Текст книги "О чем поет вереск (СИ)"
Автор книги: Зима.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)
Тот покачал головой, морщась и еле дыша. Мидир опустился на пол, швырнул ему остатки магии.
– Встреть их, – распорядился через силу Мидир. – Посмотри, не ранены ли, не зацепила ли их магия друидов. Расположи в гостевых покоях. Узнай, где они были все это время. Проверь, где Мэллин, я не вижу его. Успокойся сам – твоя солнечная девочка жива и здорова. И…
– …и я навещу нашу королеву, – закончил Джаред уже ровно. – Мой король, вам не стоит сегодня выходить из замка.
– Что-то мне подсказывает, что я и не смогу. Зато галаты тоже не выйдут из лагеря. Зубки обломали. Иди уже, Джаред! – приказал Мидир недовольно. – Я побуду здесь еще немного.
Джаред, покачав головой, ушел.
Шлем давил – Мидир, с трудом поднявшись, стянул его, чуть не порвав ремень, и привычно огладил боковые выступы над волчьими ушами, больше похожие на рога… После победы над красным драконом отцовский шлем стал талисманом. Он был далеко виден на поле боя, воодушевляя своих и устрашая врагов, к тому же неплохо усиливал магию и в бою помогал делиться ею с волками.
Волчий король смотрел меж каменных зубцов на привычные остроконечные палатки на горизонте, на дальние дымки, стяг, туда, где, видимо, находился Эохайд. На скопление темной магии перед лагерем, куда теперь спешно отступали потрепанные конники. Земной король берег своих воинов, наверняка друиды будут лечить тех, кто пострадал сегодня. Смертей Мидир не чуял – было лишь бессилье, переломанные ребра и руки. Но теперь в Нижнем люди восстанавливались чуть ли не быстрее ши. Разумеется, при должном надзоре и огромной силе. Где ее черпали друиды в таком количестве, было загадкой. И как всякая загадка, она очень не нравилась Мидиру.
========== Глава 24. Вереск и спокойный день ==========
Мидир дождался, пока шаги советника стихнут окончательно, и тяжело опустился на каменные плиты. Долго сидел, разглядывая весело бегущие облака и быстрокрылых стрижей, все еще не улетевших на юг. До предела сил и правда было недалеко… Стоило вспомнить самые теплые мгновения жизни: объятия Киринна, одобрение отца, поцелуй матери, улыбку маленького Мэллина, воскресшую землю и его ненаглядную Этайн. Магия питалась любовью, и вскоре Мидир воспрянул духом. Зеркало замка послушно отразило своего короля – землисто-бледного, похожего на неблагого, восставшего из могилы, однако успевшего хлебнуть крови.
А раз остаток дня обещал быть спокойным, его можно было провести с Этайн, но тут донесся прохладный мыслеслов советника:
– Мой король…
– Как Этайн? – прервал его Мидир.
– Она выглядит измученной и расстроенной, но держится. Я выполнил все ваши приказы…
– Что еще? – усталость все же прорвалась и в мыслях. Мидир выдохнул, сжав зубы.
– …кроме одного, касательно нашего принца. И я пока не хотел бы покидать наших гостей надолго, – бесстрастно ответил Джаред. – Не могли бы вы проверить, в покоях ли он?
Боюсь, что наш принц либо упражняется с механесами, либо уже скрылся за стеной, сообразив какой-нибудь невероятный тайный ход. Удивительно, что он еще не с гостями. Чтобы наш принц упустил возможность позадирать Лианну?!
Мидир въяве ощутил тепло рук Этайн и, потеряв его, покривился. С Мэллина, опять же, станется подкопаться под защиту. Безрогий олень!..
– Где была эта троица одиннадцать лет? – произнес волчий король, спускаясь по ступенькам башни.
– Как вам известно, принцесса Солнца должна была принять трон матери, но попросила отсрочку и отправилась путешествовать.
– Те, с кем она выросла…
– …воспитанники ее Дома решили сопровождать принцессу в походе, раз от свиты она отказалась.
– Они там не переженились, часом?
Джаред замолчал на время, словно задумался или зашел куда-то.
– Нет, мой король. Простите великодушно, я был у придворного мага – он посмотрит рану Фордгалла. Возвращаясь к нашим бродягам: они забрели с земель Дома Леса, соседствующих с нашими. О войне не знали, пока не вышли к Черному замку.
Почти дойдя до покоев младшего, Мидир спросил, ощущая, что Джаред не прервал мыслеслов:
– Что-нибудь еще?
– Весьма забавное. Ребята уплетают мясо за обе щеки. Лианна слишком трепетно относится к жизни животных, и, похоже, лесной и небесный питались одной рыбой.
– Не ели мяса?!
– Совсем.
Дверь в покои, как водится за братом, была открыта, так что это ни о чем не говорило. Там могли быть развеселые волки или довольная полуголая волчица. Мидир настороженно принюхался: младший недавно был тут, но запах его казался странным, будто старый след присыпало снегом.
Осторожно войдя, Мидир бросил взгляд на стол, где поверх вороха исчерканных нотами листов поблескивал кинжал. Король полюбовался незаконченной инкрустацией на рукояти и вздохнул: баллада, скорее всего, тоже не окончена.
Брат обнаружился за постелью сидящим на полу. Мидир обеспокоенно присмотрелся: черные вихрастые пряди будто солью присыпало. Младший брат поседел? Немыслимо!
– Мэллин?
Глаза его были открыты, но смотрели словно в никуда. Мидир провел рукой перед лицом – ничего. Отвел волосы брата, ощутил колкую влагу инея, и холод прошел уже по его спине. Что поблазилось сединой, оказалось кристальным проявлением магии перехода. И ресницы уже смерзлись! Мидир не выдержал и закричал во всю мощь легких, так, что вздрогнули стекла в окнах:
– Мэллин!
– А! Что?! – вздрогнул тот всем телом.
Мидир покрылся испариной. Ему удалось почти невозможное: перехватить ши на полдороге к сну-жизни.
Как этот недуг смог добраться до Мэллина? Иней дотаивал неохотно, а потому волчий король поспешил отряхнуть волосы брата, озадаченно хлопающего глазами.
– Тебе снилось дурное?
– Ну, Мидир, – хмыкнул Мэллин, – не думал, что тебе есть дело до моих снов! Так и в гостевые спальни заглядывать станешь, пока я там развлекаю очередную волчицу…
– Хватит! – озлился Мидир. – Я просто не думал, что ты сам себя запрешь в своих покоях!
– Ну так и что? – брат скрестил руки на груди и уперся взглядом в потолок. – Я бесполезен!
– Мэллин, послушай меня. Да посмотри же ты на меня! – тряхнул Мидир брата за плечи. – Отныне я разрешаю тебе возиться с механесами.
– С чего вдруг такая щедрость? А как же твои вечные «тебе нельзя доверить даже садовую тяпку» и «я не могу рисковать твоей бестолковой жизнью»?!
– Ты все равно умудряешься рисковать ею, так лучше делай это рядом со мной, – еле слышно проворчал волчий король.
– Ты, верно, шутишь? Ну Мидир, точно шутишь. И заготовил эту речь для своего занудного племянника? Он где, под кроватью?
Мидир выдохнул. Не помогло.
– Он такой же мой племянник, как и твой! – кулак врезался в постель.
Мэллин не преминул равнодушно пожать плечами, поднял глаза к потолку, как любил делать советник.
– Наполовину папа, наполовину Мэрвин. И все половины – худшие.
– Прекрати уже цепляться к Джареду! И выбирай другие окна для своих песнопений!
Рычание вновь прорывалось в голосе. Выводил из себя Мэллин качественно и быстро.
Брат неожиданно зевнул и поежился. Вправду или в шутку, не разобрать.
Ну что же… Уж в одном Мэллин всегда был предсказуем до зубовного скрежета – в разгадывании загадок и любопытстве.
– Пока ты изучал потолок, младший принц, к нам пожаловали трое ши, – изрек Мидир с самым отрешенным видом.
Мэллин заинтересовался сразу:
– С неба упали?
– Почти, – еще более безразлично бросил волчий король.
– И кто? – Мэллин привстал, чтобы заглянуть Мидиру в глаза. – Кто они? Откуда?
– Я не буду говорить про твой долг младшего принца…
Мидир замолчал, хладнокровно наблюдая, как любопытство на лице брата сменяется досадой.
– …но я бы хотел сначала зайти к Этайн. Сам знаешь, королева в тягости.
– Да кто же они? – и вновь любопытство брало верх над досадой.
– Советник уже поговорил с ними, – не замечать Мэллина было сложно, но Мидир справлялся. Главное, чтобы брат не опрокинул его на кровать: существовал риск уснуть прямо тут. – Желательно и тебе поприветствовать знатных особ, почтивших нас своим присутствием. Тем более, твоих знакомых. Не все из них добрые, но…
– Моих? Знакомых?! Ну Мидир! – раскосые глаза Мэллина засветились напротив глаз самого короля, иней сбежал с волос.
Брат вздрогнул и размазал рукой остатки воды на щеке.
– Дойдешь до гостевой каминной залы левого крыла и увидишь сам, – Мидир улыбнулся, подчеркивая, что большего не добиться.
Мэллин фыркнул, боднул Мидира в грудь и выбежал из спальни.
Теперь уж точно не свернет и не заснет где-нибудь в уголке. А увидев Лианну – тем более.
Волчий король встряхнулся, потер щеки ладонями и поспешил к себе.
Этайн прикрыла шитье, которое не показывала ему, улыбнулась, узнав о гостье Черного замка, и даже засобиралась тут же выйти! Мидир, пообещав привести Лианну сюда, склонился к креслу, привычно поцеловал сначала щеку, потом – середину ладони жены. Заметил отставленный и уже остывший суп, который Воган делал специально из каких-то невозможных для волка ингредиентов: красной рыбы, моркови, сливок и склизких морских тварей, вроде устриц и креветок. От одного запаха Мидира воротило. Но теперь, похоже, не только его.
– Прости, мое сердце, и не сердись, – ответила Этайн, заметив его взгляд. – Не знаю, что со мной.
– Моя любовь, – сдержанно ответил Мидир. – Я и не думал сердиться. Это всего лишь усталость.
Потом заторопился к гостям, понадеявшись, что ничем не выказал своего беспокойства.
– Воган! – рявкнул Мидир мысленно.
– Слушаю, мой король.
– Королева в тягости.
– Я очень рад за вас обо…
– Она не знает, – прервал его Мидир. – И не нужно ей пока знать об этом.
– Чем могу помочь? – деловито уточнил повар.
– Она не ест. Как вначале. Опять! Ничего! Не ест!
– Не волнуйтесь, мой король, – раздался в ответ хрипловатый спокойный мыслеслов Вогана. – Если бы все ваши беды решались так же легко! Будьте уверены, я смогу приготовить то, что понравится нашей королеве. А иначе можете сварить в чане с кипящим маслом меня!
До зала королей было еще далеко, день выдался хлопотный, и волчий король, махнув рукой проходящей страже, остановился у очередного поворота. Каменный волк вытянул голову повыше, предлагая владыке опору. Мидир отодвинулся, не желая даже замку показывать свою слабость. Но черная морда лизнула ладонь шершавым языком, и король, еле удержав равновесие, все же оперся о голову.
– Джаред, – позвал он и смолк.
– Мой король? Я плохо слышу вас, вы спрашивали о чем-то?
– Как… как быстро женщина ощущает, что ждет ребенка?
– Земная женщина? Я не мастер в этом вопросе, но… Через месяц-полтора.
– Этайн нехорошо. Она много плачет, не ест, что обычно любила. Не призналась, но ее тошнило.
– Рано. Очень рано. Я загляну к ней.
– И приведи Лианну. Джаред! Скажи хоть что-то. Скажи, о чем молчишь.
– Мой король, вы поиграли со временем. Как бы время не поиграло с вами. К тому же великих магов рожать всегда трудно.
– Хватит об этом, – спину Мидира вновь захолодило дурным предчувствием. – Доложи, что нового.
– Волки поели, отдохнули. Галаты зализывают раны. Все, попавшие под луч, будут лежать до завтра.
– Я об ином, Джаред. Я беспокоюсь за Мэллина.
– Наш принц уже здесь. Бодр и весел, как никогда. Спальни гостям показаны, но расходиться они не собираются, пока не поговорят с вами. Посмотрите, мой король.
Джаред на миг остановился у входа в гостевую залу, открывая ее взору короля и сберегая его магию.
Более разношерстной компании, расположившейся подле камина, было трудно себе представить. Рыжий Фордгалл поморщился, устраивая поудобнее перебинтованную ногу на низкой скамеечке. Высокий красавец Джилрой потирал руку, стараясь делать это не слишком заметно. Вихрастый Мэллин подпирал стену, а изящная Лианна, стоя напротив, сверкала карими глазами. Ее волосы сияли не золотом, а воинственным серебром.
– Да что у вас тут творится?
– Что творится ту-у-ут? – передразнил Мэллин. – Не знаю, что меня больше удивляет, твоя невинность или твоя наивность? Ты попала куда надо! Тут у нас творится слово из пяти букв. Война, моя прекрасная принцесса. Конечно, милой девочке с цветком на руке это трудно понять.
– Может быть, я не знаю, что такое война, – Лианна дрожащей рукой поправила браслет своего Дома. – Может быть, я всего лишь девочка с цветком, но моя мама воевала с драконами. С дракона-ми! А не с себе подобными. Я не могу остановить кровь Фордгаллу. Что вы сделали с миром?
– С миром? Это что мир сделал с нами! Как всегда, пошел на нас войной! – вскипел Мэллин.
– Волкам лишь бы только воевать! Уж лучше пусть я буду глупой девочкой с цветком, чем жестоким мальчишкой с острой железкой в руке!
– Принцесса Лианна, – улыбнулся вошедший Джаред ее горячности, – разрешите проводить вас к нашей королеве.
– У Мидира… У владыки появилась королева? – недоверчиво спросила Лианна, мгновенно остыв.
– Появилась, принцесса Солнца. И мне кажется, вам она понравится. Если вы позволите, я хотел бы представить вас ей незамедлительно. Не обращайте внимания на принца, он нахватался дурного в Верхнем, но самое острое у него – это язык.
– Проводи, Джаред, проводи. И разреши напомнить тебе: гостевые спальни по левую сторону-у-у! – завопил разобиженный Мэллин уже вслед советнику и принцессе. – Чтобы ты знала, Лианна, это называется меч! Ме-е-еч, а не железка!
– Я так рада снова видеть вас, Джаред, – донесся из коридора голос Лианны.
– Я тоже, – очень мягко ответил тот. – Я рад, что солнечный свет вновь озарил Черный замок.
– Насчет гостевых покоев, племянник. Я согласен с Мэллином, – продолжил Мидир мысленный разговор. – Бедняжка Лианна все еще в раздумьях. Или ты решил подождать пару тысячелетий? Позволь заметить: победителю достается все! Особенно в Доме Волка.
– Иногда победа горчит сильнее поражения, – металлические нотки в голосе выдавали упрямство Джареда. – Мне больше нравятся честные правила, мой король, на войне или в любви… К тому же, при грубом обращении с солнечными можно легко получить заснувшую навсегда принцессу.
– Ты не думал о том, что вышли они к Черному замку лишь потому, что ты звал ее? Обращался к ней в мыслях… Ты спас ее. Ты ведь нравишься ей. Очень нравишься!
– Не более того.
– Ты можешь овладеть ее телом, а потом душой. И женишься по всем правилам.
– Я не стану принуждать ее.
– И не надо. Ты можешь просто дать ей выбор. Не понимаю тебя!
– Это для разнообразия. Обычно я открыт вам и прозрачен, как кусок льда с Айсе Горм.
– Джаред, ты вновь дерзишь королю.
– Простите великодушно. По окончании войны вы сможете посадить меня в тюрьму или отрубить голову.
– Иди уже, волчонок! – отмахнулся Мидир. – Наслаждайся беседой со своей любовью.
– А вас, мой король, я просил бы поспешить к брату. Как бы Фордгалл с Джилроем не придушили ненароком нашего дорогого, излишне языкастого принца. Поглядывали они недобро и молчали лишь потому, что принцесса Солнца любит сама постоять за себя.
***
Несмотря на ранение, Фордгалл, завидев Мидира, встал и глубоко поклонился. Волчий король оценил его порыв, но поприветствовал первым делом Джилроя:
– Рад вас видеть, первый принц Дома Неба. Пусть небеса берегут ваш Дом, а облака подпирают его.
Небесный поклонился, произнеся ответное приветствие.
Открытое лицо, серебряные волосы и яркая синева глаз выдавали истинного наследника своего Дома, витязя Неба – будущего короля. Может быть, немного простоватого, но открытого и очень спокойного для небесных.
– Принц Фордгалл, вы всегда желанный гость в Черном замке, – продолжил Мидир. – Пусть дубовый венок когда-нибудь украсит вашу голову.
Коренастый и рыжий, Фордгалл казался чуть ли не полной противоположностью Джилрою. Третьим и далеко не наследный принц боковой ветки боярышника, официально он приходился столь дальней родней лорда Леса, что упоминать его очередность было невежливо, однако Мидир решил намекнуть на его королевский ранг. Тигриные глаза лесного вспыхнули от радости, и тираду он закатил в ответ весьма длинную и изысканно-лестную.
Мидир вгляделся в него, в который раз поражаясь контрасту доброжелательной улыбки и цепкого, холодного взгляда темно-карих, почти черных глаз. Вот уж кто говорит лишь то, что ему нужно, или то, что желает услышать собеседник.
– …кажется, мы пропустили последние девять лет? – закончил Фордгалл вопросом.
Джилрой глянул вопросительно, положив руку на плечо Фордгалла, но ничего не сказал. Мэллин в беседе не участвовал, но внимательно и даже подозрительно рассматривал обоих гостей.
– Мы воюем с галатами, – пояснил очевидное Мидир.
– Они не в силах, они не могут воевать с нами! – воскликнул Джилрой.
Мэллин закатил глаза, поражаясь чужой наивности:
– Могут. Еще как могут, если им помогают друиды!
– Вы примете наши клинки, мой король? – сказал за двоих Фордгалл, и Джилрой кивнул в подтверждение его слов.
Меч принца Леса был куда меньше двуручника небесного, но шире и прочнее, однако владел им лесовик вполне достойно, а уж обманными финтами – в совершенстве. И хотя два ши особого перевеса не дадут, сама их принадлежность к двум другим Домам Благого двора была весьма кстати.
– Жаль, в магии я не особо силен, – продолжил Фордгалл, удивив Мидира: все обладатели королевской крови были магами по рождению.
– Прежде я должен объяснить причину войны, – перебил его волчий король. – Этайн, моя любимая – жена Эохайда. Я не вернул ее Верхнему миру и удерживаю заклятием любви. Я украл ее у мужа. Я не требую от вас ничего, не имею права требовать!
Шорох за спиной подсказал Мидиру: Мэллин тенью встал рядом, словно подчеркивая, что он поддержит брата во всем.
Фордгалл преклонил колено:
– Мой король, я полностью на вашей стороне.
– Клятву приносили мы все, – кивнул Джилрой. – Я тоже ваш подданный, как бы я лично, – самую малость поморщился он, – ни относился к случившемуся.
Фордгалл усмехнулся, то ли осуждая, то ли завидуя подобной свободе поведения третьего по важности принца Благих земель.
– Не думаю, мой друг, что и принцессе Солнца нужно вникать в подобные нюансы, которые противоречат принципам ее Дома…
Джилрой опять нехотя кивнул. Форгдалл поднялся и развел руками, переводя разговор в шутку:
– Мы и так достаточно давно не ели мяса!
– Я горжусь вашей выдержкой, – ухмыльнулся Мидир.
– Слишком трепетно дети Солнца относятся к жизни. Она свята для них, – искренне произнес Джилрой.
Фордгалл перевел на Мидира взгляд тигриных глаз.
– Позвольте мне уточнить: почему вы не опустите все войско верхних в мир теней? Вашей силы вполне хватит очертить круг и…
– …и нарушить равновесие еще больше, уничтожив не только наши заповедные леса, но и ни в чем не повинные жизни? – разозлился Мидир больше оттого, что его посещали подобные мысли. – Где-то там бабка и отец моей жены!
– Разве не ваш отец говорил, что в любви и на войне все средства хороши?
Мидир прищурился.
– Я обещал Этайн беречь ее народ. Но и о своем народе я обязан позаботиться.
– Ваше решение заставляет уважать вас еще сильнее, – вставил Фордгалл.
– Я видел, что осталось от девятой стены, – заметил Джилрой. – Я думал, ее взять невозможно.
– В первые, самые тяжелые дни – а мы ведь ждали этого! – постаралась и магия друидов, и тараны троллей, и бешенство виверн. Пошел в ход темный огонь, который не применялся уже очень давно. И мы отступили сознательно.
– Повторю еще раз, – с глубоким поклоном произнес Фордгалл, – наши мечи – ваши мечи, мой король. Женщинам иногда лучше не знать, ради чего воюют их мужчины.
Джилрой нахмурил белые брови, словно не одобряя друга, но не возражая. Впрочем, наследник небесного трона мог позволить себе иметь личное мнение.
– И пусть в моей крови немного королевской, – пылко продолжил лесной, – но она там есть. Я, как единственный представитель лесного народа, говорю не только за себя, но и за весь Дом.
– Не ожидал подобной поддержки от вас, принц Фордгалл.
– Вражда между нашими Домами – дело прошлое, – приложил руку к груди лесной принц и обаятельно улыбнулся.
Волчий король не слишком поверил Фордгаллу. Вернее, не верил совсем. Однако лесному выгодно занимать сторону волков, он будет союзником, надежным до той поры.
Даже странно, что Мэллин никак не отреагировал на лесного. Словно при всей своей вредности немного побаивался принца боярышника.
Проводив гостей и отправив брата заниматься с механесами, Мидир долго ходил из угла в угол. Состояние брата и жены тревожило все больше. Но если с Этайн хоть немного было понятно, то Мэллин! А если бы Мидир не зашел так вовремя? Если бы опоздал?!
Ужас вновь сжал сердце ледяными пальцами при воспоминании о снежных иглах в лохматых волосах брата. Неужели он так наказывал себя из-за его запрета быть рядом и управлять механесами? За прошедшие девять лет они сблизились как никогда ранее. Да, Мэллин основательно растерял магию, шатаясь по дорогам Верхнего мира со своим кларсахом, и все девять лет впитывал изо всех стихий: из земли и воздуха, из воды и ветра. Он всеми силами наверстывал свое отставание от Мидира. Кровь жаждала наполнения, и Мэллин очень быстро проскочил все девять магических уровней, вредничая, кривляясь, под жестким контролем волчьего короля, более всего опасавшегося семейного безумия.
Очень медленно они учились вновь доверять друг другу. И однажды в этом им помогла Этайн. У Мэллина никак не получалось совладать со стихией воздуха, а Мидир, пытаясь помочь, лишь обжигал его своей силой. Этайн, наблюдавшая за бесплодными попытками Мэллина, ухватила братьев за руки, а Мидир, скорее в шутку, послал очень легкий магический сигнал. Тот, пройдя через захихикавшую Этайн: «Как же щекотно!», коснулся брата.
Мидир попросил обоих довериться и закрыть глаза. Осторожно поднял всех троих над Черным замком, туда, где любили бушевать ветра Нижнего мира. И где Мэллин впитал наконец силу четвертой стихии. Лишь тогда Мидир разрешил открыть глаза, когда они были высоко в небе, как в воде над хрустальной бездной. Вниз их опускал уже брат.
Что же, если Мидир не вызнает, что стряслось с братом, то нагрянет в его сны сам! И он там будет самым страшным кошмаром.
Волчий король, погревшись в теплом воспоминании, все же не удержался. Он и так боролся с собой очень долго. И мысленно заглянул в свои покои, куда Джаред отвел Лианну.
Его любовь выглядела оживленной и почти счастливой. А вот речь принцессы Солнца ему вовсе не понравилось.
– …вы наша, солнечная. Волки – дети ночи, они противоположны солнцу. Жадные, алчные. Что вы делаете в этом холодном замке?
– Я ковыряюсь в саду и вышиваю, – улыбнулась Этайн, сглаживая непримиримость гостьи. – Правда, то, что я делаю руками за месяцы, с помощью магии можно сотворить за считанные минуты.
– Вы не совсем правы, моя королева, – уже спокойнее ответила солнечная принцесса. – Воссоздать, но не сделать новое. Кое-что могут только любящие руки. А вы… – сняв перчатку, она коснулась руки Этайн. – Вы светитесь не только любовью, но и магической силой! Будьте осторожны с ней.
– Почему вы столь экономны с магией? Ведь ши могут пользоваться силой гораздо большей, чем владеют!
– Вы были травницей, моя королева. И знаете, что будет, если вырвать все растения сразу.
– Этайн, я умоляю вас, просто – Этайн! – взмолилась она. – Полгода назад из Черного замка ушли женщины и дети. Мидир словно знал о грядущей войне! Я так скучаю по подругам… Мне, кроме Мэллина, теперь не с кем даже поговорить, и я очень рада вашему появлению. Я уверена, вы не станете краснеть при виде Мидира и пытаться затащить его в гостевую спальню под предлогом оборванного подола! Я испытываю к вам необъяснимую приязнь…
– В нашем мире любовь и дружба иногда проявляются сразу. Этайн, вы тоже понравились мне! Простите за прямоту. Как же вам здесь?.. Это же волки!
– Да, это волки. Они едят мясо вместе с костями, и поначалу мне стоило большого труда не обращать внимания на этот хруст…
Этайн задумалась, а Мидир, возвращаясь памятью в прошлое, не мог приметить даже тени неудовольствия на ее лице.
– Вытягивают клыки, сверкают глазами… Но они также честны и преданны, а при внешней холодности полны страстей. Мидир же… Ох, Мидир! Иногда приходит с ночных прогулок и как есть обнимает меня. А потом ворчит, почему постель в листьях и хвое.
Мидир едва не выпал из разговора. Он – и не совершенен! Кем считали в Нижнем, особого значения не имело, но мнение жены внезапно стало ему дорого.
Надо будет припомнить Этайн при случае. Или… она любит и принимает его как есть, безо всякой магии? Что было еще более чудесно и ценно.
Этайн была так беспечна и весела, как… как в тот единственный вечер, когда доверяла ему как другу. Если бы она встретила его раньше Эохайда? Если бы!.. Мерзкий червяк сомнения грыз душу. А если бы он отпустил Этайн? Верхний стал бы ему родным домом, он дал бы возможность Этайн узнать себя настоящего, и она могла – смогла бы! – полюбить его. Или нет? Этих кусочков истинной любви было бы больше. Или он потерял бы ее навсегда…
Грудь давило, воздух пропал, глаза жгло непонятно отчего.
Мидир выдохнул, привычно собираясь с мыслями. Что сделано – того не воротишь. В его силах лишь попытаться сделать Этайн счастливой.
Она тут же согрела его словами:
– Ох, Лианна! Чем я заслужила его? Я лишь люблю его!
– Владыка вызывает самые противоположные, но очень сильные чувства. Могу сказать только одно: волки выбирают себе пару раз и на всю жизнь. Любовь же порой сильнее смерти… По вышивке на моей одежде сегодня проехался галатский клинок.
– Не может быть! – больше испугалась, чем удивилась Этайн.
– Вышивала моя мама, – с нежностью вымолвила Лианна. – Хотите, я научу вас? Солнечная вышивка требует большого мастерства и терпения. Она спасает от магии и меча того, кому подарена с любовью.
– Очень хочу! А сколько нужно, чтобы вышить защиту хотя бы… хотя бы на сердце?
– Несколько месяцев.
– Тогда надо начинать как можно скорее! – Этайн перевернула корзинку для шитья.
– Что это? – схватила Лианна за один из лоскутов.
– Не считайте меня влюбленной дурочкой, – покраснела Этайн, расправляя почти готовую вышивку. – У меня есть и волк, и лес, но… Мне хотелось сделать что-то особенное, что-то, в чем была бы часть моей души… Я говорю глупости?
– Вовсе нет. Тут наш владыка другой! Тут король Благого мира выглядит таким, каким мы все хотели бы его видеть. Может быть, я смогу переменить свое мнение о волках.
Учить Этайн основам магии не раз приходило в голову Мидиру и для того, чтобы вместе проводить досуг, и для ее же безопасности. Вот только простейшее плетение – и первое, что она увидит, может быть его заклятие…
Две головы – рыжая и золотая – склонились над вышивкой, и Мидир почти простил Лианну. Его королева не знала, но тайны оберегов хранились лишь в Золотой башне и первый раз на его памяти открывались кому-то чужому. Не просто из другого Дома, но – из другого мира.
Когда Мидир был лишь вторым принцем, он часто видел, как мама что-то шила для отца. Придворные дамы косились, но молчали, опасаясь разозлить скорого на расправу Джаретта, не спускавшего ни малейшей обиды его обожаемой жене. Делать что-то руками, без помощи магии, считалось зазорным везде, кроме Золотой башни, хотя когда-то в обязанность королевы входило сшить рубашку для мужа. Может быть, подумалось Мидиру, это было не просто действие. Это был ритуал. Теперь подобной традиции следовали только дети Солнца.
Мидир нашел Джареда мыслью, перекинул ему картину беседы двух очаровательных женщин. Советник ощутимо поперхнулся и замер, явно разглядывая Лианну. Она смеялась, завязывая очередной узелок, и солнечные зайчики из потревоженного витражного окна скакали вокруг нее. Откусила нитку острыми зубками, словно волчица, поясняя: нить оберега ни в коем случае нельзя пересекать ни ножницами, ни клинком.
– У моей королевы была бы прекрасная подруга. Что же до Лианны… Ей тоже не будет одиноко в Черном замке. А я замолвлю за тебя словечко перед королевой-матерью. Подумай об этом, не отказывайся от своего счастья! Джаред! Может, ты так легко от нее отрекаешься, потому что она тебе не слишком нужна?
Советник глухо молчал, и Мидир приблизил к нему магический взор. Всегда кристально-светлые глаза Джареда были темны и непроглядны, как глаза его деда. Точеный профиль резко выделялся на черном камне стен, грудь вздымалась в рваном дыхании, а взгляд жадно скользил по видению солнечной принцессы.
Джаред, дернув ворот сюрко, резко оборвал связь. Волчий король усмехнулся – и решил пока ничего не говорить и ни о чем не спрашивать.
========== Глава 25. Вереск, принцесса Солнца и кулинарные тайны ==========
Сегодня галаты дважды подходили к цитадели, пытаясь выманить волков. Вражеские механесы кидались камнями через восьмую стену – снаряды отлетали от невидимой сферы, вспыхивали разноцветными огнями и таяли в воздухе. Ослабляли магическую защиту замка, но не рушили ее.
Ни тролли, ни виверны не появлялись, но волчий король запретил выходить за ворота и тратить магию впустую. Сам он не покидал башню весь день, в конце лично шуганул особо настырных человеческих магов и вернулся к Этайн уже затемно…
Они ужинали в своих покоях. Неяркий свет от старинных, выдолбленных вручную каменных ламп падал на разбросанные под ногами Этайн цветы, на низкий столик и тарелки на нем. Эта неделя затишья, как и цветущий вид его королевы, воспринимались подарком судьбы, в которую волчий король давно уже не верил. Однако жена ела, и это было чудом. Щеки ее порозовели: так серому от холода жемчугу в тепле возвращается его природный благородный цвет. Слез не было и в помине, хотя тени под глазами выдавали горести последнего времени. Конечно, протянула Мидиру кусок.
– Мое сердце, ты осунулся. Прошу, раздели со мной трапезу! Я знаю, волкам надо есть много и часто!
– Что это ты уплетаешь за обе щеки? – покрутил волчий король шарик цвета старой хвои.
– Секрет!
– Даже от меня? – улыбнулся Мидир.
– От тебя у меня нет секретов! Хотя… – вздохнула она, – Боудикка всегда твердила: глупо все рассказывать мужу. Неправильно для хорошей жены и знатной галатки.
– Чтоб ее повозка в Манчинге задавила, – буркнул Мидир. – Старая карга!
– Мидир! – укорила его Этайн. – Да нет, просто Воган не говорит, из чего приготовлено. Но как же вкусно!
Мидир принюхался: водоросли и… кое-что очень знакомое.
– Ты Лианну тоже этим угощала? – не сдержал он ухмылку.
Этайн кивнула, и волчий король потянул ее на низкий диван подле камина.
– Как тебе солнечная принцесса?
– Она чудесная! Эту неделю мы почти не расставались. Жаль, что познакомились в непростое для нашего Дома время, да и ей тоже несладко. Хотя кого любит она, ясно сразу, – опустила голову, вздохнула. – Вот уж не думала, что право выбора для женщины может иметь столь тяжкие последствия. Они оба наследные, в чем и беда! Надо остановить ее, Мидир, нельзя принимать столь опрометчивое решение! Да, Фордгалл прикрыл ее собой и все еще хромает, но это не повод губить свою жизнь! Наверняка что-то можно придумать! А она все твердит про Дома, про долг, но…
