Текст книги "Западный ветер (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

  – Гедимин Кет, командир станции "Идис"... совладельцем которой ты являешься, – Кенвер нахмурился, – но он в своём праве... так вот, Гедимин Кет уже получил такое разрешение для всех трёх станций Восточного Предела. Этого более чем достаточно.

  – Да?! – Фрисс чуть не завопил от радости, но всё-таки сдержался. – Теперь станции помогут нам? Применят ракеты? Мы испепелим Волну!

  – Возможно, – сармат снова нахмурился. – Вопрос лишь в том, с чего вы все решили, что у наших мирных станций есть какие-то ракеты. Но верования знорков вне сферы моих интересов. Это всё, о чём ты хотел поговорить... совладелец станции "Идис"?

  – Ещё одна просьба, командир "Ольторна", – Речник на секунду пожалел, что не надел скафандр. – Если у мирных станций нет ракет, не мог бы Ураниум-Сити поделиться военной силой? Вся Река знает, что у вас ракеты есть...

  – Как я уже сказал, ваши верования меня не интересуют, – Кенвер повернулся к лестнице, ведущей из-под купола на улицу Ураниума. Фрисс сделал шаг и преградил ему путь.

  – На Реке всего три станции, не считая разрушенной, и на одной из них всего десять сарматов, – тихо сказал он. – А провалов на нашей земле целых пять. Мы, знорки, готовы противостоять своим врагам... но там ваши сородичи, и у них не хватит рук на все эти провалы. Не хотелось бы увидеть, как станции Реки падут...

  Командир "Ольторна" отвёл взгляд и коснулся передатчика, показавшегося из-под пластин брони на его руке.

  – Пять провалов?! Знорки, вы что, сами их копаете?! Ну ладно... кто там ближе всех к вам? На станции "Райна" есть свободный катер с плазмомётами, этой помощи вам хватит. Идеи о применении ядерного оружия в пещерах – на вашей совести, знорки, а нелепые проекты Гедимина Кета... Ладно, хватит об этом. Что ещё?

  – Ваша помощь неоценима, – склонил голову Речник. – Спасибо тебе, командир Кенвер, и пусть твоя станция не знает аварий. А... можно спросить, где сейчас Гедимин Кет?

  – На своей станции, я полагаю, – сармат спрятал передатчик и очень неохотно встретился глазами с человеком. – Он покинул Ураниум-Сити, едва закончил регистрацию. Ты собираешься ночевать на малом аэродроме, знорк?

  Он пошёл вниз, и Речник, закинув сумку за плечи, спустился следом. Дверь с тихим свистом распахнулась перед ним, выпустив пришельца на подвижную ленту улицы, широкой, как сама Река. Улица неспешно "текла" на запад, и Фрисс поднял глаза на клонящееся к закату солнце. Найдёт ли он выход из гигантского лабиринта, пока не опустился мрак? И пустят ли сарматы его переночевать, если не найдёт?..

Глава 22. Кислотный туман

  Шелест травы под ногами Речника медленно, но верно заглушали чавкание и шипение. Резкий запах просочился наконец сквозь фильтры скафандра, Фрисс глянул под ноги, помянул Богов Смерти и поспешил к ближайшему холмику. Соломенные оплётки на его сапогах стремительно обугливались и разваливались на части. Выбравшись на возвышенность, Речник с досадой закинул их остатки в кислотное болотце. Ещё две пары оплёток висели на ремешке у него за спиной, но всё-таки следовало осторожнее ходить тут, где земля вместо воды сочится едким хаштом!

  В пурпурных тростниках, по прихоти богов растущих над кислотными лужами, трое мохнатых Тайкем, вымазанных болотным илом, вытаскивали на берег здоровенную панцирную рыбу. Она отчаянно билась, и существа едва держались на ногах от ударов тяжёлого хвоста. Одно из них сорвалось и упало в лужу, подняв тучу едких брызг. Вынырнув, оно злыми жёлтыми глазами уставилось на чужака и угрожающе сложило губы в трубочку. Речник сделал вид, что смотрит совсем в другую сторону, и пошёл вдоль заводи, стараясь не наступать в лужи.

  На островке посреди болота маячил дом Тайкем, вернее, большой холм из глины, скреплённой корнями и обмазанной илом, с аккуратными тростниковыми занавесками на каждом проломе. Были это окна или двери, издалека Речник не понял, а ближе подходить не хотел. У самой большой дыры сидело, глядя в лужу, ещё одно мохнатое существо и расчёсывало светло-серую шерсть пучком рыбьих костей. Между Тайкемой и Фриссом было шагов пятнадцать, и Речник прошёл мимо на цыпочках, не нарываясь на меткий плевок кислотой. Местные обитатели очень не любили незваных гостей...

  Небольшая панцирная рыба плеснула хвостом у самого берега. Фрисс равнодушно посмотрел на неё – ловить этих тварей мог только полный безумец... или Тайкема, пьющая кислоту вместо воды. Речник достал из сумки полосу высушенного мяса, твёрдую, как деревяшка, и принялся грызть его. На эту еду не позарилась бы даже Тайкема, но другой не найти было в едких болотах Лита.

  С тех пор, как Фрисс миновал выгоревшую полосу отчуждения к западу от Ураниум-Сити и выбрался в степи, прошла неделя, а может, и полторы. Речник успел утратить счёт времени, пока брёл по иссохшей равнине, а потом – по чавкающим под ногами кислотным лужам. Эту местность, заросшие болотистые берега едкого озера Лит, называли ещё Страной Хлоргеоров, и Фрисс уже столкнулся с коварными болотными кошками, давшими имя этой земле. Потому он и забрёл так глубоко во владения мирных Тайкем – сюда хлоргеоры заходить боялись.

  Он шёл на запад, вслед за солнцем, изредка отклоняясь от прямого пути, чтобы обойти разлившуюся кислоту или очередную хижину. Рано или поздно он надеялся выйти если не к Фликсу, то к поселениям кеу или шатрам нарасков, а если повезёт, нагнать летающие корабли во Взорванных Горах. По ощущениям Речника, там от него было бы гораздо больше пользы, чем в заболоченной степи Лита. Но корабли улетели без него, а Фликс от него скрывался. К западу от Ураниума он видел обломки чего-то древнего, но прошло уже дней пять, как развалины перестали попадаться. Возможно, утонули в болоте, или Тайкемы приспособили их под фундаменты для хижин...

  Далеко на юге уже громыхали осенние грозы, горячий ветер Альквэа более не обжигал спину жаром, сменившись резким холодным ветром Альджау, пропитанным влагой. Фрисс думал о Реке. До зимы недалеко – осталось пережить только осень, Волна уже отравила землю и воду, но мир, кажется, ещё не погиб. Может, сарматы сейчас заколачивают Агаль в глотку бездне, породившей его... а может, уже нет ни сарматов, ни Великой Реки, лишь мёртвая долина, залитая кровью. Странная затея была с этим "легендарным поиском", странная даже для Астанена...

  Через несколько дней ядовитые сочные листья под ногами вновь сменились высохшей до хруста гезой, а кислотные болота с редкими островками суши превратились в степь с едкими лужицами и родниками на дне оврагов. Речник даже спустился к одному ручейку, приняв маслянистый блеск кислоты за настоящую воду, и хорошо, что не успел опустить руку в поток – остановила смутная мысль о том, что воде полагается быть жёлтой в год Волны. Опущенная в родник соломинка растворилась с тихим шипением.

  Полосатые Тайкемы поднимались на твёрдую землю редко – всего один раз Фрисс увидел такое существо копающим землю на склоне холма. Оно выбирало из сухой глины осколки земляного стекла и постоянно оглядывалось по сторонам – у этой земли были свои хозяева, столь же недружелюбные к пришельцам, как обитатели едких болот.

   Речник встречался и с ними. Стремительные стаи Скхаа, ночующие на редких Деревьях Ифи, каждое утро проносились над ним, торопясь на юг, туда, где бушевала очередная буря. К полудню они возвращались, отяжелевшие и умиротворённые, и излучали на лету синеватый свет. Может быть, близость Волны озлобила их, а может, здесь они не привыкли к людям, но Фрисс пытался поговорить с ними всего один раз и чуть не был испепелён, а проку так и не добился.

  Он видел вдалеке, на холмах, башни в три-четыре этажа, сложенные из неотёсаного камня и комьев глины и крытые сухими листьями. К этим постройкам даже и подходить не стоило – золотистые нарвенги, как и Тайкемы, метко плевались кислотой и очень не любили чужаков. Дротик, вонзившийся в землю у ног Речника, предостерёг его однажды от приближения к башне нарвенгов, и Фрисс внял предупреждению.

  Впрочем, нарвенгам было не до странников в эту пору – с севера на юг, навстречу дождям и свежей траве, двигались стада килмов, и все охотники пропадали в степи. Речник столкнулся как-то со стаей нарвенгов, несущих домой разделанную тушу, и разошёлся с ними мирно – жители степей ограничились шипением, Речник – прикосновением к рукояти меча. Он подозревал, что успокоила их не удачная охота, а отсутствие кислоты в защёчных мешках...

  Развалины уже давно не попадались, даже битый рилкар не хрустел под ногами. Местность вокруг чем дальше, тем сильнее напоминала дно высохшей реки, с крупным рыжим песком, высыпающимся из-под корней красной травы. Где-то внизу была и настоящая река, и Фрисс однажды попробовал призвать её, но пробившийся родник нёс в основном кислоту, и Речник отступился.

  Люди сюда не заходили вовсе, даже небесные корабли не мелькали на горизонте. Все поселения остались далеко на востоке. Фрисс думал, что рано или поздно дорога выведет его к огромному озеру, о котором упоминал когда-то Халан, а у озера кто-то должен жить...

  Речник брёл по краю глубокого оврага, заросшего белеской и многожальником, на дне которого извивался "полноводный" кислотный ручей, и каждое утро вокруг поднимался густой туман. Такой густой, что Фрисс еле-еле мог разглядеть обрыв. Он давно ушёл бы от оврага, но к северу в окружении башен располагалось водохранилище нарвенгов – глубокий и широкий колодец, со дна которого они пытались начерпать чистой воды. Как мог разглядеть Речник, в яме была только глинистая муть, и нарвенги, подняв ведро, тут же принимались её процеживать. У колодца маячила охрана, там останавливались мелкие торговцы, и Фрисс не хотел приближаться к такой толпе нарвенгов.

  Это было ранним утром, когда солнце, по ощущениям Речника, уже поднялось над Гиблыми Землями, но его лучи пробивались сквозь едкий туман с большим трудом. Что-то сверкало впереди, как зелёный маяк, освещённое одним из таких лучей, и Фрисс из любопытства сунулся в заросли гезы, к невысокому холмику, возле которого что-то шуршало.

  Рыжий нарвенг со спутанной серой гривой, похоже, видел в тумане ещё хуже, чем Речник. Он вскинулся за миг до того, как пришелец налетел на него, и зашипел, пригибаясь к земле. Человек выхватил мечи, и два существа замерли, глядя друг на друга.

  В тающем тумане Фрисс увидел, что привело сюда нарвенга – в неглубокой яме под холмом блестели разнообразные обломки. Тут были в основном пёстрые камни и осколки земляного стекла, разложенные по цветам и размерам на дне чаши из необожжённой глины. Соломенная циновка, перепачканная землёй, лежала рядом.

  – Стой! – Фрисс не был уверен, что существо его поймёт, но прекрасно видел, что нападать оно боится. Полосатые щёки нарвенга свисали, как пустые мешки, и ни капли кислоты у него в запасе не было.

  – Хешш! Мои вещи! – нарвенг оскалился и попятился от чужака.

  – Я не грабитель, – Речник убрал один клинок в ножны, второй же оставил в руке – мало ли что взбредёт существу в голову. – Я торговец. Я вымениваю вещи и еду. Хочешь меняться?

  – Фшшш? Хорошшие вещи, – нарвенг тоскливо посмотрел в сторону раскопанного тайника. – Что у тебя?

  Фрисс на ощупь выловил на дне сумки пару створок морских раковин, горящих отполированным перламутром внутри и пятнистых снаружи. Существо подошло поближе, настороженно принюхиваясь и пожирая взглядом перламутр.

  – Это возьмёшь? – оно сгребло со дна чаши россыпь почти готовых стеклянных наконечников для стрел. Речник покачал головой.

  – Фшшш... Это? – нарвенг показал кусок серо-зелёного камня с вкраплениями бирюзы, подумал, отложил его и взял в лапу обломанный прозрачный кристалл кварца. – Это?

  – Нет, – Фрисс сделал вид, что прячет ракушки обратно в сумку.

  – Хешшш! Что?! – нарвенг по пояс зарылся в холм и вытянул оттуда ещё одну циновку, рассыпав её содержимое по склону. Речник тихо охнул.

  Среди костей, рогов и невнятных обломков цветного стекла блестела чёрно-зелёная Звезда Урана – фриловый диск величиной с ладонь, а рядом с ней – плитка прозрачного рилкара, проложенная изнутри серебристым металлом. Фрисс поднял кусок рилкара и провёл мечом по торчащему краю фольги – на белом металле ни царапины не появилось. "Тлиннгил," – сердце Речника забилось тревожно и гулко. "Тлиннгиловая броня – и предупреждающий знак..."

  – Это? – нарвенг кивнул на плитку в руке чужака. – Хешшш... Бери другое. И не это!

  Он накрыл ладонью Звезду Урана. Речник вернул плитку на склон холма.

  – Где ты нашёл эти вещи? Они редко встречаются, – он посмотрел в сощуренные глаза нарвенга, медленно расширяющиеся от удивления.

  – Холм с дыркой! – существо махнуло рукой на запад. – Но ты не возьмёшь, очень прочное. Я сломал когти!

  – А далеко этот холм? День идти или больше? – Фрисс порылся в сумке и нашёл последнюю ракушку, витую и колючую, ярко-оранжевую внутри. Нарвенг посмотрел на неё и медленно убрал лапу с зелёного трилистника.

  – Это, если хочешь... Я шёл день, ночь и утро от башни, – существо кивнуло в сторону башен, едва заметных на горизонте. Фрисс положил все ракушки на траву и быстро, не оглядываясь, пошёл прочь. Удивлённый взгляд нарвенга долго его преследовал, и некоторое время позади шуршала трава, но потом житель холма отстал...

  К полудню овраг остался позади, а с ним и едкие испарения, и Речник снял скафандр и спрятал его на дне сумки. Сухая геза хрустела под ногами, с юга тянуло мокрой землёй, быстро бегущие облачка бросали на степь смутные тени. Фрисс посмотрел на плоскую равнину к западу от него. Так или иначе, холм тут будет трудно не заметить...

  Зелёный огонёк сверкнул перед ним на рассвете – что-то горело и переливалось в утренних лучах солнца. Высокий холм, поросший травой и хлипкими побегами Дерева Ифи, вырастал над ковром пожухшей мекхи. Когда степную гезу сменила искажённая трава Старых Городов, Речник не заметил.

  Вблизи он разглядел на склоне холма оплывшие, но ещё различимые ступени высотой в рост человека, и ярко-зелёный фрил, чуть прикрытый стеблями травы. Цепочка предупреждающих знаков протянулась по стене, сделанной из серебристого рилкара – тлиннгил, удерживающий излучение, меж двух слоёв прозрачного искусственного камня... если бы не земля, скрывшая холм, всё это сооружение горело бы ярким серебряным огнём!

  Тут была когда-то ограда, но от неё остались только поваленные и разбитые чёрные столбики. Один из них захрустел под ногой Фрисса – рилкар, изъеденный корнями травы, рассыпался в крошку. На склоне холма виднелась ниша, выкопанная любопытным нарвенгом. Отсюда, с края тонкой трещины, проходящей по стене здания, он выломал пластину рилкара, отсюда же утянул предупреждающий знак. Фрисс нашёл пустое место в цепочке дисков и хмыкнул.

  Кроме ступеней и серебристого покрытия, у холма были углы, и два из них Речнику пришлось обойти, прежде чем он встал как вкопанный и провёл рукой по глазам. Намертво запечатанный круглый люк в три человеческих роста, ещё на треть ушедший в землю, сверкнул ему навстречу серо-чёрно-зелёным узором. Чёрные буквы Тлаканты виднелись под переплетёнными корнями трав, а на стене над самой землёй блестела стеклянная пластина, скрывавшая небольшой экран и множество кнопок под ним. Речник зажмурился и вновь открыл глаза, но люк не исчез.

  – Фликс, – выдохнул он, прикасаясь к холодному фрилу – тонкому пёстрому покрову над многочисленными слоями тлиннгила, свинца и стали. Широкая тень накрыла его и легла на блестящую стену.

  – Хм... На моей памяти он был гораздо ближе к Ураниуму. Странно всё-таки сдвинулись пласты во время Применения...

Глава 23. Старое Оружие

  – Гедимин?! – Фрисс резко повернулся, забыв и о мечах, и о запечатанных воротах. Древний Сармат в иссиня-чёрном скафандре без единой царапины стоял рядом и задумчиво смотрел на Речника.

  – Прекрасная работа, знорк-ликвидатор, никто не справился бы лучше, – кивнул он. – Мне бы такой дар поиска...

  Сармат замолчал и осторожно опустил руку на плечо Речника. Фрисс обнял его и прижался лбом к чёрной броне – вернее, стукнулся о неё, да так и замер.

  – Гедимин, это правда ты? В Ураниуме сказали – ты вернулся на станцию...

  – Ураниум... – вздохнул сармат, растерянно глядя на Речника. – Не так легко отделаться от Кона, его недозапущенного альнкита и всего, что за три года развалилось на его станции и ещё на трёх станциях и вокруг них. Специально берегли к моему прилёту... Что с тобой, Фриссгейн? Ты вроде не так сильно облучился на этот раз...

  – Ничего, – Речник улыбнулся. – Я очень рад тебе, Гедимин. Как же ты нашёл меня?

  – По свечению от той штуки, которую ты почему-то держишь при себе, а не в самой глубокой шахте Змеиных Нор, – сармат покосился на свою руку, из которой ещё торчали "усы" дозиметра, и втянул их. – Взлетал повыше и прощупывал всё вокруг. Полезная штуковина – лучевое крыло...

  Фрисс только сейчас заметил широкие чёрные обручи на броне Гедимина. Косы проводов от полётного ранца спрятались под ними, а от самого устройства протянулись изогнутые узкие крылья вдоль спины, слегка выступающие над плечами.

  – Ты сделал настоящую летающую машину, – сказал Речник, неохотно отпустил сармата и указал на трёхцветный люк. – А я... я нашёл, и кажется, это то, что я искал.

  – "Фликс. Здесь похоронена война.", – негромко прочитал Гедимин, посмотрел на землю, скрывающую нижнюю часть люка, и медленно снял с плеча сфалт. – Символический могильник вооружения. После Третьей Сарматской так надеялись на долгий мир... Хорошо оно просело за пять тысячелетий. Придётся откапывать...

   Фрисс потянул на себя блок оплавленной земли, но тут же убрал руки и шагнул в сторону – сармат с усталым вздохом выглянул из котлована и указал Речнику на безопасное укрытие у вплавленного в стену экрана. Глыбы разрезанной почвы и глины были слишком тяжелы для человека, даже Гедимин поднимал их с видимым трудом. Вытолкав из ямы последний мешающий кусок и оттолкнув к дальней её стене те, которые мешали меньше, сармат выбрался на поверхность и сел в тени холма. Речник заглянул в котлован и увидел нижнюю часть люка, в пятнах прикипевшего земляного стекла, с аккуратно расчищенными швами, по которым ворота должны были открываться.

  – Резать землю сфалтом – расточительство, – пробормотал Гедимин и отхлебнул из контейнера с Би-плазмой. – Но лопату я не захватил.

  – А ты помнишь, как открываются такие ворота? – с надеждой спросил Речник, доставая из сумки остатки сушёного мяса. Последние пряности он отдал Нискигвану и Хеюнке, а приправлять безвкусную и каменно-твёрдую снедь кислотой из заводей Лита пока опасался.

  – Знорк, – сармат протянул "усы" анализатора к засушенной полоске, и Фрисс чуть не выронил её от неожиданности. – Куда ты дел свой контейнер?

  – Отдал племени Джиен, – Речник вытянул полоску из "усов". – У них был неурожайный год, и им очень нужна еда. Не злись, Гедимин, я не мог не помочь им.

  – Фриссгейн, я не пойду отбирать контейнер у твоей самки, – сармат глядел только на экран прибора. – Меня больше волнует, кому ты отдашь ракеты...

  – Никому, кроме Короля Реки, – Фрисс всё-таки встретился с ним взглядом. – Старое Оружие будет передано Астанену и обращено против Волны. А ты знаешь, что Ураниум позвал Покорителей Небес сражаться с Волной? Все их корабли были в городе, ты не видел их, случайно?

  – Ураниум... Ничего я там не видел, знорк. Этот Кон и его альнкит... – Гедимин покачал головой. – Так и знал, что он к моему прилёту подготовится. Так ты с Покорителями туда прилетел?

  – Да, – кивнул Речник. – Знаешь, у них есть великий корабль, названный в твою честь. Говорят, это лучший из кораблей Аркасии.

  Сармат уставился в землю. Фрисс на всякий случай подался в сторону – казалось, чёрная броня сейчас побагровеет и раскалится. Таким смущённым Речник Гедимина ещё не видел.

  – Люди говорят, что ты истребляешь чудовищ и защищаешь мирных жителей, – продолжил Фрисс, радуясь, что о пропавшем контейнере сармат забыл. – Ты ничего не рассказывал о своих деяниях...

  – Знорк, я ликвидатор, – вздохнул Гедимин, поднимаясь на ноги, – и очистка земель – моя работа. Надень защиту и отойди за угол, я попробую взрезать крышку люка. Открывать не буду, хватит прорези в мой рост.

  Он проверил, плотно ли сомкнуты пластины брони, и спрятал глаза под тёмным щитком, потом отошёл на несколько шагов, направляя сфалт на заметный шов на крышке люка. Сверкнул плазменный поток... и Фриссу показалось, что весь холм содрогнулся. От воя сирены у него зазвенело в ушах, волна раскалённого воздуха прокатилась от ворот, обжигая траву, а экран под стеклом загорелся красным. На нём проступили многочисленные знаки, сармат, опустив сопло сфалта, покосился на них, негромко застонал и забросил оружие на плечо.

  – Питер Фокс! Так и знал, что он что-нибудь подстроит, но такого... Фриссгейн, я не знаю, как ты будешь это вскрывать. Там внутри – спрессованная ирренциевая руда, и любое применение моих инструментов разнесёт всё это место в пыль.

  Он просунул "ус" анализатора в прорезанную щель, посмотрел на экран и кивнул.

  – Она действительно там... а потом говорят, что это я ненормальный...

  – Гедимин, а что написано на экране? – спросил Речник, завороженно глядя на белые значки. – Предупреждение, что внутри ирренций?

  Сармат повернулся к экрану и неохотно прочитал:

  – "Очень прошу уважаемых сарматов не применять ни лучевые, ни плазменные резаки. Внутри прослойка окиси ирренция, взрыв может вам навредить. Без ключа эта дверь не откроется. С надеждой на понимание, Питер Фокс." Тоже мне, шутник...

  – Он назвал тебя уважаемым и ничего плохого не написал, – Речник удивлённо посмотрел на раздосадованного сармата. – Ключ? А где замок на этой двери?

  – Она столько весит, что замок уже не нужен, – Гедимин прощупывал излучением стену, как будто хотел прорезать дыру в ней, раз уж с воротами не вышло. – Если ввести пароль с этого пульта, сработает открывающая машина... Или рискнуть и взорвать крышку?

  – Не надо, там ракеты, – покачал головой Речник. – Питер Фокс его звали?

  "Потомки Джейн Фокс и Хассинельга Шианга... Ключ... и дверь к нему," – Речник медленно вытянул из сумки обрезок кожи на шнурке и сжал в ладонях.

  – Куда же тебя спрятать на время взрыва, знорк? – сармат рассматривал ровную степь в поисках укрытий.

  – Постой! Ты ведь знаешь буквы Тлаканты? Можешь набрать пароль? – Фрисс тронул его за руку, Гедимин неохотно обернулся.

  – Никто, кроме Питера Фокса, не может набрать этот пароль – потому что не знает. А этот выдумщик умер задолго до Применения. Дай мне подумать, знорк...

  – Погоди думать о взрывах! – Фрисс постучал по броне. – Попробуй набрать тут слово "Шианга"...

  – Как? Шианга? Уверен? – сармат выломал крышку над пультом и коснулся кнопок.

  – Почти уверен, – выдохнул Речник, во все глаза глядя на экран. Несколько значков высветились на серебристом фоне и медленно погасли. Тихий щелчок над головой и шорох посыпавшейся земли заставили Фрисса отпрянуть. Над воротами приподнялась рилкаровая плита, открывая путь к спрятанным в полумраке странным механизмам.

  – Отлично, Фриссгейн, – прошептал Гедимин, рассматривая непонятное устройство. – Стой в тени стены и не подходи к воротам...

  Он подтянулся по стене и скрылся под плитой. Через несколько секунд из ниши донёсся тяжёлый вздох.

  – Дались ему эти генераторы... Он что, считает, что человек бы не додумался поправить пару стержней?! Хорошего же он мнения был о своём виде... А сколько свинца здесь намотано... Эх, знорки...

  Под сводами холма снова щёлкнуло, потом засвистело и тихо загудело, пыль посыпалась на Речника с ожившей древней машины. Очень медленно части люка начали расходиться и втягиваться в стены. Речник тихо свистнул, увидев, какой толщины двери у Фликса. Кажется, у древних было очень много металла...

  – Не подходи, – сказал сармат, наклоняясь над раскрывающимся провалом. – Должна отработать вентиляция. Не с твоей хлипкой защитой дышать таким воздухом.

  Из открывающихся ворот на красную траву упал жёлтый луч. Жухлые растения зашевелились под сильным ветром, подувшим из провала. Крышка люка полностью исчезла в стене, внутри холма что-то щёлкнуло, и наступила тишина. Гедимин опустил плиту над древней машиной и спрыгнул к воротам.

  – Заклинил, само не закроется, – негромко пояснил он и огляделся по сторонам. – Думаю, можно спускаться. Ты готов, Фриссгейн?

  Речник уже стоял у открытых ворот, но вместо ракет и бластеров перед ним была тускло освещённая кабина подъёмника с парой светящихся стрелок на стене. Механизмы не заржавели за века, их не изъело излучение – подъёмник бесшумно ехал вниз и даже не скрипел под весом Древнего Сармата. Фрисс ожидал, что спуск будет долгим, но через несколько секунд кабина открылась снова, выпуская пришельцев в большой круглый зал со светящимся потолком. Речник тихо охнул и сам себе заткнул рот. Воздух здесь не был вязким или зловонным, нет, но что-то невидимое и очень опасное витало в нём. "Как будто смерть лежит тут и ждёт," – мелькнуло в голове Речника. "Полный зал смерти..."

  Он с трудом стряхнул оцепенение и сделал шаг. Сармат успел уйти далеко вперёд, с интересом рассматривая зал.

  – Что там, Фриссгейн? Заметил что-то?

  – Нет, ничего, – покачал головой Речник и подошёл к Гедимину. Тот стоял у невысокого постамента под прозрачным куполом, отмеченным чёрно-зелёной Звездой Урана. Под постаментом, освещённая со всех сторон, лежала тлакантская ракета – длиной в десять шагов, серо-чёрная, ребристая и украшенная угловатыми значками на боку. От неё веяло ужасом.

  – Опасность мало связана с размером, знорк, – судя по голосу, сармата позабавил ошарашенный взгляд Речника. – Это старый образец, времён Второй Сарматской. При правильном применении... нет, это лишнее. Да и не поднять её...

  Они вышли на середину зала, и Фрисс увидел, что вся комната разделена на четыре части. В каждой из них поблескивали прозрачные купола, скрывающие странные и страшные штуковины.

  – Туда не смотри, – кивнул сармат на причудливо извивающийся знак на одном постаменте. – И туда тоже. Это для вас чересчур...

  – Их специально так положили, чтобы ими любовались? – тихо спросил Речник. Он иначе представлял себе грозный арсенал древних. Выжидающая здесь смерть как будто хотела притвориться безобидной...

  – Символический могильник, как я сказал, – вздохнул Гедимин. – Любили показуху твои предки. Ну что, выбрал что-нибудь?

  Они стояли в секторе, отмеченном зелёной Звездой Урана. Старое Оружие окружало Фрисса со всех сторон, как товар, разложенный в речной лавчонке. Тут не было бластеров и огнемётов – только штуковины, способные превратить любой город в отравленную пустыню.

  – Я не знаю их силы, – тихо и неуверенно сказал Речник. – Не хотелось бы погубить Реку. Помоги мне, Гедимин. Это оружие твоей эпохи и твоей войны. Что ты обратил бы против врага?

  – Всё, что лежит здесь, при условии, что моей станции рядом не будет, – ответил сармат с недобрым смешком. – А вам нужна слабая взрывная волна и очень сильное излучение, насколько я понимаю природу Агаля. Что же...

  Он положил руку на один из куполов. Под стеклом, сложенные в аккуратную пирамиду, покоились маленькие – всего-то в локоть длиной – ракеты. На их чёрных боках переплетались ядовито-зелёные линии.

  – Полутора десятков хватит с лихвой, даже если у вас там пещеры вдоль всей Реки. Это "Гельт". Помню их по Третьей Сарматской...

  Фриссу показалось, что Гедимин смотрит на чудовищные устройства с нежностью. Он вздрогнул и осторожно коснулся стекла.

  – "Гельт"... Это ирренций? Такое же оружие, как то, что породило Гиблые Земли?

  – Правильно, знорк. А после их применения в ваших пещерах образуется хороший участок Гиблых Земель, – ровным голосом ответил сармат. – Отойди...

  Речник шагнул за соседний постамент и смотрел на искры, летящие из-под руки сармата, и на ракеты, смирно лежащие под стеклом. Казалось, запах смерти стал ещё острее, когда прозрачный купол развалился на части и осыпался на пол. Гедимин бережно поднял одну ракету и протянул Фриссу.

  – Держи крепко, знорк. Это оружие ты искал – и нашёл...

  Древняя штуковина оказалась ледяной и необычайно тяжёлой. Фрисс крепко прижал её к груди, чтобы не выронить случайно.

  – Если уронить – взорвётся? – настороженно спросил он.

  – Не должна, – отмахнулся Гедимин, сосредоточенно вешающий на себя полтора десятка ракет. – Но лучше не роняй.

  – Ты умеешь запускать их? – спросил Речник. – Для этого нужен корабль? Там будет один боевой катер со станции "Райна", их Ураниум послал на помощь Реке. Они могут запустить такую штуку?

  – Могут. С запуском проблем не будет, – Гедимин прощупал последнюю ракету "усами" всех приборов и прикрепил к броне. – "Гельты" всегда славились надёжностью. Твой Король будет доволен...

  – Больше мы ничего не возьмём? – Фрисс окинул взглядом оставшиеся "Гельты" и всё, что лежало под стеклом в огромном зале. Сармат выразительно хмыкнул.

  – Фриссгейн, уноси всё, что хочешь. Только неси сам.

  Речник перехватил ракету поудобнее и пошёл вслед за сарматом к подъёмнику. Нести "Гельт" было неприятно, как держать ядовитую змею за хвост.

  Когда неестественный белесый свет сменился солнечным, а холодный застывший воздух подземелья – порывами южного ветра, Фриссу очень захотелось снять скафандр и закопать обратно ракету. Он отстегнул и откинул шлем и поёжился от ледяного прикосновения "Гельта".

  – От них пахнет смертью, – тихо сказал он. – Гедимин, тебе не страшно?

  – Опять ты влез под ЭСТ-излучение, знорк, – сармат скользнул по нему бесстрастным взглядом. – Постереги своё оружие, пока я закрываю ворота. Ни к чему облегчать жизнь тарконам и Серым...

  Невероятно тяжёлый люк снова преграждал путь в "могилу войны". На всякий случай Гедимин привалил к нему блоки оплавленной земли. Двое изыскателей сидели в тени холма, у сложенных горкой ракет, и глядели на восток.

  – Надеюсь, мы не опоздали, и там ещё есть что защищать, – вздохнул Речник. – И если мы увидим весну, то... Гедимин, ты был когда-нибудь в Стеклянном Городе?

  – Нет, – сармат, оторванный от мыслей о своей станции, разговаривать не хотел.

  – У меня есть мысль, но я не знаю, что из этого выйдет, – помолчав немного, продолжил Фрисс. – Если разобрать одну подстанцию в Старом Городе и сложить её на новом месте, будет ли она работать, как полагается? И если ты сможешь такое сделать, сколько времени это займёт и во что обойдётся...

  – Хм... Если разбирать полностью и собирать на пустом месте – месяца два, не считая очистки, – сармат повернулся к Речнику. – С тебя я ничего не возьму, знорк. Если дело срочное, разбирать начну до зимы, тогда очистка закончится к весне. Думаешь о переброске энергии?