Текст книги "Чертов менталист (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Не скажу, что собеседование вышло очень уж сложным, ведь для того, кто привык просчитывать все загодя, такие задачи трудностей не представляют.

Итак, идем от обратного. Ордер на вселение. Тот самый ход, который предложил мне Семенович вчерашним вечером, и который он, используя обретенный административный ресурс, успел провернуть. Представляет собой этакую виртуальную приписку к определенной местности и ничего сверх того. Никаких гостиниц, адресов хостелов или общежитий. Человек с ордером может жить в пределах этой территории там, где сочтет нужным. Бюрократическая заплатка для служащих, которые вынуждены долгое время проводить в командировках в отрыве от своих родных мест, что может грозить потерей определенных благ, завязанных на местожительство.

В моем случае – просто идеальный вариант, поскольку в последний раз официально я числился в поместье Изюмовых, из рода которых успел выйти еще до пожара, а в дедовской усадьбе так и не застолбился. Дворянин-бомж, поскольку существую без определенного места жительства. Домж, ага-ага.

В теории выбрасывать меня обратно в Ипатьевск при таком раскладе Брунов не имел ни малейшего права, но… пока подам апелляцию, пока ее рассмотрят… Время, нервы… Ордер же решил все эти проблемы на корню. В ближайший год я должен жить в Санкт-Петербурге вне зависимости от того, буду ли я где-либо учиться или предпочту проводить свое время в сомнительных кафе-шантанах. Но поскольку с учетом происхождения, показателями аттестата и подтвержденными стихиями выкинуть меня экзаменаторы не могли, это означало лишь одно: мою полную и безоговорочную победу.

Что же до Леопольда Дамировича… Есть такая поговорка, которую терпеть не могу, но в данном случае она точно про него. Тот, кто мяч пинать не умеет, идет в тренеры. Вот он и есть такой вечный тренер. Ничем выдающимся в плане некромантии не выделялся, даже у Усольцева список всякого-разного на полстраницы больше. И это с учетом, что в сеть попадают далеко не все данные. Брунов хотел приосаниться на фоне успешного студента, ничего особого для этого не делая, всего лишь став его научным руководителем. А когда понял, что я на его факультет ни тушкой, ни чучелком заползать не намерен, в отместку попытался отрубить мне возможности поступить на факультет магии воздуха. Мой вердикт – мелочный человечишко и весьма средний маг.

Я вышел из административного корпуса, на секунду задержался и запрокинул голову, подставив лицо каплям несмелого дождя…

Эй, да что еще такое-то, а? Меня опять хотят убить?..

Глава 23

Не делая резких движений, я как ни в чем не бывало осмотрелся по сторонам и улыбнулся в пространство, одновременно пытаясь прикинуть, откуда так явственно тянет желанием немедленно меня прикончить.

Никого не увидел и сильно тем озадачился, после чего дал команду Филину найти супостата и показать мне его во всех ракурсах. Сам же отправился в сторону общежития. Этой ночью я почти не спал, поэтому страстно хотел перекусить и устроить себе долгожданную сиесту в честь успешного зачисления в Академию. Опять же, надо не забыть соответствующий пост в своем канале выпустить. Правда, пока не решил: выбрать мелочную мстительность или отличиться неожиданным человеколюбием? То есть упомянуть палки в колеса, которые мне ставил во время собеседования некий некромант Б. или вообще опустить эти ненужные подробности, не выводя наш с ним конфликт в общественное пространство?

Взвесив все за и против, выбрал третий вариант. Написал хвалебную оду в адрес преподавательницы В., которая смогла разглядеть во мне искреннюю тягу к знаниям. Отдельно отметил ее высокий профессионализм и душевность. Вот и достаточно. Так и Агнессу Игнатьевну не подставлю, и сам между струйками просочусь. Ни одной сомнительной фразы, которую можно было бы двояко истолковать, пусть журналюги и не стараются. Впрочем, я в последние дни стал им не слишком интересен, в Империи и помимо моей рядовой, в общем-то, истории есть, что скормить сплетникам и сплетницам. А я только и рад ослабшему вниманию. Утомляет оно, знаете ли.

Комендантша, завидев меня, с легкой грустью произнесла:

– Уже съезжаете от нас? Хоть забегайте иногда в гости, тут неподалеку, буду очень рада вас видеть. Вы такой милый молодой человек…

Я озадачился, мы душевно побеседовали, после чего я выяснил, что у нее уже есть распоряжение о моем выселении, поскольку я автоматически с момента поступления приписан к своей постоянной общаге, в которой и буду жить в течении ближайших пяти лет. Я решил, что торопиться смысла нет, поэтому сначала всё-таки сходил на обед, вновь отдав должное мастерству местных поваров, а уже после этого занялся сбором вещей и переездом. Вернее сказать, неспешным десятиминутным переходом из точки А в точку Б.

Нужное мне здание располагалось куда дальше от учебных корпусов, прямо на самом отшибе находилось, можно сказать. Это минус. Зато отсюда было гораздо ближе к торговой вольнице и веселой жизни. Это плюс. Внешне выглядело ничуть не хуже того дома, где я провел предыдущую ночь. Так что я с чистой совестью зашел внутрь в надежде поскорее определиться с жильем и улечься там спать.

А вот не вышло. Комендант здесь отсутствовал по факту. Я честно выждал пятнадцать минут: ну, мало ли, отлучился человек куда-то по своим причинам, всякое может быть. Затем мне прискучило тратить время попусту, я зашел за стойку и принялся изучать журнал учета постояльцев.

Еще два раза хм. Судя по тому, что я увидел, свежих подселений в этом корпусе не было уже давно. То есть с прошлого года. Я – первый воздушник, поступивший в этом сезоне в Государственную магическую академию? Да не смешите меня! Прием абитуриентов продолжается уже два месяца и совсем скоро закончится, если кто-то еще и пожалует сюда, то в самый последний момент!

Или это правда? Я – первый, единственный и неповторимый?..

Я еще раз перелистал журнал от начала до конца и сделал кое-какие расчеты. В год на воздушников в центральный филиал поступало не больше десяти человек, а в этом году и вовсе антирекорд случился. Предельно странно. Раньше я вроде бы не слышал, что магия воздуха настолько редка. Так в чем же дело? Мягкотелые преподаватели-воздушники терялись под напором коллег и не могли отстоять своих будущих студентов, как это едва не случилось сегодня со мной? Ладно, сделаю себе соответствующую пометку. Это стоит обдумать отдельно. Люблю, знаете ли, разгадывать загадки.

Меж тем время шло, комендант всё не появлялся, а звонка его призыва я на стойке не заметил. Ладно, справлюсь собственными силами, ничего сложного.

Делай раз. Сверяюсь еще раз с записями, вычисляю заведомо свободную комнату на втором этаже. То, что надо.

Делай два. Беру номерной ключ с доски.

Делай три. Оставляю записку о том, что я, граф Валерьян Николаевич Птолемеев, прибыл и заселился в двадцать седьмой номер, о чем и информирую уважаемого коменданта. Прошу вписать меня в книгу учета и при необходимости разъяснить правила проживания. Я ведь предельно законопослушный студент, если кто не понял.

Номер дальфона нарочно оставлять не стал. Коменданты имеют доступ к личным данным абитуриентов, это я уже выяснил по прошлому общежитию. Следовательно, если захочет – найдет.

После этого я, презрев лифт, по лестнице отправился наверх. Добрел до выбранной комнаты, вставил ключ. Отлично, открывается без проблем. Зашел внутрь…

Ох ёрш за твой клёш… Нет, ну ничего такого особо жуткого, но в последний раз убирались здесь… а вот даже и не скажу навскидку: год или два назад? Постель застелена свежим бельем, заправленным под покрывалом, что уже радует, оно хотя бы чистым осталось. Во всем же остальном… пыль, паутина, мутное изнутри окно. Снаружи-то, видимо, отдельные мойщики за чистотой всего здания следят, там полный порядок.

Я вздохнул, разместил свои вещи, после чего закрыл блок на ключ и отправился в вольную зону. Там без особых проблем приобрел в магазине нужные тряпки, полотенца и бытовую химию, после чего вернулся и использовал всё по назначению. Коменданта по пути, кстати, так и не увидел.

И да, тоже один такой характерный штрих. Столовая в этом корпусе не работала и была закрыта на ключ. Ладно, я не гордый, могу и к абитуриентам заглянуть, или вновь отправиться в сторону периметра, где едален напихано на любой вкус и кошелек. Но… Странно, это всё, братцы, странно.

Убедившись, что тяжелое аллергическое удушье от реакции на бытовую пыль мне больше не грозит, я наконец-то прилег на кровать. Увы: я так мечтал о сне после собеседования, а сейчас после нежданных развлечений по хозяйству внезапно взбодрился. Ладно, может, оно и к лучшему: ночью сон крепче окажется.

Вызвал Филина, который всё это время находился возле человека, отчетливо эманировавшего желанием меня прикончить. Просмотрел увлекательное кино. Правда, ничего не понял. Какой-то хмырь чуть постарше меня. Лицо кажется смутно знакомым, но где я с ним мог пересечься, хоть убей не понимаю. Парень посмотрел на меня издали, яростно пожелал мне всяческих небесных кар, после чего спокойно пошел заниматься своими делами.

Не понимаю. У меня что, и впрямь талант наживать врагов на ровном месте? Сначала сопровождающий, потом Леопольд Дамирович Брунов, будь он неладен, теперь этот непонятный тип. Где я вам всем дорогу перешел, сам того не ведая?

Ладно некромант. Там действительно могли быть тонкие внутренние расклады, о которых я не был осведомлен, лишь предположительно догадывался. Ну и сопровождающий плюс-минус туда же. Спишем его поведение на нежелание тратить погожий день на навязанную сверху работу с абитуриентами, плюс желание повеселиться за чужой счет. А вот третий-то парень, он куда, зачем и почему?

Я взял дальфон и не поленился пробежаться по официальным спискам учащихся. Копался в бесконечных фотографиях, наверное, минут сорок, пока не нашел нужную. Ага, вот и он, наш странный недоброжелатель. Косыгин Ноябрь Николаевич. М-да, повезло парню с имечком. Когда родился? Ну да, всё верно. Пятнадцатого ноября. То есть родители заморачиваться не стали, выглянули в окошко, посмотрели на календарь, да и махнули рукой.

А кстати, кто у нас родители?

Вот тут уже интереснее. Отца нет, мать – Косыгина Октябрина Олеговна. Теперь хотя бы понятно, откуда она такое имечко для сына взяла. Эх, поторопилась бы немного, был бы Август, не придерешься. А так… слишком много вопросов.

Барышня не дворянка, но довольно обеспеченная женщина. Пытается реализоваться как купчиха, хотя вообще непонятно откуда она взялась и заимела себе начальный капитал на подобные развлечения. Гражданский муж помог? Да неважно. В общем, пробивная особа, раз умудрилась сына в столичное отделение Государственной магической академии запихнуть. А кстати, на каком отделении он учится?..

Некромант, студент третьего курса. От-так-так.

Стоп. Но ведь стихия передается ребенку по наследству. Про Косыгину ничего толком не известно, вполне вероятно, что там пустоцвет в этом смысле, как обычно у не-дворян и бывает. Тогда кто же у нас тот самый неизвестный папа, подаривший ребенку гены некроманта? Да такие, что мальчишка смог поступить в самое лучшее учебное заведение из возможных, явно преодолев нешуточное сопротивление со стороны титулованных конкурентов?..

И тут я едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну явно это бессонная ночь так на меня действует, иначе бы сразу догадался. Лицо! Вот он, лежащий на самой поверхности ключ к тайне! Парень – вылитая копия Николая Изюмова в молодости, да и отчество у него внезапно Николаевич, как и у меня! И… паззл, похоже, складывается.

Покойный отец Валерьяна не просто так муссировал тему с бастардами, которые будут носить его гены. Он еще до брака с Оксаной успел как минимум одного такого товарища заполучить на стороне от гражданки Косыгиной, которой явно льстила связь с богатым и на ту пору молодым да неженатым князем.

Убедившись, что парень унаследовал всё, что было надо, Изюмов выдал щедрое вознаграждение его матери. Ну и впоследствии, судя по всему, помог ему с поступлением. Все-таки личный советник Императора явно имел какие-то рычаги давления на местный преподавательский состав. Да хотя бы на того же Брунова, который по всем данным серьезно ему уступал.

Вот поэтому Николай Алексеевич и возмечтал о том, как продолжит сию славную традицию, спихивая новорожденных бастардиков в мою семью с Васильковой. Он старательно лепит, мы даем им имя, он воспитывает. И никто в этой противоестественной конструкции не смеет даже рыпнуться против его воли.

Кстати, а я ведь так и не успел обсудить с Глафирой эту тему. Она хотя бы догадывалась, что именно задумал её муж, пытаясь провернуть аферу с моей женитьбой? В принципе, это знание мне уже никуда не сдалось, но просто по-человечески интересно.

Ладно, верхний слой сняли, а теперь заходим на второй круг, чтоб копнуть поглубже. Бастард моего отца случайно встречает меня в Академии. Сразу же узнает, что уже само по себе… необычно. И тут же с места в карьер мечтает о том, с какой жестокостью он бы меня изничтожил на месте. При этом ничего делать не торопится. Помечтал-помечтал, да и пошел по своим делам.

В теории он, конечно, прекрасно мог быть осведомлен о том, кто был его отцом. Ну и питать вполне понятную сыновью ревность к тому, кто был младше его по возрасту, но имел при этом неоспоримо больше преференций ввиду того, что рожден в законном браке. С этой точки зрения как бы всё укладывается в некую непротиворечивую схему.

Но… Почему сразу чистая и незамутненная ненависть в мой адрес? Почему бы не подойти и не представиться, предложить дружбу, раз уж благодаря нашему общему отцу сложилась такая ситуация? Мог бы, например, пообещать свое покровительство: младшие студенты в это охотно верят, собственными руками продолжая вялотекущую традицию дедовщины. Вот вдруг бы я сентиментально обрадовался старшему братику-некроманту, кто меня знает?

Или он так обозлился за то, что я посмел дважды предать Изюмова (ставим кавычки где нужно), когда отказался от его стихии и вышел из его рода? Такой последователь в квадрате, который мнит себя куда круче исходника? Ну тогда он просто неумный мальчишка с кучей комплексов, увы. Я ему не психиатр. Пусть теперь учится видеть мою физиономию на одной территории с собой и сдерживать негатив в мой адрес, иначе я придумаю, как ответить так, чтобы даже желания больше подобного не возникло.

Хм, вроде бы, я молодец. Расследование провел, темную тайну отца с полпинка раскрыл. Что же мне опять не так? Где и почему жмет? Что я упустил?

Кстати… а не припрячь ли Филина? Чего впустую простаивает? Пусть поработает по своей исходной стезе, включит на полную катушку искусственный интеллект и разберется в этой задачке!

«Что, папаша, не вывозишь?» – тут же ехидно поинтересовался ментальный конструкт.

«Просто даю тебе возможность показать, чего ты стоишь, малой».

«Тогда лови ответ. Только сядь, лишним не будет».

«Да не томи ты уже, позёр! Ну?»

Филин только того и ждал. Выдал потоком всё, что нагенерил. И я… а вот хорошо, что на кровати сидел, правда. Ну и вновь нашел себе оправдание в виде той самой бессонной ночи и работающих из-за нее вполсилы мозгов.

Николай Алексеевич после скоропостижной смерти искал себе новое тело.

Подходящими вариантами он видел меня и Емельяна, поскольку для того метода переселения, которым он собирался воспользоваться, была критична родная кровь, и мы оба с малышом для этого отлично подходили, будучи его сыновьями.

Однако мы с матерью Емельяна нашли способы отбиться от притязаний некроманта.

И тогда в последние оставшиеся ему часы перед отпеванием он ринулся к еще одному своему кровному родственнику, сынуле-бастарду, сообразив, что лучше так, чем вообще никак. Без особого труда вытеснил имеющий там дух, который вряд ли что мог противопоставить отцу в этой неравной схватке. И теперь я имею под боком…

А кого, кстати? Официально всего лишь тайного бастарда того рода, к которому я больше не отношусь. Студента того факультета, на котором я учится не собираюсь. Обиженного духа, который предпочел бы быть графом Птолемеевым, нежели гражданином Косыгиным. Впрочем, последнее обстоятельство уже находится явно за рамками внешних коммуникаций.

Тогда не буду искать полутона в этой мерзости, скажу себе горькую правду. На территории Академии у меня имеется персональный враг, который не станет раздумывать, если ему предоставится возможность мне навредить в мелочах или по-крупному. И с этой точки зрения, наверное, не стоило бы так держаться именно за центральный филиал, но…

Я недобро ухмыльнулся. А вот пободаемся. Я не прочь. Там и выясним, у кого что крепче выросло. Если Изюмов в своем прошлом воплощении не понял, с кем связался, значит, выяснит это сейчас. Тем более он пока не в курсе, что я знаю, кто именно скрывается за личиной Ноября Николаевича, студента-третьекурсника.

Что-то слишком бодро завертелись события. Кстати, пора бы уже и деду дать знать, как у него дела. Я-то вот не поленился, отправил ему отчет о собеседовании, а в ответ пока тишина.

Дальфон пискнул, привлекая к себе внимание. Вот же старый хрыч, прямо как чует, что его вспоминают!

Я пробежал глазами короткое послание и облегченно выдохнул. Семеныч, который встал на тропу войны, равносилен несущемуся бронепоезду. Хрен его остановишь, если только ты не камикадзе.

Из больницы дедуля сбежал еще вчера днем, едва дождавшись, пока обработают его царапины, и да: лоб, кстати, пришлось зашивать, потому что рассечение там было глубокое. Затребовал себе полевую форму и тут же радостно в нее влез. Ну и принялся за расследование и чистки, став одним из руководителей оперативного штаба по ликвидации последствий раскрытого заговора.

Меня с зачислением, кстати, так и не поздравил, старый негодник. Видимо, изначально даже не сомневался в том, что я здесь окажусь, не посрамлю и так далее.

Ладно, я не в обиде. Главное, что дед жив и здоров. Успел я к нему привязаться, что и говорить. Не ожидал, что он настолько тепло меня примет. Ментальное нападение в вечер нашего знакомства не в счет: он тогда сильно не в себе был и за свои действия не отвечал. Зато потом раскрылся и согрел своей неподдельной заботой. Так что кто обидит Игоря Семеновича – будет иметь дело со мной, и пусть никого не обманывает мой невразумительный статус без пяти минут студента.

С этими мыслями я и закемарил, не забыв попросить Филина немедленно привести меня в чувство в случае опасности.

Разумеется, спокойного сна у меня не вышло. Ну кто бы мог подумать, да? Кое-как разлепив глаза после экстренной встряски конструкта, я увидел возле своей кровати запредельную гору мышц, лишь по недоразумению называющуюся человеком…

Глава 24

– Вы кто, простите? – мне стоило определенных усилий сделать вид, будто нет ничего особенного в появлении чужого человека в запертой комнате.

– Комендант. Решил зайти посмотреть, кто это без моего ведома в моем журнале записи делает.

– Вы о чем? Я просто оставил записку, а свой журнал ведите сами, я не нанимался вашу работу делать.

Одновременно я мысленно вставлял пистон Филину, пообещав ему, что эту его оплошность мы с ним еще разберем отдельно во избежание повторения подобных случаев. А если бы на месте коменданта оказался убийца из числа тех, кто уже попытался избавиться от Семеныча?

– А мне заместитель и не нужен. Тут и так забот немного, – вздохнул комендант. – Ты это, Валерьян Николаевич, спускайся, оформимся как положено. Ну а то, что самовольно заселился… да и живи. Это же теперь и твой дом.

С этими словами он развернулся и утопал прочь, не забыв вежливо прикрыть за собой отпертую его ключом дверь.

«Папаша, тебя не добудишься! Я полторы минуты тебя в чувство приводил! Какие ко мне могут быть вопросы?» – тут же возмутился обиженный в лучших чувствах Филин.

«Значит, твои методы устарели. Придумывай новые, но чтоб через пять-десять секунд я был в сознании, даже если сплю мертвецким сном, накачан спиртом или лекарствами выше ватерлинии – как угодно! Ты должен уметь экстренно выводить меня даже из состояния наркоза, если на то пошло! Считай, сегодня у нас с тобой была учебная тревога. В следующий раз нам уже может так не повезти. Понимаешь, о чем я?»

«Разумеется, – отозвался пристыженный конструкт. – Не станет тебя, пропаду и я».

Страх небытия – отличная мотивация для качественной работы! Правда, тут и моя вина налицо. Слишком понадеялся на Филина, даже не сочтя нужным проверить его навыки. Ладно, поставлю себе зарубку на память.

Комендант уже поджидал меня за стойкой, усевшись в кресло, которое как я еще днем успел заметить, несмотря на свою внешнюю уютность, было довольно изношенным и продавленным.

– Прежде чем начнем, как мне к вам обращаться? А то вы мое имя знаете, а я ваше еще нет, – начал я второй раунд нашего общения.

– Евстигней я. Евстигней Сергеевич Вилюкин.

Мне показалось, что где-то совсем недавно уже слышал эту фамилию, но не успел я напрячь мозговые извилины, как комендант вздохнул и сообщил:

– Сын я Агнессы Игнатьевны Вилюкиной. Сам по научной части ни к чему не способен, дар у меня слабенький, да и в целом… не моё это. Зато за порядком следить могу.

Насчет самоуверенного «за порядком следить» – тут Евстигней себе явно польстил. Стоит только вспомнить, в каком состоянии находилась выбранная мною комната. Ладно, раз уж комендант явно проявляет осторожное дружелюбие, грех этим не воспользоваться и не разузнать всякие интересные подробности.

– А в нашем общежитии все комнаты отдельные, или мне просто повезло?

– Все, – пожал плечами комендант. – Воздушников-то мало поступает. И так куча помещений пустует. Тут вообще слухи ходят, будто кафедру сокращать серьезно будут в целях экономии бюджетных ресурсов.

– Неужто так мало с нашим даром абитуриентов сюда обращается? – изумился я, поскольку ни разу еще не встречал упоминания о том, что существует настолько серьезный перекос в распределении даров.

Ну, стандартно огневиков чуть больше чем остальных. Следом водники уверенно свою нишу занимают. Воздушники и земельники примерно в паритете находятся. А дальше уже идут малочисленные представители сложных стихий: природники, некроманты, целители. Ну и менталисты там же находились, если бы нам было позволено заявлять о себе официально. А тут ерунда какая-то. Люди с одним из самых распространенных даров – и не поступают в центральный филиал Государственной магической академии? Что за бред?

– Обращаются-то многие, – Евстигней явно соскучился по общению и был не прочь поболтать. – Вот только принимают не всех. С каждым годом всё меньше и меньше тех, кто собеседование проходит. А значится, отправляют их учиться по тем филиалам, откуда они приехали. Матушка моя и была бы рада всех принять под свое крыло, но… коллеги её каждый раз причины изыскивают, почему им абитуриенты не подходят. Я вот и не ожидал даже, что сегодня кто-то появится из новеньких, решил в город съездить по делам. А тут такое дело!

– Поэтому и в комнатах не убираетесь? – понятливо кивнул я.

Комендант явно смутился.

– Ну, тут дело такое, тонкое. Мать вечно шпыняют кому не лень за перерасход казенных средств. А общежитие оно же в связке с кафедрой находится как бы. Каждая лишняя уборка в табели отражается, требует привлечения людей. Вот я и пытаюсь ей помочь… чтоб через меня её лишний раз не обижали. Всё равно же студентов новых нет. Знал бы я пораньше, что ты сегодня поступишь, сам бы шваброй вооружился и всё отдраил по уму, дело нехитрое, – забывшись, перешёл на «ты» Евстигней, но я был совершенно не против.

М-да. Вот тебе и еще один заговор налицо. Уровнем поменьше, но тоже интересный. Кому и почему не нужны в столице квалифицированные маги-воздушники? Или же это персонально против Агнессы Игнатьевны кто-то зуб точит и много кого подговорил заодно с ним выступить?

После того, как меня самого едва не выперли отсюда стараниями Леопольда Дамировича, я решил, что непременно разберусь в чем дело. Бесит этот серпентарий единомышленников несказанно!

А ведь интересная штука получается, если так поглядеть. Я вот смог, пробился, поступил. Спасибо деду за государственный ордер на вселение, без него Брунов с огромным удовольствием пинком отправил бы меня обратно в Ипатьевск. Но у других-то воздушников такого бюрократического щита нет. И вот их под любым подходящим предлогом вышвыривают восвояси. Всегда ведь можно заявить, что здесь учатся лучшие из лучших, а они до этого уровня недотягивают.

Но тогда опять же непонятно: а что, в столице рождается мало дворян и бастардов со склонностью к стихии воздуха? Они-то почему в Государственную магическую академию не торопятся, хотя уж кому-кому, а им бояться точно нечего, их из города по провинциальным филиалам распределять права не имеют? Они тут родились и живут. Странно это всё. Очень странно.

А если на секунду предположить, что вся эта непонятная кампания сводилась к тому, чтобы в этом году в центральный филиал не поступил ни один из воздушников? Тогда действительно, было бы впору ставить вопрос о закрытии соответствующей кафедры после того, как по данной дисциплине доучится последний студент.

– Интересно, а где же тогда люди свой воздушный дар развивают, если не здесь? – забросил я пробный шар.

Вряд ли простодушный Емельян Сергеевич действительно что-то об этом знал, но… может, и слышал что-то, раз уж настолько в курсе проблем, стоящих перед его матерью.

– Известно где, – вздохнул комендант. – В Москве да Новосибирске. Рвутся туда что было сил. Считается, если где их воздушный потенциал на всю катушку и раскроется, так только в этих филиалах, на другие и не смотрят. Даже специально, бывает, жилье заранее себе подбирают там, чтобы без сучка и задоринки устроиться. Матушка одно время даже семинары проводила, пыталась доказать будущим студентам, что они и в столице смогут всему обучиться, да потом отчаялась и махнула рукой. Говорит: мода это, ничего не попишешь.

Ага, уже какая-то определенность. Но неизвестных моментов по-прежнему чуть больше, чем слишком. Если это мода, значит, где-то есть и законодатели моды. И мне бы очень захотелось сначала поглядеть на них издалека, а потом и познакомиться поближе, если в том будет необходимость.

– А еще, – понизил голос Емельян, предварительно осмотревшись по сторонам, будто опасался, что кто-то может нас подслушать в этом практически пустом здании. – Сам своими ушами слышал, что те из наших, кто центральный филиал окончил, на хорошую должность могут и не рассчитывать. Не котируется наше обучение.

– И где же ты такое слышал? – осторожно поинтересовался я, не желая спугнуть собеседника.

– Да к нам сюда приходил как-то пару раз один из бывших выпускников друзей навестить. Ну и нарассказывал им всякого. Несколько человек после этого по семейным обстоятельствам устроили себе перевод кто куда, лишь бы только диплом в другом месте получать.

– Дай-ка угадаю. Ты сам не помнишь, как этот бывший выпускник здесь учился и в этом общежитии пять лет провел?

– Верно? – с удивлением протянул комендант. – Я же всю голову сломал тогда, но раз человек говорит, что он здесь учился, значит, и впрямь учился. Может, из более ранних выпусков просто. Я-то здесь всего девятый год работаю.

Тут и семи пядей во лбу не надо быть, чтобы понять: налицо чей-то злой умысел. Но против кого он направлен? Кому-то перешла дорогу Агнесса Игнатьевна, и с тех пор её преследует жестокий рок, чтобы она со временем лишилась кафедры и потеряла работу в Академии? Или же всё куда масштабнее и глобальнее, нежели просто чья-то изысканная месть немолодой женщине?

Похоже, у меня талант находить себе приключения там, где и не ожидал. Я не так давно приехал в столицу, как успел вляпаться уже в две предельно интересные, назовем их так, истории. И это пока шло совершенно вразрез с моим желанием наконец-то заняться феноменом Иных. Освоить учебные дисциплины для меня особого труда не составит. Единственный вопрос пока с магией воздуха, но раз дар у меня в наличии, значит, справлюсь. Теперь уже прямо всем назло возьму и освою по максимуму!

Но свободное время… черт, боюсь, объем будущих исследований придется сократить, хотя бы поначалу, пока не разберусь с двумя насущными проблемами. Раздражает. Да что там – откровенно бесит! Смирившись с тем, что от Академии мне в любом случае никуда не деться, в уме-то я себе уже всё распланировал. Как по утрам занимаюсь спортом до начала занятий. Затем лекции, семинары и прочие практические занятия. Обед. А по возвращении в общежитие – никто, кроме Иных! С моей памятью нет необходимости зазубривать конспекты, тратя на это драгоценные свободные от пар часы. Но, но, но… как много «но», черт бы их побрал!

Мы еще поболтали с Евстигнеем о всяком разном и расстались взаимно довольные друг другом. Моё первое впечатление о нём, как о не слишком далеком человеке, оказалось ошибочным. Да, возможно, он не смог стать специалистом из-за слишком слабого дара и общей бесхитростности характера. Но вот дураком он не был! Под маской простодушного увальня скрывался интересный собеседник, умеющий подмечать всякие мелочи, на которые бы многие и внимания не обратили.

Окончательно лед между нами растаял, когда я спросил его о тренировках: мол, видно, что тело у тебя подтянутое, как нарабатывал? В ответ Евстигней радостно поведал о том, что комплекцией он обязан покойному батюшке из простых, в его роду все богатыри как на подбор. И занимаются кто чем: складские работники, автослесари, камнетёсы, монтажники, потому и вес лишний не набирают с такой работой. Он бы тоже пошёл по их стопам, но мать слёзно умоляла не бросать её здесь одну на съедение акулам. А комендант – должность сидячая. Вот он во избежание будущих проблем и стал три раза в день на площадку неподалеку ходить, которая из всех прочих ему больше всего нравится.

– Там и блины нормального веса, и грифы достойные, а не те, что можно за один приём согнуть. Захочешь, потом покажу, тут совсем под боком!

Я выразил горячее согласие, кажется, сообразив, какую именно из площадок он имел в виду: воркаут для пауэрлифтеров, как я её про себя назвал. Внушает.

За всеми разговорами едва не пропустил время ужина. Успел забежать в столовую для абитуриентов, что называется, в последний момент. Особого разнообразия на линии раздачи уже не увидел, что и понятно, но мне всё-таки удалось заполучить вполне достойный и сытный набор блюд. Ещё и с собой пакет плюшек набрал, уж очень аппетитными они выглядели.

В кровать плюхнулся с настроением «наконец-то этот долгий безумный день заканчивается». Даже новости читать не полез, решив, что ничего страшного не случится, если я займусь этим после завтрака. До начала учебы остается полторы недели, и было бы неплохо потратить это время на нормальный отдых. В нашей семье и так пока есть, кому впахивать за троих: дедуля не даст соврать. Нужен баланс.