сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)
- По делу... - Нехотя признала Ольга. - Но я могла защититься. Всё было поправимо.
- Возможно, не всё... - Задумчиво пробормотал Кириллов, останавливаясь во дворе одного из тех домов, о которых в их городе говорили "престижные" и с завистью перешептывались о счастливых владельцах шикарных квартир.
- Вы тоже её защищать будете? - Моментально ощетинилась Ольга.
- Что вы! - Евгений Николаевич остановил машину. - Просто знаю, как это бывает.
- Я тоже знаю. - Огрызнулась Ольга.
- Мы приехали. - Отвлёк её Кириллов и первым вышел из машины. Ольга последовала за ним, не дожидаясь, пока он обойдёт автомобиль, чтобы открыть дверь. Почему-то она ожидала увидеть частный дом. Но никак не многоэтажку, пусть и элитную.
Квартира главврача впечатляла с первого взгляда. Всё буквально дышало роскошью и тысячами, десятками тысяч вложенных денег. Каждый предмет был на своём месте, и было заметно, что здесь поработал не один дизайнер. Оттенки плавно сменяли друг друга, образуя невероятно тёплую гамму, которая словно окружала тебя нежным облаком.
Ольга нерешительно шагнула в комнату, в которой тут же зажегся приглушенный свет. Она слегка вздрогнула, оглядываясь по сторонам и не замечая странного взгляда Евгения. А он не мог отвести от неё глаз. Она привлекла его внимание ещё в больнице. Сначала своим видом. Потом - своим поведением. Как мог стервозный характер уживаться с качествами великолепного врача? И этот образ... Кириллову не раз писали жалобы на ненадлежащий вид хирурга. Но он упорно игнорировал их, предоставив Ольге шанс самой сделать выбор. Вся эта ситуация его лишь забавляла. Но сегодня ей удалось поразить его ещё раз.
Ольга обернулась. Кириллов, смутившись, отвёл взгляд и тут же рассердился сам на себя. Когда это он робел перед женщиной?
- Я обещал вино. -Чтобы скрыть смущение, мужчина шагнул к бару. - Красное сухое?
Достав бутылку и бокалы, Евгений Николаевич подошёл к столику. Наполнив бокалы вином, он подал один Ольге.
- Если не возражаете, хотел бы выпить за вас. - Негромко сказал он.
- За что такая честь? - Она слегка усмехнулась, но в уголках этой усмешки мелькнула растерянность.
- Просто за вас.
Их бокалы соприкоснулись с лёгким звоном. Ольга пригубила вино. Приятный вкус без лишних послевкусий... Она любила такие вина, без подделки. Как и людей. Без примесей.
- Вы говорили, у вас есть сын? - Спросила Ольга, чтобы хоть как-то нарушить затянувшуюся паузу.
- Да. Он в Буковеле. Очень просил, чтобы я с ним поехал, но, увы, работа. Поэтому так. Думаю, он неплохо проводит там время. Звонил сегодня, рассказывал, что они с Мишкой уже почти все трассы освоили, - Кириллов тихо засмеялся. - Мишка - его лучший друг.
- У них там лагерь? - Поинтересовалась Ольга.
- Да. Новогодняя программа.
- Я думала, Новый год - это семейный праздник, - заметила Косс и осеклась, увидев, что лицо главврача слегка омрачилось.
- Семейный. - Согласился он. - Но для этого должна быть семья. А не отец, который на работе да на встречах сутками. А вы были в Буковеле?
- Когда-то я была в Карпатах. С классом. - Ольга почувствовала, как её охватывает странный озноб. - Вы спрашивали, почему я такая... Вот с тех пор и стала.
- Что произошло? - Осторожно спросил Кириллов, поставив бокал на стол.
- Вы читали книгу "Чучело"? Или, может, помните фильм...
- Знаю, - кивнул он.
- Так вот, я была тем самым Чучелом в своем классе. Меня ненавидели. Просто за то, что я была не такой. У меня не было модной одежды и я не пользовалась косметикой. Я не гуляла до полуночи и хорошо училась. Меня любили учителя, и я с уважением к ним относилась. Вот только меня из-за этого считали "шестёркой". А я никогда никого не сдала, хотя и было за что. Я просто не хотела быть такой, как они. И мне этого не простили.
Ольга протянула руку, и Евгений увидел тонкий шрам на её предплечье.
- Меня избили во время той поездки. Мои одноклассники. За то, что я позорю наш класс. А этот шрам оставил мой сосед по парте, когда ножом разрезал рукав моего свитера, который, как они говорили, выглядел, будто тряпка. И после этого я решила, что никогда не буду прежней. Я не стала такой, как они. Я просто выбрала для себя новый образ.
Она умолкла. Евгений терпеливо ждал. Он чувствовал: ей есть что сказать.
- Меня всегда называли уродиной. Критиковали мой внешний вид. Никого не волновало то, что я росла с бабушкой, а у бабушки было довольно своеобразное понятие о красивой одежде и моде. Мне хотелось одеваться красиво, но у меня были лишь юбки и блузки, перешитые из бабушкиной или маминой одежды. Меня называли уродиной, и я чувствовала себя уродиной. И когда я решила измениться, я пообещала себе, что никогда больше не позволю никому критиковать меня только исходя из того, как я выгляжу. Просто потому что людей нужно оценивать не по внешнему виду.
- Признаться, именно поэтому я и обратил на вас внимание. - Главврач покачал головой, не сводя с неё задумчивого взгляда. - Вы нарушили все стереотипы и все возможные нормы. Ярко нарушили. Только не сердитесь. Возможно, в чём-то ваши коллеги правы касательно саннорм. Но в остальном... Вы уникальны. Вы завораживаете. Черный ангел в белом халате...
- А с каких пор внешний вид врача говорит о его профессионализме? - Вскинула голову Ольга.
- Я не это имел в виду... - Растерялся он.
- А я не о вас. О ваших коллегах. Ведь меня же записали в дилетанты. Просто потому что я выгляжу не так, как все.
- И вы решили отомстить... - Понимающе кивнул Евгений Николаевич. Заметив подозрительный взгляд Ольги, он развёл руками: - Я обязан знать, что происходит в кабинетах. И кое-какие слухи до меня дошли. Например, про вас и Ярослава Алексеевича.
- Бросьте... - Поморщилась Ольга. - Всего лишь часть плана.
- То есть романа никакого не было? - Уточнил Кириллов.
- Окститесь, Евгений Николаевич. Просто нужно было кое-кому потрепать нервы.
- Вам это удалось. - Наконец-то они коснулись важной для него темы! - Наталья Андреевна, думаю, оценила ваш порыв.
- Весьма. Хотя не понимаю. Они развелись, чего она его продолжает держать на коротком поводке? - Ольга задумчиво отпила ещё глоток вина.
- Развелись? - Ухватился за это слово Кириллов. - Когда?
- Да пару дней назад... - Рассеянно отмахнулась Ольга. - Она всё торопила, чтобы успеть до отъезда. Они в обед ездили оформлять всё.
- Вы уверены? - Переспросил главврач, что-то мысленно прокручивая у себя в голове. Его взгляд невольно метнулся к стоящему на столе ноутбуку.
- Уверена. - Ольга с подозрением покосилась на него. - А почему вас это так волнует?
- Просто пытаюсь понять, чего мне ожидать. - Выкрутился он. - Если она уедет, а потом ещё и Агаларова уйдёт, возможно, придётся поискать кого-то нового.
- Маргарита? - Непонимающе нахмурилась Косс. - Она уходит?
- Да. - Коротко ответил Кириллов, давая понять, что не намерен продолжать эту тему.
- Что же... Может, оно и к лучшему. Ещё и этот пациент... Уголовщина... - Пробормотала Ольга.
- Кстати, не знаете ли, кто его сдал? - Осторожно поинтересовался Евгений Николаевич. - Насколько я понял, это было неожиданно для всех.
- Самой интересно. - Она провела пальцем по ободку бокала. - У Маргариты были на него несколько другие планы.
- Смотрю, у всех какие-то планы, идеи... А расхлёбывать потом мне. - Кириллов криво усмехнулся. - А Наталья Андреевна наша чем занимается? Тоже планы строит? Она же вроде как должна была на какую-то конференцию ехать.
- Не знаю. Никуда она не ездила. Каждый день на работе, как штык. - Ольга машинально подняла со стола газету. В глаза бросился заголовок:
"Триумфальное падение звезды.
Для многих фанатов известного футболиста Александра Ветрова стал шокирующим исход последнего матча. Некогда блестящий игрок на этот раз сделал всё, чтобы его команда потерпела поражение. Сам Ветров списывает свою неудачу на проблемы со здоровьем. Напомним, что два года назад футболист получил травму, которая едва не стоила ему ног. Врач, оперировавший Александра Ветрова, утверждает, что ноги спортсмена в порядке, но возвращаться в большой спорт ему нельзя, в то время как сам Ветров заявляет, что за подобным утверждением скрывается жажда наживы и попытка скрыть врачебную ошибку. Действительно ли это ошибка врачей или же за маской больного прячется непрофессионализм, тщательно задрапированный хорошим спортивным пиаром? Мы решили спросить об этом у ..."
- Только не говорите, что увлекаетесь футболом. - Кириллов отобрал у неё газету.
- Да нет... Но тут написано... - начала было Ольга, но Евгений Николаевич перебил её:
- Я знаю.
Ольга проследила взглядом, как он небрежно швырнул газету в стопку других, и отвернулась к окну. Снегопад из мелкой крупы превратился в красивые хлопья, кружащиеся в свете фонарей. Она зачарованно следила за этим медленным хороводом, завораживающим и лёгким. В приглушённом свете её силуэт казался прозрачным. Внезапно поддавшись какому-то странному порыву, Евгений шагнул к ней. Его руки мягко легли на её плечи. Ольга замерла. Тепло, исходившее от его рук, разлилось по всему её телу. Миг - и заколка, сдерживающая волосы, полетела в сторону. Кириллов зарылся лицом в этот мягкий водопад каштановых прядей, чуть крепче сжав её плечи.
- Не надо... - Слабо запротестовала она, сделав попытку освободиться, но поцелуй в шею словно приковал её, не давая ступить ни шагу. Он проложил дорожку поцелуев по её фарфоровой коже, столь тщательно скрываемой каждый день под вызывающим макияжем и броской одеждой. Его пальцы потянули вниз застёжку платья. На миг задержавшись на ее бёдрах, лёгкая ткань скользнула вниз, к её ногам. Он подхватил её на руки и отнес на кровать. И в его объятиях Ольга забыла обо всём. Была только эта ночь, его губы, его руки, открывающие все тайны её тела... В эту ночь она была женщиной в объятиях мужчины, который восхищался нею. Нею настоящей, без грима и маски.
Утро робко заглянуло в комнату блеклыми солнечными лучами. Евгений проснулся и, перевернувшись на бок, невольно залюбовался той, что, лёжа на животе, обнимала подушку. Он едва подавил желание прикоснуться губами к её обнажённой спине и, чтобы уберечь себя от соблазна, укрыл Ольгу одеялом. Она что-то неразборчиво пробормотала во сне, но не проснулась. Вот и славно. Потому что ему нужно было кое-что сделать.
Он осторожно встал с кровати и, захватив ноутбук, ушёл на кухню. Включив вытяжку. Кириллов закурил, дожидаясь, пока загрузится система. Что же, он узнал то, что нужно было Вильямсу. Не всё. Но Вильямс и не требовал полного отчёта. Найдя в переписке письма американского коллеги, Евгений Николаевич черкнул несколько строк и отправил письмо. Теперь осталось только ждать.
И тут же его мысли вернулись к Ольге. Когда он обдумывал всё это, финал этой истории был вполне чётким. "Считай это благодарностью за информацию" - и пошла вон отсюда. Но сейчас Кириллов понял: он не может этого сделать. Не с этой женщиной. Эта ночь стала для него открытием. Им не нужны были слова, чтобы говорить о чувствах. И в какой-то миг они просто стали одним целым, одним чувством, всепоглощающим и сметающим всё на своём пути.
Евгений Николаевич вернулся в спальню и осторожно опустился на кровать рядом с Ольгой. Она спала, закутавшись в одеяло, и даже во сне её лицо было упрямым, словно она готова была с кем-то спорить, кому-то что-то доказывать... Он улыбнулся и провёл пальцем по её губам. Она поморщилась, не просыпаясь. А странное чувство всё не покидало Евгения. Ольга не была первой женщиной в этой постели. Но она стала первой, кого ему не хотелось отпускать.
========== Часть 55 ==========
Наташа куталась в шарф скорее машинально, чем от холода. Она не замечала, что происходит вокруг. Казалось, даже если прямо сейчас огромный метеорит снесёт полгорода, Наташа и этого не заметит. Её мысли были заняты другим. Она незаметно покосилась на Ярика, который деловито сверял список с содержимым двух огромных пакетов. Александра Витальевна всеми правдами и неправдами уговорила девочек остаться дома, самоотверженно предложив им вместе печь торт. И Наташа была благодарна ей за это. Весь день ей приходилось улыбаться и делать вид, что всё хорошо. Вот только Наташа чувствовала, что долго не выдержит. Что ей нужно просто побыть одной. Ну, или почти одной... И, видимо, Александра Витальевна поняла это. Заметила её мучения. Она вообще очень хорошо всё понимала. Мировая мама, как было сказано в любимом новогоднем фильме Наташи.
Наташа тихо вздохнула. Каждая секунда казалось ей вечностью. Время тянулось невероятно долго. Порой ей казалось, что стрелки часов остановились. Но Наташа была бы не против этого. Ей хотелось, чтобы этот день не наступил. И в то же время она ждала его. Ждала, чтобы наконец расставить все точки над "i". День, после которого дороги назад уже не будет.
- Мы забыли купить горошек и солёные огурцы. - Ярик растерянно потёр лоб. - Мама сказала, огурцы на базаре у Тани забрать, она ей звонила...
- Что? - Переспросила Наташа. Она не услышала его слов. Слишком много мыслей было в голове. И явно не об огурцах.
- На базар придётся вернуться. Забрать самый важный ингредиент для оливье... - Ярослав вздохнул. - А потом зайти за вторым. Тоже важным.
- Может, ну его, это оливье? - Наташа поёжилась при мысли, что снова придётся пробиваться через толпу на рынке. Но Ярик покачал головой.
- Тогда домой можно не возвращаться. Нас с тобой самих на оливье перекрутят. Или отправят встречать Новый год на площадь под ёлку.
- Учитывая, что у нас с тобой два полных пакета еды, это не самый плохой вариант. - Хмыкнула Наташа.
- Учитывая, что ночью обещают -15, таки плохой. - Ярик остановился. - Давай я вернусь на рынок, а ты пока купи горошек. Две банки.
- Две? - Удивилась Наташа. - Не многовато ли?
- Одну банку отдать голодным детям, которые обожают горошек. Тогда есть шанс, что в салат таки попадёт хотя бы немного. - Ярик улыбнулся. Наташа несмело улыбнулась в ответ. Ей вспомнилось собственное детство, когда она просила бабушку оставить ей хотя бы ложечку сладкого горошка.
- Тогда лучше сразу три... - Подсчитала она. - Думаю, ты тоже не откажешься.
- Не откажусь, - Ярослав засмеялся. Ему так нравилось, когда с Наташи слетала привычная напускная строгость, и она начинала шутить и улыбаться. Как же он скучал по её улыбке...
- Иди. - Она подтолкнула его ко входу на рынок. - Встретимся возле книжного.
Проводив мужа взглядом, Наташа вздохнула. Муж... Её муж. И со стороны они, наверное, выглядят, как образцовая семья. Вот только она не чувствовала себя образцовой матерью. Женой. Да и человеком, по правде говоря, она была не самым лучшим. Таким, как она, семья противопоказана.
Выйдя из магазина, Наташа огляделась. Ярика не было. Видимо, нелегко ему огурцы достаются. Купив стаканчик кофе, она медленно пошла к книжному магазину, оглядывая витрины магазинов и прилавки уличных палаток, пестревшие самыми разными украшениями и мишурой, на ходу отпивая горячий напиток. Она не любила кофе, но сейчас ей хотелось чего-то горького, терпкого, словно её мысли. В душе зашевелилось робкое ощущение праздника. Первого праздника, который она проведет в семье, своей семье, со своим мужем, своими дочерьми... Сколько же всего принёс ей этот год... Счастья и боли, радости и грусти... А что принесёт новый? И что заберёт?..
- Наташа!
Она оглянулась. И тут же её сердце испуганно сжалось. Рита. С коляской... Невольно Наташа шагнула назад. Но Рита не заметила этого, поправляя одеяльце.
- Тоже за покупками выбралась? - Спросила она, пытаясь удержать сумку, пакет, погремушку, пачку салфеток и бутылочку.
- Да. - Коротко ответила Наташа. Она словно оцепенела. Рука машинально поставила стаканчик с кофе на подоконник витрины.
- Вот и мы собрались. - Рита осторожно взяла на руки малыша, одновременно пытаясь расправить одеяло. Миг - и сумка с пакетом оказались в снегу. Рита растерянно замерла, не зная, за что ухватиться.
- Можно? - И Наташа несмело протянула руки к ребёнку. Рита взглянула на неё. Что-то в глазах коллеги подсказало ей, что сейчас не стоит ничего говорить, даже простого "спасибо". И она отдала ей сына.
Наташа бережно прижала к себе крохотное тельце малыша. Он копошился во всех своих одёжках, с удивлением глядя на чужую тётю. А Наташа рассматривала его личико, крохотные ручки в теплых рукавичках, и её сердце, казалось, забыло, что нужно стучать, работать... Оно просто сжалось в комочек, забившись куда-то в угол, оставив место для какого-то странного чувства, готового вот-вот взорваться. Что это было? Страх? Или свобода от этого самого страха, в котором она жила последние месяцы?
- Знаешь, он начинает плакать, когда его кто-то незнакомый берёт. - Тихо сказала Рита, поправив на сыночке шапочку. - А у тебя не плачет... Чувствует...
