Текст книги "Прародитель Магии. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

81. Кто смотрит сверху-вниз на Небеса?

“Поразительно, восхитительно, и главное… занимательно. Согласись, занимательно?” Артур без особого труда игнорировал свой прилипчивый дух; он разглядывал нечто больше, – наверное, у этого было название – похожее на зрачок в густых сплетениях паутины, придавшей ему некий дрожащий, призрачный шарм.

Начищенная белая сфера, глаз в катаракте, – вот хорошее сравнение, – парила в хватке трёх железных когтей – из неё, по множеству маленьких проводков, сочился непрерывный свет. Он привлекал всё возможное внимание. Всё остальное в этом просторном помещение, в которое юноша вышел из длинного, прорытого через гору туннеля, затмевалось на его фоне, – наверное, несправедливо.

Артур осмотрел устройство барьера, а затем прочие безделушки вокруг. Их было… много.

По всей видимости, здесь находилось подобие музея. На длинном столе, вделанном в стену, который загибался по всему помещению, создавая полукруг, Артур нашёл много всяческих занятных вещиц. Были тут и самоцветы – разные размеры, разный цвет, – и механизмы – менее совершенные, более совершенные, – были чертежи, были даже прототипы, встроенные в настоящие скелеты. Можно было проследить как создавались, а вернее возрождались воины самоцвета.

Но Артуру они были не интересны. Похвально, когда инвалиду делают удобную тросточку, только маг не инвалид.

Он пробежал всё это взглядом и остановился на более интересных экспонатах. К ним прилагались таблички, на табличках – даты. Артура занимали те, на которых был минус. Минус три-четыре-пять. Минус восемьсот. Минус пять… Маг вспомнил: по эльфийскому календарю сейчас доживает последние века пятое тысячелетие. Примерно столько лет назад появились первые разумные эльфа.

Снова маг взглянул на сферу по центру помещения. У неё тоже была табличка. Пять тысяч и минус. Артур кивнул, всё это было в рамках его ожидания. Разумеется, сами эльфы на могли соорудить столь продвинутое устройство, здесь виднелась рука мага. На все возможные вопросы, а именно: откуда на Эфое могли взяться маги, почему эти маги исчезли, почему исчезли они ровно десять тысяч лет назад – и разумеется, откуда эльфы знали все эти даты – всё это Артур обдумывать пока не хотел.

Он подошёл к сфере и притронулся к ней, и сразу в голове его засиял приятный свет понимания. Словно ещё одна мышца присоединила нервные сгустки к его мозгу. Он её не чувствовал, он ею владел.

Артур прошептал несколько слов, сфера вспыхнуло странным пульсом, и вдруг охватывающие её когти плавно сошлись.

Юноша установил на неё пароль. Теперь никто кроме него не мог убрать нависший купол. Эльфы были взаперти в этих холмах.

Они были в ловушке.

Артур поэтапно обдумал план.

Когда он только узнал, что новый сосуд для Вечного Древа прячется где-то в Академии, юноша сразу же предположил логичное, – сосуд замаскировали под кадета. Это было вполне вероятно. Он тоже был живым существом, по сути – телом. Древо овладевало им как паразит. Как зёрнышко, которое маг в своё время откопал в мозгу той полу-эльфийки.

Тело можно воспитать, его можно научить боятся становиться сосудом, бояться древа. Его можно превратить в кадета и спрятать.

Наверное, его не будут отправлять на опасные задание. Наверное, это была девушка. Много наверное – Артур вполне мог отсеять наиболее вероятных кандидатов, свести их штук до трёх. Но всё ещё шанс на ошибку. В последнее время юноша ошибался слишком много, и потому в этот раз ему хотелось всё сделать основательно.

Все кадеты собрались в одном месте – ведь был карантин. Они были заперты. Никому не сбежать. Даже если эльфы будут пытаться уничтожить барьер силой, он выстоит ещё неделю, две. За это время, если постараться, всех кадетов можно вырезать.

Ловить сосуд живьём, как договорено было с Осенью, маг никогда не собирался. Ему нужно было ослабить Вечное Древо, а заодно и премьер-министра, Казнера. По неясным причинам тот хранил сосуд, защищал. Значит, он был ему нужен целым. А если твоему врагу что-то нужно, всегда разумно это у него забрать.

Для этого у мага был ещё один, второй план. К сожалению, он был куда менее ёмким. Как ни сподручна магическая чума, есть у неё один большой недостаток – на магов она не действует. С определённой концентрацией манны в организме подавить её было не сложно. Она разве что ослабит, не убьёт.

Артур оставил шар и осмотрелся, и посмотрел на Джозефа. Мужчина уже некоторое время стоял неподвижно, разглядывая один из экспонатов своеобразного музея. Юноша подошёл и сразу же понял, что в этой штучке было особенного – дата. Не было минуса. Не было цифр.

Четыре знака вопроса.

Маг присмотрелся к экспонату. Это была каменная гравюра, явно выдранная из стены. На ней был вырезан рисунок, едва заметный, чёрный на чёрном – он проглядывался лишь под определённым углом и был настолько нечётким, что смотря на него казалось будто слепнешь.

Рисунок изображал мужчину с огромной, круглой и безликой головой. Словно ему на шею нацепили шар.

“Смотри, странно?” Спросил непривычно серьёзным голосом Джозеф и указал на небольшую запись на краю таблички. Тоже вырезанную, но ясно различимую, хоть и совсем непонятную. Артур задумался и удивился. Он никогда не видел этого алфавита.

“Не древне-магический и не эльфийский. Занятный факт, Эрхи, но эльфийское письмо на самом деле происходит от древне-магического. это заметно если изучить эволюцию некоторых букв. Это же…” Он улыбнулся.

“Такого я никогда не видел».

Он кивнул, словно придавая своим словам вес.

“Знаю, поразительно. Ведь языки – это моё хобби. Знаю все диалекты магического. Но правда, Эрхи, я никогда не видел этого. Но могу точно сказать, это не шифр. Я чувствую, скажем так, мне подсказывает моя острая лингвистическая чуйка, что это чрезвычайно ясная и кому-то понятная запись”.

“Эрхи, ты когда-нибудь слышал о таком эксперименте… Маг Белой Башни наведался в случайную деревню, когда рожала одна женщина, окружил её, деревню, барьером и запечатал всем, кроме младенца, рты”.

“У этого мага была теория: если наши предки в своё время придумали своим девственным умом язык, значит и младенец, если с ним не разговаривать, рано или поздно сам до этого дойдёт. Интересная задумка, согласен?”.

“Но да так вот. Прошло несколько лет и теория… подтвердилась. Уже очень скоро дитё стало издавать первые свои слова – они были на подобии древне-магического”.

“Затем маг убрал всех лишних людей и попытался заставить ребёнка научиться письму. Издали, подавая идеи. Вскоре дитё изобрело древне-магический алфавит”. Джозеф усмехнулся.

“Чудесное открытие! Маг повторил опыт ещё несколько раз и всегда результат был неизменен. Он считался себя гением. Но знаешь Эрхи, суть эксперимента – получить результат, правда, но результат – это ещё не конец, результат можно всячески трактовать”.

“Когда маг рассказал всем о своём открытии, появилось несколько теорий. Во-первых, может дело не в мозге, но просто после смерти души перерождаются и обретая новые оболочки сохраняют щепотку прежних знаний? Тогда можно объяснить и инстинкты, и почему ребёнок знал язык, и даже почему знания сами по себе столь похоже на узнавание … Далеко я зашёл… Вернёмся”.

"Во-вторых, возможно дело всё-таки в мозге. Человеческий мозг создан, структурно, с учётом коммуникации, и точно также как собаки воют, а курицы кудахчут, мы общаемся звуками и словами древне-магического на инстинктивном уровне. Сразу возникает вопрос, почему тогда язык меняется? Я лично, если бы я был сторонником этой теории, – а как лингвист я действительно сторонник этой теории, как не лингвисту мне больше нравится последняя, самая леденящая кровь… Так вот, как лингвист я бы сказал, что всё дело в эволюции общества. Вместе с ним эволюционирует и человек, как животное социальное, к магии способное, и вместе с ним – язык, инстинкт”.

“Ну и третья, моя любимая версия. А что если… что если, что если… В самом мире, в самом его устройстве есть некий закон, на уровне с гравитацией, на уровне со световым спектром, с самим бытием как таковым есть закон, который заставляет всех говорить на одном метаязыке (мой концепт)? Если это так…” Джозеф протянул и по-новому, с ярким светом глаз взглянул на запись:

“Перед ними единственный случай, когда он дал сбой”.

Мужчина искренне улыбнулся.

“Как интересно”.

Артур подумал и кивнул. Всё же и он был магом, и ему тоже были интересны загадки мироздания. Но кроме интересна ещё некое странное, тупое и слепое чувство билось в груди юноши. Он как будто уже знал ответ на все эти вопросы, знал, но забыл… Почему?

Джозеф меж тем вытянул руку и попытался притронуться к надписи, но пальцы его вошли в неё и растаяли.

“Эрхи, подсобишь?” Улыбнулся мужчина.

Артур кивнул и притронулся к камню, пробуя на ощупь сперва его, затем рисунок, а затем и надпись. Она была грубой, но в то же время ясной и сжатой, без единой лишней черты. Слова, наверное, слова, лежали ровно, как скелеты змеей… Артур задумался, кто бы мог её написать, и вдруг как будто утратил власть над своей мыслью, она разрослась в голове мага и приняла ясные, своевольные очертания. Предстал детальнейший образ: золотистые волосы, собранные в хвост, разливаются по ровной спине. Длинное, чёрное пальто обегает прямые плечи. Огромный меч лежит на плече, – его лезвие размером с ребёнка. И единственная, беленькая, нежная щека. Образ повернулся и растаял в хрустящем сверкании изумрудного пламени.

Артур отошёл назад и скрестил руки за спиной. Он задумался.

“Что такое? Что-то заметил?” Спросил сразу же Джозеф, сверкая искренним интересом в глазах.

Артур посмотрел на него, немного наклонил голову и сказал: “Не скажу”.

Затем он развернулся, подобрал по пути Аркадию, которая немедленно вошла в его тень, прошёл подземный коридор и снова вышел к звёздам. Перед ними он замер и улыбнулся. Светлое серебро переливалось на небо, а у Артура вместо них перед его глазами всё ещё стояло кислое, чрезвычайно недовольное лицо Джозефа. Прямо как у ребёнка, у которого выхватили прямо с языка конфетку.

Артур вздохнул

Какая славная картина.

82. Ступая по краю Бездны

Эрина разбудило что-то не понятное самым ранним утром. Он похлопал глазами. Живительная тревога прыснула в его заледеневший кошмаром мозг. Юноша вскочил и ударился головой о железные прутья сверху, на которых держался матрас.

Поглаживая своё плечо, Эрин стерпел боль и повернулся. Первый, мутный свет сиял из открытого окно вместе с ветром. Мередит стоял возле него, не совсем различимый. Лицо его укрывала голубоватая серость, некоторые черты замутняла тень. Он казался ещё более хмурым и серьёзным чем обычно.

“Срочный сбор, всем на гору”. Немногословно сказал юноша.

Эрин кивнул, затем всё понял и поспешил натягивать свои штаны. Мысли его были ещё липкими, а спешка казалось очень странной в приглашённом утреннем свете. Из-за двери доносился шум. Юноша накинул мантию, кое-как завязал пояс и посмотрелся в зеркало. Решётка оказалась выдавлена у него на лбу. Эрин скривился и выбежал за дверь.

В коридоре были спешившие толпы. Один за другим кадеты вырывались трусцой на лестницу. С лестницы они сбегали в столовую и застревали в болоте других. Кое-как Мередит выцепил поднятую руку и прорвался к Диане, которая жалась в уголке вместе с Трией. Они кивнули друг другу.

Побежали дальше.

Затем были тропинки, стук шагов, людное, спешное молчание и наконец все кадеты собрались на высокой платформе на вершине холма, самого высокого во всей Академии. Ветер здесь был силён. Он завывал, извивался.

На помосте из грубых камней стоял высокий мужчина. Весь белый, с длинными волосами, с бородой, – это был директор. Рядом с ним, по левую руку, скучала белейшая девушка – шлёпанцы, длинные колготки, перчатки и платье. Она смотрела в толпу, а толпа не смела посмотреть в ответ.

Директор покашлял, заглушая ветер и затягивая струну напряжения и внимания всех собравшихся кадетов, и заговорил. Говорил он серьёзно и долго, и всё это время Артур поглядывал вокруг.

Несколько учителей, в том числе тот улыбчивый, Мемфис, тоже были на горе и тоже слушали. Сам же маг немного скучал. Он уже представлял себе, что примерно будет говорить директор, и речь его была совсем не занимательна: случилось ужасное, диверсия, враг среди нас… Артур покосился на небо. Мыльный пузырь, барьер, был сейчас очень близок. За ним густились мутные облака. Погода всегда умеет подобрать подходящий тон.

Вскоре эльфы начали медленно расходиться. Юноша повернулся и заметил умеренную бледность на лице Дианы, которую можно было списать на блеклый свет и умеренное волнение, а потом он увидел страшную бледность на лице Трии, которую списать на освещение было невозможно совершенно. Девушка пялилась себе в ноги.

“Всё в порядке?” Спросил юноша и притронулся к её плечу. Она была мягкой, но чрезвычайно напряжённой. Трия сглотнула и кивнула.

“Мне… Да, всё хорошо”. Она сильно закивала.

“Пойдёмте… Всё обсудим. Эрин, забери Эли… Хотя нет, заберём её вместе”. Предложила Диана. Она тоже поглядывала на Трию.

Эрин кивнул, и все вместе они поплелись назад, среди прочих эльфов. Они были в мантиях. Мантии надувал ветер. Они хлопали.

Вскоре Мередит и остальные забеспокоились, что Эли могут им не вернуть, дело ведь было серьёзное, обстановка казалась как никогда напряжённой. Эрин волновался сильнее всех. По нему было видно. Он то срывался на бег, то наоборот, едва волочился. Диана его прочитала и подшутила над ним, немного неловко, запинаясь в словах. А потом, после мимолётного молчания, вдруг призналась, что ей тоже страшно.

Они оба смутились.

Но вскоре и смущение, и даже прохладное, колючее беспокойство прошли. Девочка вышла как обычно, и как обычно в своём особенном, может быть по-детски, может быть по-звериному блаженной беззаботности побрела с ними. Они пошли на спуск, пробежали по ступеням вниз и невольно приободрились. Развязался узел, завязалась беседа.

Вскоре отряд вернулся в столовую и встрял на перепутье. С одной стороны, была лестница в женское общежитие, с другой – в мужское.

“Кхм, мы к вам”. Заявила Диана и пошла налево.

Остальные, разумеется, за ней.

Они уселись посреди комнаты, – Диана присела на кровать и затащила с собой Трию. Девушка медленно опустилась рядом. Все немного помолчали. Наконец Мередит сказал:

“Нужно быть осторожными. Пусть теперь все караулят свою комнату. Один спит днём, другой ночью. Выходить надо как можно меньше”.

Остальные кивнули. Трия кивнула немного запоздало. Она уже не была бледной, и страх её как будто отступил, но девушка всё равно казалась медлительной и немного напряжённой.

“Можно я сегодня будут караулить, ночью”. Вдруг выпалила она.

Диана посмотрела на неё и кивнула.

“И ещё…” Девушка продолжила с новой, какой-то виноватой уверенностью.

“Я думаю, у кого два самоцвета должны теперь жить вместе с теми… у кого один, так что…” Она вдруг засмущалась. Диана удивилась, подумала и тоже засмущалась. Девушки одновременно опустили головы.

“Мередит и Диана близнецы, так что…” Продолжила Трия, как вдруг Диана вскочила и подошла к Эрину. Юноша в шоке отклонился.

“Я… давай мы будем делить комнату”. Выпалила она.

Эрин смутился и кивнул, а затем задумался и потерялся в мыслях. И долго ещё был потерян пока не увидел вдруг смущённой, сиятельной улыбке на немного детском, очень милом лице.

“Хорошо, тогда пошли прямо сейчас. У нас будут правила, разумеется, держи свои руки при себе. Я всё потом придумаю”. Она вдруг потянула Эрина за руку и вытащила из комнаты. Эли покрутила головой и пошла за ними. Напоследок Диана подмигнула своему брату, и дверь захлопнулась.

И ещё долго шум наполнял совершенно притихшую комнату. Трия поглядывала то в окно, то на свою сумочку, а то и вовсе, в никуда. Мередит покачал головой и поднялся, и уже было сказал что-то, как вдруг девушка заговорила первой: “Можно… у меня вопрос…” Она стала рыскать в своей сумочке, очень неловко, выложила дневник чтобы он не мешался и наконец достала пару серебристых очков. Девушка их покрутила и вдруг нацепила себе на нос.

“Они мне идут? У меня на самом деле немного плохое зрение…” Она поспешно объяснилась.

Мередит не присматриваясь покачал головой: “Слишком большие”.

“Да… Вот как… Пойду сбегаю за завтраком. Тебе принести? Да, принесу. Займу очередь… Я побежала”.

Она вдруг вырвалась из комнаты и нежно закрыла за собой дверь. В коридоре Трия тяжело задышала и упала на колени. Её лицо было красным и бледным одновременно. Вдруг она перепугалась и осмотрела коридор. Никого не было. Она вздохнула и опустила голову. Очки соскользнули с её носа и ударились о землю.

Трия опомнились, её брови беспомощно приподнялась.

“Не узнал…”

“Он их не узнал…” Сказала она жалобным голоском.

83. Одним Меньше 2

На лестнице зазвучали шаги. Трия испугано вскочила, постояла целую секунду, опомнилась и отшвырнула очки ногой. В коридор поднялось несколько эльфов. Они замерли, рассматривая девушку, но уже вскоре отвернулись и пошли в свои комнаты.

Трия проводила их, краем глаза, чтобы не пялиться, и снова вздохнула. Она растерянно подняла очки и покрутила. На них сверкала трещинка; бледные свет переливался в серебристой оправе. Девушка сглотнула и на ватных ногах медленно спустилась по лестнице.

Она пошла дальше, вернулась в знакомый коридор, прошла немного и застыла. Перед нею была дверь в их с Дианой комнату. Она была закрыта. За ней, наверное, было тепло. Там было теплое молчание.

Трия прикусила губу.

Вдруг дверь открылась и вышел Эрин. Он удивился девушке.

“Я хотел позвать тебя, забрать вещи”.

Трия молча кивнула. Потом пришла в себя и ещё раз кивнула. Эрин отступил, пропуская девушку. Диана встретила её улыбкой.

“Можно…” Вдруг заговорила Трия.

“Нам с Дианой побыть наедине?” Она обернулась к Эрину.

Юноша ничего не понимая кивнул и вышел. Начал закрывать дверь. Перестал закрывать. Пропустил Эли. Закрыл.

И началась бессмысленная возня. Диана что-то говорила, рассказывала. Они выглядела взволнованной, чувства отражались на её лице, она казалась… счастлива. Трия кивала и медленно собирала свои вещи, и мысли. Диана протянула её сумочку.

“Можно вопрос?” Спросила девушка наконец, опустив глаза.

“Что такое? Интересно, что нравится Меру? Я в этом спец”.

“Нет… То есть, да, наверное. Скажи… нет, сперва извини меня, что спрашиваю, просто… Как это, расти без родителей?”

Диана замолчала. Трия ни за что и никогда не могла бы сейчас посмотреть ей в лицо. Наверное, лучше было спросить, каково это, потерять родителей, но такую фразу уже невозможно исправить. Молчания тянулось всё дольше, постепенно новое чувство, волнение, и смущение, стали разъедать девушку изнутри, и ей даже было приятно, настолько слаще они были беспощадного страха. И пока Трия упивалась, время было как всегда неумолимо. Диана заговорила:

“Знаешь… Больно. Мер как-то сказал, что я слишком прилипчивая. Наверное, вот почему. Я не совсем помню родителей, но каждый раз, знаешь, как будто шарик в груди. Так больно вспоминать. Когда я была ещё совсем ребёнком, я забиралась к Меру в кровать и держала его всю ночь. Мне было страшно, что его я тоже потеряю”.

Трия слушала. Вдруг на её плечи хлопнулись нежные руки. Девушка испуганно вскинула голову. Диана смотрела на неё, улыбалась. Её глаза были немного красными, но такими прекрасными. Она вытерла слезинку и кивнула.

“Я правда очень прилипчивая”.

“Скажи, скажи Эрину чтобы не заходил”. Она медленно отошла и присела у зеркала. Горько ему улыбнулась.

“Я сейчас так ужасно выгляжу. Просто уродина”. Девушка взяла платочек и стала вытирать слёзы.

Трия словно погружённая в транс кивнула и вышла за дверь.

“Не заходи”.

Сказала она Эрину, который вместе с Эли смотрел в окно, и пошла по лестнице. Прошла столовую. Вышла на улицу.

Трия долго гуляла по тропинкам, рассматривая небо. Лучи солнца вырывались, прорывались завесой туч. Она садилась высоко на холме, в траве, между деревьев и смотерла в землю, и пыталась думать, но думать не могла. Когда начался обед, она поняла это только через тридцать минут, и решили уже никуда не идти. Девушка как-то себя оправдывала, но на самом деле, она это понимала, ей было страшно возвращаться.

День становился только темнее.

Вскоре Трия зашла в чащу, на склон, который вёл к берегу. Вдали шумели волны. Девушка спускалась к ним как заворожённая, тихий шум сливался с шумом её сердца. Вода мелькала среди деревьев, переливалась, шумела и вот, наконец:

Она увидела море. Нет, на самом перед нею было не море. Просто озеро. Но Трия увидела море. Был в её жизни один такой момент, когда родители привезли её на море. Самый обычный день. Трия помнила его без причины. Просто её детский тогда ещё мозг почему-то, из многих пёстрых карточек, который становятся незабываемыми воспоминаниями, выбрал именно эту: волнистые, но почти ровные и далёкие воды; скалы на горизонте, гладкие скалы в небесной дымке – скалы тают в море.

“…”

Девушка стояла у берега неподвижного озера. Его поверхность отражала все переливы неба. Облака незаметно разошлись и среди темнеющей синевы пучились первые, блеклые звёзды.

Девушка вдруг улыбнулась. Самая простая красота породила в ней надежду, и надежда наполнила её до краёв. Возможно, всё это был злой план, чей-то умысел; возможно у неё просто что-то не так с головой; возможно, да, на самом деле возможно, что он просто не узнал очки. Да и с чего бы ему узнать? Они были самые обычные. Всё это глупость.

Трия улыбнулась и решила пойти назад и всё спросить. Она развернулась и увидела тёмную чащу, и словно весь мир в этот момент прояснился, и она поняла, что уже очень поздно, что о ней, наверное, ужасно волнуются. Что она голодна и что возможно уже пропустила ужин. Девушка побежала на склон, через деревья. Она едва-едва улыбалась. Трия была уверенна, даже если сама она не успела, её друзья наверняка приберегли её порцию.

Трия натолкнулась на копьё.

Жало прошло в самое сердце.

Проткнуло его и разорвало.

Девушку скрутило, её голову как будто выкинуло вперёд, кровь сама собой вырвалась у неё из губ. Её замирающие, но ещё живые глаза уставились вперёд, в тёмную бездну. Девушка хотела что-то сказать, наверное, но снова беспомощно закашляла кровью.

Она скользнула по копью и оказалась на крепких, прохладных руках.

Её голова повисла за шею. Немного чёрный, мутно-голубой небосвод в золотистой оправе, полный звёзд, отражался в её глазах. Это была бездна. Вскоре в неё растворилась последняя жизнь. Повеял дым. Девушку охватило пламя. Плавилась кожа, за нею был жир – он закипал и бурлил с красной пеной, капал с костей. Кости почернели, ветер сдувал их, отрывая слой за слоем, словно чёрные бумажки. Девушка исчезала. Растворялась во всём мире.

Вскоре в белую руку чёрного силуэта упал один зелёный камешек.

Артур молча положил его в сумку на поясе и повернулся.

И пошёл.