Текст книги "На чердаке (СИ)"

Автор книги: Звездопад весной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Как известно, коллега, дятлы – это санитары леса, а потому наперстки могут быть связаны и с ними, – не растерялся Костик.

Симеон Андреевич, наблюдавший за происходящим с комода, беззвучно прыснул в пухлый кулачок.

– Гусь ты лапчатый, – вздохнул Серафим.

– Какой же я гусь? – возразил Костик. – Гусь – во, а я – так, гусенок…

– Давай уже продолжать, гусенок, – нетерпеливо сказал Серафим. – Зелье мгновенно испарилось – о чем это говорит?

– О том, что вы нагрели наперстки, пока я не смотрел? – предположил Костик.

Серафим разочарованно скривился. Костик поспешно заглянул в шпаргалку, сообщил:

– Малая сила, долгое восстановление.

– Правильно. А розовые проблески на пудре вдохновения?

– Не знаю, – беспечно признался Костик. – Это мы не проходили.

– Тоже правильно, – кивнул Серафим. – Принеси энциклопедию, сейчас будешь искать ответ.

– А вы не знаете? – прищурился Костик.

– Знаю.

– Тогда скажите.

– Нет уж, самостоятельно добытые знания дольше удерживаются в голове.

– Даже в такой дырявой?

– Не прибедняйся.

– Где она хоть? – спросил Костик, с тяжелым вздохом поднимаясь.

– Голова?

– Энциклопедия.

– На тумбочке. Кажется, верхняя в стопке. Та, которая с красной потрепанной закладкой.

Костик умчался в дальний конец чердака и громко сообщил:

– Не верхняя, а нижняя…

Что-то шмякнулось на пол, и Костик тут же прокомментировал:

– Уронил. Сейчас подниму.

Серафим закатил глаза.

Что-то противно лязгнуло, хрустнуло, а потом раздался вой. Серафим сорвался с сундука и кинулся на помощь.

Конечно, он ожидал увидеть какую-нибудь гадость, но не настолько же… За долгие секунды, потребовавшиеся, чтобы пересечь чердак, он успел представить себе, например, обрушившиеся на Костика шкафы, сбежавшие из шкатулки ножницы, перевернувшийся ящик с ножами и топорами. Но это было уж слишком.

Костик сидел на полу, прислонившись спиной к тумбочке и тщетно пытаясь отодрать от колена омерзительный в своей ржавой кровожадности капкан. Штанина стремительно пропитывалась кровью, набухшая бурая ткань грозила вот-вот пролить на пол первые тяжелые капли, но они медлили, будто сомневаясь.

– Не трогай, – быстро сказал Серафим.

Он опустился на пол, осторожно отвел руки Костика от капкана, осмотрел колено, стараясь не замечать изломанной неправильности линий. Сорвал с Костиковой шеи красный платок, туго перетянул им ногу чуть выше колена.

Костик с трудом расцепил зубы и сказал:

– Я сейчас умру.

– Не умрешь, – разозлился Серафим. – Как тебя угораздило?

Костик ничего не ответил, рассеянно шаря взглядом по сводчатому потолку.

Серафим потянулся было к капкану, засомневался. Что теперь делать? Даже если Костик мгновенно не истечет кровью, рана серьезная. Исцеляющий жилет сейчас восстанавливает свои силы, от него толку не будет. Мощи наперстков хватит разве что на порезанный палец. Если бежать за помощью, то Костика придется оставить одного. А вдруг он действительно возьмет и умрет? Еще и эти кости изломанные…

Серафим лихорадочно перебирал в голове всевозможные зелья, но ни одно из них не подходило. Может, сочинить артефакт при помощи карандашей? Серафим огляделся, пытаясь найти лишенный магии хлам. И тут он вспомнил о юле. Ее силы должно хватить, ведь правда? На артефакты она не влияет. А капкан – артефакт? Впрочем, это не имеет значения. Капкан можно снять самостоятельно.

– Подожди здесь, – велел Серафим и тут же осознал, насколько нелепо это прозвучало. Будто Костик может куда-то уйти.

Бегом к шкафу – черт бы побрал эти множественные заклятия – и вынуть юлу, потом – назад, тоже бегом. Невероятным усилием разжать капкан, снять его, стараясь не зацепить острыми зубами израненную плоть, не причинить еще большей боли, зашвырнуть в дальний угол – надо не забыть потом подобрать его, спрятать, выбросить – и запустить юлу. Только бы получилось.

Когда юла закрутилась по полу, Серафим сказал:

– Пусть рана полностью залечится.

Юла закрутилась быстрее, зазвенела, задымилась. Серафим не сводил глаз с израненного колена. Что-то с ним происходило, это точно. Под искромсанной тканью что-то шевелилось, очертания менялись, становились привычными. Сам Костик так и смотрел в потолок несколько остекленевшим взглядом, сосредоточенно стиснув зубы.

Юла остановилась. Серафим нетерпеливо похлопал Костика по щекам:

– Ты живой там?

Костик встрепенулся, ощупал свое колено и спросил:

– Как это?

– Магия, – проворчал Серафим, пытаясь развязать платок.

– А нет магии, которая бы починила брюки? Мои любимые, – вздохнул Костик, разглядывая изжеванную капканом и залитую кровью штанину.

Серафим с чувством выругался.

– Что это вы? От радости? – спросил Костик.

– Видимо.

Серафим поднял с пола обугленную юлу, бросил ее в ящик с останками других артефактов.

– Может, похороним ее с почестями? – предложил Костик.

– Если хоронить все потраченные на тебя артефакты, придется открыть целое кладбище, – сердито ответил Серафим, с облегчением отметив про себя, что лицо Костика уже не мертвенно-бледное, а почти нормального, человеческого цвета. – Какого лешего ты влез в капкан?

– Я не влезал, – возмутился Костик. – Он на меня сам прыгнул.

Серафим смерил его долгим взглядом, промаршировал к трюмо, схватил бутылочку зелья истины, осторожно поддел шваброй капкан, вытащил его и окропил. Ничего.

– Хлам, – на всякий случай пояснил Серафим. – Хлам сам по себе не прыгает.

Костик обиженно пожал плечами.

Симеон Андреевич ухмыльнулся в своем шаре, не обращая ни малейшего внимания на выбивалки.

Комментарий к Капкан

Концерт по заявкам, так сказать… Злодей Костик заслуженно страдает. Надеюсь, теперь все довольны)

========== В основном о мармеладе ==========

– Перерыв на обед, – объявил Серафим.

Костик сунул было шар в карман, но Серафим остановил его:

– Обойдешься без своих игрушек.

– Почему это? – возмутился Костик.

– Потому что. Дракона я у тебя тоже изыму на пару дней, – решительно объявил Серафим. – Давно пора заняться твоим воспитанием.

– А что не так с моим воспитанием? – удивился Костик.

– То, что ты совершенно не думаешь о технике безопасности. В капкан влез? Влез. Вот и не жалуйся.

Серафим взял шар, запер его в шкаф и обернулся к ошеломленному Костику:

– Что стоишь? Идем.

Костик послушно проследовал за ним. Уже у самой времянки он упрямо заявил:

– И всё равно капкан сам на меня прыгнул.

– Да я понял, – угрюмо ответил Серафим. – Поэтому шар и остался на чердаке.

– То есть?

– То есть капкан всё же прыгнул не сам.

– Так вы Дормидонта не отнимете? – уточнил Костик.

– Надо бы, – проворчал Серафим, – потому что ты и без учета капкана отвратительно несдержанный, безрассудный и назойливый. Но куда мне его девать?

– Абсолютно некуда, – горячо поддержал его Костик. – Кстати, я так и знал, что вы не деспот. Вот всё время знал.

– Как думаешь, Симеон Андреевич хоть купился? – обеспокоенно спросил Серафим.

– Еще бы! – с восторгом сказал Костик, открывая дверь. – Вы так убедительно и грозно говорили… Хотя я, конечно, сразу понял, что это понарошку. А что, Симеон Андреевич может заколдовать капкан?

– Да он, кажется, много чего может… Надо что-то с этим делать.

– У меня идея, – сообщил Костик и погладил Дормидонта, который сел ему на плечо и о чем-то радостно заворковал, фыркая колечками дыма.

– Поделись.

– Надо раздобыть мармелад.

– Зачем? – Серафим нахмурился, пытаясь выстроить логическую цепочку.

– Я пострадал в борьбе с капканом, – пояснил Костик, – и мне полагается мармелад.

– Да где ты там пострадал, – отмахнулся Серафим. – Всё сразу же зажило.

– А как же стресс? – возмутился Костик. – А любимые брюки? Вы только посмотрите на это… Что с ними теперь делать?

– Выбросить, – предложил Серафим.

– Сердца у вас нет. Так что, сбегаете?

– Отшелушись.

– Серафим Никанорович! – возмущенно воскликнул Костик.

Серафим негодующе булькнул, деловито пошуровал кочергой в печи, потом велел:

– Принеси воды и вскипяти чайник, а я пока к хозяйке схожу.

– Не могу не заметить, что вы сами ищете встреч с ней, – радостно сказал Костик. – Думаю, к лету поженитесь.

Он схватил ведро и умчался с ним к колодцу, не давая Серафиму времени на достойный ответ.

Дракон, от стремительности движений взмывший к потолку, приземлился на макушку Серафима и дружелюбно лизнул его за ухом.

– Тьфу, – возмутился Серафим. – Невоспитанный, весь в хозяина… Пойдем лучше хозяйку напугаем.

Он зашагал к дому Аграфены Филипповны, радостно насвистывая. Всё-таки чертовски здорово, что всё вернулось на круги своя. Словесные перепалки с Костиком, надо признать, намного приятнее напряженного молчания. И с капканом всё удачно разрешилось – леший с ней, с драгоценной юлой желаний. Еще бы мармеладом разжиться…

– Переманиваете моего дракона! – возмутился Костик, когда Серафим вернулся.

Дормидонт поспешно перепорхнул на кровать, свернулся там клубком и притворился спящим. Костик сунул нос в корзину, принесенную Серафимом, и радостно завопил:

– Нашли!

– Либо хозяйка ясновидящая, либо вы сговорились, – проворчал Серафим, вынимая из корзины коробку мармелада.

– Хозяйка яснослушающая, – пояснил Костик. – Я мармелад уже со вчерашнего дня хочу.

– А сказал только сегодня? Не верю.

– Аграфене Филипповне – вчера.

– Это меня должно обидеть?

– Не-а. Вы же все равно не помчались бы в магазин за мармеладом для меня, зачем я буду тратить время на тупиковый вариант?

– Но ведь сегодня сказал?

– Это после капкана было. После капкана вы бы помчались.

– А вот и не помчался бы. Хватит разглагольствовать, а то отнесу мармелад обратно и закажу на ужин молочную лапшу.

Серафим продолжил рыться в корзине. Вытащил кастрюлю супа, хлеб, блины с творогом, маковый рулет, связку бубликов, засахаренные орехи, шоколадные конфеты, несколько зеленых яблок, пряники и печенье.

– Ничего себе, как вы изголодались, – присвистнул Костик. – Или это хозяйка вас прикармливает, чтобы из-под венца не сбежали?

– Это для твоего подкроватного чудовища. Приручать его будем, – пояснил Серафим.

– Кстати о нем. Можно я буду спать на вашей раскладушке? – спросил Костик, потупившись. – А вам кровать уступлю.

– С какой радости?

– Ну, меня жалко, я и так уже капканом покусан, зачем усугублять…

– А меня, значит, не жалко, – кивнул Серафим. – Накормим моими боками твоего серого волчка.

– Он, между прочим, ваш, а не мой, вы его наколдовали, – возразил Костик, игнорируя суп и запихивая в рот блин.

– Твой, – твердо сказал Серафим.

– А он действительно волк? – спросил Костик и потянулся за рулетом.

– Откуда мне знать? Он же пока не показывался… Хотя вообще-то не он, а оно.

– Он, – донеслось из-под кровати.

Костик ойкнул и запрыгнул на стол, перевернув кастрюлю и приземлившись прямо на блины.

– Он, – повторил Серафим. – Чего ты перепугался? Подкроватные чудовища умеют разговаривать, хоть и не любят…

– Не любят, – подтвердило подкроватное чудовище.

– А почему он тогда разговаривает, раз не любит? – настороженно спросил Костик, подобрав под себя ноги и разглядывая лужицу супа, в которой красиво плавали куски капусты.

– На сладости рассчитывает. – Серафим отломил кусок рулета, подошел к кровати и спросил: – Будем меняться? Рулет на хвост.

– Маковый? – спросило чудовище.

– Маковый, – ответил Серафим и положил рулет под кровать.

Чудовище зачавкало, потом, судя по звуку, облизнулось.

– Хвост, – вежливо напомнил Серафим.

– Нет, – отрезало чудовище.

Серафим обернулся к Костику, который расправился с блинами и терзал полосатые брусочки мармелада, старательно игнорируя переговоры.

– Что ты делаешь?

– Делю мармелад по цветам. Так вкуснее, – пояснил Костик, приподняв зеленую мармеладную пластинку и глядя сквозь нее на Серафима.

Дормидонт изящно лакал суп из лужи. Мыши, привлеченные запахом сдобы, оккупировали один из бубликов и выгрызали в нем узоры.

– Дурдом, – заключил Серафим.

– Хочу мармелад, – заявило подкроватное чудовище.

========== Ревность ==========

– Так не пойдет, – обиженно заявил Костик, прижимая к груди вазочку с конфетами и орехами. – Мармелад мой вы ему отдали, бублики и рулет тоже, а он даже хвост вернуть не соизволил. Предлагаю не кормить его больше никогда.

– Перестань, дурень. Разозлишь его, – прошипел Серафим и снова потянулся за конфетами.

– Ну и пусть!

Костик скрестил на груди руки и выпятил нижнюю губу. Вазочку ему ради этой красивой позы пришлось поставить на стол, и Серафим тут же этим воспользовался, схватил пару конфет и сунул под кровать.

– Э-эй! – возмутился Костик.

– Уважаемый, верните хвост, пожалуйста, – сказал Серафим.

– Нет, – ответило подкроватное чудовище, с громким чавканьем умяв подношение.

– У него даже имени нет, – проворчал Костик, поскорее набив рот конфетами.

– И правда, надо придумать, – согласился Серафим, забирая вазочку. – Предложения будут?

– Колумбарий, – с готовностью отозвалось из-под кровати чудовище.

– Это не имя, – фыркнул Костик.

– Зато красиво, – обиделось чудовище.

Голос у него был низкий и какой-то тепло-шершавый, как хруст гравия.

– По-моему, он – вылитый Геннадий, – сказал Костик.

Чудовище в ответ швырнуло из-под кровати обвалянную в пыли половинку пряника.

– А я-то думал, куда мои пряники деваются! – возмутился Костик.

– То есть на Геннадия вы не согласны? – уточнил у чудовища Серафим.

– Лебезит перед ним, стелется, на «вы» называет, – проворчал Костик, обращаясь к Дормидонту. – Создал какую-то хреновину и носится с ней, а нам теперь голодать и ночей не спать…

Дракон с неприязнью посмотрел на невидимое подкроватное чудовище и метнул в него струйку огня.

– Еще пожара нам не хватало, – возмутился Серафим, плеснув под кровать воды из ковшика.

Подкроватное чудовище зафыркало, заплевалось.

– Мы у хозяйки будем ночевать, – сообщил Костик.

Он сгреб в охапку Пафнутия и Дормидонта, распихал по карманам мышат и направился к двери.

– Что за глупости! Будешь ревновать к своим же питомцам? – Серафим аж задохнулся от возмущения.

– Оно ваше, – брезгливо ответил Костик.

– Он, – хором поправили его Серафим и чудовище.

– Вот пусть он и будет вашим учеником, – пробурчал Костик, еще на шаг приблизившись к двери.

– Мне отменить заклятие? – спросил Серафим.

– А можно? – Костик взялся за ручку двери.

– Ну, совсем отменить чудовище нельзя, но превратить его в пыль можно, – ответил Серафим, с сожалением глядя на кровать.

– Не надо меня в пыль! – запротестовало чудовище.

И Костик тоже сказал:

– Не надо.

– Но хвост пусть отдаст, – строго сказал Пафнутий.

Чудовище сердито запыхтело, а потом из-под кровати вылетел пыльный, облепленный паутиной хвост.

– Ура! – завопил Костик.

– Спасибо, Геннадий, – вежливо сказал Серафим.

– Колумбарий, – поправило его чудовище.

– Может, расскажем ему, что это такое? – спросил Костик, пытаясь приладить на место хвост.

– Колумбарий – хранилище урн с прахом после кремации, – менторским тоном сообщил Пафнутий.

– Я знаю, что такое колумбарий, глупая ты кукла, – яростно прошептало из-под кровати чудовище. – Я хочу, чтобы меня так звали.

– Ну, пусть будет Колумбарий, – вздохнул Серафим. – Хорошее имя для чудовища…

– Хочу конфет, – заявил Колумбарий.

Серафим услужливо потянулся за вазочкой, но Костик запротестовал:

– Не разбазаривайте имущество! Всё равно хвост уже у меня…

– По-моему, конкуренция тебе только на пользу, – сказал Серафим. – Надо было давным-давно завести второе чудовище.

Костик обиженно махнул растрепанным хвостом, плюхнулся на раскладушку и сказал, глядя, как Серафим скармливает Колумбарию последнюю конфету:

– Никто меня не любит. Симеон Андреевич капканами швыряется, вы меня на какую-то пакость променяли…

– Сшейте белую котомочку – уйду, не надоем! – грустно запел Пафнутий.

– Цыц, – сказал бессердечный Серафим. – Кстати, надо что-то делать с Симеоном Андреевичем.

– Сжечь, – безапелляционно заявил Колумбарий.

– Мы пробовали, он не горит, – пробурчал Костик.

– Тогда съесть.

– Да тебе лишь бы жрать!

Колумбарий грозно заворчал:

– Вот только свесь ногу с кровати, я тебе покажу…

Костик на всякий случай подтянул колени к груди, уронил хвост и с досадой воскликнул:

– Ну вот, теперь еще и хвост отваливается, что за жизнь!

– Так тебе и надо, – мстительно хихикнул Колумбарий.

Серафим с Дормидонтом переглянулись.

– Заночуем у хозяйки? – спросил Серафим.

========== Повидло, нонсенс и перемирие ==========

– Не буду, он с занозами, – поморщился Костик, отодвигая от себя хлеб.

– Не с занозами, а с отрубями, – поправил его Серафим.

– Еще лучше, – проворчал Костик и потянулся за сгущенкой.

– Кажется, кто-то встал не с той ноги, – пробормотал Серафим.

– Кто-то всю ночь провел на отвратительной, жесткой, неудобной, узкой раскладушке, – с чувством ответил Костик, прикладываясь к банке и отхлебывая сгущенку.

– Между прочим, есть прямо из общей посуды – дурной тон, – напомнил ему Серафим.

– А она не общая, – успокоил его Костик. – Я делиться не собираюсь.

Колумбарий шумно потянул носом и поинтересовался:

– Сгущенка? Я люблю сгущенку.

– Знаешь, Крематорий… – начал Костик.

– Колумбарий!

– Крематорий, – твердо продолжал Костик, обмакнув в сгущенку пальцы и приманивая к себе Дормидонта, – если бы ты не испортил мой хвост, не сожрал весь мой мармелад и был чуть повежливее, я бы с тобой поделился. А так – ни сгущенки тебе, ни плюшек.

– Я вежливый! – запротестовал Колумбарий.

– А меня кто всю ночь кусал? – влез Серафим.

– Вас тоже? – изумился Костик. – Так вам и надо.

– Язва ты, – уныло отмахнулся Серафим.

– Вы уже разочаровались в вашем любимчике? – спросил Костик и поставил опустевшую банку на стол. – Наверное, хотели, чтобы он только меня жрал, да? А он, оказывается, в принципе злой и кусает каждого, кто спит в его кровати. Вот вы, наверное, обалдели…

– Знаешь, козявка, я тут подумал и пришел к выводу, – глубокомысленно изрек Серафим, – что всё вот это – даже к лучшему.

– Вот это? – переспросил Костик, кивая на кровать.

– Нет, вообще всё. Колумбарий, эти твои спящие рептилии под лавкой…

– Они в основном земноводные, – перебил его Костик и цапнул с тарелки плюшку.

– Один хрен. Мыши, дракон этот испепеляющий, испорченные артефакты, Симеон Андреевич, ты…

– Я? – изумился Костик.

– Ты.

Серафим налил себе какао, взял кусок хлеба, намазал его повидлом.

– Я вам занозы из языка вытаскивать не буду, – предупредил его Костик.

– Спасибо, учту. Так вот, всё это делает меня мудрее и спокойнее, – завершил свою мысль Серафим и откусил от бутерброда здоровенный кусок.

– Если бы вы стали мудрее, – поучительно сказал Костик, наблюдая, как Серафим отплевывается, – то сначала убедились бы, что это повидло, а уж потом мазали бы его на бутерброд. Мало вам того, что хлеб с занозами…

– Что это, если не повидло? – подозрительно ровным голосом спросил Серафим, разглядывая банку.

– Да не пугайтесь вы, это солидол, – успокоил его Костик. – У хозяйки из сеней утащил.

– Зачем? – простонал Серафим и попытался вытереть язык салфеткой.

– Чтобы Колумбария порадовать. Я надеялся, вы его опять сладостями закармливать будете. Слушайте, вам с такими манерами в приличном обществе лучше не появляться, – укоризненно сказал Костик.

– Отомщу, – зловеще просипел из-под кровати Колумбарий.

– А вот Сим не отомстит, потому что он мудрый и спокойный, – ответил Костик. – Правда же?

– Неправда, – отрезал Серафим.

– Если вы сейчас собираетесь спросить, поступал ли я так же с бабушкой, – предупредительно сказал Костик, – то можете не волноваться, поступал. То есть наоборот…

– Подложил ей повидло вместо солидола? – удивился Серафим.

– Нет, мёд вместо машинного масла. Она им швейную машинку испортила, – смущенно признался Костик.

– Ту самую, которая на чердаке?

– Ага. Она теперь мёд производит? – с надеждой спросил Костик.

– Как ты себе это представляешь? – скептически скривился Серафим.

– Я себе это представляю намного лучше, чем иголки нравственности.

– Иголки нравственности существуют, – сварливо ответил Серафим, – а медоточивая швейная машинка – это нонсенс.

– Колумбарий, хочешь плюшку в обмен на услугу? – спросил Костик.

– Хочу плюшку просто так, – немедленно отозвался Колумбарий.

– За услугу, – твердо сказал Костик. – Нужно будет кое-что сделать с моим уважаемым учителем.

– Откусить ему голову? – с готовностью откликнулся Колумбарий. – Идет!

– Нет! – поспешно ответил Костик. – Покусать его. Несильно. В воспитательных целях. А что, ты и голову можешь?

– Так, слушайте сюда, чудовища, – возмутился Серафим. – Если меня кто-то еще хоть раз укусит, этот кто-то обратится в прах. А тот, кто этого кого-то подстрекал и плюшку зажал… Ну, для него я тоже что-нибудь придумаю. Сколько можно уже собачиться?

– Ладно, ладно, мы больше не будем, – примирительно сказал Костик. Он взял с тарелки плюшку и подошел к кровати: – Держи, Колумбарий. Просто так.

– Просто так? – удивленно прошептал Колумбарий.

А потом из-под кровати высунулась очень мохнатая лапа и грубовато вырвала у Костика плюшку.

========== Наказания и развлечения ==========

– Ничего ему не говори, – в сотый раз повторил Серафим, остановившись у самой лестницы. – Вообще с ним ни о чем не разговаривай.

– Он же будет скучать, – возразил Костик. – И так всю ночь в шкафу просидел, а тут еще и бойкот.

– Он будет радоваться, как любой другой человек, которого внезапно помиловали и перестали терзать бесконечной болтовней, – заверил его Серафим.

Костик фыркнул:

– Не старайтесь, я знаю, что вы в восторге от наших содержательных бесед.

– Надо было оставить тебя во времянке, – проворчал Серафим, открывая люк.

– С Колумбарием, – подхватил Костик и вслед за Серафимом поднялся на чердак. – Вы теперь как тот дядька из задачи про волка, козу и капусту…

– Осторожно!

Серафим пихнул Костика на перину. Тот запротестовал было, но умолк, внимательно разглядывая косу, вонзившуюся в столб, возле которого он только что стоял. Феогност сочувственно скосил глаз и криво ухмыльнулся. Из его плеча тоже торчало что-то острое.

– Во времянку? – спросил Костик.

– Во времянку, – кивнул Серафим.

Костик подхватил Феогноста и направился к люку.

– А его-то куда? – возмутился Серафим.

– Вы ведь не думаете, что я его брошу? – не менее возмущенно ответил Костик. – Бедный Феогност, он же даже убежать не может…

– Только тогу не потеряй, – попросил Серафим, сдаваясь. – И с Колумбарием не ссорься. И…

– Понял, понял, – отмахнулся Костик, осторожно спуская Феогноста по лестнице. – Зелье для рогов не трогать, в порталы не лезть, повидло на солидол не менять, да?

– Именно. Я скоро приду.

Серафим пригнулся, позволяя топору просвистеть мимо и воткнуться рядом с косой, прокрался к комоду, увернувшись от копья, схватил усмиряющее зелье, облил им ящик с ножами и топорами, потом направился к шкафу.

Симеон Андреевич зло ухмыльнулся. Выбивалки его, похоже, совершенно не беспокоили, хотя они и трудились изо всех сил.

– Обезболивающее заклятие разучили? – спросил Серафим.

Симеон Андреевич радостно кивнул.

– Каким образом?

На это Симеон Андреевич скрутил ему фигу.

Серафим снова порылся в комоде, вынул сразу несколько пузырьков и сообщил:

– Сейчас вернем вам чувствительность и временно обездвижим.

Симеон Андреевич недоверчиво расширил глаза, замотал головой и замахал руками, но Серафим и не думал останавливаться. Он смешал нужное зелье, заклинанием переместил его в шар и облил Симеона Андреевича.

– Кстати, это тоже вам, – спохватился Серафим.

Он обсыпал искрящимся порошком капкан, уменьшил его и тоже перенес в шар.

– Пока что это просто капкан, – сказал Серафим. – Но сейчас я его усовершенствую…

Он достал из сундука карандаш и блокнот, что-то старательно написал, потом снова повернулся к шару:

– Вот, теперь это антиколдовской капкан. Любая попытка произнести заклинание или еще как-то употребить магию с вашей стороны – и он вас покусает. Вы у нас теперь бессмертный, так что будет просто очень больно. Возможно, он вам даже начисто откусит какой-нибудь ненужный орган, например, голову.

Симеон Андреевич, всё это время охаживаемый выбивалками, бешено вращал глазами. Больше он ничего сделать не мог, зелья не давали.

– Счастливо оставаться, – сказал Серафим и запер шкаф.

По пути к времянке он проклинал себя за мягкосердечие. Надо было при первой же возможности обратить Симеона Андреевича в камень, а Костику просто ничего не говорить. Соврать, что шар потерялся. Или вообще не заключать злодея в шар, а банально кокнуть. Одни проблемы от него… А вдруг он и от капкана как-нибудь избавится?

Стоило открыть дверь, как из времянки вылетел Дормидонт. Серафим проводил его удивленным взглядом, но дракон, описав круг над крышей, вернулся, сел ему на плечо и цапнул за волосы.

– Перестань! – запротестовал Серафим. – Эй, чудище, забери своего дракона, он мне совсем на голову сел…

– Рад бы, да не могу, – ответил Костик.

Серафим шагнул во времянку, запнулся за какую-то тряпку, огляделся:

– Ты где?

– Помните жизнь Кощея? Ну, которая на конце иглы, которая в яйце, которое в утке, которая в зайце? – Голос Костика был приглушенным, как будто доносился из-под слоя ваты.

– Ну?

– Ну, вот и я так же… Я в Феогносте, который в одеяле, которое под кроватью, которая во времянке.

Стало понятно, почему Костика так плохо слышно, а также – что это за тряпка на полу. Тога Феогноста, разумеется.

– А зачем он в одеяле-то? – оторопел Серафим.

– Чтобы я не вылез, – пояснил Костик.

– Это я придумал, – гордо сказал Колумбарий.

========== Целый ворох свитеров ==========

Костик оглядел себя и горестно вздохнул. Пожеванный Феогностом свитер свисал ленточками, а кое-где обильно лохматился распущенными нитками.

– Как думаете, зашить можно?

– Если что и зашивать, то рот одному подкроватному чудовищу, чтобы больше всякой ерунды не советовало, – мрачно сказал Серафим, прилаживая Феогносту тогу.

– Вообще-то это была моя идея, – обиделся Костик. – Ваш разлюбимый Колумбарий только насчет одеяла придумал.

– Клевета! – каркнул из-под кровати Колумбарий. – Это всё мой коварный план, мой, мой!

– Ой, – сказал Костик, на минуту задумавшись. – Вообще-то да… Колумбарий утверждал, что я наговариваю на Феогноста, мол, ни за что такой мирный торс не нападет на такого милого ребенка.

– И ты решил доказать обратное, – понимающе кивнул Серафим.

– Разумеется, – радостно подтвердил Костик. – Только Феогност меня как-то нехотя поглощал, вот и пришлось замотать его в одеяло, чтобы я раньше времени не сбежал.

– Ты умереть решил? – уточнил Серафим.

– Почему это? Выиграть спор… Мы на ящик сгущенки поспорили. И вообще, – несколько смущенно добавил Костик, – это вы виноваты. Не надо было меня одного с ними оставлять. Знаете же, что я внушаемый…

– Ох, что мне с тобой делать? – простонал Серафим, вцепившись в свои и без того растрепанные волосы.

Колумбарий высунул из-под кровати лапу, схватил прислоненную к стене метелку, вырвал из нее несколько крепких прутьев и услужливо протянул их Серафиму.

– А, всё равно не поможет! – отмахнулся Серафим. – И лысин с ожогами я что-то не хочу…

– Может, я на него хоть морок нашлю? – не сдавался Колумбарий.

– На себя нашли! – огрызнулся Костик. – А что такое морок?

– Ничего хорошего, – ответил Серафим. – Куда вы, разбойники, нож подевали?

– Нож? – переспросил Костик.

– Нож. Который из Феогноста торчал.

Костик пожал плечами:

– Наверное, под кровать закатился. К Колумбарию.

– То есть он теперь еще и вооружен! – Серафим снова принялся трепать свои волосы.

– А говорите, лысин не хотите, – с упреком сказал Костик.

– Я и без ножа вооружен, – добавил Колумбарий. – Зубами.

– Сдаюсь, – простонал Серафим. – Делайте что хотите.

Колумбарий хищно щелкнул зубами, снова высунул мохнатую лапу и поманил к себе Костика.

– Мы же перемирие заключали, – возмутился Костик, на всякий случай прячась за Серафима.

– Перемирие – скучно, – фыркнул Колумбарий.

– Всё, надоел, – сказал Серафим, вынул из-за пазухи пузырек и плеснул под кровать немного зелья.

Костик испуганно ойкнул, и Серафим поспешил его успокоить:

– Сонное зелье.

– А-а, – понимающе протянул Костик. – Ну, пускай поспит, а то он бдит круглосуточно… Наверное, поэтому и злой такой.

– Может, в шар его затолкать? – предложил Серафим.

– Да вам лишь бы в шар, – возмутился Костик. – Кстати, что там Симеон Андреевич?

– Он больше не будет, – уклончиво ответил Серафим.

– Убили! – ахнул Костик.

– Ну да, мне же лишь бы, – кисло протянул Серафим. – С каких пор за мной закрепилась репутация убийцы?

– Ну, мало ли, – пожал плечами Костик. – Так не убили?

– Да не убил, не убил! – раздраженно ответил Серафим, заглядывая под кровать. – Не пойму я это чудовище… Только что лапы высовывало, а теперь опять невидимое.

– Он делается видимым, только когда сам захочет, – пояснил Костик. – Он обещал мне полностью показаться, если я вам нарисую ваксой усы.

Серафим испуганно пощупал пространство над верхней губой, посмотрел на руку, ища следы ваксы.

– Я не нарисовал, – утешил его Костик. – Во-первых, вы и без пиявок под носом не красавец, а вам еще жениться. А во-вторых, я на подкроватных чудовищ и даром смотреть не хочу. Даже если они нам уже практически родня. Эй, не усугубляй! – прикрикнул он на дракона, который принялся теребить изодранный свитер когтями.

– Боюсь, этой тряпке теперь место только на помойке, – сказал Серафим.

Костик обхватил себя руками, пытаясь защитить останки свитера, а Серафим продолжал:

– Надень что-нибудь из нового.

– Не хочу, – надулся Костик.

– Вредина. Хозяйка старалась, узоры вывязывала, а ты вцепился в лохмотья.

– Может, это для вас он лохмотья, – ответил Костик, – а мне в самый раз…

– Теперь им разве что рыбу ловить, – резонно заметил Серафим.

– Не надо ее ловить, пусть плавает! – возмутился Костик.

Он тяжело вздохнул, снял свитер, окинул его прощальным взглядом, скомкал и сунул в печь. Сиротливо поежился, оставшись в одной рубашке, снова обхватил себя руками:

– Теперь буду мерзнуть всю зиму…

Серафим молча вынул один из свитеров, которые связала для Костика хозяйка, но Костик тут же запротестовал:

– Он колючий и тесный. Удушающий, наверное. Они все удушающие.

Серафим закатил глаза.

– Намекаешь на то, что я должен отдать тебе еще один из своих свитеров?

– Возможно, – осторожно ответил Костик.

– На, держи. Новый.

Серафим достал еще один из свитеров, связанных хозяйкой.

– Этот не хочу, – ответил Костик, решительно отвернувшись. – Этот вам невеста связала, не разбазаривайте.

– Да какая невеста! – воскликнул Серафим. – И какой хочешь?

– Вот этот, – быстро ответил Костик, указывая на растянутый свитер песочного цвета, в который был одет Серафим.

– Наглая, избалованная козявка! – возмутился Серафим, стаскивая с себя свитер. – Что за любовь к затасканным тряпкам?

– Они теплее, – пожал плечами Костик, поспешно натягивая на себя свитер, пока Серафим не передумал.