Текст книги "Король и Дева (СИ)"
Автор книги: Зима.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
– Мы уходим.
– Но, отец… – пытался удержать лесного короля принц, стоящий у двери.
Трандуил, отстранив его руку, вышел из шатра. Гондорец пропустил его, проводив кивком союзника, и снова занял свое место, не торопясь убирать руку с эфеса меча.
– Останься, Леголас, – негромко позвал его Ринглин. – Нам еще многое нужно обсудить. В твоем присутствии, раз наш государь решил покинуть нас. Значит, он доверяет сыну и наследнику.
Но тут, не успел еще улечься воздух резкого движения лесного короля, как в шатер сломя голову ворвался маг.
– Остановите кровопролитие и сложите оружие, безумцы! – возопил он. – Враг уже близко!
Эльф, гном и люди только фыркнули, переглянувшись. Иногда истари витал в облаках, не замечая, что творится у него под носом…
– О! Как я погляжу, у нас одной бедой стало меньше? – придя в себя, сказал Гэндальф. – Радостно, что я не успел выпустить из посоха огонь. Похоже, нам сегодня пригодятся все заряды и все силы! Орки. Они приближаются. Огромная армия.
В шатер вслед за магом влетел ворон, тяжело упал Даину на плечо и хрипло закаркал. Прижался крыльями к плечам и закрыл веки, стараясь как можно скорее передать тревожные вести.
– Ты опоздал, дружок, вот этот седой старик оказался быстрее тебя, – низким насмешливым голосом сказал Даин.
Ворон, раскрыв глаза, дернул его за белокурую прядь с темным концом, словно окунутым в ржавчину, чуть не выдрав ее. Два короля, а какие разные! Служить он был готов им обоим, но полюбил того, черноволосого, вечно сердитого, с синими глазами и добрым сердцем.
– Сколько у нас времени? – Ринглин понял главное и не обрадовался своей проницательности, лишь огорчился тревожным новостям. Не успеть толком развернуться…
– Два-три часа до подхода армии Больга… – сразу перестав улыбаться, тихо и страшно сказал Железностоп, а Гэндальф кивнул, соглашаясь.
– Их очень много, гораздо больше, чем всех нас, вместе взятых, – тревожно добавил он. – И это не дикие орки. Они хорошо обучены, вооружены, и не почти боятся света.
– Я бы ударил еще и с тыла, – сказал лесной эльф, на миг прикрыв глаза, чтобы лучше вспомнить местность. – Думаю, их вожак поступит также. Мы можем успеть подготовить засаду в горах!
Даин внимательно посмотрел на него:
– Неплохо было бы поставить два отряда, один из которых – эльфы с тяжелыми луками…
– Второй – гномы в броне, они ударят в спину, когда наши отвлекут этих вражин на себя, – продолжил слова гнома военачальник эльфов. – Нужно расставить стрелков на высотках как можно скорее – наши луки бьют дальше всех!
– У нас в обозе есть зажигательные стрелы, – протянул Железностоп. – Но подойдут ли они к вашим лукам?
– На коротких дистанциях – вполне. Внести сумятицу в войско врага будет очень неплохо. Боюсь даже предположить, – сузил глаза Ринглин, – для чего их везли из такой дали…
– Для орков подойдут в самый раз, – вымолвил Даин, и лесной эльф лишь коротко кивнул. – Может, и маслица в походной кухне найдется в достатке? Смазать оркам горлышко!
Военачальник только усмехнулся, представив радость Сорвель, которая осталась ухаживать за ранеными у развалин Эсгарота. В основном из-за какой-то девушки, требующей неусыпного надзора. Для чего только не пригодятся сейчас неисчерпаемые запасы эльфийки!
Кратко посовещавшись, единогласно решили общее руководство отдать Ринглину, как самому опытному в битвах. Никто не возражал и не спорил – не было времени для обычных мужских подначек.
– Надо предупредить Торина, – Даин махнул рукой, и птица полетела вверх.
Один из королевских гвардейцев, видимый в проеме шатра, натянул лук…
– Нет! – вскричал Ринглин, выскочив наружу.
Но Роак, упав, уже сердито бил крыльями на земле, глухо каркая и кусая древко. Стрела пробила крыло, не раздробив кость, но лететь он явно не мог.
– Кр-р-ретины! – глухо прокаркал ворон, вызвав шок у Серебристой Гвардии.
– Уймитесь немедля – хватит уже задирать гномов, – легко сломав стрелу, Ринглин бережно поднял окровавленную птицу, жалко прижавшуюся к его груди. Тихо вымолвил, но так, что эльфы сразу умолкли: – Здесь у нас больше нет врагов – готовьтесь к смертному бою с орками. Теперь это наша война.
Запели горны и трубы, забегали посыльные. Трандуил отказывался отвечать и не выходил из шатра. Но враги ждать не будут, и военачальник посчитал себя вправе командовать войском.
Наспех расставили отряды на карте. Было решено не привлекать людей для засады, а эльфам и гномам немедля выдвигаться в горы.
Как бы ни хотелось Ринглину оставить отряд, чтобы со свежими силами ударить наступающей армии в спину – успеть было невозможно. И спрятаться некуда, и… было их слишком мало.
Без Роака, недовольно сидящего на плече Даина с перевязанным крылом и потихоньку, по одному выдергивающего ему волосы за ухом, Подгорного короля предупредить стало невозможно, да и завалы с водой преграждали им путь.
========== Часть 40. Битва пяти воинств. Первый удар ==========
Серебряная гвардия осталась защищать Короля лесных эльфов. Было их немного, и Ринглин не возражал, не очень-то доверяя заносчивым гвардейцам.
Краем глаза увидел, как в шатер Трандуила заскочил хоббит, и удивился. Но времени было в обрез, полурослик, верно, знал, что делал. А может, решил, что тут безопаснее, чем в каком-либо другом месте. Кольцо – дело хорошее, но ни от пращи, ни от меча, ни от вражеской стрелы не убережет. Бильбо был одет в мифрильную кольчугу, подаренную Торином. А ведь она могла бы воину в бою жизнь уберечь…
Недовольно нахмурился, вспомнив, как в Лихолесье у него чуть сердце не остановилось от страха за жизни тех, кому взялся помочь. Когда они с Жанной, вместе с оружием наугрим, глупо попались на глаза Леголасу, почему-то не задержавшему их и никогда не вспоминавшему тот случай…
Больше половины эльфов Серебряной гвардии, несмотря на ругань и попытки оставшихся удержать их, подошли к военачальнику. Вслед им летел гневный шепот: «Предатели!». Ринглин не сильно удивился, услышав знакомое слово.
– Где мы можем помочь? – спокойно и даже высокомерно молвил один из них, старше прочих, с идеально правильными чертами лица, яркими голубыми глазами и длинными серебристыми волосами.
– Вы же подчиняетесь королю? – вместо ответа тихо спросил Ринглин. Этого синда он помнил и уважал еще по войнам Последнего Союза.
– Не сегодня… – сухо ответил тот, откинув голову с поистине королевской грацией. – Сегодня отдаешь приказы ты!
Не сегодня. Жестокое слово, значившее смерть. Пусть оно обойдет стороной его эльфов!
Военачальник скрепя сердце отправил отряд на перевал Одинокой Горы. Не зная, вернется ли хоть кто-нибудь оттуда… Но синдар двигались гораздо проворнее лесных эльфов, этого было не отнять, а скорость сейчас играла решающую роль. Каждая секунда имела свой счет: жизнь, отнятую у врага или подаренную другу. А может, и возвращенную себе самому… К тому же, стреляли они тоже очень и очень неплохо.
***
Запасы масла эльфийки не доверили никому. После того, как повариха записалась в ополчение и отдубасила до синяков поварешкой глупого синда с тренировочным мечом в руке, назвавшего ее «леди» и усомнившегося в ее способностях, Ринглин не смог отказать девушкам, повалившим в ополчение. Теперь у него был целый отряд молодых энергичных эльфиек, вдохновленных примером Сорвель и находящихся под ее непосредственным руководством. Его друга, о чем он и не подозревал до того момента, как оказался под арестом, готовясь к отсроченной смерти… И которая, вместе с Леголасом и его бойцами, спасла ему жизнь, вытащив из заточения.
Девушки были ответственными и дисциплинированными, а руководила ими в отсутствие начальницы кареглазая рыжая эльфийка. Крепкого телосложения, хорошо обученная, она с такой яростью дралась на мечах, что молодые эльфы вскоре стали отказываться выходить с ней один на один, и лишь Ринглин легко выдерживал ее безумный натиск, удивляясь, откуда в Тэри столько упорства и стойкости. Из лука она тоже стреляла, дай Валар каждому. Говорила, мама научила. И почти не улыбалась.
Ринглин откомандировал их отряд повыше, прервав возмущенные возгласы строгой репликой: «Ваше масло – вам и честь!»
Девчонки брезгливо отказывались брать гномьи зажигательные, но тут Ринглину даже ничего говорить не пришлось – Тэри сама так рявкнула на своих, отчеканив: «Кому не нравятся приказы нашего военачальника, могут считать уходить прямо сейчас!», что эльфийки мигом затихли и быстро разобрали тяжелые стрелы, обмотанные паклей и какой-то темной смесью, вроде густой смолы.
– Помни, лететь будут ближе! – наставлял он девушку.
Тэри только кивнула. Девушки буквально взлетели в горы как птицы, едва касаясь камней и земли. И схоронились до времени, прихватив с собой пару котелков с маслом каждая.
Молодцы девчонки, радуют успехами! Ополченцы-ополченцами, но лучше пусть будут подальше от кровавой мясорубки ближнего боя. Только говорить им этого не надо, а то могут и ослушаться.
Еще два отряда успели занять возвышенности, когда горизонт почернел от приближающихся орков. Военачальник поднял голову – горькие крупинки снега обжигали сухие губы, а стальной небосвод был похож на опрокинутый кем-то над ними огромный щит. Ринглин подтянул шлем, проверил, легко ли вынимается меч. Эльфы в зеленых плащах поверх серебристой брони рядами стояли за его спиной, люди заняли правые отроги, гномы ждали удара посередине. И там и тут на возвышенностях затаились эльфы-стрелки.
Низкий, протяжный вой рога ощутимо ударил по ушам.
О, Элберет Гилтониэль, помоги нам!
Давняя битва опять встала перед глазами. И здесь после боя будут могилы. Сколько своих поляжет сегодня?
Все как один, эльфы натянули шестифутовые луки и замерли в ожидании команды. Орки приближались темной массой, подняв оружие и ускорившись до бега, стремясь с ходу проломить сопротивление противника. Чуть выждав для верности, Ринглин дал отмашку. Небо еще больше нахмурилось и потемнело от железного града стрел… Эльфы били из луков, и орки тут же валились с воплями, пронзенные оперенными стрелами, тщетно пытаясь вытащить их… Странно, что нет варгов. Наверное, они подоспеют позднее.
Орки ответили черными короткими стрелами, но нападающие всегда теряют больше сил и жизней – стрелять на бегу не слишком удобно, да и луки орков били гораздо ближе. Они падали, затаптывая друг друга, но число их не убывало; они все приближались, и вот уже две волны, светлая и темная, столкнулись друг с другом. Грозный боевой клич эльфов смешался с воем орков, сверкнули клинки, ровный строй защитников смялся и тут же разбился на отдельные кучки жестоко сражающихся врагов. Отовсюду слышались крики и стоны, раздавалось бряцанье оружия, глухие удары, лилась кровь. Два отдельных отряда атаковали людей и гномов, но главный удар опять пришелся на лесных эльфов…
***
Синдар далеко обогнали гномов, почти бегом поднимаясь по крутой горе. Даин не думал, что они настолько быстроноги. Эльфы давно уже заняли позиции, рассредоточившись за многочисленными валунами, как-то умудрившись спрятаться посреди выжженной земли – укрывшись своими серыми плащами, они тут же пропадали из вида. Только пара-тройка лишних камней. Ничего более…
Не успели кольчуги гномов Железных холмов скрыться среди скал по правую сторону дороги, как земля вздрогнула, словно отказываясь принимать нечисть, оскверняющую ее одним своим прикосновением. Послышался глухой топот множества ног, и отряд орков, следующий быстрым шагом, появился на горной тропинке.
Эльфы вскочили, мгновенно натянув ростовые луки, и свист тяжелых стрел пронзил утренний воздух. Даже здесь, на горном склоне, они ухитрились встать в один ряд, как по линеечке. Глаза их сверкали холодным огнем, они стреляли без промаха! Секундой позже – второй залп, и тишину разорвали крики и стоны… По телам раненых и умирающих, не глядя, ринулись озверевшие орки. Они никогда не жали собратьев.
Эльфы били снова и снова, стараясь по максимуму воспользоваться эффектом неожиданности. Большая часть орков, появившихся на тропе первыми, погибла, но остальные не стали отступать и прятаться. Отряд оказался большим, несмотря на потери, орки все прибывали, устремляясь вперед по трупам, чтобы пробиться на другую сторону горы и ударить оттуда в спину войску гномов и людей. Часть из них бросилась вверх, за эльфами. Синдар понемногу отступали, отстреливаясь, уводя преследователей выше в горы. Орки гнались за ними, не глядя на своих раненых, моливших о помощи, а то и добивая тех, кто попался под руку, или сбрасывая с дороги коваными сапогами…
«Вот в чем разница между нами, – подумал Даин мимоходом. – Мы не жалеем себя, а эти твари – своих».
Сделал круговой знак рукой, беззвучно подав сигнал к атаке, и перехватил секиру поудобнее. Разом, горной лавиной гномы ударили в спину передовому отряду орков, что торопились расправиться с отступающими эльфами. В страшном молчании сверкали в умелых руках топоры и секиры, взлетали светлые мечи, гномьи же латы с легкостью отражали удары вражеских ятаганов и коротких клинков. Только мощные орочьи булавы с металлическими шипами пробивали прочный металл, но таких было совсем немного.
Гномы прошли через орков легко, раскидав их, как тряпичных. И не успели опомниться, как показался второй отряд, гораздо больше первого – будто темная волна, отступившая было в бушующее море, но затем еще сильнее устремившаяся на берег… Эти твари были выше, гораздо лучше вооружены, и доспех их был очень неплох. По гнусному своему обычаю, орки всегда отправляли первыми – на убой – самых молодых, необученых бойцов.
С серого неба посыпалась редкая крупка снега, первого в этом году. Даин в отливавшей красным, с черно-желтым узором броне, улыбнулся друзьям, поцеловал окровавленную секиру.
«Хороший день, чтобы умереть! Но мы постараемся выжить…»
Первому же орку, замахнувшемуся ятаганом, он снес голову – черная кровь фонтаном рванулась из шеи и пролилась на него. Гном отпихнул ногой вонючий труп, который никак не хотел падать – мешал, загораживал обзор!
Развернувшись, с мерзким хрустом пробил грудь другому орку, замахнувшемуся на его товарища. С трудом выдернул секиру, застрявшую в доспехе. Гном кивнул, ни на секунду не прерывая бой…
Гномы, стремясь уничтожить врага и помочь союзникам, медленно, но верно пробивали брешь в защите второго отряда. Эльфы сменили луки на мечи; у них, как и у гномов, появились первые раненые, не желавшие покидать бой. И убитые… Рядом с Даином, всхлипнув, с тяжелым болтом в груди осел гном, которого он только что уберег от удара: выстрел в упор пробил стальной доспех. Даин отпрянул, спасаясь от неминуемой смерти, и тут же метнул нож в горло орку, снова взводящему арбалет. Выронив свое оружие, тот упал, выпучив глаза, кромсая пальцы о лезвие. Даин подхватил товарища – бедняга дышал часто и хрипло – оттащил подальше, чтобы не затоптали свои и чужие. Больше он ничего не мог сделать, не было времени снять доспех, перевязать рану, а значит, и стрелу лучше не трогать. Так что, наказав раненому не двигаться, Даин метнулся обратно к орку, с трудом вытащил скользкий от крови нож, полоснул живучего врага по шее – он захрипел в последний раз, булькнул кровью и затих.
Орки отступили и рассредоточились между камней, попытавшись затаиться и перейти в оборону, но гномы и эльфы, перейдя в атаку, не давали им продохнуть и взяли уже основательно поредевший отряд в клещи. Они упорно и безжалостно добивали противника и наконец, хоть и не без потерь, расправились с отрядом орков. Никто не просил пощады и не надеялся ее получить. Прислушались – вроде тихо… Подхватив раненых и оставив убитых, гномы поспешили к своим, вниз, в долину, над которой разрастался страшный гул смертной битвы – лязганье, крики, тяжелый стук от жестких ударов то ли стрел, то ли мечей.
Эльфы же отдали своих раненых на попечение гномов, а сами остались проследить за дорогой на случай появления новых вражеских отрядов. Они затаились там, где неширокая тропа совсем сужалась, протискиваясь между высокими скалами, и пройти по ней можно было только по одному.
***
Тишина давила предчувствием беды. На черную землю Эребора упали первые звезды холодного зимнего неба.
И тут же бесследно растаяли.
– Слишком тихо стало, – проговорил с тревогой Балин, – вряд ли это из-за Барда. И Роак куда-то запропал!
– И Даин не объявлялся, а ведь он должен уже подойти, – Торин всматривался в светлые шатры, но они были слишком далеко, у самого горизонта. – Кили, взгляни!
Черноволосый гном, улыбнувшись, легко вскочил на кладку, балансируя руками, точно эльф.
– Они выдвигаются! – он, чуть качнувшись, тут же спрыгнул вниз. – Не только эльфы, и гномы тоже!
– Эльфы уходят? – нахмурился Двалин.
Но тут же в ответ, не оставляя места сомнениям, раздался тревожный сигнал рога.
– Даин трубит к атаке! Орки нагрянули!
Торин переглянулся с Двалином:
– Оружие есть, доспехи в сокровищнице, но мы не спустимся по веревкам. Гномы в боевой броне – не Жанна и не Бард! Разобрать завалы!
– Не Дракон так орки, – тяжело, будто умудренный жизнью старец, вздохнул Фили. – Золото Одинокой горы никому не дает покоя!
– Боюсь, все гораздо серьезнее, – Балин сложил руки за спину, нахмурился и медленно выдохнул, словно прогоняя налетевшую дрожь.
– Ты уверен? – нахмурился Торин.
Жанна, прижав руки к груди, переводила взгляд с одного на другого.
– Ты знаешь, кто никогда не упустил бы шанс изничтожить гномов и заполучить великие сокровища Одинокой горы, – глядя прямо на Торина, продолжал Балин.
– Больг, – с ненавистью и болью прошептал король, и Балин прикрыл глаза.
Проклиная свое мастерство, с гораздо большей яростью, чем строили, они разбирали высокую стену, ставшую вместо союзника их злейшим врагом. Оттаскивали или просто сваливали вниз валуны и камни поменьше. Кладка, уложенная гномами второпях, успела схватиться, став тверже камня, из которого была сделана. Драгоценное время уходило, как вода в песок, на бесполезную, пустую возню!
Черная линия на горизонте уже разбилась на отдельные зловещие нити, опутавшие долину. До главного входа не доносились удары и крики, но и так было понятно, что за мрак и ужас творится сейчас в низине.
Наконец, решив, что теперь они как-нибудь да переберутся, гномы, все в пыли и в мелких камнях, со стертыми в кровь руками, побросали где попало инструмент и поспешили назад, в Одинокую Гору. Напоследок они разметали запруду, чтобы вода стекла вниз.
В одной из комнат за сокровищницей ровными рядами лежали доспехи всех размеров – снаряжение для армии, которое гномы Трора так и не успели ни примерить, ни использовать. А как бы оно пригодилось тогда! Блестящую отполированную сталь украшал четкий ровный узор из черненого серебра с синими вставками. Доспехи были прочными и не слишком тяжелыми, особенно по гномьим меркам, и бойцы торопливо подбирали латы, помогая друг другу.
Жанна чуть выдвинула из ножен Каранлах, опасаясь вытаскивать его совсем: вдруг он не захочет возвращаться в ножны, пока не испробует крови исконных врагов? Его алое пламя превратилось в слепящее солнце, бьющее поздним вечером из-под свинцовых туч. Орков было и вправду много! Но она не боялась. Вернее… Страха за себя не было, как и боязни смерти. Страшно было подвести своего короля – не выдержать, когда понадобятся все силы; умереть до срока, не успев сделать все, что должно…
Жанна надела гномьи поножи – просто так, чтобы на ней было хоть что-то, отмечающее ее принадлежность к гномам и гномьему королю. Примерила шлем, согнула и разогнула перчатки. С сожалением отложила кирасу, решив, с непривычки помешает.
Глаза ее братьев горели красным огнем; все они, даже всегда скромный Ори, выглядели так, будто в одиночку справились бы с не только с армией противника, но и с самим драконом!
Жанна кинула прощальный взгляд в небо – над Одинокой Горой сгущались тучи. А в темной мгле над ослепительно белым пиком разворачивались знакомые ей черные крылья…
Эребор – жестокая гора, она, словно старые боги древности, готова была пожрать своих детей.
Отряд ринулся вниз. Неисчислимые сокровища Эребора остались за спинами гномов. Никому не нужные, не имеющие сейчас никакой ценности. Ни защитить кого-либо, ни спасти чью-либо жизнь они не могли.
Бой шел неподалеку, ниже по склону. Свежий ветер приветливо встретил бывших затворников; полоска неба под облаками налилась яркой синью, как глаза их короля. Гномьи доспехи засверкали под солнцем, ослепляя врага и не причиняя вреда другу.
Они словно умерли и возродились из пепла. Они стали свободны – у них уже ничего не осталось.
– Ду Бека-а-ар!..
Торин выхватил Оркрист, Жанна воздела Каранлах. Синее пламя и золотой огонь! Гномы грозным клином спешили за ними…
Жанна вспомнила совсем не к месту, как еще в Ривенделле разговорилась с одной эльфийкой, совсем не заносчивой. Та вдохновенно танцевала при луне и каждое её удивительно грациозное движение говорило, как она счастлива в этот момент.
– Тебе надо станцевать для него, – остановившись, прекрасная эльфийка плавным жестом указала на Торина, сидевшего с Гэндальфом и Элрондом в открытой ротонде. – Ты только взгляни, как он на тебя смотрит!
– Как? – проворчала Жанна. – Смотрит сквозь меня и не видит? Или, как обычно, недовольно хмурится исподлобья?
– Какие вы, люди, странные, – голос ее зазвенел колокольчиком, – никогда не замечаете самых простых вещей!
– Что ты хочешь этим сказать? – у Жанны прервалось дыхание и похолодело внутри.
– Он же любит тебя! Неужели ты так слепа, что этого не видишь? Правильно говорит наш Владыка: «Каждый смотрит, да не каждый видит!»
Жанна тогда поспешила уйти: эльфийка показалась ей глупой, восторженной особой, которой везде чудятся романы – даже там, где их просто быть не может!..
Они с Королем-Под-Горой успели обменяться взглядами в стенах Эребора. Он не предлагал и не приказывал ей остаться. Не было в его взгляде и просьбы поберечься – он давно перестал просить о том, что она явно не выполнит. И ругать ее будет некому – гном точно знал, что не вернется.
Было лишь быстрое объятие и короткий, яростный поцелуй.
И сейчас, с клинком в руках прикрывая спину Торина, неистово призывая веру в победу, надеясь на малый дар судьбы – умереть вместе – она говорила себе «Ну вот и все – пришло время и для танцев!»
========== Часть 41. Битва пяти воинств. Один в поле ==========
Время текло все медленнее и медленнее, а потом и вовсе замерло – остановило свой бег, словно вовсе перестало существовать в этой вселенной. Сколько минуло – час, вечность или один удар сердца? Острые скалы чернели на фоне свинцового неба, прокалывая хрустальную тишину, как вчера, сегодня, завтра и тысячу лет назад. Из долины не доносилось ни звука. К добру или худу затишье? Светловолосые синдар, стоя на страже горного прохода, переглянулись в изумлении: «Неужели все? Мы победили? Слишком быстро и просто…»
Но земля негодующе вздрогнула под ногами – на этот раз гораздо сильнее и напряженнее, – оказывая обратное. Многочисленные вражеские рати снова рвались в Эребор.
«Ну что же, хоть за дело умрем», – спокойно подумал эльф постарше, в светло-серой одежде, расшитой серебром и украшенной изящным орнаментом из драгоценных камней.
Он даже не думал отступать. Проверил оружие в ожидании скорой встречи. Охрана короля лесных эльфов – служба, конечно, хорошая и почетная, да уж больно мелко для того, кто помнит войну с Сауроном!
Служба в хваленой Королевской Гвардии привлекала ветерана с течением времени все меньше. И дело было не в работе, а как раз в отсутствии таковой – а с нею и ответственности, и ощущения полезности, да хоть малой толики самоуважения! Быть оловянным солдатиком на побегушках ему вовсе не улыбалось.
И командир с каменными серыми глазами тоже совсем перестал нравиться. Воин не имеет права не исполнить приказ командующего – не так ли? Вот только, если совсем невмоготу, можно и поменять того, кто отдает приказы…
Стрел осталось не так много, как хотелось бы, зато меч, верный друг, всегда под рукой.
Орки бежали ровной рысцой, словно кони, мерно покачиваясь из стороны в сторону, не торопясь, но и не прячась. Эльфы затаились; тела они уже оттащили в сторону, покидав вражин в кучу, а гномов и своих уложив в длинный ряд. Но орк, выбежавший на них первым, почуял неладное: остановился, повел низко сидящей головой, пошевелил сплюснутым носом с широкими ноздрями… Оскалился и зашипел, подняв руку, отдав своим молчаливый приказ остановиться и рассредоточиться среди камней.
– Бросайте оружие и выходите. Мы вас не тронем! – пролаял он в воздух. – Не задерживайте нас, нам не нужны ваши жалкие жизни, оставьте их себе – мы не против!
«Да за кого он нас принимает?» – мимолетно удивился синда, быстро прицелился и спустил тетиву. Главарь мгновенно пригнулся, до выстрела, и стрела, не найдя цель, сердито звякнула о серый валун.
«Силен! – подумал эльф с уважением. – Славная будет охота!»
Навел вторую стрелу на орка помельче, легкомысленно выглянувшего из-за валуна. Чуть поднял лук, не задумываясь сделал поправку на ветер и расстояние; оперенная смерть ударила точно в глаз. Враг упал навзничь без вскрика и в последних конвульсиях затрепыхался на черной мокрой земле.
– Все, остроухие, вам конец! – главный махнул рукой, и орки ринулись на эльфов.
Время рванулось вперед, сминая секунды ударами клинка и сердца, словно отыгрываясь за предыдущую задержку.
Проход был доступен только для одного-двух; эльфы стояли насмерть, отбиваясь мечами. Двое из них забрались повыше на скалы и отстреливали нападающих, как на учебном стрельбище. Но орков было слишком много… Лежащие тела мешали атаковать защитников ущелья, однако враги, скользя по пролитой крови, отбрасывая своих, падая на четвереньки, злобно щерясь и рыча от ярости, отчаянно пытались прорваться в низину.
Стрелы закончились быстро, чего и следовало ожидать. Предводитель эльфов оглянулся – только несколько его воинов оставались на ногах, да и те были ранены. Врагов тоже поубавилось, но все же оставалось еще очень – слишком! – много. Встал в проход сам, заменив эльфа, оборонявшегося из последних сил – тот сразу же, схватившись за бок, опустился на землю, голова его бессильно поникла. Напарник командира упал, пронзенный несколькими стрелами. Эльф отбросил клинок наступающего орка, полоснув по груди, отбил мечом первую тяжелую стрелу из арбалета главаря, вторую… Отойти бы – да некуда. А третью пропустил – слишком устал, вот и принял грудью…
Орочьи ятаганы со всех сторон обрушились на раненого синда.
Главарь махнул рукой, отгоняя своих, лениво подошел к упавшему эльфу, тщетно пытавшемуся приподняться, отбросил выпавший меч ногой, с видимым удовольствием наступил на кисть, повернул сапог, а дождавшись хруста костей – замахнулся тяжелым мечом.
Жизнь вытекала из ран, кровь шла горлом, мешая дышать и думать, сломаная рука горела огнем, но синда, приподнявшись, отчаянным рывком дотянулся до главаря, вонзив широкий клинок в незащищенный бок под доспехом.
«Зря я считал этот нож игрушкой…» – мелькнула последняя мысль, и он канул во тьму; тело его недвижно распростерлось на земле.
Главарь, опустив занесенную было для последнего удара руку, недоуменно смотрел на черную кровь, вытекающую из рассеченной печени. Размахнулся еще раз, и, быстро теряя силы, пошатнулся и рассек мертвое тело эльфа вместо того, чтобы отсечь голову. И сам он тяжело упал на колени, опустив голову, отбросил оружие и завыл, зажимая смертельную рану.
Оставшиеся в живых орки, глянув на вожака, развернулись и побежали туда, откуда пришли.
Серое небо замерло в глазах эльфа, не пуская туда пустоту; снег кружился, завершая неспешный танец, и скатывался с его лица слезами, будто оплакивая погибшего. Потом, много позже, когда никого не осталось рядом, он перестал таять, и белые снежинки на синей радужке смотрелись как звезды нездешнего мира…
***
Вражьи полчища не могли пробиться дальше нескольких рядов эльфийских воинов. Здесь можно было не сдерживаться и, отточенная в боях, сухая лаконичность движений быстро вернулась к военачальнику. Ринглин, глядя прямо перед собой, видел все, что происходит вокруг, скупо, не размахиваясь, наносил удары, стараясь как можно экономнее расходовать силы. Он не тратил время на то, чтобы добить врага, зачастую не отбивал, а уклонялся от ударов, и иногда принимал скользящие прочной кольчугой. Он не брезговал и ножом, не оставляя врагу шансов на короткой дистанции, даром что нож считался больше символическим атрибутом, чем орудием славной битвы. Однако Ринглин считал битву «славной», только если в ней выжили его воины. Да и вообще он не видел в битвах «славы», а делил сражения только на выигранные и проигранные…
Похоже, сегодня им придется стоять долго – очень долго! Вряд ли это вся армия Гундабада.
Где мог, Ринглин помогал своим, успевая оглядываться по сторонам. Лучники, удачно расставленные, били с возвышенностей, как только появлялась возможность не задеть эльфов. И Ринглин радовался: бойцы были весьма и весьма неплохи! А ведь для многих этот бой был первым!
Леголас сражался рядом со всем пылом юности и яростным вдохновением, не щадя ни врага, ни себя; глаза у него горели от ненависти. Военачальник нахмурился, заметив, что принц уже дважды задет. Пара царапин… Пока они не чувствуются в горячке боя, но при длительном сражении такие пустяковые на первый взгляд раны отнимают все больше сил и могут стоить самой жизни.
***
Оставив эльфов на их рубеже, гномы сбежали вниз, торопясь помочь своим.
«Так спокойнее, не ударят в спину, – подумал Железностоп, – эльфы защитят проход. Да, но кто защитит эльфов?»
В долине вовсю кипел бой. Гномы Железных холмов стояли насмерть, не отступая и не ломая строй. Даин оставил раненого на попечение лекарей, шепнув: «Не вздумай умирать!» – и и кинулся к своим товарищам. Гномы почти одолели первую волну черного нашествия. Они оглядывались, отирали с доспехов вражью и свою кровь, чистили оружие…
«И это все, на что способен враг? – удивился Даин. – Едва ли…»
Люди и гномы праздновали победу; лесные эльфы добивали орков и восстанавливали нарушенные ряды. Боевые стяги вновь развевались над ними, и рог радостно возвестил о передышке. Краткий момент торжества.
И все сразу затихли и посерьезнели, заметив, как горизонт задымился и вновь почернел, будто его сплошь затянуло гарью и копотью.
Неторопливо и монотонно надвигалась основная вражья армия: первая многочисленная волна оказалась лишь ее авангардом. За бесконечными рядами всадников – высоких гундабадских орков на злобно скалящихся варгах, весело помахивающих палицами, шестоперами и шипастыми булавами – медленно ползли катапульты. Тяжелые орудия тащили едва прирученные, злобные волки, рычащие и огрызающиеся, кусающие всех подряд; надсмотрщики с криками охаживали их хлыстами. Следом спокойно и мерно топали пешие в прочной броне, при щитах, вооруженные всеми дарами злобного оружейного бога, явно благоволящего нынче темной стороне… И не было им ни конца, ни края, как будто обрушилась где-то плотина добра и света, и все зло на земле устремилось на этот узкий участок черной земли перед Одинокой горой, укрытый серым пеплом, щедро политый кровью, усеянный трупами! Небу не давали дышать стаи крылатых вампиров – сегодня они поживятся на славу, напьются теплой кровушки… Стервятники, сопровождающие армию эльфов от самого Лихолесья, сразу пропали, завидев их. Ничего, прилетят попозже – скорбной тризны хватит на всех!
