сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 68 страниц)
- Смотри, какое! - Полина восхищённо ахнула при виде пышного красного чудища с перьями и тысячами стразов на корсете. Ира лишь хмыкнула. Наташа в ужасе попятилась.
- Никогда! - Твёрдо заявила она.
- А это? - Ира с сомнением посмотрела на длинное розовое платье, похожее как две капли воды на наряд выставленной в соседней витрине Барби.
- Ненавижу розовый, - Наташа поморщилась, задумчиво перебирая вешалки.
- Мам! Иди сюда! - Голос Полины зазвенел с другого конца зала. Продавец-консультант с тревогой наблюдала за девочками, готовая в любой момент ринуться на помощь "эксклюзивным" моделям, "которых вы больше нигде не найдёте".
- Вот это, белое! - Полина нетерпеливо прыгала перед манекеном.
- Оно голубое. - Возразила Ира.
- Белое!
- Голубое! Смотри! - Ира дёрнула сестру к себе. С её места ткань действительно имела голубоватый оттенок. И когда Наташа подошла к девочкам и посмотрела на платье, она поняла, что это оно. То, которое она готова надеть. Кружевные рукава, лёгкая ткань, струящаяся от пояса мягкими складками, открытые плечи... И очень похожее на её свадебное платье...
- Прекрасный выбор! - Похвалила девушка-консультант. - Будете примерять?
- Да... - Пробормотала Наташа, но она уже видела, что платье подойдёт. И когда она вышла из примерочной, девочки восхищённо ахнули.
- Мама, ты принцесса! - Тихо сказала Полина, потянувшись было обнять Наташу, но испуганно отпрянула, боясь измять нежную ткань. Ира лишь молча смотрела на Наташу восхищённым взглядом. Повернувшись к зеркалу, Наташа действительно увидела принцессу. Не Снежную королеву, которой она всегда была, с ледяным взглядом и обледеневшим сердцем, а принцессу с зарумянившимися щеками и смущённым взглядом. И в этот момент Наташа поняла: её сердце не станет снова ледяным, пока в нём живёт любовь...
* * *
Анна проснулась от осторожного поцелуя. Сначала ей показалось, что это лишь сон, но постепенно она всё вспомнила. Олег. Она у него дома. В его кровати. Вчера они весь день провалялись на этой же кровати, смотря фильмы и просто целуясь. Оказывается, поцелуй может длиться час, и при этом тебе всё равно мало... Анну всегда смешили глупые сравнения, вроде "бархатные губы", "сладкие поцелуи"... Но сейчас она готова была поверить во все эти эпитеты и добавить парочку своих. Олег совершил невозможное. Он превратил её в девочку-подростка, которая впервые в жизни влюбилась.
- Доброе утро... - Прошептал Олег, целуя её ещё раз.
- Доброе... - Анна потянулась и обхватила его за шею, притянув к себе.
- Что тебе снилось? - Прошептал он между поцелуями.
- Не помню, - рассеянно ответила она, гладя его плечи.
- Я тоже, - Олег перебирал её волосы. Шелковистые пряди послушно переплетались между его пальцами.
- Какие планы на сегодня? - Спросила Анна, слегка отстраняясь, пока их планы не закончились ещё одним днём в постели.
- Для начала приготовить завтрак. - Олег понял намёк и слегка отодвинулся.
- Ты же готовить не умеешь, - поддела его Анна.
- Не умею, - согласился он. - Но у меня есть идея. Ты будешь говорить мне, что делать, а я приготовлю.
- Ты думаешь, из этого что-то получится? - Анна скептически приподняла бровь.
- Уверен. Под твоим руководством я смогу всё. - Олег проворно соскочил с кровати.
- А если я специально что-то скажу не так? - Анну забавлял его азарт.
- Согласен. Но пробовать это будем мы вместе.
- Уговорил. Не буду экспериментировать. - Анна дотянулась до мобильного и посмотрела на часы. Надо же... Уже почти полдня прошло... Это сколько же она проспала? На экране высветились конвертики непрочитанных сообщений. Анна открыла папку и нахмурилась. Три от Лубя, одно от Орновицкого. Ещё одно с неизвестного ей номера. Помедлив, Анна отложила телефон. Ей не хотелось портить себе настроение.
- Что же ты, такой взрослый дядя, так и не научился готовить? - Поддела она Олега, который поднял с пола бутылку из-под вина. - Яичницу хотя бы пожарить сможешь?
- Смогу. - В руках Олега звякнули бокалы. - И даже пельмени сварить! Под соусом "кетчуп".
- Звучит многообещающе... - Анна усмехнулась. Олег вышел на кухню и тут же вернулся, но уже с пустыми руками.
- Некому было учить. - Объяснил он. - Родители работали, бабушек-дедушек у меня не было. Потом я поступил в ВУЗ. А студенты, сама знаешь, не особо сильны в кулинарии. Тёплое - значит, уже готово.
- Особенно студенты-медики. - Анну передёрнуло при одном воспоминании о студенческих годах. В то время как другие наслаждались беззаботной студенческой жизнью, она была под строгим контролем родителей. А те твердили, что учёба - это всё, что без диплома жизни не будет... А где она, эта жизнь? Анна её почти и не замечала...
- Не поверишь, но я поначалу поступил в театральный. И меня выгнали на втором курсе. Я вообще никогда не думал, что стану хирургом. Всегда хотел на сцену, выступал в школьных КВН и ЧГК. А потом что-то будто переклинило. И я пошел в мед. Переехал в Киев. Перебивался из общаги в общагу, с квартиры на квартиру. Потом мама умерла. Отец убил её. Это произошло случайно. - Анна вздрогнула от горечи, прозвучавшей в голосе Олега. - Несчастный случай. Он был охотником. Прочищал ружьё и оно случайно выстрелило. Но отец винил себя. Его посадили. Он умер через год. Я продал их квартиру. Не мог там находиться. Деньги положил на счет. Всё надеялся купить квартиру. Но пока не сложилось.
- Ты был женат? - Осторожно спросила Анна, взяв его за руку и почувствовав, что его пальцы слегка подрагивают.
- У меня были отношения. С одной женщиной мы прожили 5 лет, но той самой искры так и не было.
- А со мной, значит, была?- пошутила Анна, но Олег серьёзно посмотрел на неё, поглаживая её пальцы.
- С тобой была. Ты помнишь нашу первую встречу? Вот тогда и была. Я пообещал себе, что найду тебя, чего бы мне это ни стоило. Даже если бы ты не работала в областной, я бы весь город обыскал, но нашёл бы тебя.
- А теперь, когда нашёл, ты не разочаровался? - Тихо спросила Анна, боясь услышать ответ.
- Нет. Ты такая, какой я тебя себе представлял. Загадочная, гордая, красивая... Любимая. - Просто закончил он. И от этого простого слова Анна почувствовала в груди странный трепет, словно этим словом Олег задел какую-то струнку, о существовании которой она до сих пор не подозревала.
- А ты? - Он отвёл с лица Анны прядь волос, открывая её взгляд.
- Я? Как ты и сказал. Гордая и загадочная. - Анна слегка усмехнулась. - Родители всегда видели во мне кого-то лучшего, чем я была на самом деле, и всячески пытались сделать меня лучше. Я и сама верила в то, что я лентяйка и не стараюсь. А потом поняла, что никогда не смогу им угодить. И однажды просто собрала вещи и сбежала из дома. Сняла квартиру. Я сообщила им, что со мной всё в порядке, но больше не вернулась к ним. Я не видела родителей уже пять лет. И не хочу видеть. Мы созваниваемся по праздникам. Знаешь, это так странно... - Она сделала паузу. Олег терпеливо ждал. - Вроде близкие люди, а сказать друг другу нечего. Спросишь, как дела, в ответ услышишь тот же вопрос. И всё. Я была замужем. Но это тоже был, скорее, штамп в паспорте, чем какие-то чувства. Просто взаимовыгодный штамп. На несколько лет.
- Ты жалеешь об этом? - Негромко спросил Олег.
- Нет. - Анна покачала головой. - Всё это - лишь опыт. Успехи, ошибки...
- А я - твой успех или ошибка? - Он привлёк её к себе.
- Ты - моё сумасшествие. - Анна прижалась к нему. - Олег...
- Угу?
- Ты говорил, что снял квартиру? А эта?
- После Нового года мне нужно отсюда съехать. Договор заканчивается. Хозяйка из Польши возвращается. Поэтому я снял новую.
- Но ты мог бы переехать ко мне... - Произнесла Анна и сама испугалась своего предложения. Ни один мужчина не жил в её квартире.
- Я так не могу. - Олег помолчал, обнимая её. - Меня воспитывали не так. Я хочу, чтобы у меня была квартира, в которую я смогу тебя привести, а уж обставишь её ты сама. И после Нового года я займусь этим. Пора наконец пустить в ход те деньги. А пока поживу на съёмной.
- Может, я тоже могу... - начала было Анна, но Олег перебил её.
- Нет, - твёрдо ответил он, глядя ей в глаза. - Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я не приму помощи. Мужчина среди нас только один, и это не ты.
Он поцеловал её, и Анна расслабилась в его объятиях. Он был первым, кто сказал ей эти слова. И внезапно Анна поняла, что он прав. Все эти годы она превращалась в мужчину, жёсткого, хладнокровного, привыкшего брать на себя заботы, ответственность, отдавать распоряжения и при этом не думать о себе. Но сейчас появился тот, кто готов заботиться о ней. А значит, она наконец-то может позволить себе просто побыть женщиной, любящей и любимой... И хотя эта роль была для неё новой, Анне почему-то казалось, что она легко с ней справится.
========== Глава ХХХI ==========
Максим медленно прошёлся по пустой ординаторской. В углу стояла высокая пушистая ёлка. Значит, Саксонов уже съездил. Быстро... Максим вздохнул. Почему-то ощущения праздника не было, несмотря на аромат хвои, заполонивший всю ординаторскую. А на календаре уже воскресенье... Неделя до Нового года. И где же то волшебное чувство сказки, о котором твердят все вокруг? Видимо, в больницу ему вход строго воспрещён...
Красовский сел за стол и задумался. Коллеги часто подшучивали над ним, что он проводит больше времени в ординаторской, чем в собственном кабинете. Но Максим скучал по их совместным чаепитиям, когда после операции или в конце рабочего дня они могли просто собраться, обсудить пациентов, поделиться проблемами, обменяться впечатлениями, попросить совета... И он просто скучал по спокойному голосу Ярика, тихому смеху Риты, сердитому фырканью Наташи... Даже по спокойному голосу Ирины скучал. Это всё мелочи, которые мы не замечаем каждый день, но стоит их у нас отобрать, и кажется, что ты потерял какую-то маленькую, но очень важную частичку себя... Это похоже на переезд в новый дом. Новые люди, стены, а дома всё знакомо до боли, и ты знаешь скрип каждой половицы, тебе знаком звук ключа, поворачивающегося в дверном замке, тихий звон посуды в шкафу, когда мимо дома проезжает грузовик... Это всё твоё, родное...
Максим скучал. И хотя они с коллегами всё так же общались, и он постоянно забегал в ординаторскую, но что-то изменилось. Будто ты вернулся в родной двор, дом, где прожил всю жизнь, и видишь, что и дом уже не тот, и двор изменился, а среди соседей уже нет знакомых лиц. Так и Максим чувствовал себя чужаком, словно новая должность провела какую-то невидимую черту, которую никто не решался перешагнуть.
Он машинально поднял лежащую на столе ручку и покрутил в руках. На ней была какая-то надпись на английском. И внезапно Максим вспомнил, что эту ручку он видел в руках у Наташи. Она словно хранила до сих пор тепло её пальцев. Красовский вздохнул, откладывая ручку в сторону. До отъезда Наташи осталось чуть больше двух недель... И Максим не видел способа её удержать. Просто не видел. В Америке не те законы. Если здесь он год назад просто порвал её заявление об увольнении, словно его и не было, то сейчас уже никого и ничего не порвёшь. Да и стоило ли? У Максима разрывалось сердце при виде таких счастливых Саксоновых и рядом - мрачного Ярика и потухшую Наташу. Странный контраст... Счастье и грусть, любовь и разлука... Каждый раз при виде Ирины в груди Максима поднималась глухая ненависть к ней и к самому себе. Она виновата. Но виноват и он. Саксонов прав. Тысячу раз прав...
- Так и знал, что найду тебя здесь. - Кирилл Евгеньевич шагнул от двери. Максим даже не поднял головы.
- Рад за тебя. - Ровным голосом произнёс он. - Правда, мог бы меня и не искать. Мне сейчас хочется побыть одному.
- Максим... - Кирилл Евгеньевич подошёл к столу, за которым сидел сын, и остановился в нерешительности. Его рука, дёрнувшаяся было лечь на плечо Максима, замерла и безвольно опустилась. Красовский помедлил и сел, подтянув к себе стул.
- Ты тоже решил предаться ностальгии? - Насмешливо поинтересовался Максим, наконец посмотрев на отца.
- Какие пафосные слова. Ты поэтов Серебряного века перечитал? - Кирилл Евгеньевич вздохнул. В его глазах мелькнула странная грусть. Заметив её, Максим смутился. И вправду... Чего это он?..
- Извини. - Буркнул сын. - Просто не в настроении. И если у тебя что-то не очень срочное...
- К сожалению, срочное. - Красовский-старший положил на стол газеты. - Я так понимаю, твои коллеги без пиара не могут.
- Ты про Риту? - Максим даже не глянул на газеты. Он и так знал, что там.
- Про неё.
- Ты же сам её знаешь не хуже меня. Это ложь. Она уже дала интервью, в котором рассказала правду.
- Правду ли... - Вздохнул Кирилл Евгеньевич. Максим бросил на него быстрый взгляд.
- Ты о чём? - Хмуро спросил он.
- В этой ситуации у каждого своя правда. И правдивее та, за которой больше денег стоит. Поэтому твоя Маргарита может хоть из кожи выпрыгнуть, вот только Пеле этого ей не переплюнуть, будь у неё хоть сотня правд. А учитывая последние новости...
Кирилл Евгеньевич многозначительно замолчал. Максим с тревогой посмотрел на него.
- Говори! - Потребовал он. - Что за дурацкая привычка!
- Интрига, сын, интрига... - Усмехнулся Красовский. - За те секунды, что ты её держишь, человек может пережить сердечный приступ и вспомнить все свои грехи, даже те, в которых он не виноват.
- Слушай, не тяни, а? - Поморщился Максим.
- Ты уверен? - Кирилл Евгеньевич усмехнулся, но усмешка быстро сползла с его лица при виде не предвещавшего ничего хорошего взгляда сына. Красовский откашлялся.
- Я про того загадочного пациента. - Медленно произнёс он. - Кто он?
- Откуда ты знаешь? - Максим почувствовал, как по его спине пополз неприятный холодок.
- Я всё знаю, сын. - Кирилл Евгеньевич не сводил с Максима глаз. Под его взглядом тот беспокойно заёрзал. - Так кто?
- Это он взял Риту в заложники. - Признался Максим, с бешеной скоростью крутя в руках ручку.
- Ясно. Что ничего не ясно. - Красовский-старший откинулся на спинку стула. - И почему об этом стало известно только сейчас? Я так понимаю, он в розыске?
- Рита попросила дать ему время. Он был без сознания, и он был её другом. Близким другом... - Еле слышно закончил Максим, чувствуя, как по-детски звучат его слова. Это не аргумент, и он сам это прекрасно понимал. Понимал это и отец.
- Рита. Снова Рита. - Поморщился Кирилл Евгеньевич. - Максим, ещё пара минут - и я засомневаюсь, на той ли ты женился. А теперь представь, что начнется, когда всё это вылезет за пределы больницы. А оно обязательно вылезет. И крыса может быть рядом с тобой. Крыса, которая выдаст.
- Уже выдала. - Выдохнул Максим. - Я думал, это Ри... - Он осёкся, заметив, как отец раздражённо закатил глаза. - Кто-то рассказал полиции. - Хмуро закончил он.
- Вот видишь. И я уверен, ты даже не подозреваешь, кто бы это мог быть. - Кирилл Евгеньевич насмешливо смотрел на сына.
- Не подозреваю, - согласился тот.
- Тебе нужно избавиться от Риты. - Кирилл Евгеньевич встал.
- Избавиться?! - Максим моментально вскипел.
- Не в этом смысле... - Поморщился отец. - Она в декрете? Вот пусть и сидит в декрете. За ребёнком ухаживает. Через годик вернётся. А сейчас ей здесь не место. Ради её же, - он постучал пальцем по столу, - блага.
Кирилл Евгеньевич направился к двери, но, внезапно что-то вспомнив, оглянулся.
- Послезавтра бал. - Тихо сказал он. - Постарайся не ударить в грязь лицом.
- В смысле, всем кланяться и прыгать на задних лапках? - Усмехнулся Максим.
- В смысле не строить из себя гордого и независимого. Ты не Клара Цеткин. - Осадил его отец. - Лучше позаботься о своей репутации. Заведи полезные знакомства. Тебе не помешает. Я ведь не вечен.
С этими словами он вышел. Максима передёрнуло от последней фразы отца. К чему это? Первым его порывом было догнать Кирилла Евгеньевича и спросить, что он имел в виду. Но Максим подавил этот порыв. Зачем? Просто стандартная фраза. Нечего на ней зацикливаться. А вот Рита... Сам того не ожидая, сейчас Максим был согласен с отцом. Рите нечего делать в больнице. И лишь один человек мог помочь ему убедить в этом Риту. Человек, чей номер Максим знал наизусть.
* * *
Ирина затормозила возле дома в небольшом переулке. За спиной осталась шумная улица и центр города. А здесь было тихо, хотя буквально в двух шагах бурлила оживлённая городская жизнь. По обеим сторонам возвышались старинные дома с местами облупившейся лепниной и ажурными балконными решётками, с которых свисали сосульки. Где-то здесь должен быть въезд во двор... Но прежде ей нужно было увидеть ещё одного человека. И он уже поспешно направлялся к её машине. Ирина заглушила мотор и вышла из автомобиля.
- Здравствуйте, Глеб Александрович. - Сухо поприветствовала она Орновицкого.
- День добрый! - Глеб улыбнулся, но взгляд Ирины оставался холодным. Орновицкий насторожился. Что такое? Что за взгляд, будто она его хочет как минимум на органы сдать?
- Глеб Александрович, вы ничего не хотите мне рассказать? - Ирина едва сдерживалась, чтобы не ударить коллегу по улыбающейся физиономии.
- Вы про Асю? - Устало спросил Глеб. Улыбка сползла с его лица. - Что именно вы хотите услышать?
- Что вы ей сказали?
