сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 68 страниц)
— Просто. Подняла. — Ярик сжал руку Иры так, что та вскрикнула. — Извини, — опомнился он. Та снова дёрнулась было к двери, но Ярослав, пусть и мягче, но всё так же настойчиво удержал её.
— Ольга Павловна, вы не хуже меня знаете, что у меня в сумке этого не было. — С угрозой произнёс он. — Поэтому повторяю вопрос. Как она оказалась у меня?
— У вас паранойя. — Хмыкнула Ольга, сложив руки на груди. — Скажите ещё, что я у вас в квартире побывала.
— В квартире? — Внезапно в голове Иры мелькнула догадка. — Ах ты…
Она рванулась в сторону Косс с явным намерением поубавить количество цветных прядей в причёске коллеги. Косс инстинктивно шагнула назад, попав в руки Швальца. Ярик едва успел перехватить Иру, предотвратив убийство.
— Вы поосторожнее! — Прошипела Ольга, вырвавшись из рук машинально подхватившего её Бориса Карловича. — А хотя почему? Давайте, ударьте меня! Я тогда ещё и в суд подам!
— Убью. — Пообещала Ирина, забыв о своей выдержке. Сейчас она помнила лишь одно: презрительный взгляд самого родного человека, который даже не попытался ничего спросить. Узнать. Разобраться. Почему, чёрт бы его побрал?!
— Попробуйте. — Насмешливо скривилась Косс и нарочито медленно прошествовала мимо разъярённой Ирины. Бросив на коллег полный презрения взгляд, она демонстративно покинула ординаторскую с видом оскорблённой невинности.
— Объясни. — Потребовал Ярик, когда за Ольгой закрылась дверь.
— Она была у меня дома, — Ира наконец вырвалась из его рук и тут же бессильно опустилась на стул, чувствуя, как на неё наваливается страшная усталость. Усилием воли отогнав дурные мысли, Ира собралась с духом и продолжила, стараясь, чтобы её голос звучал ровно: — Сказала, что я вроде бы какую-то карточку забрала. Я ушла в комнату искать. И не нашла. Конечно же, не нашла… — Горько усмехнулась она. — Это был лишь предлог.
— Но зачем?! — Рустаму казалось, что он стал свидетелем сцены одного из тех турецких сериалов, которые штампуют один за другим. — Что за детский сад?
— Откуда я знаю?! — Огрызнулась Ира и тут же сорвалась с места. Дима! Она должна найти его, объяснить!
Уже в коридоре она почувствовала, как её локоть сжала крепкая рука.
— Да отпусти ты меня! — Рявкнула Ирина на Ярика, с силой вырвав руку из его пальцев.
— Что ты ему скажешь? — Ярик обращался к ней, но его глаза беспокойно шарили по коридору, высматривая знакомую хрупкую фигурку.
— А есть варианты?! — Изумилась Ира.
— Нет. И всё же. — Не уступал Ярослав.
— Тебя это не касается! — Зло бросила Ирина. — И вообще — мне кажется, ты сейчас должен быть в другом месте, а не со мной. Что люди подумают? — Язвительно добавила она и чуть ли не бегом бросилась в сторону отделения нейрохирургии, оставив Ярослава стоять посреди коридора. Он проводил её мрачным взглядом и, развернувшись, направился в противоположную сторону. Сам не зная, почему, он пришёл к чёрному входу. И сердце его не подвело. Радовало одно: Красовский, видимо, не додумался Наташу здесь искать…
— Наташ… — Тихо позвал он, садясь рядом с ней на кем-то заботливо очищенную от снега лавочку.
— Извини, я — не она. Сигарет нет. А ведь ты с ней обычно сюда бегаешь. — Наташа не смотрела на него. Ярик вздохнул.
— Бегаю. — Согласился он. Наташа хмуро покосилась на него, впрочем, не особо скрывая злость.
— Скажи, а ты другого никого не мог выбрать? — Сухо поинтересовалась она, сминая в руке снежок.
— Косс, например, — подхватил Ярик. — А что? Она была бы не против.
И тут же понял, что перегнул. Наташа вскочила, и её глаза буквально метали молнии.
— Хоть Косс… Хоть Лещук… — Выдохнула она. — Мне плевать. Слышишь? И чего я переживала? Ты быстро нашёл мне замену.
— Наташа! — Ярик тоже встал, напряжённо глядя на неё. — Перестань! Это глупо…
— Глупо было на что-то надеяться. — Горько произнесла она. — А я надеялась. Понимаешь? Надеялась… Особенно после вчерашней ночи… Я готова была билет сдать и наплевать на все законы США!
Ярослав замер. Ему показалось, что он ослышался.
— Ты хотела сдать билет? — Пробормотал он враз охрипшим голосом.
— Хотела. И как же я рада, что не сделала этого… — Наташа не отрывала взгляда от его лица. — Знаешь, именно сейчас я поняла, что всё кончено. Что у тебя может быть другая женщина. Что я — не единственная. Если это будет Лещук… Что же, это достойная партия. Только вот что ты собираешься с её мужем делать? Правда, что-то мне подсказывает, что Косс вам всем очень помогла. И ты знаешь, а ведь она права. Она самая первая поняла, что у нас с тобой нет шансов. Её остаётся лишь похвалить, что не стала упускать свой шанс.
— Наташа, ты бредишь! — Ярик шагнул к ней, не замечая, что его халат зацепился за торчащий из доски гвоздь. Он раздражённо дёрнул за край халата, отцепив его и порвав ткань. Но это было не так важно.
— Повтори про билет! — Его глаза лихорадочно бегали по её лицу, надеясь увидеть хотя бы мельчайший признак того, что ему не послышалось, что она и вправду готова была это сделать.
— Я готова была сдать билет. — Тихо повторила Наташа.
— Сдай! Сейчас! — Ярик схватил её за плечи. — Прошу тебя…
В его голосе прозвучала такая мольба, что сердце Наташи на миг дрогнуло. И тут же снова замкнулось. Ни к чему Ярику знать правду… Не время. Она скажет ему, но… потом. Не сейчас.
— А если сдам? Что дальше, Ярик? Только не говори, что всё будет, как прежде! — Она попыталась высвободиться из его рук. Но Ярик сделал вид, что не заметил этого и лишь крепче сжал её плечи, неуловимым движением притягивая её ближе к себе. Наташа напряглась. Её тело противилось его прикосновениям, в то время как сердце молило сдаться, поддаться ему…
— Не будет. И мы оба это знаем. — Он смотрел на неё, и Наташа словно впервые видела его глаза, серые, словно море в шторм, словно небо в пасмурный дождливый день… И в этих глазах было что-то новое, что-то неуловимое и пугающее. Наверное, это то же, что она чувствовала внутри. Та самая черта. Перешагнёшь — и назад возврата уже не будет… А она? Хотела ли она вернуться? Хотели ли они оба вернуться? Или же просто отчаянно цеплялись за прошлое, словно утопающий за соломинку, которая уже давно размокла от воды и утекает из пальцев вместе с течением…
— Что у тебя с Ириной? — Прямо спросила Наташа. Почему с её губ сорвался именно этот вопрос? Ведь она хотела сказать совсем другое…
— Всё то же. — Ярик едва заметно улыбнулся, но его глаза оставались печальными. — Просто друзья. Да, мы сблизились за последнее время. И я очень благодарен Ире. Если бы не она, я бы просто сошёл с ума…
— А с Ольгой? — Продолжила она допрос. Ответом ей был раздражённый взгляд.
— Наташ, ты пошутила сейчас? — Мрачно поинтересовался Ярик.
— В любом случае, я рада, что ты в надёжных руках. — Наташа сделала ещё одну попытку освободиться.
— А я не хочу надёжных. Я хочу твои руки. — Ярик выпустил её плечи, но тут же взял её за руку. Наташа вздрогнула от этого прикосновения, полузабытого, но такого родного… — Нежные, тёплые, ласковые… — Он провёл пальцем по ободку кольца. — Ты не сняла его. Ты всё ещё моя…
Наташа резко выдернула руку, не дав ему договорить, и Ярик понял, что сказал что-то лишнее. Миг, когда ему показалось, что вот-вот между ними исчезнет последняя преграда, растаял.
— Не твоя. — Тихо отчеканила она. — Я не вещь, чтобы быть чьей-то собственностью.
— Почему?! — Взорвался Ярослав. — Из-за Косс?! Но ты же знаешь, что это враньё!
— А откуда мне знать? Меня же здесь не было. — Наташа смерила его враз ожесточившимся взглядом. Внезапно она поймала себя на мысли, что повторила слова Косс, и от этого разозлилась ещё больше.
— У меня билет на пятое. Надеюсь, до моего отъезда мы уладим все формальности. — Сказала она, не глядя на Ярослава. Он беспомощно смотрел ей вслед. Рука сама потянулась к карману, где уже два месяца всегда лежала пара сигарет. Дым обжёг лёгкие, заставив Ярика закашляться до боли в груди. Но чего стоила эта физическая боль по сравнению с той, которую он испытал он этих двух коротких слов: «Не твоя»…
— Ты моя, — тихо произнёс Ярослав. — Даже если ты этого не хочешь. Даже если я этого не хочу.
* * *
Глубоко вдохнув, Ира осторожно нажала на ручку. Но дверь не поддалась.
— Вы не видели Дмитрия Эдуардовича? — Ирина перехватила коллегу Димы, но тот лишь отрицательно покачал головой. Ира растерянно огляделась. Где же он?..
Внезапно замок щёлкнул, и дверь открылась. Дима, не глядя на Иру, сел за стол, швырнув в сторону ключи. Они жалобно звякнули, упав на полку. Ирина осторожно шагнула в кабинет.
— Дима… — Нерешительно начала она. — Что случилось? Ты же не поверил в это?
— Ты можешь объяснить? — Дмитрий поднял на неё тяжёлый взгляд.
— Могу! — Ира осторожно обошла стол и, подойдя сзади, мягко положила руки ему на плечи. — Помнишь, я говорила, что Ольга приходила ко мне? Видимо, тогда она и взяла эту футболку. У меня только один вопрос: зачем… Этого я понять не могу. Какое отношение я имею к Славе?
— Видимо, самое прямое. — Дмитрий дёрнул плечом, сбрасывая её руку, и встал. — Значит, она выкрала её и подбросила. Звучит правдоподобно. Но знаешь, что самое странное? Для меня, во всяком случае. Почему именно футболку? Не расческу. Не галстук. А футболку. Одну из тех, которые ты постоянно у меня таскаешь и носишь дома. Откуда она могла это знать?
Ирина почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Так вот она, причина… Что же, стоит признать, в его словах есть резон. Вот только ответа у неё не было.
— Молчишь… — Протянул Дмитрий, глядя на неё. — Почему? Или ты и перед ним так бегала? В одной футболке…
— Дима! — Ира отшатнулась, словно от пощёчины. — Ты же знаешь, как я отношусь к Славе! Ты всегда это знал! Помнишь, как ты ревновал? И что в результате? Неужели ты до сих пор ревнуешь? Но это же глупо! — Она нервно засмеялась и тут же её смех утих.
— Значит, я глупец. — Задумчиво протянул Дмитрий. — Тогда объясни мне вот что. Почему тебя так волнуют Домбровские? Пусть разбираются сами, Ира! Они взрослые люди! Ты пыталась помочь и у тебя не получилось, признай это наконец! Но ты продолжаешь лезть в их жизнь. Я же вижу, как тебя всё это гложет! Ты приходишь ко мне, а потом бежишь к нему! Даже у нас в отделении это заметили! — Голос Димы угрожающе повысился. — Я тебе не говорил, но меня уже спрашивали, почему это Ирина Васильевна всё с Ярославом Алексеевичем ошивается на курилке, да ещё и обнимаются, как голубки! Что я должен ответить, Ир?! Что? Что моя жена просто дружит с другим мужчиной?! Тебе самой это не кажется абсурдом?!
— Да, мы дружим! — Чуть громче, чем следовало, воскликнула Ирина. Её начала охватывать паника. Все её слова словно разбивались о какую-то невидимую стену. — Я переживаю за него, за его семью…
— А за нашу семью ты не переживаешь, Ир? — Тихо спросил Дмитрий, и Ира растерянно замолчала. — Когда ты последний раз была у Тараса? Проходила обследование? Или ты сдалась? И теперь решила стать мамой для двух идиотов, которые сами в себе не могут разобраться?
— Прекрати! — Выдохнула Ирина. — Ведь мы с тобой не раз об этом говорили! Ты же знаешь…
— А что, по сути, я знаю? — Дмитрий повернул к ней искаженное болью лицо. — Я знаю только то, что ты мне рассказала. А может, есть что-то, чего я не знаю, Ир?
— Ты не веришь мне? — Горько спросила Ира. Дмитрий промолчал. — Значит, нет. За что? Дима, за что?! Что я сделала? Ты знаешь про меня всё. И даже больше. Как мне доказать тебе… А хотя, — оборвала она саму себя, — почему я должна что-то доказывать? За мной нет никакой вины. Ты обвиняешь, ты и ищи доказательства. Удачи!
— Ира! — Дмитрий попытался было её остановить, но Ирина лишь махнула рукой. Она с наслаждением хлопнула дверью, выместив на ней всю злость на Косс. На Диму. На себя. Ведь можно было сделать всё иначе, позвать того же Ярика, прижать к стенке Косс, пока не признается… Но Ира была просто не готова услышать от Димы эти слова. Как он мог хоть на миг поверить в этот абсурд?! Ведь, казалось, это всё уже позади. Все тайны, недоверие, подозрения… Рядом с Димой Ира чувствовала, что живёт. Как сказал Высоцкий? «Я дышу, и значит, я люблю. Я люблю, и значит, я живу». Вот и она. Любила и жила. Жила им, любимым, родным Димкой… Димочкой… Дмитрием Эдуардовичем… Этим мерзавцем!
Ира сердито хлопнула теперь уже дверью ординаторской.
— Ирина Васильевна, я понимаю, что вы умеете ломать жизни, но двери ломать не стоит. — Максим едва удостоил её взглядом.
— Пошёл к чёрту. — Тихо, но чётко ответила Ирина и прошла к своему месту. Она заметила, что Наташа пересела к Рите. Что ж, тоже неплохо. Меньше макулатуры на столе будет. Но мысленно Ира сделала пометку: вправить мозг. Диагноз «Олди» неизлечим, но поддаётся корректировке. И профилактике обострений тоже. И тут же ей вспомнились слова Димы. Она снова лезла в чужую жизнь. В который раз.
Усилием воли Ирина заставила себя прислушаться к словам Красовского.
— Думаю, мы просто не успеем отметить здесь. Уже четверг. Я предлагаю встретиться на площади в новогоднюю ночь. — Максим устало потёр лоб. — А кто у нас на ночном 31-го?
— Я, — отозвался Швальц.
— Ну замётано. Завалимся к вам, поможем работать, — усилием воли Красовский заставил себя улыбнуться. В его душе была какая-то странная апатия. Ещё утром он что-то думал про праздник, пытался думать, что они могли бы все вместе устроить настоящий новогодний вечер… А сейчас ему не хотелось видеть никого. И праздновать ничего не хотелось. Но такова маска заведующего: даже если ты сдыхаешь от боли, ты должен улыбаться. И плевать, что все и так знают, что у тебя на душе. Ты просто не имеешь права сдаться, даже если внутри тебя рухнули все опоры. На тебе держится отделение.
Максим перевёл взгляд на Наташу. Он помнил, что она ему сказала. И теперь у него в голвое билась отчаянная мысль: а если она передумала?! Может, уже и секрета никакого нет? Но Максим упорно гнал от себя все мысли. Даже мысль о том, чтобы сократить штат на пару особо нервных особей, одна из которых до сих пор не рискнула вернуться в ординаторскую. Он подумает об этом…нет, не завтра. В следующем году.
— Так что 31-го ночью под ёлкой. — Повторил Максим.
— Без меня. Меня не будет в городе. — Эти слова вырвались у Иры неосознанно, и тут же она поняла, что вот оно. То, что ей нужно.
— Вы куда-то уезжаете? — Удивилась Рита. — С Дмитрием Эдуардовичем?
— Нет, он остаётся. — Коротко ответила Ирина, и никто не рискнул её расспрашивать. А сама Ирина поймала себя на мысли, что и сама заболела «олдизмом». Бежать. Подальше, от всего, от всех! Но Ира не считала это побегом. Скорее, это будет план трёх А: Анна, адвокат, Ася. Она должна с ними встретиться, чтобы не тянуть в новый год ворох нерешённых проблем. Да и квартиру свою заодно проверит, всё ли там в порядке. Может, даже купит пару еловых веток для «атмосферы»…
Но Ира понимала, что это лишь отмазка. Внезапно ей вспомнился прошлый Новый год. Одна, в пустой квартире. Бутылка шампанского да пара коробок конфет, преподнесённых пациентами. И новогодние фильмы с их наигранной весёлостью. Ира так ждала этого Нового года, мечтая встретить его с любимым мужем. У них было столько планов… Но, видимо, не судьба… И ещё один Новый год будет для неё просто ещё одной ночью из 365 таких же ночей.
========== Часть 44 ==========
- Марина Сергеевна! - Максимова ахнула при виде коллеги. - Кто же это вас, голубушка?!
- Сама, - коротко ответила Марина, давая понять, что не намерена вдаваться в подробности. Она быстро прошла к своему столу, стараясь не поворачиваться к коллегам левой стороной. А посмотреть там было на что. Даже толстый слой тонального крема и пудры не мог скрыть угрожающего виде синеву. Немного спасала причёска, но и она не скрывала всей трагедии.
- Сама, конечно, сама, - поспешно согласилась Наталья Юрьевна. - Но, может, пусть вас осмотрят? Мало ли что...
- Всё в порядке. Просто синяк. Уж в этом я, как хирург, разбираюсь. - Буркнула Марина, садясь за стол, и тут же едва не вскрикнула от боли, пронзившей бок. Дыхание перехватило. Марина замерла, боясь двинуться и пытаясь сделать хотя бы крошечный вдох. Ася заметила неладное.
- Марина Сергеевна, с вами всё в порядке? - Она сделала было шаг к коллеге, но та предупреждающе подняла руку, останавливая её.
- Всё замечательно. - Марина наконец смогла перевести дыхание. Боль притупилась. - Извините, мне пора на обход.
Она осторожно встала, стараясь не делать резких движений.
- Какой обход, вы же даже не переоделись! - Максимова наблюдала за ней, и от её внимательного взгляда не укрылось, как Марина закусила губу, чтобы не выдать себя. Но Наталья Юрьевна таких каждый день видела почти в любой палате. Больно, а они мужественно терпят, лишь иногда выдавая себя тихим стоном или взглядом.
- Переоденусь, - выдохнула Марина. До двери ровно четыре шага. Четыре шага. Нажать на ручку. Открыть дверь. Ещё шаг. Закрыть. Два шага до подоконника... Нет, три.
