Текст книги "Скромный метаморф (СИ)"

Автор книги: Жером Фандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 71 страниц)

Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и оказалось, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха – гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

– Дамблдор! – радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. – Как поживаете, любезный друг?

– Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.

Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул. Пока они болтали, я осмотрел магическим зрением гостей на предмет крота под оборотным. Опять ничего? Странно…

– Старый добрый Хогвартс, – смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. – Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл...

Каркаров поманил одного из учеников, тот подошёл. Крупный, с горбинкой нос, густые чёрные брови...

– Это же Крам! – громко прошептал Рон.

Хогвартцы пропустили внутрь замка гостей, после чего ровным строем начали подниматься вслед за ними по каменным ступеням. Рон был вне себя от восторга.

– Крам! Нет, вы представляете себе? Сам Виктор Крам!!!

– Что с тобой, Рон? Крам всего лишь игрок в квиддич, – пожала плечами Гермиона, Флёр и я на это согласно кивнули.

– Всего лишь! – передразнил её Рон. – Ты что, Гермиона, не знаешь? Это же один из сильнейших в мире ловцов! А ведь он, как и мы, ещё всего лишь школьник! – вот что уж точно осталось неизменным, несмотря на моё влияние, так это фанатская сторона Рона по отношению к звёздам квиддича.

В холле можно было заметить как Ли Джордан прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а шестикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий.

– Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой?

– Делать им нечего! – высокомерно заявила Гермиона, проходя мимо девушек, чуть не дерущихся из-за тюбика губной помады.

– Я бы тоже не прочь взять у него автограф. Гарри, не одолжишь перо? – засуетился Рон.

– У меня тоже нет. Они все наверху в сумке… – сконфуженно произнёс Поттер.

– Вот ведь суетологи, – пробормотал я себе под нос, осуждающие покачивая головой.

Мы подошли к нашему столу. Флёр всё также была с нами, сев рядом со мной, с другой стороны от меня сидела сестра, обняв мою руку, и сверлила Делакур грозным взглядом, так и говорящим “МОЁ”. Саму девушку реакция моей сестрёнки умиляла. Рон сел лицом к входной двери, у которой столпились дурмстрангцы во главе с Крамом, высматривая, куда сесть. Гости из Шармбаттона уже сидели за столом Рейвенкло, периодически кидая странные взгляды на Флёр, не присоединившуюся к ним.

Закончив раздумья, Виктор Крам с однокашниками двинулись к столу слизеринцев. Крэбб с Гойлом были на седьмом небе. А Малфой не преминул тут же вступить с Крамом в беседу.

Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытством разглядывали тёмный потолок, усеянный звездами. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки.

Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потёртый фрак, добавил к профессорскому столу ещё четыре кресла – по два слева и справа от Дамблдора.

– Но приехало-то всего два профессора, – удивился Гарри. – А Филч почему-то поставил четыре кресла. Кто-то ещё приедет?

– А? – рассеянно переспросил Рон, жадно пожиравший глазами Крама.

Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать (Флёр не стала исключением). За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины.

– Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, – наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. – С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведёте у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!

При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове всё ещё был шарф, громко хихикнула.

– Официальное открытие Турнира, – как ни в чём не бывало продолжал Дамблдор, – состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чём-то оживлённо заговорил.

Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!

– А это что? – спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.

– Буйябес, – с улыбкой объяснила Флёр. – Это французское блюдо. Очень вкусно. Хочешь попробовать, Льюис? – спросила она, передавая мне данное блюдо.

– Хах, как будто ты меня не знаешь, – весело улыбнулся я, закатывая глаза. – Я буду всё! И много!

В зале прибавилось учеников двадцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне чёрной хогвартской: под шубами дурмстранщев оказались кроваво-красные мантии.

Какое-то время мы посвятили трапезе с неспешной беседой, во время которой я познакомил Флёр с моими друзьями более основательно. На Флёр прямо таки пялились с идиотским видом многие парни. Гарри с Роном тоже, но они хотя бы были из тех немногих, кто в состоянии себя контролировать и не выглядеть идиотами. Продолжалось это, пока нас не позвали близнецы.

– Эй, поглядите кто пришёл в зал, – шепнул Фред, кивая в сторону преподавательского стола.

Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим – начальник Перси мистер Крауч. На несколько секунд я изменил глаза на магические. Что ж, кое-что осталось неизменным относительно канона, Крауч находится под контролем, если я правильно интерпретировал аномалию магусов в районе головы. Жаль нельзя подойти поближе, чтобы тщательней рассмотреть. И вроде радоваться надо, что хоть что-то осталось неизменным, но это меня больше беспокоит. Кукла есть, а кукловода не видно… Не собираются же они использовать Крауча в качестве крота? Маловероятно. Как же они тогда собираются запихнуть имя Гарри в кубок…? Чёрт! Не понимаю!

– Что они тут делают? – удивился тем временем Гарри.

– Они – организаторы Турнира Трёх Волшебников, – Гермиона, как всегда, знала практически всё. – Полагаю, приехали посмотреть начало Турнира.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Флёр предложила мне некое бламанже. Желешка, приготовленная из молока и сахара, в качестве загустителя используется желатин. Молоко может использоваться как миндальное, так и коровье. Ещё могут добавлять специи, но в этих не было.

Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Многие чувствовали лёгкое волнение. А сидевшие недалеко от нас близнецы так и впились в директора горящим взглядом.

– Торжественный миг приблизился, – Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. – Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, – слушатели вежливо похлопали. – А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повёл, когда Дамблдор назвал его имя.

– Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, – продолжал Дамблдор. – И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.

При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.

– Мистер Филч, – улыбнулся он, – ларец сюда, пожалуйста.

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Криви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что всё равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

– Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров – три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

– В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший в первых двух турах самое большое число баллов, имеет больше всех шансов стать победителем, но это отнюдь не гарантия, так что опускать руки при не самых лучших результатах не стоит. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик – Кубок Огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного – не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели.

– Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, – сказал он. – Им даётся на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению – для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем доброй ночи.

Уходя, я заметил как Снейп сверлит меня пристальным напряжённым взглядом. Я невинно улыбнулся, из-за чего он только сильнее напрягся и подошёл к Дамблдору, начав ему что-то говорить. Ну, думаю, это не так уж и важно. Пойду отсюда.

– Запретная линия! – воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущённо сверкали. – Её наверняка можно обмануть зельем, ну, которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку – умора! – всё равно, сколько тебе лет!

– Наивные… – с усмешкой на лице покачал я головой.

– А ты, Льюис, что будешь делать? – с интересом спросила Флёр, идущая рядом. – Уверен, что сможешь преодолеть чары директора?

– Я как минимум попытаюсь, – пожав плечами, сказал я.

В прошлой жизни я был более чем взрослым. Как волшебник я определённо лучше семикурсников. И тело своё я вполне могу сделать взрослым, и оно будет по настоящему взрослым, благодаря метаморфизму, это будет куда более достоверный способ увеличить возраст, чем внешние причины. Но всё же я буду готовиться к взлому чар директора.

– Интересно, где будут жить гости из Дурмстранга? – задумчиво пробормотал Рон, очевидно, желая получить автограф от звезды квиддича.

Как раз в этот момент мы проходили мимо слизеринского стола, так что ответ на вопрос рыжика прозвучал устами Каркарова:

– Всем обратно на корабль, – распорядился он. – Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? – беспокоился он.

Крам покачал головой и натянул шубу.

– Профессор, мне бы хотелось выпить вина, – разохотился другой ученик.

– Я предлагаю не тебе, Поляков, – рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. – Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию!

Он развернулся и повел учеников к дверям. Мы как раз выходили из зала и решили пропустить Каркарова вперёд.

– Спасибо, – небрежно бросил директор Дурмстранга, мельком оглядев нас, и застыл в изумлении – прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри.

Пару секунд посверлив парня сложночитаемым взглядом, он отвернулся и поспешно удалился вместе с учениками. Следом вышли и мы.

– Я так полагаю, у вас будет также? – спросил я у Флёр. – Ну, в смысле вы будете проживать в карете, на которой прибыли?

– Именно так, – кивнула девушка. – Заходи как-нибудь, познакомлю со своими друзьями, – помахав мне ручкой, девушка упорхнула вслед за как раз вышедшими представителями Шармбаттона.

Луна, которая так и продолжала цепляться за мою руку, облегчённо вздохнула и чуть ослабила хватку. Ключевым является слово “чуть”.

– Ребят, я немного задержусь, идите без меня, – сказал я, пока мы шли в сторону башни.

– Хочешь попытаться закинуть своё имя в Кубок? – поинтересовался Рон.

– Это тоже, – согласно кивнул я.

– Не задерживайся, – хмуро кивнула Гермиона и, ускорив шаг, отправилась дальше.

Смерив меня очень подозрительным взглядом, сестрёнка всё же отпустила меня и пошла вслед за ребятами, постоянно на меня оглядываясь. Видимо чтобы не пошёл следом за Флёр. Хех, мелкая собственница.

Когда перестал замечать ребят, я затерялся в толпе и выбрался через один из тайных ходов в другой коридор, после чего направился… Нет, не к Кубку. Мало того, что ещё не все разошлись, так ещё и есть кое-что крайне полезное, что точно поможет преодолеть ограничение, если самостоятельно я не справлюсь. Комната, в которой я оставил настаиваться Феликс Фелицис.

Пока шёл, я достал Карту Уизли. Эта красотка имеет одну очень интересную функцию, только её уже достаточно, чтобы превзойти оригинальную Карту Мародёров. Воспользовавшись палочкой, можно откатить время и посмотреть кто где был. Максимальный временной промежуток не слишком большой, но вполне охватывает время между прибытием делегаций Шармбатона и Дурмстранга. Я воспользовался этой функцией и… Не нашёл никого лишнего! Совсем! Проблемно. И никаких сигналов о нарушении чар на комнате, где я оставил котёл, не было.

Придя к нужному классу, я лично осмотрел наложенные чары. Тоже ничего. Защиту не то что не пытались взломать, к ней даже не прикасались. Вроде я должен почувствовать облегчение, но напряжение накатывает всё сильнее. Мне почему-то кажется, что я что-то упустил.

Сняв защитные чары, я зашёл в помещение. Нужно разлить зелье по флаконам и прибрать здесь всё. А потом займусь Кубком. Оказавшись внутри, я сразу понял, что что-то не так. Подойдя к котлу я понял: здесь кто-то был и этот кто-то прикарманил себе зелье. Немного, совсем немного, но… Это факт.

– Как!? – злобно воскликнул я, пнув ближайшую пустую парту в стену, от силы удара она разбилась вдребезги.

Чары не тронуты. Карта ничего не дала. Крот среди прибывших не обнаружен. Кроме Крауча, но он картой вполне показывался, как и все его перемещения, так что он отметается. Что же я упустил…?

На этой мысли я уловил в воздухе какой-то странный запах, которого здесь раньше точно не было. Обоняние на максимум, плюс змеиный язык, который довольно хорошо ощущает запахи. Так… Что-то знакомое. Я точно помню, что чувствовал этот запах, но где и когда. Он похож на… Эльфийский? И это точно не эльф из Хогвартса. Внезапно голову прострелило осознание.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – с каждым словом я со всей силы бил кулаком в стену. Так сильно, что от неё откалывались куски, а в костях появлялись трещины. – Винки!

Домовой эльф Винки! Та, которая служит Краучу, которую я видел на Чемпионате мира по квиддичу, и которая присматривает за Краучем-младшим, а также… Служит ему. Сын хозяина ведь. В оригинале Барти уволил её, потому что она не углядела за его сыном, тот преодолел Империо, сбежал, и запустил в воздух метку. Если правильно помню, этим он хотел преподать урок тем, кто напялил на себя наряды Пожирателей Смерти и стал развлекаться. Они избежали Азкабана и предали Тёмного Лорда, по его мнению. Он хотел показать этим Пожирателям Смерти, что такое истинная преданность Тёмному Лорду, и наказать их за её отсутствие.

Следствием этой ситуации стало увольнение Винки и её уход в Хогвартс. Но из-за меня, из-за той резни, которую я устроил в Азкабане, бывшие ПСы побоялись так развлекаться, наверняка думают, что ненавистник ПСов с его страшной химерой до сих пор на свободе. Из-за этого Винки осталась с Краучами. Всё как и раньше: один со свободой воли, другой под Империо. Только теперь наоборот. И в этом состоит главная проблема. У врага есть преданный домовой эльф, которые, чёрт возьми, могут пользоваться трансгрессией на территории Хогвартса.

И ведь как назло карта не показывает ни питомцев волшебников, ни домовых эльфов, которых многие волшебники ставят примерно на один уровень с первыми! Так было и на Карте Мародёров, и это перешло на Карту Уизли. Заметка на будущее: сказать близнецам, чтобы они со своей командой доработали этот аспект карты.

Я даже могу представить как развивалась ситуация. Винки получила приказ собирать информацию. Мои ребята из Даров Магии обсуждали Феликс Фелицис, потому как знали, что он будет сегодня готов. Я им уже давно сообщил, когда мы сможем ускорить свои исследования, они прямо таки предвкушали это. Эта информация попала к врагам и… Винки просто трансгрессировала сегодня в комнату с зельем и собрала немного, отнеся хозяину. Ведь какой смысл в защите, если эльфам чхать на антиаппарационный барьер и она может туда просто телепортироваться? И ведь даже не стала портить зелье или избавляться от него. Наверняка ради того, чтобы не привлекать внимания, не показывать, что тут кто-то был, потому и зелья взяла самую малость.

Впрочем, будь на моём месте обычный волшебник, он бы вряд ли заметил, что уровень зелья в котле чуточку снизился. И точно не почувствовал бы странного запаха в помещении. Но я то не совсем обычный волшебник, и мои органы чувств благодаря метаморфизму куда более совершенны.

Что ж… Теперь я точно уверен, что имя Гарри попадёт в Кубок. И что в конце Кубок станет порталом на кладбище Литтл-Хэнглтон. Я примерно представляю объём взятого зелья, на это его точно хватит. Может ещё немного останется, на час-полтора удачи. Дерьмово… Что ж… Для самого Волди оставшийся мизер будет бесполезен, так что скорее всего всё зелье будет у Барти. По крайней мере я буду молиться об этом…

***

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только мы встали пораньше. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок Огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.

– Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? – спросил у третьекурсницы Рон.

–Дурмстранцы бросили все. А из Хогвартса я ещё никого не видела.

– Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твоё имя, – сказал Гарри.

Кто-то сзади хохотнул. Обернувшись, мы увидели близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный.

– Свершилось, – шепнули они брату и его друзьям. – Мы его выпили!

– Что? Что выпили? – не понял Рон.

–Выпили зелье старения, тупая ты башка, – пояснил Фред.

– Всего по одной капле, – потёр руки сияющий Джордж – Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.

– Если кто из нас победит – делим тысячу галлеонов на троих! – лицо Ли расплылось в широченной улыбке.

– Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, – предупредила Гермиона. – Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел.

Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей.

– Готовы? – спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. – Я иду первый! За мной!

Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошёл к линии, остановился, переминаясь с носков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту.

– Неужели обман сработал? – прошептал кто-то из толпы.

Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость ещё и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

Все помирали со смеху – даже Фред с Джорджем, – поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга.

– Я же предупреждал, – послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали весёлые искорки. – Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Рейвенкло и мистера Саммерса из Хаффлпаффа. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими.

Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а мы с ребятами и присоединившейся к нам Флёр (вместе с Луной! У присутствия Флёр есть несомненный плюс – сестра стала больше времени проводить со мной, “защищая” от француженки, чем со своими подругами), тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв.

– Говорят, Уоррингтон бросил, ещё на рассвете, – сообщил Дин. – Ну, тот, похожий на ленивца парень из Слизерина. Он ещё в их команде по квиддичу состоит, если вы помните.

– А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, – презрительно пожал плечами Симус. – Но вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью.

– Тихо, – вдруг сказала Гермиона.

Из холла донеслись возбуждённые голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущённой улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка – охотник гриффиндорской команды.

– Ну вот, – сказала она, садясь за стол. – Я бросила своё имя.

– Ты шутишь, – изумился Рон.

– Тебе уже семнадцать? – спросил Гарри.

– Ты что, не видишь? Бороды-то нет! – вразумил его Рон.

– На прошлой неделе исполнилось, – сказала Анджелина.

– Как я рада, что кто-то из наших решился бросить! – повернулась к ней Гермиона. – Хорошо бы Кубок тебя выбрал! Очень на это надеюсь.

– Спасибо, Гермиона.

– Конечно, уж лучше ты, чем этот красавчик Диггори, – заметил Симус, чем привёл в негодование проходивших мимо хаффов.

– Так, ребят, давайте без негатива, – успокаивающе произнёс я. – Во-первых, мы все из одной школы. Кубок выберет самого достойного. Во-вторых, Седрик вообще не планировал участвовать, насколько мне известно.

– Что? Серьёзно? – удивлённо воскликнули ближайшие ко мне ребята.

– Ага. Всё же он на меня работает, и я спрашивал, планирует ли он участвовать. Его ответ я вам уже озвучил. Он сказал, что это слишком хлопотно, и у него и без Турнира достаточно дел в Дарах Магии.

– Вот как… – несколько сконфуженно протянул Симус. – Мне теперь неловко за то, как я о нём говорил…

– Есть ещё и в-третьих, – продолжил я. – Гермиона, вот ты так обрадовалась тому, что Анджелина бросила своё имя. Неужели ты совсем в меня не веришь?

– В каком смысле? – нахмурившись, спросила девочка. – Ты же не… Стоп, неужели ты правда вчера бросил своё имя в кубок? Успешно бросил? – уточнила она в конце.

– Хм… Может быть… – загадочно улыбнувшись, произнёс я.

Хлоп!

– Так и знал, что у него получиться! – хором произнесли Рон с Гарри, дав друг другу “пять”.

– Поздравляю, – довольно улыбнувшись, произнесла Флёр, растрепав мои волосы, получив при этом свирепый взгляд в двойном объёме (второй была сестрёнка). – А вот мы будем кидать свои имена после завтрака.

– Ясненько…

Закончив завтракать, мы отправились в холл. Потихоньку сюда подтягивались прочие ученики. После того как весь оставшийся состав учеников Шармбатона прибыл, следом пошла мадам Максим и гуськом повела свой выводок к Кубку Огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя – огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр.

– А что будет с теми, кого Кубок не выберет? – шепнул Рон, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. – Как, по-вашему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир?

– Не знаю, – пожал плечами Поттер. – Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей.

Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу. Флёр не забыла помахать мне ручкой на прощание. Чую, это будет тяжёлый год, и крепость имени Льюиса Лавгуда может и не выдержать осады. Не то чтобы я был прямо таки против отношений вовсе, но как не раз уже упоминал, лучше буду заводить их после окончания эпопеи с Волди.

День прошёл тихо, спокойно и без происшествий. Наступил ужин, который, казалось, никогда не кончится. Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк – Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.

– Кубок Огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, – он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок Огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы...

– Осталась одна секунда, – сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:

– «Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

– Браво, Виктор! Браво! – перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. – Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента.

– «Чемпион Шармбатона – Флёр Делакур!» – возвестил Дамблдор.

–Смотри, Льюис! – крикнул Гарри. – Это она!

Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпаффа.

– Вы только гляньте, как они расстроены! – воскликнула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шармбатонцы.

Расстроены – слабо сказано: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флёр Делакур, кокетливо мне подмигнув, удалилась в соседнюю комнату. Зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!

Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

– «Чемпион Хогвартса – Льюис Лавгуд».

Зал взорвался криками и рукоплесканиями едва ли не всех учеников Хогвартса. Большинство вскочило на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу меня. Аплодисменты не смолкали долго. На лицах всех будущих судей (за исключением Дамблдора) читалось явное недоумение и, не побоюсь этого слова, гнев. Но все ждали пока зал угомонится, и когда это свершилось, раздался холодный голос Каркарова:

– Как это понимать, Дамблдор? Почему имя этого ребёнка оказалось в Кубке? – мадам Максим и Барти поддержали этот вопрос своими взглядами. Бэгмен смотрел на всё с интересом.

– Хм… Думаю, Льюис ответит нам на этот вопрос. Я прав, мой мальчик? – обратился ко мне директор, поправив очки на переносице.

– Конечно, – спокойно кивнул я, мягко улыбнувшись. – Но прежде… Профессор Снейп, у вас чисто так случайно нет с собой Сыворотки Правды? – невозмутимо спросил я, стараясь игнорировать Сириуса, который весело ухмылялся и показывал мне большой палец.

– … – Северус сверлил меня пристальным взглядом, после чего подошёл в Альбусу и язвительным голосом заговорил. – А я говорил вам, Альбус. Я вас предупреждал, что нужно усилить ограждающие чары, иначе Лавгуд пролезет в список участников, потому как достойнее него в этой школе нет никого среди учеников! Я вам это говорил? Говорил! Что вы мне тогда ответили?