Текст книги "Равноценный обмен (СИ)"

Автор книги: Сын Дракона

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Он чуть замялся, переводя дыхание. Не то чтобы Цзинь Гуанъяо так хотелось это говорить, однако они с Лань Сичэнем собирались тащить Мо Сюаньюя с собой по самым опасным местам Поднебесной, и эргэ следовало иметь представление о своем попутчике. В конце концов, напомнил себе Цзинь Гуанъяо, Мо Сюаньюй сейчас находится в его собственном теле, и, если он погибнет, возможность совершить обратный обмен улетучится, как дым.

– А-Юй, – найдя в себе силы, продолжил Цзинь Гуанъяо, – не просто невоспитанный. То есть, конечно, и это тоже – его просто некому было воспитывать. Но… Дело еще в и другом.

Цзинь Гуанъяо отвернулся от своего названого брата и скользнул рассеянным взглядом по виду за окном. Он чувствовал себя усталым: слишком много было недавних событий, а бессонная ночь, проведенная в пешем пути, не добавляла ему энергии.

– Мне иногда кажется, что с нашим родом что-то не так, – с трудом подбирая слова, Цзинь Гуанъяо подошел наконец к сути. – Отец всем казался крайне жизнелюбивым человеком, однако, узнав его поближе, я понял, что это не так. Он частенько впадал в меланхолию, которую разгонял вином и… женщинами. Но при этом, стоило чему-либо пойти не так, как он хотел, быстро впадал в ярость. Цзинь Цзысюань тоже был замкнутым, даже слова подбирал с трудом. И тоже легко выходил из себя. Цзинь Лин во многом повторил характер отца, лишь ухудшившийся с сиротством и влиянием Цзян Ваньиня, который сам достаточно вспыльчивый человек. А-Юй в этом деле пошел дальше всех: он плохо сходится с людьми, зато эмоции бьют из него фонтаном. Я думаю, он не всегда адекватно воспринимает реальность, живя в каком-то собственном мире.

– А-Яо, но не хочешь же ты сказать… – озадаченно нахмурился Лань Сичэнь и запнулся на полуслове.

Цзинь Гуанъяо кривовато улыбнулся.

– Это ужасно, говорить такое про собственную семью, – произнес он виноватым тоном. – Но шила в мешке не утаишь. А-Юй всегда был немного… не от мира сего, а годы лишений и вовсе почти лишили его рассудка. Я знаю, он может ужасно раздражать – признаться, меня он выводил из себя не раз, – но, по сути, сердиться на него еще хуже, чем на А-Лина. А-Юй застрял в своем развитии. Физические потребности у него взрослые, а вот понимание системы прав и обязанностей – хуже, чем у ребенка.

– Однако… – продолжал хмуриться Лань Сичэнь. – А-Яо, с тобой-то ведь все в порядке, верно?

Цзинь Гуанъяо невольно почувствовал, как на душе у него потеплело. Даже в такой ситуации его названый брат думает в первую очередь о нем.

Разумеется, Цзинь Гуанъяо мог бы сказать, что с ним самим отнюдь не все в порядке. Ему знакомы были и апатия, и эмоциональные взрывы. Вот только воспитание его матери, женщины умной и утонченной, а также жизнь, нелегкая и требующая максимальной собранности, научили Цзинь Гуанъяо держать свой характер в приемлемых рамках. У него не имелось ни времени, ни возможности потакать своим слабостям. Если он хотел есть и жить, приходилось работать, если он хотел удержаться на достигнутых рубежах и преодолеть новые – приходилось укрощать свой нрав.

И, разумеется, Цзинь Гуанъяо совершенно не мог сказать этого Лань Сичэню. Поэтому он в очередной раз улыбнулся и сказал просто:

– Мне повезло, эргэ. Меня семейный недуг обошел стороной.

Наградой за эту маленькую ложь ему стала радость, просиявшая в глазах Лань Сичэня.

Первым местом назначения в их своеобразном паломничестве стал некрополь Цинхэ Не. Тот располагался ближе всего, а они так еще и не разобрались, как именно им предстоит странствовать.

Загвоздка состояла в том, что слишком слабое ядро в теле Мо Сюаньюя не давало Цзинь Гуанъяо удержаться на мече. Тело самого Цзинь Гуанъяо было вполне способно поднять меч в воздух, однако оба старших заклинателя опасались того, что может выкинуть в воздухе Мо Сюаньюй. Тот доселе не летал на мече ни разу и даже не знал, боится ли высоты.

– Верхом? – не очень уверенно предложил Лань Сичэнь.

Он знал, что А-Яо не очень-то любит лошадей, однако помнил, что в седле тот держался вполне неплохо. И Цзинь Гуанъяо был почти готов пожертвовать своей спиной и сесть на коня, когда Мо Сюаньюй отчаянно замотал головой:

– Я не умею ездить верхом! – заявил он. – Максимум на осле!

Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэнь переглянулись и дружно вздохнули. Первый с облегчением, второй с сожалением. Идти пешком было совсем плохим вариантом: три достаточно удаленные точки подразумевали не одну неделю пешего пути. Главы великих орденов не имели возможности позволить себе столь длительное отсутствие.

Повозка двигалась бы быстрее путников, но медленнее всего прочего, к тому же не везде имелись для нее подходящие дороги.

– Я могу, – наконец чуть смущенно предложил Лань Сичэнь, – сам всех довезти на мече.

– Всех троих? – даже растерялся Цзинь Гуанъяо. – Эргэ, три взрослых человека…

– Ну… – Лань Сичэнь потупился, а кончики его ушей слегка порозовели. – Мне немного стыдно в этом признаваться, однако и моя юность не прошла без шалостей. Помнится, когда дагэ проходил обучение в Облачных Глубинах, мы катали друг друга на мечах. Он-то меня, понятно, поднимал без проблем, однако и мне вполне удавалось возить его. А мне тогда было всего тринадцать, да и вы вдвоем весите ненамного больше, чем он один…

– Эргэ очень сильный заклинатель, – совершенно искренне улыбнулся Цзинь Гуанъяо. – Но все же юношеские забавы на час и длительный путь по делу – это несколько разные вещи.

– А я хочу покататься! – встрял Мо Сюаньюй. – Я никогда не летал на мече!

– А-Юй, нельзя так напрашиваться, – попытался мягко осадить его Цзинь Гуанъяо, но Мо Сюаньюй уже завелся:

– Глава Лань сам предложил! – заявил он. – Хочу! Хочу!! Хочу!!!

Цзинь Гуанъяо беспомощно посмотрел на своего побратима, но тот лишь улыбнулся.

– Я и правда сам предложил, А-Яо, – произнес он безмятежно. – А если устану, то мы всегда сможем приземлиться и передохнуть.

Под двойным напором пришлось сдаться, тем более что Цзинь Гуанъяо действительно не видел больше никаких приемлемых вариантов.

Как бы ни хотелось Цзинь Гуанъяо вновь оказаться в объятиях Лань Сичэня, он понимал, что из них двоих держать надо Мо Сюаньюя. С того вполне сталось бы разжать руки в самый неподходящий момент, а спикировать за ним, имея на мече еще одного пассажира, не сможет даже Лань Сичэнь при всей его силе и ловкости. Поэтому честь стоять впереди и оказаться в тесном кольце рук Лань Сичэня выпала именно Мо Сюаньюю. Цзинь Гуанъяо встал позади своего названого брата и, обняв его за талию, почти уткнулся носом в спину. Вовсе не потому, что ему очень этого хотелось, а из-за того, что даже длинный Шоюэ не был рассчитан на то, что на него взгромоздятся трое взрослых мужчин. По крайней мере, именно так сказал себе Цзинь Гуанъяо.

Несмотря на свое обещание, за все время пути Лань Сичэнь так ни разу и не приземлился. Летели они не столь быстро, как он мог бы это сделать один, но все же с приличной скоростью. Под конец, когда на горизонте показался тот городок, около которого располагался тайный некрополь, Цзинь Гуанъяо всерьез обеспокоился. Однако Лань Сичэнь стоял прямо, и его сердце, чье биение ощущал прижимавшийся всем своим телом к спине побратима Цзинь Гуанъяо, стучало по-прежнему размеренно. Лишь только когда они наконец спустились вниз и ступили на склоны холма, стало заметно, что точеное белое лицо слегка посерело, а возле глаз залегли голубоватые тени.

Цзинь Гуанъяо хотел было мягко укорить своего названого брата за чересчур рьяное усердие, однако тот опередил его:

– Не удалось подлететь ближе, – заявил Лань Сичэнь. – На холме нет прямого барьера, однако меч так и норовил отклониться. Кто-то поставил очень аккуратную защиту, отваживая заклинателей. Если бы я не летел прямо сюда по твоему указанию, я бы обогнул холм и даже не заметил этого.

– Да, здесь была проведена тонкая работа, – Цзинь Гуанъяо вздохнул, понимая, что любые упреки в адрес своей излишней самонадеянности Лань Сичэнь проигнорирует. – Обычных людей отпугивают мрачные слухи, распущенные в городке, а заклинателям здесь делать нечего. Разве что действительно будут пролетать мимо – ну так мимо и пролетят, не обращая ни на что внимания.

– Но пешком добраться можно? – уточнил Лань Сичэнь, и Цзинь Гуанъяо согласно кивнул:

– Пешком – можно. Собственно, это единственный способ. Когда я был здесь в первый раз… А-Юй!

Мо Сюаньюй, которому были совершенно не интересны их разговоры, ушел куда-то вперед, и его макушка уже почти скрылась за высокими травами. Едва они покинули Башню Золотого Карпа, Цзинь Гуанъяо заставил сводного брата снять золотистые одеяния и ушамао, а затем собственноручно стер киноварную точку с его лица. Мо Сюаньюй не сопротивлялся, с готовностью подставляя лоб под прикосновение. Он любил красивые наряды, но был равнодушен к их цене, и с пониманием отнесся к тому, что Цзинь Гуанъяо не хотел нигде светить своим присутствием.

Без золотого облачения и характерной шапочки, которая давно всем примелькалась, тело Цзинь Гуанъяо становилось практически неузнаваемым. К тому же с непосредственным Мо Сюаньюем внутри оно стало выглядеть еще более молодым, и его легко было принять за совсем юного адепта.

Осознание, что это невысокое тонкое чудо в неприметных темных одеждах легко может затеряться в незнакомой местности, пришло в головы Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэня одновременно и, прекратив разговор, они поспешили догнать своего спутника.

Как оказалось, вовремя, ибо навстречу Мо Сюаньюю из-за деревьев уже выступали ходячие мертвецы, а тот, склонившись над каким-то приглянувшимся ему цветком, даже не заметил их появления.

– Какая-то хлипкая защита, – спустя краткое время растерянно произнес Лань Сичэнь, вкладывая меч обратно в ножны.

Ходячие, а точнее, едва переставляющие ноги мертвецы оказались настолько слабой преградой, что хватило всего пары взмахов.

– Были бы они более активными, люди из городка позвали бы заклинателей, – пояснил Цзинь Гуанъяо. У него уже была возможность обдумать этот вопрос. – А эти тут только как пугала и бродят. От них любой, даже самый обычный ребенок имеет возможность убежать…

Он уставился на Мо Сюаньюя, который, казалось, и вовсе пропустил краткий момент битвы. В его руках было уже несколько цветов: ярко-желтых и небесно-голубых.

– Ну, почти любой, – поправился Цзинь Гуанъяо. – Пойдемте, нам выше.

Высоко над головами шумели сосны. Тишина стояла редкостная: даже насекомых не было слышно. Лишь цветы колыхали своими нарядными головками, и в конце концов Цзинь Гуанъяо пришлось взять Мо Сюаньюя за руку, чтобы тот не останавливался. Мо Сюаньюй лишь обезоруживающе улыбнулся и показал свой букет.

– Хочу сплести вам венки, – пояснил он бесхитростно. – Вот думаю только: сделать их однотонными, каждому свой, или обоим двуцветные?

Краем глаза Цзинь Гуанъяо отметил, как уши Лань Сичэня вновь слегка порозовели. На мгновение он даже позволил себе представить эргэ в венке из нежно-голубых цветов поверх его ленты… или лучше в золотом? Однако вслух он сказал лишь:

– Вот и прекрасно, А-Юй. Ты пока подумай, а за то время, что мы будем в некрополе, сможешь сплести свои венки. Только, главное, никуда не уходи до нашего возвращения!

– Конечно, не уйду! – удивленно округлил глаза Мо Сюаньюй. – Иначе как же я примерю на вас венки?

От необходимости отвечать на этот, безусловно, логичный вопрос Цзинь Гуанъяо избавил вдруг донесшийся до них вой.

– Ой, волки! – дернулся Мо Сюаньюй.

К счастью, Цзинь Гуанъяо держал его крепко.

– Какие здесь волки? – нахмурился он. – Да и, судя по тону, это собака…

Возможность встретить в столь уединенном месте собаку была еще ниже, чем возможность встретить волка, однако этот звук показался Цзинь Гуанъяо знакомым. Он совершенно точно знал хозяйку этого заунывного, берущего за душу воя.

– Это Фея! – встрепенулся Цзинь Гуанъяо и с трудом удержался от того, чтобы добавить несколько отборнейших ругательств.

Он же оставил А-Лина на границе Юньмэна и Гусу! Каким ветром того занесло в Цинхэ?

– Цзинь Лин? – уточнил на бегу Лань Сичэнь. – Что он здесь делает?

А Цзинь Гуанъяо даже не заметил, как сорвался с места и побежал, таща за собой на буксире Мо Сюаньюя.

– Я бы тоже очень хотел это знать! – сквозь зубы процедил Цзинь Гуанъяо. – И даже готов, по примеру его второго дяди, переломать юному оболтусу ноги!

Они пролетели насаженный лабиринт, почти не заметив его. У Цзинь Гуанъяо была идеальная память, и, раз пройдя по этому пути, он уже не мог его забыть. Им не пришлось плутать и упираться в тупики, поэтому очень скоро они выбежали к форту из серовато-белых камней, поросших зелеными вьюнками и покрытых прошлогодними листьями.

Навстречу им выскочила крупная собака. Звонко пролаяв пару раз, она вдруг замерла, принюхалась и завиляла хвостом. Сунулась было к Мо Сюаньюю, но затем, чуть сморщив нос, озадаченно вздыбила на загривке шерсть.

– Фея! Девочка моя! – Цзинь Гуанъяо присел на корточки и похлопал ладонью по колену.

Настоящая собака-оборотень обязана слушаться только хозяина, но Фея была довольно избалованной псиной. Совсем чужого человека она к себе, разумеется, не подпустила бы, как и тех, кто не нравился Цзинь Лину, однако обоих его дядьев она отлично знала и к обоим питала расположение.

Фея смотрела все еще недоверчиво, однако Цзинь Гуанъяо уже осторожно выпустил в ее сторону духовные силы. У них с Мо Сюаньюем родственная кровь, и ци немного сходна. Но главное – духовная собака должна была почувствовать душу. По крайней мере, Цзинь Гуанъяо надеялся, что Фее хватит на это способностей.

Сорвавшись вдруг с места, Фея подскочила к нему и вновь завиляла хвостом.

– Хорошая девочка, хорошая! – похвалил ее Цзинь Гуанъяо, почесывая за ушами. – Извини, угостить тебя нечем… да и некогда. Где А-Лин?

Фея уставилась на него немного обиженно, и Цзинь Гуанъяо повторил уже строже:

– Где А-Лин, Фея? Почему ты не с ним?

Собака схватила его за полу ханьфу и потянула за собой так стремительно, что Цзинь Гуанъяо, не успевший встать в полный рост, едва не опрокинулся носом в траву. К счастью, Лань Сичэнь успел его подхватить и помог выпрямиться. Их бег возобновился, только теперь во главе колонны неслась Фея. Они обогнули форт и финишировали у его тыльной стороны. Кусок стены там зиял темным провалом, а рядом на земле лежали осколки камней.

Фея попыталась сунуться в этот проем, явно появившийся совсем недавно, но словно уперлась в какой-то барьер. Жалобно заскулив, она посмотрела на Цзинь Гуанъяо и ткнулась носом в стену рядом.

– А-Лин там, – вздохнул Цзинь Гуанъяо и, посмотрев на Лань Сичэня, добавил: – Впрочем, нам по-любому надо именно туда.

Лань Сичэнь сосредоточенно кивнул. Не надо было даже гадать, о чем он сейчас думал: если часть дагэ, хранящаяся внутри некрополя, хоть немного похожа силой и злобой на его левую руку, юный наследник ордена Цзинь находится в нешуточной опасности. И это даже если не принимать во внимание то, что некрополь для сабель ордена Цинхэ Не сам по себе являлся крайне неподходящим местом для незваного гостя.

– Фея, – обернулся Цзинь Гуанъяо к собаке. – Видишь этого человека?

Он указал на Мо Сюаньюя, который печально смотрел на свои растрепавшиеся цветы. Беготня не пошла им на пользу, и, утратив свою изначальную красоту, они теперь выглядели довольно жалко. Фея взглянула на хорошо знакомую, привычно пахнущую, но при этом какую-то чужую фигуру с подозрением, однако хвостом коротко вильнула.

– Вы сейчас отходите от этой дыры подальше и прячетесь, – велел Цзинь Гуанъяо. – Не давай ему уйти. Не дай его обидеть. И не высовывайтесь!

Фея перевела свой вопросительный взгляд на него. Цзинь Гуанъяо вздохнул. Ну разумеется, одно дело ластится и получать лакомства, и совсем другое – исполнять распоряжения не своего хозяина.

– А мы вернемся с А-Лином, – напомнил он Фее. – И поменяемся. Мы вернем тебе А-Лина, а ты нам – А-Юя. И чего-нибудь вкусного дадим – когда доберемся до города. Договорились?

Фея, казалось, задумалась ненадолго, а потом вновь завиляла хвостом и сама подпихнула Цзинь Гуанъяо под пятую точку в сторону провала. Затем схватила уже Мо Сюаньюя за полу ханьфу и потянула в сторону густых кустов.

Цзинь Гуанъяо поднял взгляд на Лань Сичэня, завороженно наблюдавшего эту сцену, и чуть смущенно развел руками, умещая в этот жест все, что не мог облечь в слова.

А в следующее мгновение они уже шагнули в темноту некрополя.

========== Глава 6 ==========

А-Яо шел по мрачному коридору быстро, но Лань Сичэнь поспевал за ним без труда. Лицо А-Яо в неверных отблесках огненных талисманов выглядело очень бледным и необычайно сосредоточенным.

Не удивительно, что он волновался, вздохнул Лань Сичэнь. Из А-Яо мог бы получиться прекрасный отец. Судьба и злые люди лишили его этой возможности, однако хотя бы о своем племяннике он старался заботиться изо всех сил. С Цзинь Лином А-Яо не претендовал на роль отца – с этим, казалось, успешно справлялся Цзян Ваньинь, – оставаясь в рамках двоюродного родства. Это Лань Сичэню было отлично знакомо: их с Ванцзи дядя тоже никогда не позволил бы себе посягнуть на место своего брата. Вот только А-Яо, в отличие от Лань Цижэня, не обладал природной отстраненностью, и в его заботе о племяннике было куда больше ласки, нежели строгости.

Семейными неурядицами А-Яо никогда со своим названым братом не делился, разве что как-то раз, не сдержавшись, посетовал, что из Юньмэна Цзинь Лин возвращается все более и более неуправляемым, да однажды шутливо спросил, проклянут ли его Лань Сичэнь вместе с почтенным учителем Лань, если он все же пришлет им племянника на обучение.

– С Цзинь Лином все будет хорошо, – наконец рискнул нарушить тишину Лань Сичэнь, не в силах больше выносить напряженного молчания.

– Это не то место, где все может быть хорошо, – как-то очень тихо, почти неохотно отозвался А-Яо. – Эргэ, я не зря его выбрал. Дело не только в его удаленности от людских глаз и потаенности. Орден Цинхэ Не организовал сложную систему для упокоения гневливого духа своих сабель, здесь опаснее, чем почти в любом ином месте Поднебесной. Разве что на горе Луаньцзан еще хуже, но там даже я не рискнул ничего прятать. Кто знает, что там осталось после Вэй Усяня…

А-Яо помолчал немного. Лань Сичэнь уже решил, что продолжения не последует, когда А-Яо все же добавил:

– Я уже говорил тебе, что встретился с А-Лином и Цзян Ваньинем на ночной охоте на границе с Юньмэном, а потом на горе Дафань неподалеку от тех мест. И вот, спустя всего несколько дней, он в Цинхэ! Это всегда может быть всего лишь случайность, А-Лин – юноша непостоянный и легкомысленный, к тому же одержимый желанием отличиться… Но все-таки мне очень не нравится столь стремительное передвижение. Я…

Он не договорил, ибо они добрались до помещений. Относительно небольшие клети содержали гробы, и стены между ними были толстенными. Лань Сичэнь невольно сглотнул. Не Минцзюэ как-то, будучи не совсем трезвым, поведал ему о традициях своей семьи обеспечивать своим саблям захоронения, но главное – страшную посмертную защиту. Лань Сичэнь тогда пришел в ужас от подобного рассказа, однако, придерживаясь правила не осуждать, не стал озвучивать свое мнение. Если сабли Цинхэ Не и правда были столь опасны после гибели своих хозяев, то обеспечить их сохранность – действительно долг ордена. А способ, которым они это делали… Что ж, это было их внутренним делом.

– Где-то здесь… – А-Яо заозирался по сторонам. – Он должен быть где-то здесь…

Он, несомненно, сожалел, что Фея не смогла пройти внутрь. С собакой их поиски стали бы гораздо легче, однако сейчас приходилось разбираться самим.

– Эргэ, – А-Яо бросил на своего названого брата быстрый взгляд. – Простишь ли ты, если я воспользуюсь кое-чем… не совсем дозволенным?

– Не совсем дозволенным? – растерянно нахмурился Лань Сичэнь. – О чем ты?

– Как ты знаешь, – отведя от него глаза и вновь начав оглядываться по сторонам, произнес А-Яо, – в Башне Золотого Карпа хранятся дневники и записи Старейшины Илина. Почти все они повествуют о возможностях Темного пути, и я прекрасно знаю, что достойным заклинателям не след с этим связываться… Однако среди наработок Вэй Усяня были и достаточно… безобидные изобретения. Теми же компасами зла или флагами для привлечения духов нынче пользуются поголовно все, включая даже твой орден. В желании найти что-нибудь еще полезное, я в свое время внимательно изучил прочие заметки. К сожалению, подавляющее их большинство непригодно для использования, однако есть несколько и, скажем так, спорных вещей.

– А-Яо, – нетерпеливо прервал его Лань Сичэнь. – Сейчас речь идет о жизни невинного юноши. Поверь, я одобрю все, что поможет тебе его обнаружить!

Его побратим несколько вымученно улыбнулся и достал чистый талисман и небольшой, но остро заточенный нож.

– На самом деле, ничего страшного не будет, эргэ, – пообещал А-Яо, прокалывая себе руку и собственной кровью рисуя что-то на талисмане. – Просто небольшое заклинание поиска. У нас с А-Лином не прямое родство, но, к счастью, оно все же по мужской линии. На дальнем расстоянии поиск, скорее всего, не сработает, но в столь замкнутом пространстве…

Он сдул талисман с ладони, и тот, на мгновение зависнув в воздухе, с внезапной резвостью устремился к одной из клетей. Уткнувшись в стену, талисман несколько раз трепыхнулся и прилип окончательно.

А-Яо резко изменился в лице.

– Что?.. – озадаченно пробормотал он. – Уже там?

– Отойди! – воскликнул Лань Сичэнь и, обнажив меч, принялся крушить стену.

А-Яо действительно пришлось отпрыгнуть, чтобы не попасть под брызнувшие во все стороны каменные осколки. Когда кладка отлетела, за нею показался слой земли, и мужчины принялись разгребать его уже вдвоем. Наконец их старания увенчались успехом, и под черным слоем мелькнула белая человеческая кожа.

– А-Лин! – почти всхлипнул А-Яо, уже осторожнее счищая с мальчишеского лица комки грязи.

Стоило ему освободить от земли рот и нос Цзинь Лина, как тот судорожно вдохнул и зашелся в кашле. Лань Сичэнь поторопился откопать все остальное, и вскоре юноша вывалился из стены им на руки.

Вслед за Цзинь Лином из стены потянулись еще тела: руки скелетов и тех, чьи трупы еще не совсем истлели. Лань Сичэня передернуло от подобного зрелища. На войне с орденом Цишань Вэнь ему приходилось убивать неоднократно, однако он до сих пор считал эту страницу своего прошлого самой страшной. Сама мысль о том, чтобы отнимать жизни других людей, казалась ему уродливой. Пойти на подобное он смог, лишь защищая другие жизни – и то, спустя годы, иногда задумывался над тем, не было ли тогда какого-нибудь иного пути? Во время Аннигиляции Солнца Сичэню исполнилось лишь немногим более двадцати, и он невольно уступал тем, кто был старше и опытнее. Ему казалось, что он понимает и гнев Не Минцзюэ, и жажду мести Цзян Ваньиня, однако сам, несмотря на собственные потери, чужой крови не хотел. Безопасности в будущем – да. Но не мести.

Рассказывая про тела в некрополе, Не Минцзюэ утверждал, что к их смерти орден Не отношения не имеет. Кроме, разве что, тех трупов, что принадлежали расхитителям гробниц, заявившимся в некрополь и пытавшимся отыскать там хоть что-то ценное. У Лань Сичэня не было причин не верить старшему названому брату, однако это слабо примиряло его с таким положением вещей. Тела должны были быть похоронены по всем правилам, а освободившиеся души – получить возможность уйти на новое перерождение. Такое насилие, почти надругательство над трупами было ужасным.

Пока Лань Сичэнь предавался подобным размышлениям, Цзинь Лин, не открывая глаз, вдруг пошевелился в объятиях своего дяди, извернулся, дерганым движением поднялся на ноги и устремился к стене. А-Яо перехватил его по дороге и прижал плотнее к себе, что-то нашептывая в ухо, однако Цзин Лин, казалось, по-прежнему пребывал в некоем трансе.

А-Яо поднял на Лань Сичэня встревоженный взгляд.

– Эргэ, я боюсь, некрополь уже успел пометить его… – произнес он несчастным тоном.

– Пометить? – разум Лань Сичэня заметался в попытке припомнить что-нибудь на эту тему.

– Я не знаю точно, – лицо А-Яо болезненно исказилось, и Лань Сичэнь почувствовал себя виноватым за неуместный вопрос. А-Яо ненавидел признаваться в некомпетентности. – Мне известно лишь, что нельзя уничтожить труп и не угодить на его место. Видимо, А-Лин тут что-то повредил, и некрополь попытался втянуть его в себя на замену.

Лань Сичэнь тяжело вздохнул. Адепты ордена Цинхэ Не никогда не блистали во время обучения в Облачных Глубинах, но собственной фантазии и умений, граничащих с темными, им, оказывается, было не занимать.

– Эту метку можно хоть как-нибудь обнаружить? – обреченно спросил Лань Сичэнь, и тут же после этого осознал, что А-Яо уже деловито разоблачает Цзинь Лина. – А-Яо, ты уверен, что…

– Уверен! – отмахнулся тот. И, не отвлекаясь от своего занятия, кривовато усмехнулся: – Эргэ, это мой племянник. Я его и совсем голым видел. В детстве, правда, но он и сейчас не слишком-то взрослый. Может, нам повезет, и не придется… О, вот оно!

На ноге у Цзин Лина действительно обнаружилась черная метка.

– Эргэ, ты сможешь помочь ему? – с надеждой спросил А-Яо.

Метка выглядела устрашающе, постепенно расползаясь, и не было ничего удивительного в том, что А-Яо не рассчитывал на собственные силы. Кивнув, Лань Сичэнь достал Лебин из-за пояса и уже собрался проиграть нужную мелодию, как нечто в метке его насторожило.

Опустившись на колени и старательно не думая о том, как они с А-Яо выглядят, склонившись в столь жутком месте над полуобнаженным юношей, он внимательно осмотрел метку.

– По-моему, это оставил не некрополь, – заявил наконец Лань Сичэнь. – По темным эманациям очень похоже на ту энергию, что излучала рука дагэ. Боюсь, не имея возможности выйти наружу, какая-то другая часть начала свою собственную охоту на людей.

А-Яо побледнел так сильно, что Лань Сичэнь на мгновение подумал, будто тот потеряет сейчас сознание.

– Я не знал… – еле шевеля побелевшими губами пробормотал А-Яо. – Я думал, тут он надежно запечатан… Эргэ, я и представить не мог, что все зайдет настолько далеко!

– Не думаю, что сила дагэ простирается слишком уж далеко, – поспешил утешить встревоженного побратима Лань Сичэнь. – Это фатальное стечение обстоятельств: Цзинь Лин оказался там, где не должен был, и подошел слишком близко к тому, что могло нанести ему непоправимый вред.

А-Яо попытался было благодарно улыбнуться, однако получилось у него из рук вон плохо. Улыбка вышла кривой и болезненной. Не желая причинять ему еще больше страданий, Лань Сичэнь поднес сяо к губам и заиграл. Метка под звуки нежной, но настойчивой мелодии сходила медленно, словно неохотно, однако неотвратимо.

В конце концов она совсем исчезла, оставив ногу Цзинь Лина вновь белой и гладкой. Сам юноша, по-прежнему не открывая глаз, облегченно вздохнул и тихонько засопел.

– Надо поскорее изъять вторую часть, – очень тихо, чтобы не разбудить его, произнес Лань Сичэнь.

А-Яо кивнул и указал на выход. Лань Сичэнь без труда поднял Цзинь Лина на руки и пошел за указывающим ему дорогу побратимом.

– Вот здесь, – остановился А-Яо недалеко от выхода. – Боюсь, придется опять ковырять стену…

На сей раз они работали аккуратнее. Тот, кого они искали теперь, был давно мертв, и время для него не шло на мгновения. Наконец из-под слоя земли показался очередной труп.

– А-Яо… – глядя на него, чуть растерянно произнес Лань Сичэнь. – Ты же говорил, что… эм… разделил тело?

– Да, но не мог же я закапывать здесь одни ноги, – смущенно отозвался А-Яо. – Вытаскивай это тело, эргэ, и я покажу тебе.

Без подобного зрелища Лань Сичэнь вполне бы обошелся, но отступать было поздно. Он аккуратно извлек труп из стены, и А-Яо, деловито распоров остатки штанов, – Лань Сичэнь попытался стыдливо отвести взгляд, – принялся разрезать и стежки, крепящие длинные мускулистые ноги к тазу. При этом ему пришлось применить немалую ловкость, ибо ноги лежать спокойно отказывались и норовили пнуть тощее тело, находящееся столь близко. Лань Сичэнь, спохватившись, снова достал Лебин и принялся играть успокаивающую мелодию.

В конце концов совместными усилиями им удалось отделить ноги от остального тела, и Лань Сичэнь поспешил спрятать и эти конечности дагэ в мешочки цянькунь. Покалеченный труп они запихнули обратно в стену и, как смогли, восстановили каменную кладку. Облегченно переводя дыхание, Лань Сичэнь невольно подумал, что никогда еще в своей жизни, даже учитывая период восстановления Облачных Глубин, он не делал столько грязной работы руками. Подумал – и устыдился этой мысли. Сейчас они с А-Яо хотя бы были вдвоем, могли помочь друг другу и поддержать. Но стоило представить, что когда-то А-Яо побывал в таком жутком месте в одиночестве, как сердце сжималось от запоздалого страха за названого брата.

– Так, здесь все, – с облегчением выдохнул тем временем А-Яо.

Выглядел он неважно: пошатывающийся от усталости и бледный от волнения. А-Яо то и дело встревоженно посматривал на, к счастью, все еще спящего Цзинь Лина, и Лань Сичэнь укорил себя за бесчувственность. Он вновь бережно поднял юношу и понес его к выходу.

Им предстояла дорога до города: вечерело, и им всем нужен был отдых. А-Яо прошлую ночь провел на ногах, Цзинь Лин пострадал в некрополе, сам Лань Сичэнь несколько часов вез на мече тройной груз… А ведь были еще Мо Сюаньюй, наверняка не привыкший к странствиям, и…

Услышав донесшийся снаружи лай, быстро сменившийся грозным рычанием, Лань Сичэнь обреченно вздохнул. Еще и собака!

Обеспокоенно переглянувшись с А-Яо, они поспешили к выходу. Лань Сичэня подгоняла робкая трусливая надежда, что там обнаружится Цзян Ваньинь, которому можно будет сплавить хотя бы Цзинь Лина, однако вскоре он осознал, что А-Яо весь подобрался и держится чересчур напряженно.

– Будь осторожен, эргэ, – у самого выхода почти беззвучно прошептал А-Яо. – Помни: слишком много совпадений! Кто бы ни оказался снаружи, наверняка он пришел сюда не случайно…

Лань Сичэнь кивнул, признавая обоснованность такого предположения. Из некрополя он вышел, будучи готовым увидеть кого угодно, но все же замер от неожиданности.

Прямо перед проломом, прижимаясь спиной к дереву и привстав на цыпочки в попытке отодвинуться как можно дальше от рычащей собаки, стоял Не Хуайсан. Из зубастой пасти Феи свисал порядочный кусок серовато-зеленого ханьфу.

В следующий момент Не Хуайсан случайно поднял взгляд и, широко распахнув глаза, с удивлением пробормотал:

– Эргэ?

========== Глава 7 ==========

Цзинь Гуанъяо тоже никак не ожидал увидеть подле некрополя Не Хуайсана. Тот, казалось, боялся всего, что так или иначе связано с их проклятыми саблями. Он по широкой дуге обходил сабли живых людей, к своей собственной не прикасаясь годами, а тут вдруг сунулся к саблям мертвецов, да еще и один? Цзинь Гуанъяо как можно незаметнее огляделся и лишний раз убедился, что никого из ордена Не больше поблизости не наблюдалось: даже звонкий лай Феи не притянул возможных телохранителей.