Текст книги "Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (СИ)"

Автор книги: tinyshadow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Если колдография попадет не в те руки, Волан-де-Морт будет точно знать ключевой состав оппозиции, – Аластор Грюм хмуро воззрился на Марлин. – Так себе идея, девочка.

– А мне кажется, идея великолепна, – Алиса вскинула руки, призывая друзей поддержать предложение. – Мой дедушка участвовал в Первой мировой войне. Магловской войне. У него есть несколько фронтовых фотографий с однополчанами, и, видели бы вы, с какой нежностью он их пересматривал.

– Когда война закончится, Пророк, возможно, захочет написать о тех, кто противостоял Пожирателям, – мечтательно протянула Вэнс. – Даже если кто-то из нас погибнет, колдография навсегда запечатлеет Орден таким, каким он был изначально.

– Мы можем оставить снимок здесь. В штаб-квартире, – рассудительно сказала Лили. – И никто не увидит его, пока мы сами того не захотим.

– Кроме того, друг мой, я полагаю, Волан-де-Морт и так уже знает всех нас в лицо, – Дамблдор лукаво улыбнулся и ободряюще кивнул Марлин. – Память – это одна из высших драгоценностей, доступных живым.

Когда директор без особых усилий трансформировал в волшебный фотоаппарат ящик из-под сыворотки, члены Ордена Феникса выстроились у стены в два ряда. Люпин скромно выглядывал из-за рыжих макушек Пруэттов и Лили. Джеймс и Сириус без ложной скромности встали в самый центр композиции, а за их плечами приподнимался на носочки Хвост, чтобы попасть в кадр хотя бы частично. Грюм хмуро опирался на свою трость, заняв место возле Хагрида, позади всех. Арабелла Фигг стянула с головы серый платок и, приосанившись, втиснулась между Дамблдором и Алисой.

– Иди к нам, Марлин, – Вэнс махнула девушке рукой.

– Я же не Член Ордена, – МакКиннон бесхитростно улыбнулась. – Зачем нарушать факты на историческом снимке?

– Формально – нет, – Гидеон ухмыльнулся. – Но как бы ты ни старалась держаться от нас подальше, ничего у тебя не получается.

– И правда, Марлин, – Лили подмигнула подруге. – Ты – как внештатный сотрудник. В списках не значишься, но держишь руку на пульсе.

– МакКиннон, если хочешь внимания, так и скажи, – Сириус лениво потянулся и облокотился на Джеймса. – Не обязательно заставлять всех нас по очереди упрашивать тебя.

Марлин сердито посмотрела на Блэка и, смущенная взглядами волшебников, поспешила в кадр, встав с самого краю возле Эммелины, которая радушно обняла девушку, притягивая ближе к себе. Дамблдор взмахнул палочкой, и яркая вспышка ослепила Орден Феникса, сохраняя навсегда короткое мгновение, в котором каждый из них и вообразить не мог, что до следующего десятилетия доживут лишь единицы.

16 марта, 1980 год, Лондон, Вуд Грин, Хорнси-Парк роуд, 58

Время близилось к полуночи. Лондонцы в предвкушении нового рабочего дня готовились ко сну. Одни за другими укрывались в тревожной темноте таунхаусы, хозяева которых гасили свет. Сезон снегопадов подошёл к концу, и теперь на подъездных дорожках спешно таяли грязные сугробы, оставляя под собой жухлый газон.

В просторной гостиной мерцали свечи. На прозрачном журнальном столике источала карамельный аромат горка овсяного печенья, а на подлокотнике дивана возвышалась стопка уютных разноцветных пледов. Джеймс укутал одним из них сонную Лили, откинувшую голову на продолговатый валик с вышитой лавандой. Она силилась открыть глаза, но уже не принимала участия в тихой беседе волшебников. Блэк, Поттер, Боунс и Дирборн обсуждали минувший матч, в котором сборная Англии по квиддичу одержала верх над бразильской командой.

Они коротали ночь в доме на Хорнси-Паркроуд с одной единственной целью – обеспечить дополнительную защиту для Устина Боунса, старшего судьи Визенгамота и отца Эдгара. И пусть ситуация не располагала к праздным разговорам. Волшебники желали хотя бы частично сбросить напряжение и щедро плескали скопившийся адреналин в восторженные воспоминания об удачных пасах и искусных маневрах.

Со второго этажа донесся надрывный плач ребенка, и Эдгар тяжело вздохнул. Он ни разу не пожаловался друзьям на дефицит сна молодого родителя, усталость и изнеможение, но внешний вид его был красноречивее всяких слов. Синяки под глазами и воспаленные белки стали обратной стороной отцовского счастья.

– Подменю Силию, – сообщил Эдгар, поднимаясь с дивана и хлопая себя по щекам. – У Сьюзен колики, будь они не ладны. Покачаю малышку на руках, пока не уснёт.

– Отсыпайся, пока можешь, Сохатый, – подколол лучшего друга Сириус, когда младший Боунс скрылся на лестнице, ведущей к спальням.

– Ты же будущий крёстный, – парировал Джеймс, по-детски высунув язык. – Переедешь к нам, и установим график ночных дежурств. Уж не думаешь же ты приступить к тесному общению с крестником, лишь когда тот перерастет возраст оглушительных криков?

– Я осмотрюсь на улице, – Дирборн, утомленный шутливой перепалкой мародеров, направился к входной двери. – Вернусь, и можете ложиться спать.

– Вот ведь упрямая, – Джеймс с нежностью убрал со лба Лили медные пряди. – Так и не смог уговорить её остаться дома. Обещала, что в случае чего без промедлений уберется отсюда, чтобы позвать подкрепление. Словно боится, что все самое интересное произойдёт без её участия.

– Она за тебя боится, балбес, – Сириус бросил в друга печенье, и крошки осыпались на его вареные джинсы. – Дома, не зная, что с тобой, Лили с ума сойдёт от волнения. Здесь ей не безопасно, но спокойно.

– А как у тебя дела с МакКиннон? Ты ничего не сказал после её визита на Олд-Бейли. Вы поговорили?

– О, да, – Сириус саркастично усмехнулся. – Благодаря твоей жене, она знает о Злате.

– Тебя это беспокоит? – от сочувственного взгляда Поттера Блэку захотелось немедленно отправиться следом за Дирборном. Завязать с ним разговор об уходе за бородой, о его уэльских корнях, о массивном перстне на безымянном пальце – о чём угодно, лишь бы прекратить обсуждать чувства к Марлин.

– Нет, конечно, – справившись с порывом сбежать, он противоречиво фыркнул и потянулся за остывшим чаем.

– Даже самую малость? – Джеймс хитро улыбнулся и сощурил глаза.

– Даже самую малость, – категорично заявил Сириус и, недовольно поморщившись, уперся ладонями в расставленные колени. Джеймс понимающе молчал, опустив глаза в пол. В его руке покоились теплые пальцы Лили, и как всякий влюбленный, познавший волшебство взаимных чувств, всеми фибрами души он желал делиться счастьем с окружающими. Особенно с лучшим другом. Блэк раздраженно вздохнул, понимая, что никакие артистические способности не обманут Поттера. – Я думал, она вернется. Думал, хочет заставить меня волноваться, ревновать или ещё что-то в таком духе.

– Ты видел, как она смотрела на тебя, когда засаживала под кожу иголку?

– Как? – Сириус вопросительно изогнул бровь.

– Как маленький, замерзший, выброшенный на улицу котенок, который вдруг увидел бывшего хозяина.

– Мы сейчас говорим об одной и той же МакКиннон? – хмыкнул Сириус.

– Может быть, я слегка преувеличил, – пожал плечами Джеймс. – Но суть в том, что она совершенно точно…

Договорить Поттер не успел, потому что входная дверь распахнулась и тут же захлопнулась с грохотом, разбудив Лили и заставив мародёров вздрогнуть. Запыхавшийся Дирборн принялся лихорадочно накладывать защитные чары и, обернувшись к своим молодым товарищам, рявкнул:

– Пожиратели!

– Уходи отсюда! – закричал Джеймс на растерянно моргающую спросонья супругу, выуживая из кармана мешочек с летучим порохом.

– Они здесь, – Сириус вскочил с дивана, и чашка разбилась вдребезги, оставляя на светлой мебели чайные брызги. Его патронус просочился через закрытое окно и растворился в темноте, неся послание Аластору Грюму.

– Быстрее, – процедил сквозь зубы Поттер, подталкивая Лили к камину. В её расширившихся от страха зеленых глазах плескались неразрешимые противоречия. Безопасность будущего малыша против невозможности оставить в беде любимого. Заметив её сомнения, Джеймс взмолился: – Ты обещала, что уйдёшь. Родная, ну же, пожалуйста.

Встревоженные громкими звуками, по лестнице сбежали на первый этаж Боунсы. Сириус впервые увидел супругу Эдгара, Силию. При прочих обстоятельствах, Блэк нашёл бы её круглое, точно луна, личико с пухлыми кукольными губами обаятельным. Но в тот самый момент бессильный ужас сковал девушку, исказив мягкие черты. Из-за плеча Устина Боунса, седовласого, поджарого мужчины с острым взглядом и хищным крючковатым носом выглядывала его жена, Лавиния. Старомодный халат с массивными отворотами на рукавах и широким поясом стелился по полу величавым шлейфом, а сеточка прижимала к её голове мелкие каштановые кудряшки.

– Сколько их? – спросил Эдгар севшим голосом. Он сомневался, что Пожиратели смерти решат напасть на Устина в собственном доме. Более вероятной молодому волшебнику казалась атака на улице, исподтишка. Теперь же, когда стены его родного дома осаждали тёмные маги, младший Боунс казался растерянным и совершенно не готовым к вторжению.

– Было шестеро, когда я их заметил, – буркнул Дирборн, нацелив на дверь волшебную палочку. – Мистер Боунс, вам лучше уйти вместе с Лили.

– Мистер Боунс, Силия, берите малышку, и уходим, – повторила предложение старшего волшебника Лили, приняв, наконец, решение покинуть поле боя. – Мы переждём в другом месте.

– Давай, – кивнул Эдгар, спешно целуя жену в висок. – С нами всё будет хорошо. Увидимся через несколько часов.

– Я никуда не пойду, – возразил Устин. – Миссис Поттер, я прошу вас отвести женщин и Сьюзен в безопасное место. Но я останусь здесь. Я не стану прятаться за чужими спинами.

– Папа, у нас был уговор! – Эдгар возмущенно всплеснул руками.

Мощным взрывом дверь вышибло из проёма. Мартовский мороз хлынул в холл, пронырливо забираясь под одежду застывших в напряжении волшебников. Слабый свет выхватил из темноты выбеленные маски Пожирателей смерти, но взгляды членов Ордена Феникса были прикованы к единственному незваному гостю, не прятавшему лицо. Волан-де-Морт усмехнулся и, отказавшись от прелюдии в виде бессмысленного разговора, вскинул палочку и крикнул:

– Авада Кедавра!

Зеленая вспышка развеяла полумрак прихожей. Эдгар безмолвно бросился вперёд, с силой отталкивая мать с отцом в сторону, и упал на ступени. Голова его запрокинулась под совершенно не физиологичным для человеческого тела углом, а тёмные пышные волосы разметались по синему ковровому покрытию лестницы. Силия закричала, и в голосе её было столько боли, что Сириус почти физически ощутил, как рвётся на мелкие клочья душа овдовевшей за секунду молодой женщины.

Сириус применил заклятие невидимого хлыста и с силой ударил по ногам одного из Пожирателей смерти, пробравшегося в дом следом за своим повелителем. Джеймс и Дирборн сформировали мощный оборонительный щит, в попытке дать семье Боунс время на эвакуацию. Лили, вместо того, чтобы исполнить данное мужу обещание, бросилась вверх по лестнице, скользнув меж парализованных горем Силии и Лавинии. Поттер лишь чертыхнулся и покрепче обхватил волшебную палочку, с трудом сдерживая защитные чары под натиском заклятий.

Мистер Боунс попытался обезоружить Темного мага, но рука того лишь дрогнула, не выпустив орудие. Сириус наотмашь расшвыривал в разные стороны парализующие заклятия, часть из которых, вероятнее всего, попадала в цель, потому что Пожиратели смерти застывали на несколько секунд, и вновь принимались атаковать с трудом сдерживавших щит членов Ордена Феникса.

Лили выскочила на лестницу, прижимая к груди завернутую в одеяло девочку. Сюзен ещё не успело исполниться даже двух месяцев, оттого сонная малышка лежала послушной куклой в руках девушки, даже не пытаясь сфокусироваться на толпе пахнущих и звучащих совершенно не знакомо людей. Её тёмные глазки устремились к зажженному светильнику, а кулачок выскользнул из кружевных оборок.

Красный луч ударил Джеймса в плечо. Молодой волшебник не выронил палочку, не издал ни звука, не упал, но чары льющиеся наружу его усилиями, иссякли и растворились в холодном воздухе, открывая Боунсов и Лили ударам заклятий. Дирборн, не удержавший щит в одиночку, что-то крикнул Поттеру, но его заглушил холодный голос, применивший непростительную магию:

– Империо!

Тело Силии дернулось и обмякло. Пустыми глазами волшебница смотрела перед собой, шагая вверх по лестнице, к Лили и маленькой дочери. Сириус бросил в Тёмного мага серию боевых заклинаний, но тот отбил все до единого, даже не поморщившись от напряжения. Силия подняла волшебную палочку и направила её на свёрток. Глаза женщины наполнились слезами, но лицо оставалось бесстрастным, и лишь мелкая дрожь, охватившая её, выдавала признаки тяжелой внутренней борьбы с магическим дурманом.

– Оставь её, – мистер Боунс шагнул вперёд. – Тебе нужен я.

– Действительно, – с наслаждением протянул Волан-де-Морт. – И ты знал это, когда мы вошли. Твоя жалкая попытка сопротивления достойна наказания. Полагаю, смерть единственной внучки от руки невестки у тебя на глазах – вполне приемлемая мера.

– Инкарцеро! – ещё крепче прижимая к себе одной рукой девочку, Лили выставила свою палочку вперёд, и дюжина веревок устремилась к тёмному магу изворотливыми змеями. Пожиратели смерти испепеляли вьющиеся путы огненными искрами, не позволяя тем достигнуть своего повелителя.

– Прошу, пощадите её, она ещё совсем крошка, – зарыдала Лавиния, падая на колени перед погибшим сыном. Зеленая вспышка охватила её тело, которое в ту же секунду гуттаперчевой куклой накрыло грудь Эдгара. Устин Боунс еле слышно застонал, а волшебная палочка, сжатая в его морщинистой руке, отлетела к стене и сломалась надвое по велению обезоруживающего заклинания.

– Я не разрешал её убивать, Рудольфус, – жестко бросил Волан-де-Морт, не глядя на своего подчиненного.

– Простите, мой Лорд, – Лестрейндж комично вжал голову в плечи и суетливо попятился назад, скрываясь за спинами соратников. – Я лишь посчитал, что её истерика может раздражать ваш тонкий слух, мой Лорд.

– Сейчас меня раздражает твой жалкий лепет, – взревел тёмный волшебник. Озверев от неповиновения, он нацелил палочку на раскачивающуюся из стороны в сторону Силию. – Авада Кедавра.

Сьюзен, словно ощутив своими младенческими инстинктами, что мама больше никогда не склонится над её колыбелькой, не прижмёт к груди, не назовёт ласково по имени, разразилась душераздирающим плачем. Она захлебывалась, замолкала на мгновение, чтобы зазвучать ещё громче, сипло втягивала крошечным ротиком воздух и самозабвенно кричала. По щекам Лили текли слёзы. Руки девушки дрожали, отчего плач малышки казался ещё надрывнее. Волшебница на негнущихся ногах перешагнула через упавшую Силию и двинулась вниз по лестнице, сверля ненавидящим взглядом беспощадных врагов.

– Протего! – закричал Джеймс, закрывая жену от рассекшего воздух лилейного луча. Её рыжие волосы в свете вспышек казались огненными. Под мягким платьем явственно проступал округлый животик, и Сириус вдруг осознал всей душой ужас лучшего друга. Маленький крестник Блэка, оглушенный кровотоками матери, сейчас был особенно уязвим и, по сути, беззащитен. Зарычав от гнева, Бродяга иссек любезно выдуманной Снейпом сектусемпрой Пожирателя смерти, прицелившегося в Лили, которая вышагивала к камину, не глядя по сторонам.

– Остолбеней Триа! – в дом ворвались члены Ордена Феникса. Медоуз и Люпин, поглядывающий то и дело взволнованно на Лили, оттеснили к стене Лестрейнджа и другого тёмного мага, замешкавшегося на мгновение и утратившего контроль над ситуацией. Аластор Грюм схлестнулся в дуэли с Волан-де-Мортом. Вэнс скрепила щитовые чары Поттера, а Пруэтты беспощадно взрывая предметы интерьера Боунсов, погнали на улицу оставшихся противников.

Устин Боунс, подхватив палочку сына и не слушая предупреждающих криков Джеймса, покинул пределы щита и прицелился в мага, от рук которого пала почти вся его семья меньше чем за полчаса. Сглотнув комок, мужчина поморщился, навсегда избавляясь от принципов, которые защищал в суде всей душой четверть века, и пророкотал:

– Авада Кедавра!

Зеленая вспышка рассеялась, едва достигнув фигуры Волан-де-Морта, а тот, рассмеявшись в голос, ответил своей жертве тем же непростительным заклинанием. В отличие от неудачной попытки Боунса поразить врага, чары Тёмного мага ударили точно в цель. Устин опрокинулся навзничь, и голова его повернулась к камину, словно мужчина желал в последний раз взглянуть на внучку. На единственную, уцелевшую в этой схватке Боунс.

Менее чем через час мракоборцы ликвидировали черную метку, впившуюся зеленым дымом в ночное небо над домом в районе Вуд Грин. Лили передала забывшуюся беспокойным сном малышку в руки тёти, Амелии Боунс. Белая как мел волшебница бродила меж тел погибших родных, прижимая к груди теплый сверток. Когда Сириус подошёл, чтобы выразить свои соболезнования, она тихо заплакала и зажмурилась, крепко сжав его пальцы в своей ледяной ладони. Словно желала представить хотя бы на миг, что в эту тяжелую ночь рядом с ней не Сириус, а покинувший её годами ранее Альфард.

========== Глава 23. Место преподавателя прорицаний ==========

20 июня, 1980 год, юго-запад Англии, Годрикова Лощина, дом 4

Страшная кровожадная война лишь обострила отчаянное желание волшебников сохранить частицы прежней жизни. Жизни, наполненной смехом, весельем и совсем не магическими развлечениями. Оттого они совершали то и дело поступки безрассудные, но вселяющие отличное настроение на долгие тревожные дни. Дедалус Дингл устраивал пышные салюты на потеху друзьям и на удивление маглам. Невинный по мнению Пруэттов розыгрыш привёл к тому, что дымоход их старшей сестры Молли на протяжении недели бранился столь грязно и вместе с тем метафорично, что бедная женщина не позволяла детям входить в гостиную без ушных затычек.

В день летнего солнцестояния представители младшего поколения Ордена Феникса собрались в доме Поттеров. Алиса, живот которой уже напоминал средних размеров арбуз, с досадой поглядывала на опустошающих бутылки с огневиски друзей. Лили, охваченная синдромом гнездования, порхала по кухне, часто останавливаясь, чтобы упереться ладонями в ноющую поясницу и перевести дух. Она пекла, варила и тушила столь необъятное количество еды, словно в гостиной коттеджа собралось не одиннадцать волшебников, а целая армия, изголодавшаяся в походах по кулинарным изыскам.

– Эванс, ты же знаешь, что пироги не подлежат консервации и потому запасаться ими до конца года занятие бессмысленное? – успевший охмелеть Джеймс иронично улыбнулся, опираясь ладонями на стол и наблюдая за тем, как жена с остервенением вымешивает тугое тесто.

– Посмотрим, что ты скажешь о моих пирогах завтра, когда оправишься от похмелья, – усмехнулась она, отирая тыльной стороной ладони муку со лба.

– Сыграем в прятки? – хихикая, Вэнс поднялась со стула и хлопнула в ладоши, воодушевленная собственной идеей.

– Тебе что, пять лет, Эм? – Гидеон с гипертрофированным умилением прижал руки к груди, уставившись на подругу.

– А ты что, увлекаешься пятилетними девочками? – Эммелина поиграла бровями и, подойдя к окну, решительно отдёрнула штору. – В лесу. Без магии. Найденный исполняет любое желание нашедшего.

– Любое? – Гидеон оценивающе посмотрел на девушку и, широко улыбнувшись, согласно кивнул. – Я за.

– Я бы с удовольствием, – простонала Алиса, с нежностью поглаживая живот. – Только где я найду такое дерево, за которым смогу поместиться?

– Мы с тобой и без беготни по грязи придумаем, чем заняться, – подмигнула подруге Лили, выставляя в середину стола дымящийся котелок с рагу.

– Пожалуй, составлю вам компанию, – пожевав губу, заявил Фрэнк. Он хотел заметить, что затея друзей сопряжена с риском, если не столкнуться в лесу с Пожирателями смерти, то споткнуться в темноте о торчащую корягу и разбить голову. Но, оценив боевой настрой и количество выпитого, Лонгботтом лишь откинулся на спинку стула, поглядывая исподлобья на толпящихся у выхода волшебников.

– Видимо, я тоже? – с легкой обреченностью в голосе осведомился Джеймс, искоса посмотрев на супругу.

– В отличие от некоторых, я не используя беременность, как предлог привязать тебя к дому, – Лили лукаво улыбнулась, намекая на бесконечные попытки Джеймса и Фрэнка посадить жен под домашний арест. – Иди. Со мной всё будет в порядке.

– Точно? – Поттер недоверчиво прищурился.

– Со мной два мракоборца, волшебная палочка и чугунная сковорода, – хмыкнула девушка. – Разве это не залог безопасности?

Волшебники шумной гурьбой высыпали на крыльцо. Ночь проглотила излишний жар, выплюнув его на небосклон яркими звездами. Свежий ветерок резвился в кронах деревьев, наполняя пролесок за коттеджем волнующими шорохами. Убывающая луна щедро плескала мутный свет на узкие тропинки, позволяя рассмотреть силуэты растений и поросших мхом валунов.

– Проговорим правила, – Джеймс вышел в центр круга, обводя друзей заговорщическим взглядом. – Игровым полем будем условно считать пространство между коттеджем, рекой и соседними домами. Первым водить будет тот, кто вытянет самую старшую карту из колоды. Счет пусть будет до двадцати. И ещё. Чтобы партии не затягивались, давайте договоримся не сидеть на одном месте дольше минуты. Когда ведущий кого-то найдёт, выпускает сноп синих искр, и все возвращаются к коттеджу.

– Если кто-то почувствует опасность, выпускает сноп зеленых искр, и все возвращаются к коттеджу, – голос Ремуса зазвучал так строго, словно волшебники готовились не к игре, а к новой операции Ордена Феникса.

– Если кто-то окажется в опасности, выпускает красные искры, – добавила Медоуз, обменявшись с оборотнем понимающими взглядами.

– А теперь жеребьевка, – Джеймс с наслаждением выплюнул ещё один спортивный термин и вытащил из кармана потертую колоду. Волшебники по очереди выбрали карты.

– Мой конек – покер, а не прятки, – усмехнулся Сириус, демонстрируя друзьям пиковый туз. Остальным достались карты меньшей масти. Не дав никому времени на остроумные замечания, Бродяга принялся считать, отвернувшись к стене. Он частил, едва ли предоставив прячущимся игрокам хотя бы двадцать секунд на то, чтобы домчаться до леса, и обернувшись, бросился следом.

Между деревьев мелькнула и скрылась в тени точеная фигурка Медоуз. Сириус подумал, что она – не самая плохая цель, потому что в качестве желания уже наметил для себя полный сборник конспектов этой дотошной ученицы Академии. Он пробежал по поляне, утопающей в пушистом багульнике, прислушался, и двинулся вдоль правой кромки леса, тщательно стараясь обращать внимание на следы. В теории Блэк знал, что обломанные веточки, отпечатки подошвы ботинок на влажной почве, загнутая трава при верном чтении способны вывести к человеку, но на практике игра требовала скорости и реакции, практически не оставляя времени на детальное изучение ландшафта.

Различив шорох на спуске к обрыву, Сириус бросился туда, не заботясь о тишине. В этот миг он был охотником. Наслаждаясь своим временным амплуа, Бродяга представлял, как вслушивается с напряжением в лесные звуки Хвост. Как усмехается Медоуз, умело маскируясь в ветвистом кустарнике. Как мчится напролом Джеймс, решивший одержать победу выносливостью, а не хитростью. Как настороженно прижимается к тонкому стволу Марлин.

Сириус подумал, что было бы неплохо поймать МакКиннон. Выдумать для неё унизительное задание. Понаблюдать, как гордость заставляет её искать отговорки, а честь вынуждает выполнить желание победителя. Он мог бы отправить её в бар за пинтой сливочного пива в одном нижнем белье. Или потребовать поцеловать Хвоста. Или предложить рассказать друзьям о первой неудавшейся ночи, за которую Блэку пришлось в конечном итоге просить прощения. Но извинения – это дело десятое. Не он же плакал на диване, брошенный в пылу страсти. Парень передернул плечами, едва память услужливо подкинула ему образ Марлин. Без футболки, на расстоянии от него не больше пары дюймов, задыхающуюся от поцелуев.

За раскидистым дубом хрустнула ветка, и всё затихло. Сириус сделал несколько шагов к источнику звука, внимательно прислушиваясь. Миновав колючий кустарник, норовивший зацепиться за одежду, парень замер, и в ту же секунду человек, прятавшийся за деревом, стремглав бросился к оврагу, не разбирая дороги. Точно взявшая след заправская ищейка, Блэк побежал следом, жалея, что своими правилами Поттер вероломно отсек возможность принять анимагическую форму.

Человек, чей силуэт Сириусу не удавалось разглядеть с детальной точностью, чтобы выяснить, стоит ли погоня свеч, успешно миновал крутой спуск, скользнул в щель меж двух крупных камней и скрылся из виду. Блэк, осторожно перебирая ногами, добрался до дна оврага и медленно пошёл по кругу, изучая лабиринт из валунов. Остановившись, парень с ухмылкой уставился на часы. Минута, и его импровизированной дичи придётся двинуться дальше, неизбежно выдав себя.

Секундная стрелка сделала оборот, и раздался мягкий шорох травы. Человек крался меж камней, стараясь ступать как можно тише, но в сонном лесу заглушить людское присутствие могли лишь ночные птицы, которые в тот миг предательски молчали. Сириус медленно двигался по краю обрыва, всматриваясь в темную череду узких туннелей. Мелькнула выхваченная лунным светом фигура, и Блэк рванулся вперед, поймал незадачливого игрока за руку и с силой вдавил спиной в мшистую поверхность валуна.

– Не трогай, – требовательный голос запыхавшейся Марлин сорвался. Она тяжело дышала, а светлые пряди прилипли ко лбу старомодными завитками.

– Ты прослушала правила, МакКиннон, – Сириус продолжал вдавливать ладони в её плечи, ощущая, как сердце рвётся из груди, не то от быстрого бега, не то от опасной близости девушки. – Желание загадываю я.

– Ты должен запустить синие искры, – плотно сомкнув губы, она сверлила парня взглядом, даже не пытаясь вырваться.

– Успеется, – пробормотал он, словно впервые изучая её лицо, фарфоровое в свете луны.

– Что ты хочешь? – вскинув подбородок, Марлин своенравно усмехнулась, будто знала наперечет все фантазии Сириуса, пульсировавшие в голове в момент преследования и сейчас, когда его руки сминали мягкую податливую футболку.

– Тебя, – выпалил Блэк, в раз позабыв все прочие задумки и желания.

– Я не домовой эльф, – МакКиннон саркастично покачала головой, – а человеческое рабство в Британии объявлено вне закона ещё в тысяча восемьсот тридцать третьем году.

– Ты знаешь, о чём я, – Сириус осторожно убрал волосы с её лба, пытливо следя за малейшим изменением выражения лица.

– Загадай что-нибудь другое, – попросила Марлин, опуская глаза.

– Я. Хочу. Тебя, – по слогам повторил Блэк и без предупреждения выпустил в небо сноп синих искр. – Ребятам скажешь, что я велел раздобыть морфий из запасов Мунго. Когда все лягут спать, жду тебя в моей комнате.

Даже когда Сириус окончательно перебрался в Портсмут, Поттеры сохранили его спальню без изменений. Словно родители, которые всегда рады приезду сына на каникулы или в отпуск. Над мальчишеской неширокой кроватью все ещё висели плакаты с изображением магловских рок-групп семидесятых годов. Книги, которыми Блэк зачитывался в подростковом возрасте, стояли на полке ровной, выстроенной по алфавиту шеренгой, и даже запасные комплекты одежды покоились на плечиках выглаженные до хруста. Джеймс решил не нарушать традиций, и комната навсегда закрепилась за Бродягой, который, к слову сказать, не так уж и редко оставался ночевать у друзей.

Когда Лонгботтомы чинно отправились домой, воспользовавшись каминной сетью, а остальные волшебники активно готовились ко сну, Сириус лежал в постели и прислушивался к шагам в коридоре. Вот Лили вышла из ванной и прошлёпала босыми ногами по паркету. С хихиканьем закрылись в пустующем кабинете Флимонта Гидеон и Эммелина. Люпин тихонько пожелал Медоуз приятных снов. Вернулся с кухни Джеймс, фальшиво распевая гимн Хогвартса.

Когда коттедж на окраине Годриковой Лощины охватила тишина, скрипнула дверь, и Марлин на цыпочках подошла к кровати, замерев в нерешительности у кованого изножья. Безразмерная футболка с надписью «Я люблю Прагу» из туристической коллекции Поттера висела на девушке мешком, прикрывая голые бедра. МакКиннон нервно теребила подол, устремив взгляд куда-то поверх головы Блэка.

– Ты же понимаешь, что это просто игра, и ты имела все основания проигнорировать моё желание? – с издевкой проронил Сириус, приподнимаясь на локтях.

– Чтобы ты до конца жизни припоминал мне, что я не человек чести или придумал другой подобный вздор? – девушка вопросительно изогнула бровь. – Нет уж, уволь.

– А в твои планы входит общаться со мной до конца жизни? – задумчиво протянул Блэк и, не сдержавшись, выплюнул накопившуюся за долгие месяцы обиду: – Не пойми меня не правильно, МакКиннон. Просто обычно люди, которые хотят сохранить с кем-то длительные отношения, не исчезают.

– Я не исчезала, – зло прошептала Марлин. – Ты прекрасно знал, где меня искать. А я всего лишь хотела убедиться, что всё ещё нужна тебе. Что я не стала частью интерьера как кресло из ротанга или оттоманка, на которой ты дремлешь.

– Почему не спросила прямо? – Сириус рывком поднялся с кровати, замерев в дюйме от МакКиннон. – Намеки и томные взгляды – фишка Люпина и Медоуз. Не наша.

– Какая теперь разница, Сириус? – девушка устало вздохнула. – Ты разве для разговоров меня позвал?

Смерив Марлин многозначительным взглядом, Блэк шагнул к подоконнику и нервно дернул ручку, открывая окно. Схватив пачку, он вытащил сигарету и закурил, выдыхая дым на улицу. Горько-медовый запах садовых цветов ворвался в комнату, смешавшись с едким табаком и травяным кондиционером, который Лили использовала для стирки. Ветер задиристо откинул со лба Сириуса челку, приятно остужая кожу. Парень вел непростую внутреннюю борьбу, в который раз пытаясь сделать правильный выбор между собственным достоинством и желанием.

Он услышал, как прогнулись пружины кровати, и обернулся. Марлин забралась в постель и натянула одеяло на голые ноги. В футболке с мужского плеча, с растрепавшимися за вечер волосами она показалась ему такой беззащитной и трогательной, что затушенный при помощи палочки окурок немедленно упал на подоконник, а сам Сириус сел возле девушки.

– Не для разговоров, конечно, – с опозданием ответил Блэк, прижимаясь губами к пульсирующей от участившегося сердцебиения жилке на шее Марлин.

Когда она задремала, прижавшись щекой к груди Сириуса, он гладил её мягкие волосы и смотрел в окно. Луна медленно растворялась в ранних июньских сумерках, выкрасивших небо в нежный абрикосовый цвет. Мерное дыхание девушки, такое привычное и родное, действовало успокаивающе, и Блэк ощутил, как слипаются глаза. Как впервые за долгое время не крутятся в голове тревожные мысли.

– Ты нужна, Марлин, – прошептал он, коснувшись губами её макушки. – Ты мне очень нужна.