Текст книги "Равноценный обмен (СИ)"

Автор книги: Сын Дракона

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Однако особо размышлять на эту тему времени не было. У Лань Сичэня могли быть какие угодно благие намерения, однако лгать он не умел совершенно. Да и, скорее всего, не сочтет нужным хотя бы попытаться соврать такому как Не Хуайсан.

Пришлось вызывать огонь на себя.

– Привет! – высунул Цзинь Гуанъяо нос из-за спины Лань Сичэня. – Глава Не, добрый вечер! Вы тут тоже гуляете?

Взгляд Не Хуайсана тут же уткнулся в него, и глаза его стали еще круглее.

– Эм… да, – заявил он осторожно. – В смысле, не то чтобы гуляю… Я тут по необходимости…

– Прости, что мы проникли в некрополь твоей семьи, – все же не смолчал Лань Сичэнь. – Мы не специально, и, конечно же…

Не Хуайсан замахал на него обеими руками.

– Ох, эргэ, ну что ты такое говоришь! – запричитал он. – Тут самое важное, что вы все остались целы и невредимы! То есть, ой, не совсем все…

Он снова привстал на цыпочки, теперь чтобы лучше рассмотреть человека в золотистом ханьфу, свисающего со спины Лань Сичэня. На мгновение, на какой-то невообразимо короткий миг Цзинь Гуанъяо показалось, что во взгляде этих наивных глуповатых глаз мелькнуло непривычное, не совсем понятное выражение. То ли жадность, то ли почти безумная надежда. Цзинь Гуанъяо не сумел разобрать и вообще не был уверен, что ему не показалось, однако он особенно порадовался, что Мо Сюаньюю хватило ума не высовываться из кустов, в которые его уволокла Фея.

– Эргэ, я надеюсь, это же не… – пролепетал растерянно Не Хуайсан, и до Цзинь Гуанъяо дошло, что это его пытались высмотреть за спиной Лань Сичэня.

Действительно, роста и телосложения они с А-Лином были почти одинакового. Цзинь Гуанъяо осознал это примерно пару месяцев назад, когда услышал, как кто-то из учеников Ланьлин Цзинь насмешливо выкрикнул: «Хватит прятаться за дядю, Цзинь Лин! Ты за ним уже не помещаешься!» Осознавать, что тринадцатилетний мальчишка тебя перерос, было немного обидно, но, помня о том, какого роста были все остальные Цзини, Гуанъяо оставалось только смириться с этим фактом.

А если к внешности прибавить то, что вышивка на золотом ханьфу А-Лина выдавала в нем принадлежность к основной ветви, и то, что бесчувственное тело нес на себе сам Лань Сичэнь, вывод, сделанный Не Хуайсаном, выглядел вполне логичным.

Догадался ли сам Лань Сичэнь о подобных подозрениях, было не понятно, однако вслух тот произнес:

– К сожалению, это юный Цзинь Лин. Боюсь, он нанес некоторый ущерб вашему некрополю…

Не Хуайсан всплеснул руками.

– Ох, да что ты такое говоришь! – запричитал он. – Это некрополь нанес ему ущерб! Даже не представляю, как я буду объясняться с саньгэ! А с Цзян-сюном и вовсе лучше не встречаться!

Цзинь Гуанъяо с трудом удержался от кривой усмешки. Разумеется, Цзян Ваньиня боялись куда больше. Хотя Не Хуайсан, пугливый, как самая робкая из его певчих птичек, вполне мог опасаться и своего третьего брата. Цзинь Гуанъяо никогда не давал повода бояться себя, напротив, к Не Хуайсану он всегда был добр и внимателен, но даже простой отказ в помощи с решением очередных вопросов мог показаться тому ужасающей перспективой.

– С ним все будет в порядке, – мягко прервал намечающуюся истерику Лань Сичэнь. – Я уже осмотрел его: потребуются лишь сон и отдых, чтобы он полностью поправился. А вот в некрополе, увы, придется… восстановить нарушенный им баланс.

– Это ладно, это ладно! – казалось бы, с облегчением выдохнул Не Хуайсан. – Главное, что Цзинь Лин серьезно не пострадал. Я верю тебе, эргэ, ты такой опытный целитель! Но…

Он еще раз окинул растерянным взглядом трех человек перед собой. Его наивные, широко распахнутые глаза недоуменно моргали, словно какая-то мысль пыталась пристроиться в непривычном к тяжким раздумьям разуме Не Хуайсана, да никак не находила себе места.

И, положа руку на сердце, Цзинь Гуанъяо на сей раз вполне мог его понять. Более странной компании, чем глава ордена Лань, обрезанный рукав, изгнанный из клана, и юный наследник ордена Цзинь, выходящие из потаенного некрополя ордена Не, вообразить себе было сложно. Нелепыми казались и версия, что все трое встретились в столь неподходящем месте, и предположение, что они заявились сюда все вместе.

Цзинь Гуанъяо предполагал, что только врожденная деликатность, изрядно приправленная робостью, не дает Не Хуайсану задать вопрос, какого гуя они тут делают, да еще в таком составе. Не то чтобы Цзинь Гуанъяо горел желанием распинаться перед их Незнайкой, однако он твердо знал две вещи. Во-первых, всегда лучше рассказать свою версию истории добровольно, нежели дожидаться вопросов. Вопросы могут быть неловкими, даже если задающий их не имел ничего плохого в виду заранее, а гладко поведанная история все сразу расставляет по своим местам. А во-вторых, лучше не давать рассказывать что бы то ни было Лань Сичэню.

– Тут такая история, глава Не, такая история! – снова вылез вперед Цзинь Гуанъяо и не хуже Не Хуайсана округлил глаза. В родном теле у него это получалось лучше, однако и повадки Мо Сюаньюя Цзинь Гуанъяо знал неплохо. – Вы просто не поверите!..

– А ты попробуй рассказать так, чтобы я поверил! – прервал его вдохновенно начавшийся монолог резкий голос.

Цзинь Гуанъяо едва не прикусил себе язык и уставился исподлобья на выходящего из-за деревьев Цзян Ваньиня. Предательница-Фея, радостно завиляв хвостом, бросилась к нему, но тот смотрел лишь прямо вперед, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Что с моим племянником? – вопросил Цзян Ваньинь, и Цзыдянь на его руке ощутимо заискрился фиолетовыми молниями.

– Он просто спит! – повторил уже в который раз Лань Сичэнь и наконец-то осторожно сгрузил юношу со своей спины.

Цзян Ваньинь подошел ближе и, склонившись, пощупал пульс племянника. Видимо, удовлетворившись, он выпрямился и вновь смерил всех присутствующих подозрительным взглядом, задержав его на Цзинь Гуанъяо.

– А главе Лань, – скривив губы, презрительно протянул Цзян Ваньинь, – известно, в чьей компании он находится?

– Да… да, конечно, – Лань Сичэнь выглядел сбитым с толку. Он посмотрел на Цзинь Гуанъяо, а затем вернул взгляд Цзян Ваньиню. – Это молодой господин Мо.

– А главе Лань известно, – все тем же нехорошим тоном поинтересовался тот, – что этот молодой господин Мо ограбил его брата?

– Как… – начал было Лань Сичэнь, но Цзинь Гуанъяо поспешил вмешаться:

– Глава Цзян все не так понял! – выпалил он, вновь ужом проскальзывая вперед и оказываясь между собеседниками. Впрочем, переглядываться через его макушку это им не помешало. – Все было совсем не так, как выглядело!

Цзян Ваньинь издал насмешливое хмыканье и сложил руки на груди, всем своим видом давая понять, что заранее не верит словам, которым только предстояло прозвучать. Не Хуайсан, ничего не понимавший и осведомленный о событиях прошлых дней меньше всех остальных, казалось, всей своей душой ощутил скопившееся в воздухе напряжение и, неловко потоптавшись на месте, смущенно предложил:

– Быть может, нам лучше уйти отсюда? Не самое подходящее место, право… Да и молодого господина Цзинь стоило бы унести… да хотя бы в город!

Цзинь Гуанъяо прикусил изнутри щеку. Это было вполне разумное предложение, однако оно не устраивало его ни в коем случае. Они с Лань Сичэнем не могли уйти, бросив тут Мо Сюаньюя. С того вполне сталось бы выскочить из кустов с воплем: «Меня забыли!», произведя тем самым неизгладимое впечатление на всех остальных. Или же, если братец успел отойти куда-то подальше, они рискуют его и вовсе потерять. Что станется с этим чудом, а главное – с его, Цзинь Гуанъяо, телом – ночью в лесу возле некрополя, не хотелось даже думать.

К счастью, Цзян Ваньинь, убедившись, что непосредственная опасность А-Лину не грозит, потерял к племяннику всякий интерес.

– Ничего с ним не случится, не барышня, – скривил он снова губы в презрительной усмешке. – Раз мозгов нет, пусть валяется. Я слушаю, молодой господин Мо.

– А… ну… вот, значит… – замялся больше для вида Цзинь Гуанъяо. У него самого язык был подвешен отлично, однако никто ведь не ожидал, что перед лицом трех глав великих орденов деревенский дурачок не оробеет? – Понимаете, все началось в моей родной деревне…

Цзинь Гуанъяо не готовил свой рассказ заранее. Единственное, в чем он был уверен, так это что лжи там должно быть как можно меньше. Он не знал, кто стоял за произошедшим, но в том, что это была вовсе не случайность, убеждался все сильнее. Цзинь Гуанъяо не мог предположить, в какой стороне искать таинственного «доброжелателя», не подозревал даже, что тот видел, что слышал и что ему известно. Поэтому, считал он, лучше всего исходить из предположения, что у его истории имелись наблюдатели, и потому, рассказывая ее другим, лучше не допускать заметных расхождений.

– Нашу деревню беспокоили ходячие мертвецы, – начал Цзинь Гуанъяо свое повествование. – Моя тетка пригласила адептов великого ордена, чтобы те от них избавились. Однако потом появилось ОНО!

Он сделал большие глаза и даже немного попятился. Уткнулся спиной в Лань Сичэня, ойкнул, посмотрел на него в смущении и отошел чуть в сторону. Цзян Ваньинь продолжал слушать его, скептически хмурясь, а Не Хуайсан чуть приоткрыл рот, будто ребенок, слушающий страшную сказку.

– Ужасное чудовище! – тем временем продолжал Цзинь Гуанъяо. – Оно убило сперва моего двоюродного брата, потом дядю, потом тетку! А, ну и А-Туна еще… В общем, всех убило! Один я остался…

Он пустил слезу и хлюпнул носом. Не Хуайсан, немного нервно улыбнувшись, протянул ему платок. Цзинь Гуанъяо, мысленно попросив прощения у стоящего за спиной Лань Сичэня, проделал с платком то же, что и настоящий Мо Сюаньюй: оглушительно в него высморкался. Цзян Ваньинь скривился еще сильнее, хотя это и казалось невозможным.

– Что, такое огромное чудовище? – спросил он недоверчиво.

– Н-ну… – Цзинь Гуанъяо смущенно потупился. – Не то чтобы огромное… Но ужасное, глава Цзян, правда, ужасное! Оно выглядело как человеческая рука, но такая… большая, мощная! Словно не от человека даже, а от великана какого!.. И вы представляете, она родную руку пожирала, затем приставлялась на ее место, а потом выпивала жертву буквально досуха! Жуть кошмарная!

– И что же, адепты справились с этой напастью? – поторопил рассказ Цзян Ваньинь.

Цзинь Гуанъяо прекрасно знал, как тот нетерпелив, но не упустил случая посмотреть на него с осуждением.

– Мальчики, конечно, не справились! – ответил он с достоинством. – Хотя они очень старались и были очень, ну прямо очень хорошенькими!

Он старательно похлопал глазами, за что получил нервный смешок от Не Хуайсана и брезгливое выражение на лице Цзян Ваньиня. На Лань Сичэня Цзинь Гуанъяо предпочел не оборачиваться.

– Но вот Ханьгуан-цзюнь, которого мальчики позвали на помощь, справился! – продолжал он свою историю. – Он успокоил монстра и спрятал его в мешочек цянькунь.

– Это в тот, который ты у него потом спер? – уточнил и так очевидное Цзян Ваньинь.

Цзинь Гуанъяо подходил к кульминационному моменту. Пока речь шла только о событиях, и рассказывать их было несложно. Теперь же предстояло объяснить свои поступки, и сделать это надо было так, чтобы ему поверили. Цзинь Гуанъяо съежил плечи и сморщил лицо, словно собираясь разрыдаться. Вид у него стал невероятно жалким, к тому же так он окончательно перестал выглядеть на свой возраст.

– А что мне было дела-а-ать! – вновь хлюпнул он носом. – Куда мне было идти? Вся семья убита, дом сгорел, ничегошеньки не осталось и никому-то я не был ну-у-ужен! Что мне оставалось, кроме как попытаться вымолить прощения у Яо-гэ?

– Так, стоп! – Цзян Ваньинь нахмурился так, словно у него резко заболела голова. Впрочем, возможно, так оно и было: при желании высокий голос Мо Сюаньюя мог звучать на редкость пронзительно и противно. – Мы остановились на украденном тобой мешочке! Не меняй тему!

– Я не меня-а-аю! – уже совершенно натурально проныл окончательно вошедший в роль Цзинь Гуанъяо. – Я не мог просто так вернуться в Башню Золотого Карпа! Я так обидел Яо-гэ, так обидел! Он бы ни за что меня не простил, ни за что! Но все-таки… все-таки он добрый, и если бы я смог принести ему такую занятную штуку, то, возможно, он бы и позволил мне остаться…

Цзинь Гуанъяо вдохновенно ревел, пользуясь тем, что плакать у Мо Сюаньюя получалось очень и очень громко, а Цзян Ваньинь в отчаянии схватился за голову.

– Ты что, решил принести монстра в качестве взятки? – простонал он.

– Подарка! – сквозь слезы поправил его Цзинь Гуанъяо. – Все равно у меня больше ничего не было! А этот монстр лишил меня дома! Яо-гэ обязательно бы вошел в положение и дал бы мне какой-нибудь другой! Не обязательно в Башне Золотого Карпа, но хотя бы просто крышу над головой!

– Так, с меня хватит! – простонал Цзян Ваньинь. – Довольно трясти соплями! Глава Лань тут что забыл?

– А, ну так это… – Цзинь Гуанъяо чуть не подавился слезами и захлопал мокрыми ресницами. – Так Яо-гэ болен, я его не видел… Зато встретил главу Лань. Он монстром очень заинтересовался и…

Цзинь Гуанъяо сделал смущенное лицо и, вновь подкравшись бочком к Лань Сичэню, осторожно потерся о край его одежд. Подняв вверх чуть затуманенный взгляд, он пробормотал:

– Глава Лань, оказывается, такой добрый! И ужасно красивый! Ханьгуан-цзюнь, конечно, тоже красивый, но уж больно холодный… А у главы Лань такая улыбка!..

По виду Цзян Ваньиня можно было сказать, что того сейчас стошнит. А по лицу Не Хуайсана скользнула растерянность.

– А-Юй, – пробормотал он, – ты же вроде… не очень хорошо относился к эргэ…

– Это было давно! – состроил капризную гримасу Цзинь Гуанъяо и, схватив Лань Сичэня за руку, прижался к ней. – И вообще, Яо-гэ меня не любит, так что ж мне, всю жизнь одиноким быть? Меня глава Лань любить будет!

Цзинь Гуанъяо затаил дыхание. Он от всей души надеялся, что Лань Сичэнь простит ему эту выходку. Он ни за что не позволил бы себе сказать даже близко подобное, будь он в своем собственном теле, но сумасшествие Мо Сюаньюя все же давало кое-какие преференции. К тому же никаких других объяснений, зачем бездарный заклинатель потащился на охоту за столь лютым монстром, Цзинь Гуанъяо сходу придумать не смог, ухватившись за самое очевидное.

Цзинь Гуанъяо молился о том, чтобы Лань Сичэнь не влез с опровержением. Однако тот превзошел ожидания, когда свободной рукой осторожно погладил его по голове. Наблюдать за буквально отвисшими челюстями Цзян Ваньиня и Не Хуайсана в этот момент было сплошным удовольствием.

– Так, – первым опомнился Цзян Ваньинь, с отвращением отводя взгляд. – Глаза б мои этого не видели.

Он подхватил с земли племянника и закинул его себе на плечо, будто тюк. Уже развернувшись, Цзян Ваньинь бросил на прощание:

– Цзинь Лин не вернется в Башню Золотого Карпа, пока там будут ошиваться подобные люди. Можете так и передать Цзинь Гуанъяо!

С этими словами он ушел, а Не Хуайсан с трудом улыбнулся дрожащими губами.

– А что с саньгэ? – поинтересовался он неловко.

– Переутомление, – ответил Лань Сичэнь, и Цзинь Гуанъяо отметил, что тревога в его голосе была неподдельная.

– Печально, – брови Не Хуайсана сошлись домиком. – Бедный саньгэ, он и правда так много работает… Однако я ничегошеньки не слышал о его болезни.

– А-Яо не хотел шумихи, – пояснил Лань Сичэнь. – Думаю, даже в Башне Золотого Карпа не все знают. Однако госпожа Цзинь была встревожена, и я не мог не приехать раньше оговоренного срока.

– Ох, да, ведь Совет кланов на носу! – всплеснул руками Не Хуайсан. – Как же мы без Верховного Заклинателя?

– Я надеюсь, что к тому времени А-Яо поправится, – не очень уверенно ответил ему Лань Сичэнь. – Ему надо лишь хорошенько отдохнуть.

На это Не Хуайсан вдруг хихикнул и покачал головой.

– Боюсь, саньгэ отдохнет, только если его привязать к кровати веревками, – прощебетал он, лукаво сверкнув глазами, но затем вдруг посерьезнел и спросил:

– Эргэ, но все-таки, я никак не пойму, в некрополе-то вы что делали?

– О… – Лань Сичэнь слегка замялся, и Цзинь Гуанъяо напрягся.

Он не мог сейчас перехватить нить разговора. Цзян Ваньинь ушел, а Не Хуайсан был не слишком внимательным собеседником, но любой дерзости есть границы. Не дело перебивать Лань Сичэня всякий раз, как тому зададут неловкий вопрос. Оставалось лишь надеяться, что не будет произнесено ничего лишнего.

– Извини, но сюда нас привела та самая рука, – произнес Лань Сичэнь в конце концов. Не Хуайсан недоуменно нахмурился, и он пояснил: – Если тело лютого мертвеца разрублено на части, то с помощью одной можно найти и все остальные. Процесс непростой и требующий определенных навыков от заклинателя, но техники Гусу Лань помогают с этим справиться. Судя по темным эманациям этой руки, все тело в целом должно обладать невиданной мощью. Я не мог допустить, чтобы все прочие детали находились неизвестно где.

– Это… благородно, – спустя совсем небольшую паузу выдохнул Не Хуайсан. Выглядел он словно бы несколько дезориентированным. – Главе ордена тратить свое время на поиски частей лютого мертвеца…

– Глава ордена – такой же заклинатель, как и все прочие, – мягко возразил Лань Сичэнь. – У нас больше бумажной работы, но призвание у нас такое же. Тем более, мы с А-Яо все равно собирались перед Советом кланов сходить на ночную охоту. Он, к сожалению, не смог присоединиться, но я буду рад выполнить свой долг.

– Эргэ, ты такой замечательный! – глаза Не Хуайсана подозрительно заблестели. – Как жаль, что я сам такой бесполезный и ничем не могу тебе помочь!

– Ну что ты! – поспешил успокоить его Лань Сичэнь. – Если ты простишь нас за некрополь – это уже будет чудесно.

– А вы… – Не Хуайсан на мгновение прикусил губу от любопытства. – Нашли здесь что-нибудь?

– Да, – не стал скрывать Лань Сичэнь. – Мы нашли обе ноги. Так что мы на верном пути.

– О… – с уважением протянул Не Хуайсан. – И что, все и правда такое большое?

– Огромное! – вклинившись все же в разговор, подтвердил Цзинь Гуанъяо. – Вот такущее! Точно великан был!

Не Хуайсан растерянно похлопал глазами, переводя взгляд с него на Лань Сичэня и обратно.

– Кто бы это мог быть? – робко произнес он наконец. – Эргэ, у тебя есть предположения?

Цзинь Гуанъяо, заранее мысленно попросив прощения за белоснежный сапог, незаметно наступил Лань Сичэню на ногу. Тот либо понял намек, либо и сам не желал раньше времени распространяться на неприятную тему.

– Нет, – покачал он головой, опуская взгляд. – Среди заклинателей много высоких людей, особенно в ордене Не… и в бывшем ордене Вэнь. Во время Аннигиляции Солнца погибло множество людей, немалая часть из них умерла крайне дурной смертью.

– Да, да! – торопливо закивал головой Не Хуайсан. – Ужасное было время! Надеюсь, ваш лютый мертвец не окажется Вэнь Жоханем?

Он издал нервный смешок и прикрылся веером. Лань Сичэнь ответил ему кривоватой усмешкой, а Цзинь Гуанъяо просто устало прикрыл глаза.

– Ох, ну что же это я! – спохватился Не Хуайсан. – Поздравляю вас с вашей добычей и советую отдохнуть. Наш некрополь может высасывать силы, даже не вступая в контакт напрямую, так что возвращайтесь в город и выспитесь хорошенько! А я, пожалуй, пойду позову наших: пусть опечатают тут все до утра, а завтра уже будем думать, как восстанавливать защиту…

Он поклонился напоследок и ушел, что-то бормоча себе под нос и качая головой. На Цзинь Гуанъяо нахлынуло такое облегчение, что он с трудом устоял на ногах.

========== Глава 8 ==========

А-Яо покачнулся и едва не упал. Лань Сичэнь поспешно подхватил его, помогая удержаться в вертикальном положении. Однако тот почти тут же встряхнулся и вывернулся из объятий.

– Прости! – выпалил А-Яо, сгибаясь в низком поклоне, как в старые недобрые времена.

Лань Сичэнь вцепился в его руки и заставил выпрямиться. На не успевших просохнуть ресницах вновь скапливались слезы.

– Прости, эргэ, пожалуйста, прости! – все повторял и повторял А-Яо почти шепотом. – Я так тебя опозорил!

– А-Яо, успокойся, – Лань Сичэнь перехватил его руки поудобнее и притянул тело, которое била крупная дрожь, поближе к себе. – Ты не сказал ничего, что могло бы меня опозорить.

– Но я так вел себя… – вздохнул А-Яо, но все же покорно прижался к его груди. – То есть, конечно, я вел себя в точности как А-Юй, но тебе-то от этого не легче… Цзян Ваньинь теперь и вовсе шарахаться от тебя будет!..

– Ну и пусть шарахается, – легкомысленно отозвался Лань Сичэнь. – У нас с главой Цзян никогда не было особо близких отношений. Он вообще, как мне кажется, наш орден недолюбливает, так что после сегодняшнего дня вряд ли что-то резко поменяется.

– Но тебя будут считать обрезанным рукавом, и все из-за меня, – покаянно пробормотал А-Яо.

Лань Сичэнь смущенно хмыкнул.

– Что может быть дурного в правде? – произнес он после небольшой паузы. – Я, по всей видимости, обрезанный рукав и есть.

А-Яо вновь дернулся, но на этот раз Лань Сичэнь не дал ему извернуться. Лишь прикоснулся губами к взъерошенному затылку и легонько поцеловал. А-Яо замер окончательно, даже, казалось, дышать перестал.

Они постояли так еще немного, а потом А-Яо все же рискнул заметить:

– И еще из-за меня ты был вынужден солгать Не Хуайсану… Я дурно на тебя влияю, эргэ.

– Солгать? – рассеянно переспросил Лань Сичэнь. – Когда это?

А-Яо удалось немного отстраниться, чтобы недоверчиво заглянуть ему в глаза.

– Когда? – спросил он недоверчиво. – Когда Не Хуайсан поинтересовался, есть ли у тебя предположения по поводу того, кому принадлежит эта проклятая рука!

– Но я не лгал! – Лань Сичэнь ответил А-Яо прямым и безмятежным взглядом. – У меня и правда не было никаких предположений на этот счет. Я знал, что это рука дагэ, я узнал ее с первого взгляда. Зачем же мне было предполагать что-либо?

А-Яо посмотрел на него с таким восхищением, что Лань Сичэнь в который раз за этот слишком долгий день ощутил, как горят его уши.

– Эргэ… – наконец одними губами прошептал А-Яо, легонько качая головой. – Ты просто чудо…

– Кстати, о чуде… – против воли встряхнулся Лань Сичэнь. – Мы, случайно, не потеряли твоего брата?

– А-Юй! – встрепенулся А-Яо и с неохотой отстранился окончательно. – Я каждое мгновение боялся, что он вот-вот вылезет из кустов и вмешается в разговор… Цзян Чэна бы удар хватил, если бы он увидел «меня» здесь в таком образе… А потом, боюсь, хватил бы Цзыдянем мое тело. Однако теперь я, пожалуй, куда больше боюсь, что А-Юй и вовсе куда-то ушел!

Они, не сговариваясь, устремились в сторону кустов. За ними никого не оказалось, и названые братья с тревогой в сердце продолжили свой путь. Фея не должна была позволить Мо Сюаньюю уйти, но Фею отвлек Не Хуайсан, и за время разговора с ним и Цзян Чэном у легкомысленного молодого человека было полно времени, чтобы совершить что-нибудь безответственное.

Лань Сичэнь начал всерьез волноваться. Особенно его беспокойство усилилось, когда он осознал, что А-Яо, идущий рядом, и вовсе близок к панике. Для Лань Сичэня это было внове: столь хорошо считывать его эмоции. В родном теле А-Яо давно приноровился держать все чувства глубоко внутри и под строжайшим контролем, однако у тела Мо Сюаньюя плохо получалось скрывать то, что лежало на душе: и лицо, и даже жесты с легкостью выдавали волнение и страх.

К счастью, прежде, чем этот страх успел выплеснуться наружу, они вылетели на небольшую полянку, где посреди травы и цветов безмятежно спал Мо Сюаньюй.

Лань Сичэнь на мгновение залюбовался этим зрелищем. Ему нечасто доводилось увидеть А-Яо спящим, и он даже не был уверен, что тот не умудряется и во сне держать себя в руках. Сейчас же лицо А-Яо выглядело спокойным и умиротворенным, отчего казалось почти неприлично юным. Венок из желтых и нежно-голубых цветов делал его облик почти сказочным. Лань Сичэнь с ужасом поймал себя на том, что отчаянно прикусывает нижнюю губу, словно давя желание наклониться и поцеловать это совершенное создание.

Однако первым успел склониться над спящим сам А-Яо. Осторожно тряхнув брата за плечо, тот произнес:

– А-Юй, просыпайся немедленно!

Однако Мо Сюаньюй лишь слегка повозился, подтягивая колени к груди и почти сжимаясь в аккуратный комочек.

– Отстань! Еще немного!.. – пробормотал он, пряча лицо в сгиб локтя.

– А-Юй! – строже, но при этом с какими-то отчаянными нотками в голосе повторил А-Яо. – Вставай сейчас же! Имей совесть!

Мо Сюаньюй захныкал и попытался отпихнуть будящего его человека ногой, однако А-Яо оказался ловчее, и за эту самую ногу его дернул. Голова Мо Сюаньюя соскочила с руки на землю, и он едва не пропахал полянку носом.

– Что? Где я? – встрепенулся он и попытался сесть. – О-о-ой!..

– А нечего было с моей спиной спать на земле! – мстительно отозвался А-Яо, но все же протянул ему руку. – Вставай! Только аккуратно!

Мо Сюаньюй с трудом поднялся на ноги и, скривившись, повел плечами. А-Яо зашел ему за спину и нажал там на несколько точек, после чего Мо Сюаньюй смог поворачиваться уже гораздо свободнее.

– Не делай так больше! – велел А-Яо. – Мне с этой спиной еще потом жить дальше.

– Извини, – тут же покаялся Мо Сюаньюй. – Просто эта глупая собака убежала, а ведь я сплел для нее такой красивый венок! Я и для вас сплел, но она, убегая, все растоптала! Я пошел за новыми цветами… А потом меня разморило.

Он зевнул и огляделся по сторонам. Сумерки уже сгущались, и цветы закрылись, спрятав свою дневную красоту.

– Ну вот… – разочарованно протянул Мо Сюаньюй. – Вы бы еще дольше гуляли по своим подвалам!

А-Яо устало прикрыл глаза и едва заметно покачнулся. Однако прежде, чем Лань Сичэнь успел шагнуть к нему, вновь посмотрел на брата и очень тихо произнес:

– А-Юй, пойдем уже обратно в город!..

Дорога назад заняла больше времени. Выспавшийся Мо Сюаньюй шел зигзагами, наивно надеясь найти какие-нибудь еще не уснувшие цветы, а А-Яо, то и дело пошатывавшийся, просто не мог идти быстрее. В конце концов Лань Сичэню надоело каждую минуту опасаться, что его побратима снесет с дороги, и он деликатно взял его под руку. А-Яо будто бы попытался сказать что-то на это, но потом передумал и лишь легонько прижался к его боку. Лань Сичэнь и сам ощущал свинцовую тяжесть во всем теле: видимо, Не Хуайсан ничего не напутал, говоря, что некрополь высасывает из неосторожно забредших в него заклинателей силы. А учитывая, сколько энергии потратил Лань Сичэнь до этого, удерживая на своем мече в течение нескольких часов двух пассажиров, можно было считать, что его резервы были почти полностью исчерпаны. Держался он сейчас, пожалуй, исключительно за счет физической силы, которой А-Яо в хрупком и совершенно не тренированном теле Мо Сюаньюя отчаянно не хватало.

До города они дотащились на одном упрямстве. Даже Мо Сюаньюй присмирел, наконец-то заметив, что его спутники находятся не в лучшей форме. Он пристроился с другого бока А-Яо в трогательной попытке подпереть его собой, и в гостиницу им так и пришлось протиснуться втроем.

Внутри их ожидало разочарование: трактирщик заявил, что у него остались только две свободные комнаты. Городок был маленький, находился вдалеке от торговых путей, и имел лишь одну-единственную гостиницу. Та обычно по большей части простаивала, живя в основном за счет едальни на первом этаже, однако сегодня здесь было не протолкнуться. Еще утром пожаловали господа из ордена Цзян и заняли почти весь второй этаж.

Лань Сичэнь тревожно переглянулся с А-Яо. Снова попадаться на глаза Цзян Ваньиню не хотелось обоим. Еще меньше хотелось, чтобы Мо Сюаньюй столкнулся с Цзинь Лином – тот без труда признал бы младшего дядю даже в скромном ханьфу и без головного убора. Если бы у них имелась хоть какая-нибудь возможность переночевать в другом месте, они бы ушли, но иных вариантов не было.

К тому же, снова покосился Лань Сичэнь на бледного, едва стоящего на ногах А-Яо, даже будь в городе еще одна гостиница, вполне возможно, что они бы до нее просто не дошли.

Оставалось только решить – и, желательно, как можно скорее, – как же быть с комнатами. Лань Сичэнь иррационально опасался оставлять А-Яо одного, да и немного боялся реакции собственного тела на ночлег в одной комнате с Мо Сюаньюем. Однако отправлять единокровных братьев спать вместе ему тоже отчаянно не хотелось. Он на собственном опыте уже знал, каким настойчивым может быть Мо Сюаньюй, и не был уверен, что А-Яо в своем нынешнем полуобморочном состоянии сумеет отбиться от посягательств на свою персону.

Последним вариантом было разделить ночлег с А-Яо, а Мо Сюаньюю предоставить отдельную комнату. Однако что-то подсказывало Лань Сичэню, что долго тот в одиночестве не останется. Его либо потянет на подвиги, после чего они с А-Яо собьются с ног, разыскивая Мо Сюаньюя по всему городу, либо он все равно придет к ним же.

– Давайте нам тогда одну комнату на всех, – вздохнул Лань Сичэнь, отдавая трактирщику деньги. – И ужин принесите, пожалуйста, наверх.

Оплата была более чем щедрой, и трактирщик низко поклонился, рассыпаясь в заверениях, что ужин будет готов, как только господа поднимутся к себе. Разумеется, он приврал, однако еду и правда подали достаточно быстро. Мо Сюаньюй набросился на нее так, словно за все те несколько дней, что он пребывал в Башне Золотого Карпа, его ни разу не покормили. А-Яо, почти уснувшего сидя, Лань Сичэню пришлось разбудить, буквально впихнув ему в руки плошку с рисом. А-Яо рассеянно поковырял в нем палочками, успел что-то сунуть себе в рот, а потом все же окончательно заснул, так толком ничего и не проглотив.

Лань Сичэнь готов был последовать его примеру, но он все же заставил себя немного перекусить. Силы требовалось восстанавливать, тем более что завтра они ему понадобятся больше всех. Однако, прикончив порцию риса, Лань Сичэнь обнаружил, что Мо Сюаньюй успел смести со стола все остальное и сейчас заинтересованно погладывал на плошку, оставшуюся стоять возле А-Яо.

Перехватив его взгляд, Мо Сюаньюй надулся, и Лань Сичэнь против воли залюбовался его лицом. Такое капризное и одновременно невинное выражение он у А-Яо еще никогда в жизни не видел.

– Что? – огрызнулся Мо Сюаньюй. – Жалко стало? Тетка меня тоже вечно каждым куском попрекала! Все боялась, что я сыночку ее ненаглядного объем!

– А… – растерялся Лань Сичэнь. – Да ешьте, пожалуйста, сколько хотите! Просто уже почти ночь, тяжело спать с набитым желудком.

– Как спать? – нахмурился Мо Сюаньюй. – В такую рань?

– Уже почти девять, – не согласился с ним Лань Сичэнь.

– Я и говорю: рань, – пожали плечами ему в ответ. – Кто ложится в такое детское время?

– В моем ордене это время отхода ко сну, – Лань Сичэнь постарался говорить мягко. – Да и А-Яо уже спит. Ложитесь, молодой господин Мо, а завтра мы закажем на завтрак все, что вы захотите.

Мо Сюаньюй мрачно пробормотал что-то себе под нос, вид при этом имея крайне возмущенный. Лань Сичэнь уже начал было опасаться, что тот сейчас встанет и уйдет куда-нибудь, однако Мо Сюаньюй, видя, как названый брат А-Яо пристраивает того на кровати, уходить передумал. Он моментально пристроился с левого бока А-Яо, собственнически обхватив его одной рукой и прижав к себе. Лань Сичэнь на это только вздохнул и, аккуратно сняв верхнее одеяние, покорно лег по правую сторону от А-Яо. Безумно хотелось повторить позу Мо Сюаньюя, тоже обняв названого брата, однако вбитые годами правила взяли верх: заснул Лань Сичэнь, лежа строго на спине.