Текст книги "Отряд К10 (СИ)"
Автор книги: Volaris
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)
– Толково. – Согласилась страйк-коммандер. – Вот и займись, Ковальски тебе в помощь. А мы пойдем по следу. Принюхаемся, так сказать. Буквально.
-Не вертись. – Кали пристроила мне на лицо респиратор, поправила ремешок и натянула мне по самые глаза капюшон красного балахона. – Ты теперь правоверная шестеренка. По всем каноническим правилам.
– Й гфрррть не мгу!
– А тебе и не надо! Твои звуки бип – буп – бип. И невнятное стрекотание. Как там еще общаются эти железки? – Отмахнулась она и достала из сумочки косметичку уже для себя. – Шестеренку будет сопровождать суровая дама из администратума... – Задумчиво проговорила она и приготовила спонж для нанесения тонального крема.
– Бип-буп-бип.
Крупный чернокожий, а сейчас почти серый от усталости мужчина в форме медикае смотрел на меня абсолютно красными глазами исполненными одновременно полного непонимания и усталого смирения.
– Бип-буп-бип! – Повторил я энергичнее, вполне отдавшись своей первой роли в работе под прикрытием. Красота! Вот она, настоящая тайная работа Инквизиции!
Ковальски, на этот раз в образе бледной дамы с ярко-красными губами и волосами цвета воронова крыла, устало поморщившись кивнула нашему собеседнику.
– Плановая техническая и инвентаризационная проверка когитаторного массива.
– Четвертая секция, блок А. – Махнул он рукой видимо приблизительно в нужном направлении.
– Буп – бип – буп! – Благодарно ответил я, решив, что немного импровизации – то что нужно для такого нового мне актерского ремесла.
Кали скривилась, видимо мысленно надкусив еще один абстрактный лимон.
В не особенно большой серверной было жарковато и пыльновато. Плохо читаемые закорючки на свитке, скрепленном печатью с шестерней, говорили о том, что крайний техосмотр был точно не в этом году.
Сам терминал когитатора выглядел как здоровенный ящик чуть ли не до потолка, с бодро светящимся тускло зеленым экранчиком и рудиментарной клавиатурой. Пошарив вокруг, порта для подключения я не нашел, и, тяжко вздохнув, начал жать туговатые клавиши.
База данных оказалась ничем не лучше. Обновляли ее может и не до Вандирки – самосвятца, но прямо очень давно. Я настроил поиск по выбранным параметрам и с восторгом ткнул в экран пальцем.
– Буп, блть!
– Ориентировочное время создания выборки шесть часов?! – У Кали задергался правый глазик.
– Бип! – Решительно подтвердил я, достал из под балахона заботливо приготовленную табличку с надписью «Не работает» и полоской канонической синей изоленты приклеил ее поперек экрана.
– Да, ты тупо нюхаешь воздух в вентиляционных контурах. – Кадис решительно ткнула пальцем в сторону решетки. – А чтобы не играть в кибермастифа по всей территории станции... – Она расстегнула браслет. – Я задам общее направление.
Неспешно топая с Борисом по коридорам вглубь станции, страйк – коммандер все увереннее ощущала знакомое присутствие.
– Моя госпожа. – Повел глазами в сторону одной из дверей арбитр. – Мне кажется это здесь. – Он пару раз втянул воздух и решительно кивнул.
– А что именно у нас здесь должно быть?
Борис сверился с картой.
– Станционный морг.
Кадис азартно прищурилась и кивнула бородачу в ответ.
– Заходим.
Арбитр не долго думая несколько раз с размаху засадил сапогом по двери. Послышалось невнятное шебуршение, лязг, и в верхней части открылась щель, показав пару невнятного цвета глаз.
– Чево случилось? Чево нада?
– Вольный маршал случился. Веду поиск и преследование нарушителя. – Борис ткнул в щель свой значок. – Открывай, болезный, буду вопросы спрашивать и хозяйство твоё смотреть. И быстрее, а не то... – Недобро сверкнул глухими гогглами арбитр.
– Сийчас, сийчас! – Раздался глухой шлепок и длинный скрежет, судя по которому внутри открывали пару замков, засов, крючок, якорную цепь и убрали подпиравший дверь веник.
Помещение морга было неплохо освещено, имелась пара секционных столов, несколько холодильных ящиков в стене, глухой люк в полу и в количестве всякого сомнительного вида, но отменно блестящего инструмента.
В качестве хранителя этой юдоли скорби прописался горбатый, криво постриженый карлик, взгромоздившийся на высокий табурет.
– Меня то эт... Игорем зовут, господин арбитр. – Скромно ковыряясь в носу доложил уродец. – Я тут значит за старшего санитара. За хозяйством слежу, починяю примус. – Он с гордостью указал на уродливый и несколько закопченный нагревательный прибор.
– Борис Шауфель, Вольный Маршал. А зачем тебе примус? – Не без интереса полюбопытствовал служитель закона.
– Дык для стерилизации секционных ножей! – Как само собой очевидное заявил собеседник. – Пристроенный на примус столь же подкопченный чайник и легкий запах танны в воздухе намекал, что возможно он слегка кривит душой.
– Показывай хозяйство. – Борис кивнул в сторону холодильников.
Карлик охотно спрыгнул с табурета, вытащил с какой то полки несколько папок и, поднатужившись, выкатил первый ящик, содержащий набор сложно определяемых фрагментов человеческих тел.
– Эта, извольте видеть, докеры, которых недавно шестенёй размотало. – Он сверился с папкой. – Пупас Райс и Лупас Райс. Где хто, уж извиняйте, непонятно, да и не так много осталось. Станционный мортус велел просто все в кучу свалить и сталбыть полагаю даст отмашку их в архив списать.
Получив благосклонный кивок, недомерок выкатил следующего постояльца.
– Тут у нас матросик, с ентого, грандкрейсера, что недавно пришвартовался, Бен Боу. Вчера притащили. – Он передал Борису папку. – Извольте ознакомится, есть заключение предварительного осмотра.
– Доставлен из бара «Синяя каракатица», вещи и ценные предметы отсутствуют... Ясно. – Арбитр отдал папку и кивнул на оставшийся пенал.
Удивительно аристократического вида молодой пепельный блондин с потеками крови и масштабными синяками в самых неожиданных местах в общую картину не очень вписывался.
Бородач приподнял бровь, карлик угодливо протянул ему папку и понизил голос.
– Это внучатый племянник самого станционного смотрителя. Отравление тяжелым металлом...
– Сталь и свинец в несовместимых с жизнью количествах? – Хмыкнула Кадис.
– Как не удивительно, банальный и пошлый мышьяк прямо на семейном ужине. – Ответил листающий распечатки Борис. И тоже прямо недавно.
Он перевел взгляд на Игоря. – Архив, говоришь?
Глаза недомерка стрельнули в сторону люка. Арбитр отдал ему папку, подошел и с натугой поднял тяжелую крышку. Из открывшегося тоннеля пахнуло разложением. Металлический тоннель, квадратного сечения, уходил куда то в темноту, вниз и в неизвестность . Покрытые окислами и сомнительного вида органическими наслоениями стенки не чистили, видимо, с момента постройки станции.
– Что там. – Бородач махнул рукой в сторону проема.
– Там комната, здоровенная. Со шлюзом. Раньше какую то гадость вроде хранили. Ра-ди-ак-тивную. – С трудом выговорил непростое слово мелкий. – А сейчас ненужные трупы сваливаем. Раз в полгода шлюз продуваем, и все.
– И когда крайний раз продували?
– Да вот уж полгода как. – Пожал плечами карлик.
Борис присмотрелся к стенам тоннеля. Между окислов и какого то дерьма явно виделись глубокие, пусть и подзатянувшиеся наслоениями царапины. Как будто в тоннель летело что-то тяжелое, металлическое, и оно отчаянно, хоть и без особого успеха, цеплялось, за жизнь, пол, стены и потолок.
– Ты куда шестеренку дел, скотина?! – надавил на карлика тяжелым взглядом и пудовым кулаком Борис. Тот явно побледнел, покраснел, посинел и еще чуть поиграв цветом лица остановился на модном в этом сезоне бледно-зеленом.
– Не виноватый я! Это Кривой Джо из доков! Он там всякие...темы держит! Серьезный человек, деловой. И приходит иногда, когда надо в архив кого списать. – Игорь нервно сглотнул. – Принесли мне его, месяца три назад! Он совсем мертвый был, клянусь! Денег дали, сказали, запускай. Я и запустил.
– А он возьми да оживи, и с матерным курлыканием полетел вниз, безнадежно пытаясь заторомозить в полете. – Прокомментировал Борис на глоссии, внутреннем языке нашей ретюны.
– Шестеренки ребята живучие. – Согласно кивнула Мира Кадис. – Он парень механический, а если еще и начал чего-то колдовать, то во что за это время могла мутировать его биологическая часть – одному Императору известно. Колдовство, оно последствия дает специфические.
– Кадис вызывает Ариеса, прием.
– Бип...тьфу, Ариес на связи, моя госпожа.
– Имеется отсек с предположительно варповым мутантом.
– Пойдем на штурм? Войдсьюты, оружие, ящик гранат...
– Нет, балбес. Там есть шлюз. Прикинь на коленке, какие шансы у этого чуда аномалий выжить в открытом космосе если мы просто продуем отсек и выбросим его наружу.
– Моя госпожа, я не большой специалист в области физики и биологии процесса взрывной декомпрессии небиологических организмов... Навскидку процентов 15. В любом случае, импульса хватить для того, чтобы запустить его далеко в войд. Где у него будет время минимум несколько тысяч лет посидеть на диете, подумать о своем поведении и вволю полюбоваться звездным небом, особенно красивым в это время года. А для вящей надежности есть у меня еще одна небольшая идея. – В моём голосе прорезалась капелька искреннего восторга. -Но я настаиваю на пикт-регистрации процесса аутодафе со стороны войда!
Катер завис на стационарной орбите, аккурат недалеко от внешнего шлюза. В рубку мы набились достаточно плотно, всем хотелось посмотреть на первую в нашей практике казнь настоящего мутанта. Я приготовил пиктер, извернувшись так, чтобы захватить видоискателем шлюз и наши физиономии.
– Скоро там? – Кали чуть поправила прическу и легким движением добавила пудры на нос.
– Сейчас. – Скосил глаза на хронометр я.
В абсолютной тишине, раскрылись двери шлюза.
Отсек был заботливо наполнен через тоннель прометиевым аэрозолем, и сразу же по открытии наружных створок, подожжен.
Поскольку ничто так не красит финал жизни еретика, как правильное аутодафе с помощью объемного взрыва.
Да и селфи-пикты на его фоне получатся отменные.
В огненном облаке вылетел в Пустоту огромный пылающий монстр, состоящий, кажется из кучи сросшихся вместе и оплавившихся тел, со множеством рук, ног и голов торчащих во все стороны. Чудище с приличной скоростью летело куда то в Пустоту, вращая глазами, руками и головами и вероятно изрыгало чудовищные проклятия. Но шансов этого услышать через войд не было никаких. Картинка та еще, однако всерьез перекосило пожалуй только Бориса, и он несколько выделялся цветом и выражением лица на общем пикте.
Это было наше первое аутодафе, и память о нем и всех прекрасных людях и верных детях Императора, что помогли ему осуществится, я светлой страницей пронес через всю свою непростую и разнообразную жизнь.
Широкие улыбки аколитов на фоне пролетающего в Пустоте многорукого, многоногого и отменно упитанного мутанта получились что надо. Обаятельная улыбка госпожи Кадис, смущенная – пилота Мю, Борис чуть зеленоват, но держится, и опять же – мужественная челюсть, вот это все. Ковальски с отсутствующим видом смотрит чуть вверх, изображая над моей головой «рожки» пальцами, – все в своем репертуаре.
Я чуть вытянул цвета пикта, поиграл с фильтрами. В сепии выглядело винтажно, в виде витража – готично. Еще покрутил, пережал в удобоваримый формат – и со вздохом отправил в архив с грифом «перед просмотром сжечь».
В конференц – зале висел прекрасный, вдохновляющий и горький запах. Я добавил в свою чашку синтетического молока, немного подсластителя и со вкусом отхлебнул.
Начальство задерживалось, так что мы наслаждались утренней тишиной, легким ветерком из климатической системы и хлебом насущным, истинным даром Его своим верным слугам в виде рекафа со спионеренными откуда то печеньками.
Ковальски и Борис, утонув в креслах по соседству потребляли благословенный напиток с подобающим почтением.
Дверь с шипением открылась, в проёме показался заспанный Фрэнк, с классически гвардейским выражением лица: «Хотел проебаться, не получилось.» За шиворот его держала лично госпожа страйк-коммандер, демонстрируя классическое выражение командного состава Гвардии: «Хрен ты у меня проебешся.»
– Вольно, допивайте. – Махнула она рукой подобравшимся аколитам.
Милостиво отправив Фрэнкав сторону рекаф-машины, госпожа Кадис устроилась во главе стола, не торопясь нарушать сложившуюся идиллию.
– В общем, котики. С тех пор как еретик, колдун и мутант Тильда красиво закончился, плетение опутывающего станцию ритуала изменилось. Но не исчезло. – Она прищурилась. – Изменилась структура, сместилась относительно медпалубы, несколько ослабла... Но процессы идут, Грань между Имматериумом и реальностью постепенно истончается.
А значит мы имеем полноценный культ, с некоторым количеством активных членов и как минимум используемых втёмную медикае. А значит нужно в темпе крутить все имеющиеся зацепки и подозреваемых, пока какая-нибудь достаточно предприимчивая мышь не прогрызла таки дырку прямо в закрома Дедушки* со всеми отсюда вытекающими в виде, при хорошем раскладе, эпидемий триппера да инфлюэнцы, а при плохом – о Чуме давайте не будем, по крайней мере вслух. – Кадис потёрла переносицу. – Чума в закрытом объеме космической станции – это пиздец, а пиздец мы не лечим ничем, кроме больших доз горящего прометия, quantum satis pro exetus letalis. Daetur**.
Принимать на голодный желудок, три раза в день, обязательно со священными литаниями для вящего целебного эффекта. – Юмора в голосе командира не было ни единого грамма. -Так что внимательно слушаю ваши предложения. – Госпожа страйк-коммандер сложила руки домиком и внимательно на нас уставилась.
*Дедушка Нургл, хаотический повелитель распада, уныния, энтропии, болезней, гниения и прочего процесса деградации биологических систем.
**quantum satis pro exetus letalis.Daetur**– Да будет выдано в количестве достаточном для летального исхода.
Правильно, найди себе работу сам, иначе её тебе подберут. Машинный зал госпитальной палубы за время моего отсутствия не стал лучше. Впрочем, и печальнее становится ему было не особо куда.
Со отчаянным скрипом матричный принтер исторгал из себя длиннющий список медицинского персонала. Пожилой когитатор не смог в создание нормальной выборки.
По результатам многочасового натужного жужжания вентиляторами и скрипа кажется еще до эпохи Тёмных Технологий созданных магнитных носителей, я получил здоровенный рулон распечатки. Нужные позиции оказались помечены звездочками.
Ха, а вот это уже интересно.
– Госпожа Кадис.
– На связи. – отозвалась вокс-бусина.
– Среди ныне живущих сотрудников медотсека с диких миров происходят только некий Саид Кабир, мортификатор из уже посещенного нами морга и завхоз, Ада Риз – весьма престарелая бабуля. На первый взгляд не выглядит особо перспективным подозреваемым, но имеет доступ к медицинской форме...
– Хорошая работа, Ариес. Передай всем аколитам эти данные и присоединяйся. Они сейчас разберутся с покойным матросиком, сразу после начинайте крутить фигурантов.
Борис пока пообщается с шестеренками.
– Принято. – Засунув распечатку под мантию я бодрым электровеником помелся в сторону морга.
Рукав черной перчатке провела острым лезвием секционного ножа длинную черту, от подбородка до лобка безжизненного тела, зажужжала дисковая пила. Кали с хрустом раздвинула ребра, добираясь до внутренних органов. Легкие, сердце, желудок, печень...
– Ранение на жизненно важные органы не проецируется, что уже интересно. Ну-ка бери вот здесь.
Фрэнк запустил руки в матроса, вытаскивая отделенный мортификатором склизкий набор внутренностей.
Нож снова легко запорхал в умелых руках, вскрывая белую, сегментированную трубку трахеи, быстро напластал ломтями легкие.
– Полно слизи. – Кали растерла пальцами добытый из требухи материал. – Густая. А ну-ка подними-ка мне веки.
Гвардеец на секунду завис, но потом все таки открыл глаза трупу.
– Ха! – Довольно улыбнулась рыжая. -Ты только посмотри!
– Он перед тем как зажмурится чем-то поставился? – Кастл приподнял бровь, указывая на узкий, как булавочная головка, зрачок.
– Неееет. – Протянула Кали и снова развела измазанные пальцы. Густая слизь повисла между ними. – Этого кренделя отравили, чем-то нервно – паралитическим и очень быстро действующим. Конечно такой эффект могли дать опиаты, но у этого парня не могло быть на них денег. Да и следов введения я не вижу. И вот это все дерьмо, – она ткнула под нос собеседнику измазанную перчатку, – в таком количестве... Короче, набирай эту гадость в шприц, залей в пробирку, маркированную синим и плесни индикатор номер четыре, сколько не жалко. Потом оставь минут на пятнадцать. Ни в коем случае не трогай это говно руками без перчаток. И вообще, как сделаешь, перчатки поменяй. Если я права... – Ковальски, не договорив, выдала помошнику шприц и начала решительно разматывать кишечник, подбираясь к печени.
Тот столь выразительно покосился на рыжую, что она даже на секунду подняла взгляд, перевела его на собственные, густо измазанные перчатки.
– Брось Фрэнки. Я доктор, мне можно. – И немедля вернулась к гаданиям по внутренностям.
Фрэнк осторожно набрал слизь и занялся прикладной химией.
В пробирке шипело и пузырилось, перчатки легли в застегнутый пакет, гвардеец бросил косой взгляд на увлеченно копающуюся в потрохах коллегу и тихо вышел в коридор. Облокотился о стену, прикрыл глаза, наблюдая. Из-за угла бодро вырулил огромный, лысый, звероватого вида мужик в комбинезоне мортуса с фамилией «Кабир» на нашивке. Явно удивленный наличием неучтенного организма на своей исконной территории, чувства свои он выразил весьма изящно и крайне лаконично:
– Не понял. Ты чо тут делаешь?
– А ты кто такой и чего здесь делаешь? – в лучших традициях избранного народа ответил Фрэнк, лихорадочно соображая, как быть дальше.
– Тю. Я главный мортус и я тут работаю. А ты тут чо? – гигант шагнул ближе.
Гвардейцам вообще не принято думать – у них принято трясти. А также стрелять, резать, взрывать и заниматься иной угодной Императору и душеполезной деятельностью. Но в узком коридоре и обществе здорового лба хорошо за два метра ростом и весом сильно за центнер внутренний голос разума … Да ладно, что уж там. На такую аргументацию, Фрэнк просто не нашелся что ответить.
Заглянув в морг и увидев там Кали, что как раз заинтересованно перебирала кишечник неудачливого звездоплавателя, Кабир проявил постоянство, известную черту настоящего таланта.
– Не понял. – Кратко, но емко повторил гигант.
– О, рада познакомится! – Кармина широко улыбнулась во все 32 зуба. – Я новый мортус, меня прислали взамен Игоря!
– А Игорь чо?
– А Игоря арбитры повязали и куда-то увели. Не знаю, с чего бы это они вдруг, но...
– Понял. – старший мортус бодро развернулся и решительно направился в неизвестность. Гвардеец активировал вокс.
– Госпожа Кадис, обнаружен Саид Кабир. Веду преследование.
И неслышной тенью устремился за гигантом.
Инженерный отсек станции, обиталище Механикус, был закрыт огромной металлической плитой, украшенной титаническим знаком шестеренки, и только подмигивающий зеленым курсором терминал выглядел чем-то похожим на приглашение к общению.
Борис быстренько набрал запрос на встречу с сотрудниками ныне покойного Тильда 3516, но в ответ пришло сообщение, что таковой запятнал себя порочащими связями и в приличном обществе с ним более не знаются, особенно учитывая, что он давно помер. Поэтому ничем не могут помочь, всего хорошего и спасибо за рыбу. Несколько озверев, арбитр подробно изложил юридические основания для установки всех Механикус станции – от фабрикатора и ниже – в позицию, названную в честь известного пресноводного членистоногого, весьма уместного в вареном виде к доброму пиву. С последующим ректальным исследованием на предмет секретов, тайн и просто для плановой профилактики рака простаты.
Сложно сказать, у многих ли техножрецов все еще оставались родными упомянутые органы, но довольно оперативно раздался скрип – и в монолитной плите появилась мааааленькая дверца, аккурат под размер одного человека. Внутри Бориса встретил сухонький и седой техножрец с обилием аугментики, торчащей из всех запчастей организма. Без особого удовольствия он склонил металлическую голову, пожужжал окулярами, фокусируясь и проскрипел через вокс-имплант:
– Господин Вольный Маршал. Обязан сообщить, что личное помещение хирургеона Тильда 3516 передано другому владельцу, его личный когитатор неисправен и не подлежит восстановлению, записей о его работе не осталось...
– И даже его лабораторного хомяка съела пробегавшая мимо кошка. – С отсутствующими интонациями продолжил его фразу арбитр. – Но все оставшееся вы мне продемонстрируете.
По пути следования к месту работы покойника открывалась эпическая картина Генеральной Уборки. Множество жрецов, сервиторов и просто сервочерепов с тряпками, губками, метлами и пылесосами мыли, скребли, дезинфицировали, и кажется даже местами обжигали из огнеметов все доступные поверхности.
Борис приподнял бровь.
Не лишенный понимания тонких намеков, местный техновергилий решительно отмахнулся аугментической лапкой:,
– Плановая генеральная уборка начата несколько раньше предполагаемого срока, всего три цикла назад, сместившись относительно плана не более чем на один цикл.
Что, если вдуматься, строго соответствовало моменту прибытия «Пера Сангвиния» к станции, подумал аколит.
Конторка, ранее занимаемая свежепреставленным еретиком сияла чистотой, новеньким когитатором и держателем для пробирок. Фигуристая жрица с минимумом аугментики и выдающейся харизмой отчаянно полировала и так сияющую аппаратуру.
– Магос, пппп...лановые работы на данном участке окончены. Можете оценить результаты. – Протарахтела она и быстро скрылась в боковом проходе.
На стальном полу перед конторкой присутствовали очень знакомые следы когтей, точнее покажет генетический анализ, но с шансами мутации Тильды 3516 начались задолго до попадания в отсек для тел.
Борис поскреб зондом глубокие борозды, закрыл его в пластиковый пакет с застежкой и поднял глаза на шестеренку.
– Магос, у меня есть обоснованные подозрения, что возможно сокрытие улик от следствия.
Вы уверены, что нет других материалов связанных с работой хирургеона?
Голосом маршала можно было заморозить азот.
Тот замялся, поскрипел аугментикой и воксом.
– Возможно остался еще один сервитор, который использовался для лабораторных работ, но...
– Никаких но. Ведите, магос. – Голос не стал ни на градус теплее.
– Конечно – конечно. – Техножрец, мелко кивая, бодро поскрипел куда-то вглубь коридоров.
Путь оказался неблизкий.
В таких дебрях секции, куда Генерал – Фабрикатор сервочерепов не гонял, обнаружился закрытый и опечатанный чулан с красноречивыми надписями «Посторонним В...ход запрещен», и «Не входить!».
– Вот это помещение было зарезирвировано для хранения сервитора 34711-9, закрепленного за хирургеоном Тильда 3516. – Техножрец явно не спешил туда заглядывать.
Борис сорвал печать и аккуратно приоткрыл дверь. Тут же ее закрыл, отшатнувшись, и очень стараясь не зажимать нос. Вонь стояла такая, как будто кто-то жарил умершую пару недель назад селедку на несвежем гроксовом навозе. Закрыв дверь, арбитр коснулся вокс-бусины.
– Госпожа страйк – коммандер, нашелся сервитор, принадлежавший мутанту. Есть вероятность биологической угрозы.
– Основания?
– Воняет, хоть святых выноси. – Честно признался арбитр.
– Принято. Сейчас у тебя будут Ариес и Ковальски с костюмами биозащиты, проведите анализ и сразу сделайте доклад. Штурмовая группа прибудет чуть позже, пока крутитесь сами. Кадис прием окончила.
Запыхавшиеся аколиты ввалились в помещение через рекордных двадцать минут, на ходу дергая молнии баулов с защитными костюмами.
– Влезай прямо в одежде, размер позволяет. – Ковальски первой втряхнулась в ядовито-желтый комбинезон с характерным трилистником.
Борис кивнул. Я к тому моменту практически победил застежку и хлопнул по кнопке, запускающей замкнутый цикл воздушного фильтра.
Внезапно свет мигнул, загорелись красным аварийные огни, завыла пожарная сирена. Притаившийся в сторонке техножрец тихонько выскользнул за дверь, закрыв ее за собой. Щелкнули, становясь на место, ригели замка.
Запах тухлой селедки отступил, дело запахло керосином.
– Кастл, я практически на месте, ETA* до минуты. Что у тебя?
– Подозреваемый только что вошел в кладовую, госпожа. Судя по табличке, место расположения заведующей хозяйством медицинской секции.
Фрэнк поджался к стене, заглядывая в помещение сквозь окошко в двери, видимо сделанном для выдачи белья. Гигант, кивнув сутулой бабуле, выделяющейся разве что крупной бородавкой на крючковатом носу, приналег на шкаф у стены. Шкаф почти без скрипа отодвинулся, освобождая некий проход.
– Уходит через тайный проход в стене. – Прошипел Кастл.
– Ускоряюсь. – Пиликнул вокс.
Завхоз обернулась на звук и встретилась глазами с гвардейцем. Встрепенулась, и с неожиданной прытью подскочив, с лязгом закрыла окошко в двери.
Из за угла черной молнией метнулась страйк-коммандер, на ходу обнажая окутавшийся белыми молниями силового поля меч. Фрэнк едва успел отпрыгнуть в сторону, клинок с шипением вошёл в армапласт, как в масло. Кадис поднажала, вырезая дверь практически по размерам косяка. Пинок ноги, и тяжелая панель с раскалённым добела краем, испуская дым, с грохотом упала. Загорелись красным аварийные огни, завыла пожарная сирена.
ETA – Estimated Time of Arrival – ОВП, Ожидаемое Время Прибытия.
– Пожар! Горим! – Старая перечница металась по складу, ловко метая в аколитов тюки с одеждой и свернутые одеяла. В прыжке мангуста Кастл добрался до ведьмы и от всей души врезал ей открытой ладонью в затылок. Удар наверное мог бы свалить грокса, но на тщедушную бородавчатую старушку особого впечатления не произвел.
– Охальник! – Завопила она и бодро побежала по стене вверх на манер ящерицы.
– Стоять! – Вдвое громче завопила Кадис, вцепляясь ей в ногу. – Вяжи ее, Кастл! Вон к той трубе!
Опутанная на манер кригской колбасы, Ада Риз продолжала активно извиваться, но аколиты, немедля устремились в погоню за куда-то так спешащим Саидом.
– Группа поддержки, заберите подозреваемого в помещении 3568М, и отправьте две штурмовые группы в герметичных карапасах по координатам, веду преследование еретика! – Рявкнула Кадис, ныряя в проход, истекающий подозрительно зеленым и дурно пахнущим туманом. Фрэнк последовал за ней.
Дверь чулана со скрипом открылась, наполняя воздух смрадными испарениями и частицами ржавчины. Распластавшаяся по потолку кляксой подгнившей плоти и ржавого металла туша сервитора издала сиплый рев, когда поток картечи, пуль и струя огня рванули к ней, разрывая и обугливая тварь.
– Блядь! – Я отскочил из проема, бросая револьвер и выхватывая нож. Быстро срезать ткань комбинезона, освобождая пузырящуюся кислотой рану, пока меня насквозь не проело. Кровь этого уродца растворила импрегнированную ткань как вода кусок сахара.
Арбитр быстро работал цевьем дробовика, посылая раскалённую картечь в темный проем.
Искаженная рука со стальной, покрытой окислами и изъеденной оспинами, кистью вырвалась наружу, сбивая маршалла с ног и выбивая из него дыхание.
– Закрой! – Махнул я рукой Ковальски и та немедля захлопнула дверь, расчехляя атечку.
Дверь в секцию за нашими спинами раскалилась, источая жар, красное, а затем и белое свечение, и в конце концов ее центральная часть с грохотом выпала, разбрасывая снопы искр.
– Штурмовая группа четыре, кто старший на месте? – Прогудел голос фигуры в черном карапасе.
– Аколит Борис, группа К10. За дверью, на потолке единичная биомеханическая цель, варповый мутант, атакует манипулятором и кислотой. Рекомендую подавить массированным огнем. И немедленно заблокировать инженариум во избежание бегства подозреваемых.
– Принято. – Раскатился голос командира штурмовиков. – Разрешено блокирование инженариума инквизиторским доступом. Четвертый, открываешь дверь, работа по схеме два – одинадцать.
Поток огня и картечи ворвался в чулан, разрывая мутанта на куски, оставив только мерзкую лужу, с бодрым шипением и зеленоватым дымком выевшую приличную дыру в полу. Даже сквозь толстые переборки можно было почувствовать вибрацию с которыми закрывались тяжелые двери шлюзов, отрезая обитель Механикус от остальной станции. Свет мигнул, затем включилось аварийное освещение, механический голос сообщил, что инженерная секция опечатана, станция переведена в аварийный режим и с явным ехидством предложил принять меры к экономии кислорода.
– Что у нас здесь? – Кадис переглянулась с команиром штурмовой группы и они вместе перевели взгляд на Фрэнка.
– Если верить плану – ничего. – Гвардеец ткнул в распечатку на пластике пальцем. – Но вот тут, уровнем выше, жилая палуба. Поэтому если нас не устраивают потери среди мирняка, лучше быть аккуратнее.
Кадис поморщилась.
– Не устраивают. – Устало потерла лоб и уже откровенно скривилась в гримасе. – Инквизиция, блять, как известно, самая гуманная и человеколюбивая организация Империума... а смерти людей могут дать возможность демонам прорвать тонкую вуаль между нашим миром и Имматериумом, и устроить тут представление, в сравнении с которым наши нынешние приключения покажутся театральной пьесой схольной самодеятельности. – Она оскалилась. – Я чую варповое дерьмо, возможен прорыв, и что нам совсем не нужно, так это истончать Завесу. А нужно что то решать. – Она прикрыла глаза, как будто к чему то прислушиваясь. – И быстро.
По лицу командира было видно, что в такой ситуации решать кроме неё некому. И она от этого не в восторге.
Клинок страйк-коммандера окутало сияние силового поля.
– Бойцы! Неизвестно, что ждет нас за этой дверью, но нам нужно это убить. Быстро. Во славу нашего Бога – Императора и для спасения душ сих малых детей его. – Она воткнула меч в пол и сложила руки на груди. – Император защищает.
– Император защищает! – В один голос повторили штурмовики.
Страйк коммандер подняла меч и одним взмахом вскрыла последнюю дверь.
Плотный зеленый туман можно было резать ножом. Штурмовой отряд был готов к цели под потолком, неожиданностью было то, что она занимала его целиком. Толстый ковер бурлящей гноем и кровью плоти нависал над головой, шевелясь, перекатываясь и пробуя воздух длинными зелеными щупальцами.
– За Императора, и да станем мы орудием его! – Глаза Кадис загорелись белым огнем, неотличимым от сияния силового поля. Раскалённый меч вонзился в склизкую массу, пропахав глубокую борозду.
С раздирающим уши визгом гигантский ковёр плоти упал вниз, погребая под собой штурмовую группу. Не все смогли устоять на ногах, но обученные штурмовики немедля открыли огонь и не прекращали его ни на мгновение, даже когда щупальца рвали их тела, кислота выедала глаза а длинные зубы вонзались в них сквозь плавящуюся броню карапасов.
