Текст книги "Равноценный обмен (СИ)"

Автор книги: Сын Дракона

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

В Башне Золотого Карпа остались лишь делегации Гусу Лань и Молин Су. За Су Шэ и его людей Цзинь Гуанъяо не волновался совершенно, а что касается Лань Ванцзи и возродившегося Вэй Усяня, Лань Сичэнь уверял, что эти двое заняты друг другом. Ну как заняты, смущенно признавался Лань Сичэнь: Ванцзи пытается донести свои чувства, ничего о них не говоря, а Вэй Усянь проявляет чудеса наивности, не понимая никаких намеков.

– Может, он его просто совсем не любит? – однажды почти с досадой, что было для него крайне непривычно, произнес Лань Сичэнь. – Все-таки не каждая любовь бывает взаимной… Как бы мне ни было жаль брата, держать подле себя кого-то против воли – это ужасно…

Цзинь Гуанъяо тогда взял его за руку и понимающе пожал ее. Лань Сичэнь давно уже рассказал ему историю своих родителей, и не оставалось сомнений, что старший брат не желал, чтобы младший пошел по стопам отца. Их мать когда-то не смогла жить в клетке – и, исходя из того, что Цзинь Гуанъяо слышал о Вэй Усяне, тот тоже не сможет.

И все же видеть Ванцзи вновь опустошенным и погруженным в черную тоску Лань Сичэню отчаянно не хотелось.

– Им просто нужно испытание, – пытаясь его утешить, предположил Цзинь Гуанъяо. – Не все могут разглядеть свою любовь с первого взгляда. Некоторым необходимо преодолевать трудности, чтобы осознать, какое сокровище им досталось.

Помолчав немного, он признался:

– Если бы не А-Юй, я бы никогда не осмелился признаться тебе в своих чувствах. Я видел твою доброту, я даже знал, что дорог тебе… Но никогда, даже в самых смелых своих фантазиях, я и предположить не мог, что в этом есть нечто большее, чем обычная дружба или даже братство. Мне казалось, что я просто не могу удостоиться такого счастья, как быть любимым тобой.

Лань Сичэнь прижал его к себе и зарылся носом в макушку, благо, оставаясь с ним наедине, Цзинь Гуанъяо не носил головного убора.

– Ты прав, – признал Лань Сичэнь. – Я бы тоже никогда не посмел сделать первый шаг. Ты всегда был готов исполнить малейшее мое желание, и я боялся, что если я только заикнусь о том, чего хочу, ты просто уступишь мне, надавив на горло собственным чувствам. А я ни за что не хотел бы оскорбить тебя своими мечтами…

Цзинь Гуанъяо тихонько рассмеялся и потерся щекой о грудь, затянутую в небесно-голубой шелк.

– Спасибо А-Юю? – шепнул он, прикрывая глаза и от всей души вдыхая такой родной запах.

– Спасибо молодому господину Мо, – согласился Лань Сичэнь, осторожно приподнимая его голову за подбородок и ласково касаясь приоткрывшихся навстречу ему губ нежным поцелуем.

========== Глава 31 ==========

Глядя на подземелья Башни Золотого Карпа, легко можно было поверить, что по размерам они ничуть не уступают надземной части. Создавалось впечатление, что первый из Цзиней задался целью поселиться в глубинах недр – и лишь потом опомнился и занялся постройками на поверхности.

Лань Сичэню под землей было тесно. Не то чтобы он совсем не переносил замкнутых пространств, однако осознание, что над ним находится не небо и даже не потолок, а плотная толща земли, его угнетало. И все же Лань Сичэнь понимал, что чувствует себя лучше, чем А-Яо. Тому больше не было нужды прятать лицо под гримом, и состояние его значительно улучшилось за последние дни, однако сейчас он был неестественно бледен, а дыхание с его губ слетало прерывисто.

– Мы могли бы подождать еще немного, – предложил Лань Сичэнь ласково, однако от звуков его голоса задумавшийся А-Яо едва не подскочил на месте.

– Н-нет… Нет, не стоит! – нервно улыбнувшись, отказался он. – Тебе скоро уезжать, эргэ, а я не смогу спать спокойно, помня, что дагэ… Что дагэ имел возможность упокоиться – но не получил ее из-за моего малодушия.

– К тому же, – тут его улыбка стала более уверенной, – если вдруг Лань Ванцзи на мгновение отвлечется от Вэй Усяня и спросит, что там с «этими загадочными руками», ты сможешь честно ответить, что вопрос уже полностью решен и ему не о чем беспокоиться.

– Это точно, – согласился Лань Сичэнь, думая про себя, что от молодого господина Вэя Ванцзи отвлечется еще не скоро.

Однако А-Яо все же был прав. Лань Сичэнь и сам понимал, что его долг как брата – помочь дагэ упокоиться с миром. Что бы ни происходило в прошлом, какие бы обиды ни пролегли между ними тремя когда-то – не дело лишать человека посмертия и возможности переродиться вновь.

А-Яо отвел его в самые дальние закутки подземелий, по ощущениям Лань Сичэня – примерно туда же, где молодой господин Мо проводил финальный ритуал обмена телами. Возможно, это даже был тот же зал, но следов крови тут нигде не наблюдалось.

Глава ордена Су ожидал их, проверяя струны на гуцине. Лань Сичэнь бросил на А-Яо вопросительный взгляд, и получил взамен робкую улыбку.

– Дагэ очень силен, – смущенно пояснил А-Яо. – Ты сильный заклинатель, эргэ, но кто-то обязательно должен быть на подстраховке. Увы, я не сумею оказать тебе поддержку, а Миншань отлично управляется с гуцинем.

Насчет «отлично» Лань Сичэнь мог бы высказать свои соображения, однако сдержался. Для того, кто не являлся урожденным Ланем, Су Миншань и правда был достаточно неплох. Конечно, Лань Сичэнь предпочел бы, чтобы его страховал Ванцзи, однако ему и в голову не пришло бы позвать брата в эти подземелья.

А страховка, пожалуй, действительно была нужна. А-Яо, стесняясь, объяснил, что именно к нему Не Минцзюэ испытывает особую неприязнь, поэтому при восстановлении будет вести себя не как абстрактный лютый мертвец, а как взявшая след охотничья собака. Одному Лань Сичэню пришлось бы умудриться одновременно проводить обряд упокоения и уберегать одного названого брата от посягательств другого. Однако, если Су Миншань сможет взять на себя защиту, то Лань Сичэнь получит возможность сосредоточиться на обряде полностью.

Лань Сичэнь выложил из рукава пять мешочков цянькунь, А-Яо, с огромными предосторожностями, извлек шестой.

– Их надо… собрать воедино, – глядя на еще пока не развязанные, но уже ведущие себя достаточно беспокойно мешочки, сказал Лань Сичэнь.

– Надо, – эхом повторил А-Яо. На физическом уровне ощущалось, насколько ему хочется держаться от собранной коллекции как можно дальше. – Миншань, ты умеешь шить?

Про то, что Лань Сичэнь шьет ничуть не лучше, чем стирает, А-Яо знал без всяких вопросов. При попытке хоть как-то заштопать порванный им же самим при стирке рукав, Лань Сичэнь едва не загубил его окончательно.

– Я могу попробовать, – не очень уверенно отозвался глава Су. – В смысле, я представляю, как это делается…

– Не надо, – обреченно вздохнул А-Яо. – Боюсь, это не самый подходящий случай для… эм… первого опыта.

Он достал заранее припасенные иглу и нить и выжидательно посмотрел на Лань Сичэня.

– Эргэ, пожалуйста, начинай играть, – попросил он. – Миншань, будь добр, достань сначала торс и одну из конечностей, а затем присоединяйся. Когда я закончу, прервись ненадолго и достань следующую. Голову – последней.

Это были, несомненно, самые странные два часа в жизни Лань Сичэня. Он вынужден был играть, не останавливаясь ни на мгновение – и все равно дагэ, постепенно собираемый воедино, вел себя достаточно беспокойно. Более-менее мирным он становился, лишь когда к нежной мелодии сяо присоединялось решительное звучание гуциня. И все равно Лань Сичэню было отчаянно больно видеть, как тряслись руки А-Яо, одну за другой пришивавшего конечности дагэ к его торсу. Несколько раз ноги едва не пнули его, а руки даже потянулись к горлу в попытке придушить, но каждый раз сяо с гуцинем усиливали свой напор, и А-Яо удалось избегнуть настоящих повреждений.

Постепенно на полу вытянулось такое знакомое Лань Сичэню тело: Не Минцзюэ он видел обнаженным не раз, ибо в Цинхэ имелась привычка мыться всем вместе. Однако Лань Сичэнь уже почти забыл, каким маленьким выглядел А-Яо на фоне старшего брата. Сейчас, когда А-Яо склонился над мощной фигурой, старательно накладывая швы на шею, соединяя тем самым с торсом голову, отчетливо была видна разница.

А-Яо закончил и поспешно отскочил в сторону. Сделал он это очень вовремя, ибо тело Не Минцзюэ содрогнулось и так стремительно подскочило, что, останься А-Яо на месте, его вмазало бы в стену взмахом руки. Гуцинь загремел настойчивее, и Лань Сичэнь вынужден был признать, что музыкальные практики даются главе Су достаточно хорошо. Если его мелодия и звучала чересчур технично, то духовные силы на нее были наложены вполне верно, и результат выходил таким, каким надо.

Сам Лань Сичэнь, оставив защиту Су Миншаню, заиграл на сяо другую мелодию. Дагэ следовало очистить от ненависти и злости, привести его умершее, но все еще полыхающее гневом сердце в умиротворение, способствующее переходу к упокоению.

Не Минцзюэ застыл на месте, возвышаясь среди подземного зала подобно колонне. Его мощное, мускулистое тело выглядело вызывающе нагим между двух людей, облаченных в закрытые белые одеяния. Казалось, будто древнее божество явилось в мир из времен столь давних, что люди в ту пору еще не знакомы были со стыдом.

«Божество» развернулось всем торсом и уставилось прямо в глаза Лань Сичэню. Дыхание сбилось, и сяо вместо чистого звука выдала какой-то жалкий всхлип. Лань Сичэнь не мог разобрать точно, что говорил старший брат одними глазами: упрекал, проклинал, напутствовал или благодарил – однако от этого взгляда его охватил могильный холод.

Пользуясь тем, что сяо на несколько мгновений смолкла, Не Минцзюэ сделал несколько молниеносных шагов в сторону А-Яо, в панике попятившегося от него. Лань Сичэнь, позабыв про инструмент, бросился ему наперерез. Звуки продолжавшего играть гуциня не давали Не Минцзюэ наброситься по-настоящему, однако, когда Лань Сичэнь достиг их, А-Яо уже был почти вдавлен в стену.

– Дагэ… Дагэ, тебе надо уйти! – пытаясь воззвать к поврежденному разуму, взмолился Лань Сичэнь. – Так будет лучше для всех!

Не Минцзюэ, не разжимая рук, вновь посмотрел на него. Его глаза, потемневшие и мутные, сперва, казалось, ничего не выражали. Однако спустя мгновение Лань Сичэнь к своему ужасу почти прочитал в них то, что хотел сказать старший брат:

«Отдай его мне. Я уйду сам. Но отпусти его со мной!»

– Нет!.. – побелевшими губами прошептал Лань Сичэнь. – Не отдам!

Он вновь поднял сяо, не отводя взгляда от глаз Не Минцзюэ. Первые ноты прозвучали хрипло и жалобно: Лань Сичэнь задыхался, и пальцы его дрожали. Но затем мелодия выровнялась, наполняясь духовной силой.

Отпусти. Уходи. Отпусти! Уходи!

Лютого мертвеца проще сперва обезвредить мечом, и лишь потом провести упокоительный обряд. Однако на теле дагэ и без того имелось достаточно ран, а Лань Сичэнь к тому же еще и отчаянно не хотел поднимать меч на того, кто был его другом и братом. И потому он играл, вкладывая в обычно нежные, а теперь столь повелительные звуки сяо все свое желание. Желание покоя для одного брата и счастья для другого.

И руки Не Минцзюэ разжались.

А-Яо съехал спиной по стене, и, достигнув пола, кувырком откатился в сторону. В тот же миг из глаз Не Минцзюэ исчезла последняя искра псевдожизни, и он рухнул, словно статуя с пьедестала.

Дышать стало легче, и Лань Сичэнь только сейчас осознал, насколько вязким и густым был воздух до этого мгновения. Тяжелая темная аура угасла, и тело Не Минцзюэ, лежащее совершенно неподвижно, наконец-то стало просто телом, а не вместилищем мстительной злости.

– Все… – выдохнул, не вставая с пола А-Яо. – Неужели действительно все?

Он поднялся, немного неловко, цепляясь скользящими пальцами за стену – и не отпустил ее, ибо его колени ощутимо подгибались. Лань Сичэнь бросился к нему, подхватывая под руку, прижимая себе. В такой близости отчетливо ощущалось, что сердце А-Яо колотится, словно у загнанного кролика.

В подземном зале вдруг воцарилась звенящая тишина: гуцинь стих. Су Миншань, придерживая руками струны, замер, словно прислушиваясь.

– Действительно все, – подтвердил он через некоторое время. – Покойный глава Не теперь… по-настоящему покойный.

– Его надо будет вернуть обратно в склеп главной семьи Не, – все еще не слишком послушными губами произнес А-Яо. – Миншань, могу ли я попросить тебя?..

Глава Су спокойно кивнул. Он достал мешочек цянькунь и аккуратно упаковал туда огромное неподвижное тело.

– Не беспокойтесь, глава ордена Цзинь, – произнес он таким умиротворяющим тоном, что Лань Сичэнь и сам невольно расслабился. – Если у меня вдруг что-либо не получится, я договорюсь с главой Не. Но, скорее всего, его помощь даже не потребуется.

Он поклонился и вышел, оставив Лань Сичэня с А-Яо наедине. Те посмотрели друг на друга.

– Спасибо, – шепнул А-Яо. – Эргэ, я…

– Ш-ш-ш!.. Не надо, – мягко попросил Лань Сичэнь. – Я виноват перед дагэ ничуть не меньше. И перед тобой тоже! Все, что я сделал сейчас, – я сделал слишком поздно.

Они покинули подземелья вместе, и снаружи Лань Сичэнь наконец-то смог вдохнуть полной грудью. Он от души наслаждался теплым солнцем, с безоблачного неба поливающим своими лучами безбрежное море пионов, когда в него внезапно врезалось чье-то тело.

Первым движением Лань Сичэня было задвинуть А-Яо себе за спину – и лишь потом он сообразил, насколько неприлично это смотрелось со стороны. У А-Яо имелась своя репутация, и не следовало обходиться с ним как с трепетной барышней.

Однако оказалось, что думать о них плохо было некому: в Лань Сичэня на полной скорости впечатался Вэй Усянь. Лань Сичэню было нелегко привыкнуть, что в этом теле теперь находится больше не А-Яо и даже не Мо Сюаньюй, но из Вэй Усяня получился настолько плохой актер, что его собственные черты с легкостью затмевали всех предыдущих владельцев.

– Молодой господин Вэй, вы куда-то торопитесь? – вежливо поинтересовался Лань Сичэнь, помогая Вэй Усяню восстановить равновесие.

– А… Да не так чтобы очень… – кривовато улыбнувшись, отозвался тот и несколько нервно оглянулся назад, словно ожидая преследования. – Просто, знаете ли, ваш брат временами бывает так настойчив…

Лань Сичэнь с трудом подавил грозящее вырваться наружу разочарование.

– Уверен, Ванцзи не пытается принудить вас ни к чему… недостойному, – тщательно подбирая слова, осторожно предположил он.

– О, вовсе нет! – хохотнул Вэй Усянь. – Просто беспрестанно зазывает меня в Облачные Глубины… А что я там буду делать? Я столько раз переписывал ваши правила, что до сих пор помню их все, несмотря на свою дырявую память!

– Там новые появились, – невинно оповестил его из-за спины Лань Сичэня А-Яо. – Вы могли бы пополнить коллекцию своих знаний.

Вэй Усянь поперхнулся воздухом, а Лань Сичэнь не знал, восхищаться ему ироничностью А-Яо или возмутиться ехидному намеку.

– Нет уж, благодарю покорно! – сумел наконец выдавить из себя Вэй Усянь. – Мне и трех тысяч хватило!..

– Тогда… – А-Яо наконец выступил из-за спины Лань Сичэня и обезоруживающе улыбнулся. – Возможно, вы позволите мне… вернуть вам кое-что?

– Вернуть? – нахмурился Вэй Усянь и вдруг оживился: – Мою флейту, да? Она у вас?

– Нет, – с искренним сожалением покачал головой А-Яо. – Ваша флейта, к сожалению, у Цзян Ваньиня. Вам придется как-то наладить отношения с братом, если желаете заполучить ее обратно.

– То есть я не получу ее никогда, – поникнув, пробормотал себе под нос Вэй Усянь, а потом добавил чуть громче: – Ну а записи меня не интересуют. Можете оставить их себе, если они так вам нужны.

– Нет, не записи, – А-Яо позволил себе тонкую улыбку. – Я вынужден заранее попросить вас поверить, молодой господин Вэй, что в сложившейся ситуации нет моей вины. Все произошло до того, как я получил хоть какое-то влияние в ордене Цзинь – а после просто не знал, что делать с доставшимся мне… гхм… наследием.

– Выражайтесь яснее, – нахмурился Вэй Усянь. – Ваши цзиньские церемонии только запутывают все еще больше.

А-Яо едва заметно пожал плечами и произнес прямо:

– Вэнь Цюнлинь.

– Вэнь Цюнлинь… Вэнь Нин? – глаза Вэй Усяня сперва удивленно округлились, а потом гневно сузились. – Которого вы убили… дважды?

А-Яо вскинул руки, а Лань Сичэнь, незаметно для самого себя придвинулся поближе к нему, чтобы в случае чего загородить собой.

– Первый раз это была случайность, – мягко произнес А-Яо и тут же поспешно добавил: – Роковая случайность, я согласен! Но все же моей вины в этом нет… Что же касается второго раза – отец сперва не захотел упокоить Призрачного Генерала, а после, когда выяснилось, что командовать он им все равно не сможет, и не сумел.

– То есть вы хотите сказать, что Вэнь Нин… – начал Вэй Усянь, и глаза его загорелись надеждой.

– У нас в подземельях, – признался ему А-Яо. – Нам пришлось сковать его и запереть, потому что управиться со столь мощным лютым мертвецом никто не мог… Но если вы, молодой господин Вэй, подтвердите, что он никому не принесет вреда, я отпущу его с вами.

Лань Сичэнь посмотрел на А-Яо в тревоге, и тот, словно почувствовав это беспокойство, нащупал его ладонь и ободряюще пожал ее.

– То есть – мы сможем просто уйти? – оживившись, подскочил на месте Вэй Усянь. – Вот просто так взять и уйти?

– Да, – невинно улыбнулся ему А-Яо. – При одном условии.

– Каком? – Вэй Усянь тут же насупился с подозрением.

– Хотя бы на первых порах возьмите себе в попутчики Ханьгуан-цзюня, – безмятежно попросил А-Яо. – Я доверяю вам, но все же Вэнь Цюнлинь провел в заточении тринадцать лет, а золотое ядро в этом теле довольно слабое. Если вдруг – вдруг – что-то пойдет не так, вы сами, скорее всего, не сумеете его остановить. Ханьгуан-цзюнь – искусный заклинатель, к тому же в игре на гуцине ему нет равных. Он сможет помочь вам и Вэнь Цюнлиню, не нанося при этом физического вреда, – и одновременно защитит окружающих от опасности.

– Вэнь Нин не опасен, – продолжал хмуриться Вэй Усянь, лицо его приобрело упрямое выражение.

– Я понимаю, что вы в это верите, – мягко согласился А-Яо. – И даже допускаю, что вы правы. Но вспомните, как вы думали, что с Тигриной печатью тоже можете управиться, – и каков был итог?

Это был жестокий удар, и Вэй Усянь содрогнулся всем телом. Он поджал губы, с тоской глядя куда-то вдаль, и даже плечи его устало опустились.

– Мы не всегда можем трезво оценить свои силы, – голос Яо прозвучал сочувственно. – Я ни в коем случае не хотел вас упрекнуть… хотя жертвы тогда и правда были колоссальные. Я верю, что с Призрачным Генералом вас связывают достаточно тесные узы, но… Но все же буду спать спокойнее, зная, что по моей вине точно никто не погибнет. Ведь, согласитесь, если я отпущу вас вместе с ним на все четыре стороны, то возможная вина за его деяния будет лежать и на мне?

– Что ж… – вздохнул Вэй Усянь. – В этом есть своя правда. Но… Разве Лань Чжань захочет странствовать со мною?

– Захочет! – поспешно выпалил Лань Сичэнь. – То есть… Мой брат и так большую часть времени путешествует по миру, помогая всем нуждающимся.

– Но обрадуется ли он компании? – продолжал сомневаться Вэй Усянь. – Тем более такой как мы с Вэнь Нином. Лань Чжань ведь всегда был таким… самодостаточным?

Лань Сичэнь готов был взвыть от отчаянья, и, судя по тому, как напряглась рука А-Яо, все еще сжимавшая его ладонь, он был не одинок в своих эмоциях.

Именно этот момент выбрал Ванцзи, чтобы появиться из-за ближайших кустов. Походку Лань Ванцзи нельзя было назвать чересчур поспешной, однако шел он достаточно быстро. Лишь увидев Вэй Усяня, Ванцзи снизил скорость и конец пути проделал более степенным шагом.

– Ванцзи! – с надеждой вскинулся Лань Сичэнь. – Молодой господин Вэй собирается отправиться в странствие. Ты же составишь ему компанию?

– Да, – моментально отозвался брат, ни на мгновение не задумываясь. Впрочем, Лань Сичэнь не сомневался, что тот согласился бы отправиться хоть на край света, лишь бы со своим возлюбленным.

– Эм, Лань Чжань… – неловко начал Вэй Усянь. – Тут такое дело… Со мною Вэнь Нин будет!

Лань Сичэнь мог бы поклясться, что глаза его брата сверкнули молниями не хуже, чем Цзыдянь Цзян Ваньиня. Однако для всех прочих лицо Ванцзи осталось все таким же спокойным и равнодушным.

– Я пойду с Вэй Ином, – твердо произнес Лань Ванцзи, и Лань Сичэню в его голосе почувствовалась скрытая угроза. Пожалуй, окажись Лань Сичэнь на месте Призрачного Генерала, он постарался бы убраться с дороги брата как можно скорее.

– Ну, тогда я согласен! – заявил ничего не подозревающий Вэй Усянь, оборачиваясь к А-Яо.

Лань Сичэнь с облегчением перевел дыхание – и не сомневался, что А-Яо вздохнул с ним в унисон.

========== Эпилог ==========

Шесть лет спустя

Путем хитрых манипуляций Цзинь Гуанъяо год за годом удавалось сделать так, чтобы Советы кланов не проводились в Цинхэ Не. Однако на этот раз звезды не сложились, и именно Нечистой Юдоли выпала честь принимать гостей.

Впрочем, следовало признать, что Мо Сюаньюй обжился в роли Не Хуайсана достаточно хорошо. По крайней мере, за прошедшие шесть лет никакого шума с той стороны не доносилось, а сам Мо Сюаньюй жаловался только на одно.

Цзинь Гуанъяо до сих пор помнил этот момент во всех красках, но так и не решил, смех он вызывает у него или слезы.

Буквально через месяц после того, как Не Минцзюэ упокоился, а Лань Ванцзи с его Вэй Усянем и освобожденным Призрачным Генералом удалось спровадить в странствия, в Башню Золотого Карпа вернулся Мо Сюаньюй и тут же первым делом бросился в объятия старшего брата. Для сторонних наблюдателей в этом не было ничего необычного, и все же Цзинь Гуанъяо поспешил увести рыдающего «Не Хуайсана» подальше от любопытных глаз.

– Не встает! – заливал слезами его ханьфу уже в кабинете Мо Сюаньюй. – Не встает!

Зная, что волнует его братца в первую очередь – это, к сожалению, Мо Сюаньюй в полной мере унаследовал от отца, – Цзинь Гуанъяо обреченно уточнил:

– Что, Хуайсан был импотентом?

Мо Сюаньюй замер в его объятиях. Глаза его ошарашенно округлились, что сделало лицо Не Хуайсана похожим на совенка, а затем он растерянно произнес:

– Н-нет… Пожалуй, что нет…

– Значит, все не так плохо, – подбодрил его Цзинь Гуанъяо и погладил по голове.

Мо Сюаньюй только всхлипнул и прижался поплотнее, однако, на удивление, не пытался, как раньше, неприлично ерзать в братских объятиях.

– Тогда в чем же проблема? – мягко подтолкнул его к продолжению Цзинь Гуанъяо.

И выяснил то, без чего вполне мог бы обойтись.

Оказалось, что у Не Хуайсана совершенно не вставало на мужиков. Все весенние картинки с обрезанными рукавами, что у него хранились, он завел либо из чисто научного интереса, либо для коллекции, либо специально для Мо Сюаньюя. Его самого они абсолютно не возбуждали.

Как не возбуждали и обнаженные воины Цинхэ Не в купальнях. Поначалу Мо Сюаньюй решил, что это из-за их размеров. Он сам не любил чересчур высоких и накачанных мужчин, предпочитая более изящные фигуры. Но даже когда ему удалось отыскать в Нечистой Юдоли симпатичных юношей приемлемых габаритов, это все равно не привело ни к чему хорошему. Глазу было приятно, и в голове фантазии расцветали – но нефритовый жезл оставался равнодушным.

– Как жить, Яо-гэ? – рыдал Мо Сюаньюй. – Как жить?! Я так хотел быть с тобой… и, ладно, с эргэ – но ведь не получится же!

Цзинь Гуанъяо незаметно вздохнул с облегчением. Неуемная тяга его братца испробовать «секс на троих» пугала в первую очередь из-за того, что Мо Сюаньюй умел быть весьма настойчивым, а они с Лань Сичэнем чувствовали себя в долгу перед ним. Однако теперь по всему выходило, что бояться им больше нечего.

– Может, тебе стоит обратить свое внимание на девушек? – дипломатично предложил Цзинь Гуанъяо.

На самом деле это был бы отличный вариант. Каким бы идеальным актером ни являлся Мо Сюаньюй, он не общался с Не Хуайсаном по-настоящему близко и не знал, каким тот был у себя дома. Конечно, Хуайсан был немного взбалмошным, но рано или поздно отличия в поведении могут броситься окружающим в глаза. А вот если он влюбится в кого-нибудь, то все изменения можно будет списать на романтическую привязанность.

А если у главы Не вдобавок ко всему еще и дети появятся, то тут заткнутся даже самые подозрительные рты.

– Двужопые чудовища, – проворчал Мо Сюаньюй, пряча нос на его груди. – Неинтересно!

– Ты уверен? – вкрадчиво поинтересовался Цзинь Гуанъяо. – Ты проверял?

Мо Сюаньюй покачал головой. Разумеется, не проверял. Весенние картинки с разнополыми парами он даже и не трогал, а живых женщин в Нечистой Юдоли всегда было немного. По крайней мере, таких, которые не раскатали бы хлипкого главу за непристойное предложение – заклинательницы Цинхэ Не обычно тоже отличались крепким телосложением и крутым нравом.

Цзинь Гуанъяо вздохнул и, с некоторым трудом выпутавшись из братских объятий, достал несколько сборников. Их он припас для А-Лина после того, как Цзян Ваньинь в достаточно грубой форме выразил пожелание, чтобы его племянника не смели таскать по борделям. Не то чтобы Цзинь Гуанъяо собирался с А-Лином в бордель – у него имелась к ним стойкая неприязнь – однако как-то образовывать мальчика было надо. До недавнего времени у Цзинь Гуанъяо еще оставалась робкая надежда, что А-Лин все-таки найдет себе приятелей и просветится в чисто юношеском коллективе, однако после того, как А-Лин неожиданно сдружился с адептами ордена Лань, и эта надежда пошла прахом. У Ланей глава почти до сорока лет проходил девственником, что же говорить о юной поросли?

Пришлось запастись подходящей литературой: не слишком замысловатой, а такой, чтобы даже неискушенный подросток понял, что там к чему, как и зачем. Правда, помня о чересчур вспыльчивом главе Цзян, Цзинь Гуанъяо собирался подкинуть племяннику весенние картинки незаметно. Руки до этого пока не дошли, поэтому первым их увидел Мо Сюаньюй.

Тот начал листать страницы достаточно равнодушно, однако вскоре его взгляд стал гораздо более заинтересованным. Через некоторое время он даже заерзал на своем месте и пару раз сменил положение, словно ему стало не слишком удобно сидеть.

– Ну как? – поинтересовался наконец Цзинь Гуанъяо, когда Мо Сюаньюй добрался до финала и задержал какой-то особенно задумчивый взгляд на одной из последних картинок.

– А знаешь… – протянул Мо Сюаньюй в растерянности. – Оно, в общем-то, ничего так…

– Попробуй, – настойчиво посоветовал ему Цзинь Гуанъяо. – В конце концов, у женщин тоже есть задние врата, поэтому, возможно, стоит начать с этой стороны?

Мо Сюаньюй рассеянно кивнул, и на этом их разговор в тот день закончился.

А спустя полгода Мо Сюаньюй вновь появился в Башне Золотого Карпа, представляя Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэню миловидную девушку.

– Женюсь! – гордо заявил Мо Сюаньюй, а потом, не сдержавшись, заговорщицким шепотом добавил: – Вообще-то для всех – уже женился. А то некрасиво получается…

Это было правдой: «девушка» пребывала уже далеко не на первом месяце. Ее саму, впрочем, это совершенно не беспокоило. Она улыбалась безмятежно, и очаровательные ямочки на щеках делали эту улыбку невинной и обаятельной. Цзинь Гуанъяо, к своему смущению, подметил и другие схожие с собой черты: портретного сходства, разумеется, не имелось, однако типаж у них с будущей женой «главы Не», несомненно, был одним и тем же.

Самым ярким отличием являлась грудь. Она у достаточно высокой – для девушки – невесты была весьма пышной, и Мо Сюаньюй нет-нет да поглядывал на нее с вожделением.

– Понимаешь, – пожаловался он Цзинь Гуанъяо вечером в кабинете за кувшином вина, – ему вот такие нравятся. Чтобы с шариками! Чтобы зарыться в них сперва лицом, а потом и…

Цзинь Гуанъяо поспешно впихнул ему новую чарку, и Мо Сюаньюй выпил залпом, мечтательно причмокнув.

А еще через несколько месяцев выяснилось, что он взял себе наложницу. Пока его супруга дохаживала свой срок, Мо Сюаньюй обратил свою пылкость на другую девушку – и неожиданно сделал ребенка и ей. Идти по стопам своего отца Мо Сюаньюй решительно не желал и собирался взять на себя ответственность за всех своих детей.

И все же пожаловаться старшему брату он не преминул:

– С женщинами так тяжело! – вздыхал он при очередной встрече. – Ну вот какому мужику придет в голову забеременеть? Никакому! А эти залетают и залетают…

Первая жена подарила Мо Сюаньюю сына, вторая – девочек-близняшек. А затем они умудрились понести обе сразу, и их семья как-то неожиданно пополнилась третьей девушкой. Жили они все вместе достаточно мирно, ибо сам Мо Сюаньюй и в новом облике сохранил свои добродушие и незлобивость, да и жены у него подобрались под стать ему. Тихой, правда, их жизнь назвать было трудно, ибо в доме, где пребывают уже шестеро детей, о тишине мечтать не приходится.

– Если дело и дальше пойдет так, – поделился Цзинь Гуанъяо соображениями с Лань Сичэнем, то в Поднебесной останутся только потомки Цзиней и потомки Не.

– Однако молодой господин Мо – тоже Цзинь… – начал было возражать Лань Сичэнь и осекся.

– Вот-вот, – покачал головой Цзинь Гуанъяо. – По наследственности-то он сейчас Не.

Они приехали на день раньше всех остальных глав орденов и кланов, и этот вечер стал по-своему семейным. Семейство Не встречало названых братьев со всем радушием, и лишь самый старший из сыновей Мо Сюаньюя взирал на Цзинь Гуанъяо с какой-то мрачной подозрительностью.

– По-моему, я ему не нравлюсь, – заключил Цзинь Гуанъяо растерянно.

Обычно у детей он вызывал симпатию. На самом деле Цзинь Гуанъяо вообще обладал способностью нравиться людям, просто взрослые, помня о том, кто он и какого происхождения, были хоть как-то защищены от его обаяния, но детей он равнодушными не оставлял. Те же младшие Не повисли на нем буквально сразу.

– Он просто застенчивый, – попытался оправдать угрюмого мальчика Лань Сичэнь, но Мо Сюаньюй тут же легкомысленно выпалил:

– Да он никого не стесняется! Наверное, просто не в духе. Не обращай внимания! Они сейчас поедят и играть убегут.

Девочки так и поступили, а младших унесли укладывать спать. Однако наследник Не продолжал сидеть, обгладывая слишком большую для него кость, и сверлил Цзинь Гуанъяо сердитым взглядом.

– Эргэ… – тихонько шепнул Цзинь Гуанъяо на ухо Лань Сичэню. – Мне кажется, или он очень похож на…

Лань Сичэнь присмотрелся к пятилетнему мальчику и вздрогнул. Конечно, в таком возрасте трудно было сказать наверняка, однако острый взгляд художника не мог не отметить когда-то такие родные черты. В насупленной детской мордашке отчетливо читался знакомый облик.

– Почему бы и нет, – одними губами произнес Лань Сичэнь. – В конце концов, по крови это его племянник…

– А если он в нем переродился? – встревоженно спросил Цзинь Гуанъяо.

Его охватила дрожь, и он поднялся с места. Ему вдруг отчаянно стало не хватать свежего воздуха. Лань Сичэнь встал вслед за ним и подошел ближе, поддерживая морально и оберегая.

Вечер уже подходил к концу, и наследник Не, закончив трапезу, которой отдал должное, тоже поднялся. Он хотел уже уйти, но тут Мо Сюаньюй окликнул его: