Текст книги "Скромный метаморф (СИ)"

Автор книги: Жером Фандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 71 страниц)

Я ещё раз посмотрел на всех собравшихся…

– Нет! Ты же сейчас жив! Можно ведь что-то сделать! Должен быть выход! Ты же всегда справляешься! – после нескольких секунд на осознание моих слов, с отчаянием и текущими ручьём слезами прокричал Гарри, стоя рядом со мной на коленях.

– Прости, но… Не в этот раз, Гарри, – проговорил я, грустно улыбаясь и гладя рыдающую у меня на груди Луну по голове. – Пожалуйста, не перебивайте меня. Мне нужно кое-что рассказать, а времени у меня немного. Профессор Дамблдор… – посмотрел я уверенно в сторону глядящего на меня с тяжёлой грустью белобородого старика, ссутулившегося, в сиреневой мантии, стоящего прямо передо мной под вечерним небом, на фоне большого, сырого замка, от которого больше не несло магией, не веяло приключениями и будущим. Просто большой замок с серыми каменными стенами. Так странно смотреть на него обычным взглядом, не чувствуя магии. Дамблдор, казалось, стал ещё более старым за несколько минут.

– Да, Льюис, – он подошёл ближе ко мне и наклонился.

– Волан-де-Морт мёртв. На этот раз окончательно. Все семь крестражей уничтожены, как и он сам… – проговорил я. Ветер нёс пыль где-то за толпой, холодный ветерок едва попадал мне на кожу. Казалось странным всерьёз произносить эти слова всем этим людям, окружающим меня, смотрящими такими разнообразными взглядами. А ведь они все когда-то были лишь персонажами книги для меня.

– Сынок… Что… Что ты имеешь в виду? – с непониманием в голосе спросил дрожащий отец, пока на лице директора отражалась работа мысли.

– Я убил Волан-де-Морта, пап, – сказал я, глянув на него с виноватой грустью. – А теперь я расскажу правду о себе… На самом деле я… Не в первый раз умираю. Однажды я уже умер и переродился со всеми своими воспоминаниями…

– Ты об этом хотел поговорить после Турнира? – сдавленным от переполняющих его эмоций голосом проговорил отец.

– Да… Прости, что не рассказал раньше… – печально проговорил я, отводя взгляд в сторону.

– Я… Догадывался… Что ты не совсем ребёнок… – на грани слышимости послышался его голос.

– Да? – удивлённо протянул я. – Впрочем, ожидаемо. Ты всю мою нынешнюю жизнь был рядом со мной, а я не настолько хороший актёр, чтобы год за годом строить из себя ребёнка… – проговорил я, криво усмехнувшись. – Спасибо, что не лез в душу, пап…

– Братик… – заговорила внезапно Луна, приподнявшись и посмотрев на меня заплаканными глазами. – Ты же… Мой… Братик…? – в её голосе звучал страх отрицательного ответа.

– Всегда им буду… – прошептал я, мягко улыбнувшись и потрепав сестрёнку по голове. – И неважно сколько жизней пройдёт.

Она снова уткнулась лицом мне в грудь и заплакала.

– А ты всегда будешь моим сыном… – послышался тихий голос моего отца. Скосив взгляд, заметил как он отвернулся и спрятал лицо в ладонях, пытаясь не показывать свои слёзы.

– А ещё ты всегда будешь нашим другом. Самым крутым другом и самым крутым волшебником на свете! – с трудом сдерживая слёзы и пытаясь показать на лице улыбку (безуспешно), проговорил Рон. – И ты тот ещё читер, наверняка и в той жизни был крутым волшебником. Я не буду завидовать, ты только достань ещё какой-нибудь крутой чит и выживи… Пожалуйста… – и всё-таки рыжик не смог сдержать слёз.

– Не, не был я крутым… – отрицательно покачал я головой, улыбнувшись на попытку Рона выдать что-то оптимистичное. – Ни человеком, ни магом. Я вообще не был волшебником в той жизни. Просто магл. Один из простецов. Называйте как хотите. Но кое-что из той жизни у меня было. Воспоминания и… Знание будущего этого мира… – прошептал я.

– В-в каком смысле? – дрожащим голосом спросил Гарри.

– Ну… – задумчиво протянул я. – Как бы вам объяснить… Пожалуй, я начну немного издалека… – я задумчиво посмотрел в сторону, мимо лиц всех собравшихся, собираясь с мыслями и наслаждаясь здешним ветерком в последний раз. Теперь уже просто ветром, без магической волшебности… Простите за тавтологию. Прошла пара секунд. Я снова посмотрел прямо на Гарри. – Во вселенной существует бесконечное множество миров. У каждого из этих миров существует бесконечное множество отражений, и каждое чем-то да отличается. Где-то случайная бабочка взмахнула крыльями один раз, а не два; где-то изменилась чья-то внешность; где-то пол, характер; где-то вся история пошла по иному пути, а где-то… Где-то весь этот мир всего лишь чья-нибудь книга… Намёк понятен?

– То есть ты хочешь сказать, что попал в мир знакомой тебе книги? – спросил Сириус.

– Ага… Целая серия из семи книг о Мальчике-Который-Выжил… – проговорил я, глядя на непонимающе захлопавшего глазами Гарри. – Про тебя, Гарри. Ты был главным героем той истории. По одной книге на каждый курс твоей учёбы. Знаешь, а ведь ты был одним из героев моего детства…

– …Я? – ошеломлённо спросил он, ткнув себе пальцем в грудь.

– Ага… История о том, как ты выполняешь пророчество по уничтожению Тёмного Лорда.

– Н-но почему ты никому ничего не сказал? – снова спросил Гарри.

– Вы дети… – кое-как пожав плечами, сказал я. – Та история не была доброй и светлой сказкой. Чем дальше, тем мрачнее она была. Вы дети, а дети… Не должны воевать…

– Профессор Дамблдор, вы знали? – парень со злостью и обидой посмотрел на директора. Многие повернулись к Альбусу.

– Нет, – ответил я за него. – Я никому не рассказывал. В том числе взрослым.

– Но почему? – хмуро спросил Бродяга. – Мы же могли помочь. Вместе мы могли справиться.

– В той истории ты погиб через год, – сказал я, пристально посмотрев на Блэка, и тот подавился воздухом от моих слов. – Много кто погиб, а я… Дурак я. Решил взвалить всё на себя. Думал, что справлюсь сам… Дурак я… – ещё раз повторил я, криво улыбнувшись. – В той истории Волан-де-Морт в итоге был побеждён, но… У меня язык не повернётся назвать ту концовку счастливой. Я хотел получить более хорошую концовку одной из самых любимых моих историй. И, в общем-то, я своей цели достиг…

– В каком месте она хорошая, если ты умираешь?! – с отчаянием прокричала Нимфадора.

– Ну… Не повезло… Что ещё тут сказать… – виновато пробормотал я.

– Но у тебя же был Феликс Фелицис! Почему ты его не использовал?! – воскликнула Гермиона. Много слёз она выплакала. Как и многие тут.

– А я и использовал, – сказал я, пожав плечами. – Идя на целого Великого Тёмного Волшебника, я воспользовался удачей. Вот только… Немножко зелья у меня было украдено ещё когда происходил выбор чемпионов. Знаешь, в чём состоит подвох этого чудесного зелья, Герми? – вопросительно посмотрел я на девочку.

– В-в чём? – дрожащим от эмоций голосом спросила она.

– Если пользователи зелья Феликс Фелицис противостоят друг другу, удача приведёт их к смерти. И неважно насколько серьёзно это противостояние. Один может умереть раньше, другой позже, но умрут оба, – подал голос молчавший всё это время Снейп.

– Да, всё верно, учитель, – благодарно кивнул я смотревшему перед собой пустым взглядом мужчине. – Моей целью было уничтожить Волан-де-Морта, а младший Крауч хотел его возрождения и возвышения. Как он там, кстати говоря, уже умер? Это ведь он был?

– Да… Да, это был он. Может быть уже издох, – проговорил Сириус, кинув куда-то в сторону наполненный злостью взгляд. Видимо туда, где находится Барти.

– Значит теперь Пожиратели Смерти уничтожены полностью. Под корень… Я убил всех, кто пришёл на зов Волан-де-Морта, так что это точная информация. Да, вот такой вот я нехороший человек… – криво улыбнувшись, сказал я.

– Иногда приходится совершать плохие деяния ради того, что правильно… – проговорил Альбус, смотря на меня с грустью.

– Ради высшего блага, да… – пробормотал я, криво усмехнувшись. – Эх… А мне так нравилось изучать магию… Хотелось стать великим волшебником… – мечтательно протянул я смотря в небо над Хогвартсом.

– Ты уже им стал, Льюис… – с тёплой улыбкой сказал Дамблдор.

– Спасибо. Нимфа, Флёр, – обратился я к девушкам, которые были близки моему сердцу не только как подруги. – Вы мне нравитесь. Обе. И простите, что я так и не смог окончательно определиться. И да, я нерешительный дурак, знаю.

– Дурак… – шёпотом повторила за мной Флёр. При этом её со спины обнимала Габи, пытающаяся поддержать сестрёнку.

– … – Нимфадора ничего не ответила, лишь спрятала лицо за копной волос и я услышал её всхлипывания.

– Ну ты и Казанова, мелкий, – с усмешкой протянул Сириус.

– Казанова? Я? Хах… Теперь, после твоих слов, мне стало немного обидно помирать девственником второй раз подряд… – весело улыбнувшись, ответил я на его шпильку.

– Тупая шутка… – сказал он, криво усмехаясь.

– Знаю… Так, кажется время у меня уже заканчивается… – пробормотал я, прислушавшись к себе. – Я относительно недавно составил импровизированное завещание на тот случай, если мой план провалится и я погибну, но раз есть время перед смертью, то расскажу. Я воссоздал все семь книг знакомой мне истории. Постарался сделать это максимально точно, насколько позволили память на пару с окклюменцией. Гарри, поскольку именно ты являешься главным героем той истории, то именно ты получишь книги. Их принесёт Волан-де-Морт. Тот, который мой филин, – с весёлой усмешкой уточнил я. – Я завещаю тебе прочитать эту историю. Полностью прочитать, и только потом делать выводы. Там ещё будут мои записи, планы, мысли, касающиеся текста книг, что я успел сделать за все эти пятнадцать с хвостиком лет… А когда прочитаешь, покажешь всем кому нужно. Хорошо?

– Х-хорошо, – заторможено кивнул мальчик.

– Обещай, что сделаешь это.

– Обещаю.

– Спасибо. Помнишь как я извлёк из тебя крестраж и твоё общение с одной милой леди по имени Смерть? Помнишь, что она просила передать?

– Что вы скоро увидитесь… – едва слышно прошептал он.

– Да, именно так… И время, видимо, пришло. Эй, ну чего вы опять плачете все? – с грустной улыбкой спросил я, когда рыдания пошли по новому кругу. – Мне не в первой умирать. Эй! – крикнул я, чтобы привлечь их внимание. – Если… Если у меня будет ещё один шанс, то я найду способ вернуться. Клянусь.

– П-правда вернёшься? – тихо спросила сестрёнка, крепко меня обнимая. – Ты сможешь?

– Меня признали равным целых два великих волшебника. Не знаю сколько было искренности в словах Волан-де-Морта тогда, но всё же. Так что да, обязательно найду. К тому же… Когда-нибудь мы обязательно встретимся, ведь для высокоорганизованного разума смерть – это очередное приключение…

– Хорошие слова, – сказал Дамблдор.

– Это ваши слова, директор, – с улыбкой сказал я.

И тут я почувствовал как глаза начали слипаться. Я не смог этому сопротивляться. Мир погрузился во тьму. Все звуки исчезли. Но всего на мгновение. В следующую секунду я почувствовал направленное на себя внимание и открыл глаза, оказавшись в знакомом для меня месте.

Космос. Мы находились на красном ковре, на котором стояло два диванчика, между которыми находился стол с чайным сервизом, а вокруг нас вращались скопления звёзд. Второй раз уже это вижу, но менее странным зрелище для меня не стало.

Ну и девушка напротив. Белоснежная кожа, чёрные волосы и того же цвета глаза, прекрасные, как пара ониксов. И одета она была в чёрное платье. Простенькое, но, тем не менее, очень даже красивое и подходящее для неё.

– Давно не виделись, дорогая моя Смерть, – с улыбкой проговорил я, вальяжно развалившись на диване. – Спасибо, что дала время попрощаться…

– Пожалуйста. У меня для тебя есть несколько старых вопросов, – со слабой улыбкой проговорила она.

– И у меня на них будут не менее старые ответы…

***

Некоторое время спустя

Хогвартс

Начало учебного года

– Непривычно без Льюиса, – сказал вяло ковыряющийся в своей тарелке Рон, чем тут же испортил настроение Гарри с Гермионой, сидящих рядом.

– Ага… – уныло кивнул Гарри и осмотрел Большой зал.

Чуть больше двух месяцев назад Льюис умер. На похороны пришло много людей. Очень много. Для многих он был хорошим, для кого-то даже лучшим, другом. Особенно тяжело переживали расстояние его отец с сестрой и пара влюблённых в него девушек. И золотое трио… Ни у кого не изменилось отношение к Льюису после его предсмертного рассказа. По крайней мере в худшую сторону. Особенно после того как всем заинтересованным были показаны книги.

Гарри их прочитал. Медленно, вдумчиво. И единственное, что вызывало недоумение – это то, что в той истории такого человека как Льюис Лавгуд просто-напросто… Не существует. Гарри тяжело было представить каким может быть мир без него. Хотя нет, может. Об этом ведь написано целых семь книг.

Столько интриг, опасностей и страхов, от которых Льюис его оградил. И не только его. Когда он говорил о многочисленных погибших в той истории, Гарри было трудно в это поверить… Да и сейчас трудно, но примерно представить он теперь способен. И от такой судьбы Льюис всех спас. Какого ему было нести в одиночку такой груз? Вот это Гарри точно не сможет представить. А ведь в этом году должна была появиться противная розовая жаба, а Сириус должен был умереть…

Он, кстати говоря, стал куда более тихим и менее улыбчивым, чем раньше. А когда ознакомился с книгами, неожиданно… Перестал цапаться с профессором Снейпом, и даже делает попытки наладить с ним отношения. Пока что не очень успешно, но попытки переломить былую неприязнь не прекращаются.

Профессор Снейп остался всё таким же ядовитым и вредным по отношению к ученикам, но при этом казался более закрытым. Хотя к самому Гарри он относился нормально (ему было очень неловко понимать, что это из-за влюблённости зельевара в маму) и даже показал Патронус после некоторых уговоров. Лань… Это было красиво.

Директор тоже изменился, будто бы постарел на несколько десятков лет. Откровенно говоря, Гарри не хотел давать ему книги, да и общаться с ним тоже. Знать, что тебя должны были готовить в качестве жертвенного агнца – это очень… Необычно и несколько неуютно. Но перебороть себя у мальчика всё же вышло и у них с директором состоялся весьма длинный и обстоятельный разговор.

Стыдно признать, но во время того разговора Гарри сорвался, кричал на директора и даже немного разгромил его кабинет. При этом профессор Дамблдор отнёсся к этому с пониманием и просто ждал, пока Гарри успокоится. По итогу всё пришло к взаимным извинениям и дальше разговор перешёл в более конструктивное русло. Директор даже дал мальчику Воскрешающий Камень, и Гарри смог поговорить с родителями. Впервые за всю свою жизнь. Рассказал им про то как жил у Дурслей, в Хогвартсе, про так полюбившийся ему квиддич, про друзей в целом и, в частности, про Льюиса…

Рон прав, без Льюиса непривычно. И не только им. Многие знакомые и друзья метаморфомага периодически бросали взгляды на то место, где обычно сидел Льюис. Он был посмертно награждён Орденом Мерлина первой степени. Вот только какой в этом смысл…

– Знаете… – начала говорить Гермиона. – Мы в Дарах Магии думаем о том, чтобы начать новое исследование. Хотим попробовать найти способ воскресить человека без использования тёмной магии, – тихо пробормотала она.

– Думаешь, получится? – спросил Гарри.

– Попытаться стоит, – пожав плечами, сказала девочка.

Надежды мало, она и сама это понимает. Но это ведь не повод сдаваться, верно, Льюис?

Гарри бросил взгляд на места, где сидели нынешние четверокурсники. Полумна, сестра Льюиса, вяло ковырялась в своей тарелке, почти не притрагиваясь к завтраку. Она совершенно не обращала внимания на мир вокруг. И так с того злополучного дня. Ни у кого не получалось её растормошить.

В школе теперь есть памятник Льюису. А его портрет, когда-то висевший в Выручай-Комнате, теперь рядом с памятником в весьма почётном месте. Постоянно бурчит из-за того, что его перевесили и ему теперь тяжелее помогать своим подопечным в исследованиях. Общение с портретом стало отдушиной для многих, кто скорбел по нему.

Нимфадора и Флёр теперь работают в Дарах Магии. Вторая переехала из Франции в Англию и всячески старается поддерживать семью Льюиса. Как и Нимфадора, в общем-то. Возможно даже, что именно они были инициаторами исследования по возможности воскрешения.

Из плохого… Ну, недавно, буквально на днях исчез Волан-де-Морт. Ранее филин Льюиса, а теперь Луны. Полумна упросила аж профессора Дамблдора попытаться что-то узнать и найти птицу. Не вышло, директор смог выяснить лишь то, что Волди влетел в некую пространственную аномалию. Ещё одна причина для грусти девочки.

Внезапно в Большой зал начали влетать совы. Похоже, пришло время для совиной почты. Гарри начал искать глазами Буклю. Живую Буклю, которая погибла в седьмой книге.

– Хаах… – тяжело вздохнул мальчик, снова коря себя за возвращение к неприятным воспоминаниям.

Внезапно в воздухе появился сверкающий объект похожий на зеркало. Преподаватели и директор напряглись, как вдруг…

– Уху! – с уханьем из этой сверкающей плоскости вылетел филин. И не просто филин, а исчезнувший несколько дней назад Волан-де-Морт! Причём с кучей писем.

С помощью клюва он начал доставать письма и скидывать. Одно упало перед ними тремя. Непонимающе переглянувшись с Роном и Гермионой, которые тоже не понимали происходящего, Гарри начал разворачивать конверт. Вытащив бумагу, они начали читать.

«Дорогие Гарри, Рон и Гермиона!

Поскольку я уверен, что вы будете вместе, пишу для вас одно письмо на всех, а не три отдельных, а то мне ещё целую кучу их нужно написать.

Начну с того, что ещё один шанс я всё-таки получил и оказался в другом мире. Кстати, оказался я здесь в своём теле, так что вы там у себя проверьте, не пропала ли моя тушка после похорон. Мир, в который я попал, называется Халкегиния…»

Получил ещё один шанс? Другой мир? Переглянувшись с друзьями, Гарри увидел в их глазах те же вопросы, которые сейчас звучали у него в голове. Пропустив текст, они перешли в конец письма, молясь о том, чтобы их надежды сбылись.

«…Всегда прекрасный и великолепный

Ваш скромный метаморф

Льюис Лавгуд»

– Ж-живой…? – то ли спросил, то ли утверждал дрогнувшим голосом Гарри.

Оглянувшись в сторону Полумны, троица заметила как она плакала, прижимая к себе похожее письмо. Но впервые за долгое время на её лице была улыбка. Это были слёзы радости. В Большом зале начали раздаваться вскрики, касающиеся новостей о Льюисе. Не так уж и мало людей здесь получило письма.

– К чёрту воскрешения, будем исследовать путешествия по мирам… – шмыгая носом, пробормотала Гермиона.

– Отличная идея, а теперь давайте всё же прочитаем письмо полностью, – с волнением в голосе сказал Рон.

«И всё же у тебя вышло получить хорошую концовку для всех…» – с облегчением подумал Гарри и приступил к чтению письма вместе со своими друзьями.

КОНЕЦ