Текст книги "Отряд К10 (СИ)"
Автор книги: Volaris
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)
Кадис сразу почувствовала неприязнь к ожидавшему их миру. Что за херня? Как это, женщины, появившиеся на людях без мужа, могут быть забиты камнями? Что за дебильная традиция обривать женщинам головы? Натурально, заповедник каких-то дикарей в самом плохом смысле этого слова.
Технический уровень тоже оставлял желать лучшего. Каждый аколит провел весьма болезненный вечер, перебирая привычный арсенал и прикидывая, что хотя бы с натяжкой можно будет оправдать в рамках легенды, а что не взять с собой никак.
Выдвигаться решили двумя оперативными группами, чтобы привлекать меньше внимания.
Виктус представился торговцем, Кортез выдал себя за представителя Экклезиархии, а остальные изображали их свиты. Полет на кораблях паломников выдался ничем не примечательным, если не считать кошмаров.
Но мало ли что приснится во время полета сквозь варп?
Отряд «Виски», слева направо: Хьйорват, Дариэл Хавлок, Кортез Ларин (старший), Айзен Макклейн, Альке (пока не Макклейн).
Как выяснилось из более поздних разговоров, у всех кошмаров была общая черта – что-то злое, порченное, созревало под зеленым покровом благостной на вид планеты. И готово было выйти, чтобы поглотить весь мир. Виктус воспользовался свободным временем, чтобы провести ритуал гадания. Пусть дивинация была не самой точной наукой, жизненно важные подсказки она дать могла. В видении ему явилась сильно поношенная алая мантия, лежащая на земле, словно под ней ничего нет, но открывающая в обильных прорехах металл. По мантии скользила тень, явно выдавая наличие крыльев у ее обладателя. И присутствие этого неизвестного внушало фаталистическую уверенность. Все уже потеряно. Есть лишь крохотный шанс что-то исправить, и он был в руках Виктуса из видения.
Или того, чьими глазами предсказатель смотрел.
Отряд Пси, слева направо: Джо, Габриэль, Виктус Ксеркс (старший), Мира (пока Кадис), Фалькус Инвикта.
***
Что мир пребывал в глубоком технологическом упадке, было заметно еще по космопорту. Точнее, по его отсутствию. Его заменяла заросшая и удручающая своим состоянием посадочная площадка, где немногочисленные паломники покидали шаттлы. Рамка металлоискателя, к глубокому сожалению аколитов, еще работала на честном имперском слове.
– Зачем вам все… это? – Спросил таможенник скромного торговца, разложив в стороне от любопытствующих глаз прямо на земле хоть и изрядно прореженный, но все еще внушительный для тихого мирка арсенал. – Вы что собираетесь здесь устраивать?
– Что вы. Я скромный паломник и желаю… ммм… приобщиться к святости этого места, – заверил Виктус бдительного стража, – но мой телохранитель очень…переживает о моей безопасности. Опасается покушений. Нет-нет, не надо возражений, я понимаю, что у вас очень спокойный и безопасный мир, но он… эм… очень нервничает, не имея под рукой необходимых для моей защиты средств.
Таможенник задумчиво почесал бороду, скептически глядя на цепной меч в человеческий рост, несколько пистолетов, включая плазменный, и еще немного холодного оружия, в котором он при всем желании не сумел бы опознать психосиловое, и явно оценивая количество рук у телохранителя. Впрочем, сильно добавила веры, что телохранителю без всего этого просто не обойтись, некоторая сумма, перекочевавшая ему в карман из кошелька псайкера.
Что ж, хотя бы некоторые традиции Калестибус Лугубри оказались достаточно удобными.
Далее началась рутина. Поиски жилья, отчаянные споры из-за цены, заселение, первоначальная разведка, пока еще в духе скучающих туристов. Время для приезда было действительно удачное. Прямо на следующий день проповедь в главном храме должен был читать сам Кардинал, тот самый, что объявил о скором возвращении святого Гаруспика-Гадателя. А буквально через неделю, как объявлено, народу явят Чашу Слез, важнейшую местную реликвию. Виктус с «женой», которую изображала Мира, и новым ассасином в ячейке, Фалькусом в роли телохранителя, отправился договариваться насчет мест на проповеди. Звонкая монета и тут решила дело.
+Скоооооолько, блять?!+
Священник назвал цену. Виктус, который держал с Кадис пси-линк, едва не дернулся от мысленного вопля в своей голове. За следующие несколько минут псайкер выслушал немало интересных подробностей о личной жизни конкретно этого жадного служителя церкви и местных жителей вообще. Воровство, убийства и зоофилия в форме сложных отношений с гусями там были, пожалуй, наименьшим из грехов.
Тем не менее, приглашение было оплачено.
По возвращении их ждали техножрец и пилот, легенды ради переквалифицированный в водителя. За время отсутствия остальных эти двое, определенно нашедшие друг друга на ниве любви к технике и тяги к шику, успели метнуться в лавку сувениров. По результатам, Джо просто сиял. Он едва ли не подпрыгивал от нетерпения и определенно собирался вывалить на коллег нечто грандиозное. И вывалил.
В лавке было предостаточно икон, книг и всевозможной мишуры, посвященной святому Гаруспику.
Икон Гэби с пилотом купили аж четыре штуки.
И два экземпляра жизнеописания.
И кучу мелких сувениров вроде подвесок и сережек.
Теперь это все было фигурно разложено посреди комнаты, и аколиты оказались перед рядом изображений знакомого им лица.
Очень знакомого.
С каждой иконы на них благостно и строго взирал господин Инквизитор Ниро Липпе.
Господин Инквизитор Ниро Липпе
***
Вторая группа избежала досмотра, а в остальном их день прошел примерно также. Поиски жилья, ненавязчивые расспросы местных, распаковка… пока на планшет не упало очередное сообщение от К10.
«Иконы. Посмотрите на иконы. Дыши, Мира,дыши…»
Аколиты переглянулись. Все сообщения от Кадис были неформальными, но обычно несли вполне определенную информацию. Загадок еще не было.
– Ну… пойдем, поищем? Заодно исследуем окрестности, – пожал плечами Айзен.
Кортез кивнул:
– Всем идти не имеет смысла. Пойдешь ты, Хьорват… хм… и Альке, она хорошо ориентируется на местности. Да и вроде как твоя жена.
Дело было к вечеру, и почти все лавки уже закрылись, но один старичок не успел уйти, хотя уже и закрывал ставни. Слово за слово, и старик с кряхтением отпер свой магазинчик, пропустил гостей. Ассортимент был скромным, но Хьйорват все-таки откопал небольшую иконку на хитине и даже несмотря на весьма скудное освещение, сумел оценить изображение. Альке попыталась встрять в разговор Айзена с лавочником, но арбитр непринужденно разрешил назревающий конфликт культур. Строго одернув девочку, он сокрушенно покачал головой и пояснил старику:
– Молодая жена и дикая. Одна беда с ней, еще совершенно не понимает как себя должно вести.
Местный торговец понимающе цокнул языком и, выудив откуда-то из-под прилавка леденец, вручил его совершенно опешившей Альке.
Аколиты купили замеченную псайкером иконку и еще какой-то мелочи, помогли старику, наконец, закрыться и вернулись с добычей к Кортезу. Вдогонку от Кадис же прилетел ответ на подтверждение, что икона найдена: «Не хотела портить сюрприз».
Ну… сюрприз удался.
Альке же все равно не сиделось на месте, и она решила осмотреть площадь перед главным храмом. Идти было недалеко, но ввиду местных обычаев, МакКлейн отправился ее сопровождать.
Путаная застройка приземистых домиков и полное отсутствие освещения на улице, сыграли с ними злую шутку. Спустя пару километров петляний, когда район вокруг стал совсем уж явственно напоминать трущобы, Альке признала, что заблудилась. Основательно. Единственным живым существом в пределах видимости был весьма подозрительный, замотанный по уши в плащ, тип.
– Господин желает развлечься? – вкрадчиво спросил он, заметив внимание.
– Эм… мне бы найти выход отсюда, – признался Айзен.
– Купите что-нибудь, и я подскажу вам дорогу. Хотите жену?
– У меня есть, как видите.
– Еще одну. Или хотите, можете сдать свою, тогда новая жена обойдется дешевле.
Айзен даже задумался и практически всерьез.
– Заманчивое предложение, конечно, но, пожалуй, повременю. Просто…подскажите выход.
– Тогда ищите дорогу сами, – разочарованно отрезал продавец, скрываясь вночи.
Арбитр вздохнул и попытался вспомнить путь. Вот здесь пройти до поворота. Потом направо и до развилки, а потом… налево или направо? Поплутав еще немного, они наткнулись на второго продавца. Почти в точности такого же, как и первый.
– Господин желает развлечься? – теми же словами поприветствовал их тип.
Хотя бы голос был другим. Айзен обреченно качнул головой, понимая, что правила игры придется принять.
– Господин готов ознакомиться с вашими предложениями, если вы потом подскажете дорогу.
– Хотите жену? Хорошую.
– А кроме жены у вас есть что-нибудь?
– Разумеется. Интересуют срамные гравюры? Или может, сладкие сны?
Поторговавшись и периодически отмахиваясь от предложений жены, Айзен приобрел пакетик наркотического порошка и инструкцию, как выйти к требуемому адресу.
Кортез, который за время отсутствия аколитов успел нежданно дважды продуть Дариелу в регицид, а потому пребывал слегка не в духе, был удивлен длительностью прогулки по площади, но еще больше он удивился, когда МакКлейн выложил«пробную дозу».
– Вы совсем... охренели? – вежливо поинтересовался Ларин.
– Мы наладили контакт с местным преступным миром, – бодро отчитался Айзен.– В целях укрепления доверия была закуплена минимальная партия товара. Ну… ты как-будто в патрули не ходил.
– В патрулях мы укрепляли доверие дубинками… – буркнул Кортез, – Так. От этого избавиться. Да не в сортир… он здесь общий во дворе. А потом – всем спать. Завтра всем будет работы в достатке.
***
Вечер группы Ксеркса проходил куда спокойнее. Перечитав нехитрую историю Гаруспика, вдоволь насмотревшись на всевозможные иллюстрации, аколиты принялись за обсуждение. Которое продлилось, пока высказываемые предположения не стали больше напоминать сюжет мыльной голооперы, нежели сколько-нибудь вменяемую теорию.
– Ну… по крайней мере, Мира, ты здесь можешь найти себе отличное занятие. На святого у тебя рука уже набита, а его портреты вон... востребованы, – пошутил Виктус.
– Вииииик. Ты… шарился по моим эскизам? – низко, сквозь зубы прорычала Мира. Надо сказать, она и в спокойном состоянии выглядела опасно, а во вздыбленном виде напоминала очень нервного хищника. Но Виктус только отмахнулся:
– Думать надо тише.
– Не пизди, пси-линк так не работает.
– У нас теперь работает, – вздохнул псайкер, потирая висок. – Хоть Инквизитор и говорил, что общих мыслей не будет… но телепатическая связь у нас чуть более глубокая, чем должна быть.
Безбашенная Кадис, гвардеец с мира смерти, кладезь пошлых анекдотов, способная выдать большой сержантский загиб и послать нахуй в извращенной форме на трех языках и восьми диалектах, по общему мнению, незнающая ни стыда, ни смущения… покраснела до корней волос.– Я… я в общем первая в караул, – выпалила она, хватая книжку поменьше, и умчалась на второй этаж занимаемого их группой флигеля.
***
Ночь прошла в целом спокойно. Только раз псайкеры, периодически прощупывающие окружающее пространство, засекли чужую активность. Хьйор смог определить, что это было именно стирание памяти в районе здания администратума. А Мира, просматривающая в дозоре житие кругу эдак по третьему, наконец, перестала залипать на картинках и обратила внимание на чересчур вычурную буквицу. Уже утром Габриэль, изучив указанный девушкой узор, подтвердил, что это смахивает на шифр или язык. И засел за расшифровку. Остальной состав обеих групп отправился на проповедь.
Хоть та и была назначена на полдень, выходить пришлось в шесть утра. И то, народу на площади было уже немало. Аколиты без особых сложностей срисовали в толпе плотную группу людей в броне под одеждой, прикрывающую собой фигуру в алой мантии Механикус в центре. С большой степенью вероятности это были коллеги из другого Ордо.
Чуть сложнее оказалось заметить человека в гвардейской форме, наблюдающего за действом с дерева. Но и его выдала чуть смазавшаяся краска, которой он имитировал татуировку слезы.
Виктус с товарищами спокойно прошел за мальчишкой-проводником внутрь храма, где была выделена зона для мирян, с предусмотрительно накрытыми столами. Кортез же, представляющийся служителем Экклезиархии, на чистой наглости подошел к представителю Фратер Милиша*, проверяющему списки приглашенных. Тот угрюмо оглядел группу, полистал толстенную книгу, и вполне ожидаемо не нашел названного имени. Кортез заметил, что бородач читает с трудом, да и записаны имена с кучей ошибок. Поэтому доброжелательно улыбаясь, он совершенно уверенно предложил:
– У вас длинный список, добрый брат, давайте я вам помогу. Через три страницы попалось имя, отдаленно похожее на его текущий псевдоним, и Ларин уверенно ткнул в означенную строку:
– Вот! Правда, я не епископ… видимо, тут допущена какая-то ошибка. Удивительно, но это сработало, и Кортез сотоварищи прошли внутрь храма, разместившись в зоне, отведенной для владеющих церковным саном.
*После ереси Гога Вандира Экклезиархии было запрещено содержать "мужей вооруженных", во избежание. Предполагалось, что силовым крылом её будут продемонстрировавшие исключительную верность Сёстры Сороритас. Однако крайняя... наглухо ебанутая фанатичность моральная негибкость последних в вопросах веры и относительная немногочисленность, заставляла более коммерчески одарённых и просто удалённых территориально от обителей Сестер церковных иерархов на местах искать какой-то выход из ситуации. Таковым стало ополчение из верующих, формально собираемое лишь временно для конкретной цели, к примеру для участия Войнах Веры, и проводящее силовые акции только по доброте своих крепких, бородатых сердец. Теоретически контролировать эти процессы должен Ордо Еретикус, практически пока такие силы охраняют имения церковных иерархов и ящики для пожертвований, не влезая в политику – часто всем пофигу.
Далее для обеих оперативных групп потянулись часы ожидания, рассматривания гостей, подслушивания разговоров. Любопытных деталей было немало, важных и не очень.
Галерея портретов Кардиналов, например, наглядно демонстрировала просто удивительнейшее сходство людей, занимающих этот пост.
Архиепископы пили вино, несмотря на пост, и обладали повадками скорее аристократии, нежели духовенства. И, между прочим, определенно осуждали объявление о пришествии святого, считая его экстравагантным и преждевременным. Фрески поражали мастерством исполнения и свежестью красок. Реставрировали их неоднократно, но со всем возможным тщанием. Мира, потратившая немало времени, восстанавливая частично сохранившиеся фрески кафедрального собора, вокруг которого выросла их новая база, кое-что в этом понимала. По всему выходило, что портретам господина Инквизитора на этих стенах в лучшем случае пять сотен лет. А то и все десять тысяч, с момента то ли приведения планеты к Согласию, то ли посмертного признания первого Кардинала святым.
Это… смущало. И еще обладающих пси-чутьем беспокоило едва заметное нарастающее напряжение неестественно спокойного здесь варпа, какие бывают перед большими ритуалами. Или естественными, но катастрофичными волнениями. И когда началась проповедь, это напряжение стало очень, очень ощутимым. Формально – это была отличная, вдохновляющая, хоть и не выдающаяся по своему содержанию речь. Кардинал не сказал ни слова о святом или каких-нибудь ожидаемых событиях, речь касалась только текущего празднования и обычных для Имперского Кредо догматов.
Но варп… от Кардинала расходились колебания, заставлявшие чувствовать острее каждое слово, ощущать мурашки на коже и благодать, поднимающуюся из глубин души. Легкое, очень легкое касание, самую малость меняющее восприятие. Практически не ощущаемое аколитами, и куда сильнее цепляющее местных, за счет татуировок слез, которые имели все Плакальщики. Любопытно, что кардинал был центром этого всего, но не был причиной.
В кульминационный момент проповеди все прихожане запрокинули головы, устремляя взгляд вверх, и аколиты последовали их примеру просто чтобы не выделяться.
Мира не знала, как остальные, а вот она чертыхнулась. Они тут провели по меньшей мере четыре часа и только сейчас ее взгляд уперся в совершенно нехарактерный для имперских храмов потолок. Здесь не было сюжетных картин, только сложная завораживающая сине-золотая вязь, напоминавшая то ли облачное небо, то ли морские течения. Информации было много, но ее еще предстояло обработать, систематизировать, поделиться наблюдениями, загрузить в общую сеть, поддерживаемую дата-планшетами, и выполнить прочую рутинную работу.
Поэтому еще немного пошатавшись, обломавшись с просьбами о встрече с кардиналом и напросившись на аудиенцию с архиепископом в качестве утешения, аколиты вернулись в точки расположения. Кроме Хьйорварта, которому предстояла еще поездка в администратум, искать следы псайкера, потершего кому-то память.
Группа Виктуса по возвращении нашла техножреца за работой. Вокруг него громоздились обе книги, пепельница (!), куча листов с заметками и фрагментами вязи и, кажется, даже попахивающий алкоголем стакан. Габриэль отмахивался от вопросов и слал всех нахер, так что его оставили в покое. Хотя теперь аколиты могли, сопоставив, увидеть, как вязь буквицы походит на потолочную роспись храма. Только через пару часов техножрец победно взмахнул листком с переводом, и неожиданно для всех заявил:
– Мне надо выпить. Этот язык совершенно безумен.
А потом начался мозговой штурм. Разрозненные кусочки головоломки один за одним становились на место, открывая глобальную картину.
Пугающую картину.
Издавна местные жители наносили себе особые психоактивные татуировки, и это до сих пор было частью ритуалов Плакальщиков. Эти тату служили приемниками усиливающих экзальтацию вибраций, и передатчиками, отправляющих энергию в узор-аккумулятор на потолке, детище незнакомой школы оккультики, хоть и определенно человеческой. В узор буквицы, которая тщательно перерисовывалась с самого первого издания, якобы увидевшего свет еще при жизни Гаруспика, было вплетено предсказание о том, что Странник, ищущий Истину, встретится с ней, когда он и те, кто идет за ним прибудут в Город-Башен-Чья-Высота-Меньше-их-Ширины.
Порывшись впамяти, техножрец припомнил, что такое упоминание в некоторых еретических текстах относилось к городу Вельклир, где-то во владениях Хаоса. Кортез по связи рассказал легенду о сине-золотом корабле «Искатели Истины», который можно встретить вузком проливе между Каликсис и Коронусом, меж двух штормов.
– Не предсказание, – севшим голосом сказала Кадис. – Если ты делаешь пророчество, а потом вписываешь его в каждую копию святой для населения книги, в оккультные узоры, делаешь частью ритуалов… то ты не предсказываешь судьбу, а плетешь ее.
Аколиты замолчали. Это одно неосторожно оброненное слово поставило жирную точку во всех рассуждениях.
– Архитектор*, – наконец, мрачно озвучил техножрец, опрокидывая в себя стакан амасека. В другое время вид механикуса, снявшего респиратор мог сам по себе вызвать нездоровое оживление, а уж пьющий адепт Бога-Машины и вовсе стал бы шокирующим зрелищем, но сейчас определенно было не до того. Ритуал, в который была вовлечена вся планета, замаскированный под вполне официальный культ Имперского Кредо, и явно подходивший к своему завершению.
Это было… плохо.
*Тзинч, демонический Архитектор Судеб, конечно. Кто же еще?
– А представляете… если бы шеф сам прибыл расследовать? – озвучил кто-то назойливо скребущуюся в сознание мысль.
– Явление святого зарядит фигуру полностью, даже с лихвой, – отрешенно ответил Виктус. – Этого вполне хватит, чтобы не просто отправить планету в Варп, но еще и по конкретному адресу. Если, конечно, мы правильно понимаем… текст, – он указал на листок с переводом. – Хотя я не думаю, что весь замысел строился только на этом. Получилось бы, конечно, красиво… но ненадежно. У них должен быть свой…Гаруспик.
– Отлично, – голос Миры был мрачен. – Нам надо наебать наебаторов и убить святого. Обычный день в Инквизиции, чо.
***
Администратум пребывал в таком же упадке и запустении, что и посадочная площадка. Без привычных по другим мирам очередей, с пробивающейся сквозь покрытие дороги и плаца перед зданием, травой, он казался почти мертвым. На посадочной площадке неподалеку грустно жалась к земле потрепанная и начинающая ржаветь Валькирия под охраной бородача из Фратер Милиша. Сложно было сказать, когда она в последний раз поднималась в небеса, и сможет ли однажды стать на крыло вновь.
– Простите, добрый брат, а я еще могу застать представителя Адептус Арбитрес? – вежливо поинтересовался псайкер у охранника.
– Да здесь он завсегда. И днюет, и ночует… На второй этаж пройдете и увидите дверь. Только… уж не знаю, примет ли. С самого утра… – бородач выразительно почесал шею, – и сталбыть в гостя и бутылкой швырнуть может, если особенно не в духе.
– Спасибо, я рискну. Буду надеяться на его доброе расположение. Или свою способность уклониться от посуды.
Приемный зал встретил гулкой пустотой и закрытыми уже, хоть солнце еще и не коснулось горизонта, окнами приема граждан. Таким же тихим и безлюдным был и второй этаж. Легкое, почти невесомое касание пси подсказало, что арбитр на месте, но крепко спит. Хьйорват беззвучно проскользнул в кабинет, благо дверь не скрипнула на петлях, и оглядел судью.
Когда-то крепкий и волевой мужчина переживал явно не лучшие времена. Судя по одутловатости лица и лиловым мешкам под глазами, та батарея пустых бутылок, что виднелась в комнате, была его обычным времяпрепровождением. Псайкер коснулся мыслей спящего. Тягостный и непримечательный сон, навеянный алкоголем, его не заинтересовал, а вот глубже были следы вмешательства в память.
Кивнув самому себе, Хьйор осторожно разбудил арбитра, не забыв внушить расположение к себе и желание отвечать на все вопросы. К сожалению, восстановить стертый кусок памяти не представлялось возможным, но вот узнать, кто приходил – вполне. И действительно, арбитр припомнил.
– Такая красииивая женщина с золотыми волосами и огромными сиии… гм…синими глазами, – тут арбитр вспомнил, что он все же слуга закона, встрепенулся, и сухо, четко доложил: – Блондинка, глаза голубые, лет тридцати на вид, в робе адептус Астра Телепатика, с соответствующим значком. Интересовалась расписанием кораблей и сменой дежурств Арбитрата, зачем, правда, непонятно. Провела здесь часа три.
Уже выходя, Хьйор снова окликнул охранника старенькой Валькирии.
– Добрый брат, судья рассказал мне о визите женщины к нему недавно. Была ли она? А то я не уверен, что он не увидел ее на дне бутылки. Мужик хохотнул, но подтвердил. Дескать, была такая, минут сорок провела у арбитра. А прикатила на дорогущей повозке, не иначе как от самого космопорта взятой. Хьйор поблагодарил представителя Фратер Милиша и отправился к своим. С этой информацией уже можно было работать.
А вот у Дариэла и Айзена на эту ночь планы были интереснее. Решив, что контакты с криминальным миром все-таки надо наладить, они отправились на поиски борделя. Кому другому могло показаться, что это не очень ожидаемое заведение на священном мире, с поголовно воцерквленным населением, но арбитры в один голос заверили: что-что, а дом терпимости найдется везде, вне зависимости от мира.
И действительно. Однин тихий и скучный дом чтения молитв, – никто не запомнил, как такие заведения вообще назывались, не закрывался на ночь. А вот обстановка внутри менялась разительно.
Когда Айзен и Хавлок прибыли, всю дневную мебель уже сдвинули к стенам, а на освободившемся пространстве расставили софы и столики, расстелили ковры, в общем, создали всяческий уют. Первые гости уже заняли отдельные места и распивали вино в компании девушек.
Аколиты, заняв один из столиков, также не отказались от напитков, изучая присутствующих. Наконец, Айзен приметил вполне подходящую кандидатуру. Характерного, не самого благонадежного вида мужчина, который не был похож на постоянного клиента подобных заведений больше изображал негу, как и сами аколиты, внимательно отслеживая окружающую обстановку. Собирающий слухи. И что характерно, без татуировки слезы. Едва Айзен отошел, к стрелку подошла очень привлекательная девушка.
– Господин желает поговорить, или выпить или пройти во внутренние комнаты?– скромно опустив глаза поинтересовалась она.
– Начнем, пожалуй, с беседы и вина… – протянул Дариэл, обворожительно улыбаясь. Девушка чуть порозовела и ответила робкой, но, кажется, вполне искренней улыбкой. Что правда, местные нравы и представления о том, как должна вести себя женщина, свели на нет попытки что-то из девушки вытянуть. Она внимательно слушала, но сама отвечала односложно и покладисто. Все, как пожелает господин. По крайней мере, вино было недурным.
Арбитр достаточно общался с представителями дна, чтобы представлять, как себя надо вести и как говорить. Отвлеченное начало, рассыпать намеки на причастность, а потом можно выложить и правдоподобную, но не изобилующую подробностями историю. Вот, не местный. Прибыл по своим причинам, ищет свое место. Нет, на раздел территорий не претендует, а вот от работы бы не отказался.
– А кем будешь? – лениво поинтересовался собиратель слухов, – На щипача непохож. Бык?
– Ну какой из меня щипач, – согласился арбитр. – Вот мордобитие это мое. Людей искать умею. В охранку если че могу.
– Людей, говоришь, искать?
– Ну тебя же нашел.
– Дык я и не прятался. А вот охранка, пожалуй, есть. Одной большой церковной шишке как раз нужны крепкие парни, задницу посторожить. Подходи завтра, перетрем.
– Спасибо, с меня причитается, – Айзен спрятал незаметно перекочевавшую в его ладонь бумажку с адресом.
– Конечно причитается, – согласился собеседник. – Первую зарплату отдашь, и в расчете будем.
– Э… а жить на что? Давай с двух по половине, а? – искренне возмутился арбитр. Не то чтобы его волновали финансы, но сам факт таких условий покоробил.
–Ну сейчас же с голоду не помираешь, значит, и дальше не помрешь.
Макклейн вздохнул. Место за столиком товарища уже было занято девушкой, но долго растерянно топтаться арбитру не дали. Еще одна красавица технично увела его за другой стол.
В общем, покинули заведение аколиты уже утром.
***
Едва техножрец у знал от второй оперативной группы о Валькирии, давешнее разбитое состояние с него как рукой сняло. Он категорично заявил, что не может оставить бедную птичку без внимания, аргументировал тем, что она может стать если что запасным путем отхода, но все понимали, что ему просто невмоготу было в мире, практически напрочь лишенном техники. Так что Габриэль с самого утра прихватил пилота и отправился к Администратуму. Впрочем, до того он успел поколдовать с ауспексом. Поскольку ситуация просто вынуждала проверить останки святого, и желательно, не дожидаясь открытия официальных экскурсий, запланированного через два месяца, то совершенно необходимым стало получить хоть какую-то информацию о помещениях под храмом. Ауспекс был выдан Мире со строгим наказом если что экстренно выключать вот этой кнопкой и прикидываться дурочкой.
– Ну это я умею, – хмыкнула гвардеец. – Иначе меня бы уже расстреляли пару раз.
Она в сопровождении Фалькуса осталась в главном храме, где шла очередная служба и под которым, по их сведениям, и располагалась крипта с мощами и святынями.
А Виктус отправился на встречу с архиепископом.
На входе псайкера тщательно обыскали, но это было ожидаемо, так что инсигнию старшего аколита Виктус спрятал достаточно надежно, чтобы ее не нашли. А оружие…главным оружием псайкера был его дар.
Архиепископ почти сразу прервал приличествующие благочестивому прихожанину расшаркивания и как-то очень быстро и технично вывел к тому, что с инопланетным торговцем можно было бы заключить взаимовыгодное соглашение. Обеспечить, например, уважаемому торговцу… преференции в церковных тендерах, особенно если первая партия пройдет как пожертвование.
– Ваше святейшество, я разумеется всей душой готов помогать церкви, и был бы рад внести свою скромную лепту, но… я работаю с… ммм… представителями Адептус Механикум, а эти товары… кажется, не очень востребованы на вашем мире. – попытался увильнуть Виктус.
– Ну для розничной торговли вы действительно найдете не очень много покупателей, – согласился архиепископ. – Однако церкви нужны разные… ресурсы, и технологические в том числе. И разумеется, нам нужны будут оптовые партии.
– Хм-хммм… если так, замечательно. А что именно вас интересует?
– Скажем, партия лазганов. Мы должны обеспечивать свою безопасность. – не моргнув глазом сказал священник.
Виктус представил себе Фратер Милиша с нормальным вооружением и почему-то совершенно этой картине не обрадовался. Впрочем… пообещать можно что угодно. Либо их ячейка провалится, и вся планета отправится в Варп, возможно, неметафорически, либо они преуспеют и покинут этот мир, оставив текущие личины в забвении.
Еще некоторое время они потратили на обсуждение деталей, прежде чем Виктус осторожно начал вставлять упоминания интересующих его тем. Он до сих пор искренне считал себя пиромантом, однако правда была в том, что наиболее часто используемой школой для него давно стала телепатия. И потому было совершенно неважно, что именно отвечает архиепископ, и отвечает ли вообще. Виктус считывал его мысли, неизбежно всплывающие после заданных вопросов. Псайкер почему-то совершенно не удивился, не найдя в мыслях архиепископа веры ни на гран. Напоминание об объявлении Кардинала о пришествии святого всколыхнуло в архиепископе раздражение, он не был уверен, выжил ли глава церкви из ума, или плетет интригу, но определенно считал такое объявление помехой бизнесу, вокруг которого так или иначе крутились все его мысли. Тем временем, их официальная беседа перешла к этапу, когда архиепископ уже
определенно ждал от торговца расписки. Он настойчиво придвинул к Виктусу пустой лист и письменные принадлежности. Псайкер полез за пазуху за своей ручкой, но натолкнулся на удивленно-неодобрительный взгляд архиепископа. История о счастливой ручке, оставленной отцом, понимания в церковнике тем более не вызвала.
– Суеверия? Что ж… церковь такое не одобряет. И сегодня это может стоить вам очень выгодного предложения, – сухо произнес он.
«Выгодного, как же,» – Вик невольно подумал о первой партии в тысячу лазганов,которая должна была стать пожертвованием, то есть, бесплатной. Но сворачивать разговор было категорически рано. – «А впрочем, чего я паранойю?»
Как оказалось, паранойя для аколита не порок, но средство выживания. Едва Виктус взял в руки тяжелую и вычурную ручку, как почувствовал укол в палец и тут же – воздействие на сознание. От последнего тренированный псайкер отмахнулся, однако, на пальце так и осталась маленькая чернильная точка. Быстрый пси-сенс показал, что в ручке было свернуто слабое, но довольно хитрое – не разобрать сходу – плетение. А еще оно было очень, очень старым, куда старше самого архиепископа. Псайкер припомнил несколько словесных оборотов из юности, когда обитал на корабле, перевозившем заключенных, и добавил еще немного из любимых выражений Кадис. Он написал таки расписку, которую от него хотели, и перешел к решению оставшихся вопросов, пока явно уже желающий свернуть встречу архиепископ не выпроводил его.
