметь над ним власти нить Клото, и не закончится она до тех пор, пока идут часы, и не прервется самовольно, а только буде кто ее перережет со злым умыслом или по неосторожности». Что тебе говорит этот текст?

– Что я так и буду ограничиваться картинками, пока эти ваши энциклопедии не переведут с тарабарского на человеческий, – ответил Костик. – А скажите, вот эта вся фигня про то, что нить сама по себе не оборвется… Это же значит, что из-за какой-нибудь занозы я умереть всё равно могу, да?

– Что, уже умирать собрался?

Серафим оторвался от энциклопедии, чтобы обратить свой взор на Костика, но тот, как выяснилось, соорудил на шкафу нечто вроде палатки из половиков, ручек от швабр и ржавых удочек.

– И это всё – одной рукой? – присвистнул Серафим. – Однако…

– Ну, я же вроде как на смертном одре… Правда, я не совсем представляю, как выглядит это самое одро, но мне кажется, что примерно так, – пояснил Костик, выглядывая из-под пыльного половика. – Только я скорее под ним, а не на нем, но у меня не получилось построить ничего более устойчивого.

Серафим уткнулся лбом в ближайший столб и замычал в прикушенное ребро ладони, изо всех сил удерживаясь от комментариев.

– Вылезай уже из-под своего одра, – наконец выдавил из себя он. – Будем тебя лечить.

– Не вылезу, – решительно замотал головой Костик. – Ненавижу вытаскивать занозы.

– Не слезешь сам – призову древоточцев. Сожрут и шкаф, и занозу. Думаешь, ты один знаешь это заклинание?

– Гнусный шантаж, – проворчал Костик, слезая.

– Но действует же, – возразил Серафим.

– А нельзя вынуть занозу как-нибудь на расстоянии, чтобы не больно? – спросил Костик.

– Можно было каплей разрушительного зелья. Ну, того, которым ты пол прожег, – любезно напомнил Серафим.

– Дыру во мне прожечь решили, – горестно вздохнул Костик.

– Разрушительное зелье уничтожает только дерево. Было бы совершенно безболезненно и быстро. Но, – сказал Серафим с ноткой злорадства в голосе, – у нас не осталось ни единого флакончика, так что увы.

– Совсем меня не любите и не жалеете, – заключил Костик.

– Совсем, – подтвердил Серафим. – Давай сюда свою занозу, чучело. Да ёлки-моталки!..

Костик нехотя подошел, перешагнул через жабу и выставил перед собой ладонь.

– Может, и не надо ее вытаскивать, – задумчиво сказал Серафим, разглядывая щепку. – Пустит себе корни, вырастет в приличное деревце… В сосну, наверное. Балка же сосновая?

Костик задрал голову, пытаясь определить породу дерева, и Серафим тут же выдернул занозу одним ловким движением.

– Ай! – возмущенно пискнул Костик.

– Ничего, до свадьбы заживет.

– До моей или до вашей? – уточнил Костик.

– Откуда я знаю? Так просто говорится, – отмахнулся Серафим.

– Просто, – сказал Костик, – если до вашей, то и вообще никогда может не зажить. Погодите, не отвечайте, сначала встаньте над периной, чтобы жабы не ушиблись.

========== Пытка молчанием ==========

– У меня идея, – объявил Костик, спрыгивая с дымохода.

– Ох, только не это, – взмолился Серафим.

– Вот любите вы крылья подрезать, – оскорбился Костик. – У меня хорошая идея.

– А у тебя хоть раз бывала плохая? – спросил Серафим.

– Не-а.

– Во-о-от.

– Что сразу «вот»?

– А то, что все вот эти жабы, которыми я целые сутки плевался, все дыры в полу, из-за которых тут так светло, невидимый Феогност, зеленка, от которой мы с тобой никогда полностью не отмоемся… Это всё – твои хорошие идеи, понимаешь?

– Нет, – радостно отозвался Костик и полез в шкаф.

– Куда!

Серафим тут же выдернул его обратно и поспешил запечатать двери.

– Ну, – расстроенно сказал Костик, – это уже ни в какие ворота не лезет. Как я буду воплощать идею, если вы мне мешаете?

– Идея заключалась в самоубийстве? – спросил Серафим.

Костик сердито отвернулся, скрестив на груди руки.

– Я с тобой с ума сойду, – простонал Серафим. – Рассказывай уже свою хорошую идею.

– Фиг вам.

Костик взлетел на балку и повис на ней вверх ногами. Серафим проводил его задумчивым взглядом, потом пожал плечами и вернулся к своим зельям. Должно же быть что-то, что вернет Феогносту видимость…

– Вы что, даже выпытывать не будете? – спросил Костик.

– Нет.

– Ну и зря, интересно же…

– Да вот не очень.

– Ну хоть разочек, а?

– Отстань.

– Вам ведь любопытно?

– Слушай, чудище, давай так, – сказал Серафим и на всякий случай подставил ладонь, но жаба с губ не слетела. – Ты помолчишь пять минут и дашь мне поработать спокойно. Если продержишься и ни слова за эти пять минут не скажешь, можешь исполнять свой план.

– Правда? – с восторгом воскликнул Костик.

Серафим вынул часы из кармана и объявил:

– Время пошло.

Костик поспешно захлопнул рот и принялся жестикулировать.

– Язык жестов тоже считается, – сообщил Серафим и отвернулся.

Костик хихикнул.

– И смеяться тоже нельзя.

Костик спрыгнул с балки, влез на шкаф, схватил свой блокнот и принялся черкать в нем.

– И это тоже считается, – сказал Серафим, не оборачиваясь.

Костик с досадой отшвырнул блокнот, взял в руки пересмешника.

– Нет!

Костик огорченно отложил пересмешника в сторону, вырвал из блокнота листок, скомкал, бросил бумажный шарик в Серафима.

– Перестань.

Костик вырвал следующий лист.

– Честное слово, пакость ты мелкая, еще раз бросишь – и я на тебя чесотку нашлю.

Костик изобразил на лице крайнее огорчение, с трудом подавив смешок, и неожиданно спрыгнул со шкафа, угодив на перину.

– Что ты творишь? – возмутился Серафим.

Костик развел руками, тут же подхватил с пола дико хихикающий резиновый мячик и зашвырнул его за трюмо. Извернулся, поднырнул под руку Серафима, пытавшегося его перехватить, плюхнулся в самую гущу чемоданов и обрушил на себя стопку старых газет. Запустил руку в саквояж, вынул оттуда выцветший красный мешок, завязанный шнурком от ботинка.

– Не смей! – крикнул Серафим.

Костик зажал рот руками, давясь смехом, задышал глубже, почти успокоился, но потом объявил:

– Нет, всё, сдаюсь. Не могу больше. Пять минут уже прошло, да же?

Серафим посмотрел на часы:

– Одна минута и восемь секунд. Карликов отдай.

Костик покорно протянул ему мешок, потом спросил:

– Часы хоть не сломались? Не может быть, чтобы всего одна минута…

– И восемь секунд. Для урагана неплохой результат, – признал Серафим, возвращая мешок в саквояж. – Но что это было вообще?

– Что?

– Ну, всё это швыряние предметами и прыжки по чердаку… Как-то слишком – даже для тебя.

– Вы хоть раз пробовали молчать пять минут? Это ужасно сложно. Надо же как-то себя отвлечь…

– Ну, вообще-то так даже лучше, – сказал Серафим. – Одной проблемой меньше.

– Какой проблемой?

– Твоей гениальной идеей.

– Ой, – расстроился Костик. – Я и забыл. Давайте так: теперь вы помолчите пять минут, и если у вас не получится, то мы всё равно сделаем по-моему, а?

– По-твоему, у меня не получится молчать пять минут, – нахмурился Серафим.

– Ну, давайте шесть тогда, – великодушно согласился Костик.

– Засекай, – сказал Серафим, вручая Костику часы.

Костик осиял его улыбкой и перебросил часы из левой руки в правую. Серафим насупился, но ничего не сказал. Пошел к сундуку, уселся на него, скрестив руки на груди.

Костик вынул из саквояжа красный мешок, направился с ним к Серафиму, на ходу развязывая шнурок.

– Что, совсем сдурел, что ли? – возмутился Серафим.

– Одиннадцать секунд. Неплохой результат для такого недоверчивого, контролирующего и властного зануды.

========== Красота спасает мир ==========

Комментарий к Красота спасает мир

Простите, но четвертая глава за сегодня…

– Подойди-ка, – сказал Серафим.

Костик оценивающе посмотрел на нож в его руке, потом философски пожал плечами:

– Ну, вы и так долго продержались… Хотя я ставил на удушение. Изменили своим предпочтениям?

– Да шагай уже сюда, балбесина, – нетерпеливо ответил Серафим.

Костик подошел, и Серафим придвинул его к опорному столбу:

– Выпрямись.

Костик расправил плечи, с преувеличенным достоинством задрал нос и спросил:

– А повязку на глаза дадите? И еще полагается последняя трапеза, исповедь и сигарета, кажется, так? Без сигареты я обойдусь, конечно. Но учтите, во время казни я планирую петь. Так положено, даже если человек не в голосе.

– Стой смирно, – отмахнулся Серафим, поднимая руку с ножом.

– Начинаете? – Костик обеспокоенно заерзал, пытаясь углядеть, что делает Серафим, и при этом не двигаться с места. – Я еще с песней не определился, потяните агонию…

– Да замолчишь ты когда-нибудь, горе мое? Всё, можешь отойти.

– Это что за наскальная живопись? – спросил Костик, отступая и любуясь свежей зарубкой на столбе.

– Исследование. Мы с тобой выясняем, растешь ты или нет. – Серафим бережно убрал перочинный нож в карман.

– Интересный подход, – признал Костик.

– Результат запишем в энциклопедию, раз там об этом пока не сказано. Ценный опыт, между прочим: не ты же один раб часов… Так что постарайся не убиться в течение хотя бы пары месяцев, ладно?

– Слушаюсь, ваше величество. А теперь что?

– Теперь уберись на шкаф, я опять попробую снять с Феогноста пальто. Ни одно отделяющее зелье его не берет, но пара вариантов у меня осталась.

– А нельзя загадать юле желание, чтобы пальто снялось? – спросил Костик.

– Увы. Желания на артефакты не распространяются. Да и вообще…

– Что?

– Нам с тобой вообще-то нельзя пользоваться ценными артефактами, забыл? Это против правил.

– И в порталы тоже лезть не надо, а вы пытались, – сказал Костик.

– На что намекаешь?

– Да так.

На какое-то время на чердаке воцарилось молчание.

– Кстати, вы так и не дали мне воплотить мою идею, – напомнил Костик. – Уговор дороже денег…

– Ладно, озвучь, – вздохнул Серафим.

– Помните ту брошку-дурочку?

– Брошку-кокетку? Допустим, и что?

– Если ее надеть на Феофана, он же будет себя чувствовать красивым, так? И подобреет. И никого жрать не станет.

– Ох…

– Вы обещали.

– По-твоему, если Феогност будет себя чувствовать красивым, он изменит свою сущность?

– Конечно.

– А с чего ты взял, что он – если он вообще мыслит – не считает себя красивым?

– Ну… – Костик смущенно умолк, потом сказал, понизив голос до громкого шепота: – У него же половина лица без кожи, наверняка комплексует…

– Знаешь, пробуй, – махнул рукой Серафим. – Всё равно брошка – бесполезный артефакт.

– Почему это? Феоктисту, конечно, нужнее, но она и вам бы не помешала…

– Уйди.

– Совсем уйти?

– На шкаф для начала.

Костик послушно переместился на шкаф и уже оттуда сказал:

– Может, даже женили бы вас…

– На ком это? – подозрительно спросил Серафим.

– На Аграфене Филипповне, – с готовностью ответил Костик, как будто давно уже об этом думал. – Она мне нравится. И готовит хорошо. А еще не ругается и валенками не кидается.

– А ничего, что ей лет семьдесят?

– Пятьдесят девять вообще-то, я узнавал. Но она хорошо сохранилась, – рассудительно добавил Костик. – В отличие от некоторых… Наверное, это как раз потому, что она не ругается и не кидается.

Серафим резко раскрыл сундук, достал из него брошку-кокетку и отпер шкаф, бормоча про себя что-то нелестное относительно Костика в целом и его манер в частности.

Феогност под портьерой был таким же невидимым, как и раньше. Серафим вынул его и поставил на стол.

– Ничего себе, – прокомментировал со шкафа Костик, глядя на парящий в воздухе пояс с бантом.

Феогност тут же повернулся на голос, и Серафим поспешил приколоть на невидимое пальто брошку.

– Не работает, что и требовалось доказать, – быстро сказал он, потянувшись, чтобы снять брошку.

– Да погодите вы, дайте ему зеркало, – возразил Костик.

– И что он там увидит? – фыркнул Серафим.

– Дайте.

Сердито запыхтев, как ёж, Серафим подтащил к Феогносту зеркало.

Торс потянулся к мутному стеклу, замер – и стал проявляться. В накинутом на плечи темно-зеленом пальто он казался солидным, мужественным и гордым.

– Красавец, – восхищенно сказал со шкафа Костик.

Феогност неуверенно растянул губы в улыбке.

========== Гениальные планы и солнечные кристаллы ==========

– Я просто уточняю, как обычно, – сказал Костик.

– М?

Серафим с предельной аккуратностью развешивал перед большим зеркалом солнечные кристаллы и к Костику не обернулся.

– Пальто наш Филантроп всё равно не отдает, да?

– Получается, что нет, – ответил Серафим, сосредоточенно пододвигая один из кристаллов на пару миллиметров левее.

– И добрее он вроде как не стал, да? – продолжал Костик.

– Не знаю.

– А я знаю, – сказал Костик, и что-то в его голосе заставило Серафима плюнуть на почти час работы, оставить кристаллы и обернуться.

– Давайте отберем у него брошку, раз так, – предложил Костик, уже почти полностью скрытый за вывернутым наизнанку торсом. – Что-то мне больше нравилось, когда он меня просто так жрал, без улыбки.

Несколько минут спустя, когда основательно потрепанного Костика всё же удалось извлечь из Феогноста, Серафим заключил:

– Ну, хоть пальто с него сняли.

– Ага, – весело согласился с ним Костик, глядя на клочки ткани, разбросанные по полу. – Может, будем считать это не случайностью, а моим гениальным планом? Ну, вроде как я сразу предположил, что ему придется раздеться, чтобы вывернуться наизнанку, и героически пожертвовал собой во имя…

– Тогда получится, что ты сознательно испортил пальто-невидимку, – строго сказал Серафим.

– Э, нет, тогда это просто случайность! – поспешно заявил Костик. – Счастливая случайность.

Он подобрал с пола тот клочок, к которому была приколота брошка-кокетка, и осторожно раскрыл застежку.

– Примерите? – спросил он, протягивая брошку Серафиму.

– Нет, спасибо.

– Тогда я сам, – вздохнул Костик. – Нет в вас духа авантюризма…

Он встал перед зеркалом, под тихий полувсхлип-полустон со стороны Серафима смёл в сторону кристаллы, чтобы лучше себя видеть, полюбовался какое-то время, потом прицепил чуть пониже ворота очень условно белой летней рубашки брошь, стараясь соблюсти симметрию с черничным пятном. Отступил немного, снова приблизился, покрутился так и эдак, объявил:

– Никакой разницы. Я и без нее чертовски красив.

Серафим скептически хмыкнул, и Костик поспешно отцепил брошь:

– Возьмите себе. Неужели вам не хочется хоть разочек побыть красивым?

Брошь Серафим не взял, зато один за другим метнул в Костика валенки.

– Надо будет их спрятать, – сказал Костик, уворачиваясь. – Чтобы вас обезоружить.

– Тогда я, пожалуй, всё же нарушу правила еще раз и наколдую-таки бочку с розгами, – отозвался Серафим.

Костик поспешно подобрал валенки и с нижайшим поклоном вручил их Серафиму:

– Ваше метательное оружие, учитель.

Серафим только отмахнулся и окинул печальным взором кристаллы.

– Зачем вам стекляшки с бабушкиной люстры? – спросил Костик.

– Это солнечные кристаллы. Мне нужно проверить, все ли на месте, потому что иначе они бесполезны. Но проверить можно только в том случае, если удастся определить их изначальный порядок, а зеркало покажет, есть результат или нет.

– Их должно быть столько же, сколько на люстре? – деловито спросил Костик.

– Да.

– Но это же очень просто?

– Нет, – с досадой ответил Серафим и нагнулся, чтобы собрать кристаллы с пола. – Люстры же разные бывают…

– Их должно быть девяносто шесть, – уверенно сказал Костик, тоже подбирая рассыпанные кристаллы.

– С чего ты взял?

– Это же бабушкина люстра, – нетерпеливо пояснил Костик. – Я их считал.

Он нырнул под трюмо, извлек оттуда еще несколько кристаллов, добавил их в общую кучу.

– Девяносто пять, – разочарованно сообщил Серафим.

– Эти кристаллы – очень важный артефакт?

– Вроде того.

– Настолько важный, что вы наденете брошку, чтобы только найти недостающую стекляшку?

Серафим сердито отмахнулся.

– Ну, что вам стоит, – дернул его за рукав Костик.

– Это тебе не игрушки, – отмахнулся Серафим. – Если знаешь, где кристалл, так и скажи.

– Даже не скажу, а покажу, – пообещал Костик, прилаживая к груди Серафима брошку.

– Издеваешься, – сказал Серафим и нехотя повернулся к зеркалу.

– Нет, похоже, я не рассчитал, – обеспокоенно сказал Костик несколько минут спустя.

Он кое-как отлепил от зеркала растаявшего в блаженной улыбке Серафима, снял с него брошку, наплевав на вялые протесты, и снова развернул учителя лицом к отражению.

– Отвяжись, чудовище, – сердито сказал Серафим, поспешно отворачиваясь, но Костик не отвязывался.

Он ткнул пальцем в кристалл, запутавшийся в волосах Серафима, и торжественно объявил:

– Девяносто шесть.

Комментарий к Гениальные планы и солнечные кристаллы

Если кто слишком мал, чтобы это знать, поясню, что подвески на люстры крепятся при помощи металлических колечек. Без этой информации, наверное, сложно понять, как стекляшка могла запутаться в волосах.

Да, я все еще обожаю матчасть)

========== В сетях ==========

– Кажется, я всё-таки не расту, – обеспокоенно сообщил Костик, стоя у столба и пытаясь разглядеть зарубку при помощи зеркала.

– Кажется, тебе не хватает терпения, мартышка ты, – отмахнулся Серафим. – Процесс не пойдет быстрее только из-за того, что ты бегаешь измеряться каждые пять минут. Полтора дня прошло, имей совесть.

– Вам легко говорить, не вы же в плену часов, – проворчал Костик, меланхолично карабкаясь по столбу. – Кстати, почему мартышка?

– Даже не знаю.

– Я скучаю по тем временам, когда у вас изо рта вываливались жабы, – задумчиво сказал Костик, перебираясь на балку и пытаясь дотянуться до стоявшей на книжном шкафу чернильницы.

– А я скучаю по тем временам, когда мне удавалось работать спокойно, – в тон ему ответил Серафим. – Ты не мог бы опять залезть в сеть?

– Чтобы вы могли меня в очередной раз спасти?

– Нет.

– Злой вы. Бессердечный.

Серафим на это ничего не ответил, и Костик продолжал свои акробатические упражнения.

– Интересно, – сказал он, – каким образом и зачем на чердак затащили столько всяких шкафов.

– Думаю, это для того, чтобы хранить в них будущие артефакты, – отозвался Серафим, отложив в сторону старый фотоальбом. – В этом главное преимущество спланированного правильного чердака. Чернильницу не трогай.

Костик тут же задел чернильницу, и она с грохотом полетела вниз, заливая кляксами книги и прислоненные к боку шкафа рулоны ковров.

– Вот паршивец! – возмутился Серафим.

– Не паршивец, а ваш любимый ученик. Просто немного неуклюжий, – поправил его Костик. – Я же не специально уронил…

– Ладно, хорошо. Не паршивец, а растяпа. Так лучше?

– Ну, отражает суть немного точнее, но всё равно обидно, – заявил Костик, и шкодливое выражение его лица заставило Серафима содрогнуться в нехорошем предчувствии.

– Ты что задумал? – подозрительно спросил он.

– Я-то? Да ничего, – лучезарно улыбнулся Костик. – Сейчас залезу в сеть, чтобы вам не мешать…

Серафим недоверчиво покосился на него, потом вернулся к работе.

Костик действительно перебрался по балкам к сети, но залезать внутрь не спешил. Вместо этого он осторожно снял сеть с гвоздя и сбросил ее на сидевшего за шахматным столиком Серафима.

Серафим забарахтался, едва не перевернул столик и вынужден был поумерить свой пыл. Нрав истинной сети был ему знаком: если уж она кого поймала, то не отпустит. Не стоило и мечтать о том, чтобы освободиться самостоятельно, потому что изнутри сеть была совершенно неуязвима. Усилием воли подавив все куда более подходящие к случаю выражения, Серафим сформулировал свою просьбу скромно:

– Так, хулиган, сейчас же иди сюда и сними с меня это… это…

– Концертное платье Леонтьева? – услужливо подсказал Костик.

– Сейчас же! – повторил Серафим, наливаясь краской.

– А мне вот тут здравый смысл подсказывает, что лучше к вам не подходить, – заметил Костик.

– Какой еще здравый смысл? Откуда? – завопил Серафим.

– Ну, видимо, где-то был… В самом дальнем закутке. Или это опыт? Я вот Симеона Андреевича тоже успешно подстрелил вашими пуговицами и вполне мог скрыться с места преступления, но по глупости подошел поближе, чтобы посмотреть, умер он или притворяется. Он притворялся, – грустно завершил свой рассказ Костик.

– Вот замечательно! – всплеснул руками Серафим. – То есть мне теперь так и ходить в наряде Нептуна?

– Вам даже идет, – вежливо заметил Костик.

Серафим подобрал сеть, кое-как мелкими шажками переместился поближе к балке, на которой засел Костик, и сообщил:

– Я сейчас пойду к Аграфене Филипповне и попрошу ее о помощи, если, конечно, мне удастся спуститься с чердака в этом облачении и не свернуть шею. А потом отведу тебя назад к твоему ненаглядному Симеону Андреевичу. Даже самострельных пуговиц вам обоим отсыплю, чтоб вам веселее жилось.

– Какой вы обидчивый, прямо невозможно с вами, – возмутился Костик, прыгая с балки на комод. – Ладно, хорошо, я спасу вас, хотя вы меня спасать не собирались. Совершенно себя не жалею… Кстати, это нечестно.

– Что именно?

– Угрожать Симеоном Андреевичем. Вы же знаете, что мне от него некуда деваться…

Костик стащил с Серафима сеть и поспешно отступил.

– Так тебе и надо, – мрачно ответил Серафим. – Спасибо.

– Не за что.

Костик ретировался на шкаф, а Серафим свернул сеть и затолкал ее в шкаф к Феогносту, ворча себе под нос:

– Скоро весь чердак придется запечатывать заклятиями от греха подальше…

– Вот не надо было вам помогать, – сказал Костик. – Пошли бы к Аграфене Филипповне, романтика и все дела… Может, наконец поженились бы.

– Романтика? – воскликнул Серафим.

– Вообще-то да. Спасение вас из сетей, слова утешения, возможно, несколько несерьезных проклятий в мою сторону… Когда кто-то дует на ранку, это вообще здорово сближает.

– Да нет у меня никаких ранок, – рассердился Серафим.

– Вы бы с лестницы спустились в сети, я бы на вас посмотрел, – неодобрительно нахмурился Костик.

– Отстань.

– Сердитесь, что ли?

– Нет.

Серафим отвернулся.

– Обиделись, – проницательно заметил Костик. – От ушибленной гордости хорошо плюшки помогают. Принести?

– Не надо.

– Всё-таки принесу. – Костик проворно скатился со шкафа. – Не из чувства вины, если что. Я просто плюшек хочу. Вам с жабами или без?

Комментарий к В сетях

И примечание для всяких малолетних читателей: Валерий Леонтьев – это такой древний певец, питающий слабость к очень-очень дырявой одежде.

Например: http://litsait.ru/images/photos/medium/article243766.jpg

http://www.candance.ru/photo/pevec/candancepevecsin57.jpg

А уж если вы хотите увидеть это в движении, то вот: https://www.youtube.com/watch?v=odDvcDDHkBA

Леонтьева все старушки любят, так что Костик, выросший с бабушкой, просто обязан быть в теме, как мне кажется.

========== Плюшки с начинкой ==========

– А что, ужи не получились? – спросил Серафим, придирчиво рассматривая плюшки.

– Вы меня тому заклинанию так и не научили. Но я не теряю надежды, – ответил Костик и легко вскарабкался на залежи чемоданов, чтобы оседлать самый верхний. – Конечно, я мог бы наколдовать жаб, но повторяться не люблю. И заклинание забыл, – добавил он, потупившись.

– Тебе обязательно сидеть на чемодане? – хмуро спросил Серафим.

– Чемодан с плюшками гармонирует лучше, чем этот ваш сундук.

Серафим сделался еще мрачнее, но с сундука не слез, а продолжил крошить плюшку.

– Что вы там ищете? – спросил Костик.

– Мало ли… Может, ты их битым стеклом начинил.

– А вот сейчас обидно было. Что вы ко мне придираетесь весь день?

– Даже не знаю… Может, потому что ты меня в сеть упаковал?

– Нет, не поэтому, – уверенно возразил Костик. – Сеть была вполне заслуженная. Нечего было обзываться.

– Нечего было чернильницами швыряться.

– Это было случайно.

– Это было через секунду после того, как я тебя предупредил.

– Так вы предупреждайте как-то убедительнее… Проехали?

Серафим задумчиво посмотрел на раскрошенную плюшку, потом на Костика.

– Вообще-то давно пора тебя придушить, – мечтательно сказал он.

– Ага, вот и всплыла ваша давняя страсть! – воскликнул Костик.