Текст книги "Отряд К10 (СИ)"
Автор книги: Volaris
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)
– Рад приветствовать вас, меня зовут технодьякон Сайрус. Однако я уже дал показания полиции. – Его живой глаз явно подёргивался, да и в целом было похоже, что наш новый знакомый не очень успешно пытается скрыть нервозность
При ближайшем рассмотрении, на верстаке рядом с когитатором обнаружились приспособления для пайки, несколько печатных плат и микроскоп. Возможно мы оторвали шестеренку от тонкой работы. Или хобби? Массивный стол также явно содержал в себе какие-то механические детали и имел некое двойное назначение. Авгурия показала сложный, раскладывающийся пульт, с шансами, координирующий какие-то глобальные процессы в работе подземки.
– Центральный пульт. – Сообщил я на глоссии. – Здесь можно подключится.
– Уверена, что вы оказали все возможное содействие. – Вежливо наклонила голову Кадис. – Однако у нас есть дополнительные вопросы. В частности, крайне любопытно, как возможно отцепить один из вагонов поезда чтобы перегнать в технический тоннель, какими полномочиями и компетенциями для этого необходимо обладать?
– Вагоны нашего метрополитена управляются с пультов. Пульты расположены, по старшинству у начальника станции, начальника ветки и у меня. Ни один из нас этим не занимались.
– Если это было стороннее вмешательство, в системе должны были остаться логи.
Шестеренка прищурился и посмотрел на командира с некоторым удивлением. Вроде, надо же, этот мясной мешок делает вид что разбирается?
– Разумеется должны были остаться. Их там не осталось. Именно поэтому я могу с уверенностью утверждать, что никто из моих подчиненных и я лично этим не занимался.
Главное, чтобы тут логом не оказался пронумерованный и прошнурованный журнал в косую линию, который заполняется вручную, грустно подумал я.
– Какой период времени вы просматривали? – Уточнила Кадис.
– Месяц.
– Есть ли неучтенные вагоны или те, соединение которых возможно в ручном режиме.
– Все вагоны подсоединены к управляющей системе, каждый вагон может двигаться самостоятельно вне сцепки или служить тяговым, неучтенных вагонов у нас нет.
– Соответственно, у нас есть факт проебавшегося вагона. – Иронично заметила Кадис.
– Попрошу вас здесь не выражаться! – С некоторым раздражением ответил ей технодьякон.
– О, прошу прощения. Потерявшегося вагона. – Уточнила Кадис, а Борис начал, неспешно разглядывая обстановку, по огибающей, заходить шестеренке за спину. – Вагон есть. Записей нет. Вопрос к вам, как техническому специалисту – как это возможно?
– Возможно его унесли метрокрысы! – Шестеренка, видимо, тоже умел в иронию.
– Я ценю ваш сарказм. – Улыбнулась Кадис. – Однако я предельно серьезно прошу вашей помощи в решении вопроса, как именно это было сделано.
– Очевидно, что кто-то вручную подключился к системам вагона и вывел его на ходу из сцепления с составом. Что противоречит всем канонам Омниссии относительно управления духами машин метрополитена и безопасности движения!
– Господин Сайрус. – Задумчиво протянул арбитр. – Вы сказали, что логов нет. А они...были?
– Все логи в порядке. – Сварливо ответил тот.
– И нет датчиков, сигнализирующих о состоянии сцепки вагонов?
– Датчики есть. Но они не среагировали.
– Их возможно отключить на месте?
– Это может сделать только человек хорошо разбирающийся в таинствах Омниссии. Но... Вы же не хотите сказать, что этим непотребством занимался кто-то из служителей Бога – Машины?! Это невероятно оскорбительно! Предположить, что кто-то не являясь служителем, может подчинить божественные механизмы – это ересь!
– Темнит, скотина. – Высказал я на глоссии своё мнение. – Командир, давайте ласты ему завернем, я подключусь и посмотрю, что у них и как там. В вопросах логов, жизни, вселенной и всего такого.
Я еще раз окинул взглядом помещение, обнаружив несколько припрятанных по углам камер наблюдения, а одна была направлена прямо на стол, как будто кто-то наблюдает за тем что хозяин кабинета тут делает. Кроме того, один из дендритов технодьякона несомненно был оптическим, не говоря уже о том, что его аугментический глаз выглядел достаточно качественным для обеспечения возможности видеозаписи. Я коротко доложил об этом на глоссии.
– Технодьякон, вы явно чего-то не договариваете. – Сообщила Кадис. Не знаю, относительно ли текущего инцидента или есть у вас еще какие-то темные делишки. В любом случае, то что вы не рассказываете мне, вы расскажете ему. – Она кивком указала на Бориса, неспешно подобравшегося очень близко к шестеренке со спины.
Тот выдал фирменную улыбку из под непроницаемых гогглов и вкрадчиво поинтересовался.
– Так что вы нам хотите рассказать из того, о чем говорить не планировали?
Сайрус слегка посерел и отодвинулся от арбитра, насколько это было возможно.
– Если у вас есть конкретные вопросы, можете их задавать. А так, ходить вокруг да около, обвиняя в преступлениях служителей Омниссии можно бесконечно. Ни к чему хорошему мы так не прийдем.
– Не юлите. – Строго сказал Борис. – Есть вполне конкретный вопрос. Кто мог отцепить вагон со швеями?
– Повторяю. Это должен быть человек – допустим, он существует, не принадлежащий к омниссианцам, но имеющий достаточное понимание духов машин, чтобы отключить датчики, отцепить вагон и вручную, имея навыки управления, отвести его в технический тоннель. – Поумерив пыл, но несколько раздраженно сказал технодьякон. – И навыками обращения со стрелками. Там есть опция ручного переключения, его следов в логах могло не остаться.
– Но все остальное должно было остаться логах?
– Если действия выполнялись с пульта, а не вручную.
– Хорошо. – Приподняла бровь Кадис. – А какие еще перевозки осуществляются кроме пассажирских? Это же по сути единственный вид транспорта в Сити.
– Мы занимаемся пассажироперевозками. – Аккуратно сказал краснорясый.
– Вы – да. – Спокойно ответила ему страйк-коммандер.
Тот ответил достаточно язвительно.
– Если бы кто-то хотел занятся перевозками помимо нас, ему бы пришлось сильно постараться! А мы ничего такого не замечали...
– Прямо не лжет, но явно играет словами. – Высказал я своё мнение на глоссии о пристально наблюдаемых изменениях физиономии нашего клиента. – Командир, можно я ему куда – нибудь все таки кусок взрывчатки засуну?
– Поддерживаю Эйдена. – Подняла руку, как примерная школьница на уроке, Кали.
– Вот. Посадим его на брусок в полкило взрывчатки с детонатором, срабатывающим на отпускание, если с него встать. И предложим так и оставить, подумать над своим поведением. Пусть отвечает по делу.
– Понимаешь, формально он нам отвечает по делу. – Задумчиво ответила Кадис. – Нужны правильные вопросы... – И снова обернулась к шестеренке. – Вы сталкивались с явлениями, которые бы могли говорить о том, что такой...техноеретик, с точки зрения омниссианства, существует?
Краснорясый покрутил носом, воздел неаугментический глаз горе, поигра ицом и в конце концов выдал.
– Самое близкое что я могу припомнить – это вторжение неизвестных лиц в радиовещание. И то я не уверен, что человек способный собрать вокс – кастер точно способен и ориентироваться в технологиях метрополитена. Это не сопоставимые величины.
– А как вышло, что в этом мире многие люди, не относящиеся к культу Бога-Машины, владеют таинствами достаточно, чтобы собрать радиоприемник? – Поинтересовался Борис.
– Влияние последователей Омниссии здесь преступно мало. – Недовольно ответил технодьякон. – Однако лично я с этим ничего сделать не могу. Будь моя воля, сюда бы уже прибыли части флота Эксплорации и навели бы должный порядок. Но, сами понимаете, это было бы нарушением договоренностей с....внутренних договоренностей Империума.
– Но ведь раньше все было иначе?
– Раньше говорят и трава была зеленее и женщины...покорнее.
– Камеры на станциях захватывают въезд – выезд состава? – Поменяла тему страйк-коммандер?
– Да.
– Тогда мы бы хотели отсмотреть эти записи.
– Записи переданы в полицию. Вместе с инфокристаллами.
– Доступ к органам управления вагона полагаю закрыт. Нужен ли специальный инструмент, чтобы до них добраться или в принципе можно взломать грубой силой?
Шестеренку перекосило, он пару раз дернул плечами, но сознался.
– Да, это возможно. Достаточно простейшего рычага, вроде лома.
– А не мог ли кто-то из служителей Омниссии, будучи введенным в заблуждение, сделать это?
– А потом не выходя из заблуждения почистить логи? – Опять заерничал краснорясый.
– Если он делал это вручную, то логов не осталось. Правильно? – Сладким голосом поинтересовалась Кадис.
– Логично. – Неохотно ответил тот. – При всем желании я не могу лично поручится за моральный облик каждого из послушников. Однако, это совершенно не соответствует правилам обращения с техникой, и даже самый тупой технопослушник не должен был так поступать.
– Кто наиболее вероятный кандидат?
– Техники станций, распологающиеся по обе стороны интересующего вас трезка. В теории.
– Понятно. И последний вопрос, какой департамент занимался поддержкой инфосети?
– Не наш. – Прямо как Фабрикатор – Очевидность ответил Сайрус. – Боюсь эти специалисты давно и полностью покинули планету. Техника и сервера были вывезены.
– Привирает. – Немедля заметил я на глоссии.
– Ну зачем же так откровенно врать? – Отечески поинтересовался Борис.
– Это внутренние дела Адептус Механикус. – Отрезал технодьякон. – У нас своя вертикаль власти и ряд вопросов решается исключительно внутри Адептуса.
– То есть можно сделать вывод, что наличествуют некие техноотступники и вы их покрываете.
– Вы передергиваете мои слова. – Возмущенно заявил Сайрус, встопорщив дендриты как возмущенный ёж – иголки. – Побойтесь Омниссии!
– Тогда конкретный вопрос. Где мы можем найти архивы департамента, занимавшегося поддержанием инфосети.
Краснорясый поджал губы, гордо выпрямился и заявил.
– Я отказываюсь отвечать на вопросы не относящиеся к делу!
– Хорошо. – Снова перехватила инициативу Кадис. – Вагоны для работников конкретного предприятия это нормальная практика или особенность конкретного предприятия? Есть ли такие вагоны у других?
– Нет, только у швейной фабрики. – В этот раз ответ прозвучал без раздумий. – Руководство фабрики настояло.
– Надо будет уточнить в полиции, обращалось ли руководство фабрики по вопросу массовой пропажи швей. – Задумчиво сказала страйк-коммандер. – Двигаемся дальше.
Мы откланялись, к вящему удовольствию нашего собеседника.
Полицейские, побеспокоенные через вокс, сообщили, что заявление поступило, работодатель связывал их невыход с остановкой метро и очень интересовался доколе.
– Отдельно меня удивляет вот что. Оккультные символы, которыми расписан вагон достаточно сложны и требуют серьезного времени на правильное начертание. Как швеи с утра не заметили это оригинальное граффити – совершенно непонятно. И покрыть символы кровью тоже дело небыстрое. Так что в то, что могли успеть, да еще и быстро и правильно, расписать вагон прямо со швеями внутри я просто не поверю. Ладно за ночь. Ну хотя бы часа за четыре...
– Может это другой вагон, который вёз смену с предприятия. А например заявлений родственников нет скорее всего потому что швеи не местные. В данных по предприятию значится, что иногородним предоставляется общежитие. – Задумчиво отметил я.
Время было к вечеру. Оцепление со станций сняли, но по малому кольцу входы в метро просто закрыли опущенными гермодверями, которые бы сделали честь иному войдшипу.
Депо, где мы бы могли найти потенциально ответственных располагалось на конечной, глубоко на территории одного из саттелитов. Так что было принято решения начать со старого синема, находившегося неблизко, но хотя бы в пешей доступности, так что до неё можно было добраться не пугая добрых и недобрых жителей города рёвом двигателей ганкаттера. Когда мы дотопали, вокруг окончательно стемнело. Кинотеатр был характерным строением среднеразвитых миров в стиле «квадратиш– практиш» со стенами, выложенными светло-коричневой плиткой и вестибюлем со стеклянными стенами. Выглядело оно довольно сумрачно, особенно учитывая полное отсутствие освещения. Старенькие граффити на стенах частью призывали свергнуть правительство, частью – запретить женщинам носить штаны. Поскольку таки запретили и уже довольно давно, времени этим надписям было и впрямь порядочно.
Защелкал авгур, исследуя здание во всех доступных диапазонах.
– Моя госпожа, у нас аншлаг. Не знаю, что за культурное событие привело более полусотни человек на этот край цивилизации, но они здесь есть и кучно собрались прямо внутри здания синема. – Заметил я, считывая проецируемые прямо на глазное дно, данные.
– Борис, Эйден, запускайте стрекозу. – Дала отмашку Кадис.
Я быстро набросал полётную программу, арбитр внимательно уставился в планшет, готовясь принимать видеопоток. Дрон взмахнул прозрачными крылышками, постепенно разгоняясь, после чего бодро и практически бесшумно полетел в сторону цели. Проникнув через вентиляцию, стрекоза двинулась по тёмным коридорам, опираясь на данные авгурии. В толстом слое пыли на полу были вытоптаны целые тропинки – людей здесь шарилось немалое количество. Зрительный зал оказался заперт на приличных размеров амбарный замок. Снова нырнув в вентиляцию, аппарат малым ходом прокрался внутрь.
Сложенный посреди зала костер бросал отсветы и неровные тени на стены. Сидящие вокруг люди передавали по кругу бутыли с неким питьем, ведя между собой беседу. Попадали они сюда явно через запасной вход, широко открытый. Тем временем, маргиналы неровным хором затянули что-то напоминающее церковный гимн.
– Тот самый. Молебен Евгении Ширанской. – Немедленно заметила Ковальски. – Звучавший по воксу во время убийств.
Кадис прищурилась, потом расслабилась и закатила глаза, а чуть погодя вернула их на место.
– Есть слабые следы. Тут работал биомант. – Она повела руками. – День или два назад.
– Вяжем всех и на костер? – С энтузиазмом предложил я.
– Ковальски тихо заходит, говорит мол, привет, я подсяду, и завязывает непринужденную беседу с аборигенами. Надо понять, какого здесь собрались эти пассажиры и нужны ли они нам хоть зачем-нибудь. – Определила порядок действий страйк – коммандер.
Рыжая тихонько проскользнула к заднему входу с другой стороны здания. Здесь имелись остаточные следы цивилизации в виде вполне рабочего уличного фонаря, освещающего дверь. Внутри здания, при входе, нашелся крепкий мужичок, который окинул её внимательным взглядом и отпустил видимо дежурную шутку.
– Билетики покупаем!
Но препятствовать не стал. Видимо посиделки тут были делом частым и в круг Кали запустили охотно, немедля передав ей бутылку. Та аккуратно принюхалась – что – то спиртосодержащее, и сделала небольшой глоток. Разговоры вокруг шли бытовые и маргинальные, вроде кто у какой помойки столовался и что в метро переночевать не удалось в силу локдауна. Но вот скоро начнётся...
– Что начнётся? – Поинтересовалась Ковальски.
– Эх, темнота. – Добродушно сказал её сосед справа, бородатый мужик, судя по запаху уже прилично накативший из ходящих по кругу бутылок. – Все знают, сама Евгения Ширанская снизойдет, чтобы проповедовать людям.
– А кормить – то будут? – С глупым выражением лица уточнила рыжая.
– Конечно. – Расплылся в улыбке бородач. – Сразу по окончании молебна. Как обычно.
– А давно тут собираетесь? А то мне самой вон только недавно друг присоветовал...
Сосед задумался.
– Да я считай вот уже третий год хожу... Кто-то вот тоже недавно присоединился. – Он задумчиво огляделся. – А может есть кто и дольше.
– И не страшно по ночи-то? Из-за маньяка, он же шастает...
– Да маньяк-то говорят работяг охотит. – Лениво ответил бородач. – Мы то ему на кой сдались? Не было такого, чтоб он честной народ трогал. Только тех кто на правительство горбатится, режет. Наш она наверное. – С некоторой даже гордостью заключил маргинал. – Наш. Повстанец.
– Повстанцы, блять. – Зашипела Кадис, прислушиваясь к передаче со стрекозы и вокс-бусины. – Повсцтать отошли в кусты. – Ковальски, выясни против чего эти обрыганы восстанцы. Или за что? Крути его на конкретику.
Та, услышав голос в бусине, откашлялась и вкрадчиво поинтересовалась у соседа.
– А ты так то все повстанческие взгляды разделяешь?
– Пока кормят – точно разделяю. – Индиферрентно ответил он.
– А идейный-то кто-нибудь есть? – Открыла рот рыжая.
– Милочка, посмотри на этих людей. – Он обвел широким жестом собравшихся. – Они пришли пожрать, ну и послушать проповедь. За три года даже на демонстрацию хоть какую-то не сподобились. Да и кому оно надо? – Ухмыльнулся бородатый.
– А против чего восстаём-то? – С интонациями: «я на всякий случай поинтересоваться, а то вдруг не покормят», уточнила рыжая.
– Против нищеты и всего плохого, за все хорошее, ну ты понимаешь... – Вяло и неопределенно покрутил в воздухе рукой её собеседник. – Оно ж всегда так и бывает, красотка. Если б Император спустился к нам с высот золотого трона и так нас кормил как Евгения, мы б и в храмы Экклезиархии ходили...
Ковальски согласно покивала, и тихонько отвернувшись зашептала в сторону бусины.
– Госпожа Кадис, что-то еще выяснять?
– Сидим, ждем Евгению. – Распорядилась та и устроилась поудобнее.
Через некоторое время мы обнаружили приближающийся к зданию натуральный паланкин, который несли четверо крепких мужичков при оружии и в доспехах, собранных из разнородных деталей. В паланкине авгур обнаружил присутствие невооруженного человека в многослойных одеждах.
Носильщики поставили свой груз на землю перед входом, откинули занавеси. Оттуда, опираясь на руку одного из носильщиков, вышла довольно высокая женщина. Широкая, мощная, в длинных многослойных юбках, к тому же весьма густо накрашенная, что было прекрасно видно в прямом свете уличного фонаря. В сопровождении охраны, прибывшая дама отправилась внутрь здания.
– Евгения! Евгения идет! – Загомонил народ. – Надо поприветствовать проповедницу!
И впрямь, когда дама вошла в помещение, люди поклонились ей буквально в ноги.
Мы включили стаммер и в полной тишине подкрались поближе.
Евгения, между склонившихся людей, неспешно прошла ближе к костру. Из дальнего конца зала, где обнаружился еще один неприметный коридор, начали подтягивать кастрюли, видимо с кашей.
Евгения раскинула руки, как будто стремясь обнять свою паству, и гулким мужским басом призвала всех помолится.
Учитывая, что все внимание присутствующих было обращено на неё, Кадис махнула рукой, наша бодрая команда аколитов вкатилась в помещение и с ходу попала в непонятное. По крайней мере Борис видимо почувствовал снисхождение благодати, тёплою волною наполнящей сердце и, сложив руки аквилой, присоединился к молитвенному хору. Остальные же переглянулись с недобрым выражением. Текст молитвы произносился навыворот, задом наперед.
– Все записываем. – Распорядилась страйк-коммандер. Вполне понятно, даже глубоко несведущий в тонких вопросах веры я заподозрил, что вокруг творится как минимум лютая ересь.
После молебна, Евгения начала проповедь. Общая её суть, озвучення тем же глубоким басом, сводилась к тому, что Император любит своих чад, но после предательства жителей Мальфи, взгляд его отвернулся в другую сторону. И детям его следует совершить подвиг, чтобы владыка снова обратил к ним свой взор. Этим подвигом станет сброшенное иго коррупционеров, засевших в верхушке. Ибо давно они отвернулись от света Императора. И даже храмы, покорные им, говорят совсем о другом.
– Может в этом месте уже всех мордой в пол? – Полюбопытствовала через вокс Ковальски.
– Нам здесь интересна только Евгения. – Отрезала Кадис. – Вот с ней мы и побеседуем. Лично и чуть позже.
Люди, которые только что вроде бы собрались тут сугубо из-за еды, уже вскакивали потрясая кулаками и согласно вопя: «Свергнуть правительство!!». У некоторых в руках блеснули ножи.
Ага. И всех развесить на столбах, отсюда и до Мальфи. Знаем, проходили. Настораживало то, что Борис подпрыгивал и потрясал вместе со всеми, наводя на мысли о варповом воздействии.
Кадис, грязно ругаясь в вокс, коротким движением сильно ткнула его под рёбра. Арбитр встрепенулся, замолчал, и несколько ошарашенно отступил чуть назад, в тень.
После окормления пищей духовной настало время для грубой материальной каши. Многие из завсегдатаев явно пришли со своими тарелками и сейчас бодро формировали очередь к стоящим на раздаче у кастрюль.
Ковальски подтянулась поближе, присмотрется к проповеднице. Вблизи Евгения дамочку напоминала слабо. Даже в неверном свете костра был ясно виден добрый слой штукатурки на её лице, могучие плечи...
– Кажется у нас тут транс. – Тихонько сказала рыжая в вокс.
– Мы догадались. – Чуть иронично ответила Кадис.
– А еще на ней буквально связка аквил висит, на шнурках. Штуки четыре наверное. Все довольно потёртые и заношенные. На руках куча перстней и огромные серьги в ушах.
– Интересно. – Протянула Кадис. – Она не санкционированный псайкер, и весь этот цирк – не её личные силы, а взаимодействие с каким-то артефактом. Кстати о бижутерии и пси-воздействии... Будем брать на обратном пути.
После ужина многие выстроились в очередь, дабы целовать руку проповеднице. Некоторые просили её о возложении рук. И она возлагала.
– А вот и наш биомант. – Тихо заключила Кадис. – И это уже её личные умения.
– Минимум одно из колец отличается от прочих. – Отозвалась Ковальски. – Вон то, с красным камнем. Он как будто слегка светится. И пульсирует.
– Принято. – Страйк коммандер кивнула. – Готовьтесь. Когда дамочка покинет фан-клуб и окажется достаточно далеко – пообщаемся с ней предметно.
***
В сопровождении охраны, Евгения двинулось на выход. Мы ненавязчиво потянулись следом.
Фрэнк оступился на выходе и с треском свалился в куст неподалёку. Все замерли, но ее стражи, хоть и обратили внимание на шум, впотьмах ничего интересного не разглядели. А проверять не стали. Псевдосвятую обратным порядком загрузили в паланкин, четверо, крякнув, закинули его на плечи, еще двое ненавязчиво присоединившихся амбалов двинулись в голове и хвосте процессии, и вся честная компания отправилась назад тем же маршрутом. Мы потопали следом, держа дистанцию видимости.
– Судя по показаниям ауспикса, в паланкине идет какая-то вялая возня. – Отметил я, щелкнув хвостом. – Видимо переодевается.
– Может гранату? – С чувством поинтересовался Фрэнк. – А что останется – быстро допросим.
– Понимаю твои чувства, солдат. Это действительно мерзкая и злоебучая ересь. – Суммировала наши ощущения госпожа страйк коммандер. – Однако нам надо знать, откуда её корни. А значит брать...это, только живым. С гарантией.
– И по возможности быстрее – Отметил я. – Вижу на ауспиксе поляну впереди. Там явно летательный аппарат, с винтовым движетелем и двойным крылом. Похоже, Евгению ждет увлекательная воздушная экскурсия. Если что – у меня есть веб-граната для нелетальной фиксации пассажиров.
– Действуй, аколит. – Ухмыльнулась Кадис.
Хлопок влетевшей точно под паланкин веб-гранаты разрезал ночную тишину, струи липкой пены разлетелись во все стороны, клеясь к броне и телам носильщиков.
– Ебааапппфтт! – Задняя тройка охранников кучно прилипла к земле и друг другу, паланкин немедля с грохотом навернулся, от чего несущая его впереди тройка едва успела отпрыгнуть, хватаясь за оружие. Само транспортное средство мощностью в пять человеческих сил также плотно оплело блестящей паутиной, так что выбраться наружу у нашей цели шансов было немного.
Борис рванул вперед и заняв позицию за стволом основательного дерева взял на прицел не вышедших из игры противников. Те вскинули оружие и сноп картечи из дробовика мгновенно просвистел у них над головами, едва не задев.
Из паланкина раздался забористый мат. Кали, оценив ход арбитра, спряталась за соседним деревом. Загрохотали автоганы охранников, пульсирующие вспышки на дульных срезах разорвали ночной мрак и послушница мгновенно плотнее вжалась в ствол, пропуская мимо очередь, осыпавшую её древесной трухой.
Бах! – Вспышка далеко справа и мощный грохот возвестили о том, что Фрэнк пытался решить вопрос светошумовой гранатой и та ушла сильно не туда.
С диким воплем из темноты вынырнула Кадис, вспыхнул искрящимся силовим полем клинок в её руках. Яростно загудел под ударом воздух, лезвие прошло снизу вверх, вспарывая противника от паха до подбородка, сизые внутренности с влажным звуком шлепнулись на землю, блестнули в неверном свете белые осколки сломаных рёбер, бурным потоком хлынула кровь, а затем и само тело медленно развалилось на две почти равные половины, со стуком упавшие на землю. Его соседа я бездуховно опалил сгустком плазмы, в воздухе тонкой дымкой повис запах горелого мяса.
– Всем лежать, работает арбитрат! – Гаркнул Борис. Охранники попятились, но в этот момент раздался характерный треск расходящейся под лезвием материи.
– Остановить прислужников нечестивого губернатора! – Завопила, показавшаяся в свежевзрезанной прорехе паланкина, Евгения. Её потрепанное воинство приободрилось, а самозванная проповедница активно полезла наружу, воинственно потрясая каким-то плохо видимым в темноте пистолетом.
Ковальски резво побежала по большой дуге, отрезая еретиков от самолёта. Те снова врезали по нам из автоганов, засвистели пули. Ковальски споткнулась, а я почувствовал болезненный, тупой удар в грудь.
Кадис, в прыжке, перевернула меч плашмя, погасив окутывающее его силовое поле, и с силой опустила на голову Евгении. Голова, не особенно впечатлённая, с громким матом скрылась обратно в прорехе паланкина.
Чуть присев, я, как обычно, выстрелил с двух рук. Ярко-зелёный сгусток плазмы пробил дыру в подреберье одного из охранников, он упал с диким воплем, кажеться пытаясь выцарапать свою горящую печень, глаза его закатились, тело забилось в судороге. А его дома ждал котик... Другой, поймавший пулю из автостаба, недобро крякнул, но на ногах устоял, видимо спасла броня.
Евгения зашевелилась, из дыры в ткани показалась рука со здоровой пушкой
– Инферно-пистолет! – Заорал Борис, своевременно предупреждая нас о нехорошем. Этот реликт эпохи Тёмных Технологий представлял собой фактически высокотемпературный резак, на малой дистанции мощной струёй перегретого газа прожигающий насквозь любую броню, обычно вместе с её носителем. Блок цилиндров мобиля насквозь? Легко. Сделать дырку в гвардейской «Химере» – почему бы нет? Силовая броня – тоже не помеха.
Все подобрались – и очень вовремя.
– Мусорам живым не дамся! – Гулким басом заорало Евгения и с гулом рванувшая с дульного среза струя ярко-белого пламени вонзилась в страйк – коммандера, обтекая её фигуру во вспышке сработавшего личного силового поля. – Ебанамат! – Прокомментировала псевдосвятая, с громким треском разрывая ткань и практически освобождаясь.
Рыжая с безумной улыбкой поливала из огнемёта окружающие кусты и траву. Те радостно пылали, заметно освещая место событий.
Последний оставшийся на ногах охранник с хрустом ломанулся в кусты сверкая пятками.
Я прицелился ему в ногу, но то, как будто что-то почувствовал, резко дёрнулся в сторону и плазменный сгусток с уханьем поднял фонтан земли чуть в стороне.
Фрэнк змеиным броском прошел в ноги выпутывавшейся из ткани Евгении, с заметным трудом и звериным рычанием повалив ей наземь. Кадис немедля вломила трапу рукоятью в голову, сбив на сторону парик – и опять без особого эффекта. Борис, ломанувшись следом, выхватил из ослабевшей руки фрика инферник. Зафиксированное общими усилиями Евгения грязно ругалось и кублилось, но противостоять двум дюжим аколитам все же не могло. На вытянутой руке задержанной... Задержанного... Задержанно... Короче, застегнули пси-блокиратор.
Пожар, весело потрескивая, распространялся. Кроме травы занялось и одинокое дерево ближе к краю поляны.
Кадис подтняла руку, воздух загудел от выплеска энергий Имматериума. Мощный удар внезапно уплотнившегося воздуха свалил дерево внутрь огненного круга. Страйк – коммандер приподнялась на носках, раскрыв ладони и подняв их над головой, а потом, с усилием выдохнув, опустила вниз, как будто что-то разглаживая. Пламя взвилось, попятилось, съежилось вокруг центра выжженого пространства, доедая поваленное дерево. Теперь оно было окружено широкой полосой выгоревшей земли, все еще мощное и красивое – но более не опасное.
Глаза командира перестали светиться ярко-красным, она перевела взгляд на сотворенное и не удержалась от какой-то проказливой, почти девчоночьей ухмылки, странно уместной на казалось бы суровом и покрытом шрамами лице. Она улыбнулсь и с видом: «Да, я это сделала!», победно согнула руку в локте и сжала кулак. Видимо, этот фокус немало требовал сил или тонкости или того и другого одновременно.
Фрэнк, навалившийся на псевдосвятую в районе пояса, видимо что-то ощутил. Перевел недоверчивый взгляд на область её паха и с немалым возмущением в глазах перешел на удержание сбоку, из коего положения и начал методично прописывать удеживаемому в челюсть. Впрочем, опять таки без особого эффекта кроме пыхтения и звука ударов от гвардейца и придушенного мата со стороны обрабатываемого. Но, капля камень точит, после десятка ударов тот все таки обмяк.
Подхватив тушку мы двинулись на поляну. Небольшой двухместный самолёт – биплан, собранный явно из какой-то ткани на каркасе, с поршневым двигателем внутреннего сгорания, выглядел отчаянным новоделом – в эпоху Тёмных Технологий такой хуйнёй не занимались. Было очень похоже на местное прочтение СШК * для слаборазвитых миров AN2-KUKURUZNIK.
*Cтандартная Шаблонная Конструкция – технологическая карта для производства чего бы-то нибыло. Не всегда самого лучшего, но зачастую относительно простого в производстве и эксплуатации на большинстве планет, куда ступила нога Человека, а главное стандартизированного относительно всего Империума, включая взаимозаменяемые запчасти.
На сиденьях обнаружилась карта, аптечка, пара комплектов гражданской одежды для разных полов, лазпистолет с батарейкой и старая добрая рация, которую воксом назвать не поворачивался язык.
Судя по карте, где-то в лесах, далеко за городом, находилось отмеченое крестиком место, куда видимо и следовало долететь.
Кадис обернулась к бездыханному телу и указала на то самое кольцо с крупным кроваво-красным рубином.
– Артефакт надо бы изъять. Но руками трогать ни малейшего желания нет.
– Ампутация? – Поинтересовалась Кали доставая скальпель.
– А можно я? – С надеждой поинтересовался Фрэнк, в свою очередь выудив из ножен здоровенный штык-нож.
– Ковальски. – Решительно отмахнулась командир к его немалому разочарованию.
Широким жестом пару раз протерев палец и руку чем-то остро пахнущим йодом, Ковальски накинула телу жгут на плечо, закрутила до исчезновения пульса и отчекрыжила палец прямо по ближайшему суставу.
