Текст книги "Щит света (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

На подходе к комнате меня кольнула тревога. Я открыл дверь и увидел распахнутый шкаф, из которого выпала смертельно бледная девушка. Цап в панике бегал по ней и истошно пищал. Видимо, все случилось вот только что, иначе бы фамильяр успел мне сообщить.

Я мысленно потянулся к Василисе, желая выяснить причину обморока, как почувствовал скверну. Зло затаилось и замаскировалось, но меня было не провести. И судя по гнетущим ощущениям, поблизости находился не просто измененный, а кто-то рангом посерьезнее, из адептов, а то и жрецов скверны. Оставив девушку на попечении верного питомца, я рванул к окну.

Глава 5

Ощущение, что рядом находится носитель скверны высокого ранга, пропало в считаные доли секунды. Я едва успел затормозить у окна, запоздало сообразив, что прыжок отсюда непременно стоил бы моему излишне рыхлому и тяжелому телу травмированных коленей.

Что за ересь творится в этом мире? Никогда раньше я не сталкивался с тем, чтобы скверна обладала подобной защитой. Обычно от её носителей фонило всегда, от кого-то сильнее, от кого-то слабее. А здесь было впору забывать всё, что я знал об измененных, и заново всему учиться, попутно держа в уме, что где-то прямо у меня под носом засел жрец скверны. Надеюсь, хотя бы не уровня иерарха, иначе мое существование в теле Демьяна продлится недолго. Я отдаю себе отчет, насколько слаб сейчас в предполагаемом противостоянии с действительно мощным противником.

Я обернулся. Василиса, похоже, приходила в себя. Цап, позаимствовав выпавший из того же шкафа вышитый носовой платок, махал им над лицом девчонки.

– Что случилось? – спросил я, как только она открыла свои пронзительно голубые глазищи.

– Я почувствовала, что он рядом. Тот страшный человек.

– Ты его видела?

– Нет, – замотала головой сирота. – Просто у меня сердце от ужаса забилось часто-часто! А потом я не помню, что было.

– Сейчас ты его чувствуешь? – решил проверить я кое-что.

– Нет, – растерянно развела руками девчонка. – Но он точно был поблизости! Я не вру!

Я задумался. Получается, после контакта со странствующим жрецом и моего последующего лечения Василиса стала способна чувствовать скверну на расстоянии. Насколько далеко это расстояние, мне ещё предстоит узнать. Но… в этом мире появился кто-то подобный мне! Всерьез рассчитывать на то, что удастся сделать из этой худышки бойца света, конечно, не приходится. Но даже это её новое умение, которое проще назвать чуйкой, может весьма пригодиться нам всем.

– Вставай! – подал я руку своей первой соратнице. – Пойдем, найдем тебе комнату.

Слугам я ничего отдельно объяснять не стал. Представил им Василису Лосеву, велел выполнять все её распоряжения, как свои собственные. Если у кого-то и полезли на лоб брови, это не мои проблемы. Комнату ей определил рядом с кабинетом, который сейчас оккупировал сам, не собираясь возвращаться в свою бывшую спальню. Сообразительный Цап тут же прогрыз плинтус и соорудил лаз между помещениями. Теперь он в любой момент может позвать девчонку ко мне, или же предупредить меня о том, что ей нужна помощь, поскольку как мы с ним успели выяснить, мыслеречью на большом расстоянии он пока не владел.

Ещё через пару часов умывшаяся и одетая в практически новую одежду девушка сидела в кресле напротив и с жадностью уплетала мясо в горшочке, которым угощали меня в обед бабушка с мужем. Насколько понял, платье ей досталось из мачехиных, всё из того же приснопамятного подвала, где мы с фамильяром нашли Василису. Ну да, обе жены моего отца были модницами и носить одни и те же наряды более десятка раз считали для себя зазорным. Кстати, надо будет вызывать управляющего, если только он не удрал с Новаками, и выяснить реальное состояние наших финансов. Не удивлюсь, если усадьба уже заложена из-за непомерных аппетитов изгнанной родни.

Я героически предпочел пропустить эту трапезу, памятуя о размере брюха Демьяна. Этому телу поголодать невредно. Девушка же, насытившись, с некоторой робостью подняла на меня глаза. А я, ласково улыбнувшись ей, начал свой дотошный опрос. Увы, знаний реципиента о мире, в котором мне предстояло жить, катастрофически не хватало, и досадный пробел следовало восполнить как можно скорее.

Уже под вечер, отправив зевающую девчонку спать, я принялся упорядочивать информацию. В отличие от нашего мира, где о скверне не слышали разве что лишь младенцы ввиду своего нежного возраста, здесь об этом поганом культе не знал никто. Даже не подозревали, что такое вообще может быть. И, полагаю, отнюдь не по причине отличной маскировки адептов. Просто раньше в этом мире скверны не было вовсе. Но потом какая-то падаль просочилась сюда и принялась делать то, что она умела лучше всего: превращать людей в измененных, чтобы получать служителей своего культа. Матерый волк попал в заповедник к непуганым зайчатам. И Высшие, сообразив, чем это грозит местному человечеству, отправили сюда противовесом волкодава. То есть меня.

Если я прав в этом предположении, то нахожусь сейчас в заведомо проигрышной ситуации. Иерарх скверны, которого я про себя стал именовать Волком, прибыл сюда сильно раньше меня, вполне освоился и давно начал свою разрушительную деятельность. Стоит только вспомнить то, что он или его ученик сотворил с Василисой. В отличие от прошлого мира, здесь этим ребятам не требуется согласие, чтобы поставить печать скверны на душу неофита, достаточно лишь коснуться выбранного человека своими грязными лапами. Ну а душа несчастного рано или поздно сама потянется к скверне, будучи отравлена неизбежными изменениями тела. Не просто так нам вдалбливали наставники, что здоровье души и тела взаимосвязано, одного без другого не бывает.

Что я могу ему противопоставить? Если смотреть глобально, на данный момент, к сожалению, практически ничего. Демьян пока что не боец, да и навыки владения светом в этом теле ещё находятся на зачаточном уровне. Если вспомнить мою героическую гибель, сейчас я могу сосредоточить в себе хорошо если одну миллионную долю всей энергии, которая прошла через меня в тот день, а то и меньше. Ни о чем совершенно.

И вот тут я почувствовал злость. Никогда я не отступал перед скверной, выжигая её яростью света! И если Высшие решили, что я нужен здесь – так тому и быть!

Давным-давно взошла луна, а я всё сидел в кресле и думал, воспользовавшись внезапно приключившейся бессонницей, как вдруг…

Опять это чувство! Слабее, но… странно, если моя чуйка не врет, это даже не измененный человек бродит поблизости, а по-настоящему мертвый! Похоже, я запаздываю за Волком и его подручными не на пару – тройку месяцев, как самонадеянно решил ранее, а на несколько лет! Они уже начали поднимать трупы из могил, создавая собственную армию!

– Доченька! – раздался тихий голос за окном.

Вернее, прозвучало всё как «дыоченк», но я догадливый. Быстро встал, стараясь, чтобы меня не было заметно из-за занавески, выглянул в парк, куда выходили окна кабинета. И сразу же увидел в свете луны женский силуэт с руками, застывшими в молельном жесте.

По ноге пробежали коготки.

– Спокойно, я всё слышу.

Цап пискнул, спрыгнул на пол и махнул мне лапкой, приглашая в комнату Василисы, а сам метнулся к ней через прогрызенный плинтус.

Моя протеже не запиралась, доверившись честному слову, что внутри усадьбы ей ничего не грозит. Ещё бы, с таким охранником, как верный суслик-фамильяр, к которому Василиса на удивление быстро привыкла. Я вошёл как раз в тот момент, когда она в дикой панике села на кровати и в ужасе прошептала:

– Опять это чувство!

– А ты проверь, – предложил я девчонке. – Выгляни в окно. И не бойся, я рядом с тобой и в обиду тебя никому не дам.

А чтобы сирота поменьше колебалась, за руку подвел её к подоконнику.

– Там стоит моя мама, – испуганно взвизгнула Василиса, вглядевшись в женскую фигуру. – Её в этом платье хоронили. А как она ходить-то может? Она ведь в могиле должна лежать!

– Доченька! – не унималась мать Василисы.

– Мне очень страшно, – призналась сирота. – И сердце колотится. Она теперь такая же нехорошая, как тот человек, что на меня руки положил?

– А это мы сейчас выясним, – объявил я. – Пошли в парк.

Девчонку затрясло крупной дрожью, но без Василисы здесь было никак не справиться, ведь её мать вряд ли стала бы общаться со мной в отсутствие дочери.

Слуги то ли спали, то ли попрятались куда подальше, и дом казался обезлюдевшим. Никто не попался нам навстречу, когда мы с девушкой и фамильяром спускались по ступеням усадьбы, а затем вышли через калитку в парк. Мертвая женщина ждала нас на том же месте. При виде дочери она замолкла, словно была механическим проигрывателем, и теперь внутри неё подыскивалась новая партия для исполнения. Я тем временем, не мешкая, огородил её кругом света, выйти за пределы которого ей бы просто не удалось, но мать это ничуть не впечатлило. И это утвердило меня во мнении, что перед нами не более чем тупой посланник, по причине смерти и отсутствия души не имеющий разума и не испытывающий страха.

– Иди за мной! – наконец-то определилась мертвая.

– Зачем? – тут же поинтересовался я.

– Так надо, – с некоторой неуверенностью произнесла мать и снова зависла, а её правое веко внезапно зашлось в нервном тике.

Это натолкнуло меня на мысль, что я несколько поторопился сделать выводы. Душа этой женщины, возможно, ещё находится где-то рядом, а не там, где должна быть.

– Тебя против воли заставили задержаться на земле? – спросил я без обиняков.

– Да! – как мне показалось, с обидой выпалила мертвая.

Увы, детально расспрашивать её бесполезно. Бедная страдалица всё равно не сможет ничего внятно рассказать, если находится под контролем жреца скверны. Я попытался пронзить её взором света, как называл когда-то этот метод мой учитель, и который я неплохо усовершенствовал в процессе непрерывной практики. По идее, это дало бы мне возможность точно сказать, привязана ли к телу её многострадальная душа. Поскольку я уже убедился в слабости своих нынешних умений, решил выложиться по максимуму, но что-то явно пошло не так, потому что мертвая на мгновение вспыхнула, а затем схватилась за голову и начала причитать:

– Упокойте меня! Я никому не делала зла!

– Ей больно! – Василиса крепко вцепилась в мою руку.

И тут на сцене появился кукловод собственной персоной. Мужик в щегольских белых перчатках и черном цилиндре, совершенно неуместном одеянии посреди провинциального захолустья. Он вышел из-за старой ели и как ни в чём не бывало стряхнул с лацкана упавшую хвою.

– А ты кто таков? – нагло поинтересовался он, ткнув в мою сторону тростью с массивным набалдашником.

– Хозяин усадьбы, – недобро оскалился я. – И я вроде никого не жду. Так с чего вдруг ко мне гости на ночь глядя без приглашения пожаловали?

– Поверь, юноша, тебя это не касается, – хохотнул франт, после чего перевел взгляд на Василису. – Пыталась сбежать от меня? Ай-яй, зачем? Мне даже пришлось побеспокоить твою маму, чтобы тебя найти. Зов крови не обманешь.

Девушка явно находилась в полуобморочном состоянии от ужаса. А я внутренне закипал от бешенства.

– Ты же сказал, она сама за тобой через несколько дней пойдет. И что изменилось, раз ты её разыскивать начал?

Франт с недоумением посмотрел на меня и прищурился.

– Даже это знаешь? Надо же, как тесно вы успели пообщаться с моей девочкой.

– С чего вдруг ты считаешь её своей, образина?

Мужчина громко захохотал, но смех этот казался нарочитым. Паяц и кривляка, что с него взять?

– На себя посмотри, сиволапый. Впрочем, с кем я говорю, ты всё равно ничего не поймешь. Ладно, барышни, – захлопал он в ладоши, – идём за мной, мы и так потратили здесь слишком много драгоценного времени.

Вот тут я ухмыльнулся, поскольку такого сюрприза франт не ожидал. Василиса спряталась за моей широкой спиной, а её мать даже не сделала попытки покинуть круг. Похоже, взор света выжег в ней то, что позволяло мужчине контролировать её тело, и теперь это был всего лишь труп, в котором по странному и несчастливому стечению обстоятельств ещё теплилась душа со своими желаниями и, главное, собственной волей.

– За мной! – прикрикнул франт и топнул ногой.

– Какая экспрессия! Полагаю, раньше ты играл на подмостках шапито, – ввернул я шпильку. – Очень знакомый стиль, прямо как у ярмарочного кривляки. Дамы за тобой не проследуют, оставь их в покое.

– В вечном покое? – осклабился мерзавец.

– За вечным покоем лучше обращаться ко мне, как к проверенному специалисту, – произнес я, после чего раскрыл дверь-портал прямо над матерью Василисы.

Её душа словно только и ждала этого момента. Выпорхнула туманным облачком из тела и рванулась к двери, чем сильно изумила франта.

– Прощай, доченька, – тихо прошелестело в воздухе.

– Стой! – завопил адепт скверны и метнул вслед облачку заклинание, напоминающее симбиоз сети и гарпуна.

Хм, а я ведь такого раньше не видел, хотя как опытный щит света знаю практически все уловки врагов, даже на уровне их жрецов и иерархов.

Но на границе круга переливающееся ядовито-зелёными оттенками заклинание вспыхнуло и осыпалось сажей. Душа матери меж тем успела пройти портал. А её мертвое тело внезапно втянуло в себя оставшуюся энергию круга, вспыхнуло и… тоже осыпалось.

Не знаю, кто из нас двоих был в большем изумлении, франт или я. В этом мире старые испытанные приёмы работали совершенно не так, как должны были! Впрочем, такой эффект мне тоже пришёлся по вкусу. На будущее стоит иметь его в виду.

– Кто ты такой? – завопил незваный гость, позабыв про весь свой внешний лоск.

– Я тебе уже говорил. Я – хозяин усадьбы. И я не люблю, когда нарушают покой дорогих мне людей.

– Но это моя добыча! Так нечестно! – франт стремительно терял реноме в режиме реального времени.

– Невежливо, знаешь ли, называть свободных людей добычей и беспокоить ушедших в их посмертии, – сообщил ему я, одновременно дав понять Цапу, что девушку я вновь оставляю под его опекой.

Мне же нужно было срочно сконцентрироваться. Я успел поймать выхлоп от закрывшегося портала к свету и вновь стал чуточку сильнее. Но у меня до сих пор не было уверенности, что даже этих новых сил хватит, чтобы справиться со стоящим передо мной адептом скверны. Мне очень нужно было его допросить, но…

Как меня когда-то учили, если у тебя нет уверенности в том, что победишь стоящего перед тобой смертельного врага, убивай первым. Другой шанс сделать это тебе вряд ли предоставится. И я ударил. Выбрал одну из самых несложных, но действенных техник своего мира: светлое копье. Да, у нас всё, что испепеляет скверну, имеет в названии слово «свет», а я в достаточной степени ретроград, чтобы менять здесь что-либо.

Адепт скверны пропустил мой удар. Похоже, он просто не верил, что кто-то осмелится на него напасть. И даже дверь-портал над головой матери Василисы не навела убогого на мысль, что перед ним стоит кто-то больший, нежели простой юный помещик, разбуженный голосами в ночном парке.

А вот дальше началась полная фантасмагория. В моем старом мире подобные заклинания оставляли в теле адепта скверны огромную опаленную дыру, разве что гарью не воняло, но прожигало насквозь, как миленьких. Франт же видимых повреждений не получил, что сначала утвердило меня в мысли, что удар всё-таки оказался слишком слабым. Но тут незваный гость зашипел от злости, задрожал всем телом, а затем судорожными движениями принялся стягивать с себя перчатки.

Увидев его руки, я не удержался и присвистнул. Да, такие клешни в приличном обществе показывать просто нельзя, так что круглосуточное наличие перчаток более чем понятно. Но руки адепта меж тем начали меняться. Исчезли страшные коричнево-желтые ногти, ладони порозовели, и с их тыльной стороны проступили контуры нормальных человеческих сосудов.

Мы с франтом как завороженные смотрели на происходящие с ним метаморфозы. Я и не думал на него нападать, поскольку у меня сил на сражение после примененной техники просто не осталось, а он и не думал бежать, с ужасом глядя на то, как превращается обратно в человека.

– Что ты натворил? – с обидой завопил он, когда его руки приняли нормальный вид. – Ты лишил меня божественного дара!

– И какой же бог одарил тебя им?

– Истинный Властелин жизни и смерти! – с придыханием поведал уже бывший адепт скверны.

– А не слишком ли громкий титул для какого-то самозванца? – хмыкнул я.

– Да что ты знаешь о Властелине?! – возмутился франт и…

Кажется, теперь я примерно понимаю чувства охотника, который долго выбирал, за каким оленем ему погнаться, а в итоге нашел сразу двух, намертво сцепившихся рогами. Я хотел допросить врага, а теперь стою и слушаю сбивчивый рассказ обиженного человека, которого я только что лишил мечты о том, как он вместе со своим гребаным властелином будет править миром. И чем больше я узнаю о том, что здесь творится, тем сильнее мне всё это не нравится. Потому что я, прирожденный щит света, похоже, даже понятия не имею, как надлежит бороться с этим видом ереси. У наших миров слишком много отличий. Вот же задачку вы мне подбросили, Высшие!

Под конец повествования я не удержался, выписал франту пендель, и тот улетел обратно под раскидистую ель. Накипело у меня, знаете ли, после столь напряженного дня. Василиса уже некоторое время благоразумно лежала в обмороке и наш диалог не слышала, но судя по тому, что Цап не суетился и моё внимание не привлекал, ничего страшного с ней не случилось. Я подхватил её на руки и понёс обратно в усадьбу. Теперь я выяснил, почему хозяину франта, которого тот называл властелином, понадобилась именно эта девушка. И этот козырь я скверне ни за что не отдам.

Глава 6

– Волкодав? Аха-ха-ха! Забудь! Ты жалкий блохастый щенок!

С этими словами Властелин скверны протянул ко мне руки, которые всё удлинялись и удлинялись, пока не превратились в две плети со страшными крючками на конце. И вот ими-то он и вцепился мне в горло…

Я чувствовал, как задыхаюсь, как ноет не до конца зажившее ребро, потому что на грудь кто-то навалился.

Стоп. Так это не сон?!

Где-то сбоку раздался истошный писк, а затем яростный мат моего несостоявшегося убийцы. Цап первым дал бой врагу, и от неожиданности тот ослабил хватку. А я, вынырнув из пучины сновидения, сбросил с себя мужика и безо всякой жалости отпинал его. Шутки шутками, а надо обзавестись хоть каким-то оружием. Не держать ведь постоянно под кроватью верную лопату.

Вытащив на свет полностью деморализованного нападавшего, я рассмотрел его. Личный слуга Матеуша. Я-то думал, Бартош уехал со своим хозяином, ан нет, поспешил с выводами. Ублюдок затаился и решил выслужиться. Или же просто выполнял приказ, чтобы семейство Новаков поскорее вернулось в усадьбу. Вот гад, даже рассвета дожидаться не стал и мне не дал выспаться. Да отдохну я в этом мире когда-нибудь нормально, или нет?!

Вражина на удивление быстро справился со своими эмоциями и далее страха не выказывал. А по идее, должен бояться. Да что там, трепетать от ужаса, ведь его дальнейшая судьба сейчас зависит исключительно от моего решения. Чего я ещё не заметил?

Я послал Цапу мысленную просьбу. Еще через двадцать секунд фамильяр отправил мне в ответ несколько в высшей степени занимательных картинок. Ну да, остальные слуги в душегубстве напрямую мараться не захотели, но сейчас с нетерпением ждали в коридоре окончания нашего поединка, и в моем поражении никто не сомневался.

Ну тупые! Неужели то, что я в одиночку справился с отцом и братьями, не навело их на правильные мысли?

А затем я застонал. Вот же олух, расслабился! А если бы Бартош вздумал пырнуть меня ножом в сердце, а не душить? Что-то слишком беспечным я стал, раз позволил мерзавцу подойти к себе на расстояние удара, непорядок.

В злости и на отцовского слугу, и на себя самого, я схватил со стола канцелярское шило, рывком поднял Бартоша на ноги и, приставив шило к его горлу, выволок в коридор.

– Что, паскуды, не ожидали? – прорычал я, глядя на слуг. – Одно движение в мою сторону, и эта падаль отправится на тот свет. А теперь собирайте свои манатки и валите на все четыре стороны! И чтоб я вас больше здесь не видел. Кто задержится до полудня, будет выпорот мною лично вместе со всей семьей. Управляющего ко мне! Остальные свободны навсегда.

У кого-то забегали глазки, у кого-то сжались кулаки. Но противопоставить им в данную минуту было нечего, и слуги разошлись кто куда. Бартоша я тоже отпустил, не забыв на прощание отвесить свой коронный пендель. Судя по приглушенному стону, удачно попал прямо по копчику. Ещё легко отделался, гад.

Так, ближайшие полчаса станут решающими. Хватит у них отваги поднять бунт? Или они сильны только в присутствии Новаков?

Чтобы не распылять внимание, я зашел в комнату к безмятежно спящей Василисе и перенёс её в кабинет, положил на кожаный диван, где до этого дремал сам, и накрыл пледом. Так мне и Цапу будет спокойнее, не надо метаться между смежными помещениями. Затем вернулся в свою бывшую комнату, откуда забрал лопату, которую никто так и не удосужился положить на место. Вот и отлично. С лопатой куда лучше, чем без нее.

Управляющий появился минут через пять, потирая кулаком покрасневшие и заспанные глаза. Хоть кто-то в эту ночь не ждал моей гибели, подслушивая в коридоре под дверью.

– Какими наличными средствами мы в данный момент располагаем?

Вроцлав испугано развел руками, глядя на меня, как мышка на удава.

– А безналичными?

Та же реакция.

– Хорошо, а как тогда платили слугам?

– Известно как, – растерянно произнес управляющий. – Наделами без арендной платы. Семьи слуг землю обрабатывали, тем и кормились. А сами слуги за это за усадьбой следили.

– И какова величина тех наделов?

Услышав цифры, я нереально охренел. Еще раз пересчитал в голове в сопоставлении со своей старой системой подсчета, но… в моем мире на каждом из этих наделов могла спокойно существовать целая деревенька! Что же, ставим галочку на будущее: я – богатый землевладелец.

То есть у меня земель много, а вот с богатством пока как-то не получается. И я собираюсь это исправить как можно скорее.

– И всё-таки вернёмся к деньгам, – предложил я. – Куда делись наличные?

– Их забрал ваш отец.

– А безналичные?

– Их практически никогда на счету и не было. А если появлялись, им тут же находили применение.

– Тогда вопрос на засыпку: откуда в семье появлялись деньги?

– Так с Пятигорья же, – окончательно растерялся Вроцлав.

В памяти Демьяна Пятигорье – это огромное сельхозпредприятие. А что, разумно. Семьи слуг отвозят туда всё, что им удалось вырастить, а предприятие это перерабатывает и продает уже дальше готовую продукцию. А теперь вопрос на миллион.

– Территория Пятигорья входила в приданое моей матери?

– Здесь все принадлежало вашей матери, включая действующее производство, – подтвердил управляющий. – Ваш отец лишь незначительно увеличил выпуск молочных товаров. А вот по всей линейке хлебной продукции предприятие просело, к сожалению.

Я ещё раз внимательно посмотрел на Вроцлава. Судя по имени, он прибыл сюда вместе с Матеушем и его первой женой, а значит, прямой ставленник Новаков. Имеет ли смысл ему доверять? Или выгнать метлой под зад, как всех прочих?

Но тут в коридоре послышался шум, и в кабинет ворвалось человек семь самых оголтелых. Бартош на сей раз решил отсидеться, хотя со сломанным копчиком ему это еще пару недель будет сделать проблематично, ха-ха! Кто сжимал в руке вилы, кто ножи. Обстановка резко перестала быть томной. Я потянулся за лопатой, как увидел, что её уже перехватили. Вроцлав крепко сжал черенок в руках, направив совок в сторону нападавших.

– Пся крев! – завопил он. – Пойдите прочь, дурни! Перед вами аристократ! Убьете его, и даже каторга вам не светит, сразу виселица!

Двое нападавших засомневались, а оставшаяся пятерка выступила вперед в полной решимости покончить со мной. Ох, не в нашу пользу расклад. И тут я ощутил нечто знакомое…

– Смерть опять здесь! – крикнула моментально пробудившаяся и перепуганная Василиса.

– Не смерть, а скверна, – сварливо поправил я её, прислушавшись к себе. – И не здесь, а просто поблизости. Видимо, кто-то пришел в парк проверить, не насовали ли ему лютиков в прическу.

Враги растерялись, явно не понимая, что мы имеем в виду.

– Бей его! – наконец-то решился низкорослый мужичок, телосложением похожий на бочонок.

На счастье, мужичок оказался не слишком расторопным, и я тут же от души лягнул его, пока он не успел пырнуть меня ножом, а затем добил запрещенным приемом, вдарив сапогом ему между ног. Вражина завыл и упал, зажимая ладонями причинное место. Эх, жаль, он нож далеко выронил, не дотянусь до него.

– Не до вас сейчас, охламоны! Проваливайте! – заверещал управляющий, продолжая размахивать лопатой. – Видите, молодой хозяин занят!

Ещё один слуга пополнил ряды сомневающихся. Уже лучше, но мы всё равно в меньшинстве. Похоже, драки не избежать.

– Страшное горе ждёт нас, – внезапно раздался голос Василисы.

Я аж крякнул, потому что девчонка сейчас перестала быть похожа сама на себя. Её голубые глаза стали почти белыми, она выпрямилась во весь рост и прорицала, подняв ладони.

Да, всё когда-то случается в первый раз. Адепт преследовал девчонку, потому что Властелин указал на неё как на ту, кто может предупредить людей о грядущем апокалипсисе и тем самым изрядно его отсрочить, а то и сорвать, поэтому следовало поскорее подчинить её своей воле и обратить в скверну. Но франт эту миссию провалил, чему я немало поспособствовал.

– Поднимутся павшие, встанут погибшие. И принесут они с собой беду ужасную. Не будет от них защиты ни сильному, ни праведному. И лишь тот, чья душа отмечена светом, встанет на их пути…

На этом силы Василисы закончились, она без чувств рухнула обратно на диван. С юными прорицателями это обычное дело. Сил на свои видения расходуют без счета, а силенок тех и так немного.

– Бегите, глупцы! – быстро сориентировался управляющий и для убедительности потряс лопатой. – Вы слышали, что сказала вещая? Спасайте себя и семьи! Уводите их прочь отсюда и останетесь живы!

Топот ног стал нам ответом. Только после этого Вроцлав аккуратно прислонил лопату к книжному шкафу и присел на стул, великодушно оставив кресло за мной, своим новым хозяином. А я одновременно отметил, что ощущение скверны пропало, будто его и не было. Это, безусловно, хорошо, но сколько же адептов ереси разгуливает поблизости! Давно пора навести здесь порядок. Цап погладил Василису по щеке лапкой и куда-то сбежал по своим неотложным сусликовым делам.

– А чего ты против них выступил? – поинтересовался я, когда мы на пару жадно осушили стоявший на столе графин с водой.

– У меня и выбора особого как бы нет, – пожал плечами управляющий. – Ваша усадьба – единственный дом для меня и моей малолетней дочери. Жена умерла родами, а иной родни не имею.

Ну да, слуги сейчас рванут на свои земельные наделы к семьям в надежде, что я не стану ничего менять и оставлю всё как было. Пускай, лишь бы из дома убрались. И до них, предателей, со временем руки дойдут. А вот Вроцлаву действительно уходить некуда.

– Не боишься, что отомстят? – кивнул я в сторону двери. – Ты же открыто против них пошёл.

– Меня здесь и раньше не любили, – грустно поведал Вроцлав. – И дочку мою парией сделали ни за что. Слишком умной считали и бесились от этого, хотя она им ни в единой малости не мешала и мешать не могла. Она, бедолага, целыми днями из комнаты не выходила, а если гуляла, то только со мной, чтоб никто ее грубым словом не обидел. Не нравилось им, что я столько времени в господском обществе провожу. Думали, козни против них строю, подвинуть хочу.

– Так чего вместе с моей родней не уехал? Остался бы при них управляющим.

– И чем бы я там управлял? – Вроцлав впервые позволил себе ехидную усмешку. – Разве что бричкой. Все активы Новаков за незначительным исключением отныне принадлежат вам. Хозяйства они лишились. Так что от меня бы они избавились, едва покинув ворота усадьбы. Я им нынче без надобности.

– Резонно, – признал я. – А за дочь не боишься? Она же сейчас одна в комнате осталась.

– Она давно приучена запирать за мной дверь и открыть ее только на условный стук. А окна на ночь мы закрываем на прочный ставень. Сам когда-то эту комнату выбрал. В ней раньше у ваших предков оружейная была.

– А самого оружия, кстати, нигде не осталось? – зацепился я за слово.

Управляющий развел руками.

– Полагаю, его увезли отсюда ещё до свадьбы вашей матушки с герцогом Матеушем.

Резонно. Видимо, арсенал в приданое не входил. Ладно, раз оружия нет, значит, сам найду. Времена нынче неспокойные, по нескольку раз в день на меня покушаются. Тут сами Высшие велели железками обзаводиться. Не лопатой единой, так сказать. Да и про личников подумать нелишне, чтоб хотя бы от таких вот бунтов защищали, пока я с исчадьями скверны возиться буду.

– А можно вопрос? – кивнул Вроцлав в сторону Василисы.

– Задавай.

– Она и в самом деле вещая, или просто дурочка блаженная?

– Увы, в самом деле.

– Но как такое может быть? Мертвые они на то и мертвые, что лежат себе смирно на погосте. Как они восстать могут?

В голосе управляющего звучало явное сомнение.

– Раньше такого и не было, – подтвердил я. – Но что-то изменилось в ткани бытия, и в этот мир пришла скверна. А значит, мертвые могут собраться под её знаменами.

– Я запутался, господин. Скверна – это смерть?

– Нет. Скверна – это ересь. Это нарушение естественного круговорота жизни и смерти.

– Это стихия? – искренне пробовал разобраться в происходящем Вроцлав. – Или есть кто-то, кто возглавляет скверну?

– И то и другое. Скверна – это стихия, которой нет и быть не может в нормальном мире. Стихия-зараза, заставляющая мир болеть и гнить заживо. А насчет того, кто её возглавляет…

– Это ведь тоже люди?

– У меня есть большое сомнение на этот счет. Я не знаю, откуда берутся эти порождения, но они изначально чужды нашей природе и ведут себя как захватчики. Однако у них множество прислужников из числа обычных людей. Ренегатов хватает, увы.

Мы ещё немного помолчали.

– Вы очень сильно изменились, господин. Я и подумать не мог, что вы обладаете такими знаниями.

– Мы в прошлом редко общались.

– Да, всё верно, – вздохнул управляющий.

Так за нехитрой беседой мы дождались рассвета. С первыми лучами солнца из дома потянулся печальный караван с вещами слуг и ими самими. Причем, насколько я услышал через раскрытые окна, кое-кто поругивал своих мужей за недальновидность. Еще больше было тех, кто сомневался, что усадьбе грозят мертвые. Сниматься с места не хотел никто. Эх, раньше надо было думать и желательно головой. А теперь я вас всех сюда на порог не пущу, да и вольницу с землей серьезно подрежу. Если Демьян не был злопамятным, то ко мне-новому это не относится.