Текст книги "Король и Дева (СИ)"
Автор книги: Зима.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
В этот раз Торин встретил «гостей» самолично.
– Кто вы такие, что явились с оружием в мой дом?! – грозный голос Короля-Под-Горой прервал тишину утра.
– Бард, из рода королей Дэйла, служитель Правителя Эсгарота, пришел требовать свою долю сокровищ за обе столицы. Люди помогли гномам, а вы в благодарность принесли разрушения и смерть! – зло отвечал ему человек.
– Я помню свои долги! – Торин помолчал и продолжил спокойнее: – И бургомистр получит все, что ему причитается. Забывчивость – недопустимая роскошь для меня… Но ты пришел с оружием, как враг и захватчик, и привел лесных эльфов! Я не отказываюсь обсуждать дела с тобой – гномы и люди всегда были добрыми соседями. Но для начала сложи оружие и отведи войско Лихолесья, что стоит за твоей спиной!
– Эльфы – наши друзья и союзники! – прокричал Бард от подножия. – Они помогли нам в трудный час, и не мне прогонять их!
– А вот гномам с такими друзьями и враги ни к чему, – подойдя к бойнице, горько прошептал Торин. Скорее самому себе, чем Барду.
Ворон переступал лапами и взмахивал крыльями, но не слетал с его плеча.
– Я буду щедр, но жду того же и от тебя. Я дам тебе время обдумать мои слова. Иначе вместо них заговорят стрелы, – не дождавшись ответа, крикнул Бард.
Он развернулся и поскакал в сторону лагеря. Воины молча последовали за ним.
– Интересно, – проговорил Двалин, усмехаясь в усы, – если бы нас здесь не было, сколько сокровищ люди отдали бы гномам?
– Боюсь, брат мой, много меньше, чем ничего, – сказал Балин, обозревая отступающих стражников и разглядывая дальний лагерь людских союзников. И отвел взгляд – во многих знаниях таятся многие печали.
Гномы прильнули к бойницам, считая дальние шатры эльфов. Их было много, очень много!
Утром следующего дня сигнал трубы прорезал воздух.
– Не передумал ли ты, Король-Под-Горой? – прокричал Бард, снова появившись у подножия горы.
– Я не меняю своих решений с каждым заходом и восходом солнца! – нахмурясь, отвечал гном.
Простые слова, складывающиеся в обычные фразы… «В этом – весь Торин», – думала Жанна. Она смотрела на него, не отрываясь, как и гномы. Бильбо же явно был в недоумении.
– Тогда выслушай наши слова! – Бард отъехал, пропустив вперед невысокого человека.
Глашатай развернул длинный пергамент и начал гнусаво:
– Именем Эсгарота и лесного Королевства, мы выставляем свои законные требования Торину, сыну Трайна, называющему себя Королем Подгорным, и просим его проявить милость и сострадание, дабы не быть объявленным нашим вечным врагом. Он должен выдать одну двенадцатую сокровищ Барду-Победителю Дракона, и отдать долги жителям Озерного города, пострадавшим по вине Смауга – проклятия рода Дьюрина. Доля сокровищ оставляется на усмотрение Короля Подгорного.
– Ты думал, у тебя только один долг, мой король? – усмехнулся Двалин, обращаясь к Торину. – А, смотри-ка ты, люди твои долги вперед тебя пересчитали!
– Даже обращение не могли правильно составить… – проворчал Балин. – Недоучки!
– Я не могу принять такое предложение – оно слишком щедро для меня, – почти смеясь, отвечал Торин.
Тщательно прицелился, чтобы не ранить ненароком, и выпустил стрелу, тяжело ударившую в нижний край щита, закрывавшего глашатая.
– Кто его учил перрреговорам? – Роак хитро взглянул на гномов.
Балин смутился.
– Надо скорее соглашаться, что он делает?! – вскричал Бильбо.
– То, что и должен делать король, – буркнул Двалин.
– Я ожидал такого ответа! – прокричал Бард.
Подъехав прямо к стене, он рявкнул на трубачей и знаменосцев, приказывая им отступить и прикрыться щитами.
Сам он и не думал прятаться. Может, надеялся попасть под шальную стрелу и радовался близости смерти? Но никто из осажденных не собирался лишать его жизни…
Вороной не мог устоять на месте, чувствуя напряжение всадника: гарцевал, крутил шеей, сбрасывая пену, злобно кусал удила.
– Я объявляю осаду Эребору! – не менее грозно, чем Торин, прорычал Бард. – Сидите в своей горе хоть до скончания времен! Вы будете жрать ваше золото, даже если мне придется расплавить его и влить в ваши глотки!..
Ударил пятками по бокам коня и ускакал к эльфам.
***
Дни тянулись за днями. Эльфы и люди все также стояли лагерем в отдалении, не показываясь больше, но и не покидая свой лагерь. Гномы теперь уже не уходили далеко во внутренние залы, а ночевали в маленьких комнатушках – бывших караулках. Гномы с Железных холмов должны вскоре прийти: со слов Торина и Балина, Жанна не сомневалась в Даине. А к Железностопу вороны-гонцы черными стрелами умчались больше недели назад. “Только вот армия эльфов и людей уже стоит на пороге нашего дома”, – подумалось Жанне.
Она, коротая время в карауле, наблюдала за звездами, особенно яркими здесь, в горах.
«На пороге нашего дома? Нашего?..» – повторила Жанна, удивившись сама себе. И ведь никак иначе не думалось…
Легкий шорох за спиной заставил ее насторожиться. Она неторопливо повернулась, будто поправляя оружие. Хоббит крался бесшумно вдоль стены, хоронясь и пригибаясь. И как обманул Бомбура, стоящего на внутренней страже?
«Он же в кольце!» – ахнула девушка. Теперь для нее почти не было разницы.
Она давно приметила Аркенстон в кармане полурослика по призрачному сиянию, словно камень обладал душой, чистой и светлой. Просто ждала подходящего случая. Заберешь камень, так кто знает, что еще выкинет наш дорогой мистер Бэггинс?
– Бильбо, – сказала Жанна, – ты не забыл, что я-то тебя вижу? Куда ты собрался?
– Я устал, я голоден, и мне надоело торчать в этом каменном мешке! Не мешай! – прошипел хоббит. – Торин не в себе, его гордыня погубит всех нас…
– Теперь ты у нас определяешь, что правильно, а что нет?
– Хватит! Ты всегда меня принижала, а теперь я хочу сделать хоть раз что-нибудь стоящее, – его глаза горели в темноте, а рука лежала на эльфийском клинке.
– Благими намерениями… – прошептала Жанна. – Хорошее? И что такое хорошее ты намерен сделать? Подарить кому-то украденную реликвию Подгорного Короля и надеяться, что он отступит?
– Откуда ты… – Бильбо отступал все дальше, держась за карман. – Да! Я отдам камень Барду, и тогда Торину придется договариваться! Он согласится на все их требования, и я, наконец, уеду домой, закончив это Приключение! Так будет лучше для всех – и для гномов тоже!
– Для всех или для тебя?
Жанна выпрямилась.
Ей было все равно, кто там командовал хоббитом: то ли перепуганный Бэггинс, то ли вконец обозленный Тук.
– Это не просьба – это шантаж! Король гномов не может поддаться на него, это оскорбит весь народ в его лице… Да в моем мире за воровство тебе бы руку отрубили, – тихо сказала она, но звук ее голоса отразился от стен тяжелым, протяжным эхом. – А потом изгнали бы навсегда. Поверь, твои действия ничего не изменят – наоборот, все ухудшат!
Жанна понемногу приближалась, а хоббит тихо пятился вглубь горы.
– Да только за то, что ты держишь у себя достояние короны – сколько уже, две недели? – король вправе тебя убить собственноручно. Или тот, кто ему служит.
Жанна выхватила Каранлах, сверкнувший алым пламенем.
– И я клянусь тебе, что так и сделаю!
Бильбо, не думая более, отбросил камень. Аркенстон негодующе брызнул во все стороны острыми лучами, отражая красный свет обнаженного клинка и белый отблеск ярких ночных звезд. Жанна быстро подняла его и завернула в тряпку.
– И кольцо!
Хоббит сорвал с пальца и отбросил кольцо под ноги Жанне.
Жанна подобрала колечко с пола, не сводя с хоббита глаз, шепнула ему:
– Я верну.
Бильбо выглядел настолько запуганным, что Жанна не удержалась.
– Послушай, – вздохнула она, присев рядом с хоббитом. – Ты много раз выручал отряд – сейчас мой черед. Ты подал очень хорошую идею, и, поверь мне, я сделаю все, как нужно. Дождись меня, и никому ни слова.
– Жанна, – потерянно вымолвил хоббит. – Будь с ним осторожнее – это не простой камень. Хорошо… – он откашлялся, – хорошо, что ты забрала его. Не знаю, чье это сердце, но оно живое.
Увидев, что Жанна приготовилась спускаться, Бильбо добавил испуганно:
– Ты в своем уме?! Ты думаешь, сумеешь сделать лучше? Что скажет Торин!.. Он не простит тебя!
Жанна не ответила, сама пребывая в сомнениях. Ей в голову пришла грустная мысль: «А ведь я поступаю совсем как Бильбо, и меня тоже можно принять за воришку и изменщицу».
Она быстро слетела по веревке, сжимая ее в перчатках, и направилась на свет костров к далеким шатрам. Хоббит втащил веревку обратно, грустно помахав ей вслед.
Надела кольцо, не ощущая при этом ничего, кроме тяжести на пальце – а вот хоббит явно менялся, побывав в нем хоть недолго. Ладно хоть эта магическая штучка не тянула к Торину свои желтые пальцы. И не сбивала с толку гномов. Жанна порадовалась, что, сама считая себя немного безумной, всегда была в полном доспехе, удачно дополненном Королем-Под-Горой из своей сокровищницы. Хотя вряд ли поможет, только уверенности придаст. Ее задумка была почти невыполнимой, но другого выхода Жанна не видела. Да и мыслей больше не водилось. У Даина только пятьсот воинов, и ей было жаль каждого из них… Она видела душу Барда и надеялась, что сможет достучаться до него. Нужно только не попасться Трандуилу. На Ринглина она особо не рассчитывала – при всем его хорошем отношении он был так же связан клятвой, как и она.
«В конце концов, – вздохнула Жанна, – даже в худшем случае смерть грозит только мне одной…»
========== Часть 38. Друзья или враги (не время для чудовищ) ==========
Бард поднял голову от стола и огляделся сквозь прищуренные веки. Увидеть Жанну от точно не мог, но видимо, ощутил то ли тень, то ли легкий шорох, скользнувший мимо.
– Кто здесь?
Вместо ответа Жанна сняла кольцо. Бард усмехнулся ей сквозь темные пряди, как старой знакомой, словно не удивившись ее появлению. Лишь помахал рукой, не морок ли…
– Ты очень рискуешь, явившись ко мне в одиночку, – произнес он, не двигаясь с места. – Не боишься?
– Смерть не страшит меня.
– Бывает кое-что и похуже, – Бард снова опустил голову на руки, давая понять, что разговаривать не желает.
Тени от факелов плясали за его спиной, и сам он больше напоминал свою тень, а мрачнее облика Барда был только его голос.
«Что бы твои слова ни значили, очень надеюсь, до этого не дойдет», – Жанна судорожно сжала рукоять кинжала.
Что-то случилось с Бардом. Она не могла понять, что именно, но он выглядел совсем не так, как при последней встрече. Волосы спутались, черты лица заострились, глаза почернели и потухли.
Задуманное стало казаться все менее выполнимым, между лопаток холодной струйкой прополз страх.
– Поговорим?..
Жанна присела на край табурета, не дождавшись приглашения или ответа. Поморщившись, сдвинула грязную посуду. Облокотилась на изрезанное ножами дерево столешницы и опустила подбородок на сцепленные пальцы.
– Так чего ты хочешь на самом деле? Ты считаешь, Торин не поможет твоему народу? Он, знающий, каково это – жить без дома? Он, когда-то сам просивший напрасно! – Жанна подумала про общее упрямство, и вздохнула: – Вы с ним похожи больше, чем вам кажется.
Бард не шевельнулся, даже головы не поднял, и у Жанны, при взгляде на эльфийское оружие в углу, вырвалось:
– Опять эльфы! Они мешают вам – тяжко вести разговор на равных под нацеленными луками. А просить…
– Я пришел требовать, а не просить! – яростно вскинулся Бард. – В Эреборе лежит все, что стащил когда-то Смауг из Дейла – а там было немало. Проклятие рода Дьюрина уничтожено. Видимо, это немало огорчило твоих гордых гномов, забывших – люди заплатили за это! Две – две! – столицы разрушено! А теперь они решили все присвоить себе!
Бард вскочил и обвиняюще указал в ее сторону. Жанна молчала, поняв, что сейчас возражать бесполезно. Да и хорошо бы дать ему выговориться. Он прошелся по палатке и добавил уже спокойнее:
– А насчет эльфов… Они помогли нам – и я не стану просить их уйти для того лишь, чтобы Торину было удобнее разговаривать. Меня меньше всего заботит его удобство. Мне нет дела ни до его удобства, ни до его гордости! Я имею право на долю сокровищ и не отступлюсь, пока не получу свое, или… – он ухмыльнулся настолько зло, что Жанна похолодела, – или пока гномы не ответят за все, что совершили. Они будут жрать свое золото, раз только оно им важно. Даже не вздумай мешать мне!
Ого! Ненависть, помноженная на боль… Этого Жанна не разглядела с высоких стен Эребора, отгороженного от людей и эльфов лишь синей чистотой Быстротечной.
Жанна вздохнула – всем-то она сегодня мешает… Отступать было поздно, надо идти до конца, а там – будь, что будет! Собравшись с духом, она произнесла:
– Ты и вправду считаешь Торина наследником Смауга? Ты думаешь, он должен отвечать за ту смерть, что он принес вам?
– Ты не видела Эсгарот… – прошептал Бард и тут же возвысил голос: – Ты хоть знаешь, сколько людей погибло там?! И кто именно погиб…
– Я, как никто другой, сочувствую твоему горю. И людям Водного города. Но подумай, разве меньше жителей полегло в Эреборе? А для гномов – это было словно вчера.
Она зябко повела плечами, не отводя взгляда от Барда, который то взрывался от ярости, то замолкал угрюмо. Ей было холодно под меховым плащом. И почему-то стало страшно спросить про нежную золотоволосую красавицу, льнувшую к Барду на разрушенном теперь причале Эсгарота – менее двух недель назад!
Жанна откашлялась и продолжила как можно более спокойно:
– Я не пытаюсь сравнивать, где погибло больше. Каждая жизнь – бесценна. Это ваша общая боль, ваши общие потери. Ведь вы же соседи! Но почему ты считаешь гномов повинными в случившемся? Может, свой дом они тоже сожгли сами?
Бард молчал.
– После разрушения Дейла дракон никуда не делся. Он не был мертв, он просто спал рядом с Эсгаротом. Когда ты хотел бы, чтобы он пробудился – при жизни твоих детей? Внуков?!
– У меня не будет детей! – рявкнул Бард. – Из-за твоих гномов! Моя жена… Моя… Ингрид… при смерти. Даже эльфы ничего… А до остальных мне и дела нет, – добавил он почти спокойно.
– Я сожалею, – обмерев поначалу, осторожно начала Жанна. – я очень сожалею. Ведь я знала… – Бард яростно вскинул голову, и Жанна поспешно поправилась: – Знаю ее! Но… и Барда я знала другого. Тот Бард не сказал бы так. Тот Бард, что спас мне жизнь, кто всегда защищал свой город и свой народ. Зачем тебе эта награда, это золото? Твои люди остались без крова, есть раненые и убитые, а ты – ты! – вымогаешь деньги у Короля-Под-Горой! Достойное занятие для наследника Гириона! Ингрид бы никогда не одоб…
– Хватит! Не смей, не смей даже приносить имя Ингрид! Да что ты понимаешь в этом? Ты – человек, но тебе нет дела до нас. Не обманывайся! Тебя не заботят люди Озерного – ты думаешь только о Торине! Даже сейчас! Может, поговорим лучше о тебе, Жанна? Почему ты на стороне этого гнома? Откуда ты взялась, кто ты такая? Ты носишь кольчугу Ривенделла, меч Мирквуда. Ты – мечница и женщина гнома! Ты – женщина, а война – это дело мужчин!
– Мне – не все равно. Я равно люблю людей Озерного и гномов Эсгарота, но Торин – мой король, и я и есть – его сторона, – Жанна не сдержалась: – Что я в этом понимаю?!
Красная пелена затмила сознание. Вне себя от ярости, Жанна ударила кулаком в кольчужной перчатке по столу, да так, что звон подскочивших и посыпавшихся на пол кубков и тарелок привлёк внимание охраны. Ворвавшись в шатёр, они принялись шарить взглядами в поисках источника шума и опасности. Но только пролитое вино тонкой струйкой тянулось на пол. Бард мотнул головой, и охранников как ветром сдуло. Не удивились присутствию незнакомки в шатре, или вида не показали. Только пожилой воин застыл на пороге. Посмотрел на Барда, а потом все-таки тоже вышел.
Жанна дождалась, пока уберется последний стражник, и продолжила не менее гневно, чем Бард:
– Моя бывшая родина стонала под игом захватчиков, и никто не мог ничего сделать… Мужчины только проигрывали битвы, выставляли требования и вели переговоры! Я жизнь свою положила на то, чтобы заслужить свободу своей стране и корону своему королю! Так что будь со мной повежливее!
Бард, откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди, не собираясь отвечать. Лишь ухмыльнулся ее горячности. Гробовое молчание темным облаком расползалось в шатре. Оба смотрели друг на друга, как тогда, в полутемном зале ратуши.
Что же делать, как достучаться до него? Он упрямый, как и Торин. Какая, к Смаугу, одна двенадцатая? Почему не половина? Явно происки Трандуила, взятая с лесной кроны, ничего не значащая цифра.
А Торин и Бард… Два короля. Один прав, другой нет… Да какая, к оркам собачьим, разница? Нужно что-то делать… И эльфы не уйдут, вершители раздора! А эти двое… Так и будут до последнего орать друг на друга, пока не станет уже слишком поздно, пока не прискачут злобные орки верхом на мерзких варгах и все вокруг не зальется кровью, красной – как и у эльфов, так и у гномов. И у людей… И все погибнут там…
Сердце отчаянно заколотилось.
Но ведь и король гномов иногда прислушивался к ее словам. Надо сказать Барду нужное и вовремя. Оставалось последнее средство, крайне опасное как для Торина, так и для нее. Ведь если все повернется не по-задуманному, Король-под-Горой ее не простит. Она навсегда останется предательницей в его глазах. Правда, если это все-таки произойдет, и прощать-то будет уже некого…
– Ингрид говорила, вы были в Ривенделле, – хмуро начал ее теперешний враг, прервав невеселые мысли.
– Да, это правда, – Жанна на миг закрыла глаза, с болью вспоминая сады Имладриса. Настоящее резко приблизлось, и она не сдержалась: – Что ты хотел узнать про эльфов Последнего Приюта – не придет ли еще одно войско?
Бард вытащил из внутреннего кармана куртки небольшой рисунок и протянул Жанне:
– Мой брат… Он уехал туда около года назад. И с тех пор ни слуху, ни духу. Ни одного письма. Ты не встречала его? Ты бы запомнила Альберта – его все любят, у него доброе…
И остановился. Жанна закусила губы – узнать красивого юношу можно было с большим трудом, но тут уж не ошибешься. И она поняла наконец, чьи глаза напоминали ей глаза Барда.
– Нет. У Элронда – я его не видела…
Воспоминания хлынули горным обвалом… Пещера гоблинов, Торин, бросившийся ей на помощь, замученный до полусмерти пленник, тихий шепот: «убейте меня»…
– Ты… что-то знаешь о нем? – Бард, не сдержавшись, тряхнул ее за плечи: – Жанна, да не молчи же!
– Бард, у меня… у меня дурные вести, – в груди сжималось, и она еле могла говорить. Но и смолчать было невозможно. – Прости. Прости меня, что именно я принесла их тебе. Прости, что не смогла спасти его…
– Нет… Нет! Неправда!..
Словно черный вихрь внезапно возник в центре шатра, на месте Барда. Жанна сама не поняла, как оказалась отброшенной к одной стенке, к другой – полетел стол со всем, что на нем было.
Стража и носу не показывала.
Жанна зажмурилась, обиженный локоть отозвался острой болью, но тут же потеряла дыхание. Бард, яростно дернув ее с земли, подхватил за горло и оттолкнул лишь, когда она, вися в воздухе, начала задыхаться.
– Да говори же! Рассказывай все, как было!
…Бард долго молчал после ее рассказа. Жанна сглотнула, потерла болевшую шею. Осторожно положила ладонь ему на плечо, но Бард тут же сбросил ее.
– Похоже, обещанная бургомистром охрана была никуда не годной. Если вообще была. Судя по времени, брата сразу сцапали эти твари, – пробормотал Бард. – Сколько же времени он пробыл в плену? Альберт! Значит, отдал команду Торин? Он и убил его. И бургомистр. Вы даже не похоронили его!..
«А про гоблинов ты даже не вспомнил, – вздохнула Жанна. – В неудачное время я…»
– Уходи! Убирайся прочь! И скажи спасибо, что я не убил тебя!
Жанна на миг зажмурилась.
– У тебя еще будет такая возможность.
Она развернула тряпицу, и на столе всеми гранями запылал Аркенстон. Жанна, отстегнув Каранлах и вытащив нож, сложила оружие.
– Так говоришь, ты человек? Настоящий мужчина, знающий, что такое война? Воин, готовый на все ради победы. Я знала много таких. Может, заслужишь право так называться? Убей меня, и камень твой. А Трандуил только порадуется своей доле, он ведь его у тебя просил?! И золото даст в обмен – возможно. Ведь для холодного эльфа драгоценные камни превыше всего, и уж точно превыше одной человеческой жизни.
Бард молчал. Жанна яростно продолжала:
– Но Бард, задумайся, прошу тебя! Ты, наследник властителей великого города людей, ты, приехавший под стены Эребора убивать и умирать – это ли тебе надо?!
– Откуда ты знаешь, что мне надо? И что просил лесной король?.. – отрешенно спросил Бард, не сводя с алмаза зачарованного взгляда.
«Похоже, все зря», – горько думала Жанна, глядя на то, как меняется его лицо – словно камень поглощал душу, заставлял замолчать сердце.
Человеческая сущность переменчива. Этот камень – соблазн, великий соблазн для всех, кроме гномов. Для них он – реликвия, «святой Грааль»… А для людей – лишь деньги и власть. Поверить в честность и благородство Барда было безумием с ее стороны.
Что она наделала? Она подвела Торина.
– Жанна, ты, видно, безумна, – произнес Бард, не дождавшись ответа. Он говорил очень медленно, словно думая о другом. – Принести сюда Сердце Горы. Впрочем, как все твои гномы. Четырнадцать против армии эльфов… Нет выбора!
Аркенстон, словно живое сердце, трепетал на его ладони. При свете дня, забрезжившего за полотняной стеной шатра, на него невозможно было смотреть – он полыхал огнем, он ослеплял, он был ярок, как все звезды мироздания… И невероятно притягателен.
– Он слишком хорош для Трандуила – он может принадлежать лишь одному… – а вот глаза Барда в отблесках света казались совсем черными. – Ты не понимаешь, нет. Этот камень дорогого стоит. Это мечта. Дейл! Дейл в блеске былого величия и новой славы. С таким камнем весь мир будет лежать у моих ног… Разве можно отказаться от такого? За Аркенстон Торин отдаст все. И не только Торин. А одна жизнь – это и правда невысокая плата за мечту. За Город. Город – любимый и проклятый…
Жанна опустила голову, закрыла глаза в ожидании удара… Прикосновения к плечу заметила не сразу.
– Забери свою побрякушку. Хватит с меня проклятий.
Далеко отсюда, на берегу Долгого Озера Ингрид, вздохнув, открыла глаза.
– Говори, если тебе есть, что сказать, – хмуро продолжил Бард. – А Сердце Горы принадлежит только гномам и твоему королю, как альбом моего отца – людям Эсгарота. Надеюсь, я не пожалею о своем решении. Хотя мне уже все равно.
«Все-таки – друг», – улыбнувшись, подумала Жанна.
– Я хотела предложить тебе вот что…
========== Часть 39. Переговоры. Эльфы, гном и люди ==========
Король лесных эльфов сразу откликнулся на вежливое приглашение, которое передал ему пожилой гондорец – даром, что оно было весьма ранним. Одним плавным движением он вошел, почти втек, в шатер к Барду, и, гордо откинув голову, увенчанную костяной короной, окинул присутствующих ледяным взглядом.
В углу шатра замер кряжистый, несмотря на немаленький для своей расы рост, светловолосый гном, опираясь на двуручную секиру. Его огненно-рыжая борода заплетена была в две толстые косы, с запасом засунутые под широкий, расшитый бисером кожаный пояс. Вьющиеся светлые пряди, как и две косы у висков, отливающие на концах закатным пламенем, спускались далеко ниже плеч и для удобства кое-где были перехвачены заколками. Все это напоминало эльфу прическу Подгорного короля и изрядно раздражало его этим напоминанием. Гном, обликом и статью напоминавший барельеф воителя древности, стоял, нахмурив широкие брови цвета спелой пшеницы, и зыркал вокруг голубыми глазами.
Трандуил невольно бросил взгляд на его оружие. Секира из красного металла, покрытая сложным геометрическим узором, за годы активного использования обрела особый, хищный блеск. Острый широкоугольный обух и само изогнутое, чуть удлиненное лезвие с трапециевидными зазорами были настолько совершенной формы, что у знатока, каким считал себя король лесных эльфов, просто дух захватило. Витой орнамент с отделкой из золота и серебра перекликался с красной рукоятью. Большая редкость, сразу видно, вещь, единственная в своем роде. Трандуил замечал такое и сразу возжелал обладать подобным. Возможно, и в этот раз…
Темноволосый гондорец, войдя за ним следом, встал у входа и положил руку на рукоять меча.
– Я вижу здесь Даина Железностопа? – удивленно протянул лесной король и, с поворотом, медленно наклонил голову к плечу, будто прислушиваясь к чему-то отдаленному и интересному только ему. – Похоже, вы договорились? Наши требования удовлетворены?
– Требования выполнены, – негромко выдал потомок Гириона.
– Не думал я, что этот упрямец-гном так быстро согласится, – поразился Трандуил. – Мой дорогой Бард, я рад иметь с тобой дело!
“Дорогой Бард” никак не отреагировал. Сидел за столом, заваленным документами, картами схемами, и выглядел как-то по-иному, хоть эльфу и не хотелось присматриваться. Внимательно посмотрел на союзника светлыми карими глазами, в которых совсем не было черноты. Тихо договорил:
– Требования выполнены. Поскольку я отказался от своей награды. И от своей доли золота.
Бард встал, опершись о стол. Ростом он ненамного уступал лесному королю.
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептал король Лихолесья внезапно севшим голосом, словно не веря услышанному и пребывая в непривычном для него состоянии шока и растерянности.
– Мы заключили Соглашение о перемирии и подписали Договор о сотрудничестве. Гномы и люди будут восстанавливать Дэйл и Эребор вместе. И потратят на это ровно столько золота, сколько понадобится.
Изогнув бровь и откинув волосы со лба, Бард так же негромко продолжил:
– Ты сам просил меня подумать и сделать так, как будет лучше для моего народа. Я и воспользовался твоим советом в полной мере. Да, хочу тебя порадовать – Торин разрешил нам провести эту зиму в стенах своего королевства – холода наступают, а отстроиться мы не успеем. Мы им поможем разгрести мусор, а как потеплеет – вместе займемся Новым градом.
Вспомнить страшно, как они вчера целый день только этим и занимались. Как Торин не поверил ему вначале и чуть не убил потом, разглядев проступившие на шее у Жанны синяки. Как гном очень тихо и очень страшно спросил, куда это его мечница посмела пропасть без его на то разрешения, а потом так рявкнул за проявленное своеволие, что даже он, убийца дракона, слегка испугался за ее жизнь. А Жанна в ответ очень тихо озвучила предложение потомка Гириона (вообще-то свое, но Барду оно так понравилось, что девушка не стала мелочиться), не оскорблявшее гордость обоих королей пока без королевств и сразу остудившее бешенство гнома. Как Балин с важным видом писал Договор и Соглашение в двух экземплярах, сверяя каждое слово с утвержденному в этих делах мировому регламенту и просто со здравым смыслом. Потом заверил своей подписью, подписью хоббита и девушки – два свидетеля, никак не меньше! А Торин, несмотря на уговоры Жанны, буквально зашвырнул мистера Беггинса в его руки, сказав, что это подарок магу, «хоть на шапку, хоть на рукавички», иначе он за себя не отвечает… Поутру, не обнаружив Жанну в лагере (они опоздали на полдня), Торин все вытряс из Бильбо, чуть не сбросив его со стены. Как Бард сказал Королю-Под-Горой, что эльфы уйдут. И уже около лагеря наткнулся на подошедшего Даина с Роаком на плече – гномы Железных Холмов разбили лагерь невдалеке и теперь лениво переругивались и с лесными эльфами, и с людьми, пока соревнуясь только в остроумии, но и не скрывая оружие. Даин с Бардом как-то быстро договорились – особенно, когда Роак поприветствовал человека, как старого знакомого…
Железностоп улыбался в светлые усы, не спуская глаз ни с Трандуила, ни со второго, очень спокойного эльфа, стоявшего за спиной лесного короля, который его беспокоил куда больше. Бормотнул словно в бороду:
– Не слишком доволен, ушастик? Молодец, человек. А кто с ним не согласен, может валить обратно в свои леса, паукам в уши вливать, как жить и что делать!
И оперся о секиру, самую малость проскрежетав по полу.
– Ты не имеешь на это ни малейшего права, ты никто в Эсгароте! – шагнув вперед, выпалил Трандуил, решив не обращать внимания на дерзкого гнома.
Он мигом растерял свое спокойствие: все, к чему он шел и что так долго планировал, летело прахом, разбиваясь о твердокаменное упорство даже не гнома, а этого никчемного, маложивущего человека.
– А вот тут ты очень сильно ошибаешься, – Бард развернул очередные бумаги. – Наш дорогой… бургомистр, да продлятся вечно его мучения, снабдил меня всеми необходимыми для этого полномочиями. С ведома и полного одобрения своего дражайшего союзника, разумеется. Хотя, в твоем-то возрасте, ты должен помнить, что Эсгарот и так всегда был под крылом Дэйла. Но я не хочу заявлять свои права на эти земли – вплоть до Лихолесья, кстати. Кажется, какое-то время они принадлежали вашему величеству?
Трандуил недовольно разглядывал верительные грамоты, пропустив мимо ушей весьма точные сведения о землях. На бумагах, о которых он сам – сам! – просил бургомистра когда-то, целую вечность назад, стояла и его подпись. Этот Бард казался таким податливым в своем горе!
– Я помог тебе, твоему городу – ты еще помнишь об этом? – лесной король вздернул подбородок. – Твой народ склонен забывать такие вещи – вы-то живете мало, и мнение ваше не раз меняется за короткий век.
– Мы с Подгорным королем схожи – оба помним свои долги. В Договоре есть слово и об этом, – дернув щекой, ответил Бард. – Твоя помощь будет оплачена щедро. Торин готов оценить то, что Трандуил хоть раз за свой долгий век сдержал обещание – и он вернет ожерелье белее света звезд, удержанное когда-то его дедом. Мы оба избавляемся от долгов и проклятий.
– А мой камень, мой меч? – Трандуил наклонился вперед, навалившись на стол. Голос его сорвался.
– Ах, меч… – не выдержав, расхохотался Бард, подавшись к нему навстречу с другой стороны стола, мигом растеряв всю свою угрюмость. – Это который? Может, тот самый королевский меч, который твои прислужники забрали у Жанны? Я предлагал Торину включить возмещение ущерба, так он и слушать не захотел. Они вошли в твои владения – и вышли с тем же количеством оружия. Тут не о чем говорить. Меч за меч. Аркенстон… Он прекрасен. Он был у меня в руках. Я вернул его. Сердце Горы принадлежит только гномам Эребора. Никому более. Он не может быть ничьей долей.
– Ты вернул гномам Сердце Горы? Ты смог… расстаться с ним?..
Лесной король выпрямился, обретя былую отрешенность. Гнев и ярость словно стекли с него.
– Я недооценил тебя, убийца дракона. Но не собираюсь тратить более ни времени, ни слов. И, правитель Бард (тот вскинулся в ответ на титул, не имеющий основания), это решение, достойное короля Севера. Ринглин!
– Я здесь, мой король, – светловолосый невысокий лесной эльф с чеканным лицом, невидимый до сей поры, сделал шаг из тени. – И я тоже был убежден, что наша помощь озерным жителям расценивается Вашим королевским величеством исключительно как братская.
