Текст книги "Западный ветер (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

  – Достатка детям Каримаса! – кивнул ему Фрисс. Как старший, Речник должен был начать разговор первым, и Кенну скромно молчал за его спиной.

  – Пусть путь будет лёгким! – ответил скайот, разглядывая мечи и блестящую броню Речника. – Вы с Реки, так?

  – Ивар! Ты что, не узнал меня?! – возмущённо крикнул наринекс и выступил вперёд.

  – Узнал, почему же... – неуверенно ответил скайот. – А с тобой твой родич?

  – Я Фриссгейн Кегин, Речник Великой Реки, – сказал Фрисс и слегка оттеснил наринекса в сторону. – Я принёс дурную весть и сигнальную ленту к ней. Кому передать её?

  Ивар поклонился, прижав ладонь к груди.

  – Ты посланец Короля Астанена? Не стоило так далеко лететь, если весть об Агале. Весь Лес уже слышал об этом, много тревожных флагов уже висит над Велсией. Привяжи свою ленту на Ланта-лимке, среди прочих.

  – Где найти Ланта-лимку? – спросил Речник, припоминая, что так называется какой-то из ярусов древесного города, но какой именно... Скайот удивлённо склонил голову набок и тихо свистнул крылатому существу.

  – Лэнс, донеси уважаемого посланника до Ланта-лимки и верни обратно. Фриссгейн, что мне сделать с твоей халгой – ничего до твоего возвращения?

  – Разбери её и сложи так, чтобы можно было нести на спине, – попросил Речник и с опаской устроился на узком загривке Лэнса.

  – А я? – подпрыгнул Кенну и без спроса уселся сзади, вцепившись в плечи Фрисса. – Ивар, подожди, мы ещё не поговорили!

  – Я тут на целый день, – успокоил его скайот и направился к халге Белых Сов. Крылатое существо спрыгнуло с ветки, но не упало, как опасался Речник, а часто замахало крыльями и по спирали помчалось вверх, так быстро, что Речник чуть не схватился за его уши, чтобы не упасть.

  – Ты из Хесса? – осторожно спросил его Фрисс, глядя на стремительно мелькающие ветви, лестницы и дома-гнёзда.

  – Из Хесса. Мы – Хингисы, – пропыхтело существо и больше ничего не сказало. Оно привыкло переносить по воздуху лёгких низкорослых скайотов с птичьими костями, Фрисс был слишком тяжёл для него...

  Скайоты переплели ветки двух ярусов между собой и создали огромные галереи. Паутиной со всех сторон их оплетали уже обитатели – тысячи гигантских неядовитых пауков, ручные животные древесных жителей. Кенну за спиной Речника тихо вздохнул, глядя на множество прочнейших канатов и верёвок, которые висели тут безо всякой пользы.

  – Не знаешь, где торгуют паучьими нитями? – спросил Фрисс, думая, что многие снасти на его хиндиксе истёрлись, и надо заменить их... ну, если ему осенью ещё понадобится хиндикса.

  – Я покажу! Это будет как раз под нами, когда вернёмся на Лауфим, – пообещал Кенну и сразу приободрился. – Там много всего продают!

  Летели так долго, что Фриссу казалось – ещё немного, и они утонут в низких облаках, укрывающих верхние ярусы. Хингис, широко распахнув крылья, остановился над широкой дощатой платформой, расположенной на развилке ветвей. Над платформой, свисая с каждого обструганного сучка, трепетали десятки разноцветных флагов – и среди них темнели красно-чёрные знаки Волны. От платформы начиналась крытая галерея, увитая цветами и освещённая мхом, а у входа в неё неподвижно стояли двое древесных сиригнов – крылатые демоны с чешуйчатой кожей, похожей на сосновую кору.

  – Тут живут их правители! – прошептал Кенну и с опаской ступил на платформу. Сиригны не шелохнулись. Лэнс посмотрел на красно-чёрные флаги и зажмурился, поворачиваясь к ним хвостом. Фрисс отчего-то сильно смутился, но всё же подошёл к ветке и аккуратно привязал ещё один тревожный флаг. От неожиданного порыва холодного ветра все ленты разом зашелестели тихо и печально, как выцветшая трава над обрывом Кровавого Берега. Речник снова напомнил себе, что это всего лишь символический жест, и что о Волне тут давно знают все, включая Златок и гигантских пауков – но всё равно ему мерещилось, что он угодил в какую-то легенду, древнюю и очень мрачную.

  – Никогда бы не взялся за такую работу, – пробормотал Хингис. Притихший Кенну сидел на его спине и смотрел на Фрисса с опаской.

  – Хватит вам, – махнул рукой Речник. – Бывают задания и похуже. Лэнс, кого в Велсии можно нанять, чтобы улететь на Запад?

  – Не надо нанимать! Тут у них есть особые корабли... Лэнс, в самом деле, отнеси нас на Синхар! Посмотрим расписание и узнаем, когда Фрисс полетит дальше...

  – Фриссу жить надоело, – пробурчал Лэнс и расправил крылья. – Зачем на Запад-то?!

  Они всё-таки нырнули в облака, вернее, в промозглый белесый туман, обволакивающий макушку Сосны. Ветер дул непрерывно, и чем выше, тем сильнее, но разогнать эту хмарь не мог.

  – Погода нелётная, – посетовал Лэнс и нырнул в просвет между мохнатыми ветками и туманом. Фрисс пригнулся, уворачиваясь от сосновых иголок, и обнаружил себя на очередной платформе, за невысокой оградой из коры, увешанной светящимся мхом. С платформы вверх уходили многочисленные лестницы – там был ещё один ярус. Сквозь туман Фрисс разглядел наверху большие строения и навесы, под одним из которых вокруг чего-то огромного толпились скайоты и Хингисы. Оттуда пахло гарью, болотной жижей и каким-то растением – и последний запах забивал все остальные.

  – Это вернулись из Элаиля. Хорошо! – сказал Лэнс и улёгся на краю платформы. Кенну встал на цыпочки и вытянул шею, чтобы разглядеть происходящее под навесом. Фрисс огляделся и увидел два столба с перекладиной, к которой прибит был большой лист берёсты. На нём крупными ровными буквами написаны были четыре слова – "Элаиль", "Урлис", "Тирко" и "Кмиерат", а под ними виднелся простой план – пять деревьев и линии-реки между ними. От дерева, обозначенного как "Велсия", к западу росли два – "Тирко" и "Кмиерат".

  – Послезавтра улетают в Тирко, если тебе так приспичило, – буркнул Хингис. – Надеюсь, меня охранять не поставят...

  Фрисс задумчиво посмотрел на карту. Направление его устраивало...

  – Я не был в Тирко, Речник Фрисс, – вздохнул Кенну. – Но раз тебе нужно в ту сторону... Интересно, билеты дорогие?

  Билет до Тирко стоил ровно пять кун – и мест на корабле почти уже не осталось, как сказал скайот на верхней платформе, передавая Фриссу пластинку янтарно-жёлтой коры, блестящей, будто промасленной, с чёрными значками Шулани. Кенну завистливо вздохнул.

  Лэнс, бурча себе под нос, довёз путников до Лауфима, высадил у пристани и тут же умчался прочь – летать вдоль ветки, встречать новых гостей. Ивар отдал Фриссу сложенную и перевязанную мягкими ремнями халгу – она ещё должна была пригодиться там, куда не летают корабли скайотов.

  – В Тирко живут ивги, – точно знал Ивар. – Они не любят Хингисов, да и всех остальных хесков. Ты их тоже предупредишь о Волне?..

  Здесь же, на Лауфиме, Фрисс нашёл постоялый двор – большущий дом из коры, в три этажа, без единого очага внутри. Там было тепло, пахло смолой, и золотистый свет сочился в окна, затянутые тонкой жёлтой корой. Спали тут на мху, устланном раульими шкурами. Во дворе, на каменном помосте, лежало раскалённое докрасна гранитное кольцо. Трое скайотов стояли вокруг, охраняя котёл, закипающий на магическом огне. Речник, по примеру других постояльцев, подошёл к ним с чашкой, и ему налили из котла густой горячей жижи янтарного цвета, пахнущей молоком и пряными травами. Как сказали скайоты, в котле раулье молоко пополам с отваром колюки, и выпивший будет избавлен от голода и тумана в глазах, зато обретёт веселье и удаль. И у Фрисса, хоть он и пил очень осторожно, вскоре зашумело в голове. Кенну же от пары глотков отвара уснул прямо на пороге...

  – Говоришь, лавки у них прямо под нами, на один ярус ниже? – деловито спросил Речник поутру у сонного наринекса, и тот проснулся в тот же миг.

  – Да! Я покажу, где короткая дорога. Лэнс сегодня не на Лауфиме, жаль, но мы и по лестнице доберёмся. Я тут был... все мы, Пурпурные Стрекозы, и Белые Совы тоже. Очень хорошие сети там продают...

  Множество шатких лестниц и висячих мостов соединяло ветки Сосны, скайоты летали по ним вверх-вниз так же ловко, как Златки по стволу, Фриссу было труднее – когти на ногах он ещё не отрастил. На лестницах, как и на нижнем ярусе, царило оживление, все бродили туда-сюда, толпились, толкались и лишь чудом не падали с неогороженной ветки. Шалаши из коры и хвои, подвесные домики-гнёзда и галереи из сросшихся ветвей – лавки тут были многообразны, как товары Велсии. Фрисс нашёл тут много локтей паучьих верёвок, мягкие сапоги из раульей кожи и шар паучьего клея – нанизанный на хвоинку комок размером с два кулака. Посчитав оставшиеся куны, он вынырнул из толчеи у высокого помоста, на котором в шатре из хвои стояли разномастные бочонки. Это и была берка, горьковатое лесное вино цвета сосновой коры.

  Кенну из любопытства потянулся к ковшику для пробы, но скайот-торговец шикнул на него и отогнал от бочонков. Фрисс выпил немного – и купил два бочонка, для Геса и для себя.

  – Колобки! Пирожки! Жареные сосновки! – бодро кричал с развилки скайот с рупором, свёрнутым из берёсты.

  – Молоко! Берка! Смола! – вторил ему сосед с другого края платформы.

  "Смола?!" – удивился Фрисс, но тут же убедился – местные в самом деле жуют шарики из сосновой смолы, зачем – одним богам ведомо.

  Он пробился к лавчонке с нехитрой снедью и купил наконец для Кенну десяток медовых колобков – чтобы хватило до самой Реки. Полдень уже наступил, все проголодались – и Фрисс набрал ещё пирожков, сочащихся раульим жиром, и из любопытства прихватил пару сосновок – пёстрых гусениц длиной с ладонь и толщиной с большой палец, нанизанных на палочки и насквозь пропитанных жиром и сиропом. Наверху, на боковой ветви Лауфима, Фрисс и Кенну сидели рядом, свесив ноги в бездну, ели странную еду и лениво переговаривались.

  – А вот если бы я стал Речником, со мной тоже случались бы странные вещи? – наринекс щурился на солнце, как сытый кот. – И я побывал бы везде...

  – И тебе некогда было бы даже искупаться, – Фрисс думал о завтрашнем полёте и о куда более тяжёлом пути на запад от Тирко. – Твой дом без тебя сгнил бы и рухнул. Хочешь стать Речником? Как вернёшься, поговори с Айому, он часто новичкам помогает. Пусть отвезёт тебя в Замок. Я бы сам отвёз, но вернусь нескоро.

  – Ничего, я подожду, – серьёзно сказал Кенну. – Правда отвезёшь?..

  Небо только начало светлеть, и ветер стал пронизывающе-ледяным, когда путники на спине полусонного Лэнса взлетели к Синхару. Облако ненадолго покинуло верхушку Сосны, погода была лётная, и десятки Хингисов свозили к высокой платформе всех, кто хотел успеть на корабль в Тирко.

  На верхнюю площадку пускали не всех, и путешественники из Велсии прощались с роднёй у лестниц. Вокруг мелькали Хингисы, перекрикиваясь недовольными голосами – им предстояло два дня сопровождать корабль. Кенну усердно тёр глаза, но никак не мог проснуться.

  – Спал бы себе, – вздохнул Фрисс.

  – Мне поручили проводить тебя до корабля – и я провожаю, – пробормотал наринекс и смутился. Речник потрепал его по плечу и оглянулся на верхнюю платформу.

  – Постараюсь найти тебя осенью. Может, через несколько лет я буду гордиться, что путешествовал с самим Речником Кенну!

  – Смеёшься... – вздохнул наринекс и крепко сжал руку Фрисса. – Да хранит Макега тебя и всех странников!

  Пока Речник мог видеть его, Кенну стоял на нижней платформе и, привстав на цыпочки, пытался разглядеть корабль и его команду. Но сверху уже пронзительно свистела флейта, и скайоты бегом поднимались по шатким лесенкам, чтобы сигнаса не улетела без них. Фрисс закинул за плечи свёрток с халгой и пошёл следом.

  Корабельные печи горели уже давно, и длинный шар над сигнасой, наполненный горячим дымом, нетерпеливо шевелился. Он был как будто собран из десятков малых шаров и "дышал", открывая и закрывая многочисленные отверстия со всех сторон. Скайоты спешно закатывали в трюм последние бочонки со значками опасности, шестирукие чешуйчатые сиригны с невозмутимым видом стояли у печей и направляющих парусов, путешественники устраивались в креслах вдоль бортов, и Фрисс тоже нашёл своё место. Справа от него теперь была бездна, слева – трюм, крышки над которым уже начали сдвигаться, спереди – сонный скайот, немедленно свернувшийся и уснувший в кресле.

  – Держись за поручень, Тенчи. Сейчас полетим! – прошептал кто-то за спиной Речника, и в ответ раздалось тихое фыркание. Флейта свистела всё громче и пронзительнее – и вдруг замолчала. С деревянным треском сошлись крышки над трюмом, закрывая печь и странные сплетения труб от посторонних глаз. Где-то внизу заскрипело и зазвенело железо. Сигнаса слегка покачнулась. Фрисс увидел, как втягиваются в брюхо корабля многочисленные якорные канаты, а узкие направляющие паруса разворачиваются.

  – "Элмасуль" отправляется! – оглушительно объявил с носа корабля скайот-капитан. – Завтра вечером – посадка в Тирко!

Глава 08. Тирко

  Утренний туман медленно сползал с веток и рассеивался над низинами, падающие с моховых прядей капли воды щёлкали по крыльям Хингисов и шевелящемуся шару сигнасы. Корабль под охраной плыл над гигантскими деревьями, путешественники дремали, кутаясь в покрывала.

  – С Великой Реки? Из таких далей? Я бы не согласилась, точно, – Укасинжи, ивгийка с беличьим выводком, решительно помотала головой. – Никогда! Всего три дня в Велсии, а уже не могу дождаться, когда вернусь. Тенчи, куда ты забрался?

  Ещё двое бельчат сидели в кресле рядом с ней, с интересом глядя на проплывающие внизу деревья. Фрисс не слышал, чтобы они разговаривали, но выглядели эти существа разумными.

  – Я в Велсии только из-за них, – Укасинжи кивнула на зверей. – Скайоты умеют лечить Златок... А теперь всё хорошо, и мы возвращаемся. Ты был когда-нибудь в Тирко, странник?..

  "Элмасуль" летел весь день, чуть выше крон, чуть ниже облаков, ветер не сбивал его с пути и не подгонял – сигнаса была слишком тяжела, чтобы мотаться на ветру. Шар шипел, выпуская горячий пар, скайоты бродили вдоль бортов, обсуждая свои дела и всё, что появлялось внизу. На носу раздавали раулье молоко и обычную скайотскую снедь – медовые колобки, сосновок, жирные пирожки.

  – Сосновки грызут хвою, целые деревья гибнут от них! Поэтому скайоты спешат их съесть, пока они весь город не съели, – пояснила Укасинжи, принимая от Фрисса угощение – пучок прутиков с промасленными гусеницами. – Спасибо тебе, странник. Тенчи, не кусайся!

  Сигнаса миновала густой лес с темнеющими в нём Елями и поплыла над очередной поляной, не совсем ещё заросшей после пожара. Речник встал с места, увидев внизу Хуму – она уже отцвела, и всё-таки видеть священное дерево было приятно. Следом встали и другие путники, и в их голосах послышалась тревога – они обнаружили поваленное дерево посреди поляны. Фриссу с его борта было плохо видно, как он ни вставал на цыпочки. Любопытные Златки поднялись по снастям к шару – и попрыгали вниз с испуганным цоканьем. Укасинжи потянула Речника за край одежды, призывая сесть на место.

  – Там молодой Фаман, весь изгрызенный в труху – только макушка цела, – шёпотом сказала она. – Жуть...

  Златки попрятались под покрывалом на её кресле, и она, кажется, хотела бы последовать за ними. Фрисс не очень понял причины их испуга, даже после того, как сигнаса повернулась нужным боком, и он тоже увидел гору трухи в оболочке из лопнувшей коры.

  – Демон съел его, – прошептала Укасинжи, и Фрисс понял по её взгляду, что большего он не услышит. Скайоты ещё долго переговаривались, но Речник не слышал их за шипением пара, а ближайший сосед так и не проснулся до вечера...

  – Вечерняя пристань! – объявил в темноте зычный голос. Речник неохотно открыл глаза. Давно догорел закат, вдалеке мерцал Акарин – путеводная звезда, "Элмасуль" покачивался с борта на борт, пока сиригны пытались привязать его к ветвям высокого Фамана. Бельчонок сидел на коленях Речника и грыз сосновое семечко размером с кулак, твёрдое, как камень.

  – И тебя разбудили, странник? – улыбнулась Укасинжи, сгоняя зверька, и отдала Фриссу большую миску с варевом. – Все пили берку, а я уже не нашла.

  На корабле не было светильников – сиригны приоткрыли трюм, и на кресла попали отсветы от печей. В неровном золотистом сиянии даже без берки всё казалось зыбким, тающим – и лес вокруг, и сам корабль, и Хингисы, уснувшие на ветвях Фамана, как стая огромных летучих мышей. Свет долго ещё не гас, и Фрисс видел его сквозь сон...

  Всю ночь ему снился гигантский Фаман – город, который дрожал от корней до макушки. Ветви, жители, кора сыпались с дерева, а потом оно беззвучно раскалывалось и падало грудой трухи. Фрисс наблюдал за смертью города, не в силах шевельнуться, отчаянным усилием вырывался из сонного плена – и погружался в кошмары снова. Последнее видение было самым ярким и пугающим и не закончилось падением – из гнилой древесины показалось что-то вроде огромной гусеницы и поползло к Речнику. Он потянулся к мечу, но чудовище не успело напасть – поток ледяной воды с остывшего шара сигнасы разбудил и Фрисса, и всех его соседей.

  Кажется, им тоже снилось что-то неприятное. Этим утром все были встревожены, многие хмурились, и даже разбавленная берка и раулье молоко не развеселили путников. Укасинжи и её Златки забились в кресло и выглядели испуганными.

  Не успела ещё сигнаса набрать высоту, как под брюхом корабля проплыл второй рассыпавшийся Фаман вместе с мелкими деревцами, которые он поломал при падении. Хингисы ненадолго покинули "Элмасуль" и сделали пару кругов над трухлявым деревом.

  – Никого! – хором крикнули они, возвращаясь к кораблю.

  Такие деревья попадались на пути ещё три раза. Хески уже не летали к ним, напротив, теснее сбились вокруг "Элмасуля", и вовремя – над Лесом сгущались тучи.

  Сигнаса долетела до молодой фамановой рощи, высокой, густой и тёмной, с куцыми зелёными кронами на границе облаков и сплошной паутиной мёртвых ветвей до самой земли, и опускаться кораблю было некуда. Небо темнело стремительно, тучи оседали на верхушках Фаманов, и вскоре "Элмасуль" оказался в бело-сером мареве с торчащими отовсюду ветками.

  – Пристегнитесь и не выпускайте копья из рук! – крикнули с носа корабля. Фрисс удивлённо огляделся и увидел, что каждый путешественник уже вооружился коротким копьём с широким наконечником. Такое же было прикреплено к борту рядом с креслом Речника, и он на всякий случай взял копьё в руки. Сигнаса плыла в тумане, чудом уворачиваясь от ветвей. Гирлянды сигнальных подвесок под килем непрерывно звенели, находя в облаке очередную ветку или ствол.

  Горячий ветер заставил Фрисса обернуться. Трюм был открыт, сиригны покинули свои посты и встали у бортов, молча вглядываясь в туман.

  Корабль на миг замер в воздухе, и что-то с силой потянуло его вниз. Цепочки-подвески жалобно зазвенели, Хингисы, сложив крылья, нырнули в туман, и он озарился вспышками слабых молний и зелёного пламени. Корабль качнулся снова, борт затрещал от неожиданно сильного удара. Сиригны разом подняли арбалеты и выстрелили в видимую им цель. Прозвучало несколько взрывов, сигнаса рванулась вперёд, будто освободилась из чьих-то лап.

  – Хасен! – испуганно крикнул кто-то с дальнего борта.

  Сигнаса вновь содрогнулась и мелко затряслась. Вся стая Хингисов устремилась под киль корабля. Сиригны расправили крылья и поднялись над шаром. Фрисс поудобнее перехватил копьё, подозревая, что на его долю врагов тоже хватит.

  Он еле успел пригнуться. Что-то серое, большое и быстрое втиснулось между шаром и палубой, разрывая снасти, и тут же убралось в туман. Скайоты попытались достать его копьями, но существо уже скрылось. За ним погнались Хингисы, плюясь огнём. Речник поймал обрывки снасти и скрепил их, как мог.

   Мимо, странно раскачиваясь с крыла на крыло, промчался потрёпанный Хингис – и что-то невидимое с хлюпающим звуком втянуло его. Туман колыхнулся, расступился и сгустился вновь, серый силуэт ненадолго показался из него и вновь пропал.

  – Лаканха! – крикнул Фрисс, наудачу посылая Водяную Стрелу туда, где исчез Хингис. Ему повезло.

  Мокрый хлюпающий звук послышался снова, и выплюнутый невидимкой хеск пролетел между шаром и палубой и свалился на крышку трюма, цепляясь за обрывки снастей. Он тряс головой и хлопал крыльями, отряхиваясь от серой слизи. А перед Фриссом, у самого поручня, распахнулась широкая круглая пасть. Он не успел рассмотреть, чья она – времени хватило только на одно заклинание. А потом странная тварь полетела к земле, кувыркаясь в тумане и пытаясь выплюнуть бочку воды, неожиданно оказавшуюся внутри. Хингисы устремились следом. Корабль мелко дрожал и раскачивался, туман вокруг ходил волнами.

  "Это самый обычный туман. Просто вода..." – Речник стиснул голову руками, вспоминая, чему его учили на Островах. Плыть дальше в белом мареве, не зная даже, сколько вокруг врагов, и быть как на ладони для них, он уже не мог. "Если бы сгустить его и выжать..."

  – Ахасу фиен хаиену, – медленно произнёс Фриссгейн, отложив копьё и пропустив сквозь пальцы прядь тумана. – Ичин кеттика!

  Он вскинул руку – и содрогнулся от разряда, прошедшего по телу. Шар "Элмасуля" резко сжался, и корабль камнем пошёл к земле, но тут же выровнялся и нырнул под сеть ветвей. Сверху на палубу с сердитым шипением свалились сиригны и тут же бросились в трюм, следом спикировали самые быстрые Хингисы, остальные с отчаянными криками понеслись за кораблём. Вокруг кружился туманный смерч, и серая завеса таяла на глазах, оставляя без укрытия странных длиннотелых тварей без лап и крыльев и их огромного предводителя – нечто, похожее на свинцово-серое грозовое облако, в шипах и плавниках, окружённое трескучими искрами. Это существо лежало на верхушке дерева, и туман уже собирался вокруг него снова, но "Элмасуль" миновал опасное место, и твари за ним не последовали.

  Фрисс потирал ушибленные рёбра – его швырнуло на поручни, когда корабль начал падать – и ждал, пока перед глазами посветлеет. Это заклинание было ему по силам – но на самом их пределе, и год назад он просто не рискнул бы применить его. "Так, глядишь, магом стану..." – подумал он с усмешкой и повертел головой, разыскивая в воздухе Хингисов. Нет, он не ошибся. Их стало меньше. Кого-то твари из тумана сожрали.

  – Кто это был? – тихо спросил Речник у ивгийки, рассматривающей его с очень странным выражением лица. – Они всегда тут живут?

  – Хасен, хищная туча, – кивнула Укасинжи. – Хингисы летят с нами, чтобы отгонять Хасенов. Там был один очень сильный и весь его выводок. Они всегда охотятся в облаках... Ты изыскатель, правда ведь? Чёрный Речник?

  – Я просто Речник, – покачал головой Фрисс. – Против такой опасности следовало бы брать с собой магов. В Лесу ведь есть сильные маги Воды и Жизни...

  – На корабле нельзя колдовать, – скайот, дремавший всю дорогу в соседнем кресле, вдруг развернулся к Речнику. – Ещё немного вбок – нас бы на ветку нанизало! Ты видел предупреждение на пристани, а?

  – Ты о чём? – спросил Фрисс с искренним удивлением. Скайот нахмурился.

  – Они вечно его срывают! Я водил корабли десять лет! Я всегда объявлял, чтобы никто не думал колдовать на борту! А они даже предупреждение вывесить не могут, Хасена им в кашу!

  – Тихо там! – рявкнули с носа корабля. Сиригн высунулся из трюма, выразительно посмотрел на скайота, Речника и ивгийку и медленно спустился обратно. Скайот-воздухоплаватель фыркнул и сел на место. Укасинжи уткнулась носом в плечо Речника.

  Серебряная хвоя высоченного Фамана огнём горела в закатных лучах – к вечеру небо очистилось, и гигантское дерево – опора города Тирко – переливалось серебром и зеленью на остывающем солнце. Стая мегинов поднялась с макушки дерева навстречу кораблю, и он опустился к причалу в двойном кольце летучих стражей. Засвистели флейты, объявляя, что долгий полёт окончен. "Элмасуль" застыл, накрепко привязанный к Фаману прочными канатами, и скайоты устремились к трапам. С нижней платформы уже кто-то пытался пробраться на верхнюю, мегины и Хингисы шипели и скалили зубы друг на друга, трое Златок попрыгали с палубы, не дожидаясь, пока спустится Укасинжи. Фрисс пропустил всех вперёд и сошёл на пристань Тирко, оглядываясь по сторонам. Что-то его тревожило.

  Вслед за скайотами он спустился на нижнюю площадку, попутно заметив, что лестницы тут гораздо прочнее на вид, чем в Велсии, а вместо подвесных мостков проложены обычные, дощатые, укреплённые срощенными ветвями Фамана. За спиной Речника шумно хлопали крыльями Хингисы и мегины, размещаясь по макушке дерева. Фрисс подумал, что и ему пора искать постоялый двор, и свернул к лестницам, ведущим вниз, но заметил, что все прибывшие идут в другую сторону – и пошёл за ними.

  Там, за ажурной оградой, скрывалось местное святилище – три резных столба с многочисленными фигурками птиц и зверей. Резная белка сидела на верхушке столба, посвящённого Каримасу, цапля – на идоле Макеги, а последний столб увенчан был оскаленным звериным черепом, и ещё пяток черепов лежал у подножия. Рядом, на каменные плиты, путники складывали небольшие подношения из еды и безделушек. Фрисс нашёл в сумке ирхек и отломил немного – с богами следовало ладить, особенно с Макегой, покровительницей неба, степей и бесприютных скитальцев.

  Проходя мимо последней плиты – под столбом с черепами, посвящённым всем Богам Смерти разом – Фрисс замешкался и случайно провёл по камню рукой. Он не сразу понял, откуда взялась там кровь. Как будто острые лезвия или когти прошлись по ладони и глубоко в неё врезались...

  "Чего и ждать от Бога Смерти..." – хмуро подумал Речник и вышел из святилища. Укасинжи с белками уже куда-то убежала, больше знакомых у него тут не было, да и не нужны ему были знакомые. Фрисс хотел переночевать в Тирко, запастись припасами, собрать халгу и лететь дальше, на запад, чем скорее, тем лучше.

  У края платформы поджидали путников ивги с ручными летучими мышами. Пеший путь до Лауфима был долог и опасен, и все без исключения садились верхом и спускались по воздуху. С лёгких скайотов брали по одному элу. На Фрисса ивг-погонщик смотрел долго и запросил целых три эла. Сбить цену не удалось.

  На постоялом дворе было шумно, на площадке у входа продавали берку и тушённое в ней же мясо, нашпигованное зёрнами цанги до такой степени, что казалось горьким. С куском мяса и чашей Речник Фрисс добрался до комнатки, освещённой тусклым крошечным церитом, и очень быстро заснул, но даже сквозь кошмары о рассыпающихся Фаманах и падающих ветках слышал гомон снаружи. Однажды ему показалось, что дерево дрожит, но выяснять, в чём дело, не хотелось.

  Утро началось с ругани и причитаний, долетевших в комнату со двора. Пока Фрисс надевал доспехи и спускался, голоса стали тише, но многочисленнее. Ивги и скайоты бродили вокруг навеса, под которым стояли бочонки с беркой и висели гирлянды сушёных сосновок. Ночью бочонки упали и раскатились в стороны, один из них упал с ветки, ещё два треснули, и запах берки плотным облаком стоял в воздухе, а остатки хлюпали под ногами. Златка, лизнувшая из любопытства платформу, уже лежала на её краю и жалобно махала хвостом, а сердитые сиригны отгоняли прочих белок и жителей от лужи.

  – Недурно. А что тут было ночью? – спросил Фрисс у любопытствующих. – Праздновали?

  – Ты не знаешь, что ли? – ивг был не расположен к веселью. – Фаман полночи шатался. Скоро дома падать начнут. Куда владыки смотрят?!

  Речник вспомнил навязчивые сны и поёжился. Только не хватало полететь с такой высоты без крыльев и халги... Что здесь творится, вот что интересно...

  Веткой ниже, на местном базаре, тоже толпились и причитали. Упавший сверху бочонок разбился тут, и Златки успели налакаться из лужи. Теперь сиригны уносили их в дупла, закинув через плечо, а белки даже хвостами не махали. "Далась им эта берка! Зачем из лужи пить?!" – пожал плечами Речник и пошёл искать еду, которая сошла бы за дорожные припасы. Это был последний город на его пути, а в Гиблых Землях он уже ничем не запасётся...

  – Как, говоришь, этот хлеб называется? Лакша?

  Речник сложил в суму свёртки с тонкими лепёшками, блестящими от жира и смолы. Смола Фамана тут считалась очень полезной, и добавляли её во всё, даже в берку. К лепёшкам он, махнув рукой на расходы, добавил тонкие полосы высушенного мяса, просоленного и просмолённого, и понадеялся, что в цакунве оно размокнет.

  Ещё и полудня не было, а дерево уже трижды начинало трястись. Поэтому базар был почти пуст, и торговцы, и покупатели то ли сидели по домам, то ли искали, куда улететь, пока трясения не прекратятся. Фрисс уже знал – по редким обмолвкам – что страшная тварь грызёт Фаман изнутри, и что сделать с ней ничего не могут даже сиригны. Тварь эта называлась "Хэлгха", и явилась она, как и все неприятные создания в Лесу, прямиком из Хесса. Речник даже слышал, что в стволе под населёнными ветвями уже появились огромные дупла, а скоро от дерева останется одна кора, и оно неизбежно рухнет. Корабль, прилетевший вчера из Велсии, сегодня уже развозил спасающихся ивгов по окрестным стоянкам и селениям – скайоты решили помочь народу Тирко.

  Вспомнив о сигнальных лентах, полученных от Астанена, Фрисс неохотно выбрался на Лауфим и привязал одну из них в отдалении от постоялого двора, на платформе, где скучали ездовые мегины и их погонщики, рядом с другими флагами и ленточками. Ивги и даже мегины уже знали о близящейся Волне, но сейчас их больше тревожила тварь внутри дерева.

  – Это не из-за Агаля. Они всегда жрут древесину, – неохотно сказал Речнику один из ивгов. – Обычно им в Лесу еды хватает, но сейчас...

  Он махнул рукой и отошёл к краю платформы, указывая на чёрную дыру в стволе.

  – Оно там. Видишь, трепыхается?

  – И все маги Тирко вместе с сиригнами не могут прогнать эту тварь? – нехорошо удивился Речник. – Она неуязвима, как Гиайн?

  – Что вы все ко мне пристаёте?! – всплеснул руками ивг. – Я почём знаю? Слетай да посмотри!

  Он отошёл от Речника подальше, бормоча что-то неприязненное себе под нос. Фрисс сел у парапета и развернул припасы, задумчиво глядя на запад. Лететь или погодить?..

  – Чёрный Речник! Вот ты где! – раздалось над головой Фрисса, и рядом шумно приземлился Хингис. По свежим шрамам на боку Речник узнал его – этого хеска пыталось сожрать хищное облако.

  – Зачем тебе я? – удивился Фрисс.

  – Да так... Скучно здесь. Все улетели, меня оставили лечиться. Поговорить не с кем, местные шарахаются. Меня, кстати, зовут Меас.

  – Я Фрисс, – Речник пожал тонкую когтистую лапу. – Ты голодный?

  – Ничего подобного! – возмутился Меас и захлопал крыльями. – Думаешь, я попрошайка? Скучно тут, я же говорю. А ты затеваешь что-нибудь? На тебя только взглянешь – уже видно, что собираешься на подвиги!