Текст книги "Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (СИ)"

Автор книги: tinyshadow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Круцио! – когда оранжевый луч, выпущенный Алисой, болезненно скользнул по горлу Волан-де-Морт, от его издевательски-шутливого настроения не осталось и следа. Девушка не успела уклониться, и, сжавшись от невыносимой боли, рухнула на пол. Её крик заглушил звуки борьбы, и Фрэнк, не помня себя от ярости, бросился вперёд, словно желая одолеть обидчика жены голыми руками.

– Авада Кедавра! – закричал Лонгботтом, но что-то в душе мракоборца, светлое и высокоморальное, не позволило оформить непростительное заклятие до конца. Вопреки гневу и неуёмной жажде мщения, волшебная палочка нехотя швырнула в Тёмного Лорда сноп зеленых искр и задымилась. Тот расхохотался, и пытка рассеялась, отпуская тело рыдающей Алисы. Лили опустилась возле неё на колени, прижимая подругу к себе и убаюкивая, словно ребенка.

Внезапно коридор окутал густой мерцающий туман. Сириус ощутил неукротимое желание уснуть. Его веки казались тяжелыми, мысли путались, а тело отказывалось слушаться. Бросив недоуменный взгляд на Джеймса, волшебник понял, что с лучшим другом происходит то же самое. Все, участвующие в сражении – светлые и темные маги, мракоборцы и Пожиратели смерти, кричащие дети и сомкнувшие зубы члены Ордена Феникса – погружались в глубокий и бесконтрольный сон.

Сквозь сомкнутые веки Сириус различил в конце коридора лимонные мантии. Выстроившись клином, целители вскинули в воздух волшебные палочки, из которых сочилась спасительная дымка. Среди седовласых макушек мелькнула и медовая шевелюра Марлин.

– Уходим! – рявкнул Волан-де-Морт и ринулся к ближайшему окну. Его соратники бросились следом, разрывая томительные путы. Фигуры в тёмных мантиях бросались с карниза вниз и черным размазанным вихрем трансгрессировали прочь, оставив позади десятки раненых и убитых, но так и не достигнув желанной цели. Крауч, в ноздри которого густыми завитками проникал волшебный туман, забылся тревожным сном, цепко сжимая в костлявой ладони рукав мантии миссис МакКиннон.

4 сентября, 1979 год, Юго-Запад Англии, Годрикова Лощина, дом 4

– У нас очень мало времени, – Марлин деловито швыряла на стол найденные в шкафчиках Юфимии травы. – Отведите мистера и миссис Поттер в спальню. Я сейчас приду.

Пока целители Мунго были заняты ранами пострадавших в битве за больницу, МакКиннон в компании мародёров, Лили и Доркас, перенеслась в коттедж Поттеров. Сириусу не понравился мрачный взгляд девушки, слушавшей сбивчивый рассказ Джеймса о симптомах и протекании заболевания родителей. Но в ответ на просьбу друга помочь, она лишь решительно кивнула и без лишних слов покинула своих коллег.

Теперь, оказавшись в Годриковой Лощине, Марлин намеревалась приготовить целебное зелье. Лили суетливо зажгла огонь под наполненной водой кастрюлей, а Доркас поспешила в сад на поиски полыни. Питер, отправившийся вслед за ребятами лишь за компанию, робко переминался с ноги на ногу в углу кухни, не понимая, чем он может быть полезен. Ремус сосредоточенно заливал кипятком сушеную крапиву, четко следуя указаниям МакКиннон, а Джеймс и Сириус повели Флимонта и Юфимию на второй этаж.

Пожилые волшебники отчаянно пытались храбриться, но Блэк понимал, что за часы сражения состояние Поттеров разительно ухудшилось. Пузырьки на их лицах гноились, глаза покраснели, а дыхание стало зловонным, словно мужчина и женщина длительное время пренебрегали гигиеной полости рта. Когда Джеймс помогал матери удобно устроиться на подушке, руки его дрожали, а в глазах непоколебимого капитана Гриффиндора стояли едва сдерживаемые слёзы.

– Я узнаю, не нужна ли там помощь, – откашлявшись, Сириус крепко сжал руку Флимонта и, не дожидаясь ответа, вышел из спальни.

На кухне полным ходом шла подготовка зелья. Марлин, подсчитывая под себя количество сделанных кругов, помешивала варево, над которым клубился пурпурный дымок. Ремус искусал губы в кровь, но всеми силами подбадривал юную целительницу, извлекая из памяти скудные факты о драконьей оспе и её течении.

– Статистика летальных исходов незначительная, – со знанием дела бормотал Люпин, но МакКинон едва ли слышала его слова. Она то и дело нервно поглядывала на часы, а когда Сириус мягко дотронулся до её локтя, вздрогнула от неожиданности.

– Всё же будет хорошо? – спросил он, чуть более испуганно и умоляюще, чем намеревался.

– Мне бы очень этого хотелось, – прошептала девушка, снимая кастрюлю с огня.

– Ты так быстро справилась с зельем, – ласково похвалил её Ремус, выставляя на стол две кружки, расписанные красно-золотыми цветами. – Конечно же, теперь всё будет хорошо.

– Марлин, мы можем помочь чем-то ещё? – спросила Доркас, оттолкнувшись от стены и скрестив на груди руки. Девушка скинула мантию с нашивкой студента Академии Мракоборцев и осталась в черном облегающем фигуру наряде. Сириуса поражало то, что любая другая волшебница с такими природными данными, одевшись подобным образом, выглядела бы соблазнительно и маняще. Но Медоуз всем своим обликом скорее вызывала ощущение опасности и угрозы.

– Да. Один из вас должен пойти со мной. Я займусь миссис Поттер, а кто-то будет повторять все мои действия в отношении мистера Поттера, – Марлин облизала пересохшие губы и плеснула зелье в кружки, оставляя на столе болотно-зеленые брызги.

– Я помогу, – Лили на секунду обхватила подругу за плечи и, взяв левую кружку, направилась к лестнице. МакКиннон с силой потерла лицо ладонями, надавила кончиками пальцев на переносицу и поспешила к своим пациентам.

– Мистер и миссис Поттер, вы должны выпить это зелье до последней капли, – требовательно сказала Марлин. Сириуса удивили метаморфозы, случившиеся с девушкой за время подъема по ступеням. От взволнованной девчонки не осталось следа. Вместо неё перед большой квадратной кроватью с деревянным изголовьем стояла опытная, вселяющая уверенность и покой целительница. – Джеймс, спустись пока вниз и выпей настойку, которую я приготовила. Она укрепит иммунитет и не позволит заразиться.

– Спасибо, милая, – прошептала Юфимия, не размыкая слезящихся век.

– Мистер Поттер, вы должны выпить это, – Лили приподняла голову свекра и приложила к его сухим губам кружку, но мужчина никак не отреагировал на её слова. – Мистер Поттер?

– Лили, ты справишься? – МакКиннон бросила на подругу строгий взгляд, помогая Юфимии проглотить лекарство.

– Марлин, что-то не так, я… – голос девушки сорвался, а Флимонт безвольно откинулся на подушку.

– Любимый? – прошептала Юфимия, с трудом дотянувшись до руки супруга и сжав его пальцы в своих.

Поставив пустую кружку на прикроватную тумбочку, МакКиннон подошла к мужчине и попыталась нащупать пульс. Она мяла артерию на морщинистой шее, сжимала запястье и хмурилась. Мистер Поттер молчал. Его глаза были закрыты, а губы посинели. Судорожно вдохнув прохладный осенний воздух, наполнивший комнату сквозь распахнутое настежь окно, Марлин медленно отошла от постели и печально посмотрела на Блэка.

– Нет, – прошептал Сириус.

– Флимонт? – тревожно позвала мужа Юфимия.

– Мистер Поттер задремал, – спокойно ответила Марлин, выровняв дыхание. – Не тревожьтесь. Сейчас я должна заняться вами.

– А как же он?

– Я займусь им сразу после вас. Всё хорошо, – МакКиннон успокаивающе пригладила волосы женщины и промокнула её горячий лоб влажным полотенцем.

Лили опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Её тело сотрясали беззвучные рыдания, а слёзы оставляли темные следы на бежевой юбке. Сириус бережно опустил ладони на её хрупкие плечи, желая поддержать подругу. Желая самому ощутить поддержку человека, для которого смерть Флимонта Поттера стала ничуть не меньшей трагедией. Тонкие пальчики Лили сомкнулись на его руке. Так они и застыли в свете сентябрьского солнца – юная невестка и названный сын, не знающие, как сказать Джеймсу, любимому мужу и лучшему другу, о том, что его отца больше нет.

Марлин водила волшебной палочкой над телом миссис Поттер, беззвучно нашептывая исцеляющие заклинания. Юфимия дрожала, а дыхание ее стало хриплым и прерывистым. Она силилась открыть глаза, но усталость и скопившийся на ресницах гной мешали волшебнице, вынуждая коротать страшные минуты неведения в темноте.

– Сириус, мальчик мой, ты здесь? – позвала она едва слышно.

– Конечно, миссис Поттер, я с вами, – Блэк рванулся вперёд и сжал её руку. Поглощенный попыткой разобрать сбивчивую речь, он даже не заметил, как МакКиннон отступила назад и без сил привалилась к стене.

– Ты исключительный волшебник и прекрасный человек. Помни об этом, даже если настанут самые тёмные времена. Мы с Флимонтом очень тебя любили, – Юфимия замолчала.

– Почему вы говорите в прошедшем времени? Миссис Поттер, вы выпили зелье, всё будет хорошо, вы поправитесь, – Сириус прижался щекой к её руке.

– Мы и мечтать не могли о лучшем друге для Джеймса, – облизав пересохшие губы, волшебница вновь заговорила, ещё тише и неразборчивее. – Берегите друг друга.

Какое-то время Блэк сидел, склонившись над её морщинистой, испещренной оспинами рукой. Юфимия молчала, от окна доносились тихие всхлипы Лили, сентябрьское солнце клонилось к горизонту, погружая спальню в золотистые нежные сумерки, отбрасывая блики на колдографии с хохочущими Джеймсом и Сириусом. Мерный стук секундной стрелки отмерял остаток тяжелого дня. Из коридора доносились приглушенные голоса Ремуса и Джеймса, не решавшегося войти.

Марлин решительно подошла к постели и прижала пальцы к шее миссис Поттер, нащупывая пульс. Постояв несколько секунд, она склонилась над Сириусом и обхватила его за плечи, прижимая спиной к своей теплой груди. Парень задержал дыхание, не способный поверить в очевидное. Он механическим движением убрал с себя ладони Марлин и на деревянных ногах вышел из спальни.

– Бродяга? – голос Джеймса дрогнул.

– Джеймс, мне так жаль, – Марлин остановилась напротив друга, не решаясь продолжать. Её губы кривились от нарастающей потребности разрыдаться, а глаза подернулись влажной, ещё не оформившейся в слёзы дымкой.

– Что это значит? – Джеймс по привычке запустил пальцы в непослушные волосы, недоверчиво глядя на целительницу.

– Это особенность драконьей оспы, – тихо пояснила МакКиннон. – Дети и подростки переносят её легко. Но чем старше заболевший, тем меньше требуется вирусу времени на полное разрушение иммунной системы. Мы опоздали, Джеймс. Мне очень жаль.

– Нет, – Поттер покачал головой, словно ставя под сомнение слова подруги. Он рванулся в спальню, врезавшись в Лили, застывшую в дверном проеме. Она попыталась прижать его к себе, но Джеймс оттолкнул жену и забрался с ногами на кровать, как маленький мальчик, пытающийся разбудить родителей ранним воскресным утром.

– Сириус, – Марлин потянулась к Блэку. На её щеках уже блестели влажные дорожки слёз. Парень отшатнулся от неё, с неприязнью взглянув на лимонную мантию. На гарантию излечения от столь простой инфекции, как драконья оспа.

– Я убью его! – в бешенстве закричал Джеймс, и Сириус услышал, как что-то в спальне разбилось. Когда звон стекла смолк, дом охватила гнетущая тишина.

– Сириус, я понимаю, как тебе больно, – Марлин вновь приблизилась к Блэку и коснулась его руки. Впервые за несколько часов он заметил, что её лицо и запястья покрывают мелкие кровоточащие порезы.

– Ты ни черта не понимаешь, – рявкнул он, грубо оттолкнув её дрожащую ладонь. Вся злость и негодование, копившиеся в душе парня в ответ на расставание с близкими, будь то смерть или непримиримое разногласие, выплеснулись на Марлин, застывшую, словно мраморное изваяние. – Ты никчемный целитель, МакКиннон. Если однажды меня ранят, я изменю своим принципам и начну уповать на Бога, лишь бы не попасть к тебе на лечение.

– Блэк, – резко одернула его Медоуз, но он не стал слушать. Эта война вдруг стала для него чем-то личным, чем-то неразрывно связанным с жаждой мести, и именно Марлин – его островок спокойствия, его лучшая победа в жизни, допустила такие разительные изменения глупым промедлением или неверным действием.

Сириус спустился по лестнице. Он слышал, как Джеймс громит спальню родителей, проклиная Волан-де-Морта и Пожирателей смерти. Тонкий голос Лили прерывал шум, но едва она замолкала, что-то вновь с грохотом падало на пол и трещало. Блэк не смог найти в себе моральных сил остаться с другом, в этом доме, который заменил ему родовое гнездо. Он отмахнулся от побежавшего следом Ремуса, вышел в сад и трансгрессировал, не заботясь о том, увидит ли это кто-то из соседей.

4 сентября, 1979 год, Лондон, Косой переулок, бар «Дырявый котёл»

Сириус привалился боком к обшарпанной стене и разглядывал исподлобья бармена, натиравшего бокалы при помощи невзрачной тряпки. Он потерял счет выпитому огневиски. Мысли путались, возвращая его в летние деньки, проведенные в Годриковой Лощине. Блэку казалось, что только вчера они с Джеймсом и Флимонтом украдкой курили на чердаке, всерьез опасаясь навлечь на себя праведный гнев Юфимии. Сириус перебирал в затуманенной голове каждое материнское прикосновение волшебницы, каждый совет, каждое письмо. Ему не верилось, что ещё утром они разговаривали, смеялись над чем-то, жмурились от солнца, а теперь их просто не стало. Совсем.

– Повторить? – понимающе уточнил бармен, взглянув на опустевший бокал мрачного парня.

– Двойной, – пробормотал Блэк, опуская голову на предплечья.

– Ты достаточно побыл один? – Сириус лениво взглянул на Люпина, облокотившегося о стойку.

– А что? Устал от общества Медоуз? – Блэк растянул губы в язвительной усмешке. – Или наша поджигательница отправилась карать Пожирателей без тебя?

– Доркас осталась у Поттеров, – Ремус заказал сливочное пиво и внимательно посмотрел на друга. – Тебе бы тоже не помешало быть там.

– А ты чего за мной бегаешь? Это Джеймс потерял родителей, а не я, – Сириус залпом осушил бокал и пошатнулся, чуть не упав с высокого стула.

– Тебе не обязательно носить при мне маску, – оборотень задумчиво вращал в руках кружку, разглядывая, как оседает на граненых стенках сладкая пена.

– Не понимаю, о чём ты, – Блэк растянул губы в пьяной улыбке и хлопнул друга по плечу.

– Тебе больно, Сириус, – Ремус грустно улыбнулся. – Но вместо того, чтобы признать это, ты пытаешься сделать больно другим. Марлин плакала, когда ты ушёл.

– Не удивительно. Она не справилась с простейшим зельем, и теперь Поттеры мертвы, – Блэк ядовито усмехнулся.

– Ты же понимаешь, что она не виновата. Она знала, что ничего не выйдет ещё в Мунго. Но не могла не попытаться.

– Нам стоило обратиться к другому целителю. Более опытному.

– Стоило, – Ремус кивнул и жестко посмотрел другу в глаза. – Утром. До того, как бросаться в бой.

– То есть, по-твоему, виноваты мы с Джеймсом? – запальчиво прошипел Сириус.

– Никто не виноват. Так сложились обстоятельства. Если хочешь винить кого-то в случившемся, вини Волан-де-Морта. Но не себя и не Марлин.

– Что там с Джеймсом? – помолчав, спросил Блэк примирительным тоном. Он подтолкнул бокал с огневиски к Люпину.

– Он разгромил второй этаж, а потом Лили удалось уговорить его поспать. Марлин сварила для него успокаивающее зелье.

– Где она сейчас? – нехотя спросил Сириус, старательно заглушая нарастающее в душе чувство вины.

– Доркас и Марлин помогают с организацией похорон. Думаю, она ещё там, – Ремус проницательно посмотрел на друга. – Ещё по одной?

– Ещё по одной, – согласно кивнул Блэк. Когда бармен поставил перед мародерами новую порцию напитка, Сириус на секунду опустил тяжелую от скорби и алкоголя голову на плечо оборотня и тотчас забылся тревожным сном.

========== Глава 22. Боунсы ==========

5 марта, 1980 год, Лондон, Олд-Бейли, дом 10

Сириус сидел на широком подоконнике. Лениво прислушиваясь к разговорам друзей, он рассматривал фасады домов. Нежилой особняк в викторианском стиле, занятый офисами частных конторок, подставил массивное крыльцо хлопьям снега, вынуждая дворника с утомительной периодичностью расчищать ступени для посетителей. Эклектичное здание впилось остроконечной башенкой в сизое небо, неприветливо взирая на город темными окнами. Строгая постройка из красного кирпича отсекла покатой крышей колонны собора Святого Павла, оставляя в зоне видимости лишь жемчужный купол.

– В нашей семье воплощение благоразумия – ты, – иронично заметил Джеймс, но в голосе его звенели едва различимо нотки раздражения. В свете старомодного торшера с бахромой черты лица Поттера казались ещё острее, а тени придавали глазам поистине мистической глубины. – Почему же сейчас я должен объяснять тебе очевидное?

– Я не собираюсь лезть на рожон, – Лили уселась в бесформенное кресло, поджав под себя ноги. Педантично расправив на коленях юбку из плотной шерсти, она исподлобья взглянула на мужа. – Я прекрасно себя чувствую и искренне не понимаю, почему ты пытаешься запретить мне участвовать в миссиях, не связанных с активными боевыми действиями.

– Потому что в тебе сейчас мой ребёнок, – последние слова Поттер выделил с особой гордостью.

– Наш, – Лили лукаво улыбнулась, неосознанно проводя ладошкой по животу. Под массивным свитером крупной вязки нежная округлость не бросалась в глаза, но в приталенной одежде фигура девушки явственно демонстрировала подготовку к материнству. – Ты хотел сказать, наш ребёнок.

– Тебе нельзя волноваться, – Джеймс принялся деловито загибать пальцы. – Любая физическая активность может привести к повышению давления. Любая миссия может обернуться дуэлью.

– Я волнуюсь всякий раз, когда ты отправляешься выполнять задание Дамблдора, – парировала Лили, передразнивая нравоучительные интонации мужа. – Ты не беспокоишься о моём давлении, когда мы занимаемся физической активностью по ночам. Любой выход из дома может обернуться дуэлью, потому что Пожиратели способны напасть на Визенгамот, Академию или улицу, по которой я хожу за молоком.

– Слышишь, Фрэнк? – Алиса усмехнулась и одобрительно подняла вверх большой палец, подмигнув подруге. – Беременность – это не болезнь, а от всех опасностей себя не уберечь, даже если запереться дома.

– Не уберечь, – согласно кивнул Лонгботтом, скрестив руки на груди. – Но снизить риски в наших силах. Мама считает, что тебе стоит совсем уехать из Лондона. Во всяком случае, до рождения малыша. Моя двоюродная тётка живёт на Манхэттене. Почему бы тебе не погостить у неё до следующей осени?

– Ну, если твоя мама так считает, то разумеется, – приторно улыбнулась девушка, отправляя в рот дольку шоколада.

– Правда? – опешил от покорности супруги Фрэнк.

– Нет, конечно! – гневно воскликнула Алиса, швырнув в него скомканной оберткой. – Какой пример я подам ребенку? Он подрастет и спросит: мама, ты принимала участие в войне против Волан-де-Морта? А я отвечу: что ты, милый, я сбежала на другой континент, бросив друзей, и отсиживалась там, пока в Англии не стало безопасно.

– Он? – Фрэнк глупо улыбнулся, и нарастающее раздражение сошло с его лица. – Ты думаешь, у нас будет мальчик?

– Я бы хотел, чтобы у нас родился мальчик, – мечтательно протянул Джеймс, пристраиваясь на подлокотник кресла возле Лили. – Мы бы вместе играли в квиддич. Я учил бы его, как вести себя с девчонками. Дал бы попробовать огневиски в первый раз, чтобы он не напился где-нибудь в Хогсмиде до беспамятства с непривычки…

– Как это было с тобой, – хмыкнул Сириус, слезая с подоконника и подходя к друзьям.

Он испытывал странные противоречивые чувства в связи с беременностью Лили. С одной, очевидной стороны Блэк, конечно, был безумно рад за Поттеров. Восторг и предвкушение Джеймса порой будто бы даже передавались самому Бродяге. Но с другой стороны нечто сродни ревности поселилось в его душе. Сохатый видел в ещё не рожденном сыне нового лучшего друга и без устали планировал совместный досуг, путешествия, развлечения и прочие семейные моменты. Глядя на размечтавшегося Поттера, Сириус начинал ощущать себя лишним. Возможно, подобное восприятие действительности было во многом обусловлено разрывом с Марлин.

Нет, МакКиннон не поддалась эмоциям, обидевшись на едкое замечание о никчемном целителе. Она поддерживала Блэка, закрывала глаза на бесконечные ночные посиделки в барах, стиснув зубы, проглатывала его злые шутки и просто пыталась быть рядом, помогая забыться и не думать о смерти Поттеров. Но скопившиеся за месяцы совместной жизни разногласия, колючий характер Сириуса и гордость Марлин неумолимо способствовали тому, что волшебники отдалялись друг от друга. Блэк не заметил, когда перестал обнимать её во сне. Не придал значения участившимся поездкам девушки к родителям. Не настаивал на откровенных разговорах, когда она отвыкла делиться своими эмоциями и новостями.

Незадолго до Рождества МакКиннон отправилась в гости к бабушке. На недельку-другую, так она сказала Сириусу, аккуратно укладывая стопки любимых платьев и кардиганов в большой чемодан. Не было утомительных прощальных разговоров, слёз, подведений итогов, взаимных упреков. Марлин покинула Портсмут и просто не вернулась.

Сириус отчаянно скучал по ней. Скучал по запаху вереска, пропитавшему наволочки, полотенца и даже воздух спальни. По тёплому нежному телу, беззащитно прижимающемуся к нему во время грозы. По ироничным замечаниям и заливистому смеху. По ненавязчивой заботе. По долгим беседам на открытой солёному ветру веранде.

Но Блэк бы не был Блэком, переступи он через собственную гордость. Потому Сириус делал вид, что ничего в его жизни не поменялось. Демонстративно отмахивался, когда Лили пыталась уговорить его навестить Марлин и расставить точки над «и». Заявлял во всеуслышание, что рад свалившейся на него свободе. Даже завёл непродолжительный роман с однокурсницей из Академии Мракоборцев, переехавшей в Англию из Восточной Европы ради обучения премудростям авроров. Лишь один раз, засидевшись допоздна у Поттеров, он признался Джеймсу и Ремусу, что мечтает о её возвращении. Но МакКиннон не появлялась в коттедже на Дрифтвуд-Гарденс больше двух месяцев, и только из брошенных вскользь фраз Лили Сириус знал, что Марлин практически поселилась в Мунго, полностью посвятив себя целительству.

– Ты славный малый, Люпин, – Сириус отвлёкся от размышлений о тяготах своей личной жизни, расслышав грубые интонации Грюма. Мракоборец проследил задумчивый взгляд Ремуса, обращенный к Медоуз. Девушка по своему обыкновению ушла с головой в книгу и едва ли обращала внимание на членов Ордена Феникса, увлеченно обменивавшихся новостями в ожидании Дамблдора.

– Спасибо, – Люпин с подозрением посмотрел на старшего товарища.

– Ты стал бы для неё достойной парой, – даже не пытаясь понизить голос до вежливого шепота, изрек Грюм.

– Для кого? – Ремус покраснел и сжался в кресле, отчаянно делая вид, что не понимает толстых намеков.

– Ты прекрасно меня понял, – предостерегающе нахмурился мужчина. – В тебе есть храбрость, честь и смекалка, а больше ничего и не надо.

– Это неожиданное, но приятное резюме, – Люпин усмехнулся и инстинктивно потянулся к лицу, словно пытаясь спрятать в ладонях бледные шрамы.

– Выбрось из головы ликантропические комплексы, да побыстрее, сынок, – пророкотал Грюм в своей безапелляционной манере, ещё сильнее смущая собеседника. – Ты не виноват, что это случилось. И уже ничего не изменишь. Но и влиять на твою жизнь все эти обращения не должны. У меня есть для тебя кое-что.

Порывшись в многочисленных карманах несуразной жилетки, волшебник извлек на свет блестящую склянку с зельем. Горлышко было перевязано желтой лентой, а на этикетке красовалось схематичное изображение густых кистей аконита.

– Что это? – Ремус послушно взял в руки снадобье, рассматривая клубящийся у пробки бледно-голубой дым.

– Это волчье противоядие, – довольно улыбнулся Грюм. – Рецепту пока не придали огласку, но Белби, изобретатель этого варева, мой старинный друг. Если глотать его три дня до и во время полнолуния, то при трансформации оборотень сохранит человеческое сознание.

– Я читал об этом, – Люпин взглянул на склянку со смесью страха и восхищения.

– Вот и славно, – Грюм хлопнул парня по плечу и, припадая на искалеченную в сражениях ногу, отправился поприветствовать Фенвика, только что вошедшего в комнату.

Спустя некоторое время в дверном проеме показался Дамблдор. В затемненных половинках его очков блеснуло отражение тусклых светильников, а лиловая мантия оставила на пыльном полу ровную контрастную полосу. Если бы члены Ордена содержали свою штаб-квартиру в чистоте, то темный паркет в духе охотничьих домиков, вероятнее всего, добавил уюта помещению.

Следом за ним вошла Марлин. В её плечо впивался грубый ремень пузатой сумки, сминая светлый шёлк. Она с любопытством огляделась, задержав взгляд на застывшем от неожиданности Сириусе. Взяв себя в руки, парень принял максимально вальяжную позу, и равнодушно уставился на Дамблдора, словно вид этого старика был в ту секунду зрелищем куда более интересным, чем хрупкая фигурка МакКиннон в обтягивающей бедра юбке.

– Это Марлин МакКиннон, – без предисловий представил девушку директор. – Те, кто не знает её лично, должно быть, помнят неоценимый вклад мисс МакКиннон в битву за Мунго. Сонный туман, который был применен, чтобы выдворить Пожирателей смерти – личное изобретение Теофилуса Шафика, главного целителя. К сожалению, наши враги смогли выведать механизм работы этих чар. Господин Шафик любезно создал сыворотку, которая, будучи единожды введенной в кровь волшебника, навсегда защитит от снотворного и ослабляющего воздействия этой магии. Мисс МакКиннон сегодня здесь, чтобы сделать внутривенную инъекцию сыворотки всем желающим.

Дождавшись, когда Дамблдор закончит говорить, Сириус, не проронив ни слова, направился к выходу из комнаты, стараясь не смотреть на Марлин. Девушка методично расстелила на большом столе марлевую дорожку, поставила на угол деревянный ящик, из которого выглядывали заполненные жидким золотом колбы, и принялась раскладывать шприцы. Вид иголок ужаснул не знакомого с магловской медициной Блэка, но он, конечно же, не подал виду.

Лили и Алиса, подошедшие поприветствовать подругу, с интересом наблюдали за её приготовлениями, синхронно сложив ладони на животы. Что-то в них с наступлением беременности неуловимо изменилось. Сириус не смог бы выразить свои ощущения предельно ясно, определив для себя эту новизну в женских обликах, как сияние. Глаз, кожи, волос – казалось, что нежность и счастье обрели видимость, оформившись в некий ослепительный ореол.

Насладившись сигаретой на крыше здания, замёрзший Блэк стряхнул с волос хлопья снега и вернулся в комнату. Члены Ордена Феникса по очереди подходили к Марлин, подставляя обнаженные предплечья. Вэнс пискнула что-то невразумительное, когда кончик иглы впился в её локтевой сгиб, а золотистая сыворотка полилась по набухшей вене. Медоуз с завидным хладнокровием проследила за медленным опорожнением шприца и, прижав к кровоточащей точке вату, сдержанно поблагодарила МакКиннон.

– Давай, – Джеймс, уже получивший свою порцию сыворотки, хлопнул Сириуса по плечу.

– Обойдусь, – буркнул тот, поглядывая исподлобья на юную целительницу.

– Не думаю, – покачал головой Поттер и, повысив внезапно голос, с силой толкнул друга в спину, отчего парень пробежал несколько шагов, чтобы не упасть, и остановился в точности перед Марлин. – Пропустим Блэка без очереди. Ему стоило больших трудов собраться с духом.

– Садись, – МакКиннон опустила глаза, стараясь не встречаться с Сириусом взглядом. Он расстегнул запонку на манжете, закатал рукав белоснежной рубашки до локтя и опустился на стул.

– Даже не поздороваешься? – он холодно усмехнулся, настороженно глядя, как Марлин набирает в шприц золотистую сыворотку. Его хрипловатый после табачного дыма и уличного мороза голос заставил девушку вздрогнуть и замереть на мгновение.

– Как твоя новая подружка? – её губы растянулись в язвительной улыбке.

– Лили сказала? – Сириус бросил недобрый взгляд на бывшую старосту, но та, увлеченная диалогом с Алисой, не обратила на недовольство друга никакого внимания.

– Какая разница, кто сказал, – Марлин покачала головой, внимательно осматривая его локтевой сгиб. Когда её пальцы принялись ощупывать и разминать кожу, Блэк ощутил что-то сродни разряду статического электричества. Её тёплые нежные прикосновения резко контрастировали с ледяным тоном. Затянув повыше места предполагаемого укола жгут, девушка отстранилась. – Поработай кулаком. Сжимай и разжимай его.

Сириус жадно разглядывал её лицо, желая различить что-то кроме сосредоточенности. Светлая прядь выбилась из свободного незатейливого узелка и упала на бледную щеку. Еле заметно приподнялись брови, когда Грюм слишком громко рассуждал о готовящемся нападении на старшего судью Визенгамота. Блэк сжимал и разжимал кулак, пока МакКиннон не кивнула удовлетворенно, обнаружив подходящую вену.

– А на что ты рассчитывала? – Сириус закинул ногу на ногу и испытующе посмотрел в глаза Марлин. С влажных от снега волос стекали на лицо редкие капли, оставляя холодные дорожки на лбу и щеках. – Ты ушла, не попрощавшись, и пропала. Сколько мы не виделись? Два месяца? Три? Думала, я, как верный пес, буду ждать, пока ты соизволишь вернуться?

– Не двигайся, пожалуйста, – в её голосе зазвенели металлические нотки. Смочив ватный тампон в спирте, МакКиннон продезинфицировала локтевой сгиб и потянулась за шприцом. Заметив напряженное выражение на лице Блэка, она усмехнулась. – Расслабься. Это уж точно не хуже Круциатуса.

Натянув пальцами тонкую кожу, Марлин осторожно ввела иглу под небольшим углом и медленно выдавила поршнем сыворотку. Сириус поморщился, ощутив неприятное покалывание. Вступив в контакт с организмом, препарат нагрелся и теперь, разгоняемый по кровеносной системе, обжигал вены.

-Больно? – МакКиннон прижала к красной точке спиртовой тампон, не то спрашивая про укол, не то интересуясь его душевным состоянием после разрыва.

Да, – шепнул Блэк, и сам до конца не понимая, на какой из аспектов двусмысленного вопроса отвечает. Ему захотелось задержать её руку на себе подольше. Ещё раз ощутить скольжение кончиков пальцев по мягкому рельефу мышц. Но Марлин лишь зафиксировала вату пластырем.

– Кто следующий? – её губы растянулись в фальшивой улыбке, а взгляд устремился к сгрудившимся в углу старшим членам Ордена Феникса.

Когда вакцинация была завершена, а Дамблдор поблагодарил Марлин за уделенное время, она придирчиво оглядела растянувшуюся вдоль стола шеренгу волшебников и склонила голову набок, словно оценивая представшую перед глазами картину.

– Я хочу вас сфотографировать, – девушка посмотрела на директора, словно спрашивая у него разрешения. – Когда Волан-де-Морт будет повержен, колдография станет напоминанием о боевых подвигах и приключениях, которые вы пережили плечом к плечу.