Текст книги "Лесной глуши неведомые тропы (СИ)"

Автор книги: Ядовитая Змея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17. Возвращение принцессы

Целую седмицу мы тащились по лесу вдвоем на оставшейся лошади. Сидеть так в одном седле не слишком удобно, но я наслаждалась моментами близости, когда моя спина прислонялась к напряженной груди Энги. Он украдкой вдыхал запах моих волос, когда думал, что я не замечаю, а я грустно улыбалась, понимая, что волшебной сказке скоро настанет конец.

К окраинным деревням, пролегающим вдоль тракта, выехали как раз вовремя: запасы еды и воды заканчивались. Часть денег Энги потратил на провизию в ближайшем трактире; на ночлег остановились в следующей деревне. После того, как Энги заплатил Огнеду за лошадей, денег осталось не слишком много, однако он раскошелился на две отдельные комнатушки и возможность как следует вымыться. Я погрустнела: впервые за долгое время придется ночевать в одиночестве. На робкие возражения он ответил холодным молчанием, сгрузил вещи у моего порога и ушел вниз пить вино.

Утром он старательно отворачивался, пытаясь спрятать красные глаза и разбитый вид. Причем разбитый в буквальном смысле – похоже, ночью он умудрился с кем-то подраться. Я не стала ни о чем расспрашивать: он выглядел еще более угрюмым, чем в минувшие дни, едва ли я дождалась бы в ответ хоть слова.

Поселения сменялись одно за другим, больше седмицы мы петляли среди них на единственной лошади. Энги вел себя со мной словно чужой, умудряясь мрачнеть день ото дня все больше. Но я не унывала, продолжая обдумывать свой дерзкий замысел: если все получится, у Энги не останется причин для грусти.

Перед самым подъездом к городским воротам я осмелилась заговорить с Энги снова:

– Не говори королю и королеве, что я жила в Трех Холмах. Не ровен час, приедут в деревню королевские стражи и примутся выпытывать у людей, почему меня не выдали. И тебе может достаться, если прознают, что ты меня в невесты взял. Пусть думают, что ты случайно нашел меня в лесу, в заброшенной сторожке. А я скажу, что жила у отшельницы, которая теперь умерла.

– Как пожелаете, ваше высочество, – сквозь зубы процедил Энги.

– Глупый ты, – вздохнула я.

– Глупым был, глупым и помру, – проворчал он сердито, оборвав разговор.

За ворота нас впустили после уплаты въездной пошлины. Я подивилась чудным порядкам: где это видано, чтобы за проезд в город с людей деньги брали? А вот перед самим королевским замком, обнесенным толстой внутренней стеной с отдельным подъемным мостом, нам пришлось потоптаться подольше. Энги спрыгнул с коня и подвел меня к стражам. Отрешенным голосом доложил им, что привез королевскую дочь. Разумеется, ему не поверили.

Я решила не вмешиваться, с мстительным злорадством надеясь, что все путешествие Энги проделал зря, и ему придется вернуться восвояси вместе со мной. Однако чем больше он убеждал стражей, чем чаще они поглядывали на меня, тем больше вытягивались их лица. В конце концов, один из них послал за дворцовым лакеем.

Нас впустили. Стражей во дворце было так много, словно за каждой колонной пряталось по злодею. Нас провожали настороженными взглядами, придворные девицы с любопытством поглядывали из-за раскрытых вееров. Весьма неловко быть объектом чужого внимания в огромном незнакомом дворце.

А вот, наконец, и тронный зал. Лакеи, разодетые в пышные камзолы, услужливо открыли дверь. С колотящимся от волнения сердцем я прошла по простеленной к престолу ковровой дорожке и остановилась перед королем и королевой. Что может быть удивительней, чем оказаться дочерью людей, которых видишь впервые в жизни? Спохватившись, я встала на колени и низко поклонилась. То же самое чуть позади сделал Энги.

– Ваше величество, – приветствовала я, не смея поднять голову.

– Встань, дитя, – раздался властный голос, – и дай нам посмотреть на тебя.

Я подчинилась и встала в полный рост. Подумав, опустила капюшон. Энги легким движением снял с моих плеч плащ и зачем-то перебросил на грудь косу.

– Ингрид! – ахнула королева, стремительно поднялась с высокого сиденья, грациозно спустилась по ступенькам вниз и стиснула меня в порывистом объятии.

Непривычный аромат легких духов защекотал нос.

– Девочка моя, – шептала королева, в промежутках между объятиями забирая в ладони мое лицо и вертя им во все стороны, – это ты! Быть не может! Дитя мое, мы уже и не надеялись увидеть тебя живой!

– Кхм, – кашлянул король – высокий грузный мужчина с объемистым животом. – И правда. Она.

Он спустился с престола, отобрал меня у королевы и крепко прижал к груди. Ну или, скорее, к животу.

Лакеи и придворные дамы, до того бесплотными тенями мелькавшие у стен, теперь дружно заахали, заохали и запричитали, пока король не шикнул на них.

– Почти не изменилась, надо же! Ну и где ты пропадала, дочка? – он взял мои ладони в свои и развел их в стороны. – Святой Создатель, а вид-то какой! Зачем тебя служанкой нарядили?

Я невольно покосилась за плечо: Энги был бледен как мел.

– Э-э-э… – достойные слова никак не шли на ум.

– Что-то ты не больно нам рада, как я погляжу, – хохотнул король и легонько ущипнул меня за щеку.

– Не приставай к девочке, – одернула его королева и снова привлекла меня к себе, – не видишь, она в смятении! Ты ведь рада, что вернулась? Рада, дитя мое?

– Рада, – выдавила я через силу. Подумав, добавила: – Ваше величество.

Королева насторожилась.

– Ну что ты как не родная? Какое я тебе величество? Это я им величество, – она махнула рукой в сторону стены, – а тебе я родная мать! Или ты забыла?

– Забыла, – поспешила признаться я, – прошу прощения, ваше величество.

На несколько мгновений в зале воцарилось молчание. В тишине я услышала, как скрипнули сапоги Энги, переступившего с ноги на ногу.

– Это шутка? – нахмурился король. – Ингрид, ты правда не узнаешь свою мать?

– Это не шутка, – поспешила заверить я, на всякий случай поклонившись, – я не помню ничего из прежней жизни. Только последние пять лет, когда меня нашли в лесу. Я не знала, кто я, как меня зовут и сколько мне лет.

– Двадцать один, – растерянно пробормотала королева. – Тебе было шестнадцать, когда тебя отправили к Милдреду.

Имя Милдреда неприятно царапнуло слух. И правда, именно ему готовили в жены принцессу Ингрид… то есть меня саму. При одной мысли об этом мне сделалось дурно.

– Ты правда не помнишь, кто ты такая? – изумился король.

– Простите, ваше величество, – пожалуй, лучше поклониться. На всякий случай.

– Да прекрати кланяться, – поморщился мой венценосный батюшка. – Ты королевская дочь. Так, подите все вон. Все, все! – он раздраженно замахал руками, и придворные поспешили удалиться из зала.

Я оглянулась на Энги: тот, низко поклонившись королю, тоже собрался уходить. Я испуганно ухватила его за руку.

– Ваше величество… а можно, Энги останется?

– А-а-а, Энгилард. Опять ты. Неужели это судьба? – король пренебрежительно смерил его взглядом. – Ты возвращаешь во дворец уже второго моего ребенка. Имел бы троих – начал бы тебя подозревать.

Энги молчал, опустив голову, но на его скулах ходили желваки.

– Здесь не очень удобно разговаривать, не находите? – вмешалась королева. – Может, пройдем в кабинет? Девочке надо присесть, она наверняка устала с дороги.

– Я не… – попыталась возразить я, но была перебита зычным басом короля:

– Разумеется, дорогая. Пройдем в кабинет. Ты тоже, – он небрежно кивнул Энги. – Расскажешь, из каких карманов ты достаешь моих детей.

Кабинетом оказалось просторное помещение с большим камином и огромным, отполированным до блеска деревянным столом. Юркие слуги неслышно скользили по паркету и подавали на стол угощения, которые прежде мне доводилось видать только на ярмарках: миндальное печенье, пухлые вензеля ватрушек, сушеные ягоды – я различила виноград, вишню и абрикосы, остальные остались для меня загадкой. Самым привычным угощением оказались орешки в меду в отдельных вазочках, к которым прилагались крохотные серебряные ложечки.

Я с любопытством повертела свою в пальцах.

Перед королем поставили пузатый кувшин с вином, а мне и королеве разлили по кубкам душистый отвар янтарного цвета. Я в растерянности оглянулась – Энги остался неподвижно стоять за спиной.

– А ему можно сесть? – робко спросила я. Королевская чета одновременно подняла брови.

– Разумеется, нет, – переглянувшись с королем, мягко ответила королева. Моя мать, напомнила я себе. – Челядь не может сидеть в присутствии короля, разве что на званом пиру.

Я невольно искала в королеве знакомые черты. Миловидная, хотя лицо выглядит уставшим. Волосы теплого медового оттенка без намека на седину – неужели красит? Мои волосы светлее и не такие яркие: не слишком похожи. Роскошное платье из плотного бархата с кружевами открывает шею и плечи. Как ей не холодно в такое время года? Впрочем, холод и впрямь не ощущается: жарко пылает камин. Очевидно, во дворце не жалеют дров для обогрева огромных залов.

– Ну, рассказывай, дочь, – потребовал король, отпив из массивного кубка. – Где пропадала? И как получилось, что ты не доехала к жениху?

На мгновение пятки словно примерзли к полу: он знает об Энги? Но в следующий миг я сообразила, о каком женихе идет речь: Милдред.

– Этого я не знаю, – ответила я, пригубив вкусного фруктового отвара, подслащенного медом. – Помню себя в лесу, где меня нашла старая женщина. Я жила у нее в это время.

– Что за женщина? – нахмурился король. – Почему она сразу не сообщила о тебе?

– Она не знала, кто я. Жила отшельницей, далекая от мирской суеты. Подумала, что я лишилась родителей и от страха потеряла память: после войны в наших землях осталось много сирот.

– В лесу нашли твое платье, – нервно потеребила край пышного рукава королева. – Тебя… кто-нибудь обидел?

– Нет, – я растерянно пожала плечами. Король переглянулся с супругой.

– Надо будет показать тебя лекарю, – мягко сказала королева.

– Зачем?

– Ну… – она снова бросила тревожный взгляд на мужа.

– Потом, – король ласково накрыл ладонью ее кисть и бросил властный взгляд поверх моего плеча: – Теперь ты рассказывай, как и где ее нашел?

– Охотился в лесу, – подал голос Энги. – Заблудился, случайно наткнулся на избу и увидел ее высочество.

– Как ты понял, что это принцесса? Разве ты знал ее прежде? – еще строже сдвинул брови король, допытывая Энги.

– У нее была кукла.

– Кукла! – потрясенно выдохнула королева. – Она при тебе, дитя мое?

Я достала из поясной сумки свою куколку, мельком погладив свернутый в трубочку портрет Ульвы.

– Да, это она! – королева в смятении посмотрела на мужа. – А ты говорил…

Тот свел брови еще суровей. – Кхе-кхе… мда. Об этом позже, – он многозначительно посмотрел на королеву.

Я ничего не могла понять и переводила взгляд с одного венценосного родителя на другого. Тоскливо подумалось: дома я бы как раз закрывала в сарае курочек и готовила для нас с Энги ужин. А после ужина мы сидели бы в обнимку, целовались и шептали друг другу ласковые слова…

– Значит, все это время ты жила в лесу? Все пять лет? – откашлявшись, продолжил король.

– Да, – надеюсь, взгляд получился достаточно честным.

– Чудеса. Мне доложили, что вся королевская стража, сопровождавшая карету, была разорвана волками. Приданое исчезло вместе с разбойниками. Мы с твоей матерью долго ждали, что за тебя запросят выкуп. Тому, кто вернет тебя живой, была обещана награда. Но этого так и не случилось.

– Волки меня оберегали, – призналась я простодушно. – Они мои друзья.

Король с королевой снова многозначительно переглянулись. Эта игра в гляделки слегка настораживала.

– Награду заслужил Энги, – напомнила я.

– Кхм, – король бросил на моего недавнего жениха неприветливый взгляд. – Королевское слово – закон. Эй, там, – он щелкнул пальцами, и рядом незамедлительно возник услужливый лакей. – Отведи этого… Энгиларда к казначею. Передай, чтобы отсыпал триста монет золотом и выпроводил восвояси.

Я подобралась: самое время воплотить задумку. Пальцы нервно стиснули ткань платья на коленях.

– Ваше величество…

– Отец! – король притворно погрозил мне пальцем. – Тебе я отец, дитя. Не забывай об этом!

– Да, батюшка, – смиренно поправилась я. – Прошу вас, позвольте Энги остаться здесь.

Ох, чего бы я только ни отдала, чтобы увидеть в этот момент лицо Энги!

– Остаться? – король приподнял косматую бровь. – Зачем?

– Пока мы ехали в замок, Энги рассказывал мне, что служил во дворце королевским гвардейцем.

– Экая у него хорошая память, – хмыкнул в усы король. – А он тебе не рассказывал, что помилование за дезертирство получил по счастливой случайности?

– Он не дезертировал, – заметила я.

– Ну да, ну да, это тоже он тебе сказал? – язвительно протянул король, бросая взгляд мне за плечо. – Каких еще сказок ты наплел моей девочке?

– Он спас принца Арвида, – блеснула я знаниями.

– Твоего брата, – многозначительно посмотрел на меня король. – Сейчас он в отъезде по делам государственной важности, но, может быть, когда он вернется, ты все-таки вспомнишь его… Этому дезертиру просто повезло, что принц оказался в заточении вместе с ним, они просто бежали вместе. Я не стал проявлять жестокость и казнить его – в награду Энгилард получил помилование. Однако я велел ему никогда не появляться при дворе. Кто бы знал, что он снова нарушит королевский приказ при таких… должен признать, весьма радостных для нас обстоятельствах!

– Он обходился со мной благородно, – осторожно вставила я.

– Еще бы он обходился с тобой не благородно, ведь ты королевская дочь! – гордо поднял голову правитель.

За пререкания с королем простой люд может лишиться головы, но я ведь принцесса! Грех не воспользоваться такой привилегией.

– Кхм… Он привез меня во дворец, в дороге делился последним куском, отбил от… диких зверей, – я решила слегка видоизменить ночное происшествие с волками. Впрочем, это не было ложью: Энги и впрямь немногим ранее отбил меня от диких зверей, коими были кидавшиеся камнями обезумевшие женщины. – Если я останусь во дворце, я бы хотела, чтобы этот благородный человек служил мне. Возьмите его обратно в королевскую гвардию, ваше величество.

Спине стало горячо: похоже, Энги выжигает на мне дыру. Что ж, перечить мне в присутствии королевской семьи он не посмеет. Вот теперь и посмотрим, кто кого будет слушаться! Пусть-ка теперь попробует почитать мне нотации о том, как жена должна подчиняться воле мужа.

– Эм-м-м… ты уверена, дитя? – осторожно спросил король. – Ты его едва знаешь. Этот малый не так прост, как тебе кажется. Энгилард – как там тебя по батюшке-то, а? Не знаешь? Вот и я не знаю. И никто не знает, кем был его батюшка, так-то вот. Этот Энгилард – тот еще бедокур, скажу я тебе.

– Я хочу его в телохранители, – упрямо повторила я. – Позвольте мне оставить его при себе, ва… отец.

Король тяжело вздохнул и покосился на супругу.

– Пусть остается, – она успокаивающе накрыла ладонью руку короля, – сделай девочке приятное в честь возвращения.

– Будь по-твоему, пусть остается, – махнул рукой король и тут же грозно нахмурился: – И только посмей еще раз дезертировать – голову сниму!

Шорох, скрип и лязг металла за моей спиной поведал о том, что Энги покорно встал перед правителем на колено.

– Благодарю вас за честь, ваше величество, – церемонно произнес он.

Впервые за много дней я по-настоящему счастливо улыбнулась.

С тех пор потекли удивительные дни во дворце. Поначалу сложно было привыкнуть к огромному количеству комнат: выходя из покоев, чтобы спуститься в обеденный зал к завтраку, я могла блуждать в бесчисленных коридорах чуть ли не до обеда. По вечерам королева призывала меня к себе, чтобы поболтать по душам, вот только ее покои мне удавалось найти не сразу. В конце концов я сдалась и просила служанок меня сопровождать.

Кормили во дворце вкусно и сытно – никогда мне еще не приходилось видеть столько аппетитной еды. Венценосные родители всякий раз умилялись тем, с каким восторгом я поедаю зеленые салаты и искусно фаршированные тушеными овощами утиные яйца.

– Ты по-прежнему не ешь мяса? – растрогалась королева, утирая платочком уголки глаз.

– Нет, – я покачала головой и потянулась к пышным медовым блинчикам.

– Зато она все так же стройна, – одобрительно крякнул король, – и стала настоящей красавицей.

И ведь не поспоришь! Каждое утро вокруг меня, подобно стае мотыльков, порхали служанки: купали в бронзовой ванне, вычесывали и укладывали волосы, колдовали над лицом, делая ресницы темнее, губы ярче и щеки румяней, одевали в ворох нижних рубашек, юбок и кружевных накидок, обували в жутко неудобные туфли на каблуках. Из огромных зеркал в золоченых оправах на меня и впрямь смотрела красавица-принцесса. Такое зрелище непременно заставило бы Миру лопнуть от зависти.

Но вскоре первый восторг от невиданной роскоши сменился тоской: по простой деревенской пище, и по милым курочкам, и даже по бедовой бывшей подруге Мире. Как-то она там сейчас, бедная, со своим животом? А Хакон? А Келда? А Ирах и Грислинда? А батраки Тулле?

Сложней всего было привыкнуть к одежде. Пышные юбки, казалось, весили целый пуд, а эти голые плечи… Каждый раз в обеденном зале я ловила на себе голодные взгляды Энги, которого выставляли – чтобы меня потешить – в караул при королевских трапезах. И каждый раз, проходя мимо него, я невольно подтягивала кверху декольтированный край платья, чтобы хоть как-то прикрыть выставленную напоказ грудь.

Он так и не заговаривал со мной со дня приезда. Я была занята целыми днями: если не хлопочущими обо мне служанками, то разговорами с королем или королевой; ежедневно полдня занимали бесконечные уроки: музыка, этикет, чистописание, слово Создателя, государственное право, математика, история королевства, геральдика, династические таблицы, танцы, верховая езда – от уроков голова шла кругом. Почти ежедневно король призывал меня на приемы «жалобщиков», где приходилось сидеть с прямой спиной на жесткой скамье, выслушивая потоки прошений и сетований от подданных, без права вмешиваться в ход разговоров.

Жизнь принцессы оказалась не так уж легка: к вечеру голова гудела, как пчелиный улей, а я валилась с ног от усталости.

Мягкая перина, которой я радовалась поначалу, будто малое дитя, стала почему-то душить по ночам, и я попросила заменить ее на соломенный тюфяк пожестче.

К концу второй седмицы, проведенной во дворце, я начала чувствовать себя словно в золотой клетке.

***

Весенние деньки быстро разгоняли последние напоминания о зиме: с лужаек ручейками сходил снег, ров вокруг дворца до краев наполнился талой водой, в небе стайками пролетали перелетные птицы, а почки на кустах и деревьях в одночасье обратились нежным кружевом молодых листочков. В один из таких солнечных дней мне удалось выпросить у учителя верховой езды прогулку в сопровождении своего телохранителя. Мне было позволено прокатиться по парковым дорожкам в окрестностях дворца, не выезжая за каменные стены. Я присмотрела укромное местечко среди густых самшитовых и лавровых кустов и увлекла Энги за собой. Едва скрывшись в тени зеленой изгороди, я придержала поводья:

– Остановимся?

– Как пожелаете, ваше высочество, – прохладно ответил Энги.

Ловко спешившись, он снял перчатки и помог мне спуститься с коня. Близость любимого, прикосновение его сильных рук к моей талии, затянутой в корсет, взволновали кровь. Хотелось продлить мгновение, но он одернул ладони так быстро, словно держал раскаленный чугунок. Вздохнув, я стянула кожаные перчатки и начала разговор издалека:

– Как тебе живется во дворце?

– Прекрасно, ваше высочество. Вашими молитвами, – подчеркнуто глядя в сторону, сквозь зубы процедил Энги.

– Ты чем-то недоволен? Скажи мне, я попрошу короля…

– О, не стоит беспокоить вашего венценосного батюшку. Я и правда живу тут как принц.

– Энги, не дуйся. Поговори со мной.

– Разве я не разговариваю с вами, ваше высочество? – он впервые остановил на мне скорбный взгляд и тут же отвел глаза.

– Поговори со мной как друг, – тихо сказала я, – как раньше говорил со мной.

– Теперь – не как раньше, – поджал губы Энги.

Он обижался. Это немыслимо! На что же? Ведь он сам привез меня во дворец! Я не просила его об этом. Или… может быть, он скучает по Трем Холмам и обижен на то, что я попросила его остаться?

– Тебе не нравится здесь? Ты хочешь уехать?

– Мне нравится там, где я нужен вашему высочеству, – церемонно ответил он.

– Энги, – я шагнула ближе, раскрыла объятия и прильнула к нему. Уткнулась носом ему в шею и вдохнула родной запах, – я скучаю по тебе.

Он вздрогнул и в первом порыве прижал меня к себе, скользнув ладонями по спине, но в следующий миг отстранился, удерживая меня за локти.

– Нас могут увидеть, – чужим голосом сказал он.

– Кто? Птицы на ветках? – я с досадой махнула рукой. – Почему ты сторонишься меня?

– Я не сторонюсь. Я всегда там, где пожелает меня видеть ваше высочество.

Его холодный тон ранил подобно лезвию ножа.

– С тобой невозможно разговаривать! Я нарочно позвала тебя сюда, чтобы спрятаться ото всех, а ты артачишься! Неужели ты… совсем остыл ко мне?

Энги глухо застонал и зарылся пальцами в перехваченные черной лентой волосы.

– Чего ты хочешь от меня, Илва? То есть… Ингрид.

– Зови меня Илвой, – шепнула я и упрямо шагнула к нему, – для тебя я останусь ею всегда.

Энги молчал, теперь уже не сводя с меня жадных глаз: ждал ответа на вопрос. Можно было не таиться дальше.

– Я скажу тебе, чего хочу: придумать, как нам остаться вместе.

– Вместе? – его зрачки слегка расширились. – О чем ты, Илва?

– Я люблю тебя, Энги. И хочу попросить короля…

– Забудь об этом, – на его лице явственно мелькнул испуг. – Ты что, не понимаешь?

– Чего не понимаю?

– Если ты заикнешься о том, что у нас были… отношения, король тут же отошлет меня со двора, а то и упечет в темницу. И мы больше никогда не увидимся!

Вероятно, его слова должны были меня испугать, но упрямое сердце нашло повод для радости: он не остыл ко мне! Он все еще любит! И боится меня потерять.

– Но если я сама расскажу ему…

– Илва! – он схватил меня за плечи. – Не делай этого. Такое уже было со мной… Я любил… одну девушку… и когда о нас узнали, то…

– Я знаю об этой истории, – весна внезапно утратила краски. – Магдалена.

– Да, – он опустил глаза. – Я не хочу потерять тебя навсегда. Пусть все остается, как есть. И я смогу хотя бы иногда видеть тебя.

– А мне этого недостаточно! – выкрикнула я пылко. – Я хочу быть с тобой. Не просто иногда, а…

Лицо Энги исказилось, он качнул головой:

– Ты принцесса. Такая как ты – не для меня.

– Я найду подходящий момент и поговорю с королем…

Энги долго смотрел на меня, кусая губы, а затем устало махнул рукой.

– Делай, как знаешь. Но ты все испортишь.

Его слова горечью осели на сердце. А что если он прав? Что если король и впрямь разгневается на меня и велит отослать Энги на край земли? Как я смогу этому помешать?

– Ладно, – вздохнула я. – Не унывай, что-нибудь придумаю.

Взгляд Энги окутал меня теплом, его ладони обхватили мои.

– Я тоже скучаю по тебе, Илва, – он поднес мою кисть к губам, согрел дыханием, поцеловал кончик каждого пальца. – Только я мог быть таким глупцом…

Я порывисто приникла к нему и поцеловала в губы. Теплые ладони Энги коснулись моих щек, он ответил на поцелуй еще более страстно, чем прежде, когда мы были женихом и невестой. У меня не нашлось бы сил от него оторваться, но Энги первым совладал с собой и вновь отстранил меня от себя.

– Надо возвращаться, – его дыхание сбилось, грудь вздымалась высоко и часто, – нас нет на виду слишком долго.

– Хорошо, будь по-твоему. Но я еще позову тебя на прогулку – и не вздумай мне отказать!

– Я бы не посмел, ваше высочество, – снова официальный тон, но губы Энги все же тронула улыбка.

– Ты невыносим, – укорила я, улыбнувшись в ответ.

Он помог мне взобраться на лошадь и устроиться в седле. Его ладонь будто бы случайно скользнула по моему бедру, и я вспыхнула, смущенно опустив ресницы.

Но Энги уже отвернулся и вихрем взлетел на коня.

Я вздохнула. Да, он и правда глупец. Не надо было везти меня во дворец – никого из нас это не сделало счастливым.