Текст книги "Западный ветер (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

  – Если у меня есть альнкит, он не должен работать вхолостую, – смущённо сказал Фрисс. – Я попрошу тебя... Когда мы вернёмся, мы поговорим втроём – ты, я и правитель Халан. Надо хорошо рассчитать, где эту подстанцию поставить, и у него это получится лучше, чем у меня.

  – Договорились, – кивнул Гедимин и снова перевёл взгляд на темнеющий горизонт. – Жаль, что запуск твоего альнкита вновь откладывается. Осенью я трогать его не буду. А весной – посмотрим...

  Рассвет был зелен и ярок, с юга долетал запах прелой листвы, где-то за горизонтом перекатывался отдалённый гром. Фрисс посмотрел на криво вычерченную восьмиконечную звезду на земле и белый камешек в своей руке и усмехнулся. "Летучки прилетают к тем, кто попал в беду. Интересно, мы с Гедимином сейчас похожи на путников в беде, с таким ворохом ракет?"

  – Ацира! – громко сказал он и отошёл на несколько шагов.

  – Интересный способ искать транспорт, – пробормотал сармат.

  Белый огонь вспыхнул в воздухе, не опалив сухую траву, и повис над землёй светящимся шаром. С каждой секундой он рос – и вдруг взорвался холодной серебряной вспышкой. Когда Речник проморгался, он увидел застывший невысоко над степью белый корабль.

  Точнее, от корабля в этом сооружении была только форма. Бело-жёлтое, как отполированная кость, ажурное, покрытое резьбой и ощетинившееся шипами, всего тридцать шагов в длину, больше похожее на плетёную из костей корзину, с единственной мачтой без парусов, зато с ветвями, растущими во все стороны и покрытыми настоящей листвой. На носу, лениво помахивая хвостом, стоял краснокожий Гларрхна. Светящийся медальон – двустворчатая раковина с жемчужиной – покачивался на его груди, разбрасывая по степи радужные блики.

  – Борт "Киа" прибыл, – сказал Гларрхна, переводя взгляд с сармата на человека и явно размышляя, кто же из них в беде. – Я капитан Хнекс. Вы сказали призыв?

  – Да, и мы оба полетим, если ты готов лететь, – кивнул Речник. – Я Фриссгейн, а Гедимин – мой друг и спутник. А ещё у нас есть груз.

  – Как это собирается лететь? – еле слышно пробормотал сармат, изучая дырявые борта и торчащие отовсюду шипы. Хнекс насмешливо щёлкнул языком.

  – "Киа" летает отменно. А вот то, что лежит на руинах Чивенкве...

  Фрисс шагнул вперёд, едва услышал сдавленное шипение из-под чёрной брони.

  – Гедимин, не трогай его! Хнекс, не трогай Чивенкве. Уймитесь, вы оба!

  – Знорк... – сармат очень медленно и неохотно опустил сфалт.

  – Слушаюсь, капитан! – Гларрхна снова щёлкнул языком и оскалился. – Куда вас отвезти, странные существа?

  – На берег Великой Реки, – ответил Фрисс, – к Провалу на участке Фейр. Мы долетим сегодня?

  – Хоть вчера, – Хнекс передвинул рычаги на носу летучки, переплетённые части борта зашевелились и сложились в трап. – Поднимайтесь.

  – Погоди, я говорил, что у нас есть груз, – Фрисс кивнул на горку из ракет. – Если положить их на палубу, они не вывалятся в щели?

  Хнекс рванул рычаги на себя так, что летучка покачнулась. Проход меж шипов захлопнулся.

  – "Киа" никогда не сбрасывал бомбы и не собирается впредь! Ищите себе другого помощника!

  Летучка засияла белым светом, но закованная в броню рука сармата легла на борт, и свечение пропало.

  – Обещаю, что мы не будем сбрасывать бомбы с твоего корабля, – сказал Гедимин, склонив голову. – Никто не узнает, что ты их вёз. Нам нужен транспорт, ничего более.

  – Сармат, у вас вроде свои корабли есть... – протянул Хнекс, глядя на руку, удерживающую летучку на месте. – Ну хорошо, неси свои ракеты. Ничего не вывалится. В какую же беду вы, путники, попали с двумя десятками ракет?

  – Когда мирные существа берутся за такое оружие – это и есть беда, и самая большая, – нахмурился Фрисс. – Гедимин, я понесу две.

  – Положи на место, – буркнул сармат, собирая раскатившиеся ракеты. – Хнекс, твоё решето не порвётся под нашей тяжестью?

  – В нём такой двигатель, что вам всей цивилизацией не построить за тысячу лет, – ухмыльнулся Гларрхна. – Я бомбы носить не буду, и не рассчитывай.

  Фрисс поднялся на палубу вслед за сарматом. Пока тот укладывал ракеты в резные ящики, Речник разглядывал летучку. Изнутри, как и снаружи, вся она была покрыта резьбой. Он сел на выступающий из мачты шип, как на лавку, и ухватился за одну из её ветвей. Гедимин устроился на корме, рядом с ракетами. Он сверлил взглядом палубные доски, словно пытался увидеть сквозь них трюмы.

  – Не построите, и не надейтесь! – Гларрхна махнул хвостом. – Берег Великой Реки, участок Фейра, Провал... Сейчас будем там.

  Медальон на его груди ярко сверкнул, корабль загорелся белым пламенем и утонул в непроглядном холодном мраке. Фрисс еле успел оглянуться и увидеть холм, заросший багровой травой, и тучи, клубящиеся над ним.

Глава 24. На исходе Волны

  – Всё! Сармат, убери лапы от моего корабля. Речник, забирай свои бомбы и своего друга... и больше мне на пути не попадайся! – хвост Хнекса угрожающе раскачивался из стороны в сторону, а в лапе существа что-то подозрительно сверкало. Фрисс и Гедимин переглянулись и пожали плечами – вокруг по-прежнему был непроглядный мрак...

  Свет утреннего солнца, окруживший их через секунду, показался Речнику ослепительно-ярким. Пахло гарью, прелой листвой, водорослями и кровью. Летучка висела над пологим берегом в двух шагах от свежего пожарища, чуть дальше торчали обугленные пеньки, оставшиеся от зарослей тростника, чуть правее виднелись покосившиеся и тронутые огнём хижины наринексов, а чуть левее – множество шатров и навесов, над которым на длинном шесте трепыхалось знамя Реки.

  – Удачных полётов, Хнекс, и спасибо за помощь, – мирно ответил Речник, спускаясь на твёрдую землю с двумя ракетами в руках. После бешеной тряски в пустоте, сквозь которую промчалась летучка, нелегко было устоять на ногах...

  – Хороший слух у твоих сородичей, знорк, – пробормотал Гедимин, протискиваясь сквозь открытую Хнексом дверцу с охапкой ракет. – Оглянись...

  Фрисс удивлённо повернулся к шатрам и чуть не выронил "Гельты". Он стоял в плотном кольце Речников, ополченцев и хесков. Весь лагерь уже гудел, как потревоженный улей. Среди толпы людей, Инальтеков и Аваттов изыскатель увидел одинокого сармата без скафандра, но в скирлиновых и травяных бинтах. Он пристально смотрел на ракеты в руках Речника, потом отвёл взгляд и протёр глаза, а потом потянулся за передатчиком.

  – Ваак! – крикнул Фрисс, выискивая в толпе знакомые лица. – Кто командир этого лагеря? Позовите его!

  – Фриссгейн, ты?! – от шатров ему приветственно махала посохом Речница Сигюн. – Ты живой?!

  Речник не успел ответить, только улыбнулся. Кольцо воинов разомкнулось, пропуская растерянного Тарвиса Халну в изрубленной и заштопанной броне. За спиной Фрисса полыхнула белым пламенем и растаяла в воздухе летучка, но Речник этого не заметил.

  – Речник Тарвис, ты здесь командир? В лагере есть маги или драконы?

  – Я... Тут только раненые, Речник Фрисс, – смущённо ответил Тарвис. – Я... Оласса, маг связи, здесь. А что...

  – Сообщи Королю Астанену, что Старое Оружие доставлено на Реку. Пусть решает, как им воспользоваться, – сказал Фрисс. – Это срочное известие, Речник Тарвис.

  – Я сообщу немедленно, – кивнул молодой Речник и повернулся к пёстрому отряду. – Все слышали?! Старое Оружие здесь, великая сила против Волны! Эти штуки – это оно?

  – Да, это настоящие ракеты из легендарного Фликса, – Фрисс поднял "Гельт" над головой. – Зови Олассу. Пока оружие будет под моей охраной.

  – Выставить оцепление! – рявкнул Тарвис. – Принести еды и воды для... для тех, кто принёс ракеты нам!

  Он выбрался из зашевелившейся толпы и скрылся среди шатров.

  – Обжёгся, только и всего, – тихий голос сармата послышался за спиной Фрисса. Речник обернулся и увидел рядом с Гедимином его сородича с неизвестной станции.

  – Ещё немного, и нас бы сбили, – продолжал незнакомец. – Видели бы в Ураниуме, что творится в этих пещерах! Тут не катер нужен, а крейсер...

  – Разберёмся, – Гедимин осторожно коснулся его плеча. – Пусковые установки у вас с собой? А карта местности?

  – Кэрсин уже сюда летит... хотя сначала спрашивал, где я нашёл такое излучение, – сармат издал негромкий смешок. – Карту мы составили... Тяжело без нормального оружия, Древний. Проку там от нашей плазмы...

  Кто-то тронул Фрисса за рукав. Рядом стоял худой ополченец в шапке вместо шлема и держал плетёный ларец.

  – Кенну Пурпурная Стрекоза?! – радостно воскликнул Речник. Наринекс гордо кивнул.

  – Теперь я воин, Речник Фрисс. А это еда для... для вас двоих, – он с опаской посмотрел на сарматов.

  – Не бойся, Гедимин – мой друг, и он сармат, а они людей не обижают, – успокоил его Фрисс, забирая ларец. – Ты тоже голодный? Что скажешь о войне?

  – Там, внизу, очень много демонов, и они очень сильны, – вздохнул Кенну и покачал головой, отказываясь от еды. – Но мы их не боимся! Я уже убил одного, теперь у меня будет доспех из его шкуры! И убью ещё, если они полезут к Реке!

  Теперь Фрисс разглядел, что развешано по всем кустам и нижним веткам деревьев вокруг лагеря Речников и обгоревших строений наринексов. Тёмно-бурые, толстые, как пластины панциря, шкуры Существ Сиркеса, ярко-огненные чешуйчатые кожи Скарсов, иссиня-чёрный мех Квэнгинов... И ещё две стаи живых существ на верхних ветвях – Клоа и Скхаа, мирно висящие вниз головой. Таких скоплений Скхаа Фрисс не видел и над Пустыней Молний...

  – Из тебя получился хороший воин, – кивнул Речник, – и я думаю, что пора представить тебя Королю Астанену. А что тут делают Клоа?

  – Это пленники, – ответил Кенну, посмотрел куда-то вбок и очень смутился.

  – Ваак, Фриссгейн, – услышал Речник, и крепкая рука легла на его плечо. – Нет задания, с которым бы ты не справился. И ты будешь награждён, но я боюсь, что любая наша награда для тебя окажется скудной.

  – Хейдвен, сиди смирно! Это не твоя еда! – сердитый голос Силитнэна заглушило хлопанье крыльев, а потом послышался обиженный визг. Речник посмотрел на мага, унимающего летучую мышь, на Астанена, вставшего перед ним, на ларец в своих руках – и смутился ещё сильнее, чем Кенну. Он хотел бросить коробку, но Астанен удержал его и усмехнулся.

  – Отдыхай, ешь и пей, воды Реки испорчены золотенью, но ещё не иссякли. Ты заслужил отдых, великий изыскатель. Мы же разберёмся с тем, что ты нам привёз. Гедимин Кет, мы можем рассчитывать на твою помощь?

  Сармат отпустил руку Астанена и кивнул.

  – Разумеется, правитель Реки. Ракеты целы и готовы к запуску. Уран и торий!

  Незнакомый сармат в фиолетовом скафандре вскинул руку в ответ на приветствие.

  – Кэрсин, командир катера "Райны", – назвал он своё имя, глядя на Гедимина. – Командир "Идис"? Видел станцию пролётом, жалел, что некогда зайти. Пусковые установки есть, исправны, стрелять начнём хоть сегодня.

  – Чем скорее Старое Оружие будет пущено в ход, тем лучше, потому что времени у нас немного, – сказал Силитнэн, оставив в покое летучую мышь. – Ты сам видел, Кэрсин, что творится внизу. Излучение растёт с каждым Акеном, туманы волнуются. Боюсь, что снизу поднимается очередной Вал. Успеем перехватить их в верхних Пещерах?

  – Интересное явление, – пробормотал Гедимин, глядя на экран дозиметра. – Никогда такого не видел... Астанен, куда будем запускать?

  – Сейчас прилетят Халан и Марвен, решать будем вместе, – ответил правитель, поворачиваясь к сарматскому кораблю. Фрисс даже не заметил, когда эта махина прилетела. Она лежала на берегу, острокрылая, гранёная, тёмно-серая и пахнущая горелым фрилом. На её боках виднелись оплавленные пятна и капли растёкшегося покрытия – даже сарматский боевой корабль пострадал от Волны.

  – Тогда я зову вас всех на борт, без карты разговор не имеет смысла, – отрывисто сказал Кэрсин. Десять сарматов в таких же фиолетовых скафандрах уже собрали те ракеты, которые не успел подобрать Гедимин, и сейчас отгоняли от корабля раненого сородича, который тоже хотел куда-то лететь. Правитель кивнул, похлопал Фрисса по плечу и пошёл к катеру. Силитнэн направился было за ним, но в последний момент обернулся.

  – Имей в виду, Речник Фрисс, что я не отпущу тебя с Острова Аста, пока не услышу твой рассказ от первого до последнего слова. Пока мы заканчиваем это неприятное дело с Волной, готовься. Слушать тебя будет вся Река и все наши союзники, включая сарматов "Райны".

  Гедимин тоже хотел что-то сказать Речнику, но Кэрсин постучал по его броне и нетерпеливо указал на корабль. Древний Сармат виновато посмотрел на Фрисса и скрылся в распахнутом люке. За шатрами, порыкивая от волнения, приземлялись два Белых Дракона – Марвен и Халан уже прилетели... Речник вздохнул, улыбнулся и сел на землю, поставив перед собой ларец.

  – Такое оружие – и применят без меня, – посетовал обожжённый сармат, тоскливо глядя на катер. От куска икеу и чаши с кислухой он отказался и пошёл к лагерю. Фрисс огляделся в поисках Кенну. Ему было о чём спросить тех, кто провёл год на Реке, перед лицом Волны...

  – Да ну, Фрисс, мелочи какие, – отмахнулась Речница Сигюн и закуталась в плащ, поудобнее пристраивая искалеченную ногу. – Не голову же отрубили. Лучше скажи, сколько демонов убивает одна твоя ракета? Чую, ты нас всех обгонишь по счёту...

  – Сколько бы ни убила, записывай их на Гедимина. Из меня воин никудышный, – хмуро ответил Фрисс, думая, что всё-таки опоздал со своим оружием. Сколько Речников и жителей уже погибло, сколько ранено, как изуродованы берега Реки...

  Сигюн видела всю Волну, от первого до последнего вала – и налетающие в безумной ярости стаи Клоа и Скхаа, и орды Существ Сиркеса, Квэнгинов и Ойти, и взрывающие всё на своём пути отряды огненных Скарсов, и опаснейших созданий Хесса – Гиайнов, Гиен Вайнега, и их ручных тварей – Иджланов, выдыхающих чёрное пламя... Её ранили в самой последней битве, да так, что ходить она не могла до сих пор, а тогда её нашли под изрубленным телом Гиайна, рядом с мёртвым Скавеном Зигласом. Скавен, славный командир Речников, погиб тогда, и никто, кроме Сигюн, не выжил из всей его полусотни. Гиайнов и Иджланов с огромным трудом остановили Двухвостки и шквальный огонь с сарматских кораблей. Все три станции, не считая "Райны", послали туда ликвидаторские бронированные корабли... жаль, что при мощной броне оружие там было слишком слабое!

  – Квэнгины и Ойти прорвались на правый берег, – сказала Сигюн, глядя в землю. – Мы ударили им в спину, но до пещер они успели долететь. Не пугайся, живы почти все, разве что... Эмма Фирлисова и Ингейн погибли вместе. Айому тяжело ранен, но целители обещают, что выживет. В следующем году, Фриссгейн, ты будешь работать за нас троих. Конец твоим полётам по дальним странам...

  – Проклятие Бездны... – Речник стиснул зубы. – Толку от всех моих полётов, если я на своём участке никого защитить не могу?! А что с Кес...

  – Не видела её, врать не буду, – покачала головой Речница. – Надейся, что ей хватит ума не лезть на поверхность наперегонки с Волной. Внизу, говорят, хески не так свирепы – больше переманивают к себе, чем убивают. Силитнэн сказал, что к нам снова прутся Гиайны, а я скачу на одной ноге! Фриссгейн, если твои ракеты не сработают, в Кигээле я тебя побью!

   ... – Не подходить к пещерам! – голос Речника Тарвиса, неожиданно громкий и зычный, слышен был в самых дальних уголках Фейра. – Без команды не подходить к пещерам!

  – Уже взрывают? – Сигюн, опираясь на плечо Фрисса, выбралась из шатра и покосилась на Провал. От него спешно убирали навесы и котелки с недоваренной мавой. Клоа заинтересованно кружили над пещерой, принюхиваясь к запаху гари. Одинокий Агва, греющийся на тростниковом пеньке, прислушался к чему-то и спрыгнул в воду. По Реке плыла жёлтая пыль, пахнущая тухлятиной.

  Земля едва заметно дрогнула под ногами, и Речник стиснул зубы, чтобы не закричать от страха. Незримое дыхание ледяного ужаса пронеслось над Рекой и разбилось о дальний обрыв. Все, даже невозмутимые Двухвостки, вздрогнули и повернулись к пещере. Все Клоа и Скхаа сорвались с ветвей и с испуганными воплями заметались над Лесом.

  – Старое Оружие пущено в ход, – прошептал Речник. – Не так уж и громко оно взрывается.

  – Ух! – Речница передёрнулась всем телом. – Сильная штука. Посмотреть бы, что оно сотворило с Энергином...

  – Сплошные помехи, не могу ни с кем связаться, – пожаловался раненый сармат, глядя на бесполезный передатчик. – Сюда они не свернут, сядут у южных провалов. Хоть бы на второй запуск взяли...

  – Между прочим... – Оласса, не знающая покоя ведьма связи, сидела у шатра и прислушивалась к чему-то. – Зов Агаля умолк. Ну, я его не слышу, вот что я хочу сказать.

  – Там, наверное, от ирренция земля в зелёном огне, какой тут зов Агаля... – хмыкнула Сигюн. – Так ты говоришь, Фрисс, ещё триста лет нам пути в Энергин не будет?

  – Угу, – Речник был хмур и неразговорчив. Ему вспоминались дымящиеся обломки "Скорпиона". Возьмутся ли сарматские ликвидаторы очищать Энергин, и сколько лет пролежит там ирренций, если они откажутся?..

  Утро началось с топота заблудившейся Двухвостки и взволнованного голоса Речника Ингвара. Фрисс, стараясь не потревожить спящую Речницу, выглянул из шатра.

  – Фрисс! Может, ты видел дымчатую кимею в чёрной юбке? Не пробегала она тут?

  – Никаких кимей не видел, – удивился Речник. – Что стряслось?

  – Ох ты! Вот это мне уже не нравится, – нахмурился Ингвар. – Совсем не нравится! Как же теперь туда спуститься, а?!

  – Куда тебя понесло? – из шатра высунулась Сигюн. – Сгоришь же!

  – Там кимея, – понурился Ингвар. – Как раз вечером того дня, когда ты вернулся, она прошла мимо меня. Спустилась в Провал... и никто её с тех пор не видел. Может, из другого провала выбралась?..

  – Может, – кивнул мрачнеющий Речник Фрисс. – Не помнишь, как её звали?

  – Помню. Она давно тут гуляет. Руися, вот как её зовут, – ответил Ингвар, с тревогой наблюдая за Фриссом. – Что это ты делаешь?

  – Скафандр надеваю, что ещё... Что там без скафандра-то делать?! – буркнул Речник, влезая в защитный костюм. – Скоро вернусь. Гедимину ничего не говорите...

  Он спустился в Провал, оскальзываясь на бурой грязи, истоптанной тысячами ног и превращённой в жидкое месиво. Ни одна травинка не попалась ему на глаза – армии, то спускаясь, то поднимаясь, стёрли всё живое в порошок, остались только голые стены с редкими трещинами да обломки шестов и обрывки сухой травы, брошенные теми, кто в спешке разбирал пещерный лагерь.

  – Хаэй! Руися! – закричал Фрисс, но даже эхо ему не откликнулось.

  Оглядываясь по сторонам, он быстро спустился к Риетону и свернул направо, к притихшему вулкану Иррини с Алдерской кузницей у подножия. Кузница была закрыта наглухо, двери даже завалили обломками застывшей лавы. Бесцветные лужайки жёсткой подземной травы, окружавшие когда-то подножие Риетона, сгинули бесследно. Кимеи тоже видно не было.

  Долина Клуя, залитая неярким красноватым светом, лежала перед Речником. Счётчик Конара, забытый в кармане, оживился и протяжно пискнул. Изыскатель вздрогнул – он уже забыл, когда успел включить сигнал.

  – Руися! – крикнул он, эхо метнулось под сводами и стихло. Под землёй было тихо. Оглушительно тихо...

  Дорога была истоптана и изрыта, воронки зияли там и тут. Тела, оттащенные к стенам и сложенные грудами для сожжения, успели обглодать Войксы, и Фрисс про себя удивился, что сейчас серых падальщиков тут нет.

  Под ногами захрустел пепел, и Фрисс заметил, что подземный свет слегка позеленел. На "горизонте" – пелене туманов за нижней границей Энергина – протянулась яркая сияющая полоска. Речник отвёл взгляд и снова позвал кимею. Тишина была ему ответом.

  Теперь и под ногами что-то мерцало, вызывая резь в глазах. Нестерпимо пахло горелым мясом. Фрисс огляделся и увидел груду рассыпавшихся каменных плит, из-под которой торчали какие-то конструкции. Он подошёл поближе. Камни как будто оплавились...

  – Кузница Звигнела! – Фрисс не заметил, как прошептал это вслух. Дом чёрного Алдера лежал в развалинах и светился от ирренциевой пыли. Речник помянул тёмных богов. Да, жди теперь, что Звигнел вернётся на Реку...

  Тихий неясный звук нарушил подземную тишину. Фрисс замолчал и прислушался – кто-то поблизости всхлипывал и шмыгал носом. Три десятка шагов до источника звука Речник пробежал бегом и остановился только у большой тёмной кучи... на которую он зачем-то посмотрел. Не так давно это был Иджлан, несущий четвёрку всадников-Гиайнов. Сейчас найти в обугленном месиве отдельные тела не смог бы даже Некромант. Речник поспешно опустил взгляд и увидел оплавленную землю.

  – У-у-у-ы-ы-у-у... Ой-ёй-ёй... у-у-ой-о-у-у... – всхлипывания и подвывания раздались совсем близко, Фрисс обошёл обгоревшие тела, стараясь на них не смотреть и дышать через раз, и увидел взъерошенную дымчатую кимею. Она лежала, обняв оплавленный камень и зажмурившись.

  – Руися! – Фрисс сел рядом на корточки и потрогал её лапу. – Тебя обожгло?

  Кимея подпрыгнула и села на камень, изумлённо глядя на пришельца.

  – Знорк, тебе тут быть нельзя. Очень опасно, очень! – помахала она в сторону сияющего края бездны. – Это же ирренций!

  – Вот именно, а ты тут лежишь, – сурово кивнул Речник. – Пойдём отсюда. Тебя наверху уже обыскались. Зачем так пугать мирных жителей?!

  – Ой-ёй-ёй... Пойдём тогда быстрее, – согласилась кимея. – Никогда такого, как здесь, не видела... Вот бы снова не увидеть!

  Она всхлипнула.

  Путь до Провала показался Речнику значительно короче. У выхода из пещеры он всё же остановился и бросил под ноги водяной шар. Так он надеялся смыть радиоактивную пыль... ну, хотя бы отчасти. К кимее пыль не прилипала, и Фрисс этому даже не удивился – мало что может навредить кимее...

  – Ой! – сказала Руися, запрокинув голову. Фрисс проследил за её взглядом – и увидел Древнего Сармата. Гедимин стоял, скрестив руки на груди, и молча смотрел на выходцев из подземелья.

  – Понимаешь, я не мог её там бросить, – вздохнул Речник.

  – Да, Фриссгейн. А теперь вернись на десять шагов назад и отмойся... – Гедимин протянул ему небольшой контейнер с раствором меи.

  Речник с горящими ушами уставился в землю. "А я же просил ничего ему не говорить..." – раздосадованно думал он.

  – Отважный воин не может оставить беззащитных в беде! Он искал меня, чтобы я не сгорела там в лучах, и он меня спас. Не злись на него, повелитель станции, – кимея испуганно смотрела то на Речника, то на сармата.

  – Ему ничего не грозит, наблюдатель, – ровным голосом ответил Гедимин. – Я его не убиваю. Фриссгейн, в твоих жилах уже течёт не кровь, а флоний. Береги себя хоть немного, знорк. Лучи не спросят, зачем ты под них полез...

  С каждым днём становилось холоднее, и багряные листья плыли по Реке. Фрисс стоял у воды и старался не смотреть в сторону пещеры. Даже толстокожие Двухвостки пробегали мимо Провала рысцой, каждый чувствовал испепеляющее дыхание смерти из Энергина. Второй запуск прошёл на днях. Гедимин не возвращался, не появлялись и другие сарматы. А Фрисс не отказался бы посмотреть, как корабль ликвидаторов пролезает в узкий Провал...

  Занятий было немного – точить мечи, полировать броню да ждать в тревоге, не прорвётся ли Волна сквозь сияющую границу. Ополченцы, оглядываясь на пещеру, чинили обгоревшие хижины и мостки, некоторые Речники развлекались рыбалкой.

  – Нет, на другой берег я не могу отпустить тебя, – смущённо сказал Тарвис Хална в ответ на просьбу Фрисса. – Приказ Астанена.

  Через день после взрыва Белый Дракон принёс в лагерь замотанного Канфена, желающего проверить магические барьеры у Провала. Правитель выглядел бесконечно уставшим, но на приветствие Фрисса ответил.

  – Ну что ж, будем знать, какое оно – Старое Оружие, – вздохнул он, выслушав рассказ о расплавленной земле Энергина. – Взрывали в верхних пещерах, чуть ниже долины Тер, неудивительно, что Клую занесло пеплом... Ещё дней десять-пятнадцать, и Агаль смолкнет сам, но эти десять дней нам надо прожить. Там тысячи Гиайнов и Скарсов, Волна гонит их к поверхности, только Старое Оружие их сейчас и сдерживает.

  – Не думал, что Река будет воевать с Гиайнами, – вздохнул Речник. – Пусть бы и дальше оставались они в легендах... и они, и Старое Оружие!

  – Да, это было бы хорошо, – согласился Канфен и просветлел, вспомнив что-то более приятное. – Ты ещё не слышал о Чёрной Речнице, которую видели у Стеклянного Города?

  – О ком?! – Речник вскочил на ноги.

  – Чёрная Речница в клыкастом шлеме и крылатый рыже-чёрный хеск из народности Алгана, – усмехнулся Канфен. – Отогнали куванцев от синдалийского корабля. Проклятые плотовщики, недоеденные цеготами... Куванцы даже в Волну не меняются. Синдалийцы до сих пор сомневаются, была Речница или нет, но корабль цел. Дело было у Левого Берега... Не знаю, далеко ли Алгана успел улететь.

  Речник собрался быстро, а полетел напрямую, и не прошло и одного Акена, как он увидел в уцелевших на берегу тростниках меж двумя населёнными участками что-то яркое и шевелящееся. Он приземлился так тихо, как мог, и шелест ветра в Высокой Траве заглушил его шаги, когда он остановился в зарослях – шагах в пяти от странных существ, негромко беседующих между собой.

  Говорили они на Вейронке, но слышно было по их речи, что язык этот для них обоих чужой.

  – Тут полёт закончится, Шинн, – сказал крылатый демон-Алгана с массивными браслетами на лапах. – Тут мы расстанемся. Я своё обещание выполнил.

  – Это очень грустно, Нингорс, – печально ответила невысокая фигурка, вроде человеческая, но с клыкастой мордой, кутаясь в длинную чёрную куртку с блестящими чешуями. – Может быть, ты всё же останешься?

  – Незачем, Шинн. Два взмаха крыла – и вокруг тебя будет столько знорков, хоть соли их. А мне тут делать нечего.

  – Река очень красива... когда её не оскверняет Волна, – вздохнула Шинн. – И народ здесь мирный. Мои родичи тебе были бы рады. Куда ты полетишь на краю зимы?!

  – До Кваргоэйи спущусь, а там залягу на зиму, – Алгана медленно расправил крылья, сложил их снова и поднялся на ноги.

  – Тот маг, конечно, был злобной тварью, но тут не все такие, правда! – сказала Шинн и тоже встала. – Если будешь пролетать мимо, заходи к нам в гости. Там уже живёт один мирный хеск, и тебя там никто не обидит.

  – Шинн, слышал бы тебя кто... – с тихим подвыванием, заменявшим демонам-гиенам смех, отозвался Нингорс. – Не люблю я поверхность. А тут отовсюду пахнет знорками! Прощай, Чёрная Речница. О нашей встрече сложат легенды, о нашем расставании – едва ли. Силы и славы!

  – Силы и славы, Нингорс, великий воин Алгана, – Шинн подержала в ладонях когтистую лапу и со вздохом отпустила. – Да будет ветер попутным...

  Фрисс видел уже, как стремительно летают Алгана. Рыжая молния мелькнула над берегом и скрылась за багровыми тростниками. Шинн опустилась на поваленный стебель, глядя на пожелтевшую речную гладь.

  – Ваак, – негромко сказал Речник, выбираясь из кустов. – Река очистится за зиму, Волна сгинет в бездне. Долгим же оказался твой путь, Кесса, Чёрная Речница...

  ... – Так всё пошло прахом, и Волну мы не остановили, – печально закончила Речница. – Только Нингорс и успел улететь. А если бы не он, меня бы двадцать раз сожрали.

  – Не сожалей и ничего не бойся, здесь ты под защитой Реки... и меня, – Речник закутал Кессу в плащ. Ветер над Рекой уже стал по-зимнему ледяным, листьев на ветвях осталось немного. В мирный год в конце осени собирались у пещер, жгли костры, пили и пели. В этом же году на берегах было тихо, и жители выходили к Реке ненадолго и с большой неохотой. Тяжело было видеть позолотевшую воду и дышать отравленным воздухом...

  Пустым и молчаливым был и Фейр, опоясанный укреплениями в рост человека. Лишь Авит Айвин с копьём стоял на посту и сурово оглядывал Реку. Он и привязал к каменному кольцу корабль Фрисса, когда опомнился от изумления.

  – Вернулись воины, убившие Волну... – Сьютар Скенес хотел прокричать это на весь участок, но от волнения смог лишь прошептать. Главный жрец Фейра до сих пор не расставался с плетёной бронёй и внушительным каменным молотом. В битве Сьютару опалило лицо, брови и усы сгорели начисто, но глаза, по счастью, уцелели.

  У пещер Нелфи, Наньокетов и Фирлисов висели траурные ленты. Сима Нелфи всё-таки заглянула к Скенесам и осталась, чтобы посмотреть на Кессу, а из Фирлисов не пришёл никто, хотя Речник Фрисс сам звал их в гости. Он уже слышал, как Эмма Фирлисова уничтожила стаю демонов сильнейшим заклятием – но это заклятие убило и саму ведьму. Ингейн прожил ещё день, но раны его оказались смертельными, Ойти целым роем напали на него и почти растерзали...

  – Мы переселимся отсюда, Речник Фрисс, – сказал Атун Фирлис, совершенно трезвый, с потухшими глазами и потемневшим лицом. – Следующей же весной, с твоим разрешением или без него.

  – Вы нашли уже новый дом? – спросил Речник.

  – Где-нибудь на берегах Яски нам найдётся место...

  В пещере Скенесов было тепло и тесно. Амора Скенесова доставала из бочки Листовиков, а из тайника – горшки с кислухой. Многие гости пришли со своей едой – с лепёшками, варёными корнями Зелы или засоленной рыбиной. У Фрисса был только ломоть ирхека, прихваченный в лагере у Провала, у Кессы – немного копчёного мяса.

  – Для того, кто видел великие города древних, это жалкое жилище и негодная еда, – грустил Сьютар.

  – Тот, кто видел руины и прах древних городов, очень рад возвращению, – ответил Фрисс и налил ему ещё кислухи. – Только не шумите, дайте Кессе поспать...

  Чёрная Речница дремала на своём старом ложе – его так и не разобрали за два года. Она уснула, едва пригубив кислуху, и Речник отнёс её в верхнюю пещеру и долго сидел рядом, глядя на спящую смущённо и нежно. Потом искал, куда пристроить небольшой щит, длинный светящийся кинжал в тёмных ножнах, полосатую броню из прочной кожи, куртку с бахромой и шлем с клыками. "Комната древнего героя," – усмехнулся Речник, оглядываясь перед тем, как спуститься к общему столу. Гости ждали рассказов о подвигах и о легендарном оружии...

  – Теперь ты заберёшь Кессу к себе на север? – робко спросила Сима Нелфи, когда Фрисс ненадолго прервал повествование и потянулся за кружкой. – Вы вместе будете путешествовать и совершать подвиги?

  – Если она захочет, – покачал головой Речник. – Но прежде мы предстанем перед Астаненом. Чёрную Речницу должен признать и Король Реки, таковы обычаи...

  – Астанен признает, – уверенность Симы была прочнее любой стены. – Наша Кесса – герой и маг! Как будто мы сами, весь Фейр, попали в легенду...

  "Мало вам двух войн и одной Волны?!" – нахмурился Фрисс, с некоторых пор вздрагивающий при слове "легенда".