Текст книги "Чертов менталист (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Тут куда интереснее другое: откуда он понял, что это адресно за ним пришли? Или бывший князь, так сказать, превентивно ноги сделал, по принципу «лучше ошибусь, зато точно на свободе останусь»? Просто человек, у которого за душой нет никакого криминала, вряд ли станет так себя вести.

Я крепко задумался. А вот окажись я на месте отца и обнаружив, что здание собираются штурмовать силовики, чего бы делал? Стал бы думать о побеге или нет? Интересный вопрос, философский практически…

В итоге я проработал до поздней ночи и лишь огромным усилием воли заставил себя отправиться спать. Моя теоретическая работа постепенно обретала форму и четкую структуру. Думаю, когда её завершу, Семеныч сможет освоить руководство буквально за день. Но – без практических занятий с подопытным Иным, увы, никак не обойтись. Это всё равно что учиться плавать в бассейне, в котором нет воды. Можно сколько угодно махать руками и ногами на суше, особого толку из этого не выйдет, как ни старайся.

Проснувшись утром, первым делом посмотрел, нет ли сообщения от деда. Просто интересно стало: когда он сообщит мне, что Изюмов ускользнул от него. А то, что тот сбежал – уже непреложный факт: Филин это подтвердил, проследив путь беглеца и потеряв его уже среди городской постройки, на грани нашей с ним связи. Ну ничего: кто-то там уповал на уличные камеры? Вот пусть теперь отслеживают и ищут по ним, если смогут.

До начала учебы оставалось чуть больше недели, и я счел правильным приучать организм к будущему распорядку дня, каким я его для себя видел. Поэтому переоделся в спортивное и отправился на площадку. Евстигнея я тоже видел, но присоединяться к нему не стал: наш комендант больше на работу с весом нацелен. А мне от собственного тела требуется гибкость, выносливость и скорость реакции. Поэтому после вдумчивой разминки я вызвал к себе ментального конструкта, чтобы Филин поработал моей тенью, и мы к обоюдному удовольствию провели с ним одну схватку. Будь она настоящей, я бы сказал, что она окончилась боевой ничьей, потому что и я спарринг-партнера несколько раз зацепил, и он меня тоже умудрился достать, проведя обманный финт.

Подобные штуки я любил куда больше пробежек, но увы, раньше не всегда открыто мог их практиковать, не вызывая вопросы у окружающих. Поэтому бегать приходилось чаще. Сейчас же я мог выбирать любую активность, которую захочу.

Вернувшись в общагу, принял душ и переоделся, после чего побаловал себя кофе. Да, пусть растворимый, но я не привереда. После чего заварил себе ещё и чая, и уселся штудировать учебники по магии воздуха.

Оказалось, весьма увлекательное чтение. Как я и предполагал, свой дар каждый маг, вне зависимости от его конкретной специализации, воспринимал как некий шар, расположенный в грудной клетке. Менталисты тут, кстати, исключение из правил: наш дар всегда обретается в голове, потому-то работа с менталом при определенных условиях вполне может вызвать головную боль.

Я мысленно потянулся к своему воздушному дару, как советовал автор первого из учебников, называя этот процесс «подружиться с внутренним источником». Отклик получил далеко не сразу, успел изрядно измучиться, но – всё-таки смог! Значит, не обманул меня тогда Карп Матвеевич: дар воздушника у меня действительно имеется. А уж слабый или не слабый, дело десятое. Разовью потихоньку!

После этого я перешел к еще одному предложенному в учебнике упражнению: отправить свою стихию извне. Семь потов сошло, но я умудрился добиться того, что занавеска начала тихонько вибрировать от направленного на неё ветерка. На этом временно решил завязать знакомство с даром, потому что почувствовал, что изрядно вымотался. Пожалуй, даже сильнее, чем после утренней тренировки. А ещё проголодался как сто волков! Запасы из столовой я прикончил ещё ночью, работая над руководством для деда, поэтому хочешь – не хочешь пришлось вставать и идти на обед.

На сей раз я решил познакомиться с еще каким-нибудь заведением из торгово-развлекательной зоны. Выбрал непритязательное с виду кафе со странным названием «Сморчок». Впрочем, «Строчок» тоже бы смотрелось не лучше.

Внутри, к моему удивлению, оказалось довольно многолюдно: местечко, похоже, было популярным. Тем не менее для меня быстро нашли свободный стол. Я сделал заказ и в его ожидании принялся рассматривать интерьер. В кафе работал бар, и компания из трех парней и одной девчонки уже вовсю потягивала коктейли, сидя на высоких табуретах у стойки. Бармен с шуточками-прибауточками общался с ними, не забывая подавать новые патроны. Бармен…

Здравствуйте, господин Иной. Опять вместо мешанины мыслей стройный поток кода. Пожалуй, стоит сюда заходить почаще: мне ведь тоже требуется копить материал для будущих исследований, а откуда его взять, кроме как наблюдая за Иными? Вот заодно и решился вопрос с подопытным объектом для обучения Игоря Семеновича. Хо-хо, это я удачно зашел!

Но тут бармен вдруг заозирался, а потом безошибочно перевел взгляд на меня. Стоп, он что, смог почувствовать, что я его сканирую⁈

Глава 27

Я сделал первое, что пришло в голову. Подумал о коктейлях. Вот ребята пьют и мне тоже хочется. Не отворачивался, положение головы не менял. Продолжал смотреть в сторону барной стойки. И дождался. Бармен вышел оттуда и прямой наводкой отправился к моему столику. В ответ я изобразил вежливое удивление.

– Привет! Гляжу из новеньких? – осведомился бармен.

– Да, вот только поступил в Академию. А вы что, всех своих посетителей помните? – вполне искренне восхитился я.

– Практически всех, – подтвердил бармен. – Помогает сократить время выбора коктейлей. Вот ты какой бы сейчас хотел выпить?

Бармен нарочито обращался ко мне на ты. Впрочем, чисто формально я был младше его минимум лет на десять, так что ничего экстраординарного пока что не происходило, тем более «Сморчок» был подчеркнуто демократическим заведением для студентов, а тот, кто тосковал по снобизму, всегда мог отправиться к «Пижонам».

– Лонг Айленд, – брякнул я первое, что пришло в голову.

– Хм, – оглядел меня бармен. – А мне кажется, тебе хочется совершенно другого. Интересно, угадаю или нет.

С этими словами он отошел за стойку, подхватил свои шейкеры и принялся творить. Стойка закрывала его руки, поэтому я не видел, что именно и в каких пропорциях он смешивает. Куда-то далеко запихал невесть откуда взявшуюся паническую мысль о том, что он хочет меня отравить. Вообще отбросил всё, кроме истории о том, как абитуриент впервые пришел в студенческое кафе, где при взгляде на других посетителей ему захотелось выпить коктейль, хоть он изначально этого и не планировал.

Меж тем бармен закончил чудодействовать над моим стаканом, подхватил его, даже не поставив на поднос или хотя бы тарелочку, да так и донес прямо в руке.

– Пей! – усмехнулся он. – Но мне кажется, что я не ошибся.

Я пожал плечами, сделал первый глоток, затем второй… и понял, что я пропал.

В прошлой жизни я не особо приветствовал спиртные напитки, но случались моменты, когда мы сидели в каком-нибудь заведении с друзьями и предавались возлияниям. Как-то во время подобной встречи мне принесли Кровавую Мэри. И… это был чистый и незамутненный восторг. Густой томатный сок, как будто сцеженный из банки с томатами в собственном соку. В пакетах такого просто не найдешь ни за какие деньги. Водка. Рассол из-под оливок. Обсыпанные крупной солью края стакана. Оливка на шпажке. И секретный ингредиент: несколько капель копченого табаско. Именно перечный чипотле придавал законченность и пикантность этой композиции. Больше такого коктейля мне ни разу отведать не довелось. В заведение, где мы тогда собрались, мы попали проездом, коротая время между рейсами, и повторно наведаться туда не было никакой возможности.

И вот сейчас я пил точно такой же коктейль! С оливкой и копченым табаско! С солью по краю стакана! Но как? Как он это мог узнать?

– Угадал? – осведомился он, когда я выпил всё до дна.

– Да! – выдохнул я, и глаза у меня в этот момент были, пожалуй, как у лемура размером в два блюдца.

– Не следуй за модой. Прислушивайся к тому, что у тебя здесь, – постучал он пальцем себя по виску, после чего подмигнул и отправился обратно за стойку.

Я сделал какой-то заказ, быстро расправился с ним, толком не чувствуя вкуса пищи, после чего расплатился и на негнущихся ногах покинул кафе. Нет, Семенычу я про бармена ничего говорить не буду. Пусть он на других Иных тренируется, попроще, а такой персонаж мне и самому интересен до печенок.

Будь я проклят, если бармен не менталист! Менталист, да еще и Иной! Ух! Даже и представить себе не мог, что такое возможно! Впрочем, то, что у Иных есть сила духа, как и у обычных людей, для меня давно уже подтвержденный факт. Но то, что кое-кто из Иных, оказывается, научился ею пользоваться на уровне продвинутых менталистов – вот это всем открытиям открытие. И ведь ничего ему за это не будет, потому что в отсутствие специалистов по Иным доказать факт запрещенного воздействия с их стороны просто невозможно! По крайней мере пока никто не знает, как именно расшифровать их потоки сигналов, заменяющие привычные нам образы и мыслеформы.

С другой стороны, из того, что я успел увидеть за минувшие полчаса, напрашивается вывод, что бармен тратил свой талант исключительно на подбор коктейлей. А еще он явно наслаждался своей работой. Не-не-не, ни Игорю Семеновичу, а уж тем более его коллегам из особого отдела про такого уникума знать не стоит. Это – моя добыча! И последнее, чего бы я желал, так это спугнуть его неосторожной мыслью или действием.

Стояла отличная, хоть и слегка ветренная погода, поэтому я решил насладиться прогулкой. Засесть в четырех стенах я всегда успею. Заодно надо было привести в порядок скачущие после посещения «Сморчка» мысли, и делать это, неторопливо прогуливаясь по аллеям, было неплохим решением.

А вот кстати, хотелось бы знать официальную позицию особого отдела по контролю за использованием магических способностей в отношении Иных. Наверняка ведь за столько лет работы их сотрудники уже сталкивались с этим типом людей. И? К каким выводам пришли? Что собираются делать или не делать в их отношении?

Я еще мог понять, почему такая ситуация сложилась с дедом. По первости он на службе провел не такой длительный срок, чтобы успеть прицельно столкнуться с Иными, а затем и вовсе превратился в отшельника и за пределы своей усадьбы нос не казал. Но тот же Карп Матвеевич непременно должен был засечь Иных. Вот просто по закону больших чисел. И что он думает по их поводу? А прочие их коллеги?

«Подходи на вчерашнее место, тебя уже ждет машина. Чем скорее до меня доберешься, тем лучше», – вдруг пришло сообщение от Игоря Семеновича.

Видимо, хочет лично покаяться, что упустили Косыгина. Хм, мог бы и просто об этом написать, зачем ему для этого встречаться? Впрочем, у меня особых дел на сегодня нет, а посмотреть на городские виды из окна автомобиля я всегда готов.

Когда подходил к машине, прямо интересно стало: а передо мной дверцу раскроют, или это только дед такой привилегии удостаивается? И представляете: раскрыли-таки! Но молча, не здрасьте вам, ни хотя бы дежурной улыбки. Ладно, я не гордый.

Ехать пришлось минут сорок, впрочем, водитель явно никуда не торопился и с превышением скорости не шёл. На меня в зеркало заднего вида не поглядывал и вообще делал вид, будто никакого пассажира нет и в помине.

Высадил он меня в квадратном дворе старинного дома-колодца, после чего выкатился задом обратно через арку, поскольку места для разворота внутри не имелось. Тут же звякнул дальфон, уведомив о следующем сообщении.

«Подъезд номер три, седьмой этаж, из лифта направо. Код домофона В3738#».

Хм, ищем глазами нумерацию. Так, это второй подъезд, значит, нужный мне правее. Ага, теперь вводим код. Сработало. Широченные ступени, стесанные от времени и, зуб даю, жутко скользкие по слякотной погоде. Узкая кабинка лифта. Явно новодел. Можно, конечно, и так дойти, седьмой этаж не слишком-то высоко, но зачем ноги бить, когда можно добраться быстрее и с комфортом?

Так, теперь направо. Щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась, приглашая зайти внутрь.

– У тебя тут что, конспирационная квартира? – спросил я деда, войдя в прихожую и закрыв за собой.

– Почему конспирационная? Просто служебная, – пожал плечами Игорь Семенович. – Не разувайся, горничную пришлют только завтра, а пока тут довольно пыльно. Проходи! Чай будешь?

– Буду. Но может, сначала, расскажешь, почему ты меня вызвал? А чай подождет, никуда не убежит от нас.

– Мне нужно, чтобы ты как можно скорее научил меня понимать этих ребяток.

– Иных?

– Ну да. Тех, у кого голова как у Васильковой работает.

– Вот как чувствовал, что у тебя пригорать начнет по этому вопросу, и подготовился, – похвалил я сам себя.

– Отлично! Но учеников у тебя будет два, а не один. Карп! – зычно крикнул дедуля, и из соседней комнаты появился Давыдов.

Я неимоверным усилием воли сдержал все рвущиеся из глубины души слова. Тут стараешься дышать через раз, понапрасну силой духа не пользоваться, чтобы тебя не вычислили, а родной человек берет и запросто палит тебя перед своими коллегами! Вот как это называется, а? И ведь прекрасно знает мое отношение к этому вопросу, однако всё равно взял и поступил по-своему! Бесит!

– Валерьян Николаевич, – склонил голову в приветствии Давыдов. – Признаться, меня давно волнует проблематика тех, кого вы называете Иными. Но к моему огромному сожалению, любые попытки выяснить про них хоть что-либо сверх того факта, что они существуют, встречают резкое противодействие со стороны нашего высокого начальства. Вплоть до преждевременной отставки, как это уже произошло с моими чуть более любопытными коллегами. Поэтому когда я узнал от Игоря Семеновича, что у вас есть некая методика, помогающая понять, что у этих товарищей на уме, я сразу же напросился на вашу лекцию.

– И что, даже не будете напоминать, что моя деятельность в некотором смысле является противозаконной? – с подозрением осведомился я.

– Наступают такие времена, когда не знаешь, кому стоит доверять. Попадись вы мне на глаза лет на семь раньше, я бы непременно вывел вас на чистую воду и заставил бы служить на благо особого отдела. Но сейчас… я не испытываю уверенности в том, что это будет правильным решением, – неожиданно поведал человек с гадючьими глазами.

– Вы так уверенно заявляете, что сразу же начали подозревать, что я умею пользоваться силой духа…

– Помните, – перебил Карп Матвеевич, – тот момент, когда вы по моей просьбе открылись, дабы я изучил ваши воспоминания? По глазам вижу, что помните. Я нарочно проделал это грубо и небрежно. Обычно люди в такой ситуации испытывают головную боль и тут же начинают про себя ругаться на того, кто эту боль им доставляет. В ста случаях из ста. Вы же старательно продолжали подсовывать мне нужные образы, и только под самый конец, когда я уже ничуть не сдерживался, позволили себе нелестно подумать обо мне, продемонстрировав тем самым высочайший уровень самоконтроля! Который для простого человека не свойственен. Подозрения в ваш адрес у меня были изначально, всё же род Птолемеевых был одним из сильнейших среди менталистов. Резонно было предположить, что внук Игоря Семеновича тоже кое-чем одарен в данном плане. Но после проверки я понял, что передо мной гений-самоучка, которого ни в коем случае нельзя спугнуть и упустить.

– Поэтому и людей своих за мной следить посылали: и на опознании Изюмовых, и когда мы с мачехой в Свидожске в ресторане встречались, – ворчливо заметил я.

– Нет, это была личная инициатива моего сотрудника, за которую он получил выговор, – скривился Давыдов. – Сколько раз уже убеждался: хуже простого идиота может быть только идиот инициативный.

– Ладно, я вас понял, – вздохнул я. – А что, ваших и впрямь в отставку отправляют всего лишь за проявленный интерес к Иным?

– Всего лишь за интерес – нет. Все же понимают, что мы так или иначе можем с ними столкнуться где и когда угодно, поэтому спросить при первом контакте у старших коллег, что это такое – вполне нормально. А вот за повторно выраженный интерес – да, скорее всего уволят. Причем руководствуются одним из положений о службе, принятым еще в момент учреждения нашего особого отдела. А там прямо четко значится: подобных лиц в разработку не брать, никаких исследований в их отношении не вести.

– И никаких объяснений не приводится?

– Нет. Просто нельзя и точка.

– То есть вы сейчас в некоторой степени совершаете должностное преступление? – осведомился я.

– Да, всё так. Но… я ведь вполне могу послушать лекцию частного специалиста, и это даже под статью об исследованиях не попадет. Не я же эти исследования проводил.

– Тогда давайте начнем. Жаль, конечно, что доски нет, кое-какие вещи было бы проще зарисовать для наглядности.

Дед с Давыдовым хитро переглянулись.

– Я всё продумал, – заверил меня Семеныч. – Всё у нас есть: и доска, и губка, и фломастеры специальные. Рисуй, чертяка!

Моя лекция, безусловно, имела успех у публики. Мы ненадолго прервались на чай через полтора часа, после чего я еще почти два часа терпеливо отвечал на вопросы Игоря Семеновича и Карпа Матвеевича. Прямо прошлую жизнь вспомнил, как я бывалоча входил в раж и только специальный таймер подсказывал мне, сколько еще времени осталось до конца пары, чтобы успеть рассказать всё нужное и оставить время на общение с аудиторией.

– А ты хорош, чертяка! – заметил дед, когда мы наконец-то закончили и уже по второму разу пили чай. – Может, тебе по академической линии пойти? Так выступать умело, да в таком юном возрасте – это настоящий талант иметь надо. И ведь главное всё по полочкам разложил, понятно и наглядно. И откуда столько материала набрал? Неужто это ты Машу так изучить успел, пока она у нас жила?

– Нет, – мотнул я головой. – Были и другие Иные, значительно раньше. Ну и сразу вам скажу: это только верхушка айсберга. Нам еще очень многое предстоит узнать об этих товарищах, но… мы никогда не сможем обрабатывать сигнал так, как это делают они.

– А я тут о другом подумал, – вдруг перебил нас Карп Матвеевич. – Что, если мы пытаемся изучить новое для нас явление, но при этом смотрим совершенно не туда?

– О чем это ты? – с интересом прищурился Семеныч.

– Мы заходим с микроуровня, пытаясь понять, чем же они от нас отличаются, и как нам с ними иметь дело. Ты вон, сам говоришь, размышляешь на тему, не имеем ли мы дело с какой-то хитрой мутацией, вызвавшей такие изменения в мыслительном аппарате и превратившей обычных людей в Иных. А надо взглянуть на ситуацию на макроуровне.

– То есть? – поинтересовался я.

– Нам следует предельно аккуратно разузнать, насколько глубоко проникли Иные во властные структуры. Какими административными ресурсами они уже располагают. На что они способны таким составом. Отдельные Иные вполне могут быть не осведомлены о том, что задумали их сородичи, но… раз уж дело дошло до попытки организации госпереворота, думаю, нам стоит разведать реальную расстановку сил.

– И как ты предлагаешь это сделать? – вздохнул Игорь Семенович. – Мы с тобой оба халифы на час. Поутихнет бурление, а вместе с ним и наши полномочия урежутся. Скажут нам спасибо за помощь, да и отправят обратно в Ипатьевск коровам хвосты крутить. Будем копать в этом направлении – вылетим еще быстрее. Провернуть такое и остаться незамеченными просто невозможно.

– Отчего же? – улыбнулся я. – Всё просто. Вас же зовут, ну или будут звать на всякие официальные встречи, чтобы вы высокому начальству и прочим заинтересованным докладывали, как у вас расследование заговора идет?

– Допустим, – кивнул Карп Матвеевич.

– Это вполне достаточно. Помимо доклада замечайте, кто там Иной, а кто нет. И кто должен был присутствовать, да в последний момент по какой-либо причине не явился. Вернувшись оттуда, для памяти делайте пометки. Вы же можете под предлогом расследования затребовать себе список сотрудников всех министерств, к примеру?

– Да мы и так уже это сделали, – хмыкнул дед.

– Во, отлично! Останется только список членов Правительства заполучить, ну и припомнить имена особо приближенных к Императорской семье. А дальше исподволь идти по спискам. Столкнулись с кем-то оттуда в магазине, на прогулке или на благотворительном балу – делаем отметку: да-нет. Кто-то от вашего взора постоянно пытается ускользнуть – в подозреваемые. Но не искать никого прицельно, а просто копить данные. Любые.

– Дельные вещи предлагаешь, – одобрил Карп Матвеевич. – А главное: для нас безопасные, потому как лишнее внимание к себе привлекать нам никак не с руки.

Тут дал знать о себе дальфон, и я, извинившись, оставил особистов размышлять над предложенным им планом, а сам отошел в другую комнату. Звонила мачеха.

– Валерьян, привет! – раздался взволнованный голос Глафиры. – Асатиани еще до тебя не добрался?

Э… что⁈