Текст книги "О чем поет вереск (СИ)"
Автор книги: Зима.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
У Мидира волосы зашевелились на голове. Казалось, из брата вот-вот вырвется и сама искра жизни, навеки канет во мрак мира теней. Волчий король не глядя подобрал камень и вновь зашвырнул в открытую пасть.
Клюв твари захлопнулся, и Мидир выдернул Мэллина из-под закопошившихся щупалец, оттащил подальше, встряхнул, плеснул в него своей силы, увидев на голове брата, от макушки до правого виска, кровоточащую глубокую ссадину.
– Ох, Мидир, не распыляйся понапрасну, – прохрипел Мэллин и открыл наконец глаза.
– Я ничего не делаю понапрасну.
Монстр захрипел, подползая ближе. Мэллин вцепился в свой дротик так, что побелели костяшки. Мидир толкнул брата в сторону, сам двинулся навстречу тойнору.
Силы ушло немерено, а толку чуть… Волчий король прогнал мысль о поражении. Перехватил поудобнее дротик, качнулся из стороны в сторону.
Тварь следила, не оставляя без внимания ни одного его движения
Мидир медленно пятился, подманивая чудище к себе, отбиваясь от щупалец и уцелевшего крыла, но не давая приблизиться на расстояние смертоносного вдоха. Монстр хрипел, приоткрывая клюв, словно мучился одышкой. Может быть, в другое время Мидир посмеялся бы, но не теперь.
Мэллин ждал и дождался: стоило хвосту напрячься, он тут же, как по лестнице, взобрался по жестким сегментам. Наконечник дротика вонзился рядом с порезом, который нанес Мидир и который еще не затянулся.
Хвост свернулся и упал вниз, за фиолетовую тушу. Потом долбанул вновь – и вновь мимо. Мэллин прятался теперь прямо под страшенной иглой. Тойнор заюлил, перебирая щупальцами. Послышался треск, сухой и громкий, по земле кубарем прокатился Мэллин с обломком дротика в руке.
Брат потряс головой, с недоумением взглянул на обломок древка, расщепившегося на пучок острых волокон. Монстр опять полз к нему, подставив спину Мидиру. Тот взлетел по хвосту и прыгнул на студенистую фиолетовую голову. Чудище захрипело особенно злобно, пытаясь изогнуться, достать хвостом. Вслепую ткнуло раз, другой, разъярилось – и взмахнуло хвостом со всей силы. Мидир отшатнулся, и шип воткнулся в студенистую плоть монстра. Потекла сиреневая слизь, а хриплые обиженные стенания усилились.
Мидир дернул за обломок дротика, торчащего из сочленения жесткой брони, и тут же обрубок хвоста со свистом заехал в плечо, едва не сломав кость.
Тойнор проворно развернулся и пополз к волчьему королю, вновь разевая клюв.
– Ну уж нет, красотка! – Мидир перекатился в сторону, опережая шлепнувшиеся за спиной щупальца. – У меня другие планы.
– Да разве ж это красотка? Идолище неблагое живоглотское! Падальщик поганый!
Тойнор заурчал и настойчиво потек к Мидиру, раскрыв клюв. Камень прилетел от Мэллина, за ним – другой. Пасть приоткрылась шире, и брат закинул в него обломок древка. Тот завяз в зубах, не давая монстру захлопнуть клюв.
– И как, говоришь, с ним справиться? – уточнил Мидир.
– Воронкой! Только видишь, этот слизняк не стоит на месте! И магией его не пригвоздишь, – Мэллин швырнул еще пару увесистых камней. – Можно заманить его под дерево и открыть воронку!
– Чтобы его засосало вместе с душой дерева? Плохой план!
– У тебя есть лучше? Мы уже почти в лесу! – Мэллин попятился и потянул Мидира назад. – Я лазаю быстрее тебя. Я его заманю, ты спрячешься и сотворишь воронку. Я спрыгну с дерева раньше, чем его затянет.
Мидир недоверчиво покосился на брата, но этот неповторимый олень действительно лазал лучше.
– План? – Мэллин ждал ответа.
Мидир выдохнул с чувством, что вот-вот пожалеет о своем решении:
– План, фомор с тобой!
– Цыпа-цыпа-цыпа! – Мэллин захохотал, а потом выскочил перед носом монстра, уминающего молодую поросль на опушке. – Эй-эй, живоглот-мертвоглот, я здесь! Это я в тебя бросался, неблагущее ты страшилище!
Тварь явно оживилась. Кое-что в мире не менялось: брат имел необычайный талант выводить собеседника из себя!
Мидир бесшумно скрылся за кустом боярышника.
Чудище упорно ползло за Мэллином, но тот легко уворачивался от настырных фиолетовых щупалец, то и дело запуская в монстра камень или остроту. Монстр всякий раз дергался и с надсадным хрипом полз следом.
Мэллин добрался до ближайшего высокого дерева – дуба, одиноко стоящего на опушке ельника. Мгновенно забрался на него, продолжая отчаянно ругаться на приближающегося тойнора.
Волчий король отрешился от звуков, медленно вдохнул и выдохнул, готовясь открыть воронку: мир теней не прощал неточностей и мог попросту затянуть даже опытного мага. Глянул в сторону брата: тварь уже оплела нижнюю часть ствола щупальцами, качнула дерево, когтями вцепилась в кору. Мэллин, не умолкая ни на секунду, продолжал карабкаться наверх.
Воронка под чудищем приоткрылась… Но в тот же миг раскрылся клюв – и из Мэллина потянуло силы, прижимая его к дереву. Сползая в иной мир, тварь тащила за собой Мэллина! Если он провалится сразу через две воронки, он ухнет в мир теней!
Мидир быстро закрыл свою воронку и запустил в монстра дротиком. Клюв сомкнулся, фиолетовая туша поползла с дерева вниз… сдергивая за собой уцелевшим крылом и обессилевшего брата!
Волчий король зарычал. Открыть воронку нельзя, так хоть руками!
Неожиданно в бок ударило что-то большое и мохнатое. Мидир не сразу понял, что это… А когда понял, решил, что теперь точно оторвет Джареду его острые уши!
Вокруг сходились к злополучному дубу виденные в заколдованном сне обезумевшие маги.
Дикие волки.
Во главе с их отцом!
Волк, оттолкнувший Мидира, рявкнул нечто вроде «оставайся на месте», а когда Мидир попытался приподняться, наступил на него лапой и зарычал.
– Там мой брат! И твой сын! Твой младший сын!
Возможно, сказалась близость потустороннего чудища, притягивающего магию, но Мидиру мнилось: Джаретт на самом деле командует стаей. А значит, разум к нему вернулся.
Мэллин чуть приподнялся – щупальце схватило его за щиколотку. Он дернулся, откатываясь, уворачиваясь от второго… на котором внезапно сошлись волчьи челюсти.
Волк, заслонивший Мэллина, испустил дух от одного вздоха чудища. Зато Мэллин отполз спиной вперед, не понимая, чего ждать – помощи или окончательной гибели.
Для Мидира жуткой была всего одна ночь, а брат – пусть во сне – сражался с безумными волками уже пару недель.
Волки бросались на монстра, рвали зубами, гибли – но не отступали. Мэллин, не вставая, развернулся лицом к Мидиру – и оказался нос к носу с седым волком.
– П-п-папа? – голос дрогнул, глаза расширились. Брат очень надеялся, что эти волки – совсем не те, что преследовали его во снах. Но инстинкты кричали об обратном.
Вдобавок Джаретт зарычал. Не зло, но и не ласково, что привело Мэллина в чувство.
– Нет, я помню, что мной ты вечно недоволен, но Мидиру-то помоги! Сам же на него целый Двор бросил!
Подавшись вперед, он уперся своим любопытным носом в черный волчий.
Джаретт скосил глаза, дернул ухом в сторону твари, вздохнул почти как ши, принюхался, а потом длинно лизнул ссадину на голове младшего сына. Повернул голову к Мидиру и зарычал, приказывая не шевелиться.
Джаретт ждал.
Волки яростно кидались вперед. Они оборвали второе крыло, хвост, половину щупалец, но не лишили силы. Не успел Мидир сделать и пары вздохов, как волки один за другим полегли мертвыми.
А хрипящая тварь вновь выдохнула и упорно продолжила ползти по серым и черным телам к Джаретту.
Седой волк зарычал вновь, лизнул Мидира в щеку, зыркнул желтым глазом на Мэллина. Взвыл могучим, истинно королевским воем. Бросился вперед, вцепился в оставшееся целым щупальце, дернул, вырывая ошметки.
Тойнор раскрыл клюв, готовясь к вдоху, и Джаретт, древний волчий король, отец трех сыновей, зажав в зубах щупальце чудовища, с места прыгнул ему в пасть.
Вокруг засвистело, завыло так, словно они очутились в центре урагана… Мидир схватил брата и прижал к земле. По спине хлестнуло ветками, невиданная сила так и норовила утащить их вниз, в мир теней. Но Мидир держал крепко.
Ткань мира схлопывалась, истончалась, отмирала, чтобы возродиться. Потом понемногу все начало стихать. Вокруг послышались обычные лесные звуки – шелест листьев, гомон птиц – знаменующие жизнь, ускользнувшую от хриплого дыхания смерти. Мидир отпустил брата, но тот, уткнувшийся в землю, не спешил поднимать голову.
– Мэллин?
– Мидир, – глубокий вздох. – Скажи мне правду сразу. Мы спим?
– Да нет же!
– Потому что, если спим, ты меня уже просто брось в воронку вслед за папой – и всё!
Мидир неожиданно для себя фыркнул:
– Вот уж нет, даже не мечтай! Мой брат – настоящий герой!
– Если ты про Мэрвина… – отвел глаза Мэллин.
– Настоящий герой и настоящий олень! И перестань уже спорить! Ты из тех, кто не боится показаться смешным, вызвать на дуэль порождение мира теней и столкнуться с собственными страхами.
Поглядел во вновь засиявшие раскосые глаза, встряхнул за плечи:
– О воронке не может быть и речи! Добро пожаловать обратно в наш распрекрасный мир.
========== Глава 29. Беседы после боя ==========
Рыкнув стражам о безголовом советнике и получив торопливый ответ, Мидир ворвался в зал королей, волоча за собой брата. Створки, которые обычно раздвигали двое стражей, разлетелись в стороны и гулко ударились о стены.
– Я ведь сказал тебе: «Нет!» Мой советник оглох?!
Джаред скрестил руки на груди. Джилрой, бледный до зелени, заметно опирался о высокую спинку кресла, а не менее бледная Лианна сжимала его плечо ладонями, от которых исходил белый свет.
– Нет, мой король, – тихо ответил советник.
И добавил мысленно: «До сей поры – нет».
Тяжелый стол, попавшийся Мидиру на дороге, отлетел к стене. Крепкое дерево не выдержало удара о черные камни дома Волка: ножки треснули, а столешница, жалобно взвизгнув, раскололась. Зазвенели разлетевшиеся кубки, по темному зеркалу пола потекло вино.
Замок привычно убрал мусор, втянул жидкость и придал мебели прежний вид. Пол черной волной пробежал до ног Джареда и вновь натянулся обсидиановой гладью, заискрил звездочками приветливо.
Советник вздохнул, поджал губы. Стряхнул несуществующую пылинку с плеча.
– Простите, мой король.
Мидир выдернул из-за спины Мэллина.
– Как бы я ни относился к советни… – начал тот и, отброшенный на широкий диван, вскрикнул: – Ай! Можно поласковее? Ну Мидир!
Лианна повернулась к Мэллину, поджала губы, и он фыркнул, усаживаясь поудобнее:
– Чего смотришь? Мы еле живы остались! Странно, что вы с Джаредом не нашли друг…
– Где Фордгалл?! – Мидир развернулся и, не увидев начальника замковой стражи, встревожился: – Алан? Что с ним?
– Алан не ранен, мой король, – доложил Джаред. – Он с лекарями и пострадавшими. У лесного принца никак не проходит бедро. Я не допустил его до битвы, хотя он изъявлял желание на свой лесной манер «расщепить галатов в лучину».
Джаред договорил мысленно:
«Кроук ранен. Тяжело. Все хотел быть похожим на вас. Но – выживет, мой король».
Прохладный голос советника всегда успокаивал Мидира, но – не сегодня.
– Я ведь запретил тебе общаться с бывшими магами! Я должен повторять свои слова дважды?! Или ты жаждешь распрощаться со своей головой?!
– Моя жизнь в вашем распоряжении. Всего одно слово, мой король, – короткий кивок. – Вы желаете этого?
Джаред стремительным движением выхватил клинок и приставил к груди. Черные бриллианты сверкнули на рукояти, антрацитовое лезвие, режущее доспех как масло, отразило свет круглых каменных ламп и кроваво-красные блики камина.
– Джаред, прошу тебя, не шути так! – вскинулась Лианна. – Не надо!
– Это кодекс волков, – упрямо мотнул головой советник. – И мой личный кодекс.
– Джаред, а ты тоже псих, – хмыкнул Мэллин. Добавил мысленно, зная, что тому претит упоминание родства:
– С наследственностью не поспоришь.
– Убер-р-ри оружие, Джаред! Хватит уже смертей на сегодня! Если ты когда-нибудь умрешь, то от моей руки!
– Почту за честь, мой король, – племянник вложил кинжал в ножны. И ведь кивни сейчас волчий король – вонзил бы в себя не задумываясь.
– Нет, вы на него посмотрите!
Все и так смотрели. Джилрой удерживал за плечи Лианну, готовую вступиться сначала за Фордгалла, потом за Джареда.
– Джаред спас нас всех, – прошептала Лианна. – Владыка, будьте милосердны.
– Раз моему королю это угодно, не буду больше общаться с безумными магами, – послушно произнес Джаред.
– Конечно, не будешь! Ты не будешь больше с ними общаться по той простой причине, что они мертвы! – ощерился Мидир. – Все до единого!
– Тем более не вижу причин для вашего гнева. Это была достойная смерть, мой король.
– Ты не пострадал?
– Это не я сражался с чудовищами, – пожал плечами советник. – Я лишь говорил с ними, – добавил он шепотом.
Да, пожалуй, безумные маги были чудовищами похлеще воронки.
– Я понимаю, как вам больно, мой король, – прозвучал мыслеслов Джареда.
– Будто бы? – буркнул Мидир.
– Вы без малого три тысячи лет пытались дозваться до отца. Вполне возможно, мой король, помогло и то, что вы все время с ним говорили. Пытались говорить. Ответил он мне, но – благодаря вашим стараниям. И мне тоже печально, что он погиб.
Мидир на миг прикрыл глаза, сдерживая себя и отстраняя боль, пусть она и выплескивалась в злости. Надо думать о живых, не о мертвых. Хорошо, что тут не было Фордгалла – меньше всего волчьему королю хотелось показывать кому-то чужому свою слабость. Джаред вечно подставляется, совершенно не думая о своей жизни. Как и Мэллин. Что за безголовая родня!
Страх за Мэллина и Джареда отпускал понемногу.
– Но как ты додумался до этого безумного плана? – произнес он уже спокойно.
– Лианна… – глаза советника оттаяли было, но Мэллин за его спиной фыркнул, и тот вновь заледенел. – Принцесса Солнца нашла книжку про эту, как тут написано от руки, «большую мерзость». Я смог донести до Джаретта, как ее уничтожить. Он ответил на ваше имя. И книга помогла, да, – он плавно повел рукой в сторону Лианны, раскрывая кисть.
На коленях у нее все еще лежал открытый фолиант с ясно различимой картинкой живой воронки и с пометками быстрым летящим почерком вокруг нее.
– Ой, моя книжка! – воскликнул Мэллин. – Уж думал, что потерял. Гадость, гадость! Мерзкая неблагая гадость!.. – И добавил радостно, вскинув голову: – А теперь дохлая гадость!
– Должен вам заметить, наследный принц Дома Волка, – скривился Джаред. – Что делать столь легкомысленные заметки в серьезном документе – означает нанести ему непоправимый урон.
– Легкомысленные за… – поперхнулся Мэллин. – Я рисовал, что видел тогда! Ты! Что бы мы делали без моих бесценных заметок?
– Я приношу свои извинения, мой принц, если «эта мерзость» вправду зарисована вами, – высокомерно ответствовал Джаред.
– Что?!.. Ну нет, я ее выдумал! – ершился Мэллин, вскочив с места и размахивая руками. – Ну надо же! Мидир, ты слышал? Это мое воображение нас чуть не сгубило! А доберись оно до Черного замка, перевернуло бы весь мир! Сожрало бы даже одного советника и не поперхнулось! Может, изжогу бы заработало?
– Молчать! – приказал Мидир брату и протянул кинжал советнику. – Джаред.
Тот поклонился, подошел, избегая смотреть на Мэллина.
– Проверь. Привет от Эохайда, – Мидир поморщился в ответ на острый взгляд светло-серых глаз. – Слишком усиленно им предлагали воспользоваться.
Советник, для которого были безвредны людские яды, потрогал, понюхал лезвие.
– Яда нет, мой король.
– Мне тоже так показалось. Тогда с чего бы?
– Но есть заклятие, – Джаред провел кончиками пальцев по лезвию, – очень и очень древнее. Постепенное, незаметное для вас, мой король, вытягивающее силу через порез. Не знаю, есть ли от него противояди…
– Пустите! – раздалось издалека. – Да пустите же меня! – и в зал сквозь охрану яростным пламенем ворвалась Этайн.
Мидир приказал не впускать никого, но кто остановит королеву!
– Этайн, – казалось, прошли века с их расставания. Он уже потерял ее в мыслях.
– Что? Что, мое сердце? Что ты так смотришь на меня? – затрепетали ресницы, влажно блеснули зеленые глаза. – Все хорошо, мое сердце?
– Этайн, – выдохнул Мидир. Брови ее изломились тревожно, слеза скатилась по щеке. – Этайн, – повторил он успокоенно.
Мир привычно наполнился светом.
– Ты не ранен? – ласковые ладони коснулись щек, пробежались по смятому и окровавленному доспеху.
Этайн поднесла ладони к глазам, потерла кончики пальцев – красные от крови. Подняла на Мидира глаза, ставшие почти черными.
– Царапины, любовь моя. Не стоит твоих слез. Ты знаешь, как быстро на мне все заживает. Как на волке!
– Это называется цел? – присмотревшись, ахнула Этайн. – Повернись к свету! – Мэллин мгновенно нырнул в тень за диван. – Мидир! Ты поможешь?
– Не надо! Не надо меня трогать! – Мэллин, завидя приближающегося короля, присел и закрыл голову руками. – Само пройдет! Кости не сломаны, а сейчас могут пострада-а-ать! Меня уже лизнул папаша и принес извинения Джаред, достанет семейной нежности на один день, не надо, не хочу, больно, ай!..
Мидир, не слушая его стенания, зажал ободранную голову в ладонях. Воскресил в памяти острую мордочку с торчащими в разные стороны черными прядями, быстро зарастил царапину и восстановил волосы.
Подивился мельком: рядом с Этайн у него словно прибывало силы.
Мэллин зашипел и сморщился. Лицо брата в серой грязи и сиреневых разводах казалось совсем больным и очень несчастным. И Мидир прижал его к себе перед тем, как отпустить.
– Ну как знал! Щиплет же! И чешется! – почесал голову Мэллин, окончательно взлохмачивая волосы.
Однако лукавые раскосые глаза блестели довольством.
– Дай подую, – подсела ближе Лианна.
– А-ха-ха! Ты подуешь, а башка отвалится, – и Мэллин выразительно посмотрел на Джареда. – Не принцесса, ураган! Лучше книжку почитай, там как раз про чудовищ. Авось и Фордгалл найдется.
– Мэллин! – фыркнула Лианна.
– Сейчас я, кажется, сам подую на нашего принца, – тихо выговорил Джаред почти без угрозы, но тот поежился и затих.
– Джилрой, – негромко приказал Мидир. – Время позднее. Проводи принцессу Дома Солнца в ее покои.
Небесный витязь, в ошеломлении наблюдавший за волчьими разборками, кивнул признательно и с полным правом подхватил Лианну под руку. Та подняла на него отчаянный взгляд, вздохнула… затем медленно и будто обреченно пошла рядом.
– А мог бы ее отвести ты, – в очередной раз напомнил Мидир. Почему-то показалось – в последний.
– Мог бы, – слишком послушно и быстро согласился Джаред.
– Он доведет ее до покоев, и только.
– Да, мой король. Если раньше их не перехватит Фордгалл. Кружит над ними, как коршун. Везде успевает, несмотря на хромоту. Они даже поговорить толком не могут.
– Время разговоров прошло. Этайн сказала, Лианна решила свою судьбу. Она так ласкова с Джилроем, потому что завтра подарит Фордгаллу личную вещь – и пути назад не будет.
– Я знаю.
– Кто бы сомневался! Ты подумал над моими словами? Лучше ты, чем Фордгалл.
– Лучше я, – советник словно посмаковал эту фразу. – Лучше я. Целый день я наслаждался этой мыслью. Целый день я был счастливейшим из бессмертных, обладая любимой женщиной! Она привязалась бы ко мне, я бы смог этого добиться. У нас даже были бы дети – ведь я был бы хорошим мужем и, как подобает хорошему мужу, отпускал бы ее в Лугнасад. К Джилрою. И когда-нибудь смог бы забыть, о ком она думает, обнимая меня.
– Так что, Джаред?
– Так что я остаюсь вашим советником. Или вы готовы отдать королевского волка в дом Солнца? В столь трудный для Черного замка час?
– Нет. С чего бы? – возмутился Мидир. – Пусть она принимает наш дом как свой!
– Наследная принцесса, будущая властительница Золотой башни, единственная дочь королевы Солнца, обласканная двумя домами, станет женой простого волка?
– Не такого уж простого, Джаред. Ты принц крови, хоть и умалчиваешь об этом. И по праву занимаешь вторую должность в Светлых землях.
– И все же это слишком много для советника и наследного принца дома Волка. Но слишком мало для влюбленного полукровки Джареда… Я придумал кое-что поизящнее. И для этого мне нужен Мэллин.
– Мы с принцем тоже пойдем, – сказал Джаред уже вслух. – Поговорим о делах.
– Мы?! – округлил глаза Мэллин. – О делах?!
– Нет ни одного дела в этом доме, мой принц, которое я хотел бы решать вместе с вами, – все так же отстраненно произнес советник.
– Но тогда… Джаред, ну Джаред! А что это за дело, а? Скажи! Джаред! Ну чего ты! Да что за дело-то?!
Джаред, сжав губы в нитку, жестом руки попросил следовать за ним, затем развернулся и вышел из залы.
Брат убежал следом чуть ли не вприпрыжку.
– Ты что-то видел, Джаред, – послал Мидир вдогонку.
– Да, мой король.
– Когда открыл свой разум волкам?
– Да, мой король.
– Ты скажешь мне?
– Нет, мой король. Это слишком непонятное предупреждение. Обо всем и ни о чем. Но я осмелюсь просить об одолжении.
– Если ты про разрешение на брак, то оно у тебя в кармане. Да за сегодняшнее геройство проси что хочешь. Я не знаю никого, кто выдержал бы подобное общение и не сошел с ума!
– Может, и сошел. Я прошу жизнь.
– Чью?!
– Я прошу жизнь обреченного. Не сейчас, не сегодня, не завтра. Но я попрошу о милости. И мой король не откажет мне в ней.
– Это опять байки о проклятом роде Джаретта?
Джаред молчал, и Мидир взволновался.
– Это как-то связано с тем твоим давним проклятием? Насчет женщин, которых ты не сможешь защитить? И поэтому ты отдаешь Лианну?!
– И поэтому я отдаю Лианну. И не поэтому – тоже.
– Это были всего лишь слова злобной Боудикки!
– Очень надеюсь на это, мой король. Очень на это надеюсь…
Они остались одни с Этайн. Утихли звуки, шаги, даже мысли. Лишь утекало время из клепсидры, все быстрее и неостановимее отсчитывая срок.
Мидир, переполняемый нежностью, шагнул к терпеливо ждущей его женщине, опустился перед ней на колено, прижал ее прохладную ладонь к своему лбу.
– Моя королева.
– Я видела тебя, любовь моя, – всхлипнула Этайн. – Я видела!
– А я ведь просил не смотреть, – укорил Мидир.
Пальцы Этайн дрожали.
– Сегодня принесли раненых. Меня не пустили к ним! Меня!
– Ранеными занимаются маги, женщинам там не место. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Галаты притихнут надолго, потом и вовсе уйдут. Они могут стать магами в Нижнем, но наша земля дает силы лишь нам.
Про иных не хотелось ни говорить, ни думать.
– Ты великодушен, любовь моя. Ты бережешь моих соплеменников! Спасибо, что пощадил Эохайда.
– Это был честный поединок.
Мидир поднялся с колен, обнял за плечи, заглянул в зеленые омуты глаз, окруженные мокрыми лучиками.
– Да, конечно, – шепнула Этайн.
– Мы дрались на равных.
– Да, конечно! Все поверили, – печально улыбнулась она.
– Но не ты, – прошептал Мидир, касаясь ее губ.
– Не я, – выдохнула она еле слышно.
Мидир притянул Этайн к груди, укрывая рукой ее голову.
– Ты просила беречь твое сердце, – шепнул он, вспоминая яростные голубые глаза в прорези галатского шлема. Добавил очень тихо и для себя: – Умрет оно, умрешь ты.
========== Глава 30. Король фидхелла ==========
Следующий день, который обозначили для себя решающим сразу несколько ши, Мидира интересовал издалека. Ввязываться в постановку советника не хотелось, чтобы ничего королевской дланью не свернуть. Джаред наверняка продумал многие варианты развития событий, предусмотрел ответные шаги противника, а свои фигуры на доске для фидхелла советник всегда расставлял ювелирно. Он легко мог бы стать королем Благого Двора на пятидесятилетних турнирах, но привычно скрывал свои умения.
Быть неодушевленной фигурой Мидиру претило всегда, однако сегодня он готов был сделать исключение и занять законное место короля Грезы, владыки Светлых земель. То есть внимательно наблюдать за перипетиями вокруг, будучи готовым вмешаться.
Ранним утром трубы скорбно пропели о погибших волках, но не о магах. Их, чьи души умерли не одно тысячелетие назад, оплакали уже очень давно. Мидира раздирали противоречивые чувства. Он то доказывал себе, что смерть Джаретта ему безразлична, то мучился от потери, бесповоротной и окончательной, то гордился самопожертвованием отца, то досадовал на всегдашнее его отношение к Мэллину и в итоге радовался, что может не обсуждать произошедшее с супругой. Воронка в мир теней закрылась – и прекрасно.
Этайн чувствовала его смятение, ни о чем не расспрашивала, счастливая его присутствием и пусть временным, но миром.
Ближе к обеду Мидир, выспросив у Джареда, не рушит ли его планы, прогуливался по парку, где особы королевской крови должны присутствовать обязательно, а значит, Лианна никак не могла начать сложный процесс обручения. Она грустила, и розы и померанцы, во множестве росшие во внутреннем дворике, опадали на хрусткие песочные дорожки вслед за ее легкими шагами.
Сдержанный гул голосов позади не мешал наслаждаться тишиной мира и близостью любимой. Глубокая осень ощущалась во всем: в призрачном шорохе падающих листьев и серебристом инее на оголенных ветках, прозрачной стыни горизонта и васильковой глубине небосвода.
Когда они прошли третий круг, Этайн вздрогнула от резкого порыва ветра. Тогда Мидир свернул к площадке для упражнений.
Начальник замковой стражи, завидев владыку и весь Благой Двор, хлопнул три раза: ши сменили длинные палки на мечи и выстроились в три ряда. Глухо застучали барабаны, засверкала холодная сталь, заметались заплетенные для битвы черные косы с посеребрёнными лентами… Волки, отрабатывая удары, двигались слаженно, и у многих в королевской свите сами собой заходили плечи.
Этайн, всегда завороженно следившая за схватками, больше похожими на изящные танцы, внезапно спрятала лицо на груди Мидира. Он без слов понимал ее тревогу: раньше волки не воевали с галатами! Шепнул слова ободрения и просьбу не волноваться. Его королева и так слишком переживала за все. За раненых волков, за своих соплеменников, за солнечную девочку…
Законы Благого Двора неумолимо жестоки к прямым наследникам, и Мидиру оставалось лишь гадать, что смог измыслить Джаред.
В итоге в трапезной они оказались раньше времени.
Фордгалл, в ожидании ужина, рассказывал о своем лесе с таким пылом, что заслушались все. Мэллин не прерывал лесного принца, забравшего большую часть внимания королевских волков. Серебряный обруч и изящная фибула – королевские знаки рода Джаретта – украшали волчий наряд, а надевал он их нечасто. Влюбленный Джилрой вздыхал, мрачнел, но молчал; тихая Лианна на словесную вязь лесного принца отвечала вежливо, но коротко.
Этайн поглядывала на Лианну, Фордгалла и Джилроя, следя за финалом драмы, что началась когда-то в Доме Солнца, где выросли трое этих столь разных ши, а закончиться могла в Черном замке, самом сердце Благого Двора.
Волосы принцессы Солнца отливали печальным серебром. Насколько Мидир понимал солнечное волшебство, влюбленную принцессу терзали сомнения, вгонял в тоску несчастный Джилрой и вис камнем на шее неотступный Фордгалл. Как ни странно – лесовик мог считаться почти союзником – но в данной ситуации Мидир ему не сочувствовал.
Больше всего он переживал за племянника, нежданно-негаданно полюбившего эфемерное солнечное создание. Мидир понимал чуждую логику и в то же время серчал на упертого волчонка, обрекающего себя на вековечные муки неразделенной любви.
Фордгалла сомнения не мучили. Наблюдая взгляды, бросаемые им на Джилроя, и всплеск внимания к Лианне – внимания с примесью злобного торжества тайной двойной победы – волчий король начинал понимать, почему лесовика столь не любил Мэллин.
Впрочем, в благой политике любовь-нелюбовь особой роли не играла, и Мидир все еще хотел поддержать Фордгалла, буде тот станет претендовать на деревянный трон. С нынешним лордом Леса отношения становились все прохладнее: тот, напрямую не прекословя владыке, постоянно совался в дела всех Домов, стравливал Камень со Степью, а Огонь с Небом. Уполз в свои чащобы не так давно, покусанный волками, после очередной короткой войны, успев оттяпать часть земли Дома Огня. Земли, дававшей силы и волшебство. Не все лесные ярлы поддерживали своего лорда в его завоеваниях, а невероятно обаятельный Фордгалл убеждал и договаривался на зависть многим. Не упускал своего, что Мидиру нравилось. Имел привычку покушаться на чужое, что водилось за многими благими королями, однако мало кто из них до сих пор пребывал в добром здравии и при короне.
Не слишком приятные размышления не оставляли Мидира. Он молча кивнул Вогану, который прицокнул на тарелку Джилроя, где нетронутая рыба печально белела выпученными глазами… Фордгалл потянулся за ноздреватым хлебом, но внезапно скривился и оперся темной широкой ладонью о точеную руку сидящей подле Лианны, нежную золотистую кожу которой, перевитую цепочкой с восьмигранником ее Дома, не прикрывали ни тонкие перчатки, ни широкий рукав расшитого желтого блио!
Присутствующие ахнули. Это не нарушение этикета – это оскорбление королевского рода. И пусть вокруг находились ши другого Дома, волки за два столетия успели узнать и полюбить солнечную принцессу. Руки их потянулись к клинкам, в хищных оскалах показались клыки, а глаза полыхнули свирепым желтым огнем.
Лианна тоже привстала, но тут же опустилась обратно.
Этайн обернулась к Мидиру, ожидая пояснений. Он молча притянул ее к себе и, поцеловав в висок, шепнул: «Потом, любовь моя, все потом».
Волки, в ожидании ответа принцессы Солнца, смотрели напряженно. Застыл вполоборота даже непоседа Мэллин – лишь подкидывал в руке пряник, будто метательный нож. Грозовая тишина повисла в трапезной. Заяви Лианна об обиде – обошлось бы без дуэли, невежу порвали бы на месте, но солнечная девочка смолчала, а Фордгалл рассыпался в извинениях, прося прощения за случайную потерю равновесия.
– Рана не дает мне покоя.
Лесной принц нарочито неловко уселся обратно на резную скамью. Затем принялся натягивать перчатки, темно-коричневая замша которых была украшена золотой вышивкой раскидистого дубового дерева. Королевский знак, а ведь он, будучи вересковым ребенком, не имел на него особого права. Виновато улыбнулся и протянул ладонь Лианне:
– Но я готов отрубить себе руку, лишь бы не огорчать вас, моя принцесса. Примете ли вы извинения вашего покорного слуги?
– Разумеется, принц Фордгалл. Я принимаю ваши извинения и не держу зла ни рукой, ни сердцем.
Полная форма прощения! Темно-карие глаза лесовика сверкнули оранжевым, а полные губы сложились в довольную улыбку.
Волки, ворча, начали возвращаться на свои места, продолжая поглядывать на Фордгалла.
Лианна порозовела от волнения, и Мидир ее понимал. Головы сносили и за меньшее! Она обратилась к Мидиру, прижав руки к груди:
– Дорогие хозяева, владыка! Не стоит придавать случившемуся большого значения. Я прощаю принцу Фордгаллу его невольный промах, тем более, он пострадал из-за меня.
Еще немного, и начнет извиняться за милягу Фордгалла перед «добрыми волками», как она их величала. Без сомнения, дети Солнца иногда видели в окружающих только свет.
