Текст книги "Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (СИ)"

Автор книги: tinyshadow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Блэк? – голос у Доркас был низкий и чуть хрипловатый, точно принадлежал не юной волшебнице, а женщине средних лет со множеством вредных привычек.

– Да, это я.

– Какого морского дьявола здесь происходит? – волшебница всё ещё держала свою палочку в боевой готовности, направляя её кончик на завывающего от бессилия оборотня.

– Мы можем все объяснить в другой обстановке? Несколько более…-, Сириус несколько раз щелкнул пальцами, подбирая нужное слово, – расслабляющей.

– Хорошо, тогда помоги мне его обезвредить, а после нам необходимо доложить Дамблдору о том, что на территории Хогвартса оборотни.

– Дамблдор в курсе, – не охотно пояснил Сириус, и в этот момент Джеймс также сменил анимагическую форму на ту, что была дана ему природой.

– Поттер, – констатировала Доркас. – Надеюсь, это не один из ваших глупых розыгрышей.

– Нет. Мы должны отвести его в безопасное место, а потом всё тебе объясним, – заверил старосту школу Джеймс.

– И что же это за безопасное место? – с подозрением сузила глаза девушка.

– Визжащая хижина, – вздохнул Сириус, понимая, что Доркас совершенно не желает доверять Мародёрам.

–Ну уж нет, – она с усмешкой покачала головой и применила к Лунатику парализующее заклятие. – Я иду к Дамблдору, и оно – вместе со мной. Левиосо!

Обездвиженное тело Ремуса поднялось в воздух, и Доркас направилась в сторону школы, перемещая следом за собой и его. Сириус мимолетно отметил уверенную походку и кажущуюся неестественной прямоту спины Медоуз.

– Доркас, пожалуйста, подожди, – Джеймс бросился вперёд и преградил семикурснице дорогу, решительно скрестив руки на груди. – Этот оборотень, на котором ты оттачиваешь вовсю защитные заклинания, Ремус Люпин. Староста Гриффиндора и самый тихий человек в мире. Во все дни, кроме полнолуния, во всяком случае. Если ты притащишь его в школу, на его дальнейшей судьбе можно ставить крест. Пожалуйста, не делай этого.

– И почему я должна тебя послушаться? – Доркас недоверчиво склонила голову на бок.

– Я никак не могу доказать, что Дамблдор знает о его ликантропии. Но Ремус – мой друг. И я прошу тебя не выдавать его секрет. Во всяком случае, пока ты лично не встретишься с директором, – Джеймс говорил медленно и спокойно, и лишь движение кадыка выдавало волнение гриффиндорца. – А сейчас, пока не взошло солнце, мы должны отвести Ремуса в Визжащую хижину. Ты с нами?

– Хорошо, – Доркас потрясла головой, точно поражаясь собственной недальновидности и доверчивости. – Но вы должны отдать мне свои волшебные палочки. Оба.

– Хорошо, – Поттер медленно кивнул, бросив быстрый взгляд себе под ноги и удостоверившись, что Питер в облике крысы всё ещё рядом. Что он сможет обеспечить обезоруженным друзьям хотя бы минимальную защиту.

Оказавшись в Визжащей хижине, Доркас опустила парализованного оборотня на пыльный пол и, пробравшись через завалы сломанной мебели в самый угол комнаты, расположилась в кресле, пропахшем затхлостью. Она внимательно, практически не мигая, следила за Мародёрами, будто бы небрежно сжимая в руках волшебную палочку. Но это впечатление было обманчивым. Сириус ни сколько не сомневался, что соверши один из парней резкое движение, незамедлительно получит в грудь оглушающее заклятие.

– Я слушаю, – сдержанно кивнула шестикурсникам Доркас, напоминая об обещании всё рассказать.

14 октября 1972 года, Хогвартс, спальня мальчиков

– Люпин, ты куда опять собрался? – двенадцатилетний Джеймс хитро прищурился. – Еще даже четверть учебного года не прошла, а ты уже домой.

– Ты же знаешь, это скучные семейные дела, которые невозможно отложить, – неубедительно соврал Ремус, маленькими шажками продвигаясь к выходу из спальни.

– Так может, ты расскажешь нам, что за транспортное средство прячется в проходе под Гремучей Ивой? – Сириус подтянулся на перекладине, являющейся креплением для расщитого золотыми нитьями, огненно-красного балдахина над кроватью, и спрыгнул на пол.

– Что? Какой проход… – мальчик осёкся, обреченно взмахнул рукой и тяжело опустился на постель Питера, который с любопытством поглядывал на друзей с широкого подоконника. – Как вы узнали про Гремучую Иву?

– Проследили за тобой и мадам Помфри, конечно же, – сказал Джеймс таким тоном, будто слежка за друзьями являлась чем-то будничным и естественным.

– Мы же друзья, Ремус? – Сириус с грацией дикого кота подобрался ближе к растерянному Ремусу и состроил обиженную гримасу.

– Конечно, мы друзья, – воскликнул Поттер, забираясь с ногами на кровать с противоположной от Блэка стороны.

– Разве друзья могут иметь друг от друга секреты? – маленький аристократ недоуменно прижал кончики пальцев к подбородку.

– Если это касается сюрприза на день рождения, то определенно да, – горячо закивал Джеймс.

– Но если это касается загадочных исчезновений из школы каждый месяц, определенно нет, – помотал головой Сириус, и повторил в унисон с Поттером. – Определенно нет.

– Это долгая история, – нехотя прошептал Ремус, ссутулившись и обхватив себя руками.

– Тогда начинай рассказывать прямо сейчас, иначе не успеешь закончить до отъезда, – скомандовал Джеймс, приготовившись слушать.

– Мой отец – специалист по явлениям нечеловеческих духов, – помолчав, начал Ремус и нервно сглотнул.

Хранителями его секрета до того дня были только родители и Дамблдор. Мальчик всю свою небольшую жизнь сторонился других детей, опасаясь, что узнав правду, потенциальные приятели его возненавидят. Когда два главных непоседы Хогвартса, Джеймс и Сириус, обратили своё внимание на него, тихого, застенчивого и сдержанного, Ремус испытал противоречивые чувства. Восторг от осознания того, чтобы он больше не одинок, что он – чей-то друг. И, в то же время, панический, разрушающий изнутри страх перед тем, что однажды всё закончится. Что когда Мародёры поймут, что он такое, не пожелают даже здороваться.

– Ценная информация, но не новая, – резюмировал Джеймс.

– В начале шестидесятых Волан-де-Морт и его люди искали союзников среди оборотней, вампиров и им подобных, чтобы свергнуть Министерство. Поэтому Министерство просило о помощи все организации, занимающиеся темными существами. Даже самыми простыми. Такими как боггарты. Отца попросили присоединиться к Отделу регулирования магических популяций и контроля над ними, – Ремус нервно сглотнул и встал с кровати, неосознанно дистанцируясь от затаивших дыхание мальчишек. – Он участвовал в допросе одного человека, подозреваемого в жестоком убийстве двух детей-магглов. Тот человек заявил, что является обычным бездомным, а разговоры о волшебстве и бедных убитых детях его пугают и удивляют. Сотрудники Министерства поверили тому человеку. Но мой папа – нет. Во внешности того бродяги он увидел характерные черты оборотня и предложил продлить арест на один день. До следующего полнолуния. Реестр учета темных существ тогда никто особо не вёл. У человека не было волшебной палочки, а одежда выглядела грязной и поношенной. Человека решили отпустить, а папу высмеяли. Оттого он вышел из себя, назвав всех оборотней «бездушными, злобными существами, которые не заслуживают ничего, кроме смерти». Бродягу отпустили, но, когда волшебник, сопровождавший его, вознамерился применить заклинание забвения, произошло убийство. Тот человек был оборотнем. Фенриром Сивым.

– Только не говори, что ты… – пораженно прошептал Джеймс.

– Тихо, Поттер, – перебил его Сириус, зачарованно глядя на Ремуса.

– Мне было четыре года, когда Сивый взломал окно в моей комнате и напал, – Люпин откашлялся и уставился в потолок, пытаясь сдержать предательские слезы, – напал на меня. Отец появился вовремя и спас мою жизнь. Но оборотень успел заразить меня ликантропией.

– Ты оборотень? – пискнул Хвост, вжимая голову в плечи.

– Да, я оборотень. И я опасен только во время полнолуния, – затараторил Люпин, словно пытаясь оправдаться перед друзьями. – Незадолго до моего одиннадцатого дня рождения, нас навестил Дамблдор. Он сказал, что знает мой секрет, потому что Сивый хвастался своей свершившейся местью перед другими оборотнями, в числе которых оказались и шпионы нашего директора. Дамблдор сказал, что я могу учиться в Хогвартсе, если мы будем соблюдать разумные меры безопасности. Поэтому каждый месяц я ухожу в заброшенный дом в Хогсмиде, который защищен множеством заклинаний. А тот проход под Гремучей Ивой как раз ведёт к моему убежищу.

Ремус замолчал и отвернулся к окну. Оранжевое осеннее солнце медленно опускалось за горизонт, заливая нежным светом окрестности замка. Где-то там, на опушке Запретного леса неказистая пыльная хижина ждала своего волчонка, чтобы защитить мир от мертвой хватки его клыков. Чтобы защитить волчонка от мертвой хватки этого мира.

– Паршиво, приятель, – почесал лохматую макушку Джеймс и, вдохновленный новой идеей, расплылся в улыбке. – Но я знаю, что с этим делать. Мы станем анимагами и будем сопровождать тебя каждое полнолуние.

31 октября, 1976 год, Хогвартс, Визжащая хижина

– Вот, значит, как, – медовые глаза Доркас Медоуз жадно впились в Ремуса, который принял человеческий облик, едва Джеймс закончил свою историю.

Лунатик застонал и перевернулся на бок, сжавшись в тугой комок. Его волосы пропитались потом и прилипли к голове, а болезненный взгляд метался от Сириуса к Джеймсу, от Джеймса к Доркас, от Доркас – к пробивающемуся сквозь грязное стекло лучу рассветного солнца.

– Держи, – вернув палочки мародерам, девушка присела на корточки перед старостой Гриффиндора и приложила к его губам флягу с водой. Парень сделал несколько жадных глотков и с блаженством прикрыл глаза.

Тишину комнаты нарушало его сбивчивое дыхание и шорохи старого дома, который долгие годы хранил и будет хранить во веки веков чужие страшные тайны.

========== Глава 8. Минус пятьдесят очков Гриффиндору ==========

4 ноября 1976 года, Хогвартс, библиотека

Если Ремус Люпин считал библиотеку самым уютным местом в школе, то Сириусу шелестящая тишина и душный запах пыли напоминали о доме. Не о тёплом коттедже Поттеров с пастельным текстилем и ароматом выпечки, а о коридорах с высокими потолками особняка на площади Гриммо. О жестких кожанах креслах и коллекции древних трактатов Ориона Блэка.

Стеллажи с книгами тянулись в бесконечность, натужно скрипели перья студентов, и то и дело раздавалось шиканье мадам Пинс, невысокой худощавой женщины средних лет, которая заведовала библиотекой. В её резких чертах Блэку виделось что-то птичье. Даже за своим массивным дубовым столом она сидела, вечно нахохлившись, словно в роду её были не волшебники, а попугаи или воробьи.

– Лунатик, смотри-ка, кто здесь, – Сириус, который вот уже час не мог сосредоточиться на многостраничной схеме из Продвинутого курса трансфигурации, кивком головы указал на севшую за соседний стол Доркас Медоуз. Иссиня черные волосы девушки были стянуты в высокий хвост тонкой лентой, а губы беззвучно шевелились, покуда она внимательно вчитывалась в какой-то текст.

Ремус молча взглянул на старосту школы. Сосредоточенное выражение его лица сменилось смятением, и молодой человек неловко поднялся со стула, уронив на пол чернильницу. Та с мерным грохотом прокатилась несколько дюймов, оставляя на светлом паркете синие лужицы. Мадам Пинс зашипела, возмущенная столь бестактным нарушением благоговейной тишины, а Доркас подняла глаза в поисках источника звука.

Люпин направился к девушке, растянув губы в неуместной вымученной улыбке. Сириус толкнул локтем Джеймса, старательно переписывающего эссе Ремуса по астрономии. Друзья обменялись понимающими взглядами и, сделав вид, что поглощены домашним заданием, приготовились подслушивать.

– Доркас, можешь уделить мне пару минут? – тихо спросил Люпин, опустив голову, отчего пышная каштановая челка практически скрыла его лицо. Та указала жестом на стул возле себя и отложила толстую книгу в потертой обложке. – Я хотел поговорить с тобой о минувшем Хэллоуине.

– Я не выдам твой секрет, – Медоуз приподняла уголок губ, но глаза её не улыбались. – Можешь расслабиться.

– Спасибо, – замешкавшись, кивнул Ремус. – Но я хотел попросить прощения. Прости, если испугал тебя.

– Не испугал, – покачала головой девушка. – Что-то ещё?

– Я не хотел нападать на тебя. Понимаешь, обычно возле Хижины не встретишь людей в это время суток. И наши вылазки всегда проходили безопасно. Безопасно для других, – сбивчиво заговорил Люпин, а Блэк возвёл глаза к потолку, поражаясь, как человек может в раз растерять всю свою уравновешенность перед лицом обычной девчонки. Пусть даже способной обезоружить трёх мародёров, включая оборотня.

– Я решила, что ты – агент Того-Кого-Нельзя-Называть, – без обиняков заявила Доркас, испытующе глядя на парня. – Профессор Дамблдор убедил меня, что это не так, и рассказал твою историю. Ту же, что я слышала от Поттера, только без лирических отступлений. Мне жаль, что с тобой такое случилось. И, как я уже сказала, от меня правду о тебе никто не узнает. Теперь мы можем закончить этот разговор?

– Да, конечно, – Ремус суетливо поднялся со стула, растерянно взъерошил волосы на макушке и, отступая к друзьям, продолжил бормотать. – Спасибо. Прости. И ещё раз спасибо.

Доркас Медоуз придвинула к себе учебник и углубилась в текст, перестав обращать внимание на смущенного гриффиндорца. Лишь когда парень вернулся к своему столу и взялся ликвидировать пролившиеся чернила, задумчивый взгляд брюнетки скользнул по его мягкому профилю.

11 ноября 1976 года, Хогвартс, гостиная Гриффиндора

– Поттер! Поттер! Поттер! – дружно скандировали гриффиндорцы. Кингсли Бруствер и трое других семикурсников ловко подбрасывали Джеймса к потолку, даже не используя магии.

– За лучшего охотника в истории Хогвартса! – закричал Сириус, запрыгнув на журнальный столик с ножками, выполненными в виде львиных лап. Он сжимал в руках бокал огневиски, уже пятый за этот вечер.

Первый матч по квиддичу в новом учебном году завершился победой команды Гриффиндора с разгромным для Равенкло счетом. Конечно же, накал игровых страстей изрядно потрепал нервы болельщикам, ведь ловцу никак не удавалось поймать снитч. Но Джеймс обеспечил всем пришедшим на стадион поистине захватывающее зрелище, отправляя квоффл в ворота соперников замысловатыми траекториями, используя для рикошета бладжер, выполняя на метле фигуры высшего пилотажа. Его скорость и меткость, а также пойманный в конечном итоге снитч, дали гриффиндорцам повод устроить праздник с королевским размахом.

– За лучшего капитана! – воскликнула вторая охотница Херсилия МакФерсон, кокетливо улыбаясь Поттеру. Она скинула вымокшую под дождём олимпийку с логотипом школы, и теперь лишь тонкая футболка облегала стройное девичье тело.

– За Джеймса Поттера! – восторженно вскинул в воздух кулаки Питер Петтигрю.

– Что здесь происходит? – из женской спальни в гостиную спустилась Лили Эванс в уютном клетчатом халате, наспех перетянутом матерчатым поясом на талии. Сириусу показалось, что глаза старосты воспалены, а нос припух и покраснел.

– Мы празднуем победу, Эванс, – Поттер высвободился из рук приятелей. – Присоединишься?

– Что это? – оставив приглашение без ответа, девушка прошла в центр комнаты и выхватила из рук замешкавшегося второкурсника бокал с янтарного цвета жидкостью. – Огневиски?

– Не попробуешь, не узнаешь, – соблазнительно улыбнулся Сириус.

– В школе запрещено распитие алкогольных напитков, – Эванс раздраженно обернулась к проигрывателю, крутившему уже не первый раз за вечер пластинку Воющих Гарпий. – Редуцио!

Патефон в считанные секунды достиг размеров спичечного коробка, а громкость рок-баллады об одиноком волшебнике свелась к едва различимому минимуму. Гостиную наполнил сердитый гомон гриффиндорцев, лишенных долгожданного праздника.

– Ремус, как ты это допустил? – Лили перевела возмущенный взгляд на старосту факультета, который сидел в одиночестве у камина, листая конспект по защите от темных искусств. Люпин, конечно же, не попробовал ни капли огневиски и не участвовал в импорте напитка на территорию Хогвартса. Но и запрещать веселиться лучшим друзьям не стал. Лишь молча наблюдал за торжеством, решив вмешаться, только если кому-то из студентов взбредет в голову откровенно опасная затея.

– В такие времена каждый заслуживает немного веселья, – мягко ответил Люпин, поднимаясь с кресла.

– Второкурсники, которые пьют огневиски? Это в твоём понимании веселье? – Лили жестко усмехнулась.

– Что ты взъелась на Люпина? – взъерошенный, раскрасневшийся от гордости и алкоголя, Джеймс встал между старостами, скрестив руки на груди. – Он не участвовал в организации.

– Минус пятьдесят очков Гриффиндору, – Лили помассировала виски и, взяв себя в руки, громко добавила, – отправляйтесь спать. Все. А ты, Поттер, приведи в порядок гостиную, чтобы завтра утром ни что не напоминало мне о твоей безалаберности.

– Ты могла бы порадоваться за меня для разнообразия, – в голосе капитана команды Гриффиндора звучал гнев, изрядно приправленный обидой и разочарованием.

– Я рада, – Эванс холодно улыбнулась и, уже развернувшись спиной к Джеймсу, едко добавила, – а теперь приступай к уборке.

– Да что она о себе возомнила? – МакФерсон недовольно скривила губы, но послушно направилась к женским спальням следом за старостой.

Сириус, взиравший на разыгравшуюся драму с высоты журнального стола, заметил, как из кармана Эванс выскользнул тонкий лист бумаги и скрылся под одним из кресел. Лишь кипенно белый уголок призывно оставался на виду.

– Акцио бумага, – указав кончиком палочки на потерянную Лили вещицу, Блэк с любопытством заглянул в неё и обнаружил несколько строк, выведенных чьим-то каллиграфическим почерком.

«Здравствуй, Лили.

Перейду сразу к делу. Я настаиваю, чтобы ты не приезжала домой на каникулы.

В моей жизни появился действительно достойный человек. Достойный мужчина. Его зовут Вернон, и в это Рождество я планирую познакомить его с родителями.

Твоя «особенность» может его неприятно удивить. Может быть, даже отпугнуть, чего бы мне крайне не хотелось. Он считает меня хорошей, нормальной девушкой, а наличие такой сестры, как ты, едва ли укладывается в понятие «нормальность».

Прошу отнестись с пониманием к моей просьбе.

Петунья»

– Отдай это мне, пожалуйста, – тихо попросила Марлин. Сириус не заметил, как девушка оказалась за его спиной. Но для разгоряченного алкоголем парня такая неожиданность была исключительно приятной.

– Что ещё за Петунья? – Блэк не собирался расставаться с запиской. Наверняка, Сохатый воспримет нападки своей возлюбленной не так болезненно, если поймёт, что та всего лишь находилась под влиянием каких-то других эмоций, не связанных с квиддичем, алкоголем и гостиной Гриффиндора.

– Это родная сестра Лили, – дыхание МакКиннон пахло огневиски, но взгляд синих глаз оставался ясным и проницательным. – Лили очень расстроится, если узнает, что это письмо кто-то видел.

– Поцелуешь, если отдам? – прищурился Сириус, склонившись к Марлин и почти касаясь губами её губ.

– Пожалуйста, – мягко, но настойчиво повторила девушка, отстраняясь, и Блэк послушно вложил в её ладонь жестокое послание Петуньи Эванс.

26 ноября 1976 года, Хогсмид

Мародеры тесно сгрудились за крошечным столиком в углу бара «Три метлы». Им претила даже краткая мысль о том, чтобы выйти на улицу. Мокрый колючий снег носился в порывах ветра, впиваясь в щеки и носы случайных путников, не успевших спрятаться дома или облюбовать себе местечко в питейном заведении. Даже Поттер, который терпеть не мог жаркую погоду, зябко кутался в толстый вязаный шарф, торопливо шествуя по центральной улице Хогсмида пару часов назад.

– Эванс меня ненавидит, – Джеймс сделал большой глоток сливочного пива и откинулся на спинку стула.

– Ей не нравится твоё поведение, – мудро поправил друга Ремус. – Ненависть – это слишком громкое слово.

– Лили – очень ответственная девочка, – тихо сказал Питер. – Мне кажется, симпатия к тебе в ней борется с долгом старосты факультета.

– Хвост, да ты философ, – поддразнил паренька Сириус, лениво разглядывая посетителей бара. – Прямо по курсу Нюниус, Червячок и мой младший братец.

– Они кого-то ждут, – задумчиво протянул Люпин, подмечая, как слизеринцы то и дело оглядываются на вход.

Регулус Блэк возбужденно перекладывал волшебную палочку из одной руки в другую, Мальсибер неспешно потягивал из пузатой кружки сливочное пиво, а Снейп уставился в одну точку, скрестив руки на груди. Парни не разговаривали, и напряжение за их столиком было практически осязаемым.

Скрипнула дверь, в бар ворвалась струя морозного воздуха, и Розье, не снимая черной, мехом расшитой по подолу и воротнику мантии, прошествовал к слизеринцам. Те вскинули головы в немом ожидании. Семикурсник что-то сказал, но его слова потерялись в гомоне голосов и остались не услышанными мародерами. Регулус резво вскочил с места и первым направился к выходу из бара. За ним последовали Мальсибер и Розье, а Снейп встретился взглядом с Лили Эванс. Девушка смотрела на друга детства печально и, вместе с тем, осуждающе. Когда она отвернулась к приятельницам и деланно непринужденно рассмеялась над шуткой Мэри МакДональд, Северус, ссутулившись, набросил на плечи мантию и вышел из расслабляющего тепла «Трёх метел» в стылые ноябрьские сумерки.

– Проследим? – Поттер заговорщически подмигнул друзьям.

– Да они, наверно, в школу возвращаются, – Питер попытался замаскировать свой страх неправдоподобным предположением, но никто из Мародеров не отреагировал на его фразу.

– Что ты надеешься выяснить? – Ремус серьезно посмотрел на Джеймса.

– Они могут встречаться с кем-то из Пожирателей. Или получать первые задания. Подслушаем – сможем нарушить планы Волан-де-Морта.

– Тебя не остановит даже возможность наблюдать исподтишка за Эванс в естественной среде обитания? – неохотно вымолвил Сириус. Меньше всего на свете в этот момент он желал оказаться на улице, но вариант отпустить упрямого Поттера в одиночку следить за будущими Пожирателями смерти казался преступлением против дружбы.

– Я приглашу её на рождественский бал. Там и понаблюдаю. Причем с куда более близкого расстояния, – Джеймс поднялся со стула и окинул друзей нетерпеливым взглядом. – Вы со мной?

Мародеры вышли на улицу и укрыли мгновенно заалевшие от холода лица шарфами. Прищурившись, Джеймс заметил в конце улицы фигуры слизеринцев. Розье возглавлял процессию, а остальные молодые волшебники шли чуть поодаль, склонившись вперёд, чтобы хоть как-то противостоять сильному ветру.

Скрывшись на мгновение за углом совиной почты, гриффиндорцы спрятались под мантией-невидимкой и, не соблюдая излишней осторожности, приступили к импровизированной разведывательной операции. То и дело мелькали чьи-то ботинки, а невесомая ткань норовила обнажить плечи отважных парней. Но удача была на стороне мародёров. Солнце давно скрылось за горизонтом, хлопья снега назойливо липли к ресницам прохожих, которые спешили оказаться в тепле и не обращали внимания на возникающие из ниоткуда части тела.

Укрывшие лица под капюшонами Слизеринцы добрались до пустыря, примыкающего вдалеке к кромке Запретного леса. В паре миль к западу уютно светились окна домиков жителей Хогсмида, а позади призывно манила разноцветными огнями и приглушенной музыкой центральная улица с россыпью баров и магазинчиков.

Из-за поросшей мхом каменной гряды вышел плотный высокий мужчина. Его темные волнистые волосы обрамляли спрятанное под белой маской лицо. Едва различимые в узких прорезях глаза смотрели на приближающихся молодых волшебников внимательно и испытующе.

– Это те студенты, о которых я говорил, – Розье чуть склонился вперёд, словно отдавая таким образом дань уважения своему знакомому.

– Очень хорошо, Эван, – мужчина благосклонно кивнул и перевел взгляд на младшего Блэка. – Регулус, мой юный друг, рад видеть тебя.

Голос Пожирателя смерти показался Сириусу смутно знакомым. Гриффиндорец нахмурился, силясь вспомнить, где он мог встретить этого мага. Наиболее вероятной версией казался один из нежно любимых матерью балов для представителей чистокровных семейств. Под маской мог скрываться один из троюродных братьев Ориона Блэка или отец Люциуса Малфоя или любой другой аристократ, радикально настроенный по отношению к магглорожденным волшебникам.

– Это Северус Снейп. У него выдающиеся способности к зельеварению. А это Филбертус Мальсибер. Его отец, как вы знаете, один из самых первых и преданных слуг Тёмного Лорда.

– Великолепно, – Пожиратель смерти сцепил пальцы в замок. – Теперь…

Договорить он не успел, потому что замерзший Питер переступил с ноги на ногу и, поскользнувшись на крошечной луже, покрытой хрупкой коркой льда, выпал из-под мантии, отчаянно вцепившись в её край. Тонкая невесомая ткань поползла вслед за неловким пареньком, лишая невидимости и остальных мародёров, которые беззащитно стояли теперь перед слизеринцами и Пожирателем смерти.

В этот момент полосатая кошка, которая сидела под крепким ветвистым дубом, обособленно возвышающимся над пустошью, зашипела. Зверёк выгнул спину и обратился в человека. Тонкий тёмный шарф паранджой закрывал лицо анимага, а тень от капюшона падала на глаза. Лишь хрупкое телосложение и изящная брошь у воротника мантии давали основание предполагать, что это женщина. Она быстро шагнула вперёд и одним взмахом палочки обезоружила Пожирателя смерти. Эффект внезапности позволил одержать стремительную победу.

– Ступефай, – рявкнул Сириус, посылая оглушающее заклятие в Розье, нацелившего на анимага волшебную палочку.

– Левикорпус, – ловкий пас Джеймса вздернул Мальсибера ногами вверх, и тот забился в безвольном гневе, тщетно пытаясь перевернуться.

– Брахиабиндо, – прошипел Снейп, и Люпин рухнул на землю, скованный невидимыми путами.

Джеймс предпринял попытку применить к Северусу заклинание, превращающее голову противника в тыкву, которое бы, наверняка, впечатлило преподавателя трансфигурации, окажись та по близости, но слизеринец вовремя выставил щитовые чары и отразил нападение. Петтигрю дрожащими руками вновь и вновь взмахивал палочкой, желая помочь друзьям в сражении. Но волнение и страх мешали мальчику сосредоточиться, в результате чего все его усилия сводились к снопу красных искр и бесполезным хлопкам.

Тем временем Пожиратель смерти успешно использовал манящие чары, чтобы вернуть свою палочку. Он выпустил луч ослепительного оранжевого света в волшебницу, но та увернулась, изящно отклонившись в сторону. Регулус Блэк уставился на старшего брата, не решаясь первым нанести удар. Он стоял, совсем юный и растерянный, озаряемый разноцветными вспышками, не готовый к первому в своей жизни бою.

– Уходи, – отчаянно закричал Сириус, мечтая, чтобы Регулус просто сбежал и навсегда выбросил из головы идею стать Пожирателем смерти. Но мальчик неподвижно стоял, вжавшись спиной в высокие ребристые камни, собираясь с духом.

Пожиратель смерти задержал взгляд на Сириусе, и зеленая вспышка разорвала сгустившиеся ноябрьские сумерки. Обездвиженный Люпин расширил глаза от ужаса, из груди волшебницы вырвался отчаянный вздох, и в следующую секунду гриффиндорец ощутил под собой холодную неровную землю.

– Живой? – истошно закричал Джеймс, лихорадочно нащупывая под слоями шарфа пульс на шее лучшего друга.

– Займись практикой такого броска с Эванс, – онемевшими губами прошептал Сириус и криво усмехнулся. Он понимал, что своим сердцебиением, дыханием, зрением, и всем тем, что свойственно живому организму, обязан в эту минуту быстрой реакции лучшего охотника в истории Хогвартса.

Руки Пожирателя смерти, затянутые в черные кожаные перчатки, стиснули предплечья Регулуса и Мальсибера. Раздался тихий хлопок, и все трое трансгрессировали, оставив на пустыре пришедшего в себя Розье и ощетинившегося Снейпа, который нацелил палочку в спину Джеймса, прижимающего своим телом к земле спасенного Сириуса.

– Это был Лестрейндж. Родольфус Лестрейндж, – пробормотал Блэк, с опозданием узнав в волшебнике, применившем к нему непростительное заклятие, мужа своей кузины.

– Уходим, – прорычал Розье, который в октябре достиг совершеннолетия и усилиями влиятельного отца уже получил допуск к трансгрессии. Северус крепко схватился за руку семикурсника, и молодые люди покинули пустырь, расщепившись в воздухе.

– Что с ним? – волшебница опустилась на колени перед мародерами и дотронулась теплой дрожащей рукой до щеки Сириуса.

– Он готов узнать имя своей спасительницы, – Блэк галантно улыбнулся, приподнимаясь на локтях, чтобы получше разглядеть склонившуюся над ним женщину.

– Минерва МакГонагалл, – вкрадчиво и язвительно ответила она, стягивая с лица шарф. – Декан факультета Гриффиндор.

– Профессор, – ахнул Питер, пятясь к дубу, который ещё недавно выступал укрытием для анимага.

– Что вы здесь делали, профессор? Вы следили за ними? – Джеймс поправил сбившиеся очки и с любопытством уставился на своего декана.

– Мы продолжим разговор в другом месте, – решительно покачала головой МакГонагалл, напряженно всматриваясь в сливающуюся с темнотой опушку Запретного леса.

26 ноября 1976 года, Хогвартс, кабинет трансфигурации

– Возмутительное безрассудство, – поджав губы, декан факультета накладывала комплекс защитных заклинаний на дверь в аудиторию. Запечатывающие чары, чары недосягаемости, дезиллюминационные чары – юные гриффиндорцы молча следили за размашистыми, быстрыми движениями волшебной палочки преподавателя. Бросив возмущенный взгляд на дрожащих от холода учеников, МакГонагалл смягчилась и разожгла в камине огонь. На столе из воздуха появился поднос с чашками дымящегося крепко заваренного чая.

– Профессор, можно…, – Джеймс нарушил тишину, но декан не позволила ему договорить.

– Своими действиями вы сорвали операцию Министерства магии, – узкие ноздри женщины трепетали от гнева, но голос оставался тихим и ровным.

– Министерства? – Поттер недоуменно нахмурился.

– Неужели вы полагали, что четверо подростков – единственные во всей Англии догадались установить наблюдение за последователями Реддла в окрестностях Хогвартса?

– Их исключат из школы? – Ремус кашлянул. – Снейпа, Мальсибера, Розье?

– Нет, – МакГонагалл опустилась на стул возле мародеров и пригубила чай. – Если профессор Дамблдор добьётся их исключения, мы лишимся источника информации. Впрочем, благодаря вам, что-то выведать теперь и без того станет в разы сложнее.

Гриффиндорцы смущенно замолчали. Поттер, который ещё несколько минут назад чувствовал себя героем, на равных сражавшимся с опытной волшебницей, спасшим друга от смерти и раскрывшим имена будущих Пожирателей смерти, теперь испытывал неловкость и был крайне раздосадован случившимся.

– Моё имя стёрто из реестра анимагов, – профессор МакГонагалл скрестила руки на груди и отвернулась к камину. В мягком свете огня её лицо, тронутое сеткой первых морщин, казалось сошедшим с портретов викторианской эпохи. – Это даёт мне возможность быть тайным агентом Министерства. Чтобы департамент образования счел основания для исключения этих мальчиков достаточными, я должна выступить свидетелем. В настоящий момент мой шпионаж принесет куда больше пользы, чем публичное обвинение детей в намерении примкнуть к Волан-де-Морту.