Текст книги "На чердаке (СИ)"

Автор книги: Звездопад весной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Хуже, – решительно ответил Серафим. – Больше к ручью не пойдешь. Нет, больше вообще никуда из времянки не пойдешь.

– Как это – никуда? – возмутился Костик. – А на чердак? А к Аграфене Филипповне? Мы с ней сегодня пироги печь будем.

– Не будете.

– Что, даже в сад выйти нельзя? – спросил Костик, с тоской глядя в окно.

– Нельзя.

– Совсем никогда?

– Совсем, – отрезал Серафим. Потом увидел, как Костик обреченно опустил голову, и смягчился: – По крайней мере до тех пор, пока одежда не высохнет.

========== Рычаги воздействия ==========

Костик тяжко вздохнул.

– Что вздыхаешь? – недовольно спросил Серафим, на секунду перестав выгребать золу из печки.

– Ничего, – ответил Костик и снова вздохнул.

Серафим сложил поленья, развел огонь и обернулся. Костик с головой нырнул под одеяло и обиженно засопел.

– Что случилось? – нахмурился Серафим.

– Ничего, – пробубнил из-под одеяла Костик.

– А чего тогда маешься?

– Долго рассказывать.

– Когда это тебя останавливало?

Костик наконец выглянул из-под одеяла и сообщил:

– Мне Симку жалко.

– Симку?

– Ну, Серафиму. Она сегодня голодная останется, – сказал Костик.

– Почему это?

– Потому что я должен ее кормить, раз она – моя ответственность, вы сами сказали, – мрачно напомнил Костик.

– Так или иначе, а ухаживать за своей свиньей ты будешь, потому что завел ее ты, – поддакнул голосом Серафима Пафнутий.

– А как я буду за ней ухаживать, если я тут… – Костик выразительно развел руками.

– Сижу за решеткой в темнице сырой, – подсказал Пафнутий.

– Оголодает и умрет, – заключил Костик и испустил еще один скорбный вздох.

– То есть попросить меня ее накормить ты не можешь? – непонимающе спросил Серафим.

– Вы не станете, – мрачно ответил Костик. – Скажете, что я сам виноват, что это последствия моих поступков и так далее.

– Да у тебя писательский талант, как у Колумбария, – фыркнул Серафим. – Только он мемуары пишет, а ты – сценарии. Допустим, я по сюжету бессердечный сухарь, но твой-то персонаж с каких пор прячется под одеяло и рыдает?

– Я не рыдал! – возмутился Костик. – Только вздохнул пару раз.

– Всё равно на тебя не похоже. Сложил лапки и вздыхает мне тут, свинью свою мысленно хоронит… Заболел, что ли? – Серафим полушутливо положил руку ему на лоб, проверяя, есть ли жар.

– Я не потому, – сердито ответил Костик, отмахиваясь.

– А почему?

– Потому что не хочется вас расстраивать.

– А я расстроюсь?

– Наверняка. Из-за ручья же расстроились…

– Так, – протянул Серафим, внимательно рассматривая Костика. – Что ты задумал?

– Если расскажу, уже не получится, – запротестовал Костик.

– Побег с целью накормить свинью? – догадался вдруг Серафим, и Костик скромно кивнул.

Серафим сердито всплеснул руками.

– Опять вы перебарщиваете, – сообщил Костик. – Я еще никуда не убежал.

– И не убежишь, – заверил его Серафим. – Я тебя усмиряющим зельем оболью. Как, если не секрет, – спросил он, роясь в бюро, – ты собирался всё это провернуть?

– Секрет, – ответил Костик, мрачно нахохлившись. – Может, для другого раза пригодится. Так вы покормите Симку или нет?

– Покормлю, – ответил Серафим. – А заодно зайду к хозяйке и спрошу у нее горчичников позлее. Ты, помнится, говорил, будто бы у нее всё есть. Как думаешь, в это всё входит перцовый пластырь?

– Вам никто не говорил, что вы садист? – спросил Костик.

Серафим молча бросил в него пригоршню коричневато-серого порошка.

– Это что за гадость? – спросил Костик, отряхиваясь.

– Жженая болотная дымка. Отгоняет злыдней, – пояснил Серафим.

– То есть теперь вы ко мне подойти не сможете? – уточнил Костик.

– Вот же змееныш, – уважительно сказал Серафим. – А я еще стараюсь ради него, свинью эту поганую кормить иду…

– Она не поганая, – обиделся Костик. – И я сам могу ее покормить, раз вы такой. Вы только отвернитесь на минуту и отойдите от двери.

– Разбежался!

Серафим снова сунулся в бюро, вынул усмиряющее зелье и полил было им Костика, но замер на полпути, поколебался и сунул зелье обратно в бюро.

– Перепутали флакон? – участливо спросил Костик.

– Нет. Передумал, – ответил Серафим, одеваясь. – Я же всё равно иду кормить твою свинью, значит, ты никуда не сбежишь. Зачем я буду тратить зелье по пустякам?

– Для собственного спокойствия? – предположил Костик.

– Я и так спокоен, – хмыкнул Серафим. – Кроме того, я хочу, чтобы ты сам по себе меня слушался, а не из-за зелья.

– Стибрили мою идею!

– Не стибрил, а перенял. Что тебе еще принести, кроме горчичников?

Костик задумался, потом попросил:

– Какао. И не кроме, а вместо.

– Не наглей.

– Я не наглею, я мечтаю. А зачем вы злыдней отогнали?

– А тебе хотелось бы, чтобы они тебя обсели?

Костик озадаченно нахмурился:

– Это в школе проходили?

Серафим закатил глаза:

– Вот ведь неуч! Погоди, сбегаю к твоей свинье, потом за какао, а когда вернусь, расскажу тебе про злыдней.

Но рассказ пришлось отложить, потому что Костик, не дождавшись возвращения Серафима, уснул.

========== Голос разума ==========

Серафим посмотрел на спящего Костика и брезгливо поморщился. Дрыхнет тут… Снова поездку к Аполлону Селиверстовичу сорвал, подлец, и хватает же совести спать! Еще и плед стащил, мало ему одеяла, а Серафиму теперь замерзать, что ли? Раздраженно сопя, Серафим резко сдернул с Костика плед и нервными, дергаными движениями застелил им раскладушку. Хотя вообще-то неплохо бы вышвырнуть наглеца из кровати – из его, Серафима, кровати! – и вернуть свое законное место. А Костик пусть на раскладушке спит. Нет, на полу. Или, что было бы лучше всего, у себя дома. Вынуть из шара Симеона Андреевича, вручить ему Костика, пускай разбирается.

Костик, будто услышав эти мысли, поежился во сне и покрепче прижал к себе Пафнутия, вызвав этим еще большую вспышку раздражения. Такой ценный артефакт испоганил! А торс? А башня злонамеренности? А топорики? Серафим стиснул зубы, вспоминая все испорченные артефакты, и забормотал себе под нос:

– Развалился тут! Даже воды принести нормально не может, а уж убрать за собой…

Он сердито пнул мокрые валенки, сдернул с веревки Костиковы штаны с оставшейся от капкана дыркой на колене, зашвырнул их в печь. С мрачным удовлетворением посмотрел, как нехотя загорается влажная ткань, огляделся, выбирая, что бы еще сжечь. Потянулся за мемуарами Колумбария, играя с мыслью о том, чтобы бросить в огонь и его фотопортрет. Но сунуть стопку мятых листов в печку не успел: Дормидонт вскинулся и зашипел, высовывая длинный язык.

– Ух, тебя бы тоже в топку! – сказал Серафим, на всякий случай заслоняясь мемуарами.

– Кого? – сонно спросил Костик.

– Да отвяжись ты!

– Я и не привязывался, – непонимающе ответил Костик, окончательно просыпаясь. – Вы чего?

– Ничего! – рявкнул Серафим и швырнул мемуары на пол.

Костик вылез из-под одеяла, кутаясь в ветхий купальный халат и зябко переступая босыми ногами, поднял мемуары и осторожно сложил их под кровать.

– Пыль еще копить, – возмутился Серафим.

– Там и так пыль, – ответил Костик. – Под кроватью должно быть пыльно, это закон природы. Что вы ворчите?

– Ничего!

Серафим пнул лавку, со свистом втянул воздух, замер, давая боли время улечься, потом пробормотал:

– И лавку тоже сжечь!

– Вас там пироманы покусали, что ли? – спросил Костик и оглянулся, будто бы действительно ожидая увидеть притаившихся за окном пироманов. – Вы мне какао обещали…

– Шиш тебе!

Серафим схватил со стола фарфоровый кофейник, который добрая Аграфена Филипповна до краев наполнила горячим какао, пролил несколько капель на руку и в ярости шваркнул кофейник об пол.

– Ничего себе, – сказал Костик, на всякий случай сунув дракона за пазуху. – У вас внезапного слабоумия в роду не было?

– Почему бы тебе не утопиться окончательно, а не наполовину? – хмуро спросил Серафим. – Всё равно толку никакого…

– Обычно вы как-то спокойнее и рассудительнее, – тонко подметил Костик.

Серафим зарычал и пнул кресло-качалку.

– Слушайте, вы там никакими незнакомыми артефактами не объелись? – спросил Костик, выкапывая из-под кровати сумку и складывая в нее пересмешника, фотографию Колумбария и прочее свое барахло. – Может, перепутали обычные плюшки с какими-нибудь бешеными или зверскими, а?

– Да хватит уже чушь нести! – отмахнулся Серафим. – Житья от тебя нет, всё болтаешь и болтаешь чепуху.

– Неправда, я у нас как раз голос разума, – возразил Костик, переводя взгляд с Феогноста на сумку и обратно. – Ну, сегодня, по крайней мере.

– Уйди, – простонал Серафим, плюхнувшись на раскладушку и заткнув уши руками.

– Уйду, – пообещал Костик, засовывая в сумку мышей, ужа и сонных жаб. – Только одну теорию проверю, ладно?

– Пошел вон!

Серафим накрыл лицо подушкой.

– Погодите, попозже удавитесь, – сказал Костик.

Он принялся рыться в бюро, выхватывая всевозможные пузырьки, читая надписи и пренебрежительно отшвыривая ненужное. Наконец нашел жженую болотную дымку и щедро обсыпал ею Серафима, предварительно сдернув подушку с его лица.

– Совсем сбрендил! – завопил Серафим, вскакивая и отряхиваясь.

Костик молниеносно вскарабкался на буфет и спросил:

– Не помогло, да?

Серафим какое-то время молчал, сосредоточенно смахивая с себя бурый порошок, потом спросил:

– В чем это я?

– По-моему, в бреду, но это не точно, – рассудительно сказал Костик. – Не будем исключать помешательство, белую горячку и всякие там заклятия, которыми вы швыряетесь направо и налево. Может, вам рикошетом прилетело.

Дракон, выбравшийся из-под халата и засевший у Костика на плече, неодобрительно фыркнул.

– Бред, заклятия… – пробормотал Серафим. – А почему кофейник на полу?

– Может, вы головой ударились? – задумчиво предположил Костик.

– Да вроде нет, – озадаченно ответил Серафим. – Это что, болотная дымка?

– Ага, – ответил Костик, слезая с буфета и обходя Серафима по широкой дуге. – Ну, счастливо оставаться.

– Ты куда это? – нахмурился Серафим.

Костик неопределенно пожал плечами, влез в мокрые валенки и подхватил сумку.

– Стоять! – скомандовал Серафим, перешагивая через лужу какао.

Костик подозрительно посмотрел на него и придвинулся поближе к Феогносту.

– Пошел вон! – рявкнул из сумки Пафнутий.

– Я такого не говорил, – запротестовал Серафим, узнав свой голос. – Или говорил?

– Еще как говорили, – заверил его Костик. – И всё на свете сжечь хотели. Не может быть, чтобы вы это забыли.

Серафим еще раз посмотрел на следы болотной дымки и с тихим стоном опустился на раскладушку.

– Злыдни, – сказал он. – Но с чего они на меня-то слетелись?

– Подобное к подобному? – предположил Костик, перекидывая сумку через плечо и зажимая под мышкой Феогноста.

– Так, погоди, – сказал Серафим. – Что бы я там ни наговорил под их воздействием, всё уже прошло, так? Я этого даже не помню.

– Ну да, раз не помните, то этого и не было, – протянул Костик.

Он окинул взглядом бельевую веревку, ненадолго задержавшись на просвете, образовавшемся в том месте, где раньше висели штаны, потуже запахнул халат и шагнул к двери.

– Это нечестно! – возмутился Серафим. – Будешь дуться на меня, хотя за меня говорили злыдни?

– Они очень убедительно говорили.

– В этом их суть! – вскричал Серафим. – Они – как кривое зеркало. Вроде бы и по делу высказываются, но искажают и перевирают факты.

– А факты в том, что от меня одни проблемы, – заключил Костик. – Даже этих злыдней я с ручья притащил, да?

– Нет! Злыдни прилипают к тем, кто ослаблен и изможден. И еще к обиженным и одиноким. – Серафим смущенно умолк.

– И они на вас напали только сейчас? – недоверчиво переспросил Костик.

– Они могут зарождаться среди опасных артефактов, если их подпитывает тепло огня, – виновато признался Серафим, глядя на ящик, приготовленный для Аполлона Селиверстовича.

– То есть злыдней притащили вы, – возмутился Костик.

– Я.

– Знаете, они не так уж и плохи, – сказал Костик, подумав. – Придают вам смелости, помогают говорить прямо…

– Злыдни затевают ссоры и питаются негативными эмоциями, – возразил Серафим.

– Одно другому не мешает, – вздохнул Костик. – Вы и без злыдней мне не очень-то рады…

– Я рад, – запротестовал Серафим.

– Нет.

Костик поправил сумку и распахнул дверь, будто специально выглядя маленьким и беззащитным в своем нелепом обтрепанном халате и мокрых валенках.

– Так, погоди, – сказал Серафим, поспешно закрывая дверь. – Можешь обижаться сколько угодно, но ты никуда не пойдешь.

– Почему это?

– Потому что я так сказал? – предположил Серафим.

– Веско, – фыркнул Костик. – Еще убедительнее было бы, если бы вы снова швырнули на пол кофейник.

Серафим окинул печальным взглядом лужу, пнул ближайший черепок и чуть слышно попросил:

– Останься.

– Это в вас злыдни говорят? – спросил Костик, поставив Феогноста и сумку на пол и наклоняясь, чтобы собрать черепки.

– Нет. Здравый смысл. И эгоизм еще, – добавил Серафим. – Должен же кто-то посыпать меня болотной дымкой в следующий раз, когда злыдням вздумается меня обсесть…

========== Незавидная судьба Симеона Андреевича ==========

– А скажите-ка, одежда сама по себе садится, пока в шкафу лежит? – спросил Костик.

– Вряд ли, – пробормотал Серафим, не отрываясь от книги. – А что?

– А то, – ответил Костик.

Серафим поднял наконец глаза и непонимающе спросил:

– Что?

Костик торжественно прошелся взад-вперед по времянке, демонстрируя короткие, не доходящие до щиколоток штаны.

– Летом были как раз, – едва ли не по слогам пояснил он для самых тупых.

И только тогда Серафим воскликнул:

– Растешь!

– Но не взрослею, – жизнерадостно заверил его Костик. – Пойдемте на чердак.

– Ну, пойдем, – вздохнул Серафим.

Костик так долго его упрашивал, что сил на возражения уже не осталось. Проще всё же проведать Симеона Андреевича. Пусть Костик убедится, что он жив, и успокоится.

– Холодно, – заметил Костик, когда они поднялись по лестнице. – А вдруг вода в шаре замерзла?

– Не должна, – сказал Серафим и тут же засомневался. Вообще-то в шаре, скорее всего, смесь воды и глицерина, могла и замерзнуть… Или не могла?

Костик рванул было дверцы шкафа и тут же разочарованно воскликнул:

– Опять заперли!

– Разумеется, запер, – проворчал Серафим, снимая заклятия.

Костик подобрал с пола путеводный клубок, подбросил его на ладони и спросил:

– А вот если я попрошу, чтобы он привел меня к бабушке, что будет?

Серафим повернулся и молча уставился на него, потом спросил:

– Хочешь проверить?

Костик пожал плечами:

– Просто в голову пришло…

– Дай сюда.

Серафим отобрал клубок, сунул его в карман и пробурчал:

– Еще я тебя с того света не вытаскивал.

– Я просто спросил, из искательского любопытства, – запротестовал Костик.

– Само собой.

– Я еще давно хотел выяснить, можно ли посмотреть на бабушку в этом вашем зеркале, – признался Костик. – Но вдруг там будет скелет?

– Не будет, – покачал головой Серафим. – Когда просишь показать человека, зеркало ориентируется на душу, а не на тело, и в другие миры не проникает. Поэтому оно просто не покажет ничего, как в тот раз, когда Симеон Андреевич в портал провалился. Можно, конечно, попросить показать могилу, но это считается местом.

– Жаль, – вздохнул Костик.

Серафим молча раскрыл шкаф и вынул из него шар.

– Живой, смотри-ка.

– Живой, – подтвердил Костик. – Слушайте, а нельзя его тоже порошком от злыдней посыпать? Может, подобреет?

– Нельзя, – с сожалением сказал Серафим. – У Симеона Андреевича все злыдни внутри сидят, их болотная дымка не возьмет.

– Жаль, – повторил Костик. – А нельзя стереть ему память?

Симеон Андреевич погрозил ему кулаком, а Серафим нахмурился и сказал:

– Если вспомню заклинание…

– Вспомните, – попросил Костик. – Сотрем ему всё и воспитаем заново, а?

– Боюсь представить себе человека, воспитанного тобой, – ответил Серафим.

Костик фыркнул и поторопил его:

– Вспоминайте уже!

– Ну, давай попробуем…

Серафим сосредоточился, помассировал виски и выдал заклинание.

– Оно у вас с побочным действием, – заметил Костик, глядя на толстого черно-белого кота, возникшего на месте Симеона Андреевича.

– Тьфу!

Серафим растерянно посмотрел на кота, попробовал повторить заклинание, немного его изменив, но на этот раз эффекта вообще не было.

– Вытащите его, – обеспокоенно попросил Костик.

– С какой стати?

– Там же капкан! Скорее!

Кот наматывал круги в шаре, задрав хвост и всё ближе подходя к капкану.

Серафим поспешно произнес заклинание, намереваясь вытащить из шара капкан, но сбился, сосредоточился не на том и всё же изъял кота.

– Ой! – с восторгом воскликнул Костик, осторожно подняв крошечного кота двумя пальцами и посадив его на свою ладонь. – Симеон Андреевич, вы никогда не нравились мне больше, чем сейчас.

Кот деловито затоптался на ладони, громко мурлыча.

– Он определенно добрый, – сказал Костик. – Хорошее заклинание, запомните его.

Серафим подозрительно посмотрел на кота и твердо заявил:

– Увеличивать его не будем, а то плакали твои мыши.

========== Возвращение Колумбария ==========

– Мы всё взяли? – в десятый раз спросил Серафим.

– Всё, – успокоил его Костик. – И Колумбария тоже.

– Его-то зачем? – запротестовал Серафим.

– Чтобы не скучно было, – ответил Костик. – И чтобы узнать у этого вашего Аполлона, нет ли у него какого-нибудь зелья, чтобы всё исправить.

Серафим сердито хмыкнул, но возражать не стал. Всё равно Костик не успокоится, пока не вернет свое распроклятое подкроватное чудовище.

– А вот скажите, – начал Костик, – если мы снова заедем не туда…

– Больше никаких свиней! – решительно сказал Серафим.

– Я вообще-то насчет ирисок интересуюсь, но можно и свинью прикупить.

– С каких это щей ты вдруг решил, что заслужил ириски? – спросил Серафим.

– Ну, я в принципе хороший, – скромно сказал Костик. – И веду себя идеально.

– Идеально? – переспросил Серафим. – Вчера ты раскокошил последнюю банку усмиряющего зелья и разломал укорачивающее ложе, позавчера скормил своему коту жуков мерзопакостности, утром сунул проволоку в розетку…

– Укорачивающее ложе я по уважительной причине сломал, – возразил Костик. – Оно меня укорачивать пыталось.

– Потому что нечего было в него ложиться, изверг ты!

– И что, раз изверг, то сразу ноги отпиливать? – возмутился Костик. – И без жуков как-то спокойнее, они очень противные были. Мерзопакостные, я бы сказал.

– Редчайшие! – вскричал Серафим.

– Одно другому не мешает, – пожал плечами Костик.

– Ох, ладно, пес с тобой, насчет проволоки даже знать не хочу, – махнул рукой Серафим. – Поехали уже.

– За ирисками, – поддержал его Костик.

– Вот уж фиг!

Костик тяжело вздохнул и поплелся к саням. Всю дорогу он молчал, и Серафим наконец не выдержал:

– Ты что, до сих пор из-за ирисок дуешься?

Костик мотнул головой, а Пафнутий продекламировал, высунувшись из его рукава:

– Грусть-тоска меня съедает…

– Что опять? – простонал Серафим. – Белку себе хочешь?

– Хочу, – оживился Костик. – Но я не поэтому.

– А почему?

– Жалко с артефактами расставаться…

Костик смутился и зарылся лицом в шарфик.

– Жадничаешь?

– Нет, по-другому жалко. Это же бабушкины вещи в основном…

Серафим вздохнул:

– Что поделать, такова жизнь.

– Угу.

Костик помолчал немного, потом предложил:

– А давайте не будем ничего отдавать.

– Не положено, – с сожалением ответил Серафим.

Он неожиданно осознал, что и сам не очень горит желанием сбыть с рук артефакты. Обычно на один чердак у него уходило недели две-три, артефакты разбирались, сортировались и отправлялись к нужным людям, а сам Серафим двигался дальше. В этот раз всё было иначе. Он увяз в чердаке, как в сиропе, привык к нему, к артефактам… Да даже к этому окаянному Костику привык. Всё из-за того, что работа продвигалась медленно, не иначе.

Серафим остановил лошадей и мрачно объявил:

– Приехали.

Аполлон Селиверстович вышел на порог, услышав перезвон колокольчиков, и приветливо замахал:

– Фимка, сколько лет, сколько зим!

– Фимка? – спросил Костик, мгновенно повеселев.

– И не спрашивай, – уныло ответил Серафим. – Привяжи пока лошадей.

Сам он подхватил ящик с артефактами и поспешил в дом. Аполлон Селиверстович подрагивал жиденькой бородкой и сыпал свежими сплетнями, явно радуясь гостям.

– Ты же на чердаке старого Иннокентия сейчас? – спросил он, прищурившись. – Осиное гнездо там есть?

– А что? – спросил Серафим, весь напрягшись.

Аполлон Селиверстович заложил пальцы за прорези вязаной жилетки, важно сообщил:

– Про три «н» слышал? Говорят, теория подтвердилась.

– Да вы что? – ахнул Серафим. – Кто-то смог пройти в портал? Когда? Где?

– Ой, я и сам точно не знаю, – огорченно покачал головой Аполлон Селиверстович. – Вроде бы портал открыли, но пройти не успели, дом загорелся… В общем, если бы найти еще один правильный чердак и выполнить условия трех «н»…

В это время в дом ворвался Костик.

– Лошадей привязал, – объявил он.

– А это мой ученик, – сообщил Серафим. – Аристарх.

– Модестович, – с достоинством добавил Костик, выпрямившись и аристократично задрав нос.

– Модестович, – подтвердил Серафим.

– И ни одной «н», – разочарованно покачал головой Аполлон Селиверстович. – А говорили, у тебя в учениках внук Иннокентия?

– Кто говорил? – озадаченно нахмурился Серафим.

– Феоктист Феоктистович. Говорит, там всё подходит, буквы, рождение в доме и вообще. Он, кажется, и у него в учениках побывал, внук этот… Константин, если не ошибаюсь.

– А, этот, – махнул рукой Серафим. – Я его прогнал. Отвратительный ребенок, шило в одном месте и ни капли таланта. Только портил всё. Другое дело – Аристарх.

Костик сосредоточенно вертел в руках хрупкую язвенную вазочку.

– Ну, так даже лучше, – вздохнул Аполлон Селиверстович. – Нет соблазна принести ребенка в жертву науке. Так что там с артефактами? Есть редкие?

Серафим молча придвинул к нему ящик, а Костик жестом фокусника извлек из-за пазухи фотографию и шмякнул ее на стол:

– Можете вернуть нам Колумбария?

– Аристарх, не лезь! – возмутился Серафим.

– Что это? – Аполлон Селиверстович близоруко сощурился, вынул из кармана пенсне, внимательно осмотрел снимок. – Засасывающим фотоаппаратом поймали?

– Именно, – кивнул Серафим. – Это наше подкроватное чудовище.

– Феноменально! – всплеснул руками Аполлон Селиверстович.

– Можно его оттуда высосать обратно? – нетерпеливо спросил Костик, отколупывая чешуйки с умертвляющей рыбы.

– Сейчас, сейчас! – захлопотал Аполлон Селиверстович.

Он кинулся к одному из внушительных шкафов, достал с верхней полки механический проектор, покрутил ручку, всунул снимок в прорезь, пощелкал какими-то кнопками – и у стены возник Колумбарий.

– Надо же, – умильно сложив ладони, проблеял Аполлон Селиверстович, – настоящее подкроватное чудовище!

– Да, – гордо сказал Колумбарий. – Я есть хочу.

– Он хочет есть! – восторженно воскликнул Аполлон Селиверстович и повернулся к Костику: – Аристарх Модестович, что он ест?

– С какой радости он вдруг Аристарх, если всю жизнь Костиком был? – возмутился Колумбарий.

========== Осиное гнездо ==========

Умертвляющая рыба со звоном разбилась, выскользнув из рук Костика.

– Фима, это что за новости? – Аполлон Селиверстович строго глянул на Серафима поверх пенсне.

– Это Костик, – нехотя признал Серафим, ногой задвинув осколки рыбы под стол. – Он, конечно, еще тот вредитель, но…

– Но ты не готов принести его в жертву науке, – договорил за него Аполлон Селиверстович.

– Не готов, – вздохнул Серафим.

Аполлон Селиверстович с сожалением поцокал языком, внимательно разглядывая растерянного Костика.

– Если бы всё зависело только от нас с тобой…

Серафим скорбно поджал губы и промолчал.

– Мой интерес маленький, можно сказать, вообще никакой, – продолжал Аполлон Селиверстович, – но вот Феоктист Феоктистович – мало того, что искатель, он еще и человек азартный…

– И демона огня не забыл еще, – тихо добавил Костик.

– Не забыл, – подтвердил Аполлон Селиверстович. – Третьего дня как раз рассказывал, говорил, что есть в мире справедливость.

– Можно ведь никому ничего не говорить, – предположил Серафим, сверля Аполлона Селиверстовича взглядом.

– Я расскажу, – заверил его Колумбарий, на секунду перестав жевать фикус.

– Испепелю, – пообещал Серафим.

– Не надо испепелять! – испугался Аполлон Селиверстович. – Это же такая удача – подкроватное чудовище! Да еще говорящее! Да еще не невидимое!

Колумбарий сердито нахохлился, отряхнулся и исчез.

– Интересничает, гад, – неодобрительно нахмурился Серафим. – Но вы же не скажете?..

– Я-то не скажу, – вздохнул Аполлон Селиверстович, – но Феоктист Феоктистович с Гордеем Макаровичем уже договорились и указующее блюдце раздобыли…

– А у этого Гордея Макаровича тоже на меня зуб? – спросил Костик.

– Он вершитель, – пояснил Аполлон Селиверстович. – У него не зуб, у него дело всей жизни.

– Понятно, – вздохнул Костик и повернулся к Серафиму: – Давайте лучше вы.

– Что – я?

– Вредителя в жертву науке, – терпеливо пояснил Костик. – Чтобы они с носом остались.

– Сил моих больше нет, – застонал Серафим. – Из всех учеников мне почему-то достался самый безмозглый, самый упрямый, самый…

– Да ладно тебе, Фимка, забыл, каким сам был? – улыбнулся Аполлон Селиверстович.

– Не был! – возмутился Серафим.

– Это что, ваш учитель? – оторопел Костик. – А почему тогда вы не хранитель?

– Потому что я его выгнал за бестолковость. – Бородка Аполлона Селиверстовича затряслась от беззвучного смеха.

– Я бы и сам ушел, – обиженно ответил Серафим. – Всю жизнь мечтал стать искателем. И стал!

– Стал, – подтвердил Аполлон Селиверстович, глядя на него с гордостью.

Серафим снова посерьезнел, помрачнел и спросил:

– Что теперь делать?

– Ты сам знаешь, – сказал Аполлон Селиверстович.

Серафим тяжело вздохнул и кивнул:

– Знаю…

– Это необходимо, – сказал Аполлон Селиверстович. – Других вариантов нет.

– Жалко…

– Жалко.

Костик сосредоточенно крутил в руках бесславный череп, пытаясь выдавить торчащие в глазницах рубины.

– Давай сюда свои артефакты, – спохватился Аполлон Селиверстович.

Он нырнул в ящик и упоенно заворковал над иголками нравственности. Серафим кинулся расставлять на столе остальные артефакты, старательно игнорируя Костика.

– Кстати, вот, – сказал он, вынимая из кармана шестеренку. – Что скажете?

Аполлон Селиверстович протянул руку, тут же ее отдернул, спросил:

– Откуда?

– Костик раздобыл, – уклончиво ответил Серафим.

Костик быстро глянул на шестеренку и тут же отвернулся, сосредоточенно водя пальцами по корешкам книг на этажерке.

Аполлон Селиверстович жестом попросил Серафима наклониться и зашептал ему что-то на ухо. Серафим кивнул, снова спрятал шестеренку в карман. Аполлон Селиверстович вынул потрепанный кошелек, отсчитал несколько замусоленных купюр, сунул их Серафиму. Подумал немного, добавил еще пару, сказал:

– Остальное тоже мне привози.

– Хорошо, – кивнул Серафим. – Идемте, чудовища, нам пора.

Костик молча направился к выходу, а Колумбарий объявил:

– Не поеду!

– Как это – не поедешь? – возмутился Серафим.

– Не хочу. Здесь буду жить.

Аполлон Селиверстович чуть не подпрыгнул от радости, потом взволнованно посмотрел на Серафима:

– Можно?

– Забирайте, – махнул рукой Серафим.

– Колумбарий, покажись, – попросил Костик, остановившись в дверях.

Колумбарий заворчал, но проявился, и Костик тут же подхватил его и заключил в объятия.

– Тьфу! – возмутился Колумбарий. – Грязными руками! Поставь меня на пол немедленно!

Костик подчинился и сказал:

– Ты не забывай нас, ладно?

– Такое забудешь! – фыркнул Колумбарий. – Я про вас самую страшную главу мемуаров напишу. Кстати, привезете мне мои мемуары, когда в следующий раз приедете.

– Сим привезет, – пообещал Костик и выскочил за дверь.

– Не сбежит? – спросил Аполлон Селиверстович.

Серафим покачал головой.

– Новый год скоро, – задумчиво сказал Костик, глядя на проносящийся мимо саней заснеженный лес.

– Скоро, – вздохнул Серафим.

– Вы же привезете Колумбарию мемуары? Он просил…

– Сам привезешь.

Костик зарылся лицом в шарфик и промолчал. Только у самой калитки он нарушил молчание и спросил:

– Что Аполлон Селиверстович сказал про шестеренку?

– У нее есть полезное свойство, – ответил Серафим. – Можно кое-что сделать, и она исполнит одно желание. То есть зарядит этим желанием артефакт, который… Сложно объяснить, увидишь. В общем, хорошая штука.

– Угу… Вы же будете кормить моих животных? – с тревогой спросил Костик. – И свинью тоже…

– Не буду, – отрезал Серафим. – Еще один намек в эту сторону – и спущу на тебя выбивалки.

– Мало вам того, что я буду принесен в жертву, еще и поиздеваетесь напоследок? – обиделся Костик.

– Вот дурень! – возмутился Серафим. – Шагом марш на чердак, разберемся раз и навсегда с этим гнездом.

Костик медленно, обреченно потащился в дом.

– Я хоть попаду туда же, куда и бабушка? – с надеждой спросил он, обернувшись у самой лестницы.

– Да сколько можно! – рассердился Серафим. – Я же говорю: разберемся с гнездом. Сломаем его к чертям. Что непонятного?

– А чего вы тогда вздыхали, что жалко? – недоверчиво спросил Костик.

– Чердак портить жалко, – ответил Серафим, открывая люк. – Без гнезда тут энциклопедии не почитаешь…

Костик нахмурился, еще раз уточнил:

– Вы что, добровольно уничтожите гнездо?

– Добровольно, – проворчал Серафим. – Потому что другого выхода нет, прав Аполлон Селиверстович. Порталы можно зафиксировать только при наличии гнезда. Если его не будет, то и тебя убивать незачем.

– Ну, вообще-то повод всегда найдется, – не согласился с ним Костик. – Но что будет, если осы построят еще одно гнездо?

– Ничего не будет, потому что чердак уже стал правильным. Гнездо должно быть тут изначально.

– И все артефакты пропадут?

– Какая разница?

– Жалко…

– Жалко.

Серафим передвинул комод, влез на него, вынул из кармана шестеренку и решительно откромсал ею гнездо. Огляделся, пытаясь понять, ушла ли сила из артефактов. Понял, что это не имеет значения. Спрыгнул, бережно держа серый ком на вытянутой руке, и протянул его Костику:

– С наступающим тебя, чудовище.