Текст книги "Живая машина. Эпизод III. Время возрождения (СИ)"

Автор книги: StarStalk147

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Дело не в междоусобных спорах, командир Лупо, – осадил ее Кэнлус, попытавшись успокоить буквально полыхавшую праведным гневом Охотницу, – диверсия оставила нас без защиты генераторов маскировки и виновные должны понести наказание.

– Так что же вы не ведете расследование? – поинтересовалась у него та, – почему же сейчас его обвиняют, уцепившись за незначительную зацепку?

– Совет проведет расследование. Но сейчас, если этот рысь действительно диверсант, то лучше изолировать его, чтобы он не начал подрывать что-то еще.

– Заприте заодно и половину Миола! – не выдержал кто-то из Младших Советников Круга Анима, – мы же шли вам на уступки, когда отдавали половину территории Тунгара, а они еще хотели вышвырнуть нас прочь!

– Потому что нечего роботам управлять людьми! – резко вскочил с места один из стариков из Круга Ново, – хотите жить с нами – живите по нашим законам! Мы вас создали!

– Я хочу посмотреть, как ты создашь аниматроника, кусок мяса! – зарычала Лупо, едва не бросившись на него. Фредди едва успел остановить ее, схватив за пояс, – ваши прогнившие законы и ваша «благая власть» погубила вас самих, и вы предлагаете нам лечь с вами в гниющую и зловонную могилу? Ну уж нет! Лучше вы убирайтесь из Тунгара, вас сюда никто не звал!

– Прекратите это! – громыхнул голос Драго так, что затрясся потолок. Разбушевавшийся митинг мгновенно утих, но горящие яростью глаза обеих сторон словно начали нагревать воздух, – итак, что мы решили? Отпустить ли нам командира Лункса? Кто за? – он поднял руку.

Вслед за ним проголосовали Корво и Кэнлус, а вот остальные оказались против. Обычно, в таких ситуациях, спор решался путем приведения доказательств, но, поскольку ни Лункс ни Совет не могли доказать своей правоты, возникла долгая пауза, которую решил сам рысь.

– Я признаю свою вину.

Эта фраза, прозвучавшая так спокойно, словно издевка, заставила всех присутствующих ошеломленно посмотреть на него. Он буквально затылком чувствовал, как молча протестует Фредди, потихоньку впадает в истерику Мангл и как остывает гнев Лупо. Он знал. «Это должно сработать! – не удержался он от улыбки, – теперь должно».

– Я признаю, что совершил диверсию и бла-бла-бла… мне лень перечислять все мои преступления. Посадите меня в бронированную камеру и приставьте ко мне вооруженную охрану!

– Ты… вы… – Корво едва совладал с собой, – вы это серьезно?

– Ну а что вам еще, в стихах рассказать? Сказал же – я виновен, всё, диверсант найден, ура! Правосудие восторжествовало! Только у меня еще есть последнее желание. Можно?

Драго перевел взгляд на Корво и Анси. Оба были так поражены этой выходкой, что даже не стали спорить.

– Я хочу поговорить со своими друзьями, а именно: командиром Лупо, Младшим Советником Фредди, старшим механиком Мангл, лаборантом Чикой и рядовой Бонни. Наедине, – он с достоинством посмотрела на притихших людей и аниматроников, выискивая в толпе знакомые зеленые глаза. Но так и не нашел.

В помещении наступила почти гробовая тишина. Никто не ожидал такой стремительной развязки, тем более инициированной самим обвиняемым. Глядя в след удаляющемуся под охраной двух солдат-аниматроников Лунксу, Корво только вздохнул и виновато посмотрел на Кэнлуса, в смятении разведшего руки. Он не винил человека в случившемся, но это был опасный звоночек им обоим, что ни люди ни аниматроники не желают друг другу ничего хорошего. Конфликт, вспыхнувший на ровном месте с такой силой, был лишь вершиной айсберга ненависти двух цивилизаций, запертых за одними стенами. «Если нас не прикончат другие стороны, – подумал ворон, едва слушая, как зачитывает приговор Анси, отправляя Лункса сразу в камеру, – то мы перебьем друг друга и без них, такими темпами».

– Какого Технодемона это сейчас было? – именно с такой фразой вырвала его из рук солдат Мангл, когда его, ведя по темным коридорам, привели куда-то вниз, бросив в маленькую камеру с жесткой кроватью, столом и маленьким аппаратом для смазки.

Они редко тут бывали. Толстые створки, надежно закрывающие небольшие комнаты, едва освещенные слабыми дневными лампочками, могли выдержать и попадание из тяжелого плазмера, а сеть узких, всегда патрулируемых коридоров, и вовсе сводила на «нет» попытки побега. Это была небольшая, но хорошо охраняемая тюрьма для военнопленных и нарушителей дисциплины, в самом низу крепости, чуть ниже убежища, куда обычно ссылали максимум на неделю. Но Лунксу, как «диверсанту», тут предстояло сидеть долго. Точнее, пока не исполнится его план.

– Так, слушайте меня внимательно, времени мало! – Лункс не стал дожидаться аналогичных вопросов от других, – я думаю, что самые сообразительные из вас уже догадались, что я сделал это нарочно! Я сейчас понял одну очень важную вещь – кто-то очень хочет поссорить людей и аниматроников! И я сейчас говорю не о тех выбросах пафоса, что плел тот старик, командир Лупо, я говорю о тех молчаливых обитателях Сольтена, что желают, чтобы на место аниматроников пришли «Хранители» или «Рассвет». И я могу точно сказать, что Лефит в этом замешан. Я не видел его в зале, но уверен, ему передадут весть о моем поражении. И в этом ваше преимущество! Поскольку я был единственный, кто подозревал его в измене, он, несомненно, расслабится, подумав, что главная угроза устранена, и вот тут вам надо проследить за ним! Рано или поздно, он проявит свою истинную сущность, и вы схватите его с поличным!

– А если это не он? – Чика на всякий случай отошла от двери, – что если это кто-то другой?

– Конечно он не один. Как минимум кто-то из Старших Советников помогает ему в этом. Кто-то из людей это точно, и кто-то из наших. Возможно этот Гусь, но я не уверен. Вам нужно все время держать Лефита под прицелом. Подружитесь с ним, найдите общий язык, в общем, все время рядом, ясно?

– Бэтли может отметить его голографической меткой, – Лупо удовлетворенно кивнула. Она прекрасно поняла план Лункса, и такой рискованный ход ей очень понравился, – я не спущу с этого мерзавца глаз!

– Ну а ты? – Фредди посмотрел на просиявшего рыся, – ты знаешь, что тебе может грозить отключение?

– Но ты же этого не допустишь, верно? – тот лишь улыбнулся и пожал плечами, – я могу на тебя в этом положиться, командир?

Впервые за все это время, этот гордый и самолюбивый аниматроник назвал его командиром. Может он сказал это с сарказмом, но Фредди почувствовал прилив сил от этой фразы.

– Можешь. Постараюсь вытащить тебя как можно быстрее, – он улыбнулся и положил ему руку на плечо, – держись, друг.

– Не переживайте, я всегда хотел побыть наедине со своими мыслями вдали от сентиментальных любителей отношений и хладнокровных убийц, – он рассмеялся, видя как они дружно закатили глаза, – ладно, не нервируйте мою охрану, им еще долго меня терпеть. А еще лучше – помалкивайте о том, что тут слышали. Неизвестно, кто еще сторонник этого Лефита. И ничего не говорите Корво. И Фокси… хотя нет, ему можно, а вот Бэтли нельзя! Хотя она обидится…

– Мы поняли! – зажала ему рот Лупо, – не трать силы, они тебе еще пригодятся.

– Лункс, – Мангл задержалась, когда остальные вышли в коридор, – ты же понимаешь, что без тебя мы не справимся? И ты опять нас бросаешь?

– Можно подумать, у меня был выбор, – он хотел было ее обнять, но оковы на руках не дали ему раздвинуть руки, – ты гораздо лучше меня умеешь манипулировать другими, поэтому постарайся выведать у него всё, что он знает.

– У меня больше сюрпризов, чем ты думаешь, – лисица обхватила его голову и поцеловала в губы, – хотя ты все такой же простофиля. Ведь можно же было последним желанием назначить себе арест в своей комнате, мы бы поговорили и так!

– Знаешь, за что я тебя ненавижу?

– Знаю. Я тебя тоже ненавижу, любимый.

***

Впервые за всю свою жизнь, Фокси понял, что утро добрым не бывает, особенно после того, как его процессор предупреждающе заворчал, отразившись помехами в сенсорах. Застонав, он попытался перевернуться на спину, но в последний момент обнаружил, что и так лежит на краю. С грохотом рухнув на пол вместе с подушкой, закрывшей его лицо, он замер, пытаясь понять, что вообще вокруг происходит. «Так. Я в комнате, – пришел он к нехитрому выводу, – возможно даже в своей комнате. А почему я на полу? Наверное, потому что я упал с кровати!» – воодушевившись своей дедукцией, он предпринял попытку принять вертикальное положение. Тело, поднятое руками, подчинилось, а вот ноги предпочли не отвечать на его команды. Уже запутавшись в своем комбинезоне, Фокси попытался встать с помощью кровати, сдирая с матраса простынь. «Надо меньше пить! Надо меньше пить! – каждая мысль била его в виски, в основные провода к электронному мозгу, – надо ж так напиться было! Правильно сказала Чика… ой! Чика!» – мутное воспоминание о том, что его в таком состоянии видела его возлюбленная, подстегнуло его процессор так, что он мгновенно вскочил на ноги, метнувшись к двери.

– А куда я сейчас пойду? – остановил он сам себя, так и не открыв дверь, – я едва в состоянии мыслить… Только хуже будет. Нет! – он решительно вздохнул и попытался примять свою всклоченную шерсть на голове, – надо проветриться! – за окном как раз поднималось ясное свежее утро, приветливо встречая теплым дуновением промерзшую за ночь крепость.

Не лучшего состояния был и Кано. К его помехам добавилась еще и боль в левом сенсоре от удара волчицы. Даже сквозь шерсть было видно, что под резину века затекла темная смазка, образуя нехилых размеров синяк. Солдатская выдержка и подготовка быстро поставили пса на ноги, но боль, сверлящая его голову, почти ослепила его и он, натыкаясь на углы в коридоре жилого сектора, направился в общий зал, чтобы хоть свежей смазкой облегчить себе жизнь.

– Я не должен был этого делать, – решил он составить перед своим командиром извинительную речь, получавшуюся бессвязной и глупой, – я, правда, хотел принести эти чертовы «сливки»! Но я не мог удержаться… Нет, не те «сливки» что я пил… хотя тебе бы понравилось… Ай, да что за ерунду я говорю?! – он прислонился лбом к стенке, закрыв глаза. Где-то за его спиной раздались смешки проходящих мимо аниматроников и людей, но Кано не обращал на них внимания. Сверлящая боль в глазу не давала ему покоя, и только холод этой стенки хоть как-то облегчил его муки.

– Привет! – просипел чей-то голос рядом. Приоткрыв здоровый глаз, Кано повернул голову и увидел Фокси, мутным взглядом рассматривающего его поврежденный сенсор, – где это тебя так?

– Лупо ударила, – пес поморщился, словно воспоминания причиняли ему боль, – здорово мы вчера надрались. Я даже не думал, что эта дрянь окажет такое влияние…

– Ребята, вот вы где! – знакомый веселый голос, раздавшийся у них за спиной, едва не заставил их вздрогнуть, – а я вас везде ищу! Что, помехи в голове и шум в микрофонах? – Рэтси по дружески обнял обоих, улыбаясь во весь рот.

Казалось, крыс вообще не болеет. Блестевшие прежним задором красные глазки посматривали то на одного, то на другого, исходивших завистью аниматроников.

– Как ты это делаешь? – недовольно поинтересовался у него пес. Злиться на крыса у него уже не хватало сил, – ты выпил столько же, сколько и мы, почему ты здоров?

– А, это мой профессиональный секрет, – рассмеялся тот, потянув их обратно в жилой сектор, – слышали такое выражение: «лечи подобное подобным!» или «клин клином вышибают»? Нет? Ну и ладно, пойдем, я знаю способ избавить вас от страданий!

– Подобное подобным… так стоять! – Фокси резко затормозил, схватившись за угол коридора, – ты что, опять пытаешься нас споить?

– Не споить! – Рэтси возмущенно фыркнул, – а лечить! Поверьте, всего один стакан «рэт-смазки» вернет вам силы и бодрость, вы станете такими же как прежде и даже лучше!

– Хватит это расхваливать, мы уже и так получили за вчерашнее! – Кано многозначительно дернул своим глазом, – просто оставь нас в покое, мы справимся сами!

– Эй, мне тоже досталось! – обиженно нахмурился тот, – меня выкинули на Внутреннюю Стену, а из меня солдат так себе! – он ненадолго замолчал, обдумывая свое положение, – я же не говорю вам опять напиться в хлам, я говорю, что это вам поможет. Ну разве я вам хоть раз врал?

– Да! – хором осадили его оба аниматроника.

– Ну и как хотите, – окончательно обиделся Рэтси, – болейте дальше. Наверняка Лупо и Чика вам спасибо скажут, когда увидят вас в таком состоянии, – он хитро улыбнулся, чувствуя, как они напряглись.

Фокси и Кано переглянулись. Помехи и боль еще можно было пережить, а вот гнев Лупо и горькое разочарование Чики они вытерпеть не могли.

– Ладно, давай сюда свое пойло, – с нескрываемым раздражением сказал лис, – но только один стакан. Увижу, что ты наливаешь мне еще – залью тебе все твои бутылки.

– А я ему помогу! – поддержал друга Кано, – и хорошо было бы, если бы это сработало.

Памятуя об угрозе тотального уничтожения своих запасов алкоголя, Рэтси, пока все были заняты защитой Сольтена, тайком перепрятал свои бутылки к себе в комнату. «Это ничего, что я не участвую, – утешал он сам себя, волоча тяжелый ящик по лестнице наверх, – я все равно много не навоюю, справитесь и без меня!». Хитро устроенная кровать, таившая под собой оставшиеся десять бутылок, была тут же разорена ворвавшимся крысом, предусмотрительно закрывшего дверь за двумя друзьями.

– Во-от! – он с нескрываемой любовью достал одну из бутылок, от вида которой обоих начало мутить, – ну, не будем терять времени! – он, как заправский алкаш, достал у себя из внутреннего кармана стакан, выдул из него попавшие шерстинки и тут же наполнил его разившей спиртом жидкостью.

– Твое здоровье! – сказал он Фокси, протягивая стакан, на этот раз обычный металлический, из людской столовой.

Как ни странно, дурно пахнущая жидкость, обжигавшая рот и горло, быстро избавила его от боли и помех. Словно волна облегчения и тепла разлились по его телу, и лис блаженно выдохнул, закрыв глаза. Вот теперь жизнь начинала налаживаться! Теперь ему вновь хотелось верещать и веселиться, и лишь осознание разлуки с Чикой останавливали от этого. Глядя на него, Кано без всяких разговоров выпил свою порцию алкоголя. Правда облегчения не настало – глаз всё так же болел, но зато мерзкие помехи и шумы в ушах пропали, оставляя только неприятный осадок.

– А вы знаете, что сегодня ночью была военная тревога? – на всякий случай Рэтси и сам выпил один стакан, убирая бутылку обратно, – электростанцию взорвали вроде как, теперь у нас нет основного света.

– Твой хвост поперек! – выругался Кано, с ужасом понимая, что Лупо, возможно сейчас в ярости из-за того, что он оказался небоеспособен прошлой ночью, – и что было?

– Да ничего не было. Они три часа простояли под стенами, а потом вернулись. Нападения-то не было, только станцию подорвали. Говорят, даже нашли виновника, это тот рысь, что вчера приходил тебя забрать, – сказал он Фокси, – Лункс, кажется, его зовут.

– Чего? – лис удивленно переглянулся с Кано, – Лункс диверсант? Этого не может быть, он бы никогда этого не сделал бы! И что с ним теперь?

– Заперли в тюрьме сразу же после суда.

– На самом нижнем этаже, – подсказал пес, видя, что Фокси не понимает, о чем речь, – оттуда невозможно сбежать. Но Лункс и правда не может быть тем диверсантом. У него нет мотивов.

– Я говорю, то, что говорят другие, – развел руками крыс, – это не я придумал.

Фокси только покачал головой. «Стоило мне только немного отключиться, как произошло такое событие! – подумал он, чувствуя нарастающую на себя злость, – надо увидеться с ним, но для начала…».

– Я, наверное, сейчас пойду к Лупо, – рассудил Кано, всем своим нутром понимая, что это сейчас не самая лучшая идея, – чем раньше я покажусь ей в нормальном состоянии, тем меньше мне достанется потом.

– Но сейчас только семь часов утра! – Рэтси сверился с электронным табло на своей тумбочке, – думаешь, она обрадуется твоему внезапному появлению в такую рань?

– Она уже давно встала, я уверен, – пес вопросительно посмотрел на лиса, словно ожидая от него поддержки, – а ты что будешь делать?

– Пойду в лабораторию, – немного помедлил с ответом тот, – я знаю, сейчас я не в лучшем состоянии, чтобы разговаривать с кем-то, но я должен хотя бы извиниться перед ней. Удачи тебе, – он хлопнул его по плечу и направился к двери, – и спасибо, Рэтси, за помощь. Но ты все равно алкаш.

Комната Лупо располагалась на этаж ниже комнаты Рэтси. Сглотнув подступивший к горлу комок, Кано осторожно подкрался к створке и прислушался. Судя по стуку лап, Лупо была еще там, и из-за этого он едва не отдернулся от двери. Непонятно, что вызывало у него такой страх – то ли ее осуждение и непонимание, то ли ее разочарование в нем. Ведь он считал себя самым верным ее помощником и такая выходка наверняка уронила его репутацию в глазах волчицы.

– Лупо, это я, – дрогнувшим голосом быстро проговорил Кано, постучавшись в створку, – можно войти?

– Заходи, – холодный тон командирши не предвещал позитивного диалога, и пес, обреченно вздохнув, открыл дверь.

– Слушай, я вчера был неправ и я глубоко сожалею о содеянном, – скороговоркой заговорил он, не смея поднять взгляд, – я не должен был… – на секунду посмотрев на нее, он подскочил на месте и быстро отвернулся, – Лупо! Прости! Я забыл!

Волчица стояла у окна к нему спиной совершенно голая, без своего привычного комбинезона, сердито дергая своим хвостом. Он совсем забыл, что Лупо любит спать без одежды, и сейчас, видимо недавно проснувшись, она демонстрировала ему свои бедра и талию, медленно поворачиваясь к нему лицом, удивленно подняв бровь.

– Ты чего?

– Прости! Я не знал, что ты без всего! – однажды ему досталось за то, что он так ворвался к ней.

– Кано, мы не люди, – она отошла от окна, видя, как он вжался в дверь, не смея повернуться, – нам нечего скрывать. Одежда нужна для защиты шерсти, не более.

– Я понимаю, но… – пес почти отчаялся, слыша в ее голосе раздражение. Мало того, что он разозлил ее вчера, так и сегодня его поведение явно раздражало её, – я зайду потом.

– Стоять! – он даже выпрямился в стойку «смирно» от ее голоса, – ладно, раз ты такой стеснительный, я оденусь. Говори пока, чего ты хотел.

– Я хотел извиниться за вчерашнее, – он с облегчением услышал, как шелестит крепкая ткань комбинезона по ее шерсти, – в общем, такого больше не повторится.

– Ладно, – она пожала плечами и достала из тумбочки небольшой цилиндр со свежими «сливками», – повторится еще раз – вылетишь из отряда.

– И всё? – он опешил от своей смелости и ее реакции, – это всё?

– А что ты еще хочешь от меня услышать? Наказание ты знаешь – сидишь в «Арбитре» и помогаешь Лиззи или Миноту. Что тебе еще надо?

– Я думал…

– Тебе мало одного синяка? Могу поставить второй, но уже бесплатно, – усмехнулась она, посмотрев на его глаз.

– Я просто… – он не выдержал, – Лупо, скажи честно, – он приблизился к ней так резко, что едва не налетел на нее, – между нами что-то есть?

Волчица перестала улыбаться. По ее невозмутимой морде промелькнула какая-то неуловимая тень, словно она не знала, что ему сейчас сказать. И это смущение неожиданно дало псу небывалую доселе уверенность и силы и он почти вплотную приблизился к ней. Та даже не пыталась отстраниться или оттолкнуть его, лишь отвернувшись от него в сторону.

– А с чего ты решил, что что-то есть? – поинтересовалась она тихим, спокойным голосом, лишающим всякого сопротивления.

– Потому что ты неравнодушна ко мне, – высказал догадку тот, – я люблю тебя, ты это знаешь, но ты? Что ты испытываешь ко мне?

– Ты забываешься, Преследователь! – поздно вспомнила она свой рык, но взгляд выдал ее эмоции, – Кано… я…

– Разве это повлияет на нашу команду? Что мы потеряем, если будем вместе? Ты и я, не как командир и солдат, а как муж и жена?

– Ты… Кано… – его морда была совсем близко. Она почувствовала его дыхание, пропитанное легким запахом недавнего перегара, видела его ясные голубые глаза, с любовью и преданностью смотрящие на нее, и уже приоткрыла рот чтобы… – нет! – она резко оттолкнула его и отвернулась, – уходи.

– Но Лупо…

– Кано уходи, – она прерывисто вздохнула, – у нас ничего не выйдет. Ты достоин лучшей женщины, чем я. А я уже не способна любить, ты просто зря тратишь время. Уходи, пока я не вышвырнула тебя сама.

Минута напряженной паузы, зависшей в воздухе между ними, растянулась в час. Кано, словно пораженный разрядом, отшатнулся от нее, и, опустив голову, быстро покинул ее комнату, оставив волчицу в одиночестве.

Лишь завидев через прозрачные створки знакомый желтый хохолок, сидящий за столом в дальней комнате лаборатории, все слова, что хотел сказать Фокси, как дым улетучились из его головы. Она всегда приходила сюда первой и первой начинала свою работу, полностью уходя в нее. Он знал, как она обожает химию, и отвлекать ее со своими глупостями он считал преступлением. Но он всё равно тихо подходил к ней, не замечающей ничего вокруг кроме своих колб и хитрых аппаратов, с которыми она работала. Лис не стал проходить дальше двери. Слишком свежа была память о его прошлом нашествии, чтобы вновь творить бесчинство.

– Чика, – он опять забыл снизить свой голос, заставив ее вздрогнуть.

– Фокси! – она напряженно повернулась к нему, следя за его руками, чтобы он ничего не разбил или сломал, – ты опять здесь? Тебе же…

– Я ненадолго, – он не удержался от улыбки, глядя как она защищает от него свою лабораторию, – просто хотел пожелать доброго утра и извиниться за вчерашнее. Я повел себя как полнейший идиот, и ты права, я слишком увлекся этим весельем, – он не удержался и начал ходить по комнате, тут же свалив стул своим хвостом и едва не опрокинув колбы на стойке, – я не хочу тебе доставлять неудобств своим поведением, но я обещаю, – аппарат для возгонки едва не разбился, опрокинутый его рукой, – я исправлюсь. Честное слово, исправлюсь! – он удивленно оглянулся на нее, поправляющей за ним разрушенную лабораторию.

– Фокси, сделай мне одолжение, – она схватила его за руку и потащила к выходу, – ничего не рассказывай мне в пределах лаборатории! – за ним, как шлейф, тянулась вереница разрушений.

– Прости, – он виновато улыбнулся, – я нечаянно.

– Я знаю, – неожиданно для него, она тепло улыбнулась и прижалась к нему, – я все равно люблю тебя, дурачек. И буду любить тебя, даже если ты разрушишь тут все лаборатории. Ты мне дороже, чем они, – она закрыла глаза, чувствуя, как его теплые руки гладят ее по голове.

– Но я все равно буду исправляться, – в голове наступило чувство покоя и эйфории.

Хотелось петь и кричать от счастья, от того, что эта ласковая и добрая аниматроник вновь обнимает его, зарывшись клювом в шерсть. И словно мир посветлел в глазах лиса. Теперь, его просто переполняла жажда деятельности, на что Чика предусмотрительно выперла его из лабораторий. Слова словами, но разрушать ее рабочее место она не позволила.

***

Слежка за Лефитом оказалась гораздо проще, чем они предполагали. Сервал, как заведенный, всё время был на виду у аниматроников, то находясь в обществе техников в Шлюзе, то в общей зале жилого сектора, а иногда заглядывал и в мастерские. Но большую часть времени он, конечно же, проводил с Корво, теперь всё время хмурого ходящего по Сольтену. За три прошедших дня, ни роботы Мангл, ни голографические отметки Бэтли не дали результатов в этой слежке, и Фредди даже начал сомневаться в идее Лункса. Вдобавок ко всему, он вспомнил о его раздвоении личности, но, по просьбе самого рыся, так никому об этом не рассказал. «Не надо делать так, чтобы они еще больше волновались за меня, – сказал ему по этому поводу тот, во время очередного доклада об их успехах, – я разберусь в этом сам, вы мне все равно не поможете». Фредди не стал спорить, тем более что он сам прекрасно это понимал. Лункс на удивление спокойно отнесся к своему заключению. Он с улыбкой и смехом слушал рассказы друзей о событиях в Сольтене, даже помогал советом в их проблемах, в общем вел себя как обычно, словно был не в тюрьме, а в своей комнате. Доставалось и охранникам, которых тот, всего за два дня успел достать так, что те старались быстро пройти мимо его камеры. Нередко они слышали, как он разговаривает сам с собой, смеясь и подшучивая на разные темы, что еще больше отталкивало их от этого странного аниматроника. Поползли слухи, что он на самом деле сумасшедший, а на суде признал себя виновным из-за своей неадекватности. Чего и добивался рысь, усмехаясь этим новостям от друзей. Полностью отведя на себя внимание, он дал возможность друзьям оставаться незамеченными для других, чтобы они помогли ему раскрыть этот заговор.

Очередное утро для Бонни началось в полдень. Наплевав на всю свою подготовку и расписание, кролик провалялась в кровати до тех пор, пока в ее дверь не постучали.

– Фокси, если это ты, то лучше свали сразу! – сообщила она не поднимаясь с кровати, – я не настроена тебя сегодня убивать.

В ее комнате не было окна, но яркий свет дневной лампы на потолке, с лихвой компенсировал этот недостаток.

Электростанцию починили уже на следующий день, и Сольтен вновь озарился огнями, шумом работающих мастерских и гулом далеких генераторов маскировки, спрятанных в недрах скал и лесов. Весна в полную силу вступила в свои права, пуская ручьи с вершины горы в небольшие реки уходящие по желобкам прочь с территории крепости, за Стену в Миол и дальше. Теплый воздух и постоянное щебетание птиц, начавших гнездиться в скалах, наполнили Тунгар жизнью, атмосферой возрождения природы и даже какой-то незримой надеждой, что все будет хорошо.

– Нет, это я, – раздался за дверью бас Фредди, – разреши войти?

– Валяй, – она быстро вскочила со своего ложа и открыла дверь перед, как обычно, спокойным медведем, – что нужно?

– Знаешь, я тут задумался над тем, что ты говорила, что мы забыли друг друга, – он прошел в ее комнату, пряча за спиной какой-то длинный сверток, – и, в общем-то, ты права – мы слишком отдалились друг от друга. Собираемся, только когда приходит какая-то беда, как недавно, но я решил исправить это. В общем, держи, – он протянул ей свою ношу, – я не знаю, правильно ли я ее подобрал, но хоть что-то.

– Не может быть! – крольчиха затрепетала от радости, почувствовав через грубую бумажную обертку плавные обводы, – ты… это же…

В ее руках, освобожденная от своей оболочки, оказалась рогатая гитара красного цвета, немного поцарапанная на боках, но с целыми струнами и грифом. Нежно, словно боясь ее повредить, Бонни провела по ней, выдав знакомые аккорды.

– Технобоги мне в свидетели, Фредди, спасибо тебе большое! – аккуратно положив гитару на стол, она крепко обняла его и чмокнула в щеку, – это самый лучший подарок, о котором я могла мечтать! Где ты ее взял?

– Попросил ребят с вылазки принести, – он смущенно улыбнулся и нерешительно погладил ее по спине, – описал вроде точно, но все равно принесли такую…

– Да я бы и балалайке обрадовалась! – она сдавила его так, что тот охнул, – ты мой спаситель, командир! Еще раз большое спасибо!

– Бонни, ты… – дверь открылась и к ней заглянула Бэтли, – ой! – она вытянула уши и захихикала, – извините. Не буду вам мешать! – раздался ее смех за дверью.

– Что? – только сейчас она поняла, что держит в своих объятиях Фредди, быстро убравшего руку с ее спины, стоя наедине с ним посередине комнаты, – Бэтли стой! – она отпустила его и бросилась за ней, – ты все не так поняла!

– Да-да-да! – рассмеялась та, убегая от нее к лестнице, – я все поняла, я же говорю – занимайтесь, чем занимались, меня тут нет! – она радостно завизжала, когда Бонни настигла ее, схватив ее на руки.

– Ну и кто тут боится щекотки? – коварно поинтересовалась она, проведя пальцем по животу извивающейся мышки, – кто тут маленькая зараза, что любит врываться без стука? – она вдохнула побольше воздуха и прикоснулась губами к ее животу.

– Нет! – та едва не вырвалась из цепких рук кролика, когда та подула ей в живот, – прекрати щекотать меня! Я – Бэтли Ночная Тень! – она со счастливой улыбкой обхватила ее шею рукой, глядя светящимися задором глазками в ее лицо.

– Маленькая вредная девчонка! – Бонни не смогла сдержать улыбки, глядя в эти глаза, – чего хотела-то?

– Я хотела, чтобы мы погуляли, – она не спешила отпускать ее шею, – тут недалеко в восточной части, где лес. Фредди может пойти с нами, – тут же добавила она, заметив вышедшего за ними медведя, наблюдающего за этой картиной, – ты же пойдешь с нами, Фредди? Прогуляемся вместе, а то вы не выходите почти из крепости, а на улице так хорошо, весна, птички, все расцветает!

– Если Бонни не против моего присутствия, то почему бы и нет, – он вопросительно посмотрел на нее.

– Я не против, – она поставила мышку на пол и дружелюбно стукнула его в плечо, – только не умничай, и все будет нормально!

Снаружи и правда было тепло. Дуновения ветров, заглядывающих в разлом горы на территорию Сольтена, уже осушили его искусственную равнину и дорогу, превратив в серую поверхность. Лишь веселое журчание воды, стекающей сверху по желобкам, напоминало о прошедшей зиме. Шумно вдохнув побольше этого воздуха, пахнущего одновременно свежестью и незримым счастьем возрождающейся природы, Фредди и Бонни, в сопровождении весело скачущей девочки, медленно направились в сторону небольшой еловой рощицы, где еще виднелся снег.

С громким смехом Бэтли, запустив по желобку самодельный кораблик из бумаги, сделанный Бонни, весело поскакала вперед, перепрыгивая с берега на берег и подгоняя его командами, которые слышала от Лупо.

– Полный вперед! – состроив серьезную мордаху, она вытягивала руку вперед, пальцем показывая направление движения своему судну, – капитан, противник прямо по курсу! – заметила она выпиравший из под воды камень, – протонные ракеты к бою! – противник был уничтожен путем удаления из воды и изгнанием в «небытие», а конкретно в сторону обочины дороги.

Идущие позади нее Фредди и Бонни лишь посмеивались над ее игрой, разговаривая о всякой ерунде, и вспоминая, что происходило с ними ранее, они не замечали, как все дальше отходят от Сольтена. Тот лес, куда вела их Бэтли, был жалкой рощицей по сравнению с тем массивом, что расстилался за Стеной, возвышающейся перед ними. Тут, среди позеленевших елей, еще остались сугробы снега, пропитывая влагой землю. Сидевшие на мокрых зеленых лапах деревьев синицы, с интересом рассматривали смеющуюся под ними летучую мышку-аниматроника, уже оставившую должность капитана и теперь возглавляющий отряд разведчиков, главным образом состоящий из ее самой.

– Так, как ты догадался, что я хочу гитару? – Бонни, смеясь над его очередной шуткой, наконец, решилась спросить что-то посерьезней.

– Это было просто, я же помню, что ты обожаешь музыку и как расстроилась, когда Фокси сломал твою старую гитару, – Фредди сейчас был совсем не похож на того спокойного и рассудительного Советника, каким видела его кролик все это время, – да и ты такая хмурая все время ходила из-за того, что у тебя не было музыки, вот я и решил подбодрить тебя. Усилителей, правда, они не нашли, но я попросил еще два отряда поискать их по возможности, так что будут тебе еще и усилители.