Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
В последнее время у Себастьяна осталось не так много времени на друзей. Знакомить с ними Баки Себастьяну иррационально не хотелось. Баки слишком много для него значил, и вряд ли он задержится надолго. У них не так много времени, и Себастьян хотел максимум этого времени провести с Баки.
Барнс прогуливался по парку с Кайлом, дышал воздухом и раздумывал, что он будет делать, пока Себастьян будет в Сингапуре, но ничего интересного не придумал. Он понимал, что просто будет скучать каждую минуту, проведенную вдали от Себастьяна. Вроде бы, не больше трех дней, и улетает он не сегодня, а Барнс уже тосковал.
Дав Кайлу набегаться перед сном, Барнс вернулся домой и тоже отправился в душ и переодеться в домашнее. Себастьян так и сидел за кухонным столом. Перед ним громоздились контейнеры с ужином и коробочка с пирожными для Баки.
– Пришло приглашение к Эллен через две недели, – меланхолично сообщил Себастьян.
– Что за Эллен? – спросил Барнс, подойдя к Себастьяну со спины, и начал разминать плечи.
– Это общенациональное ток-шоу, – объяснил Себастьян. – Проблемы людей с нетрадиционной ориентацией и все такое. Меня обязательно спросят, с кем я сейчас встречаюсь и так далее. Ну что ж, я давно думал, что пора публично объявить о своей бисексуальности. Вонь, правда, поднимется до небес.
– Ты уверен, что тебе это не повредит? – с беспокойством спросил Барнс. Ему было плевать на весь мир шоу-бизнеса, но вот Себастьяна он обижать не дал бы никому. Только вот дать в морду тут не работало.
– Не особо, – признался Себастьян. – Я и раньше об этом думал. Я достаточно часто играл геев, чтобы никого не шокировать. К тебе начнут присматриваться внимательнее – ты ближе всех ко мне. Но я не буду называть конкретных имен, просто скажу, что я сейчас не один, что есть дорогой мне человек.
– Ага, и куча народу ломанется выяснять, кто это такой, – усмехнулся Барнс. – Как бы меня не начали пытаться подкупить, чтобы узнать, с кем ты спишь, – Барнс наклонился и поцеловал Себастьяна в макушку. – Давай ужинать.
– С тобой, – буркнул Себастьян. – Ужин из «Стейков Джо», тебе должно понравиться.
– Сейчас ты спишь один, – грустно вздохнул Барнс.
После ужина они сидели рядом, обнимаясь, пока Себастьян со вздохом не признался:
– Усну прямо здесь. Пойдем спать. Мне завтра надо еще на тренировку успеть до съемок.
– Если хочешь – засыпай, я тебя потом отнесу, – предложил Барнс, мечтающий как можно больше времени провести рядом с Себастьяном.
Себастьян мягко рассмеялся.
– Ты избалуешь меня вконец, и что я потом без тебя буду делать? Не хочу думать об этом.
Барсу хотелось задать тот же вопрос, что он будет делать без Себастьяна, но он промолчал, просто передвинулся, укладывая его голову к себе на колени.
– Не думай, – сказал он. – Сейчас я рядом.
– Угу, – сонно буркнул Себастьян. Он и правда совсем засыпал. С Баки.
Барнс гладил Себастьяна по голове, пока тот не задышал спокойно и ровно, глубоко. Он еще посидел так, а потом, аккуратно поднялся и, взяв Себастьяна на руки, отнес его в спальню, где уложил на кровать, раздел и накрыл одеялом, а сам лег рядом, обнимая живой рукой. Он позволил себе полежать так недолго, а потом нехотя поднялся и ушел в гостевую спальню, снова зарывшись в одеяло с головой.
Ему снилось что-то липкое, окутывающее его, страшное. Барнс проснулся посреди ночи и понял, что больше не уснет. Принял душ и тихо проскользнул к Себастьяну, устроившись в кресле напротив кровати, наблюдая, как тот спит.
Съемки закончились, и в честь этого Себастьян вытащил Баки поужинать в «Папу Корво» – маленький семейный ресторан на Седьмой. Каждый столик здесь был отгорожен от другого стенами-аквариумами, и посетители не пялились друг на друга. Здесь подавали отличную рыбу и лангустов. В последние дни на Нью-Йорк обрушилась жара, и Себастьяну хотелось легкой еды.
Они сидели за столиком, и Барнс поглаживал руку Себастьяна, лежащую на столе.
– Не беспокоишься, что кто-нибудь узнает, что ты таскаешь по ресторанам своего телохранителя явно не в качестве телохранителя? – улыбнувшись, спросил Барнс, который сам по этому поводу волновался.
– Откуда им знать, может, это прописано в твоем контракте? – усмехнулся Себастьян.
Барнс рассмеялся. Он уже понял, что в контрактах могут быть прописаны совершенно дикие вещи, а у известных людей могут оказаться очень странные причуды.
– Ты можешь прописать туда все, что угодно, – улыбнулся он, притянув руку Себастьяна к себе и поцеловав ее в ладонь.
– Так я и прописал, – напомнил Себастьян. – И сегодня выплачу тебе зарплату, только до банкомата дойдем. У меня нет наличных, а у тебя – карты и счета.
– Тебе не обязательно мне платить, – снова сказал Барнс, они уже говорили об этом, и он совершенно не понимал, зачем ему деньги Себастьяна.
– Ты работаешь на меня. Работа должна быть оплачена. Кроме того, тебе необходимы собственные деньги. Баки, мне казалось, мы уже закрыли эту тему. Я буду платить тебе, мы подписали контракт. Точка.
– Хорошо, – покорно согласился Барнс, снова целуя Себастьяна в ладонь. Своими загонами портить вечер не хотелось. И Барнс решил смириться, раз Себастьян хочет ему платить, пусть платит.
Дома Себастьян объявил:
– Я намерен оттянуться за все дни воздержания! Прямо сейчас!
Барнс тут же притянул Себастьяна к себе, прижал, жадно гладя и, подхватив под бедра, приподнял, предлагая обхватить его ногам за пояс.
– Что, сразу в постель? – вжался он в шею Себастьяна, целуя.
– Да! – воскликнул Себастьян, обнимая Баки ногами за талию. – Черт, ты такой сильный, это так возбуждает! И я хочу твою задницу! А еще надеюсь, что ты не порвешь мою.
Барнс застонал от предвкушения, вжав в себя Себастьяна, прикусил кожу на шее, мочку уха, облизал ушную раковину, жарко выдыхая.
– Хочешь – получишь, – шепнул он Себастьяну на ухо, занося свою ношу в спальню, где тут же аккуратно уронил на кровать, нависнув сверху. – Я думал, сдохну за эти дни, – признался Барнс.
– До меня ты практиковал воздержание дольше, чем иные живут, – Себастьян расстегнул джинсы и потянул их вниз. – Неужели не мог потерпеть десять дней?
– После того, как ты напомнил мне, что такое секс? – усмехнулся Барнс, принимаясь раздеваться и целовать Себастьяна одновременно. – Когда-то я был очень страстным любовником.
– Почему был? – Себастьян стащил с себя футболку. – Ты и есть. Я первый сверху, ты забыл уже все, что знал.
– Интернет – великая вещь, – загадочно улыбнулся Барнс. – А еще я неплохо знаю анатомию.
Барнс огладил руками всего Себастьяна, принимаясь целовать и облизывать его.
– Хорошо, ты первый, – выдохнул он ему в живот.
– Никогда не используй порно как учебное пособие! – возмутился Себастьян. – Это такое же художественное кино, как и любое другое! Только супергерои там могут ебать часами, не вынимая, и кончают от одного вида хуя!
Он притянул Баки к себе и поцеловал. У него были любовники, но ни с кем ему не было так хорошо, как с Баки. С ним одновременно хотелось всего и не хотелось спешить. С ним не случалось неловких моментов. И хотя сложен Баки был лучше Себастьяна, а весь его роскошный мышечный рельеф был рабочим, Себастьян не стыдился своих приобретенных в качалке мышц.
– Я не смотрел, я читал, – признался Барнс, переворачиваясь на спину и укладывая Себастьяна на себя, с силой проходясь руками по его спине, и посмотрел в глаза. – И, если ты позволишь мне, я не сделаю тебе больно, обещаю.
– Тебе придется очень тщательно меня растягивать, – предупредил Себастьян. – У тебя реально большой, а я не ебался в задницу уже очень давно. И смазки с анестетиком у нас нет, я считаю, это извращение. Я купил для тебя презервативы «три икс эль», должны подойти, – он поерзал, потираясь своим членом о член Баки.
– Терпеливым я тоже быть умею, – улыбнулся Барнс, приподняв бедра, вжимаясь в Себастьяна.
Барнс хотел его, хотел как угодно, лишь бы доставить Себастьяну удовольствие, сделать хорошо. Слиться с ним и не отпускать, никогда-никогда.
Он снова перевернул их, оказываясь сверху, и сполз поцелуями к паху, лизнул нежную головку, пососал ее, словно дразнясь, и посмотрел на Себастьяна.
Себастьян приподнялся на локтях, дыша возбужденно и часто. Он хотел Баки, хотел его член, хотел, чтобы Баки долго растягивал его, целуя, а потом трахнул так, чтобы глаза закатились.
– Смазка на тумбочке, – сказал он. – Обещаю быть нежным.
Барнс передал ему смазку, глядя жадно, с вожделением, и устроился на кровати, облизнувшись.
– И как бы тебе хотелось меня… мммм… расположить?
– Устраивайся, как тебе удобно, – предложил Себастьян.
– Хочу тебя видеть, – сказал Барнс, устраиваясь на спине в центре кровати, и подтянул пятки к ягодицам. Посмотрел на Себастьяна, почти по-блядски облизнувшись, предвкушая.
Себастьян придвинулся к нему ближе, развел колени, провел языком по внутренней стороне бедра к яйцам и облизал их. Провел смазанными пальцами между ягодиц и принялся гладить, легонько нажимая. Перед его лицом покачивался, сочась смазкой, тяжелый темный член. Себастьян слизнул смазку с головки, продолжая ласкать Баки пальцами.
– Все хорошо? – спросил он.
Барнс медленно выдохнул, чуть прикрыв глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Мягкие прикосновения сводили с ума, хотелось еще, больше, сильнее. Член Барнса дернулся, когда Себастьян лизнул его.
– Все замечательно, – снова облизнулся Барнс. – Не волнуйся, ты мне больно не сделаешь.
– Я и себе больно сделать не хочу, – объяснил Себастьян, мягко вводя указательный палец на одну фалангу. – Ты такой тугой и горячий. И нежный внутри.
– Я тебе тоже потом расскажу, какой ты внутри, – пообещал Барнс, прислушиваясь к ощущениям, которые можно было назвать странными, и сам подался на палец Себастьяна, чувствуя его внутри себя.
– Отвык? – спросил Себастьян, проталкивая палец глубже и поцеловал головку с чуть заворачивающейся кверху «короной». – Или ты вообще никогда?
Баки внутри был такой нежный, горячий, затягивающий, что хотелось немедленно заменить палец членом, и к черту презервативы. Но Себастьян не собирался делать глупости. Растягивая Баки и вылизывая его член, он добавил второй палец и неторопливо повернул их.
– Я тебе потом расскажу, – Барнс выгнулся и застонал от ласки.
Сейчас вспоминать о паре раз, когда он подставлялся практически без растяжки, ему совершенно не хотелось. Он рефлекторно сжал пальцы Себастьяна, но сразу же расслабился, позволяя ему делать все, что он хочет.
Себастьян добавил смазки и потер кончиками пальцев бугорок внутри. Баки резко и глубоко вдохнул. Его член истекал смазкой, которую Себастьян то и дело слизывал.
– Вот так, – шепнул он. – Ты готов?
– Да, – простонал Барнс, потянув к Себастьяну руки. – Ну же, так хочу тебя… Иди сюда…
В голове набатом стучало желание, застя глаза красной пеленой, Барнс глубоко и рвано дышал, еще шире разведя ноги. От предвкушения во рту пересохло, он вновь облизнул сухие губы, не мигая, глядя на Себастьяна.
Он не мог вспомнить, хотел ли он кого-то так сильно, как сейчас Себастьяна, да и не хотел вспоминать. Здесь и сейчас была его жизнь, и здесь и сейчас он хотел быть наедине с человеком, которого полюбил. Только он и Себастьян, никаких воспоминаний. Ни о ком.
Себастьян раскатал по члену презерватив, как следует смазал его и приставил головку ко входу. Нажал и медленно скользнул внутрь, прикусив губу. Замер, давая Баки привыкнуть. Подхватил его под колени, чтобы было удобнее, и медленно качнулся вперед, проникая в Баки до конца.
Барнс задохнулся от нахлынувших на него ощущений, застонал, выгибаясь, подставляясь. Он чувствовал Себастьяна в себе, и это полностью отключало все мыслительные процессы, оставляя голые инстинкты. Он вцепился пальцами в покрывало, даже не думая о том, что может его порвать. Сейчас все было неважно.
Он чуть сжался, снова заставляя себя расслабиться, запрокинул голову, прикрыв глаза. Себастьян начал плавно двигаться, меняя угол, и по тому, как вскинулся Баки, понял, что нашел правильную точку. Он толкнулся еще раз, и еще, наслаждаясь своим Баки, таким сильным и открытым, таким… его.
Барнс подавался на каждое движение, ловил его на половине, сам насаживаясь на член Себастьяна.
– Хочу… – выдохнул он, – целовать тебя, – и протянул к Себастьяну руки, мечтая сейчас, чтобы тот лег на него сверху, прижался, чтобы кожа к коже, чтобы чувствовать его тяжелое дыхание.
– Иди ко мне, – попросил Барнс.
Себастьян подался к нему, целуя и надрачивая зажатый между их животами член и двигаясь резко и быстро.
Барнс обхватил его ногами, оплел руками, прижимая к себе, вскидывая в такт движениям Себастьяна бедра, и впился в губы поцелуем, практически трахая языком.
Он был на грани, на тонкой грани, когда удовольствие сейчас захлестнет с головой, но Барнс не желал, чтобы все заканчивалось так быстро. Он убрал руку Себастьяна со своего члена, сдавив его у основания.
– Не хочу сейчас, – выдохнул он ему в губы. – Хочу тебя… чувствовать…
– Хочешь трахнуть меня? – спросил Себастьян, сбавив темп. – Хочешь поменяться?
– Я еще успею, – улыбнулся Барнс и легко перевернул их, устраиваясь сверху, полностью опускаясь на член. – Сейчас… хочу так.
Он начал двигаться плавно, медленно, словно издеваясь над Себастьяном, мучая, пытая его удовольствием. Себастьян гладил его по бедрам, чувствуя, как под ладонями перекатываются мышцы, а потом ухватился за член и принялся надрачивать его в том же медленном ритме.
Барнс постанывал коротко, поглаживая Себастьяна по груди, дотянулся и сжал сосок живыми пальцами, покатал и, склонившись, поцеловал, обводя языком, не переставая плавно двигаться, медленно, безумно медленно наращивая темп.
– Я… скоро… – выдохнул Себастьян и начал дрочить активнее. – Не удержусь… ты такой…
– Я этого и добиваюсь, – довольный, как кот, улыбнулся Барнс. Он снова склонился, не теряя темпа, целуя его в губы.
Барнс сжал его в себе, двигаясь все быстрее и быстрее, практически готовый кончить, дышал тяжело, постоянно облизывая яркие губы. Тело простреливало удовольствием от каждого плавного движения бедер, от того, как головка мягко ударялась о простату, проезжаясь по ней.
Себастьян сжал его член, быстро дроча и вколачиваясь в тесную задницу, вскрикнул и кончил, чувствуя, что в нем словно взорвалось что-то горячее и невозможно сладкое.
Барнсу хватило нескольких движений и осознания, что Себастьяну хорошо с ним, чтобы кончить, громко застонав, заливая спермой их обоих, еще сильнее сжимая его внутри.
Барнс весь содрогнулся, находя в себе силы упасть, опершись на локти, а не рухнуть на Себастьяна, придавливая его собой. Ему было так хорошо, так ярко и невероятно легко сейчас. Он поцеловал Себастьяна, а потом лизнул его в нос и заявил:
– Я люблю тебя.
– И это полностью взаимно, – заверил его Себастьян. – Надо в душ. Но таааак лень двигаться…
Барнс аккуратно снялся с опадающего члена, стянул с него презерватив и бросил на пол.
– Я тебя отнесу, – сказал он, вставая на кровати на колени и беря Себастьяна на руки. Потом аккуратно слез с постели и понес его в ванную, где, все еще держа его, включил воду, настроив ее на любимую Себастьяном температуру.
– Тебя опустить сразу, или подождать, пока ванна наполнится?
– Сразу, – потребовал Себастьян, – и залезай со мной. Места хватит.
Вода набиралась быстро, и Себастьян блаженно вытянулся в просторной ванне.
Барнс забрался в ванну и уложил Себастьяна на себя, поглаживая по груди и целуя в макушку. Ему было так хорошо, как не было уже очень, очень давно. Он понимал, что это закончится, и закончится внезапно, и понимал, что уже не хочет никуда возвращаться, хочет навсегда остаться здесь, с Себастьяном, в этом мире. А Стив без него справится. Справлялся же как-то до этого.
Горячая, но не обжигающая вода обволакивала кожу, ласкала ее, поднимаясь все выше, согревала, хотя и так холодно не было. Было жарко до одури. Барнс плавился изнутри от своего чувства к Себастьяну, не зная, как еще сказать, кроме трех слов, которые не отражали, на самом деле, ничего.
– Я не хочу отпускать тебя, – признался Себастьян. – Но я ничего, совершенно ничего не могу с этим сделать. Еще пять фильмов… И я совершенно не представляю, что там будет. Может, Капитан Гидра, может, история о том, как ты тренировал девочек в Красной комнате, может… что угодно может быть. Хоть бы ты не забыл меня, когда вернешься.
– Как я смогу тебя забыть? – грустно улыбнулся Барнс, сжав Себастьяна в объятиях. – Я не представляю, как оставлю тебя одного и вернусь. Знаешь, может быть, мой мир как-нибудь проживет и без меня, а я смогу остаться с тобой? Вдруг я не из того мира, о котором снимают фильмы, а из какого-то очень-очень близкого, но другого, где я действительно умер последний раз?
– Я не знаю, – горестно вздохнул Себастьян. – Просто не знаю. И никто не знает. Слушай, а твоей руке… ей нужно какое-нибудь обслуживание? Здесь же даже никто помочь не сможет, если она засбоит.
– Новенькая, чего ей сбоить? – хохотнул Барнс, подняв бионику и разглядывая пальцы. – Мне же тут не надо ни пули отражать ею, ни стены ломать. А арматуру я и правой согнуть могу.
– Да и арматуру тебе ею гнуть не надо, – улыбнулся Себастьян. – Тебе не странно, что мы с тобой так быстро сошлись и так хорошо уживаемся?
– Странно, но я стараюсь об этом не думать, – ответил Барнс. Он действительно старался не анализировать свою иррациональную привязанность и любовь к обычному человеку, которого толком и не знает. Хотя, может быть именно он-то и знает его такого, какой Себастьян на самом деле.
Барнс приподнялся и поцеловал Себастьяна.
– Выключишь воду?
Себастьян дотянулся до крана.
– Я просто ни с кем особенно не уживался, – объяснил он. – Так, встречался, но, чтобы жить вместе и чтобы меня это не напрягало – никогда. Так что да, очень странно. Ты любишь кино? Хочешь, сходим завтра на «Дэдпул 2»?
– А то, что я тут вообще появился, нихера не странно, да? – усмехнулся Барнс, снова укладывая Себастьяна на себя. – Давай сходим, первая часть была веселой. А ты завтра свободен, или мне снова надо будет напяливать костюм?
– Свободен, должны же и у меня быть выходные. Я стараюсь ничего не планировать на два дня после съемок. Ну, кроме тренировок. Тебе так не нравятся костюмы?
– Да нет, я к ним нормально отношусь. У меня в свое время один был, парадно-выходной, – улыбнулся Барнс. – Просто в костюме я твой телохранитель. А без него просто твой.
– Ты и в костюме мой, – мягко улыбнулся Себастьян. – Ты так хорошо адаптировался к современности, к этому миру…
– К современности я, положим, давно адаптировался, – Барнс запрокинул голову Себастьяна, чтобы заглянуть ему в глаза, и поцеловал. – А этот мир… Я тут, даже зорко следя, чтобы тебя никто не обидел, постоянно расслаблен. Нет чувства опасности. И, если честно, это непривычно напрягает.
– И это в Нью-Йорке?! – вскинулся Себастьян. – Я еще сильнее не хочу тебя отпускать!
– Ну, положим, определенный фон опасности есть, – начал объяснять Барнс, – но он настолько ниже, чем в моем мире, что его, считай, и нет. Я не жду, что нагрянет Гидра, или инопланетяне, или у Старка появится какая-нибудь новая гениальная идея. Здесь все проще, спокойнее. На самом деле, я даже боюсь потерять форму. Может, мне самого себя заказать, а потом исполнителя поймать?
– Ты все-таки адреналинщик, – покачал головой Себастьян. – Нет, конечно, заказать, наверное, можно кого угодно, но смысл? Не надо, Баки. Просто отдыхай. Отдыхал же ты в Ваканде.
– В Ваканде я нервничал из-за Стива. А с тобой, да, с тобой я могу действительно отдохнуть, потому что точно знаю, что тебя никто убивать не придет, – сказал Барнс. – Я не адреналинщик, я реально боюсь, что, вернувшись, меня тут же что-нибудь накроет, а я этого даже не почувствую.
– У тебя семьдесят пять лет войны за плечами, – возразил Себастьян. – Как только ты вернешься, вдохнешь тот же запах, ты сразу станешь собой тамошним, поверь. Премьера следующего фильма в США второго мая следующего года. Если ты и правда вернешься после нее к себе, у нас не так уж много времени. Черт, а во Франции даже двадцать шестого апреля!
– Хватит о грустном, – прижал Барнс Себастьяна к себе, принимаясь тискать. – У нас есть практически год вместе, я тебе еще надоесть успею.
– Ну это вряд ли! – заверил Себастьян. – Пошли обратно в постель.
========== 15 ==========
Они искупались, и Барнс, вынув Себастьяна из ванны, принялся вытирать его, покрывая поцелуями каждый сантиметр его тела, по которому проходилось пушистое полотенце. Плавно опустился на колени, вытирая бедра и одновременно облизывая и посасывая головку вновь поднявшегося члена.
Себастьян коротко вздыхал, подаваясь вперед. Он снова хотел Баки. Они не спешили до сих пор, но сегодня словно сорвались с цепи.
– В спальню, – сказал Себастьян. – Давай в спальню.
– Конечно, – Барнс стремительно поднялся и перекинул Себастьяна через живое плечо, чмокнув в ягодицу.
Себастьян рассмеялся. Баки таскал его, восьмидесятипятикилограммового парня, с той же легкостью, с какой сам Себастьян носил Кайла.
– Только не бросай меня в терновый куст! – попросил он.
Барнс легонько шлепнул его по ягодице бионикой, тоже тихо рассмеявшись.
– Никакого тернового куста, – пообещал он, – но если очень хочешь…
Барнс аккуратно положил Себастьяна поперек кровати, предварительно откинув покрывало, и навис сверху, опираясь на руки с обеих сторон от его головы. Он коленом раздвинул его ноги, устроившись между ними, потираясь пахом о пах.
– Расскажешь мне, как ты хочешь? – спросил Барнс, глядя в невозможные глаза Себастьяна.
– Медленно, – сказал Себастьян. – Но неотвратимо. Так, как ты хочешь, Баки.
Он обхватил Баки за плечи и притянул к себе.
Барнс вновь стал целовать Себастьяна, медленно спуская все ниже и ниже. Нежно сдавил зубами сосок, потеребив его языком, сполз ниже, лизнул в пупок. Поднял голову, посмотрев на Себастьяна, обвел языком свои губы и продолжил спуск.
Облизнул головку, оглаживая руками бедра, заурчал от удовольствия, а потом сполз на пол, подтянув Себастьяна к краю и раскинув его ноги. Он устроился на полу, стоя на коленях, и принялся посасывать член, гладя внутреннюю сторону бедер.
Себастьян, наверное, впервые в жизни ощутил, почему это называется «заниматься любовью». Баки боготворил его, каждый сантиметр кожи. Себастьян всем телом чувствовал его обожание. Оно согревало, костром разгоралось в груди.
– Растянешь меня? – спросил Себастьян.
– Нет, так выебу, – проворчал Барнс, улыбаясь, поднимая ноги Себастьяна выше, разводя их шире, раскрывая его. – Подержи свои прекрасные ножки, – попросил он и лизнул его от открывшегося входа до головки.
Себастьян ахнул, но выдавили:
– Я не дамочка, Баки. Хотя ноги у меня хороши.
Он таял и плавился от каждого движения языка Баки. Его еще никогда не ласкали так, как-то не складывалось. И это оказалось так хорошо, так крышесносяще невероятно. Себастьян сам не заметил, как начал стонать.
Барнс просто с ума сходил от того, что можно было вот так вот бесстыдно гладить, вылизывать Себастьяна, полностью отдаваясь процессу, растворяясь в нем.
Барнс вылизывал Себастьяна, ввинчиваясь языком внутрь, снова проходился языком до яиц, и возвращаясь ко входу, а потом проник обильно смазанным пальцем внутрь, на фалангу, поглаживая нежные стенки.
Барнс застонал от предвкушения того, как проникнет в эту жаркую тесноту, натянет на себя, заполняя. Он протолкнул палец глубже, целуя внутреннюю сторону бедер, лаская член металлической ладонью.
Металлические пальцы, теплые и слегка шероховатые, ощущались странно, но хорошо. Палец внутри был чуть неприятен – Себастьян успел совсем отвыкнуть от такого. Но это был Баки, и все остальное становилось неважным.
Себастьян развел колени шире.
Аккуратно поглаживая внутри, Барнс принялся вылизывать сжатые мышцы, не спеша добавлять второй палец. Это его можно было ебать, практически не растягивая, не боясь травмировать. Себастьян был нежным внутри, узким, как девственник, и совершенно крышесносно желанным. Барнс мог вылизывать его часами. Он хотел Себастьяна до черных пятен перед глазами, до полного отключения мозга, но не переходил в состояние «брать и трахать». Он хотел ласкать, чтобы Себастьян кричал только от того, что его вылизывают.
Себастьян растворился в удовольствии, почти потерялся. Он стонал и подавался к Баки. Ему было… у него мыслей не осталось, чтобы назвать хоть какими-то словами то, что он ощущал. Ему в жизни не бывало так невероятно.
– Еще, – взмолился Себастьян. – Баки, еще!
Барнс жарко выдохнул, вылизывая Себастьяна. От его голоса он чуть не кончил, успев сжать свой член у основания. Он тяжело дышал, лаская языком туго сжатые вокруг его пальца мышцы.
– Не зажимайся, – попросил Барнс, погладив Себастьяна по бедру, и аккуратно добавил второй палец, тут же облизав растянувшийся вход.
Себастьян расслабился как мог. Приподнялся на локтях, глядя на Баки. Веки отяжелели и норовили опуститься, сердце бешено колотилось, кожа стала невозможно чувствительной.
– Т-ш-ш-ш, – Барнс погладил его по внутренней стороне бедра, поцеловал, облизал член, снова принимаясь ласкать языком тугие мышцы, медленно, очень медленно, но верно проникая глубже. А потом вынул один палец, а вторым нашел бугорок простаты, нежно касаясь его.
– Да! – выдохнул Себастьян. – Да, так… И… третий палец… добавь, – попросил он.
Барнс прикрыл глаза, наслаждаясь просьбами Себастьяна. Он тяжело дышал, обдавая горячим дыханием промежность, вылизывал, а потом аккуратно по одному добавил второй и втиснул третий палец. Тугие мышцы сразу обхватили их, и Барнс испугался, что сейчас делает больно, замер, не двигая рукой, все вылизывая и вылизывая мышцы, урчал, как огромный кот, умудряясь шептать что-то успокаивающе-невнятное, лаская член.
Себастьян задышал глубоко и ровно, расслабляя все мышцы. Он слишком давно не был снизу. Отвык, все забыл. Пальцы Баки распирали его, это было горячо и неприятно, но не больно. Себастьян двинулся, насаживаясь на пальцы сильнее. Его член прижимался к животу и истекал смазкой. А ведь они еще только начали.
Барнс долго, безмерно аккуратно и нежно растягивал его, не спеша протолкнуть все три пальца в вожделенную глубину. Он то глубоко, как только мог, просовывал один палец, чтобы погладить простату, потом добавлял второй, снова стараясь проникнуть как можно глубже, потом третий, но уже только чуть разводил пальцы в стороны.
– Господи, – стонал Барнс, сдерживаясь из последних сил, потому что хотелось взять Себастьяна до невозможности. – Господи, ты такой узкий, такой жаркий… нежный… гладкий… Сожми… Сожми их… – он чуть шевельнул пальцами, стараясь проникнуть немного глубже, пока тугие мышцы не сковали его движение.
Себастьян послушался. Он тяжело дышал. Хотелось и освободиться, и насадиться на растягивающие пальцы. Себастьян подался к Баки и низко простонал.
– Я готов, – выдавил он. – Давай уже, Баки. Только… презерватив.
Барнс еще раз лизнул растянутые на его пальцах мышцы, и медленно вынул пальцы. Он как мог быстро, сцапав упаковку презервативов с тумбочки, разодрал ее, дернул зубами упаковку, судорожно раскатал по члену латекс, ливанул еще смазки и приставил головку к растянутому входу.
Барнс очень боялся сделать даже просто неприятно, поэтому входил очень медленно. Пальцы живой руки подрагивали, а сам он тяжело выдыхал сквозь зубы, взнуздывая свое желание. Сейчас все должно было быть для Себастьяна, не для него. Свое удовольствие он получить успеет. Он принялся надрачивать его член, придерживая бионикой за бедро.
– Ах… – простонал он, когда головка оказалась внутри. Все в нем горело, просто полыхало, хотелось засадить сразу как можно глубже, взять уже и так отданное ему, но он замер, тяжело дыша сквозь сжатые зубы, почти жалобно глядя на Себастьяна.
– Сейчас… – выдавил Себастьян, расслабляя мышцы. Задница горела, и хотелось уже почувствовать Баки в себе целиком. Он подался на член, чувствуя, как отпускает растянутый и не особо напряженный сфинктер. – Да!..
Барнс как можно медленнее и аккуратнее протискивался в узкую вожделенную задницу, обхватив Себастьяна за бедра.
– Господи-господи-господи – шептал он, – потерпи, чуть-чуть, пожалуйста…
Барнс понимал, что остановиться уже не сможет, но сделал усилие, введя до половины свой член, он замер, давая привыкнуть, и снова двинулся, уже назад, боясь, что целиком Себастьян сразу принять просто не может.
– Потерпи, пожалуйста, – снова срывающимся шепотом попросил он. В голове шумело, хотелось ворваться в эту узкую задницу, растрахать ее под себя, брать так щедро предложенное, позабыв обо всем, но Барнс находил в себе силы не спешить. Он погладил Себастьяна по животу, обхватил ладонью член, медленно дроча, снова проникая в него.
– Я не стеклянный и не дамочка, – улыбнулся Себастьян. – Смелее, Баки. Я так тебя хочу. Хочу, чтобы ты ебал меня так, что простыни порвутся. Чтобы я не мог думать ни о чем, кроме твоего члена. Давай же!
Барнс рыкнул, плавно вошел до упора, сам привыкая к вожделенной тесноте, и задвигался в Себастьяне сначала короткими толчками, но все больше увеличивал амплитуду, пока не стал врываться в него, практически полностью выходя, при этом меняя положения, вглядываясь в лицо Себастьяна, вслушиваясь в его стоны, дыхание.
Себастьян вскрикивал от каждого толчка. Было так хорошо, так невероятно хорошо! Внизу живота разгорался жар, растекался по всем телу. Горло пересохло, воздух в спальне, казалось, раскалился и обжигал чувствительную кожу.
– Еще!.. – простонал Себастьян.
Для Барнса мир сузился до одного-единственного человека, до боли желанного. Он потянул его на себя, подхватывая под спину, стаскивая с кровати, садясь на пятки и сажая на себя, но не давая упасть. Подхватил под бедра, чтобы Себастьяну не нужно было двигаться самому, вжался пальцами в ягодицы и принялся насаживать его на себя.
Себастьян был достаточно тренирован, чтобы выдержать такую позу, но ему даже не пришлось опираться на локти – Баки держал его на руках, легко приподнимая и снова опуская на свой член. У Себастьяна голова кружилась от избытка ощущений. Член терся о твердый живот Баки, оставляя на нем полосы предъэякулята.
– Глубже! – умолял Себастьян. – Баки, глубже!
Барнс поднимал и опускал его на себя, поддавая бедрами, загоняя как мог глубоко, как Себастьян и хотел. Он дышал через раз, прижимаясь грудью к нему, зажимая его член между ними.
Внутри словно разгоралась сверхновая, готовая взорваться в любой момент, Барнс обхватил Себастьяна живой рукой за талию, подхватив бионикой под задницу, насаживая его на себя все резче.
– Сожми… – прошептал он, хаотично целуя его грудь. – Сожми… меня.
