Текст книги "Лесной глуши неведомые тропы (СИ)"
Автор книги: Ядовитая Змея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Не было сомнений, что каждая капля падает прямехонько на сердце Энги.
– Но… так не делается, – растерялся он. – К побегу надо готовиться, у нас должен быть план…
– План у меня есть, – даже шепот мог звучать твердо. – Выйти сквозь вон те ворота и к утру очутиться как можно дальше от замка.
– А как ты пройдешь сквозь стражу у ворот? А как…
– Эта ночь для побега подходит как нельзя лучше. Мост сегодня опущен, и поднимать его не будут: гости все еще разъезжаются по домам. Кроме того, стражи проверяют тех, кто въезжает в замок, а не выезжает из него.
– Илва, опомнись… даже если выйдешь отсюда неузнанной, что дальше? Ты собираешься уходить пешком?
Я прикусила губу.
– Если мы пойдем на конюшню за лошадьми, то наверняка учинится переполох. Конюхи не поймут ночной прогулки принцессы и задержат меня. Ничего не поделаешь, надо идти пешком. Так ты со мной?
Энги молчал, и внутри меня капля за каплей разливалась горечь. Неужели и в этот момент он меня предаст? А ведь говорил, что любит! Что не может отдать меня никому… Неужели я так сильно ошиблась в нем? Неужели жизнь во дворце настолько прельстила его?
– Что ж, – я отпрянула от стены и плотнее запахнула плащ, – прощай, Энги.
– Илва, подожди! – раздался позади сдавленный шепот.
– Я и так слишком долго ждала, – не оборачиваясь, тихо ответила я и ускорила шаг.
Надо выйти за ворота. А потом подумаю обо всем остальном. С каждым шагом от сердца словно с кровью отрывался кусочек: Энги не шел за мной, его торопливые шаги утихли в другой стороне. Предательство любимого ранило так больно, что стало трудно дышать, но замедляться или поворачивать назад было нельзя. А если его подлость зайдет еще дальше, и ему вздумается позвать стражу? Надо поскорей оказаться за воротами, а уж там я как-нибудь постараюсь схорониться.
Стражи и впрямь не слишком тщательно проверяли выходящих. Мужские взгляды ощупали меня с ног до головы, чья-то сальная шуточка ударила в спину:
– Всех обслужила, красотка? Что молчишь-то? Губки истерла?
Щеки вспыхнули огнем, когда я догадалась, о чем он толкует. Но о том, чтобы остановиться и осадить наглеца, спустив с головы капюшон, не могло быть и речи. Поэтому я припустила быстрей, почти переходя на бег.
Вскоре передо мной оказались наружные городские ворота. Внешний мост также остался опущенным: мимо меня как раз проехала карета одного из запоздалых гостей. Я отшатнулась в сторону, опасаясь очередных издевок со стороны стражей, однако меня даже не заметили.
За стенами города даже дышать стало легче! Я очень старалась не бежать, чтобы не выдать своих очевидных намерений, и скромно отошла на обочину выложенной камнем дороги, когда услышала за спиной цокот лошадиных копыт.
Израненное сердце забилось быстрей, но я заставила себя успокоиться: наверняка это очередные гости, ничего страшного. Это не погоня. Нет, не погоня.
Я подалась в сторону, совсем сходя с дороги, но путь мне внезапно преградил конный гвардеец и натянул поводья. Конь под ним фыркнул и строптиво мотнул головой, а я в страхе подняла глаза, ни жива ни мертва.
Кровь зашумела в ушах: Энги! Под кожаным гвардейским дублетом виднелась кольчуга. Он спешился красивым прыжком, и только теперь я заметила, что вторая лошадь привязана к крупу его коня. Я узнала уцелевшую животинку Огнеда, оседланную для верховой езды.
– Садись, – шагнул ко мне Энги.
Не успев опомниться, я очутилась в тисках его рук, и в следующий миг уже сидела в седле.
– Ехать придется всю ночь без остановок. Готова, принцесса? – он подмигнул и широко улыбнулся.
Мое бедное сердце ожило и радостно забилось. Как же сильно хотелось его обнять! Но не время для нежностей, я могла лишь улыбнуться в ответ:
– Готова.
– Тогда держись впереди, а я за тобой. Как только отдалимся от ворот, пускай коня в галоп и скачи так быстро, как только сможешь. И да поможет нам Создатель.
– Да помогут нам старые духи, – шепнула я в ответ и ударила пятками упругие бока лошади.
Вот она, истинная свобода! Всадник и лошадь – единое целое. Ловкость в руках, сила в ногах, тело человека пригибается к спине животного. Ветер свистит в ушах: капюшон болтается где-то там, за спиной, косы змеями мечутся за плечами, бьются о спину. На губах играет улыбка: я свободна! Могу делать все, что хочу. Ехать, куда глаза глядят. Любить, кого пожелает душа.
Как и обещал, он ехал позади, и никогда еще я не чувствовала себя столь защищенной. Мой Энги. Мой любимый. Мой жених.
Я устала за день, не спала ночь, но свобода наполняла меня счастьем, придавала сил. Расчет Энги был верным: рассвет мы встретили посреди распаханных полей, зато после восхода солнца на пути оказалась деревня.
Энги обогнал меня, велел притормозить и спешился у мостика через небольшой ручей. Тело ломило, невыносимо хотелось размяться, но я была недовольна задержкой, душа рвалась вперед и вперед.
– Почему мы остановились?
– Надо дать отдых лошадям. Напоить их, накормить. Иначе загоним их раньше времени.
Он помог мне спуститься с коня и крепко обнял, нисколько не смущаясь. Я с удовольствием вдохнула запах мужского пота, смешанный с запахом лошади.
– Если хочешь передохнуть, разыщем таверну попроще и остановимся на день. Вечером снова отправимся в путь.
– Нет, я хочу ехать, – упрямо качнула я головой и снова прижалась щекой к шее Энги. – Хочу оказаться как можно дальше от столицы.
– Ты утомилась.
– Я нисколько не утомилась.
– Ну, хорошо, – помедлив, согласился Энги. – В любом случае, надо бы заглянуть на ярмарку и купить одежду попроще. Ты ведь не хочешь, чтобы каждый встречный узнал в тебе принцессу, а во мне – беглого гвардейца?
– Не хочу, – я прижалась губами к пульсирующей жилке на шее Энги. – Нам и правда нужна одежда попроще. Но у меня нет денег, только ожерелье. Получится ли его продать, как думаешь?
– У меня есть, – Энги зарылся пальцами в мои растрепанные косы. – Я не потратил ни монеты из тех золотых, что получил за тебя. Но и возвращать их не собираюсь.
– Да ты богат, – хихикнула я. – Я выйду замуж за состоятельного мужчину!
Тело Энги напряглось под моими пальцами. Он отстранился, схватил меня за плечи и посмотрел прямо в глаза.
– Ты уверена, что хочешь за меня замуж?
– Энги, ну сколько можно?! – рассердилась я и топнула ногой. – Ты опять сомневаешься?
– Не сомневаюсь, – с шумным вздохом он снова сгреб меня в объятия, – но ты должна понимать, что это может не продлиться долго.
– Молчи, – я не хотела выслушивать его дурацкое нытье.
Впереди нас ждет счастье, об ином исходе и думать не желаю.
– Где бы мы ни скрылись, рано или поздно нас найдут, – гнул свое Энги. – А тогда… Поверь, король не погладит меня по головке за то, что я повел под венец принцессу.
– Принцессы больше нет! – упрямо выкрикнула я и с усилием высвободилась из его объятий. – А теперь хоть раз послушай, что я скажу! Если боишься – оставь меня прямо здесь и уходи. Дальше я поеду сама. Но если ты со мной…
– Я с тобой.
– Не перебивай меня! Если ты со мной, тогда выкинь из головы все сомнения. Мы поженимся, и будем жить вместе столько времени, сколько отмерят нам старые духи. И я не хочу скрываться на чужбине. Я хочу домой.
– Домой? – он взял в ладони мое лицо и с тревогой посмотрел мне в глаза. – Милдред знает о нас. Дома нас станут искать прежде всего.
– Пусть ищут! – я снова топнула ногой и сердито свела брови. – Милдреду плевать на меня. Пусть берет себе невесту по душе. А мы… а мы… поженимся, и ничего они не смогут сделать!
– Илва, – мягко сказал Энги, – я не откажусь от тебя, не думай. Но не воображай, будто свадьба спасет нас от королевского гнева. Ведь все легко исправить, сделав тебя вдовой.
Я нахмурилась. В его словах определенно была правда, только с ней очень не хотелось соглашаться. Думая о нашей совместной судьбе, я не учла того, что с Энги церемониться не станут. Снесут ему голову – и выдавай принцессу за кого хочешь…
Решение озарило меня незамедлительно:
– Тебя не тронут, если у нас будет ребенок. Король не посмеет убить мое дитя, и не посмеет убить отца моего ребенка.
Вопреки моему ожиданию, Энги не стал упрямиться и лишь вздохнул:
– Я сделаю все, что пожелаешь, любовь моя. А теперь пора напоить коней и наведаться на ярмарку.
***
Нам посчастливилось попасть в деревню в воскресенье, когда на ярмарке было не протолкнуться: в разношерстной толпе проще затеряться. Энги оставил меня в стороне сторожить лошадей, а сам надолго пропал из виду. Я решила отдохнуть, присев на нагретом солнце камне, пока стреноженные лошади мирно щипали травку неподалеку. И умудрилась задремать, незаметно для самой себя уложив отяжелевшую голову на колени.
Из сладкой дремы меня выдернули прикосновения. Я вскинулась с бешено заколотившимся сердцем, но это был всего лишь Энги, присевший на корточки рядом со мной.
– Может, все-таки снимем комнату, передохнешь? – он обеспокоенно вглядывался в мое сонное лицо.
– Нет, едем. Ты купил все, что нужно?
– Купил, – он указал глазами на объемистый мешок и замялся. – Только надо бы переодеться. Если не хочешь в трактир, придется заглянуть в ближайший лесок. Да и ехать лучше окольными дорогами, по возможности огибая деревни.
– Как думаешь, за нами уже выслали погоню?
– Наверняка, – Энги пожал плечами. – Но только теперь, утром. У нас целая ночь форы.
– Разве… тот гвардеец, твой товарищ, который стоял в карауле у моих покоев, не обеспокоился тем, что мы не вернулись?
Энги весело хмыкнул.
– Не думаю. Ему было велено ждать, он и ждал. Наверняка он подумал, что принцессе вздумалось поразвлечься перед свадьбой.
Я почувствовала, как загораются щеки, и стыдливо отвела взгляд. Неужели обо мне и правда могли так подумать?
– Впрочем, это не его дело, – уверенно продолжал Энги. – Ночь он отстоял, как было велено, а вот утром, при смене караула, пропажа принцессы наверняка обнаружилась. Так что тебя как пить дать уже ищут. Сегодня на ярмарке к человеку в одежде королевского гвардейца отнеслись с уважением и опаской, но вот дальше на нас станут смотреть с подозрением.
– Тогда давай в лесок, переодеваемся и едем дальше.
– Как пожелаете, ваше высочество, – дурашливо поклонился Энги, получил тычок в плечо, едва не сбивший его с ног, и рассмеялся, наполнив теплом мою душу.
Увы, сохранить такой же галоп, как ночью, днем не получилось. Лошади вымотались, да и мы с Энги тоже. Кое-как, лесами и полями, стараясь держаться в стороне от жилых поселений, добрались до следующей деревни. Только теперь в нас обоих сложно было признать благородную даму и королевского гвардейца. Я облачилась в простое деревенское платье, уложила косы по-крестьянски, вокруг головы, и снова вполне могла сойти за простушку Илву, если бы не дорогой, подбитый мехом плащ. Платье, в котором я бежала из дворца, Энги заботливо свернул и запихнул в седельную сумку. Я предлагала бросить его прямо в лесу, но он наотрез отказался.
У самого Энги из прежнего обмундирования остались только кольчуга и меч. Мундир гвардейца он сменил на дорожные кожаные штаны и потертый дублет с чужого плеча, волосы вместо щегольской ленты стянул простой бечевкой и теперь выглядел как заправский небритый наемник.
На ночлег остановились в придорожной таверне. Энги, как и по пути во дворец, собирался снять две комнаты, но я настояла на одной. Удивительно, но теперь он почти всегда мне уступал. Не стал он спорить и тогда, когда я велела ему лечь на единственную кровать, завидев, что он мостится среди сумок, плащей и попон на полу комнаты.
После бани разгоряченное тело расслабилось и жаждало уютных объятий, человеческого тепла и покоя. Энги лег с краю, крепко обнял меня со спины, зарылся носом мне в волосы и в следующий миг размеренно засопел. Я не стала противиться наползающей дреме и позволила себе сладко заснуть в надежных объятиях.
***
План Энги сработал: всю седмицу мы петляли безлюдными дорогами в отдалении от деревень, останавливаясь в постоялых дворах лишь на ночлег. Хотя ехали мы гораздо быстрее, чем по дороге во дворец, но путь нисколько не сократили: увеличившееся из-за объездов расстояние съедало скорость. Я не роптала и каждый день усердно молилась старым духам, чтобы помогли нам добраться домой.
Когда мы в очередной раз сняли комнатушку в не слишком большом, но уютном и чистом придорожном трактире, я поерзала в объятиях любимого, нашла губами его ухо и прошептала, отчаянно смущаясь:
– Энги… может, поженимся прямо в пути, в первой попавшейся церкви? Тогда мы могли бы…
– Нет, – он прижал меня к себе еще крепче и нежно прикоснулся губами к горящей от стыда щеке. – Я хочу, чтобы все было как полагается. Не хочу жениться на тебе на бегу, скрываясь от всех, будто вор. Я хочу, чтобы ты вышла к алтарю при свидетелях, в том самом платье принцессы, в котором ты бежала из дворца. И уже тогда…
– Глупый, – я не смогла удержаться от соблазна и лизнула кончиком языка его верхнюю губу. – Я не могу надеть то платье на свадьбу: все тотчас же догадаются, кто я. Не хочу быть принцессой для всех, хочу быть ею только для тебя. Понимаешь?
Энги недовольно засопел, но мои губы уже играли с его губами. Дразнили, прикусывали, целовали. И он отвечал – сладко, влажно, глубоко… Мое тело, прикрытое груботканой ночной рубашкой, льнуло к его телу само, бедра ощущали твердость его восставшего мужества под тканью исподних штанов, разливая внутри живота неподобающий порядочной девице жар.
– Не искушай меня, Илва, – Энги со страдальческим стоном навалился на меня сверху, прижал руки к подушке. – Я хочу все сделать правильно. Хочу, чтобы ты была моей перед Создателем, прежде чем я возьму тебя.
– Я и так твоя перед старыми духами, – моей довольной улыбке не было никакого оправдания, когда я бесстыдно подставляла шею поцелуям любимого. – Если мы сделаем это сейчас… Кто знает: может, к возвращению домой я уже буду носить твоего ребенка?
Ладонь Энги погладила пылающую щеку, скользнула по шее, дерзко легла на грудь, обдавая жаром даже сквозь ткань рубашки. Я затрепетала под его прикосновениями, подалась всем телом навстречу ему. В пекло стыд, в этот миг я была готова на все!
– Если ты продолжишь дразнить меня, я буду вынужден брать две комнаты на ночь, – ворчливо пробормотал Энги.
Я не слушала его. Закрыв глаза, с улыбкой отдалась ощущениям: его палец медленно гладил самое чувствительное место на моей напрягшейся груди.
– Если нас поймают раньше, чем мы доберемся домой, ты будешь жалеть, что сам отказался от меня, – это было совсем не благородно с моей стороны, но желание раствориться в мужских ласках лишало меня остатков благоразумия.
– Не поймают, – Энги покрыл поцелуями мою ключицу в распахнутом вороте рубашки, – пока я жив, я тебя никому не отдам.
Он жадно накрыл ртом мои губы, надолго лишив меня дыхания. А после, со стоном отпрянув, решительно пододвинул меня к стене, будто куль с мукой, и для надежности подоткнул со всех сторон одеялом.
– А теперь спи, завтра в путь.
Не знаю, удалось ли Энги заснуть, но я еще полночи горела в огне собственного желания, то обижаясь на его твердолобость, то изнемогая от безудержной любви к нему.
Какой же он все-таки глупый. Если бы ему не стукнуло в голову везти меня во дворец, мы бы уже давно любили друг друга без оглядки. И возможно, я бы уже носила его дитя.
Глава 20. Домой
Сердце было не на месте еще с ночи. Несмотря на то, что спалось мне плохо, проснулась я раньше Энги. Наскоро умывшись и одевшись в дорогу, я неспокойно бродила из угла в угол, раздираемая нехорошими предчувствиями. Когда совсем рассвело, я растолкала Энги и заставила его собираться.
– Что за спешка? – недовольно заворчал он и сонно заморгал.
– Не знаю, как ты, а я тороплюсь домой, – насупилась я.
Энги взъерошил и без того сбившиеся волосы и сладко зевнул. Я едва не взвыла от досады:
– Да скорее же!
– Ладно, ладно, – примирительно пробормотал он и принялся собираться.
Завтракали на ходу; вскоре нам предстояло съезжать с проселочных дорог в лес, поэтому следовало остановиться на ярмарке и основательно запастись провизией в дорогу. В этот раз я наотрез отказалась стеречь лошадей и вызвалась на закупки сама. Неведомое чувство заставляло меня оглядываться через плечо у каждого прилавка, и в конце концов я поняла, что у моих страхов есть основание: за мной следили.
Эти люди не были похожи на королевских гвардейцев. Скорее, на разбойников или наемников. Разношерстная компания нечесаных и небритых мужчин в грязной, оборванной одежде. Они пытались выдать себя за проезжих покупателей, но всякий раз, когда я оглядывалась, быстро отводили глаза и делали вид, что рассматривают товары на прилавках.
Сердце застучало в висках: не к добру это.
Поправив на плече лямку дорожной сумы, я расплатилась с последним торговцем, у которого покупала сушеные фрукты и орехи, дошла до конца торгового ряда и обогнула ярмарку с тыльной стороны. Завидев меня, Энги поднялся, подбежал ко мне и отобрал сумку. Я приблизила губы к его уху:
– За нами следят.
Надо отдать ему должное: он ничем не выдал своего беспокойства, только жилы на шее вздулись еще отчетливей.
– Кто? Гвардейцы? – одними губами спросил он.
– Кажется, нет. Какие-то оборванцы. Но точно наблюдают за мной.
Энги, как ни в чем не бывало, перекинул сумку через круп коня. Делая вид, что поправляет затяжки на подпруге, бросил несколько косых взглядов мне за спину. Я боялась обернуться, внимательно наблюдая за его лицом.
Оно оставалось безмятежным. Закончив возиться с сумками и подпругой, Энги помог мне взобраться на коня и мимоходом шепнул:
– Не оборачивайся. Едем к лесу. Посмотрим, отстанут ли.
– Я боюсь, – призналась я шепотом.
– Не бойся, – уверенно сказал он и ободряюще улыбнулся. – Их немного, в случае чего отобьемся.
Я последовала совету Энги и не стала оборачиваться. Но не смогла удержаться, чтобы не пустить коня вскачь быстрым галопом. Энги держался за мной: я могла поклясться, что слышала не только топот лошадиных копыт, но и его шумное дыхание.
Увы, погоня не отвязалась: следующие за нами молодцы перестали таиться. Тут уж оглядывайся, не оглядывайся, – ничего не изменится: помощи ждать неоткуда. Кажется, их пятеро, а Энги один.
Силы лошадей тоже были неравны: наши навьючены тяжелыми вещами, водой и едой, а лошади чужаков несли только их самих. Да и лошадь Огнеда, непривычная к долгим скачкам, стала уставать, то и дело спотыкаясь о кочки.
Стоило ли удивляться, что едва мы достигли леса, как нас догнали и окружили?
– Эй, вы, придержите-ка лошадей! – крикнул один из разбойников, вглядываясь в меня с хитрым прищуром. – Кто вы такие?
– Просто проезжие. Торговали в столице, едем в свою деревню, – невозмутимо ответил Энги, стараясь держаться ближе ко мне.
– Хорош заливать, – бросил другой, с косматой рыжей бородищей. – Торговцы приезжают на телегах, а не верхом. А она, – он указал рукой в мою сторону, – определенно леди, хоть и одета как нищенка. Ты видел хоть одну крестьянскую бабу, которая умеет держаться в седле?
Не успел Энги раскрыть рта для ответа, как чьи-то руки уже вцепились в меня и стащили с коня. Я громко ахнула, и Энги стрелой слетел наземь.
– Оставь ее!
– А что, девчонка тебе дорога? – ухмылялся третий, не преминув ощупать меня совсем уж похабно и дерзко. – Признавайся, ты ведь принцесса Ингрид, да?
– Она не принцесса, – нахмурился Энги и толкнул наглеца с такой силой, что тот оступился и ударился спиной о дерево, – а моя жена. Держи от нее руки подальше.
– А парень-то не промах! – хохотнул кто-то. – Сам принцессе под юбку залез, а с другими не поделился.
– Что вам надо? – взвизгнула я, прячась за спину Энги.
Он уже обнажил меч и сорвал со спины большой деревянный щит.
– Эй, парень, не горячись, – миролюбиво вскинул руки первый разбойник. – Отдай нам принцессу и езжай, тебе мы препятствовать не станем.
– Зачем она вам? – оттесняя меня спиной к лесу, зарычал Энги.
Хочет выйти из окружения, догадалась я. К лошадям теперь не подобраться, как нам уйти?
– Зачем она нам – это уж не твоя забота.
– Разве вы люди короля? – пискнула я из-за плеча Энги. – Вы не похожи на гвардейцев.
Братия дружно заржала.
– А может, мы и сами короли, а? – подбоченился рыжебородый. – А принцессы как раз и не хватает. Одной на всех, правда, маловато будет, но мы люди не жадные, поделим как-нибудь.
Энги не стал дожидаться нападения и атаковал ближайшего разбойника. Тот едва успел увернуться от удара, сталь зазвенела о сталь. Я успела заметить, что вооружены нападавшие плохо, меч Энги выглядел куда крепче и острее, чем щербатое и тусклое оружие разбойников. Мечи были лишь у двоих, еще двое выхватили топоры, предводитель вертел в руках дубину. К счастью, лучников среди них не было, иначе бой закончился бы до обидного быстро.
Пока Энги бился с меченосцем и его подельником с туповатым на вид топором, двое успели зайти ему за спину и ухватили меня за руки.
– Идем, кобылка, поездишь с нами, – загоготал один из них мне в ухо.
– Пустите! – взвизгнула я, вырываясь. – Вы не смеете меня трогать: я королевская дочь!
– А только что называлась его женой, – веселились разбойники, волоча меня к своим лошадям.
Энги обернулся, увернулся от замаха топором и словно позабыл о своих противниках, с громким рыком подскочил ко мне.
Чьи-то руки оттолкнули меня прочь, я упала и больно ушибла бедро. Энги теперь бился сразу с четверыми разбойниками, но один через мгновение пал от его руки.
Я с испугом смотрела на то, как Энги отступает шаг за шагом, не позволяя никому из противников зайти себе за спину, чтобы подобраться ко мне. Предводитель, лениво помахивая дубинкой, все еще гарцевал на лошади и внимательно наблюдал за побоищем.
Хлынула кровь: Энги почти до середины разрубил второго разбойника, и двое других стали держаться осторожней. Мой взгляд метался между Энги, врагами и оставшимся разбойником: тот, наконец, соизволил слезть с коня, подобрался к убитому подельнику и выхватил из мертвых рук меч.
– Энги, сзади! – закричала я что есть силы, отступая еще дальше.
Энги присел, – вражеский меч просвистел у него над головой, – и плавным движением перекатился в сторону, держа в поле зрения всех оставшихся разбойников.
– Сдавайся, парень, – перекинул дубину из рук в руку предводитель. – Вам от нас не уйти.
– А ты попробуй взять! – выкрикнул Энги и снова пошел в наступление.
Я опустилась на колени, закрыла глаза, вплела пальцы в густую весеннюю траву и принялась истово молиться духам леса. Старая ведьма говорила, что они – мои покровители, так пусть же помогут нам и в этот раз.
Крики, рычание, болезненные вопли и лязг железа внезапно стихли, зато послышался топот копыт. Я в ужасе открыла глаза: на поляне валялись четыре трупа, а Энги что есть духу гнался за главным разбойником, пустившимся наутек.
– Зачем? – застонала я, вцепившись себе в волосы.
Собравшись с духом, я изловила испуганных лошадей. Энги, похоже, уехал на разбойничьей, потому что его гвардейская лошадь была здесь и беспокойно била о землю копытом. Я привязала скакуна к дереву, а сама взобралась на встревоженную лошадь Огнеда. Поискав глазами удаляющиеся фигуры, едва различимые за стволами деревьев, я пришпорила коня и пустилась следом. Но как ни старалась я их догнать, мужские фигуры совсем потерялись из виду.
Я видела комья земли, вырванные из лесной почвы лошадиными копытами, и знала, в какую сторону ехать, но все равно было страшно остаться в лесу совершенно одной. И на что я только рассчитывала, когда собиралась бежать в одиночку?
К счастью, вскоре на окраине леса показалась фигура, в которой я безошибочно узнала Энги. Он был один.
– Не догнал? – спросила я с тревогой еще издали.
– Догнал, – Энги приблизился, спешился и достал из ножен окровавленный меч. – Теперь все.
– Зачем ты за ним погнался? – Энги не стал помогать мне спуститься с коня, пришлось сползать самой.
– Если бы я дал ему уйти, он пустился бы следом, но уже с другими подельниками.
Я сглотнула, наблюдая за тем, как Энги чистит лезвие меча от крови.
– Кем они были? Непохоже, что это люди короля.
– Точно не люди короля, – мрачно подтвердил Энги. – Те ни за что не стали бы обращаться с тобой так… – он запнулся.
– Как?
– Словно ты не нужна им живой.
– Но они не убили меня, – я растерянно развела руками.
– Только потому, что прежде хотели с тобой поразвлечься, – еще мрачнее добавил Энги.
Я призадумалась.
– Но откуда… откуда они знали обо мне? Если король объявил награду за мою голову, никто в здравом уме не стал бы меня убивать…
– Только если кто-то не предложил больше за твою смерть, – Энги многозначительно посмотрел мне в глаза.
– Милдред? – похолодела я от страшной догадки.
– Похоже, за тобой послали не только королевских гвардейцев, – он хладнокровно закончил с мечом и любовно вложил его в ножны. – Надеюсь, эти были единственными. В лесу придется держаться подальше от тракта, ехать бездорожьем. Дольше, зато надежней. Ты готова?
Я потерла виски и только теперь увидела, что дублет Энги заляпан кровью. Как я могла быть такой черствой и невнимательной?
– Ты ранен? – я встревоженно подошла ближе.
– Нет, – он небрежно повел плечом. – Это чужая кровь. Ты нашла моего коня?
– Нашла. – Тогда поехали, пока за нами еще кто-нибудь не погнался.
***
На обед мы расположились у небольшого лесного ручейка. Пока Энги привязывал лошадей – помимо наших, он решил захватить еще одну разбойничью лошадь, – я с наслаждением умыла лицо чистой водой. Напилась прямо из пригоршни, чтобы не тратить зря припасенную в мехах воду. Энги на всякий случай не стал разводить костер: мало ли кто мог заметить дым? Да и готовой еды я вдоволь накупила в деревне, можно было денек обойтись и без горячего. Пока я раскладывала на холстине снедь, Энги разделся до пояса, чтобы хорошенько умыться и смыть с себя кровь. Глянув на него искоса, я испуганно ахнула:
– Ты же говорил, что не ранен!
На правом плече и предплечье вспухли глубокие порезы, такой же я разглядела над лопаткой.
– Ерунда, – буркнул он, покосившись на меня.
– Вот же глупая башка! – рассердилась я. – Надо было сразу промыть раны! Ты полдня проехал так, а что если в кровь проникла зараза?
– Я и забыл, с кем имею дело, – проворчал Энги, утираясь своей же рубахой.
– Постой, – велела я и принялась ходить вокруг, выискивая среди травы молодые листья подорожника.
Зашить раны было нечем, и целебных мазей я с собой не прихватила. Зато весна давала возможность найти лекарство прямо под ногами. Хорошенько вымыв найденные листья, я растерла их руках, чтобы пустить свежий сок, и приложила к порезам. Мне пришлось порвать на повязки ночную рубашку, купленную на ярмарке, зато на душе стало спокойней: авось обойдется, и целебный сок подорожника сделает свое дело.
Закончив, я осторожно обняла Энги и поцеловала в шею. Твердые мышцы напряглись под моими пальцами, но противиться он не стал, лишь крепче прижал меня к себе.
– Я боялась, что они убьют тебя, – вздохнула я и потерлась щекой о его обнаженную грудь.
– Куда им, – хвастливо прищелкнул языком Энги, перебирая пальцами мои косы. – Почему ты в меня не веришь?
– Их было пятеро, Энги. А ты один, – пальцы нащупали позвонки на его пояснице, и он вздрогнул под прикосновениями.
– Я все-таки королевский гвардеец. Хоть и бывший. А они – неумелое отребье.
– А если… нас найдут королевские стражи? И тебе придется сразиться со своими собратьями? – я подняла лицо, чтобы заглянуть в любимые зеленые глаза.
Он помрачнел, но из объятий меня не выпустил.
– Надо будет – сразимся. Я защищаю свое.
– Но сможешь ли ты устоять перед ними? Их ведь тоже будет много.
– Раньше ты не была такой трусливой, – насмешливо хмыкнул он и поцеловал меня в висок. – Не волнуйся, Илва. Правда на нашей стороне. А теперь давай-ка поедим, и снова в путь.
Но за обедом кусок в горло не лез. Пожевав немного сыра и сухого изюма, я снова поделилась своей тревогой:
– Энги… Как полагаешь, когда мы приедем домой, гвардейцы отца уже будут нас ждать?
Он задумался, тщательно обгладывая ножку холодной жареной перепелки.
– Ты же сама хотела домой. Можем свернуть и поселиться где-нибудь еще.
– Нет, – я тряхнула головой. – Не хочу бегать. Мой дом – там, где я прожила все те годы, которые помню. Там, где приютила меня Ульва. Меня никто не заставит больше уйти оттуда. Разве что гвардейцы…
– Не думаю, что они заявятся прямо туда, – качнул головой Энги. – Только если Милдред расскажет. А он не расскажет, почему-то я в этом уверен. Тогда пришлось бы говорить все, объясняться перед королем. Нет, ему выгодно, чтобы принцесса сгинула бесследно, если ты в самом деле ему мешаешь.
– Но почему он тогда не отказался на мне жениться?
«Ты еще не знаешь, что такое боль», – вспомнились мне зловещие слова Милдреда, и я поежилась.
– Поди знай, – Энги нервно повел раненым плечом и тут же поморщился. – Не хочу об этом думать. И ты не думай. Лучше давай-ка собираться.
Всю оставшуюся дорогу я то и дело оглядывалась назад, смутно опасаясь погони. Но позади ехал Энги с беспечным и довольным выражением лица. С каждым днем, который приближал нас к дому, он улыбался все чаще, много шутил и подначивал меня, стараясь развеять мои страхи. Без него я непременно заплутала бы в лесу, но Энги прекрасно ориентировался по солнцу и звездам и уверял меня, что мы держимся неподалеку от тракта и скоро, совсем скоро приедем домой.
Лес в эту пору теплой весны словно наполнялся волшебством. Россыпью белых капелек зацветали первые кустики земляники, вперемешку с лилово-розовыми цветочкам медуницы и голубоватыми звездочками пролесок. Лесная почва нарядилась сочной зеленью, на кончиках сосновых ветвей распушились нежно-салатовые новорожденные иголки. Пение лесных птиц, особенно мелодичное перед гнездовьем, ласкало слух и заставляло забывать обо всех тревогах.
По ночам на жестких еловых лапах меня согревали жаркие объятия Энги и слова любви, которые он не забывал шептать мне на ухо. Мои пальцы дерзко пробирались ему под рубашку и гладили его тело – настолько, насколько он разрешал мне. Временами меня обижала его сдержанность: я бы давно позволила ему гораздо больше, чем просто объятия и поцелуи, если бы он только захотел.
Но Энги держался стойко, как кремень.
На исходе второй седмицы скитаний по лесу, как и предполагал Энги, мы вернулись домой. Нас встретил опустевший двор: моих курочек больше не было в сарае, никто не бросился ко мне выпрашивать еду с радостным кудахтаньем. В сгущавшихся сумерках дом, к которому я стремилась всей душой, выглядел чужим и неприветливым. Энги привязал лошадей у покосившегося забора и первым ступил на крыльцо. Перед дверью нахмурился: замок, на который запирали избу перед отъездом, валялся сбитым в кустике молодой крапивы.
