Текст книги "Лесной глуши неведомые тропы (СИ)"
Автор книги: Ядовитая Змея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 23. Старые тайны
Прокаленная над огнем игла туго входила в живую плоть, заставляя любимого каждый раз мелко вздрагивать от боли. Я беспрестанно смахивала с ресниц крупные, как горошины, слезы, стискивала зубы и заставляла себя сделать очередной стежок. И еще один. И еще. Четверо хорошо обученных воинов против одного не защищенного доспехами Энги – и вот результат: правая рука иссечена порезами, на бедре глубокая рана. После того, как пришла в себя, первым делом я заварила для Энги отвар, облегчающий боль, но, увы, он не мог совсем снизить чувствительность. Энги скрипел зубами и молча терпел, время от времени бросая тревожные взгляды на дверь. Но я почему-то не ждала опасности: неведомое чувство подсказывало мне, что Милдред и в самом деле не вернется. Вот только… кровавые следы на полуразрушенном дворе едва ли принадлежали одним людям. Сколько мохнатых лесных стражей, призванных неодолимой колдовской силой меня защищать, полегло в отчаянной борьбе с вооруженными всадниками?
Сколько еще людей и зверей должно погибнуть, чтобы я могла спокойно жить той жизнью, которую выбрала для себя?
Энги внезапно напрягся и быстро перехватил мое запястье, останавливая движение иглы.
– Что? – я вздрогнула, выплывая из невеселых раздумий.
– Там, снаружи… кто-то есть. Ты не слышишь?
Левой рукой он потянулся к мечу, и в этот момент я услышала тихий стук в наружную дверь. Некоторое время мы сидели в молчании, не сводя глаз с двери, пока стук не повторился вновь. Я отложила иглу и поднялась.
– Ты куда? – Энги еще крепче сжал мою руку. – Сиди тихо. Если посмеет войти – напорется на мой меч.
– Когда приходят со злым умыслом, не стучат в незапертую дверь, – отмахнулась я и вывернула запястье из крепкой хватки мужа. – Погоди, я открою. И не дергайся, держи руку неподвижно.
Несмотря на недавнюю кровавую стычку в нашем дворе, сейчас я по-прежнему не ощущала тревоги. Отворив дверь, увидела бледного, как полотно, Ираха. Он смотрел на меня без улыбки широко распахнутыми потемневшими глазами. Его губы дрожали, будто он силился что-то сказать, но не решался. В конце концов он потупил взгляд, слегка поклонился и тихо произнес:
– М-можно… войти, дочка?.. Илва?.. Э-э-э…
– Разумеется, входите, – засуетилась я и отступила, позволяя трактирщику пройти. – Здесь никого, только мы с Энги. Он… неважно себя чувствует, но вообще-то ничего страшного.
Я все бормотала бессвязную ерунду, прекрасно осознавая, что вытоптанный лошадиными копытами двор, следы крови, клочья шерсти, сломанный забор и ранения Энги не объяснишь в двух словах. Но даже в таких необычных обстоятельствах Ирах вел себя как-то странно. На мгновение показалось, что он больше боялся меня, чем всего, что могло случиться во дворе.
– Я… не мог не прийти, – войдя в горницу, он остановился у порога, переступил с ноги на ногу и принялся нервно мять в руках волокнистую плетеную шляпу. – Мне надо… убедиться… поговорить…
– О чем? – нахмурившись, подал голос Энги.
– Мне известно, что случилось, – голос Ираха дрожал, когда он вновь неловко переступил с ноги на ногу.
– Присядьте, пожалуйста, – я пододвинула ему стул. – Может, воды? Или молока? У меня есть…
– Нет, не надо, – он опасливо покосился на меня и остался стоять у порога. – Одним словом… дело вот в чем. Лорд Милдред, как вы и сами теперь знаете, пожаловал сегодня к нам в деревню в сопровождении стражи. Руна в это время набирала воду у колодца и по обыкновению точила лясы с бабами… И лорд Милдред… он потребовал сказать, живет ли здесь Энгилард, беглый гвардеец, – Ирах бросил боязливый взгляд на Энги и виновато добавил: – Это не мои слова, это лорд Милдред…
– Продолжай, – глухо велел Энги.
– Ну так вот… Энгилард и лесная ведьма, именуемая Илвой. Ну, бабы и сказали. Живут мол, недавно приехали. И путь лорду указали.
– Как видишь, они не сбились с дороги, – мрачно проворчал Энги, но я взглядом заставила его умолкнуть.
– Я-то вижу… Да только не всё.
– Ты хочешь знать, куда девался благородный лорд Милдред? – не обращая внимания на мои протесты, зло вскинул голову Энги.
– Мне это без надобности, – облизнул губы побледневший еще больше Ирах. – Руна сказала мне.
– Руна? – я удивилась. – А ей откуда знать?
– Ты же понимаешь, дочка… то есть… вы понимаете… моя жена, она ведь страсть как любопытна. Разве она могла бы упустить такую возможность для сплетен? Разумеется, бестолковая баба побежала за всадниками. Ну и… видела все, схоронившись за кустами неподалеку от вашего дома. И слышала, – Ирах почти умоляюще посмотрел на меня. – Ты ведь… пропавшая принцесса Ингрид, дочка? Открой старику правду…
Я тяжело вздохнула и отвернулась к распахнутому окну.
– Да, в общем, что спрашивать… Руна прибежала домой, вся тряслась от страха… До сих пор боится нос из дому высунуть. Она слышала, как лорд Милдред называл тебя… вас… ваше высочество. Я застонала, не в силах сдержать досаду. И принесла же нелегкая этого Милдреда! Теперь спокойной жизни в Трех Холмах не видать…
– Прошу вас… не надо! Для Энги, для вас, для всех односельчан – я просто ведьма Илва, и пусть будет так. Не для того я бежала из дворца, чтобы меня здесь называли высочеством.
– Так это правда, – почти прохрипел Ирах и грузно опустился на стул. – Да уж теперь и я понимаю, каким был глупцом… И как я раньше не уразумел? Ведь одно к одному складывается… Ты появилась в доме Ульвы в аккурат тогда, когда пропала бедняжка принцесса… А едва вы уехали из Трех Холмов, как разнеслась весть, что принцесса нашлась. И вот теперь… она пропала опять, а ты снова здесь, доч… то есть…
– Ничего не изменилось! – в отчаянном порыве я подошла ближе, присела возле трактирщика и накрыла ладонью его натруженную жилистую руку. – Для вас я всегда останусь Илвой. Я не вернусь во дворец, не стану женой Милдреда…
– Да уж не станешь, пока я жив, – процедил сквозь зубы Энги.
– Так-то оно так, дочка, – взгляд Ираха, казалось, слегка потеплел. – Коли хочешь, на то твоя воля… Нам ли, неразумным, спорить с благородными… И клянусь, от меня никто ничего не узнает, но…
– Но твоя болтливая баба, поди, уже побежала трепаться по всем углам, – невзирая на рану в бедре, Энги поднялся и, хромая, заходил по комнате, запустил пальцы в спутанные волосы. – Теперь нам точно житья здесь не будет.
– Нет, нет, – замахал руками Ирах. – Руна боится. Она никому ничего не скажет. Ее так трясло от страха, что она и мне не сразу решилась признаться.
Если бы не тяжесть нашего положения, я бы презрительно хмыкнула. Еще бы Руне не бояться: мало того, что я ведьма, которая может в случае чего превратить ее в пузатую жабу, так еще и принцесса, которая запросто может казнить ее на площади. Теперь ли ей не бояться, после того как закидывала меня камнями и хотела сжечь насмерть! О таком действительно не пойдешь болтать с подругами. Или… я слишком плохо ее знаю?
– Руна будет молчать, я вас уверяю, – продолжал свое Ирах. – Но вот что теперь ждать от лорда Милдреда после нападения волков? После такого он никого здесь щадить не станет…
– Да ничего и не ждать, – снова подал голос Энги. – По всему выходит, что нет у нас больше лорда. Ищи-свищи в лесу потроха, развешанные по кустам.
– Что же будет-то теперь, а? – охнул Ирах и обеспокоенно покачал головой.
– Не знаю, – пожала плечами я. – Теперь не знаю… Если Руна будет молчать, то ничего и не выплывет наружу. Ну, приехал к нам лорд Милдред… Кто еще знает, зачем он приезжал? Может, Энги на работу нанять… Приехал себе – и уехал… Места у нас неспокойные, волков развелось… вот и не уберегли стражники нашего лорда.
Энги покосился на меня с недоверием, но лицом все же посветлел. Тяжело хромая, он подошел к выходу и толкнул дверь.
– Ты куда? – насторожилась я. – Пойду заровняю двор да забор поправлю, пока не поздно. Завтра Ланвэ придет. Меньше увидит – меньше придется объяснять.
– Ты ранен! – запротестовала я. – Сиди, я сделаю сама.
– И правда, Энги, ты бы уж полежал, поберег себя. Я помогу, дочка, – заговорил Ирах, и общими усилиями мы оттеснили Энги к кровати. – А Ланвэ скажете, что приболел хозяин малость. Разве ты не живой человек?
Слова Ираха заставили меня призадуматься.
– Нельзя Ланвэ здесь появляться, пока Энги не поправится, мало ли что. Вдруг он раны увидит, допытываться станет? Лучше бы ему повременить со строительством… Может, сказать ему, что Энги в Старый Замок по делам с лордом подался?
– И правда дочка, так будет лучше. Вам сейчас чужие глаза не нужны. Сегодня же отправлю к Ланвэ Свейна с известием от вас.
Вместе с Ирахом мы трудились до темноты, приводя в порядок двор и уничтожая следы крови, ровняя взрытую лошадиными копытами землю и притрушивая ее свежей соломой. Зарубки мечей на покосившемся заборе пришлось затереть грязью. Ирах то и дело опасливо косился в сторону леса: с наступлением сумерек из отдаленной чащобы доносился нестройный волчий хор. Но чем плотнее становилась сгущавшаяся тьма, тем ближе раздавались звериные песни, в которых я отчетливо могла различить отдельные ноты: торжество победы, плач по погибшим, преданность собратьям…
Ирах инстинктивно сжал в руке вилы, когда в вязкой темноте засверкали желто-зеленые отблески глаз. На крыльце хлопнула дверь: Энги тоже услышал зов моих лесных братьев, в левой руке я заметила начищенное лезвие меча.
– Оставайтесь на месте, заклинаю всеми богами, – тихо велела я им обоим, а сама, не чувствуя страха, вышла за калитку.
Огромный вожак, со впалыми после голодной зимы боками, с некрасивой, облезлой от весенней линьки шерстью, но все же заметно заматеревший с нашей последней встречи, оставил верную стаю позади и, слегка припадая на переднюю раненую лапу, вышел мне навстречу. Лизнув окровавленный бок, оскалился и ткнулся носом в мое колено.
Врагов больше нет, двуногая сестра, – пронеслось в моей голове вместо тихого рыка.
– Что с ними? – уже понимая, какой последует ответ, прошептала я.
Вожак мотнул головой со свалявшейся на загривке шерстью и коснулся лбом моей руки. Понимая, чего он хочет, я положила ладонь на мощный покатый лоб. И увидела все… отчаянную схватку между хищниками и людьми, невыносимую боль, крики, кровь, смерть, клочья разорванной одежды… а после – тишина на покрасневшей от крови поляне, нарушаемая лишь хрустом мертвых костей в сильных звериных челюстях. Меня замутило, и я поспешила отдернуть руку. Потерла ладонь, будто могла стереть с нее увиденное, будто могла заставить свою память снова исчезнуть…
– Это… жестоко, – слова вырвались сами собой, я даже не осознавала, с кем пытаюсь говорить. – Живые люди не заслуживают такой мучительной смерти.
Меня ударило эмоцией животного: удивление, непонимание, обида.
Это справедливо. Враг хотел твоей смерти, двуногая сестра. И сам получил смерть.
– Хотел смерти? – я изумилась. – Нет, нет… он всего лишь хотел вернуть свою невесту.
Смотри, двуногая сестра.
Волк упрямо коснулся головой моей ладони, и на этот раз я не посмела отпрянуть, заставила пальцы разжаться и погрузиться в жесткую шерсть на голове зверя.
И увидела снова.
Это было не мое зрение, а зрение волка, бывшего на тот момент юнцом-однолеткой. И в его видениях я узнала… себя. Юную, чистую, растерянную… испуганную. Красивую наивную принцессу в нарядном шелковом платье, с ужасом наблюдающую за кровавой битвой у перевернутой золоченой кареты. О нет, не разбойники напали на королевский кортеж, как прежде считалось. Королевская стража – я видела знаки отличия на плащах и доспехах – сражалась насмерть со стражей из Старого Замка.
«Что вы делаете?! – пытался перекричать звон мечей и стук щитов воин, убеленный сединами. Командир стражи ее высочества? – Ведь это принцесса, невеста будущего лорда!»
«У будущего лорда уже есть невеста, – расхохотался в ответ стражник Старого Замка в желто-красном плаще. – Еще одна ему без надобности. Принцесса исчезнет: такова воля юного лорда Милдреда».
Седовласый воин с озлобленным криком ринулся на него, но крупный, кряжистый стражник одним ударом вогнал лезвие меча ему в шею.
Вокруг меня – ведь я теперь была волком, затаившимся за густыми ветвями – зашевелились грозные мохнатые братья. Испуганная девочка-подросток сжимала тонкими побелевшими пальцами маленькую куколку и шаг за шагом отступала назад, не сводя широко распахнутых голубых глаз с жаркой битвы посреди леса. Красивое платье цеплялось за острые сухие ветки, оставляя на них клочья дорогого шелка, одна светлая туфелька застряла каблучком в остатках трухлявого пня. Вперед молча выступил вожак – матерый, сильный волк, – за которым двинулись остальные.
«Волки!» – заорал кто-то из людей, только теперь не разобрать, кто это был: взгляд юнца-однолетки был прикован к трясущейся от страха девочке. Зрачки голубых глаз расширились еще больше, она повернулась и наконец-то побежала со всех ног: прочь от кровавого побоища, прочь от лесных хищников, в которых она видела вестников скорой смерти. Легкие лапы переступили на мягком мху, и сильные, гибкие тела братьев серыми тенями пролетели вслед за ней. Юный волк всем своим естеством ощущал панику загнанной жертвы, биение горячей крови в ее жилах. Промелькнуло желание сжать острые зубы на мягком, тонком, вкусном горле…
Я вновь отдернула руку и невольно приложила ее к груди, словно пытаясь унять разбушевавшееся за ребрами сердце. Неудивительно, что бедная принцесса лишилась памяти от пережитого ужаса – на ее глазах разрушилась вера в добро: юный красивый жених оказался убийцей, верные стражники, обманутые и поверженные, потеряли жизнь, а волки… наверняка тогда ей казалось, что они сожрут ее заживо. Но они привели несчастное, запутавшееся, потерявшееся дитя к доброму порогу.
Теперь ты знаешь, двуногая сестра. Мы всегда были рядом.
Волки тихо ушли, а я еще долго стояла за калиткой, погруженная в горькие думы. Милдред никогда не хотел жениться на мне. Едва ли старый лорд Хенрик знал о его проделках… И если бы тогда у стражи из Старого замка все сложилось удачно, то не было бы уже на свете ни принцессы Ингрид, ни ведьмы Илвы…
Потрясенные Ирах и Энги молча дожидались меня во дворе, когда я вернулась. Чувствуя непрекращающуюся тошноту, я прижала руку к животу и тяжело вздохнула.
– Илва? – Энги, невзирая на свои раны, вихрем метнулся ко мне. – Тебе плохо?
– Милдред мертв, – сумела выдавить я из себя. – Остальные тоже.
– Но это же… к лучшему? – осторожно спросил Энги, прижимая меня к себе и принимая на себя вес моего внезапно потяжелевшего тела.
– Я виновна в его смерти.
– Ничуть. Ты даже пальцем его не тронула. Просто он не позаботился о надежной охране, а леса в этих местах опасные, – глубокий, низкий голос мужа действовал на меня успокаивающе.
– И вот что, дети, – вмешался в наш разговор озабоченный Ирах. – Запомните: вы знать ничего не знаете и видеть ничего не видели. Лорд Милдред как приехал, так и уехал, и что после с ним случилось – вам неведомо. Мы с Руной будем держать язык за зубами.
На лице Энги я прочла то же сомнение, которое одолевало и меня – поверят ли люди? Но выбора не было, и я молча кивнула.
– Что ж, замешкался я тут у вас, – засуетился внезапно Ирах, отводя глаза. – Пойду, что ли. Надеюсь, волки знатно отужинали, и мои старые кости им сегодня без надобности.
– Они не тронут никого из деревенских, – поспешила заверить я. – И спасибо за помощь.
Обнявшись со мной, Ирах ушел, грузно переваливаясь с ноги на ногу и бормоча что-то себе под нос, а мы с Энги вернулись в избу. Мои руки заметно дрожали, когда я помогала Энги улечься в постель.
– Как думаешь, Руна и в самом деле не станет болтать? – спросил он с сомнением, после того как я смыла с себя кровь, натянула ночную рубашку и легла рядом.
– Я доверяю Ираху, – сказала я с напускной уверенностью. – Если он утверждает, что она боится… Может, стоит как-то наведаться в деревню и припугнуть ее еще разок?
– Эх, – вздохнул Энги. – Сейчас я жалею, что ты не настоящая ведьма. Пусть бы язык у склочной бабы усох…
– Над этим мы не властны, – ответила я смиренно и придвинулась ближе, коснулась ладонью плеча любимого. – Сильно болит? Может, дать тебе еще отвара?
– Не надо, – негромко сказал он и положил теплую ладонь мне на живот. – Хочу чувствовать себя живым. И дожить до того дня, когда возьму на руки наше дитя…
На глаза навернулись слезы. Всхлипнув, я нашла губами губы Энги и нежно поцеловала.
– Ты был прав. Нам нельзя было возвращаться в Три Холма. Может, уедем, пока не поздно?
Пальцы Энги невесомо гладили мой живот, перебирая складки тонкой рубашки.
– Не знаю, Илва. Верно, нельзя было возвращаться, но теперь… Беспокоит меня эта Руна. Нельзя допустить, чтобы пошел слух о тебе по деревне. А пока ты здесь, есть надежда, что она побоится. Кроме того… Если мы сбежим сразу после исчезновения лорда Милдреда, нас могут обвинить в убийстве. Нет, сейчас не время бежать.
– Хорошо, Энги, – я прижалась губами к колючей щеке и вдохнула любимый запах. – Сделаем, как скажешь. Я люблю тебя.
– И я люблю тебя. Больше жизни…
Глава 24. Новая угроза
Миновало несколько дней со дня исчезновения Милдреда. Энги все еще не вставал с постели, оправляясь от ран, его только-только перестала терзать жестокая лихорадка, когда однажды поутру к нам прибежал запыхавшийся сынишка Ираха Свейн. Я как раз вернулась с пастбища, оставив близ лесного ручья коня и козу, и кормила кур отваренными картофельными очистками.
– Илва! Беда!
– Что случилось? – чугунный котел выскользнул из рук, возле него тут же с довольным кудахтаньем забегали курочки.
– Ты не слышала? Лорд Милдред пропал! В Старом Замке забили тревогу, и в Три Холма пожаловали королевские дознаватели. С ними чуть ли не вся замковая стража собралась, у всех мечи и луки, даже арбалет есть! И собаки злющие. Дознаватель по избам ходит, все выпытывает, к нам в трактир скоро пожалует. Отец велел огородами бежать к тебе и предупредить. А Тур дома?
– Нет его, – похолодев, отрезала я. – Спасибо, что известил. Теперь беги-ка домой. Как все утихнет, загляну к вам, принесу тебе гостинцев за полезную весть.
Свейн просиял, но тут же сделал серьезное лицо. В другое время сведенные к конопатому носу рыжеватые бровки позабавили бы меня, то теперь мне было не до веселья. Нельзя медлить, надо немедленно спрятать мужа! Едва парнишка убежал, я опрометью бросилась в избу и закричала с порога:
– Энги, вставай! Уходи в лес!
– Что случилось? – непонимающе заморгал он сонными глазами.
– В Трех Холмах королевские дознаватели и стража из Старого Замка! Ищут Милдреда, вот-вот нагрянут к нам.
– Уходить-то зачем? – болезненно скривился Энги, когда я настойчиво потянула его за руку, заставляя подняться. – Едва ли они обвинят меня в том, что я в одиночку зарубил и лорда, и всю его стражу в придачу.
– А ты подумай головой! – зашипела я, впопыхах швыряя на лежанку его одежду. – Даже если Руна до сих пор не проболталась обо мне, то о тебе-то дознавателям наверняка известно! Милдред обмолвился, что тебя объявили дезертиром. А это значит, что лорд тех земель, где тебя обнаружат, по закону должен либо доставить тебя во дворец, либо осудить на месте согласно королевскому указу! А если король избрал для тебя казнь в качестве наказания? Тогда дознаватели обязаны арестовать тебя и исполнить приговор!
Энги нахмурился, натягивая на себя штаны – так ужасающе медленно, что мне хотелось встряхнуть его, чтобы пошевеливался. Да, ему все еще больно и плохо, но если он не поторопится, то может приключиться беда похуже!
– Тогда идем со мной. Я не оставлю тебя здесь одну.
– Мне-то они ничего не сделают! – как можно уверенней возразила я. – Им и в голову не придет, что я принцесса. А простая баба на что им сдалась?
– Нет, без тебя я никуда не пойду, – заупрямился Энги, насупившись еще сильнее. – А вдруг обидят тебя?
– Глупый! – я едва не взвыла, готовая рвать на себе волосы. – Если не поторопишься, погубишь нас обоих! Ну что они мне сделают? Не разбойники же, в самом деле! Расспросят, рассмотрят, что им надо, да и уберутся восвояси. Уходи же, не медли!
Энги был явно недоволен, но все же застегнул на себе пояс и проверил перевязь с мечом.
– А что ты скажешь дознавателям, когда спросят обо мне?
– Скажу, что Милдред тебя с собой увез, а остальное мне неизвестно, – смертельный страх за любимого заставлял меня изворачиваться на ходу. – После того никто из деревенских тебя не видел, кроме Ираха. А уж он-то болтать не станет. Да скорее же!
– А если они наткнутся в лесу на меня, вполне живого, да еще и порезанного мечами? – с сомнением качнул головой Энги.
Внутри меня все завопило от досады. Энги не может быть так глуп, нет! Ему просто все еще трудно мыслить связно из-за ранений…
– Иди в другую сторону. Подальше, к тому старому болотцу, что к северу отсюда, в сторону границы. Ты должен его знать: оно все в оврагах и поросло рогозом. Там и схоронись, а как все закончится – я тебя найду, тогда сможешь вернуться. Вот, возьми! – я сунула ему в руки свою куколку. – Только не потеряй ни в коем случае: она убережет тебя от волков, если вздумают вдруг тобой отобедать. И натри подошвы чесноком, чтобы след отбить!
Я уже почти вытолкала его взашей, когда он обернулся на пороге.
– Ну что еще?! – зашипела я на него.
– Платье! Платье принцессы! Если его найдут, все пропало…
И правда! Как я могла не подумать?! Быстро порывшись в сундуке, я сунула платье в заплечную сумку Энги и отдала ему.
– А теперь ступай! И не высовывай носа, пока я не приду за тобой!
Сердце сжималось, когда я глядела вслед Энги, похудевшему и ослабленному после ранений, но страх за его жизнь пересиливал жалость. Ушел он вовремя: я едва успела прибрать со стола и застелить постель, чтобы скрыть следы его пребывания в доме, как на порог пожаловали незваные гости.
Старший дознаватель, немолодой человек с непроницаемым выражением лица, окинул брезгливым взглядом двор, мысленно сосчитал кур и внимательно осмотрел стойло, прежде чем изволил обратиться ко мне, обходясь без приветствий:
– Хозяин дома?
– Я хозяйка, – изображать волнение не пришлось: лицо дознавателя внушало безотчетный страх, будто он видел меня насквозь.
– Мне говорили, здесь живет Энгилард по прозвищу Тур, коего прижила невенчанная лесная ведьма Ульва. Разве это не его дом, а ты разве не его жена, именуемая ведьмой Илвой?
– Да, Энги мой муж, и меня зовут Илва, только я не ведьма. Люди зря на меня клевещут. На меня и сам лорд Милдред не стал напраслину возводить.
– Сам лорд Милдред, вот как, – дознаватель вперил в меня пронзительный взгляд, слегка сощурив веки.
– Именно так, добрый господин, – руки онемели до локтей, голова закружилась от страха. – Во время сбора податей. Тому было много свидетелей.
– Так где же твой муж? Почему не выходит? – бросив взгляд мне за плечо, холодно поинтересовался дознаватель.
– Увы, его нет, – уклончиво ответила я, сделав скорбное лицо. – Не соблаговолите ли войти в дом, добрые господа? Мы живем небогато, но приветить гостей всегда рады…
– Не до угощений сейчас, – оборвал меня чиновник, однако в дом вошел вперед меня, словно ему и не требовалось мое приглашение.
Двое хмурых стражей с бесстрастными лицами вошли следом, еще несколько остались караулить во дворе.
– Люди говорят, когда лорда Милдреда видели в последний раз, он направлялся к вам. Это правда?
– Правда, – смиренно склонила я голову. В присутствии этих господ, что принялись по-хозяйски осматривать горницу, я чувствовала себя лишней в собственном доме.
– И на что же парочка оборванцев сдалась благородному лорду? – прищурившись совсем уж нехорошо, посмотрел на меня дознаватель.
– Энги несправедливо обвинили кое в чем. И лорд Милдред забрал его с собой в Старый Замок, чтобы все выяснить.
– И в чем же его обвинили? – к подозрительному взгляду дознавателя добавилась ехидная усмешка. Тонкие губы напоминали змеиные. – Уж не в том ли, что он дезертировал из королевского дворца?
– Он не дезертировал, – уверенно ответила я, не отводя взгляда. – Он был на временной службе у короля, а после решил вернуться домой.
– В то же самое время, как снова пропала принцесса. Вы, ненароком, ее не у себя прячете? – дознаватель нарочито медленно приподнял тяжелую крышку сундука, где я хранила тряпье, и с интересом заглянул внутрь.
– Нет. О принцессе он мне не рассказывал.
Я напряженно следила за тем, как один из стражей, брезгливо постелив на пол носовой платок, встал на него коленом и с кислым выражением лица заглянул под нашу супружескую кровать. Пошарив внизу, извлек мою коробку с сокровищами. Внимательно пересчитал золотые в холщовом мешочке, изучил грамоту Энги с королевским помилованием, рассмотрел пожелтевший и затертый на сгибах портрет Ульвы. Я мысленно возвела молитву старым духам, что надоумили меня отдать куколку-принцессу Энги.
– Небогато живете, говоришь, – хмыкнул страж, протягивая коробку дознавателю. – Откуда у черни столько золота свежей чеканки?
– Король наградил мужа, – облизнула я пересохшие губы. – За службу в королевской гвардии.
Одна ложь порождала другую, и я боялась запутаться в ней. По деревне мы пустили слух, что и близко не подъезжали к столице, а зарабатывали в других землях. Если сказать сейчас о том, что золотом король заплатил за возвращение принцессы, то последуют новые вопросы, еще опаснее…
– Кто кого и за что наградил, мы еще разберемся, – задумчиво объявил дознаватель, ссыпая золотые монеты в мешочек и запихивая их в карман. – Если б за службу в королевской гвардии столько платили, сейчас бы в королевстве не осталось ни одного мужика, все топтались бы у ворот столицы.
– Энги спас принца Арвида, – провожая тоскливым взглядом наше богатство, перекочевавшее в карман дознавателя, попыталась оправдаться я.
– Проверим, – без тени сочувствия ответил дознаватель. – Так значит, лорд Милдред приехал к вам.
– Да. Вместе со стражей, – вздохнула я. – И они забрали Энги.
– Почему никто в деревне не видел, как они возвращались в Старый Замок?
– Через лес дорога короче, – пожав плечами, ответила я. К счастью, это была правда.
– И что, за все эти дни ты ни разу не наведалась в Старый Замок, чтобы узнать судьбу мужа? – хитро прищурился дознаватель. – Вы же только недавно из-под венца!
– Мне сказали, что меня к нему не пустят, пока будет идти дознание. А через седмицу смогу увидеться с ним… А что случилось-то, добрые господа? – мне казалось, что я весьма натурально разыгрывала тревогу, тем более, что сердце и так от страха стучало в горле.
– Выходит, не знаешь? – неприятно ухмыльнувшись, слегка наклонил голову дознаватель. – Не доехал светлейший лорд Милдред до Старого Замка. И никто из стражи не доехал, а значит, и муженек твой сгинул вместе с ними. А еще люди жалуются, будто стали чаще слышать волчий вой со стороны леса, как раз с той седмицы.
Я охнула, распахнув глаза, и прикрыла рот ладонями. Слезы, от напряжения подступавшие к горлу, теперь хлынули из глаз сплошным потоком. Только теперь в холодных глазах дознавателя мелькнуло нечто похожее на сострадание.
– Слышала волков, значит? Ну ладно, будет тебе. В какую сторону они уехали?
Нервное напряжение отняло все силы. Я с трудом побрела во двор и указала господам дорогу, которой погнали Милдреда волки. Собаки, к счастью, не учуяли след Энги, а послушно потрусили вслед за верховыми.
Когда голоса стихли, я выждала еще порядочно времени, нервно теребя концы платка, а потом запихнула в заплечный мешок зимний плащ Энги и свой меховой тулуп, собрала еды, наполнила сухую полую тыкву целебным отваром, и лишь затем побежала со своим скарбом в сторону болотца. К счастью, Энги ждал меня на месте, схоронившись в рогозе, как я и велела.
– Жива? – бледный, как смерть, он обнял ладонями мое лицо и тревожно вгляделся в мои глаза. – Что было, рассказывай?
Я рассказала. Энги морщил лоб и покусывал бескровные губы, слушая мои сбивчивые признания.
– Домой пока не возвращайся, побудь тут до вечера, – я спустила на землю мешок. – А то вдруг они вернутся, когда найдут следы Милдреда и его стражи? – меня не на шутку трясло от страха.
– Как же, станут они ради тебя возвращаться, – отмахнулся он.
– Энги, молю, послушай меня! Речь идет о нашей с тобой сохранности. Подожди до вечера, а после темноты я приду за тобой. Если они снова не пожалуют к нам до захода солнца, то к ночи сможешь возвратиться. А я пока сбегаю к Ираху, выведаю, что говорили о нас с тобой. Завтра же утром поеду в Старый Замок, искать дознавателя, чтобы не показалось странным, что я тебя не ищу.
Явно недовольный, Энги плотно сжал губы, но все же согласно кивнул.
Оставив его на болотце, я вновь побежала домой, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся из леса. Но все было относительно тихо. Дома собрала обещанных на гостинцы орехов и сушеных ягод для Свейна, пахучих трав для Ираха да зелья для Миры и бегом помчалась в трактир.
В харчевне об эту пору было пусто, лишь сынишка Ираха в одиночестве сидел у порога и уныло чистил песком огромный закопченный котел. Промелькнувшая было на кухне Руна покосилась на меня с ужасом и тут же поспешила скрыться, не сказав ни слова. Через мгновение из кухни в безлюдную харчевню вышел Ирах.
– Илва! – он тут же ухватил меня за руку и потащил в угол у камина, за дальний стол. – Рассказывай. Были у вас дознаватели?
– Были, – обведя взглядом пустой зал, подтвердила я. – Забрали все наши деньги и уехали в лес искать Милдреда. Я сказала, что моего Энги лорд увез с собой.
– Где он?
– В лесу. И пробудет там до вечера. Кроме Руны, никто не знает, что Энги остался дома?
– Никто. И Руна будет молчать, уверяю тебя.
– Хорошо. Если до вечера дознаватели не вернутся, попробую съездить завтра в Старый Замок, разузнать, что и как.
– Лучше бы тебе там не появляться, – с сомнением качнул головой Ирах.
– Если не появлюсь, будет подозрительным, что молодая жена не интересуется тем, куда подевался ее муж.
– Тогда возьми с собой кого-нибудь. Я попрошу Хакона и Бьорна, чтобы сопроводили тебя. Можете взять мою телегу, чтобы сподручней было.
– Хорошо… я загляну к Мире?
– Разумеется, дочка, – Ирах осекся и посмотрел на меня с неуверенностью.
Я вздохнула. Как бы мне ни хотелось остаться для него просто Илвой, теперь между нами всегда будет стоять королевская корона.
В комнате Миры витал запах душистых притираний и нагретых над огнем щипцов. Сама Мира сидела у камина и прихорашивалась, готовясь к вечернему приему гостей. Завидев меня, она испуганно поднялась и широко распахнула глаза, словно вместо меня увидела на пороге призрака.
– Мира, ты чего? – растерялась я.
Но подруга уже совладала с собой, отвела взгляд и пододвинула мне кресло, заботливо сдернув с него ночную рубашку.
