Текст книги "На чердаке (СИ)"

Автор книги: Звездопад весной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Вот как, как ключи могли оказаться на груше?! – вопросил он.

– Ну, я не специально, если вы об этом, – сказал Костик. – Просто хотел проверить, найду ли их, если заброшу в траву. Три раза нашел, а потом мне стало интересно, застрянут ли они в груше, если их подбросить вот так.

И он снова подбросил ключи, подставив ладонь, чтобы поймать их. Но назад ключи не вернулись. Серафим охнул, задрав голову.

– Надо же, два раза подряд! – восхитился Костик.

Спрыгнув с груши во второй раз, Серафим велел Костику ничего больше на деревья не закидывать и вернулся на чердак.

В этот раз поработать удалось минут пятнадцать. А потом Пафнутий зашевелился, зазвенел своими колокольчиками, привлекая внимание Серафима.

– А вы знали, что подняться наверх из погреба я тоже не могу? А спустился запросто, – задумчиво сказал пересмешник голосом Костика. – Кстати, здорово, если Пафнутий может вам это передать, а то тут как-то мокро и неуютно. И картошкой пахнет. Он смог? Расскажите. И если не смог, тоже расскажите. Хотя откуда же вы узнаете, если он не смог? Кстати, как там Феоктист? Скучает без меня?

Дальше Серафим уже не слушал. Он снова спустился с чердака и побежал искать погреб.

К счастью, оный отыскался быстро, ибо люк Костик за собой не закрыл.

– Туда-то зачем было лезть? – спросил Серафим, ложась на кухонный пол и заглядывая в полумрак погреба.

– От нечего делать, – бодро ответил Костик. – Быстро вы прибежали, учитель. Переживали?

Серафим сердито захлопнул люк.

– Посидишь тут до вечера, ничего тебе не сделается. Хоть буду знать, где тебя искать.

– Э-э, тут же темно! – возмутился Костик. – И крысы скачут. Ну, ладно, крыс я не видел, а вот слизня на стене видел. Сейчас уже не вижу, потому что темно, но я его только что нащупал. Вы когда-нибудь щупали слизня?

– Если тебе не нравятся слизни, нечего было к ним спускаться, – ответил Серафим.

– Плохой из вас учитель, – тяжело вздохнул Костик.

– Из тебя зато ученик замечательный, – проворчал Серафим.

– Я знаю, – неожиданно жизнерадостно откликнулся Костик. – Но как же мило с вашей стороны сказать это вслух…

– Вообще-то это был сарказм, – сказал Серафим, открывая люк.

– Этого я предпочел не слышать, – пояснил Костик. – Вы так редко говорите мне что-нибудь хорошее, что тон значения не имеет. Спасибо, кстати, что приоткрыли люк и впустили немного солнца в мою жизнь. Сейчас снова закроете, да?

– Не знаю, как я тебя вообще терплю, – проворчал Серафим и нырнул в люк.

– Слизня возьмем с собой, правда же? Назовем его как-нибудь красиво, например, Савелий. Это очень хорошее имя для слизня, – рассуждал Костик, пока Серафим перекидывал его через плечо и вытаскивал из погреба.

– Нет, не возьмем, – возразил Серафим.

– Уже взяли, – сообщил Костик, бережно размыкая сложенные лодочкой ладони.

========== Серьезные разговоры и незнакомые артефакты ==========

– Вы так и будете меня таскать на руках, как немощного? – спросил Костик, плюхаясь на свою перину.

– Ну, вниз-то ты сам можешь, – пожал плечами Серафим. – Не надорвусь. Но затащить тебя на чердак мне в любом случае проще, чем потом бегать и искать.

– Вообще-то было бы еще проще, если бы вы сняли с меня эти путы, – сказал Костик. – А то вдруг вы умрете от старости, а я так и останусь неполноценным?

– И когда, по-твоему, я собираюсь склеить ласты? – подозрительно спросил Серафим.

– Ну, в ближайшем будущем… Сколько вам осталось-то, лет десять максимум? А вы еще нервничаете, ругаетесь, совсем себя не бережете.

– То есть ты считаешь, что мне девяносто?

– Если сделать скидку и считать, что брюзжание у вас врожденное, то где-то пятьдесят, наверное, – пожал плечами Костик. – Но до ста вы не доживете, нечего и надеяться.

– Мне тридцать восемь, – застонал Серафим, привычным жестом запустив руку в свои патлы.

– Ну вот, вы опять. Берегите нервы, вы еще должны меня расколдовать, прежде чем вас удар хватит. Некстати, как думаете, если я в моем нынешнем состоянии пойду на речку и нырну, назад меня уже не выпустят?

– Прекрати этот шантаж, а то вернешься в погреб.

– И что из перечисленного – шантаж? – возмутился Костик.

– Всё, отстань.

– Вы совершенно не умеете дискутировать.

– Слушай, где ты слов таких нахватался? Дискутировать, брюзжание, неполноценный… Опять из криминологической энциклопедии?

– Нет, там про вас не было, – широко улыбнулся Костик.

– Паразит ты, вот что, – констатировал Серафим.

– Вообще-то нет, паразиты только берут и ничего не дают взамен, а у нас с вами симбиоз. Это, кстати, из энциклопедии, – услужливо сообщил Костик. – Только из обычной, двадцатитомной.

– Слушай, мы так никогда не закончим с чердаком, – тоскливо сказал Серафим. – Опять весь день насмарку…

– Ну и хорошо. То есть для меня хорошо, – поправился Костик. – Для вас, наверное, не очень.

– А для тебя-то в чем выгода?

– В том, что я могу быть вашим учеником, пока вам нужен чердак.

Серафим возмущенно фыркнул и отвернулся. Костик, конечно, затыкаться не планирует, но работать всё равно надо. Посудный шкаф давно ждал своей очереди, пора за него взяться.

– Кстати, – сказал Костик, – зря вы не позволили мне взять на чердак Савелия. Он бы нам пригодился.

– Как именно может пригодиться слизень?

– Ну, мы могли бы устроить гонки… Как думаете, Савелий бегает быстрее Филателиста?

– Феогност вообще не бегает, – нехотя отозвался Серафим, грохоча медными котлами.

– Ну, это как посмотреть…

– Он не бегает, – повторил Серафим, разглядывая мерцающие круги на дне гипнотизирующего чугунка.

– Ну, перемещается в пространстве с относительно небольшой скоростью. Ползает. Только вертикально.

– Да не ползает он, – раздраженно воскликнул Серафим.

– Если не ползает, то как он тогда оказался на перине? – возразил Костик.

Серафим обернулся и обнаружил, что так оно и есть: Феогност подступал всё ближе к Костику, а тот даже и не думал отойти.

– Ты так и будешь ждать, пока он тебя поглотит? – возмутился Серафим.

– Ну, я бы мог залезть на шкаф… А, нет, погодите. Не мог бы.

Серафим подхватил Феогноста, затолкал его в шкаф и негодующе уставился на Костика.

– Чего ты добиваешься?

Костик беззаботно улыбнулся и пожал плечами.

– Люблю, когда вы меня спасаете… Можете и не расколдовывать меня никогда, так даже интереснее. Хотя по шкафу я всё же скучаю, – добавил он. – Не подсадите?

– Подсадил бы, да почтенный возраст не позволяет, – угрюмо ответил Серафим.

– Ну и ладно. А что у вас там за кастрюли?

Костик слез с перины и подошел к посудному шкафу. Серафим обогнал его и захлопнул дверцы. Получилось только наполовину, потому что ручка большой сковородки торчала наружу и мешала.

– Секреты? – с любопытством спросил Костик, тут же сунув нос в щель.

– Гипнотизирующий чугунок. Предвосхищу твои вопросы: он чугунный и гипнотизирует.

– А почему мне нельзя на него смотреть? – непонимающе спросил Костик.

– А и смотри, чего уж… Вот загипнотизирует тебя так, что ты себя возомнишь жабой, будешь знать, – проворчал Серафим, отходя от шкафа.

– А давайте! – с восторгом воскликнул Костик и раскрыл дверцы пошире. – Который, вот этот?

– Нет, это котел зловония.

– Ой, фу…

– Слушай, дай мне всё проверить, а потом вместе рассмотрим каждый артефакт, ладно? – примирительно сказал Серафим.

– Я думал, вы должны меня учить, – разочарованно протянул Костик.

– Я и учу. Сегодняшний урок состоит в том, что незнакомые артефакты хватать нельзя.

– Но вам-то можно! – возразил Костик.

– Потому что мне они знакомы. Вот обезврежу всё зельями и заклятиями, а потом тебе покажу.

– Угу…

Костик снова вернулся на перину, а Серафим увлеченно закопошился в посуде. Котелки грохотали, стаканы звенели, а потом сквозь шум прорвался голос Костика:

– А вот бабушкино пальто, которое теперь искрится, оно испаряется, да?

– Оно невидимка, – ответил Серафим. – А что?

– Тогда ой, – сказал Костик.

Серафим обернулся, ожидая увидеть что угодно, но ничего странного не было.

– Что? – спросил он.

– Ну, я мог случайно открыть шкаф… Который вы забыли запереть и запечатать, – с нажимом добавил Костик. – И это… В общем, не наступите на Феогноста, он теперь невидимый.

Комментарий к Серьезные разговоры и незнакомые артефакты

Кому-то хотелось больше знать про Серафима… Так что вот.

========== Замысловатые перемещения Феогноста и Костика ==========

– Ну, хоть один плюс в ситуации есть, – заключил Серафим. – Ты наконец-то выучил имя Феогноста.

– Да я его всегда знал, – признался Костик. – Просто дразнился.

– А теперь с перепугу перестал?

– Не с перепугу, а отвлекся, – надулся Костик. – Как думаете, где он сейчас?

Серафим развел руками. В шкафу Феогноста нащупать не удалось, вокруг шкафа – тоже.

– А осязаемость он не потерял? – спросил Костик.

– Не должен. Надеюсь, что нет.

– Не очень-то вы уверены, господин учитель.

– Понимаешь, до тебя никто еще не надевал невидимку на поглощающий торс, – хмуро пояснил Серафим. – Залезь на шкаф от греха подальше.

Костик наградил его выразительным взглядом.

– А, ну да, – спохватился Серафим.

– Может, всё же освободите меня досрочно? – с надеждой спросил Костик.

– Не могу. И не потому, что хочу отдать тебя на съедение Феогносту, – поспешно пояснил Серафим, – а потому, что обратного зелья нет.

– Совсем нет? – с ужасом переспросил Костик.

– Само пройдет. Со временем.

– Лет через сто, да?

– Нет, самое позднее – завтра.

– Всё равно ужасно долго. Я могу и не дожить, – задумчиво сказал Костик.

– Не с нашим счастьем, – проворчал Серафим. – Пойдем.

– Куда?

– Спустим тебя с чердака.

Шаря вокруг, как слепые, они прошли к люку.

– А вдруг он тоже спустился? – спросил Костик, замерев на верхней ступеньке.

– По лестнице? – Серафим скептически приподнял бровь. – Думаю, мы бы услышали грохот.

– Ну, если вы так говорите, – с сомнением протянул Костик. – А мне обязательно спускаться? Я мог бы вам помочь искать…

– Ты уже помог прятать, – мрачно ответил Серафим. – Хватит твоего участия в этом деле.

– Ну, как хотите. Развесьте вокруг колокольчики, чтобы он незаметно не подкрался, – посоветовал Костик и нырнул в люк. И уже снизу бодро крикнул: – Если Феофан начнет кусаться, я не смогу подняться и спасти вас, имейте в виду!

– Спасибо, я помню, – ответил Серафим. – Никуда не лезь, пожалуйста. Просто побудь в доме, пока я ловлю Феофана… Тьфу ты, Феогноста.

Оставшись один, Серафим прислушался. На чердаке было идеально тихо. Мелькнула заманчивая мысль о том, чтобы просто заняться работой, наплевав на бродящий где-то невидимый торс. Но проклятая совесть тут же это запретила.

– Феогност! – тихонько позвал Серафим. – Ты где?

– Феогност! – откликнулся его голосом Пафнутий. – Ты где?

– А нельзя то же самое, но голосом Костика? – спросил Серафим, хватая пересмешника и сажая его на шкаф.

Пересмешник молчал.

– Ну же, у меня план, – подбодрил его Серафим. – Надо отловить Феогноста, пока он не сожрал твоего надоедливого хозяина.

– Феофа-ан, – позвал ехидно Пафнутий. – Филантроп, Феоктист, Ферапонт, Фурункулёз, Фаленопсис, Фарингит, Фолликулит!

Серафим посмотрел на пересмешника со смесью уважения и удивления. Соображает. Даже больше, чем положено артефакту. А у Костиковой бабушки, похоже, была еще и медицинская энциклопедия. И книги по цветоводству. И справочник личных имен.

Что-то зашевелилось, перина сама по себе смялась. Серафим кинулся туда, схватил невидимый торс и рванул пальто. Бесстыжий Костик, хватило же терпения все пуговицы застегнуть…

Пальто не снималось.

Серафим стащил с себя рубашку и набросил ее на торс, чтобы хоть как-то его пометить. Поспешно застегнул пуговицу. Кинулся было за зельем, вернулся, вынул из нагрудного кармана Христофоровы часы.

– Извини, Феогност, но я тебе не доверяю, – сказал он.

Надетая на пустоту рубашка слегка пошевелилась. Серафим поморщился. Вообще-то поглощающие торсы не должны реагировать на речь. И шляться по всему чердаку не должны. Пересмешники не должны ни к кому привязываться. Невидимки не должны прирастать к торсам. Надо же, насколько сильны артефакты этого чердака… Иногда это скорее плохо, чем хорошо.

Размышляя обо всём этом, Серафим нашел необходимые флаконы и кокетливый красный пояс с бантиком. Стащил с усыпленного зельями торса свою рубашку, затянул на нем пояс. Потом набросил сверху портьеру, затащил сверток в шкаф и запер его тройной дозой заклятий.

– Всё, теперь даже Костик не пролезет, – объявил он Пафнутию.

Пересмешник промолчал, и Серафим сердито тряхнул головой. Надо же, дожил! Разговаривает с артефактами, даже на диалог рассчитывает. А всё Костиково дурное влияние…

Серафим резко развернулся и зашагал к люку. Надо вернуть Костика, пока он не провалился в какой-нибудь колодец. И опять никакой работы за весь день… Если так и дальше пойдет, можно хоть завтра завершать карьеру. Всё равно никаких великих открытий на горизонте не виднеется, а на пенсии хоть надоедливых учеников нет.

Кстати, в доме их тоже, кажется, не было.

– Куда ты пропал, чертенок? – вопросил в пустоту Серафим.

Он зашел в комнату, принадлежавшую когда-то Костиковой бабушке. Проверил шкаф, заглянул под облупленную металлическую кровать с продавленной сеткой и горкой подушек, потом – под стол и под застеленный шерстяным одеялом топчан, даже печную заслонку приоткрыл. Костика нигде не было.

Не было его и в общей комнате, служившей чем-то вроде гостиной и столовой одновременно, и в сенях, и на веранде. Серафим вышел в летнюю кухню, дважды заглянул в погреб, потом обошел все пристройки и сараи. Костик как сквозь землю провалился.

Серафим как раз стоял возле груши, пытаясь понять, не залез ли Костик на нее, избавившись от действия хлопьев, когда этот самый Костик поинтересовался, подкравшись сзади:

– Нашли?

– Ты где был, негодяй? – спросил Серафим.

Костик замялся.

– Вам как удобнее, – начал он, – чтобы я сказал правду, которая вас огорчит, или чтобы выдумал что-нибудь приличное?

– Что, например?

– Приличное? – Костик задумался. – Ну, например, я предавался воспоминаниям и задремал на топчане. То есть под топчаном, пардон. Забыл, что наверх мне нельзя.

– Не пойдет, под топчаном я проверял.

– Жаль, – вздохнул Костик. – Правдоподобно же было…

– Так куда ты подевался? Я же просил тебя побыть в доме, – укоризненно сказал Серафим.

– Я и был в доме.

– Где именно? Под половиком? За шторой? Я везде искал, – сказал Серафим.

Костик тяжело вздохнул и сказал:

– Вообще-то я еще кое-что правдоподобное придумал. Скажем, я не послушался и шлялся где-нибудь, а? В саду или у соседей, например. Или на речку ходил, чтобы проверить, смогу вынырнуть или нет.

– И это, по-твоему, что-нибудь приличное, что меня не огорчит? – спросил Серафим.

– Ага.

– А можно пример того, что меня бы огорчило?

– Ну, это если бы я, например, залез в бабушкин шкаф, а потом вышел в совершенно другое место, – сказал Костик, старательно ковыряя землю носком ботинка. – А потом снова влез бы в шкаф и вернулся в бабушкину комнату, но больше бы в то другое место вернуться не мог, хоть и пробовал.

========== Вечное детство, порталы и флаконы ==========

– Сейчас опять заладите, что оно того не стоит, да? – спросил Костик, крутя в руках ржавую шестеренку и подозрительно поглядывая на Серафима.

– С ума сошел? Да если это правда, это же величайший прорыв в больших поисках, это… Это хоть правда? – Серафим постарался унять восторг, чтобы разочарование не было столь болезненным.

– Да вы самый настоящий фанатик, – с уважением сказал Костик. – Конечно, правда. Такое разве придумаешь?

– Ну, ты мог бы…

– Вообще-то да, мог бы, – весело согласился Костик. – Но это все равно правда. Так я не изгнан?

– Нет, – заверил его Серафим.

Костик восторженно заявил:

– Из всех моих учителей вы самый нормальный.

– Бедный ребенок, – с искренним сочувствием сказал Серафим. И тут же спросил: – Ты и у них в порталы лез?

– Да нет, – отмахнулся Костик. – Ну, про лягушек вы уже знаете, хотя официально меня вышвырнули из-за поджога. Но на самом-то деле всё из-за лягушек…

– А с остальными что? – с неожиданным для себя интересом спросил Серафим.

Про портал он расспрашивать не хотел, боялся понять, что Костик всё придумал. Успеется.

– Вам в хронологическом порядке? Ну, после того как меня исключили из школы… Кстати, про это тоже надо?

– Так тебя еще и исключили?

– Разумеется. Вообще-то за непосещаемость, но как-то сложно посещать, если выгнали и запретили возвращаться, правда? А мне запретили. Кстати, единственный случай за всё время, – сообщил Костик, гордо расправив плечи.

– Кто бы сомневался… И за что же тебя выгнали? Опять пуговицами стрелял?

– Не-а. Вообще ничего такого не делал, но они говорили, что мешаю. – Костик снова крутанул в руках шестеренку.

– Дай-ка угадаю, – сказал Серафим. – На шторах качался, на лампах висел, на шкафы залезал?

– В пределах разумного. А они меня вечно из класса выгоняли. Ну, я сначала в коридоре гулял, а потом решил, что время можно провести с большей пользой где-нибудь в другом месте, и вообще перестал приходить. И меня исключили.

– А потом Симеон Андреевич задался целью пристроить тебя в качестве ученика?

– Ага. Не терпеть же мое присутствие круглосуточно, – сказал Костик, подбросив шестеренку в воздух. – Но дольше недели я нигде не продержался. Агнета Карловна обиделась, что я обрил ее наголо, Станислав Львович разозлился из-за того, что я опрокинул на него банку пауков – хотя он сам рассказал, что их боится, чего он ожидал?

– Действительно…

– …Ромуальду Филимоновичу не понравилось, что я пропитал всю его одежду вонючей мазью, Феоктист Феоктистович – тезка вашего торса, кстати – вообще отказался вылезать из-под кровати, когда я вызвал в его спальне демона огня, – невозмутимо продолжал Костик.

– Прости, пожалуйста, – перебил его Серафим, – список длинный?

– Уже заскучали?

– Нет, медленно покрываюсь сединой в предвкушении. Скажи мне, страшный ты человек, почему я еще жив?

– Потому что вы нормальный, – пожал плечами Костик. – Не притворяетесь и ко мне относитесь по-человечески. Если бы было за что, я бы давно вас облил клеем и обсыпал стружкой.

– Почему именно стружкой?

– Вам было бы к лицу. А потом я бы на вас наслал жуков-древоточцев. Агнета Карловна мне как-то показывала, как это делается. То есть она показывала, как при помощи заклинания разжечь огонь в печи, но у меня почему-то получились древоточцы. Так что я умею, вы не думайте. Кстати, это вам. – Костик бросил Серафиму шестеренку. – Прихватил из того странного места. Вы же любите всякие штуковины…

– Спасибо, мой малолетний душегуб, я тронут. Это из портала?

– Ага. Там вообще много чего было, вся комната хламом забита, почти как наш чердак.

Серафим внимательно и недоверчиво рассматривал шестеренку, ощущая в ней присутствие чего-то нового, незнакомого. Надо отдать исследователям. Сказать, что на чердаке нашел. Пусть выясняют.

Пообещав себе, что так и сделает, Серафим бережно убрал шестеренку в карман.

– Расскажи в подробностях, – попросил он. – Что ты делал, когда открыл шкаф?

– Да ничего, – пожал плечами Костик. – Открыл, залез, закрыл за собой дверь. Ностальгировал. Потом открыл дверь, а там совсем другая комната. Я немного побродил по завалам, прихватил вам шестеренку – и снова в шкаф. И точно так же вернулся.

Серафим озадаченно хмурился.

– Пойдем, – сказал он. – Покажешь. Я только зелья прихвачу…

Вооружившись разнокалиберными пузырьками, Серафим и Костик подошли к шкафу.

– Демонстрируй, – велел Серафим.

Костик зашел в шкаф, закрыл за собой дверцу, тут же открыл ее.

– Ну вот, больше не работает, я же говорил…

– Пусти-ка.

Костик посторонился, Серафим тоже залез в шкаф и закрыл дверцу.

– Ты ничего не говорил? Ни о чем крепко не думал?

– Нет, просто дышал. Чувствуете?

Серафим принюхался. В шкафу пахло старомодными духами, полынью, шерстью и еще чем-то сухим, вроде пудры.

– И?

– У вас детство было когда-нибудь?

– Не поверишь. Но при чем здесь?..

– У вас от запахов воспоминания не просыпаются? – терпеливо спросил Костик.

– Понял.

– Я давно спросить хочу, – нерешительно начал Костик.

– Ну?

– Вы говорили, пока идут часы, я не умру естественной смертью.

– Говорил, – подтвердил Серафим.

– Это же не значит, что мне всегда будет двенадцать, правда?

Серафим пораженно молчал. Такой вариант ему в голову не приходил.

– Понятно, – вздохнул Костик. – Можно уже выходить?

Серафим поспешно открыл дверь, убедился, что за ней всё та же комната, и сказал:

– Я не уверен насчет часов. Во время дождя уточню в энциклопедии.

Костик вылез из шкафа и беззаботно отмахнулся:

– Да подумаешь… Всё равно мудрость с возрастом не ко всем приходит. Я ничего не потеряю.

Он вдруг разбежался и плюхнулся на бабушкину кровать, потом влез на нее с ногами и подпрыгнул, задев головой потолок и счастливо хохоча.

– Исчезло мое проклятие!

– Я же говорил, что это не навсегда, – сказал Серафим. – Можешь опять по стенам бегать…

– Могу и буду, – пообещал Костик, забираясь на шкаф. – Смотрите-ка, шкатулка. Совсем про нее забыл.

Пока он увлеченно рылся в бабушкиной шкатулке, Серафим расставил на тумбочке свои зелья.

– Слезай уже, чудище ты лесное, мне помощь нужна, – преувеличенно ворчливо сказал он.

Костик немедленно соскочил со шкафа на тумбочку, разронял все пузырьки и кинулся их поднимать, пристроив шкатулку на самый край кровати. Разумеется, уронил и шкатулку, собрал рассыпавшиеся побрякушки, таблетки, ключи и прочее барахло и объявил:

– Я готов!

Серафим, философски наблюдавший за этой суетой, сказал:

– Сейчас я попробую одну штуку, но один я не справлюсь. Слушай внимательно.

– А?

Серафим закатил глаза.

– Да слушаю, слушаю.

– Я хочу открыть портал при помощи проявителя. Это должно сработать, но сам процесс требует точности. Проявитель смешивается в воздухе. Пока я буду простукивать дверь, ты обольешь меня содержимым красного, зеленого и коричневого флаконов. Именно в такой последовательности. Пузырьки держи обеими руками прямо над моей головой, сантиметрах в десяти. Лей с минимальным перерывом, все пузырьки открой заранее, пробки касайся только левой рукой. Понятно?

– Понятно. Красный, зеленый, коричневый.

– Поехали.

Серафим повернулся к шкафу и принялся простукивать дверь, бормоча заклинание. Костик вылил на него содержимое флаконов, потом Серафим вошел в шкаф, закрылся в нем и почти сразу же вышел обратно, с досадой заключив:

– Не сработал проявитель.

– Знаете, – задумчиво сказал Костик, разглядывая пузырьки на тумбочке, – возможно, дело не в проявителе. Ну, то есть не совсем…

– То есть?

– То есть тут два коричневых флакона. Вы не уточняли, но что-то мне кажется, что надо было вылить на вас вот это, а не бабушкину зеленку.

========== Очень зеленая глава ==========

– Очень странно, что у такого выдающегося искателя всего один флакон этого самого светоудерживающего зелья, – философствовал Костик, пока Серафим тщетно пытался отмыть волосы от зеленки путем полоскания головы в ведре. – А еще страннее – так правильно говорить? – что у такого выдающегося искателя нет никакого очищающего артефакта. Стыдобища, если честно. Столько времени и сил тратить на ерунду… Э-э, это вы на меня рычите? В сочетании с эхом из ведра звучит жутко.

– Не рычу, а захлебнуться пытаюсь, – печально ответил Серафим, ненадолго выныривая из ведра. – По-моему, это самый безболезненный для меня вариант.

– Развели трагедию… Ну, походите зеленый. Подумаешь. Я вот вообще на полу из-за ваших фокусов спал – и ничего, – заметил Костик. – Нет, теперь вы точно рычите.

Из ведра послышалось еще одно протяжное металлическое завывание.

– Пойду к Аграфене Филипповне, раз вы такой, – решил Костик.

Серафим снова выглянул из ведра, капая зеленочной водой, и проследил взглядом за Костиком, который вприпрыжку пересек двор и радостно перемахнул через забор. Мучительно захотелось еще немного повыть в ведро. Наконец нашелся портал, Серафим должен бы сообщить об этом и даже, может быть, принять участие в больших поисках, раз уж по ту сторону портала залежи артефактов, а вместо этого он сидит и пытается отмыть голову от зеленки. Нет, это просто невыносимо.

Признаваться себе в том, что пытаться влезть в портал без сопровождения вершителей было изначально неправильно, Серафим не стал. Может, Костик всё выдумал. Он же должен был проверить…

Невероятной силы гул прервал его мысли. Как будто в голове колокол ударил. Серафим подскочил, перевернув ведро, и увидел перед собой Костика, который доброжелательно улыбался, держа в руках палку. Серафим издал непонятный булькающий звук.

– Я подумал, вы утонули, – пояснил Костик, убирая палку и извлекая из кармана сверток. – Вы, конечно, безобразно себя ведете и не должны бы так легко отделаться, но вот это вам поможет. Так Аграфена Филипповна сказала.

Серафим какое-то время просто сверлил взглядом непонятный предмет в куске мешковины, потом спросил:

– И что там? Яд для меня или смирительная рубашка для тебя?

– Зубной порошок. Он отмывает зеленку. Можно еще кефиром, но он же воняет…

Серафим фыркнул, забрал у Костика сверток и отвернулся.

– Да ладно вам, не дуйтесь, – сказал Костик. – Это же случайность… С кем угодно могло произойти. Кроме того, вам этот цвет идет, можно и не смывать.

Серафим трагически развернулся к Костику, несколько раз выразительно мигнул, как печальная сова, и снова отвернулся.

Костик сосредоточенно нахмурился, потом просиял и спросил:

– Вам полегчает, если я тоже обольюсь зеленкой?

– Нет, – мрачно ответил Серафим. – Мне полегчает, если я перестану быть зеленым.

– Ну, тогда действуйте, – подбодрил его Костик. – Порошок смешайте с водой и подержите на волосах минут двадцать, будете как новенький. Аграфена Филипповна гарантирует.

– Уйди, – отмахнулся Серафим, разворачивая мешковину и раскрывая потертую баночку с белым порошком. – Наверное, какой-нибудь порошок для облысения мне подсунул…

– Вот не знал, что вы так зациклены на внешности, – с упреком сказал Костик. – Если бы я считал, что вам пойдет лысина, я бы вас ночью спокойно побрил. Вы же дрыхнете без задних ног, что с вами хочешь, то и делай… Можно у вас на лбу акробатическую пирамиду из жаб строить, вы не проснетесь. Я не пробовал, просто говорю, – поспешно добавил он.

– Уйди, чудовище.

– Уже ушел.

Серафим яростно посыпал мокрые волосы порошком, который тут же превратился в пасту, и прислонился к груше, закрыв глаза. Хорошо хоть, что сообразил часы из кармана вынуть, как знал, что вода в ведре не удержится… Плохо, что часы остались на тумбочке, идти за ними лень. Придется считать до тысячи двухсот, чтобы хоть приблизительно заметить время.

Серафим принялся было считать, но сбился, задумался о другом. Если портал и был в шкафу, то сейчас его уже нет. Переместился. Они всегда перемещаются, когда их находят. Но ведь специально созданный портал должен быть привязан к дому, так? В этом вся его ценность. Странно, что он уже сейчас открылся, разве все условия выполнены? Разве…

– Аграфена Филипповна – просто сокровище, а не хозяйка, – объявил Костик. – У нее всё-всё есть, что ни попроси.

– И ты, надеюсь, попросил что-нибудь полезное? Например, по шее? – спросил Серафим, не открывая глаз.

– Не угадали, – невозмутимо ответил Костик. – Погодите, не подглядывайте. Я за Пафнутием сбегаю, пусть изобразит барабанную дробь.

Серафим тут же раскрыл глаза. Этого ему показалось мало, и он вытаращился.

– В вашем возрасте опасно так широко раскрывать рот, – заботливо сказал Костик. – Вставная челюсть может вылететь.

– Это что такое? – спросил наконец Серафим.

– Жест доброй воли, солидарность и дань моде. Может быть, еще немножко раскаяния и щепотка извинений, но это вряд ли, я слишком бессовестный, – радостно ответил изумрудно-зеленый Костик. – Здорово, что у хозяйки нашлась зеленка, правда?

========== Мечты, желания, уловки ==========

– Сим, у меня проблема, – расстроенно сообщил Костик.

Серафим нехотя оторвался от энциклопедии и спросил:

– С запоминанием имен? Ничего страшного, к счастью, я помню. Меня зовут Серафим.

– Да ну тебя…

– Вас.

– Вас.

Костик состроил еще более несчастное лицо и застыл, ожидая участливых вопросов. Серафим вздохнул, отложил энциклопедию. Всё равно моросящего дождя не хватало для проявления текста.

– Что на этот раз?

– Савелий потерялся. Из-за вас, между прочим. Это вы его во времянку не пускаете, – сказал Костик, бросая на учителя сердитый взгляд. – Раз слизень, то пусть будет бездомный, одинокий и голодный, да?

Серафим закатил глаза.

– Это – твоя проблема? – недоверчиво спросил он. – Слизень где-то ползает, потому что слизни так делают. Они живут на улице и едят… Не знаю, что они там едят. Траву, наверное.

– А еще друг друга, – мрачно добавил Костик. – А вдруг Савелия кто-то съел?

– Чего ты от меня-то хочешь? – спросил Серафим.

– Найдите его. Вы же искатель…

– Искатели слизней не ищут, – оскорбился Серафим.

– Конечно, это же ниже их достоинства, – кивнул Костик. – Они же только всяких чесоточных жаб и конфетных карликов могут искать…

Серафим тихонько застонал.

– Не приставай ко мне, ладно? – без особой надежды попросил он. – Вот-вот дождь усилится, мне надо быть на чердаке. Поищи своего Силантия сам.

– Савелия, – строго поправил его Костик. – И вдвоем мы его найдем быстрее.

– Не найдем, потому что я остаюсь на чердаке.

– Вечно вам чердак важнее меня, – возмутился Костик, вертя в руках юлу.

– Ну, вообще-то важнее, я этого никогда и не скрывал, – пожал плечами Серафим. – Более того, чердак – единственная причина, по которой я тебя терплю. Но вот как раз сегодня, оболтус ты, я пытаюсь выяснить кое-что насчет твоих часов и твоего невидимого Феогноста, так что убери свои загребущие ручонки от юлы желаний и брысь на улицу, мне еще работать.

– Между прочим, это моя юла, – ответил Костик, садясь на пол и запуская юлу. – И было бы здорово, если бы у вас с губ каждый раз падала жаба, когда вы меня обзываете. Так в какой-то сказке было.

Глаза Серафима медленно расширились от осознания одного пренеприятнейшего факта.

– Ты зачем юлу запустил, дубина? – прошептал он, роняя на колени крупную жабу.

– Ничего себе! – изумился Костик. – Это как и почему?

– Это потому, з-зайка, – тщательно подбирая слова, сказал Серафим, – что не надо загадывать желания и запускать юлу одновременно.

– Ого! – Костик снова запустил замершую было юлу и затараторил: – Хочу ужа, хочу, чтобы пошел дождь из конфет, хочу покататься на драконе, хочу никогда не спать и не уставать, хочу уметь поджигать взглядом, хочу, чтобы Симеон Андреевич…

– Не сработает, – прервал его Серафим. – Одно желание в сутки.

Костик поник. Потом снова повеселел:

– Ну и ладно, зато у нас теперь четыре жабы.

– Вот зараза!

– Пять.

Серафим наградил его испепеляющим взглядом, но ничего не сказал.