Текст книги "Отряд К10 (СИ)"
Автор книги: Volaris
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)
– Ну же, мелкий уебок, да маленькие девчонки сражаются лучше, чем ты!
Он сам не ожидал, что это сработает, но и без того кипящий злостью кхорнит впал в слепую ярость. Его атаки стали сильнее и стремительнее, но вновь промахнувшись, демон с воем развоплотился, видимо, потеряв необходимую для пребывания в реальном мире концентрацию.
“Лопнул от злости”, – с усмешкой подумал Дэр. Выпал из реальности и последний кхорнит, так что путь далее был свободен. Аколиты задержались, чтобы обработать раны и двинулись дальше, приближаясь к сердцу Гаруспика.
***
После скоротечного боя с псайкером, бойцы немного расслабились. Уже звучали шутки, обмен мнениями, Мира курила, не без выпендрежа спускалась Валькирия. А затем они вспомнили о ментальном заклинании, которое все еще управляло жителями города, если не всей планеты. Сердце его находилось в кафоликоне, от огромного плетения на потолке главного собора, оно получило стартовый импульс, а затем начало питаться от своих жертв, одновременно управляя их разумом и получая силы от них же. Зато здесь была своеобразная площадка управления. Механизм был в чем-то даже гениален – запущенный однажды, он не остановился бы до того момента, как его хозяин не дал бы сигнал или жители планеты не были бы уничтожены поголовно. А гениальные механизмы хаоситского происхождения должны быть сломаны. Примерно эти мысли должны были бы проскочить в голове у Виктуса, если бы он мог подумать хотя бы сколько-то, как он повторял неоднократно другим, “не метафорические, а вполне реальные пять минут”. Но времени подумать всерьез у него не было, а потому действия были продиктованы скорее импровизацией.
–Кадис, стоишь у меня за спиной, если начнется неуставное – отрубай голову, -резкий приказ нарушил тишину и одновременно напомнил ячейке, что на захвате Гаруспика миссия не заканчивается, – Я сейчас попытаюсь перехватить контроль над заклинанием. Его надо гасить. И быстро.
Мгновенно посерьезневшая Мира коротко кивнула, занимая позицию за плечом Виктуса с занесенным мечом. Фалькус также направил оружие на начальника, дождавшись, пока конверсионное поле будет выключено. Сам же Ксеркс глубоко вздохнул, и, пока решимость делать опасные вещи не пропала, сконцентрировался на плетении.
Плетение оказалось неожиданно простым. Настолько простым, что затянуло Виктуса внутрь себя, и попыталось прожевать. В единый миг через мозг псайкера пронеслось огромное количество информации, словно бы вся память, все мысли, устремления и желания всех находящихся под влиянием заклинания одновременно проникли в его собственный разум и попытались там осесть. И энергия, собранная с несчастных последователей культа Плакальщиков, что накопилась в облаке и гудела, словно рой, ожидая использования, мощным, неконтролируемым потоком прошла через Виктуса, непоправимо изменяя самое его существо, непостижимыми варп-путями заменяя один аллель на другой, выбрасывая ненужное и добавляя новое, словно бы в едином порыве прогоняя аколита через искаженное Хаосом понятие эволюции. Под воздействием мощных и порочных сил, пронизывающих псайкера, изменялись и душа, и тело. Аколит упал на колени, терзаемый невыносимой болью, пронизавшей все тело, но особенно – голову. Его глаза вскипели и лопнули, стекая пощекам смесью прозрачной жидкости и крови, но глазницы не остались пусты. Сосверхъестественной скоростью нарастала новая плоть, затягивалась молодой,бледной кожей, словно глаз никогда не было. Словно их и не должно было быть. И полосой от виска до виска через гладкие заросшие впадины пробивались мелкие синие перья.
Пришедший в себя к тому времени Гаруспик хохотал, добавляя сцене инфернальности. Поглощенный болью тела и криком своей запятнанной порчей души, Виктус не почувствовал подрагивающего клинка у своей шеи. Мира понимала, что все пошло определенно не так. И хотя инстинктивной реакцией было выполнить удар милосердия, она остановила руку.
Пси-чутье подсказывало ей, что Виктус не был одержим, равно как и не был под контролем. Зато был её боевым товарищем. А о некоторых рисках обращения со скверной она знала.
Почти в панике К10 вцепилась в плечо командира, пытаясь привести того в чувство, и наверняка оставляя синяки. Когда процесс мутации прекратился, умеренно тяжелая оплеуха смогла привести его в чувство. Виктус поднялся на ноги, все еще скрипя зубами, но уже способный размышлять.
– Не вижу ничего смешного, – обиженно буркнул он все еще посмеивающемуся колдуну.
Но потом взял себя в руки, и перешел к делу, обращаясь уже к товарищам.
–Давайте вопрос. Вы не можете быть уверены, что я – это я.
– Вик, я... чувствую, и уверена что ты не одержим, – сообщила Мира, явно считая это достаточным аргументом в пользу однозначности личности Виктуса.
Командир лишь приподнял брови, по его параноидальным меркам отсутствие информации от псисенса ничего не давало, но доказывать что-то людям, которые и так тебе верят – занятие в высшей степени бессмысленное, так что дискуссия затихла сама собой. Особенно с учетом, что пси-чующие могли наблюдать занимательное зрелище психического облака, которое под воздействием самоубийственного порыва Виктуса начало пожирать само себя, словно обезумевшая змея. Очевидно, хоть и не сумев взять плетение под контроль, псайкер его все же сломал.
Фалькус смотрел на произошедшее с ужасом, но держался хорошо. Не владея достаточной информацией, он положился на суждения Миры, которая на Виктуса смотрела с сочувствием, но явно без опаски. Ослепшего командира до Валькирии провожали, но, как оказалось, особая помощь ему не была нужна. Та же сила, что лишила его зрения, взамен обострила все остальные чувства, так что он мог ориентироваться в ближайшем пространстве вполне сносно.
Габриэль, увидев, что стало с лицом псайкера внезапно растерял свою обычную для шестеренок чуть надменную сдержанность.
– Что… что случилось? Что с ним, Варп подери произошло?! – в голосе слышались нотки страха, но не перед силами Хаоса как таковыми, а перед возможной необходимостью ликвидировать своего человека.
– Все в порядке, – раздельно и преувеличенно уверенно произнесла Мира. -Это… ничего страшного. Просто мутация. Пожалуй, такая формулировка любого добропорядочного гражданина Империума отправила бы в обморок. Ну или заставила бы схватиться за факел. Да и добрую половину коллег из Инквизиции тоже. Но… Для их Ордоса границы бесконечности часто были куда шире, чем можно было себе представить. Габриэль сразу понял, что имела в виду Кадис под “страшным”. Главное, что псайкер все еще оставался собой.
Техножрец подошел к Виктусу, положил руку на плечо аколита, и успокаивающе сказал
– Не волнуйся, командир. Новые глаза сделаю, лучше старых. И чтобы окончательно добить не привыкшего к такой поддержке Ксеркса, Омниссианец оторвал часть своей мантии, чтобы сделать повязку, закрывающую лицо.
Немыслимое действо для механикус, практически акт наивысшей жертвенности.
Виктус растерянно молчал, но выражение его лица говорило само за себя.
– Ооох, Гэби, мы тоже тебя любим, – озвучила общее настроение растроганная Кадис. А потом снова пришлось браться за дело. Высокоуровневого псайкера проще убить, чем удержать, так что следовало постараться. Технодъякон, еще недавно наотрез отказывавшийся покидать свой ящик, едва взглянув на лица аколитов без всяких возражений уступил вежливой (действительно вежливой) просьбе уступить столь удобное хранилище. Гаруспика, погруженного в сон при помощи инъекции чего-то из запасов Габриэля, уложили в ящик, тщательно проверили и продублировали все узлы, освободили от всего, что было на нем, во избежание каких-нибудь сюрпризов ввиде артефактов. Мира при этом едва не впала в транс, неосмотрительно вглядевшись в покрывавшую тело колдуна вязь татуировок, постоянно меняющих узор, но товарищи привели ее в чувство. На крышку аколиты нанесли запечатывающие знаки, и только после этого не то чтобы удовлетворились, но сочли,что исчерпали все возможности перестраховки.
***
На этой планете было не так чтобы много астропатов. Официально – один, несущий свою службу в Администратуме. Неофициально – у некоторых особо важных особ мог быть свой личный.
– Вот только если все в городе так плохо, как вы говорили, у Администратуматоже должна быть заварушка, – предположил унылый дезертир.
– Вероятно, – согласился Айзен. – Но ты знаешь, к кому конкретно ломиться в поисках астропата?
– Не знаю, – развел руками Алекс. – Возможно, у архиепископов. Скорее всего. Но это не точно.
– Значит, сначала – в Администратум. Также возможно выжил кто-то из командного состава.
И они выдвинулись. Избегая шума погромов, они удачно пересекли застройку,выходя на дорогу, ведущую к цели, миновали остатки баррикады и до самого пункта назначения не встретили никого. Когда аколиты прибыли, приблизившись осторожно и скрытно, здание Администратума уже догорало, и его состояние не оставляло места иллюзиям, что хоть кто-то мог уцелеть внутри. А снаружи были только мертвецы, которыми с аппетитом закусывали мурапони. От этого зрелища гвардейца выворачивало где-то в кустах. Основные силы линчевателей уже покинули это место, в отдалении была видна пара праздно шатающихся, но явно не очень дружелюбных фигур, но Айзен решил,что они едва ли могут оказаться полезными даже в качестве языков. Так что группа выдвинулась назад в город, теперь их целью был квартал элиты, каким бы призрачным ни был шанс найти астропата, другого у них не было. Впрочем, как оказалось, общее разрушение миновало жилища элиты, и здесь была тишь да гладь. Конечно, улицы были пусты, а ставни заперты, и несмотря на поздний час еще тревожно светились некоторые окна, но никаких убитых и пожаров.
Пока. Потому что в Варпе что-то произошло, протянувшиеся к людям нити сейчас спутались, стройное плетение ломалось и сминалось, пожирая самое себя и инициируя уже не организованную бойню, а тотальный хаос. Хьйорват отметил для себя этот факт, но их сейчас интересовало другое, так что псайкер абстрагировался отэтого буйства и прислушался к окружению. И Бог-Император определенно благоволил аколитам, в одном из поместий, принадлежавшем архиепископу, как подсказал Алекс,сейчас псайкер имперской школы проводил гадание, выдав свое местоположение тем, кто умеет чувствовать течения Имматериума.
Жилье было обнесено добротным забором, внутри периметра которого бегали злобные даже на вид собаки. Не проблема для аколитов Инквизиции, которых обычно посылают в куда более … укрепленные объекты. Приказ псайкера, подкрепленный толикой психической силы отправил собак в глубокий сон, большой замок на задней двери был технично свинчен Айзеном при помощи ножа, и аколиты оказались внутриздания совершенно незамеченными, не разбудив даже распространявшего вокруг себя ароматы вина и кислой капусты парня, видимо, слуги. Парню не повезло.
Контрольный удар шоковой дубинкой, предназначенный для того, чтобы превратить сон в гарантированное беспамятство, он не пережил.
Полуподвальное помещение, заставленное разногабаритными бочками и ящиками, было явно складом продуктов, аромат развешанных копченостей манил и отвлекал. Лестница наверх привела в кухню, по счастью, сейчас пустую. Уже у выхода Айзену на глаза попалась рабочая одежда и колпак повара.
– Хьйорват, – окликнул он псайкера, который шел первым, ориентируясь на свое чутье, – а надень-ка это.
Псайкер очень выразительно поднял брови, посмотрел на предлагаемое облачение, но смиренно произнес, протягивая руку:
– Если господин настаивает…
– Увидев поварской колпак, охранники сообразят, что перед ними чужак не сразу. А лишняя секунда может дать нам преимущество. Ты идешь первым, значит,тебе и носить.
Слышу-Твои-Слова кивнул, но облачаясь, все еще выглядел немного озадаченным. Айзен с гвардейцем держались в нескольких шагах позади псайкера,
который целенаправленно шел к башенке, где и должен был находиться астропат. На втором этаже аколиты наткнулись на человека в халате, судя по вальяжности – хозяина поместья. Целенаправленно шагающий псайкер бесплотной тенью проскользнул за спиной мужчины, а вот Айзена тот услышал и обернулся на шорох. Арбитр отреагировал мгновенно. Рванув к архиепископу, он схватил его за горло и сунул ствол пистолета прямо в приоткрывшийся от испуга рот, лишая таким образом жертву самой возможности позвать на помощь. Предложив отвечать жестами, Айзен быстро прояснил для себя обстановку.
– Сколько охраны?
Шесть.
– На каких этажах?
Первом.
– И все?
Да.
– Этаж пуст?
Нет.
Айзен приметил приоткрытую дверь на этаже, видимо, из нее хозяин поместья и вышел на свою неудачную прогулку.
– Комната пуста?
Нет.
– Охрана?
Нет.
Минуту поколебавшись, Макклейн перехватил архиепископа поудобнее, и потащил его в комнату, рассудив, что если там и есть супруга, то она вероятно спит, и есть шанс ее не разбудить. Не разбудил. Но не супругу, на большой кровати с балдахином спали два совсем юных мальчишки, не подростки даже, почти дети.
Нож вонзился в горло архиепископа, не дав вырваться даже предсмертному хрипу. Арбитр бесшумно опустил агонизирующее тело на толстый ковер, не став тратить время на формальное зачитывание приговора.
А псайкер тем временем столкнулся на лестнице с их целью. Девушка в робе Астра Телепатика торопливо спускалась по лестнице из башенки. Увидев Хьйорвата,она сходу выпалила:
– Я не знаю кто вы, но мне все равно, если вы заберете меня с этой планеты. Я готова сотрудничать.
Слышу-Твои-Слова размеренно кивнул.
– Хорошо, но я думаю вы понимаете, госпожа, что я обязан проверить чистоту ваших помыслов. Прошу вас не сопротивляться и раскрыть свой разум.
Касание разума астропата подтвердило ее искренность. Девушка была напугана происходящими событиями и раскладами на Таро, которые выпадали ей в процессе гадания. И действительно очень хотела покинуть планету.
Астропат, кажется, не замышляла ничего против, и все же Хьйор решил подстраховаться. Щедро зачерпнув силы в Имматериуме, вызвав всплеск Варпа,проявившийся кровавым дождем, он подавил волю девушки. И рухнул на колени скриком, наказанный за беспечность в обращении с Имматериумом. Вырвавшиеся из-под контроля энергии пронизали его тело, заставляя надетую броню наживо срастаться с плотью. Ячеистый плащ стал продолжением тела псайкера, его даже не второй, а первой кожей. Где-то неподалеку выругался Айзен, поскольку с такими спецэффектами вся скрытность полетела к чертям. Схватив в охапку астропата и отдав распоряжение гвардосу тащить уже не орущего, но еще не пришедшего в себя Хьорвата, Макклейн рванул к выходу со всех ног. По счастью, все разбудораженные обитатели дома были слишком ошарашены льющейся на головы кровью, чтобы своевременно отреагировать на вихрем пронесшихся аколитов. Проблемой едва не стали пробудившиеся псы, но обошлось.
В спринтерском темпе покинув улицу, Айзен остановился в более-менее укромном переулке и вызвал по воксу группу “Пси”.
***
Перевязав свои раны, тройка аколитов продолжила продвигаться вперед.
Демонические стражи, по всей видимости, остались позади, теперь перед ними развернулся запутанный лабиринт. Линда упоминала о нем, но подсказать путь прохода так и не смогла. Кортез пытался опираться на психическое чутье, чтобы удержать направление, Альке ломала голову, вспоминая все свои навыки следопыта, кровью и болью заработанные на карантинном диком мире, но тщетно. Лабиринт был не просто сложным, он был живым. Когда аколиты проходили очередную развилку, блоки коридоров за их спинами и далеко впереди, на грани видимости перестраивались, формируя новый узор и новый путь к цели. После долгих плутаний, бойцы даже начали сомневаться, что этот путь вообще есть, такая шутка была бы вполне в духе тзинчитского колдуна. На некоторых участках Дариэл заметил слабые потертости на стенах, как если бы кто-то шел по не такому ужширокому коридору с посохом за спиной, цепляя стены. Полоса была прерывистой, перескакивала с одной стены на другую, но оставалась различимой. По всей видимости, стены сдвигались не в таких уж широких пределах. И даже следуя за этими отметками, аколиты зашли в тупик. Осознав, что логика никак не помогает в этом странном извращенном месте, Дариэл, пожалуй, впервые в жизни решил ее отринуть, положившись на чутье. “Не думай, чувствуй. Позволь инстинкту вести тебя”, – говорила ему Мира не один раз натренировках. Правда, там речь шла о ритме боя, но… когда не помогает ничто другое, схватишься и за соломинку. Попросив товарищей немного подождать, он присел прямо на каменный пол, закрыл глаза и вознес молитву Богу-Императору. Успокоив мятущиеся мысли и запретив себе думать над выбором направления, стрелок поднялся и просто пошел вперед, сворачивая на развилках совершенно инстинктивно.
– Ты… знаешь дорогу? – обеспокоенно спросила Альке, пытавшаяся разобраться, на что ориентируется стрелок, но не преуспевшая в этом.
– Не уверен, но мы все равно заблудились, так какая теперь разница?
Дариэл действительно ощущал странное в нынешней ситуации спокойствие, не фатализм обреченного, но внутреннюю гармонию и покой. Большую часть пути аколиты действительно проходили вдоль отметин на стенах, но в некоторых местах Дариэл неожиданно сворачивал совсем не туда, куда вели борозды. И угадывал, вскоре на новом пути им вновь попадались следы.На самом деле лабиринт оказался не таким уж большим по площади, так что до его центра слуги Трона дошли довольно быстро. Просторная круглая комната, стены которой были покрыты все той же кристаллической коркой, была пуста. Лишь в центре разместилась крупная, чуть мерцающая в такт ощущаемому в пси сердцебиению, кристаллическая глыба, напоминающая подобие хрустального саркофага с изрядно ссохшейся фигурой внутри.
Настоящее тело Гаруспика.
В руках он сжимал чашу. На вид в точности как та, что сейчас лежала в ящике за спиной Альке, но меньше. Аккурат обычного размера для предметов соответствующего назначения. При ближайшем рассмотрении, глыба оказалась не кристаллом, а псионическим льдом, который не таял за счет подпитки психической энергией изнутри.
Кортезу пришлось немало поднапрячься, чтобы вспомнить подходящие инструменты из оккультики, куда чаще пригождались фигуры, отсекающие канал извне или не позволяющие чему-то вырваться изнутри. Здесь же нужно было заморочиться. Тем не менее, он вспомнил. По его указаниям и наброскам стрелок своим мечом высекал во льду сложные фигуры и руны, под которыми свечение тускнело. На свое счастье, Дариэл не знал, насколько важна точность при начертании. Пожалуй, будь он знаком с последствиями ошибок, его рука не была бы столь тверда. Когда были соединены последние линии, раздалось тихое потрескивание.
Свечение потускнело и монолитный кристалл льда пошел мелкими трещинами. Несколько ударов – и наметившиеся изъяны расширились, зазмеились уже глубокие трещины, и ледяная броня, защищавшая останки, рассыпалась крупными кусками. Мумифицированное практически тело зашевелилось, начало подниматься, но Дариэл одним точным ударом обезглавил беспокойного мертвеца.
Весь комплекс подземелий вздрогнул. Осыпалась песком настоящая чаша, начали опадать хлопьями кристаллы со стен, по полу прокатилась дрожь, сопровождаемая тяжелым стоном древних конструкций, внезапно потерявших псионическую поддержку.
Аколиты, торопливо заменив уже явно бесполезный макет чаши на более ценную голову колдуна, бросились прочь из разрушающегося подземелья.
Лабиринт был мертв, и без постоянных изменений, пройти его оказалось куда проще. Лифт дергался, чудовищно скрипел, но все же успел вывезти группу к уровню с лабораторией. Там в дверях, на самой границе отведенного ей пространства, их встречала знакомая старушка. Опустившись на колени, Линда ждала обещанного. За ее спиной можно было видеть разгромленную в хлам лабораторию. Все механизмы и колбы были разбиты, материалы уничтожены, цилиндр с Кардиналом превратился вгруду обломков, а кукла разрублена на куски.
Кортез благодарственно кивнул – женщина сэкономила им немало времени, проведя зачистку самостоятельно. Дариэл протянул командиру катану.
– Так… будет правильно, – сказал он.
Острый клинок подарил младшей жене Гаруспика милость Императора быстро и безболезненно.
И снова стремительный бег по пляшущему под ногами полу, среди осыпающихся камней. Почти не останавливаясь, аколиты разрезали путы оставленных в крипте монашек, если будет на то воля Бога-Императора, девчонки успеют покинуть содрогающееся здание.
Они успели. Кафоликон за их спинами просел, когда сложились все девять уровней подземелья Гаруспика, но выстоял.
В городе тем временем царил хаос. Кто с кем воюет было решительно непонятно, щедро лилась кровь, но до поры до времени три затерявшиеся в тенях храмового сада фигуры не интересовали никого. Кортез перевел дыхание и вышел на связь.
***
Окончательно придя в себя после внепланового ослепления, Виктус, при всем своем нежелании оставаться здесь, был вынужден согласиться, что лабораторию зачистить надо. Механикус из ящика, и без того подозревавший, к кому в руки он попал, а позже определенно услышавший в переговорах аколитов слова “господин Инквизитор”, забился в темный угол и пытался мимикрировать под оборудование. Но когда встал вопрос о том, куда именно аколитам придется соваться, о нем вспомнили.
К сожалению, его ранга не хватало для допуска на верхние уровни, поэтому все, что удалось выбить из несчастного – планы первого этажа, с множеством когитаторов. Мира и Джо были оставлены на Валькирии, следить за засунутым в ящик из-под технодьякона Гаруспиком, а Фалькус и Габриэль были заангажированы в качестве сопровождающих. Ассассин выступал боевым прикрытием, а аугментированный мозг Габриэля хранил знания из самых разных областей. Виктус уже передвигался практически самостоятельно, пользуясь сверхъестественно обострившимися чувствами и психическим чутьем. Последнее-то и подсказало ему, что энергетический фон лаборатории нестабилен и с некоторыми, куда более высокими, чем хотелось бы, шансами может устроить им прощальный фейерверк. А если не поторопиться, то он будет совмещен с погребальным костром. Поэтому проходила группа в довольно быстром темпе, не теряя времени на детальное изучение материалов, которые могли остаться после механикус. В теории. Потому что первый этаж встретил аколитов картиной тотальной разрухи. Все когитаторы были разбиты, осколки оборудования лежали вперемешку с изувеченными телами служителей Омниссии, и едва ли хоть что-то из имеющегося здесь подлежало восстановлению, даже при наличии времени.
Которого не было.
С точки зрения псайкера на первом этаже ничего интересного не было, а значит, ключевые объекты лаборатории располагались не здесь. Кристальная лестница привела аколитов на следующий этаж. И вот он уже был совершенно не похож на оставшийся за спиной типичный исследовательский блок. Вдоль стен проходили странные образования, напоминавшие пульты управления, но в чудовищно извращенной версии. Странными они были даже не потому, что вместо привычных металлов, стекла и пластика созданы были из все того же, уже набившего оскомину, мерцающего кристаллического материала. Для начала, они подмигивали многочисленными глазами, проросших в самых неожиданных местах, другие элементы щеголяли синими перьями, о чем Виктусу товарищи деликатно не стали рассказывать. Все свободное пространство помещения заполняли тонкие, словно бы хрустальные нити, протянувшиеся от пультов управления к стенам, потолку и, по всей видимости, ключевому элементу всей конструкции – девяти прозрачным цилиндрам в центре зала. Весь вид этой извращенной системы намекал, что создатель оной явно не апологет имперской концепции машиностроения, а явный служитель Хаоса, с существенной склонностью к путям Архитектора Судеб.
Виктус не мог, да и не хотел, досконально разобраться, что здесь какую функцию несет, но его чувства однозначно подсказывали, что тончайшее кружево нитей разрушать нельзя, о чем предупредил испутников. Не ломать, а лучше вообще не трогать.
Они подошли ближе к колбам, избегая касаться хрустальной паутины, и как-то не очень удивились, увидев в них уже знакомые тела, с такой странной точностью повторяющие их шефа, как, впрочем, и Гадателя. Брошенный пси-взгляд позволил с достаточной точностью утверждать, что эти куклы псайкерами не являются. Обычный же осмотр показывал наличие существенных дефектов в конструкции клонов – отсутствующие органы дыхания, зрения, и тому подобные недостатки, скорее всего, не позволили бы им прожить сколь-либо значительное время в окружающей среде.
Впрочем, это если бы они были обычными людьми, но с варп-порождениями никогда нельзя сказать что-то наверняка, а потому аколиты приняли решение уничтожить образцы. Габриэля немедленно завернули с идеей применения лонглаза с дистанции, слишком велик был риск спонтанного взрыва или повреждения паутины, так что разрушение резервуаров и добивание их обитателей пришлось проводить вручную.
Собственно, это была банальная бойня. Выматывающая как физически, так и психологически. Вся тройка была рада, когда жутковатое действо наконец закончилось и можно было подниматься выше, ближе к источнику ритуала, что ощущался псайкером где-то выше.
Следующий этаж был почти полной копией того, что они только что покинули, только колб было всего три. Одна из них пустовала, видимо, её обитатель сейчас томился в сундуке на Валькирии под грузом вины (едва ли), и осознания своего поражения, а также Миры, наверняка все так же сидящей на крышке, и её напряженного пси-внимания.
Еще одно существенное отличие – обитатели этих колб были псайкерами, и очень мощными, уровня господина Инквизитора. Хотя тоже с изъянами, как уже виденные ниже неудачные образцы. Иронично, что оба некондиционных клона были слепыми, возможно, именно поэтому колдуна так развеселила мутация Виктуса.
Эти копии при извлечении стремительно мутировали, но от огня в упор и психосилового молота это их не спасло.
А тем временем, нестабильность Имматериума, как, соответственно, и шансы на фееричный прорыв, продолжали понемногу возрастать, и это нервировало аколитов. В изрядно увеличенном темпе, с мотиватором в виде угрожающего взрывом лабораторного комплекса, команда добралась до последнего этажа, где увидела,наконец, центр всего – ритуальную комнату.
На полу раскинулась проплавленная в поверхности сложнейшая звезда из девяти лучей, на каждом из которых были расположены безжалостно выпотрошенные жертвы. Характер ранений, видимо, имел какую-то свою чудовищную систему, равно как и внутренности, извлеченные из их тел, располагались вокруг не случайным образом, а встраиваясь в узор плетения. А самым страшным было то, что несчастные были еще живы.
Варп дрожал. Похоже, ритуал продолжался даже без начавшего его.
Настало время собирать совет, потому что идей, что с этим делать, было много. Возможно, даже слишком.
Начиная от простейшего уничтожения комплекса подручными средствами, заканчивая сложными выкладками оккультистов. Спор был прерван Габриэлем, который, хотя и записывал все на планшете, но все же озвучил для Виктуса:
– Итак, у нас есть три пути. Мы можем это сломать, и тогда все будет хорошо сшансами в 0.2292093 процента, если очень грубо округлить, получится варп-разрыв с шансами в 75.177291 процента, точность еще хуже, остальное – непредсказуемо как сам Варп и его мамаша. Однако, должен отметить, что судя по состоянию жертв, окончательная смерть наступит поочередно. Очевидно, порядок смертей важен. И если мы вмешаемся в этот порядок, то ритуал завершится, но его результаты будут отличаться от запланированных. Есть некоторые шансы, что если порядок смертей будет обратным, то и действие ритуала тоже обратится. Можно также установить случайный порядок. Результат… также будет случайным. В обоих случаях, это нанесет минорный вред окружению, и при этом колдун точно не достигнет своих целей, какими бы они ни были. Итак? – вопросительный взгляд оптодендрита устремился на начальство, которое по причине слепоты упустило красоту жестанапрочь.
– Ну, если есть шансы все отменить, то ими и воспользуемся. Габриэль,организуй какую-нибудь замедленную мину, или что-то такое, и улетаем.Ворча на непонимающее технических подробностей начальство, техножрец быстро соорудил взрывчатку с таймером, расположил её в телах несчастных, выставив время соответствующим образом, и аколиты бегом отправились на выход, улетая в Валькирии как можно дальше, чтобы не видеть происходящего за их спинами.
Девять приглушенных взрывов через несколько минут подтвердили, что план сработал как надо. Варп успокаивался, ритуал завершился. Мир изменился. Но об этом никто неподозревал, ни теребящая кончик рыжей косы Мира, ни Виктус, потирающий по старой привычке мизинец с недостающей фалангой, никто. Отныне текущая реальность существовала для них них...всегда.
Валькирия, завывая турбинами, направилась к городу, где продолжались беспорядки.
***
– Айзен?
Вокс-канал с Валькирией был установлен незамедлительно – в конце концов, впределах города связь работала не то чтобы безукоризненно, но во всяком случае без крупных нареканий. Обменявшись ставшими уже привычными удостоверяющими личность вопросами, Айзен и Виктус пришли к идее объединения групп, тем более, что после устроенного Хьйорватом светопреставления оставаться в городе было несколько небезопасно. По мнению консервативных жителей мира-святыни, кровавый дождь плохо коррелировал с верой в Бога-Императора, поэтому Айзен настаивал наскорейшей эвакуации. Джо, выслушав приказ, ехидно посоветовал пристегнуться, и не зря. Уроженец мира-фронтира, слова “как можно быстрее” он понимал как “свет можно не обгонять, но звук уж точно надо”. Именно поэтому ревущая движками Валькирия буквально за десять минут добралась до координат Айзена, которые Габриэль определял прямо на ходу по непрерывной вокс-передаче арбитра.
Удивленный тем, что подбирать придется не только Айзена и Хьйорвата, но еще и двоих гражданских, Виктус все же предпочел уточнить:
–Айзен, а кто это?
Последовавший ответ, хоть и давший имена и род занятий, тем не менее, не объяснял, почему аколиты Ордо Маллеус должны возить с собой астропата и гвардейца-дезертира. Впрочем, вспомнив о том, что они уже везут с собой технодьякона, Ксеркс решил вопрос пока оставить. В любом случае, беспорядки в городе скорее всего стали бы смертельны для не-местных, а излишней жестокостью аколиты Липпе не страдали никогда.
Размышления на тему необходимости и применимости телепатии к гвардейцу-дезертиру с целью выяснения дополнительной информации неожиданно прервала астропат, шагнувшая вперед, сложив на груди аквилу.
