Текст книги "Щит света (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Великолепно! – сказал я, ничуть не покривив душой. – А теперь, если тебе не трудно, позови в кабинет Иннокентия.

– Будет исполнено, – козырнул Савватьевич, довольный тем, что я по достоинству оценил его предложение, и умелся.

Пока Кеша шел, у меня было несколько минут обдумать то, что я вчера выяснил. Взгляд вновь остановился на сейфе, где лежала переданная бабушкой грамота. Осталось понять, почему она так поступила, указав моим отчеством не Матеушевич, как следовало бы ожидать, а Павлович?

Она вполне могла поступить так из вредности, окончательно искоренив само упоминание о том, что Новаки имели ко мне хоть какое-то отношение. Тогда это просто взятое с потолка отчество и ничего больше.

А если я ошибаюсь? Если мой отец не Матеуш, а некий неизвестный по имени Павел? Охо-хо, загадка на загадке. Вот что мешало мне внимательно прочитать эту грамоту сразу же, как мне её вручили?

Я припомнил подробности того дня. Вот Елизавета Илларионовна пододвигает мне бумаги, напутствует, и они с Сергеем покидают гостиную. Я подхватываю грамоты и иду в свою комнату. Дальше обморок Василисы, ощущение близкого присутствия скверны… И цокот копыт удаляющегося экипажа, увозящего мою бабушку и её мужа.

Похоже, я угадал. Она на всякий случай уже успела на момент нашего совместного обеда упаковать вещи и подготовить всё к немедленному отъезду. А это значит, что Елизавета не хотела отвечать на мой закономерный вопрос. Более того этот вопрос был для нее слишком чувствительным, так скажем. Хм, интересно, а через год она в усадьбе появится на очередной день рождения, или так и будет теперь бегать от меня по всей стране?

Впрочем, есть один человек, который с радостью приоткроет тайну моего рождения. Вернее, не так: с ненавистью расскажет о том, откуда я взялся.

Меж тем в кабинете появился Кеша, потирающий кулаком заспанные глаза.

– Как отдохнул? – спросил я его.

– Замечательно! В комнате, которую нам с сестрой выделили, великолепные шторы, почти не пропускают света. Спалось, как в родном чуме.

– Может, вас стоило раздельно поселить?

– Нет-нет, мы сами так попросили. Евдокии так спокойнее присматривать за мной. Она хоть и младшая, но очень трепетно относится к отцовскому поручению.

– Ясно, – кивнул я. – А у меня для тебя подарочек. Вот, держи портрет того, кто обретался в поместье, где мы с тобой встретились.

Я протянул Иннокентию рисунок. Тот осторожно взял его в руки, вгляделся и…

Разразился бурной тирадой на незнакомом мне языке. Но если я хоть что-то понимаю в человеческой мимике, Кешу сейчас переполняла смесь гнева и отчаяния.

Глава 16

– А теперь объясняй, что всё это значит? – я посмотрел на Иннокентия.

– Да то, что я совершенно точно видел этого человека! Совсем рядом с порчеными! Если бы я только знал, что это сеятель, я бы его ни за что не упустил!

– А теперь эмоции выключай и давай рассказывай прямо во всех подробностях, – потребовал я.

– Я приехал под Смоленск, потому что меня сюда тянуло сильно, как никогда в жизни не было. А отец сказал: верь себе, твой нюх не обмануть. Вот я и прислушивался постоянно. Мы с Евдокией переезжали несколько раз, всё ближе и ближе к тому месту, где я чувствовал скверну.

– Сколько времени у вас это заняло с момента появления под Смоленском?

– Четыре дня, – сообщил Кеша, на секунду задумавшись.

– И что было дальше?

– Я их нашел. Трех порченых селян из одного поселения. Они уже стояли на дороге и готовились куда-то отправиться. Я поговорил с ними и понял, их уже не спасти. Тем временем мимо нас проехал экипаж. Там был кучер, а в окне я заметил вот этого, – он ткнул пальцем в портрет. – Он сделал вид, будто ему вообще безразлично, что происходит вокруг. А селяне меж тем направились вслед за его экипажем. Но я-то думал, они просто пытаются уйти в лес!

Иннокентий в огорчении покачал головой.

– Что было дальше?

– Экипаж давным-давно уехал, селяне дошли до леса, там я их и… излечил.

– Кстати, раз уж речь об этом зашла, расскажи, как это происходит? Без твоих профессиональных секретов, мне просто нужно знать сухой остаток. Хочу сравнить наши возможности.

– Я обволакиваю тьмой порченого, – послушно начал Кеша. – Лучше всего это делать в тени или ночью. Затем жду, пока порча покинет его тело и оно обмякнет. Потом зову аанньал. Он приходит и забирает к себе дух. Затем я вновь напускаю тьму, и тело без духа становится прахом, уходя в землю.

– Как выглядит этот твой аанньал?

– На нас похож. Ноги никогда не показывает, у него длинное облачение. Над землей парит. И крылья за спиной.

– Значит, ты можешь призвать ангела?..

Такую новость следовало переварить и осмыслить.

С ангелами в прошлой жизни я сталкивался неоднократно. Обычно это происходило после очередной зарубы с массой погибших бойцов. Я тупо не успевал провожать в свет всех желающих, так что рано или поздно появлялись они. Ангелы.

Они не горели желанием общаться. Давали понять, что одобряют мои действия, но и не помогут если что. Так мы и работали совместно, не пытаясь хоть что-то узнать друг о друге. Я видел, как они подхватывают по десятку душ и устремляются…

Если у меня были калитки и двери, то у ангелов – ворота.

Они проходили через ворота, а через некоторое время возвращались, но уже одни. Вновь подбирали очередную партию желающих и снова маршрут ворота-свет-ворота. И так до талого.

Один-единственный раз ангел, убедившись, что никого больше для перехода в свет не осталось, отсалютовал мне и улыбнулся, прежде чем сам исчез за гранью. Вот и всё, что я знаю об этих существах. Слышал про них разные байки, из чего сделал вывод, что кто-то помимо меня их всё-таки видел, но при этом ничего не про них так и не понял. Можно было самому заняться мифотворчеством, пытаясь объяснить людям, для чего нужны ангелы, но зачем? Народ там уже себе сказок про них напридумывал: мол, исцеляют, у изголовья кровати стоят, на руках через трудности несут… Видели бы они то, что видел я, не было бы подобных баек, но вера в чудеса неистребима.

И тут мои мысли переключились. Стоп! Минимум полгода, вернее, уже месяцев семь как минимум – Кеше и его сестре ведь требовалось время добраться досюда – Властелин уже находится в этом мире. Срок немаленький, но… всего трое измененных? Ладно, четверо, включая Василису. Сеятели: ныне глубоко покойный франт, мужик с портрета и… видимо, кучер его экипажа. Трое сеятелей и примерно столько же измененных? Ни о чем буквально. В чем подстава, что мы еще не заметили? У скверны изрядная фора по времени, отчего же так мало её служителей? Или под Смоленском находится только одно из её гнезд, а про остальные мы еще понятия не имеем?

– Кстати, ты когда поместье то осматривал, сколько мест ночевки насчитал? – спросил я Иннокентия.

– Три! – твердо ответил он.

Так и есть. Франт, мужик с портрета, кучер. И больше никого.

Я сел, обнял ладонями голову и крепко задумался. С одной стороны выходило так, что в этом мире скверну всерьез воспринимать было трудно. С другой стороны – она в любой момент могла наплодить себе армию, стоило только сеятелю снять перчатки и поиграть в обнимашки с народом, а потом выждать условную неделю. И мы ничего не знали о том, когда у скверны наступит час Х, и сеятели отправятся на свою смертоносную миссию.

Пока все выглядело так: Властелин волей своей смог создать сеятелей. Одновременно дал каждому из них опробовать себя в деле. Так появились те измененные, которых ликвидировал Иннокентий. Франту было поручено осквернить Василису, пока она не стала полноценной вещей. Он это поручение провалил, за что и поплатился. А это значит, если я прав, нам с Кешей осталось найти и уничтожить двух сеятелей. Всего двух. Главное – сделать это как можно быстрее, пока Властелин не наплодил новых. А затем можем и до самого главного злеца добраться. Придумаем, как его вычислить, и нагрянем в гости. Не знаю, почему создание сеятелей вызывает у него сложности, но грех не использовать это обстоятельство в свою пользу.

Ох, слишком всё просто и гладко выглядит. Верный признак, что по итогам придется не раз вспотеть и кровавой юшкой из носа утереться, прежде чем цель будет достигнута. Ладно, я не из пугливых, да и Кешу в трусости обвинить повода не было. Сдюжим.

– Ужин давно готов, – заглянула к нам Василиса. – Только вас и ждем!

Ужин?! Какой ужин, у меня даже обеда не было! Время, что ты творишь, не лети так быстро! Сделай скидку на мой реальный возраст, чтоб тебя волки покусали!

На сей раз Василиса накрыла стол в гостиной. Видимо, вчерашние тесные посиделки её не впечатлили, и она захотела сделать нам красиво, руководствуясь собственным чувством прекрасного. Что ж, не могу осуждать, только приветствую.

Мы расселись вокруг стола и принялись воздавать должное кулинарным талантам нашей хозяюшки. В адрес Василисы то и дело раздавались похвалы, и она сидела довольная и зардевшаяся до кончиков ушек.

Порадовала меня и Иоланта. Как и положено ребенку её возраста, она то и дело вмешивалась в наши разговоры, пыталась перетащить одеяло на себя, рассказывая о своих впечатлениях, и от нетерпения подпрыгивала на месте. Небо и земля по сравнению с той зашуганной малышкой, которую мне представил Вроцлав.

– Кстати, совсем забыл сказать, – сообщил Спиридон. – Завтра в усадьбе появятся новые слуги. Я донес до арендаторов простую мысль, что процесс аренды – штука тонкая. Нельзя снимать сливки с земли, но ничем хозяина той землицы не вознаграждать, обязательства свои не исполнять. Продуктов в усадьбу не возить, транспорта последнего лишить. И то, что предыдущие слуги оказались неблагодарными сволочами, никого не извиняет, а очень даже наоборот. Так что они промеж себя посовещались и выделили людей. Ты уж, Демьян, посмотри на них, скажи веское слово. Коли любы будут, то и ладушки. А если нет, гони в шею, новых найдут, нехитрое дело. Ты им нужнее, чем они тебе. Понадобится, вообще со стороны персонал вызову ради такого случая.

– И кухарку новую подобрал? – голос Василисы дрожал, но она держалась изо всех сил, чтобы не показать нам свое волнение.

– Не, – отмахнулся Спиридон. – В основном мужиков припряг. Надо лошадей в конюшню возвращать, сад обслуживать да за территорией следить. Ну а бабы поломойками пойдут и по прочей хозяйственной надобности. Воды хотя бы принести в бадейки али баню истопить. А то ж какой день без нормальной помывки ходим, не дело.

– Это хорошо! – важно сказала Василиса. – Ведь я на кухне порядок навела, не хочу, чтобы чужие люди там ходили.

Мы со Спиридоном переглянулись, и я увидел, как экс-управляющий усмехнулся. Вот же пройдоха, всё просчитал наперед! Не зря, ох, не зря я ему вторую жизнь подарил. Сколько проблем с моих плеч снял, аж самому не верится.

Знаю, прозвучит смешно, но спать я ложился с фатализмом обреченного. Однако же проснулся в семь утра вполне себе отдохнувшим. Пока на меня не навалились очередные неприятные новости, отправился тренироваться. Чередовал прокачку энергетических каналов с обычными упражнениями. После вчерашнего двигался как деревянный, но по прежнему опыту прекрасно знал, что это временное явление, поэтому темп не снижал. Я собирался избавиться от лишнего жирка прежнего Демьяна, я знал, как этого достичь, и упорно продвигался в сторону цели.

Там-то меня и нашла Евдокия, она же Огдооччуйа. Не знаю, что общего между этими именами, но первое мне нравится, я его хотя бы выговорить могу, не перебирая мысленно буквы и не пытаясь сообразить, все ли гласные и согласные я произнес согласно канону.

– Брат сегодня будет тебе древко для лопаты делать, – сообщила она, глядя на меня своими изумительными глазищами.

– Отличная новость, – заверил я. – У меня со дня на день кузнец обещал новую лопату сковать. Объединим то и другое, будет великое оружие.

Евдокия кивнула, но у меня сложилось впечатление, что кивок, скорее, был в такт ее мыслям, а не знак согласия с тем, что сказал я.

– Ты мужчина крепкий.

– Допустим.

Я внимательно посмотрел на сестру темного. Девушка выглядела… странно. Не, не подумайте ничего такого, но у нее на лице огромными буквами было написано, что она что-то задумала. И это что-то вряд ли может мне понравиться.

Интересно, там на Севере все такие, или мне просто повезло нарваться на неординарных представителей шаманского племени?

– Отец велел мне защищать старшего брата, – продолжила Евдокия.

– Кеша говорил мне об этом, – кивнул я.

– Но никакое дело не может длиться вечно, – продолжила девушка. – А значит, рано или поздно ты станешь свободным. Когда мы победим нашего общего врага.

– Допустим, – я всё еще не мог понять, к чему она ведет. – Но при чем здесь я, если твое задание касается только брата?

– Мне нужен ребенок от тебя, – Евдокия уставилась на меня в упор, и я едва не лишился чувств от ее выверенного и спокойного взгляда.

Что-то я не понимаю. В этом мире я пробыл меньше недели, но вполне себе уяснил ряд нехитрых правил, принятых здесь. Парень и девушка должны быть повенчаны, только после этого у них появятся дети. Если же первый этап по какой-то причине пропущен, малышам светит ярлык бастардов, последующая легализация детей окажется довольно сложной, а их мать может заиметь прозвище гулящей. Сложностей хватало с избытком, примерно, как и в моем прошлом мире.

И тут девушка, которую я знаю всего ничего, вдруг приходит ко мне…

…хотелось бы сказать: с такой деликатной просьбой.

Но нет: это совершенно неделикатное требование. Более того: меня просто пытаются поставить перед фактом, что заполучат желаемое, а мое одобрение здесь нужно лишь постольку-поскольку.

Чего я не успел понять? Ладно, зайдем с другой стороны.

– Слушай, ты очаровательная девушка, очень красивая. Ты мне нравишься, не скрою. Скажу больше: ты могла бы стать мечтой любого мужчины! Твоя фигура, твое лицо… Мало кто может устоять перед тобой. Но то, что ты сказала, меня просто выбило из колеи.

– Ты девственник? – мгновенно поинтересовалась Евдокия. – Если так, я помогу тебе. Меня учили мудрые женщины и я могу сделать так, что ты…

– Стоп! – я поднял ладони, желая прервать её выводы до того, как они примут нежелательный для меня оборот. – В этом смысле помощь мне не нужна. Я всего лишь хочу понять твои мотивы. Узнать твои цели. Это ведь не так сложно – рассказать мне, чего ты хочешь. Видишь ли, я считаю, что дети должны появляться на свет по доброй воле обоих родителей, иначе они никогда не будут счастливы.

– Ты знаешь это! – воссияли глаза Евдокии. – Значит, мой ребенок будет благословленным!

– Эй, ты себя слышишь? – я помахал рукой перед лицом шаманской дочери. – У малыша всегда два родителя. Два, не один. А ты, похоже, собираешься использовать меня в качестве племенного быка. Чтобы я сделал дело и забыл про тебя и ребенка. А я так не могу. Что мое – то мое. Так что если хотела разок переспать и разбежаться, то забудь. Я не из тех, кто бросает свое потомство.

Евдокия посмотрела на меня так, будто впервые увидела. Нахмурилась. Задумалась. А затем неохотно сообщила.

– Там, где мы с братом родились, принято искать свежую кровь. Каждый чум будет счастлив, если там появится ребенок от дорогого гостя. Ты сильный и здоровый. У тебя есть способности, почти как у моего названного брата. Если я рожу ребенка от тебя, наш отец будет доволен. Но сначала мне надо защитить Лэгэнтэя, поэтому мне нельзя торопиться, ведь когда я буду носить младенца под сердцем, я перестану быть бойцом. А это значит, мне придется подождать. Но когда я исполню свое предназначение, я вновь приду к тебе с этой просьбой. И очень надеюсь, что ты не прогонишь меня.

– Отлично объяснила, стало понятнее, – кивнул я. – Но остается важный вопрос: ты ко мне что-то чувствуешь? Или твое желание родить ко мне имеет лишь опосредованное отношение?

Охотница задумалась. И я, увы, понял, что был прав во всех своих грустных прогнозах. Юная дева действовала по некоему шаблону, впитанному в процессе воспитания в семье шамана. Словно рядовой муравьишка в огромном муравейнике, которого с малолетства отрядили таскать к родному дому сосновые иголки. А зачем, для чего – объяснить не сочли нужным.

– Значит так, – заключил я, вытирая полотенцем вспотевшее после тренировки тело. – Я не буду отцом твоего ребенка. Это противоречит моим принципам. И вообще, как-то странно младшей сестре становиться матерью до того, как её старший брат станет папой.

Евдокия вылупилась на меня так, что я опешил.

– Что не так?

– Лэгэнтэй давно отец! До того, как мы уехали, три девушки стали матерями его детей.

Отлично! Похоже, мой темный товарищ освоил сомнительное искусство «навешай лапши на уши ближнему своему». Я же помню, как мы с ним обсуждали очередное видение Василисы, и Кеша с серьезной миной вещал мне, что он ни разу не папаша.

Я откинул в сторону полотенце и отправился в дом. Евдокия, надо отдать ей должное, за мною вслед не кинулась и сцен не закатывала. Уже хорошо.

Иннокентия я нашел в его комнате. Он сидел на полу и обстругивал ствол. Не слишком в этом разбираюсь, но, похоже, дубовый. Мое внезапное появление застало его врасплох.

– Что случилось? – с тревогой спросил он.

– Одна большая херня, – усмехнулся я. – Так сколько у тебя детей?

– Трое, – недоуменно пожал плечами темный. – А к чему ты интересуешься?

– К пророчеству! – рявкнул я.

– А при чем здесь мои девочки? – удивился Кеша. – Вещая про сыновей говорила. А у меня ни одного сына нет, только девчонки.

Я проглотил массу вертевшихся на языке выражений, после чего просто плюхнулся на пол и обхватил руками голову.

Дочки. У темного родились дочки. Собственно, он мне ни разу не солгал, ведь пророчество Василисы касалось сыновей, поэтому Иннокентий и не стал говорить о своем отцовстве.

Но почему я всё равно чувствую себя обманутым?!

– Эй, ты чего? – Кеша потрепал меня за плечо. – Обижаешься, что я не всё о себе рассказал? Так ты особо и не спрашивал. Но на всякий случай, если тебе это важно: мы все довольными остались. Девушек я уважил как мог. И подарки им подарил хорошие, шкурки да мясо. Мне говорили, что лишнее это, но я считаю, матери моих детей достойны самого лучшего. Их мужья за малышками приглядывают, тут я спокоен…

– Ты вообще понимаешь, что ты несешь? – взорвался я. – Какие-то чужие люди теперь будут воспитывать твое потомство, а ты типа не при делах. И это нормально?

Скажу честно, атмосфера в комнате сгустилась настолько, что начало пахнуть хорошей дракой. Однако все прервал вопль ворвавшейся к нам испуганной Василисы.

– Зло снова здесь!..

Глава 17

– Зло здесь! – Василиса кричала в голос, рискуя напугать домашних.

Мы с Иннокентием недоуменно переглянулись. Ни он, ни я ничего не чувствовали. Скверны, или же, говоря языком Кеши, порчи поблизости не было. Я посмотрел на глаза Василисы, но они были обычного цвета, а значит, сейчас она не пророчествовала. Да и выглядела она взволнованной, но вполне себе земной девчонкой.

На всякий пожарный я мысленно обратился к Цапу, но суслик, как выяснилось, пребывал в благодушном состоянии в обществе ненаглядной кисы и никакой скверны рядом тоже не ощущал.

– Василиса, что случилось? – я разговаривал с девушкой мягко, как с ребенком.

– Зло пришло, – всхлипнула она, а затем, не сдержавшись, зарыдала.

Еще через десять минут аккуратных уговоров и расспросов выяснилось, что на Василису совместно наехали двое новых слуг, о прибытии которых вчера упоминал Спиридон. И чем-то они настолько нашу вещую обидели, что та впала в самую натуральную истерику.

Эх, как бы ей подсказать, что не всё зло одинаковое. А то скверна – зло. Наглые слуги – зло. И поди еще разбери, что конкретно в этот раз приключилось. Эх, в сортах дерьма разбираться…

В любом случае, требовалось мое участие. Я встал и спросил:

– А где Вроцлав?

– В село пошёл, – всхлипнула Василиса.

– Спиридон?

– В Пятиречье уехал с самого утра, я ему с собой еды собрала, чтобы голодным не остался. Он меня поблагодарил и по плечу погладил.

– А Иоланта?

Девушка задумалась, потом неуверенно сказала:

– Вроде бы возле кошки была.

– Так, слушай меня. Сейчас ты находишь Иоланту, затем вы обе будете ждать меня… ну, пускай возле кошачьей лежанки, почему бы и нет. Ни с кем из новых слуг в полемику не вступай.

– Куда не вступай? – не поняла девушка.

– В то самое, – подмигнул мне Кеша и тоже встал. – Я с тобой, Демьян.

– А как же твоя работа? – я кивнул на будущее древко.

– Мне все равно нужно рукам отдых дать. Да и не делаются такие вещи быстро. Быстро только лемминги плодятся.

Мы спустились в гостиную, где уже с хозяйским видом оглядывалась по сторонам парочка, юный бугай и девушка ему под стать, с такими выдающими со всех сторон данными, что ни капли не удивительно, как они смогли напугать собой нашу трепетную вещую. Хм, в памяти Демьяна их не было, но… веяло от них чем-то знакомым до боли.

Первым меня заметил бугай. Ткнул подругу под ребра и осклабился в любезной, как ему казалось, улыбке.

– Григорий и Марьяна Шепотковы, – представился он. – Прибыли сюда по вашей настоятельной просьбе.

– Не припоминаю, чтобы я вас о чем-то просил, – холодно заметил я. – Спиридон ваши кандидатуры одобрил?

Парочка недоуменно переглянулась.

– Сказали же, в усадьбе никого не осталось, – голос у юной бабенки был визгливый, что совершенно не вязалось с её обликом. – Вот мы и решили вам на помощь выдвинуться.

Так, хрень какая-то. Спиридон вчера предупредил, что он договорился о новых слугах. И отдельно заметил, если выделенные от села слуги не подойдут, я в полном праве отправить их восвояси и затребовать новых. Интересно, он хотя бы видел эту парочку? Или счел ниже своего достоинства лично заниматься рекрутингом?

Ладно, со Спиридоном отдельно поговорим, а как и зачем пришельцы обидели Василису, я выясню прямо сейчас.

– Моя кухарка сообщила, что вы вели себя с нею неподобающе.

– Неподо… как? – опешил парень.

– Нехорошо, – растолковал ему Иннокентий. – Гадости ей говорили. Обещали, что отправите её в свинарник говно убирать. Выражали сомнения в том, что она умеет барину кровать согревать. Заверили, что с таким теловычитанием на нее ни один мужчина не позарится.

Ай молодца! Всё как по полочкам разложил. Интересно, когда эти убогие поймут, что после подобного залета их в моем доме никто не примет даже на должность избавителя от мышиного помета?

– Вранье это! – взвизгнула бабенка. – Да и какая ж это кухарка? Худая как кишка! Сразу видно, к продуктам её подпускать негоже. То ли дело…

Тут она обвела руками свои окорока и скромно потупилась.

Логикой здесь и не пахло. Всё равно, что требовать от умелого седока предъявить общественности квадратную задницу, устойчивую к долгой скачке.

– Вы откуда такие бойкие взялись? Никогда не поверю, что Спиридон не объяснил вам условия работы.

– Ой, да было бы что объяснять, – отмахнулся парень. – Дядька мой в вашей усадьбе полтора десятка лет провел, всё хозяйство насквозь знает, и мне объяснил.

Я еще раз посмотрел на парня, мысленно слегка уменьшил его и состарил… Ага, теперь я знаю, кого он имел в виду. Того самого хрыча, который в день рождения огреб в ухо за отказ подготовить всё необходимое для моего мытья.

– И что же сказал дядька? – в моем голосе заструился яд, но простодушный бугай этого не заметил.

– Да спокойная работа, чай не в поле на солнцепеке корячиться. Веди хозяйство, господам улыбаться не забывай, и всё отлично будет.

– Я же вроде сказал, что в моем доме, – я сделал акцент на «моем», – ноги не будет из семей тех, кто бунт учинил и едва меня жизни не лишил.

– Так дядька ж ничего, – удивился бугай и развел руками, – он не участвовал, а в коридоре в сторонке стоял.

– Стоял и ждал, пока другие бойкие слуги со мной расправятся? – нахмурился я.

И тут в доме послышался шум, какой бывает только когда в нем одновременно появляется сразу с десяток человек. Парочка тревожно переглянулась, а я попросил Иннокентия.

– Не в службу, а в дружбу, сходи, посмотри, кто там к нам пожаловал.

Кеша кивнул и вышел. А я продолжал смотреть на Шепотковых, со злорадством отмечая, как идут пятнами их лица.

– Ничего больше мне сказать не желаете? – осведомился я.

– Мы ж к вам со всей душой! – рванулась вперед бабенка. – Своё хозяйство оставили, малых родне рассовали, лишь бы вам услужить. А вы на нас исподлобья глядите, хотя мы за вас…

Я поднял ладонь вверх, не желая больше продолжать этот балаган. Почти одновременно с этим вернулся Кеша и сообщил:

– Там Вроцлав людей из села привел, которых вчера Спиридон нам присмотрел. Сейчас будет им объяснять их обязанности.

При этих словах парочка как-то совсем скисла, а у меня окончательно сложилась мозаика.

– Выходит, вы вчера услышали, что в усадьбу требуются новые слуги. Вам сюда попасть не светило от слова никак, за что можете передать своему дядюшке отдельное спасибо, поэтому вы решили опередить остальных, пораньше заявиться. По нахалке отработать, как говорится, чтобы, когда появились те, кто должен, вы бы уже передо мной выслужились и место за собой закрепили. Годный способ, не спорю. Вот только вы мою драгоценную кухарку обидели, тем и свою гнилую натуру показали. Поэтому пошли прочь, пока я вас лично пинками не погнал.

– Да чо ж это деется? – набрала воздуха в легкие бабенка.

– Еще минута, – я не стал дожидаться, до чего она еще договорится, и прервал её возмущенную речь, – и семья Шепотковых со всей родней будет лишена наделов как неблагонадежные арендаторы. Вам же в поле корячиться зазорно, сами сказали. Так зачем вы мне такие нужны? Работать не умеете, характер мерзкий, даже мою золотую кухарку обидеть умудрились.

– Вы уж простите супругу мою, – неожиданно поклонился мне бугай, одновременно дернув жену за руку. – Она не со зла. Просто язык у нее раньше головы летит.

От этого неожиданного признания Марьяна раскрыла рот, да так и осталась стоять с выпученными глазами и хлопающими губами, как аквариумная рыба. Но Григорий уже споро подтянул её к себе и направил к выходу. Бабенка попыталась сопротивляться, за что огребла пониже спины и поневоле ускорилась.

На всякий случай я обратился к Цапу и попросил его проследить за парочкой и передать мне, о чем они будут говорить, когда покинут усадьбу. Суслик был не слишком рад поручению, но отказать мне не мог, заодно поделившись переживанием за судьбу своей увесистой кисы и аккуратной просьбой присмотреть за ней, пока фамильяра не будет.

– Надо бы Василису еще успокоить, – поделился Иннокентий. – Она-то не знает, что её обидчикам сюда вход заказан.

– Пошли, – вздохнул я. – Заодно посмотришь на эту когтистую засранку, которая моего фамильяра очаровала. Говорит, она себя нехорошо чувствует, он волнуется.

– Хм, странно. Мне показалось, ей рожать дня через три, не раньше, – прикинул Кеша. – Хотя после пожара ей несладко пришлось, сроки могут и сдвинуться.

– Что?! – я остановился и попытался хоть как-то переварить неожиданную информацию. – У нас будут котята?

– Ну да, – кивнул сын шамана. – Я ж поэтому так долго с ней возился, чтобы малышам не навредить, а точечно по травмам пройтись.

– И когда ты собирался сообщить мне о том, что мы взяли сюда не просто кошку, а будущую мать?

Иннокентий с недоумением посмотрел на меня.

Да твою ж оглоблю через проушину, как говорил незадачливый гробокопатель! Да, раньше я мог ненадолго обратиться к свету, вернее, к его исцеляющей стороне и прицельно увидеть подобные аспекты. Но здесь, в этом теле я еще и тысячной доли прежней мощи не набрал, а уж разбираться в особенностях протекания кошачьей беременности точно не планировал. И выходит, темный сын шамана в этой стезе преуспел больше меня.

Обидно. Досадно. Да и ладно.

Василису и Иоланту мы нашли там, где и предполагалось, возле наглой кисо-матери. Девчонки осторожно гладили кошку и о чем-то тревожно переговаривались.

– Василиса, те, кто тебя обидел, здесь жить не будут, – сразу сообщил я. – А в дальнейшем веди себя как настоящая царица кухни.

– Это как? – загорелись глаза девчонки.

– Берешь в руки половник и каждому, кто тебе гадости говорит, бьешь этим половником по кумполу.

– А тех, кто особенно обидел, можешь и горячим супом облить, – добавил Иннокентий, не забыв мне подмигнуть.

– Но они… такие большие были. И вели себя, будто… будто я пыль под ногами, – растерянно сообщила Вася.

– Размер брюха не имеет значения, – я похлопал себя по пока еще увесистым бокам. – Сегодня оно есть, завтра уже нет. Вот и сдулся авторитет. А тебе нужно понять важную вещь: ты – не просто кухарка. Ты – наш общий страж.

– Страж? – пискнула девчонка, а Иоланта ободряюще сжала ее ладошку, призывая успокоиться.

– А кто же еще? – продолжил я. – Человеку нужно есть. Если еда окажется негодной, ухудшится самочувствие. Даже отравиться можно, после чего несколько дней в лежку лежать. А ты защищаешь всех нас, кто здесь живет. Готовишь вкусное и полезное, не позволяешь чужакам вторгаться на кухню.

– Меня оттуда сегодня едва не выгнали, – всхлипнув, призналась Василиса. – Марьяна сначала хихикала, а потом…

– Забудь про неё, – мне не хотелось по второму кругу выслушивать оскорбления, которыми одарила недалекая молодка мою протеже. – Просто помни: на нашей кухне выше тебя никого нет. Любого, кто захочет подвергнуть сомнению твои кулинарные таланты – смело гони прочь. Если сама не справишься, зови Вроцлава. Да что там – любого из нас зови. Правда, думаю после сегодняшнего случая храбрецов больше не найдется. И да, кстати, что там сегодня у нас на обед?

– Опять зайчатина, – виновато развела руками Василиса. – Удалось из остатков сварить охотничий суп. И даже второе получилось, только вот мало его. На всех, кто сегодня приехал, не хватит.

– А это уже не наши проблемы. Думаю, Спиридон этот вопрос отдельно решил.

– Кто это меня поминает добрым словом? – экс-управляющий бодро зашел к нам, после чего вдруг нахмурился, посмотрев на кошку. Резко присел к ней, потрогал живот…

– Ты чего так рано вернулся?

– Картина сыром по маслу «не ждали»? – бойко огрызнулся Савватьевич. – У меня нет такого принципа, чтоб от восхода до заката спину горбить. Как дела сделал, так и приехал. Сейчас паренек нам продукты свежие принесет. Васенька, ты уж сходи, проконтролируй, что куда пристроить! – улыбнулся он девчонке, и снова с легкой укоризной посмотрел на кошку. – Я ж тебя просил, Лаванда, дождаться меня, всё по уму сделать. Куда ж торопишься?

– Лаванда?

– А ты на глаза ее посмотри! Фиалковые! – расплылся в улыбке Спиридон.

Я посмотрел. На мой взгляд радужка была обычного серого цвета. Ладно, пусть даже голубого. Но от фиалок там не было ровным счетом ничего. Никогда не понять мне сумасшедших любителей домашних животных.