Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
– А мне за это будет дополнительная силовая тренировка, – вздохнул Себастьян. – Билл нашел нам остров в Карибском море. Навасса. Там нет портов, только временные причалы. В сентябре там вообще никто не живет. Но есть пара бунгало, правда, с минимумом удобств.
– Ты уверен, что хочешь на необитаемый остров? – с сомнением спросил Барнс, не замечавший за Себастьяном любви к дикарскому образу жизни.
– Ну, нам завезут туда продуктов с учетом твоего аппетита, у нас будет связь с большой землей, так что почему бы и нет? Проветрю мозги. Мне не помешает.
– Я бы предпочел еще и лодку иметь, или гидросамолет, – стал размышлять Барнс совершенно не в ключе, как же там можно здорово отдохнуть. Он сразу стал прикидывать список вещей первой необходимости, если там придется выживать, и нахмурился.
– Ага, моторная лодка у нас будет. Будем рыбу ловить? – Себастьян облизал ложку. – Обожаю пингвиновское мороженое.
– Захочешь – будем, – пожал он плечами. Рыбалка его совершенно не впечатляла, хотя поймать рыбу руками он мог. С удочкой было сложнее – этого занятия он совершенно не понимал. – Только я не большой фанат рыбалки.
– Свежая, только что выловленная рыба… – соблазняюще протянул Себастьян. – Запеченная на костре. С лимонным соком.
– Ага. А чистить ее ты будешь, да? – невинно поинтересовался Барнс, отправляя в рот еще ложку мороженого.
– Я умею, – гордо сказал Себастьян и посмотрел на свои ногти. – Придется потом Мэгги тройные чаевые оставить.
– И что ты еще умеешь, радость моя? – ласково спросил у него Барнс, думая, стоит ли отговаривать Себастьяна от совсем уж необитаемого острова.
– Разводить костер, готовить на нем, удить рыбу, строить шалаш, – принялся перечислять Себастьян.
– Это все? – вскинул бровь Барнс, он не собирался издеваться над Себастьяном, но немного поприкалываться тянуло.
– Знаю съедобные растения и грибы Северной Америки, могу освежевать кролика и енота, знаю «в лицо» ядовитый плющ и сумах, могу ориентироваться в лесу. Я был бойскаутом в школе.
– Предположим, – усмехнулся Барнс. – Ладно, хочешь необитаемый остров, пусть будет по-твоему. Только мне понадобится больше информации об этом острове.
Почему-то Барнс как-то сразу воспринял эту поездку как миссию, а не как отдых. Просто ему казалось, что Себастьян любит комфорт, которого на острове не будет. Нет, конечно, он постарается создать для него все условия, чтобы им обоим было хорошо. Притянув Себастьяна к себе, Барнс поцеловал его нежно, жарко.
– У тебя вкус фисташкового мороженого, – Себастьян прикусил его нижнюю губу.
Барнс рассмеялся, прикусывая его в ответ.
– Тебе что-то не нравится?
– Я не люблю фисташки. Ох… – он поскреб ложкой по дну ведерка. – Уже все?
– Хочешь, схожу куплю еще, – предложил Барнс, нежно поглаживая его по бедру. – А потом устрою тебе дополнительную силовую тренировку?
– Давай лучше выведем Кайла, а уже потом тренировка, – Себастьян улыбнулся. – Через две недели мне уже тридцать шесть, – задумчиво добавил он. – Озадачу Уилла, пусть он организует все. А мы с тобой отпразднуем дома.
– Хорошо, пойдем гулять с Кайлом, – согласился Барнс и ушел переодеваться.
Он помнил о дне рождения Себастьяна, но пока так и не придумал, что ему подарить. Родители всегда дарили Барнсу практичные вещи, которые могли бы ему понадобиться в жизни, друзья – всякую ерунду, и он был в растерянности, что же подарить любимому человеку, у которого, в принципе, все есть.
Себастьян тоже переоделся. Надел темные очки и кепку, взял Кайла на поводок.
– Хочу, чтобы ты был со мной на Рождество, – сказал он Баки, когда они спускались по лестнице. – И на Валентинов день. И в твой день рождения.
– Разве на Рождество ты будешь не с мамой? – спросил Барнс. После того, как он выбрался из лап Гидры, он не отмечал никакие праздники, успел даже про них забыть. – Это же семейный праздник.
Барнс вдруг отчетливо понял, что не сможет стать Себастьяну семьей, как бы ни хотел, потому что вынужден был быть его секретом. А потом и вообще исчезнет из его жизни. От этого стало больно почти до слез, до сжавшегося сердца, он хотел отогнать от себя эти мысли, но никак не получалось, они закружились в его голове, как та метель, поглотили его всего под собой, тяжелым грузом ложась на плечи. Он постарался улыбнуться Себастьяну, но улыбка получилась какой-то вымученной.
Они вошли в парк, но Барнс не спешил брать Себастьяна за руку, пытаясь успокоиться, уложить в голове то, что не хотело укладываться. Он не хотел взваливать на Себастьяна эти проблемы и волнения. Не хотел, чтобы его это касалось, чтобы он тоже задумывался об этом.
Себастьян тоже молчал, и только когда они повернули к дому, сказал:
– Я хочу встретить Рождество с тобой. А мама… она обычно куда-нибудь едет на Рождество. В этом году хотела поехать в Румынию к родственникам. Я был в Румынии в апреле, и что-то хватит с меня.
Пока они молча шли через парк, Барнс успел подумать о разном. О том, что, скрываясь большую часть жизни, он попал в место, где можно было бы жить и никого не бояться, но он все равно вынужден был снова таиться. Скрывать свою личность, руку, отношения с человеком, которого любит. И дело было не в том, что Барнс хотел, чтобы о нем все знали, он хотел, чтобы у Себастьяна не спрашивали, с кем он проводит свое время, а Барнс был уверен, что такие вопросы были. Теперь вот праздники. Барнс бы предпочел не праздновать Рождество вообще. Да вообще ничего не праздновать, но отказывать Себастьяну в том, чего тот хотел, а Барнс вполне мог пережить, он не видел смысла. У них действительно было не так много времени.
Еще его волновало, о чем молчит Себастьян, потому что тот никогда не молчал так долго рядом с Баки, особенно, когда они гуляли.
– Значит, Рождество вдвоем, – Барнс взял его ладонь, поднес к губам и поцеловал пальцы.
– Но сначала Навасса, – улыбнулся Себастьян. – Ты в порядке, Баки? Или просто устал? Молчишь весь вечер и хмуришься.
– Я просто задумался, – Барнс решил не врать, что все в порядке, потому что для него в порядке не было. Он просто не хотел все это вываливать на Себастьяна. Ему это было ни к чему.
– Мне снилось вчера, как ты был в Гидре, – внезапно признался Себастьян. – А потом что-то про собак, и ты был жутко популярной таксой.
– Какая дичь тебе снится, – улыбнулся Барнс. В парке было пусто, и он притянул к себе Себастьяна и поцеловал, гладя ладонями по спине.
– Я обычно не помню снов, – сказал Себастьян. – А тут запомнил. И правда дичь.
Он обхватил лицо Баки ладонями и долго, нежно целовал его.
– Что ты хочешь на день рождения? – прямо спросил Барнс, потому что идей для подарка у него не было, и за две недели они вряд ли бы появились.
– Я подумаю, – пообещал Себастьян. – Нож. Хороший армейский нож.
– Хорошо, – Баки нежно коснулся его губ. – Подарю тебе нож.
Они медленно пошли в обратную сторону, Баки удалось абстрагироваться от тяготящих его мыслей, и он надеялся, что они не вернутся. Хотя о подарке на Рождество тоже стоило подумать заранее.
========== 28 ==========
День рождения Себастьян встретил на съемочной площадке. Баки остался в Нью-Йорке с Кайлом. Себастьян радовался, что работы было много и она была сложная. Он скучал.
Дневные съемки на натуре, ночные, студийные – к концу дня Себастьян выматывался до того, что падал без сил.
Барнс скучал и ждал, страдая, забрасывая Себастьяна сообщениями, чувствуя себя оставленной дома девицей, которая ждала своего жениха. От этого чувства было странно, как-то неловко и глупо.
Отсутствие Себастьяна рядом, в поле зрения его неимоверно опустошало, он спал, подгребая под себя ночью плюшевого Солдата, дрочил от безысходности, слал Себастьяну фотки полуэротического содержания, ездил купаться на тот дальний пустынный пляж, постоянно вспоминая, как они провели тут время вдвоем, иногда метался по квартире раненым зверем, не находя себе места от одиночества. Он даже не думал, что оно может так его тяготить.
«С днем рождения меня!» – написал Себастьян утром тринадцатого августа. И прислал Баки селфи в гриме.
«Поздравляю!» – прислал Барнс сообщение и фото коробки, завернутой в яркую бумагу с мишками.
«Почему мишки?» – удивился Себастьян.
«Тебя только это беспокоит?))» – ответил Барнс.
«В данный момент – да! Убегаю на съемки. Люблю тебя».
«И я тебя люблю. Потому что они мне понравились!»
Вечером Себастьян прислал Баки фотографию торта со множеством свечей и написал: «Съемочная группа меня поздравила».
«Рад за тебя. Смотри не обожрись)))» – ответил Барнс.
«А ведь я и обидеться могу )))) Это на всех. Послезавтра вернусь домой».
«Можешь)))» – спорить с этим утверждением Барнс не стал. – «И на меня тоже?)))»
«Мне для следующего фильма надо будет побриться и сбросить килограммов пять-семь. Прощай, борода!»
«Я все равно буду тебя любить)))» – ответил Барнс.
«О да, ведь больше никаких ожогов от бороды!»
От нечего делать Барнс вспомнил, что хотел почитать фанфики про изнасилование Зимнего Солдата, и решил этим заняться, благо, Себастьян ему показал, где искать и что.
Углубившись в чтение, Барнс охуел, другими словами это состояние было назвать нельзя. Он бы посмеялся над нереальностью и невозможностью происходящего, если бы в тексте не читалась убежденность авторов, что именно так и было.
Солдат, может быть, и был слепым орудием, да даже это было не совсем так, он просто не обсуждал приказов, а четко выполнял их, но и у него был инстинкт самосохранения, и еще какой. Он бы просто перебил всех охочих до использования его тела не по прямому назначению.
А когда его описывали несчастненьким и замученным, неспособным на ответные действия, Барнс просто не смог себе этого представить.
Закрыв ноут, он решил больше не читать подобной херни, потому что все внутри восставало против такого видения событий. Барнс терпеть не мог, когда его пытались жалеть, а некоторые фики так и сквозили жестокостью и жалостью.
– И как вообще можно было такое придумать? – недоуменно сказал Барнс сам себе и отправил сообщение Себастьяну, несмотря на то, что было раннее утро: «Я тут почитал ГТП. И ты добровольно читал такое?»
«Я случайно ((( И мне потом было плохо, потому что они же МЕНЯ представляли в этой ситуации!»
«Больше не читай такое!»
«Я и не собирался! Лучше “Бесконечный кофе” почитай. А еще лучше вообще фиков не читай, а то усомнишься в собственном существовании».
«Я, пожалуй, воздержусь от чтения. Мне рассудок дороже».
«Я тут в ночи пошарился по русскому разделу сайта. Как тебе история про Зимнего Солдата и Джека Бенджамина?»
«Я смотрю, тебе там делать нечего?))) Это который принц? Я еще не посмотрел. Но у меня как раз есть время до твоего возвращения».
«Скажешь, что ты думаешь о Джеке? Мне интересно. Эти русские так странно его воспринимают».
«Посмотрю – скажу что-нибудь» – пообещал Барнс и уселся смотреть сериал, про который успел забыть.
Первую серию он честно посмотрел целиком, пытаясь вникнуть в происходящее, но потом понял, что король с его пространными речами его раздражает, он подобного агитационного дерьма уже наслушался, и стал просто проматывать длинные сцены с его участием, по сути, просматривая только сцены с участием Себастьяна.
Барнс не слишком хорошо разбирался в актерской игре, но зная Себастьяна, живя с ним, он видел, насколько полно он перевоплощается на экране, становясь совершенно другим человеком. Это поражало.
Джека Бенджамина хотелось защитить, помочь, но Барнс предполагал, что эти эмоции были навеяны предвзятостью отношений к самому Себастьяну, поэтому беспристрастно что-то сказать именно о персонаже Барнс не мог.
«Я посмотрел» – написал он вечером. – «Даже не знаю, что сказать. Ты великолепен».
«Джек большая сволочь?» – спросил Себастьян.
«Не больше, чем все остальные. Но он хотя бы вызывает положительные эмоции. Я остальных проматывал»
«Что, даже Давид Шепард не зацепил?»
«Нельзя на руководящие должности ставить необразованных идиотов».
«Согласен. Вот и эти русские так считают. О, давай я тебя выкупаю, когда вернусь! В этом фике есть роскошная сцена купания Джеком Зимнего Солдата!»
«Как будто ты меня до этого не купал».
«Я еще хочу!»
«Я тоже! Приезжай скорее. Я соскучился».
«Завтра» – ответил Себастьян. – «Уже завтра».
Этого завтра Барнс еле дождался, занимаясь всякой фигней, которую только мог придумать. Даже Кайла искупал, который был не в большом восторге от процедуры, но укусить Барнса не пытался, только поскуливал и жалобно на него смотрел.
Перед самым возвращением Себастьяна Барнс приготовил ужин, накрыл на стол и стал прислушиваться к шагам за дверью.
Себастьян ворвался домой, швырнул чемодан в прихожей и крикнул:
– Баки, ты дома? Я тебе шоколад купил.
Барнс бесшумно возник в прихожей, сграбастывая Себастьяна в объятия, вжимая в себя, глубоко вдохнул его запах и впился в губы поцелуем.
– Нахуй шоколад, тебя хочу, – выдохнул он.
Себастьян еле успел поставить стаканы куда пришлось. Он обхватил Баки за шею и запрыгнул на него, как чирлидерша на капитана футбольной команды.
Барнс подхватил Себастьяна под задницу и понес в квартиру, не переставая целовать в губы, шею, щеки.
– Как же я тебя ждал, – жарко выдохнул он. – Куда тебя нести? Ванна? Кровать? Кухня? Я уже накрыл, но, если что, я куплю новую посуду.
– Кровать! – потребовал Себастьян и тут же передумал: – Нет, ванная. Я весь потный и от меня воняет.
– Значит, я буду тебя купать, – заявил Барнс, занося Себастьяна в ванную. Внутри него все бурлило от предвкушения не столько отличного секса, сколько от того, что Себастьян снова рядом.
Открыв воду, Барнс заткнул слив, но не спешил отпускать Себастьяна, чтобы тот мог раздеться, он вообще не хотел его отпускать ни на секунду.
– Я тебя держу, снимай футболку, – потребовал Барнс.
Себастьян стянул с себя футболку, покрутил ее над головой и зашвырнул куда-то не глядя.
– А джинсы? – спросил он.
Барнс тяжело вздохнул, еще раз припадая поцелуями к шее, а потом отпустил Себастьяна и сам быстро сдернул с него джинсы вместе с бельем.
– В ванну. Быстро, – скомандовал Барнс, судорожно стаскивая с себя одежду. У него уже стояло до боли и поджимающихся яиц, он сдавил член у основания, чтобы острое возбуждение, прокатывавшее по всему телу, хоть немного схлынуло. – Господи…
Себастьян забрался в воду, встал в ванне на колени и велел:
– Дай его мне.
Он провел языком по нижней губе.
От этого зрелища у Барнса сбилось дыхание. Он подошел вплотную к ванне, предвкушая, как ощутит мягкий плен рта Себастьяна, утонет в ласке, такой простой и крышесносной одновременно.
– Обожаю твой член, – заявил Себастьян, и принялся доказывать это так усердно, что ему стало не до разговоров.
Тяжело, рвано дыша, Барнс гладил Себастьяна по голове, чувствуя, как его язык ласкает ствол, как головка мягко трется о небо, ударяясь в стенку глотки.
Он медленно плавился и таял от ласк Себастьяна, просто дурея от наслаждения. Как же этого хотел и ждал. И не только этого.
Себастьян пропустил член Баки как смог глубоко в горло и сглотнул. Мышцы челюсти слегка ныли от напряжения, уголки губ саднило, но Себастьян слышал глухие стоны и тяжелое дыхание Баки, и это заводило так, что Себастьяну казалось: он сейчас кончит, не прикасаясь к собственному члену.
– Господи, – Барнс громко застонал, чувствуя, как оргазм накрывает его с неотвратимостью приливной волны, погребая под собой, смывая, как щепку. Он весь напрягся, пальцы сжали короткие волосы Себастьяна, и бурно кончил, чувствуя, как дрожит всем телом.
Себастьян облизнулся, проглотил сперму и сполз в воду. Погладил собственный член.
– Твой шоколад и мой чай, наверное, еще не остыли, – сказал он.
Барнс забрался в ванну и устроился между ног Себастьяна, немыслимо свернувшись. Вдохнув, он опустился под воду, обхватывая его член губами, лаская языком головку, то облизывая ее, то прижимая к небу, а потом заглотил член до основания, принимаясь с удовольствием сосать.
Баки оставался под водой так долго, что Себастьян даже испугался, не задохнется ли он. Казалось, Барнсу вообще не нужен воздух для дыхания, он самозабвенно сосал, пропуская глубоко в горло, сглатывал, зажимая головку. Мял руками задницу, поглаживая пальцами сжатые мышцы входа и умудрялся урчать.
Себастьян вскидывал бедра, подавался в горячий жадный рот, и вскрикивал, когда Баки выделывал языком и горлом что-то особенное. Он гладил спину и плечи Баки, касался пальцами его губ, и жалел, что ванна слишком узкая – не получится шире раздвинуть ноги.
Барнс умудрился уложить Себастьяна, закинув его ноги себе на плечи, не отвлекаясь от основного процесса, гладил его тело под водой, живой рукой лаская яйца, а бионикой сжимая сосок.
Себастьяна хватило совсем ненадолго. Очень скоро он выгнулся, закричал и кончил Баки в горячий рот, вздрагивая и выплескивая воду.
Вынырнув, Барнс облизнулся и глубоко вздохнул, ловя неимоверный кайф, который растекался по нервам от осознания того, что его любовнику хорошо с ним. Он затянул Себастьяна на себя, укладываясь в ванну.
– Вот теперь я могу тебя искупать, – довольно сказал он, целуя Себастьяна в губы, поглаживая по пояснице и заднице.
– А как же мой чай? – лениво сказал Себастьян, растекаясь по нему. – Бери мочалку. Будешь банщиком.
– Я же лучше чая? – улыбнулся Барнс, дотягиваясь до бутылки с гелем для душа и мочалки. Он принялся намыливать лежащего на нем Себастьяна аккуратными мягкими движениями, больше поглаживая и лаская, чем, собственно, пытаясь вымыть.
Себастьян нежился в его руках. Он подумал о том, что будет, если Баки исчезнет после следующей премьеры так же, как и появился, и сглотнул вставший в горле ком.
– Я не хочу, чтобы ты возвращался, – прошептал он. – Но я никак не могу это предотвратить или хотя бы понять, что будет.
Барнс просто сжал Себастьяна в объятиях. Он не хотел не только говорить, он даже думать в эту сторону не хотел.
– Даже когда я исчезну из твоего мира, жизнь не закончится, – тихо сказал он, целуя лежащего на нем Себастьяна в макушку.
– Закончится наше «мы», – так же тихо ответил Себастьян. – А я не хочу, чтобы оно заканчивалось. Мне так легко и спокойно с тобой.
– Мне тоже. И я тоже не хочу, чтобы все это заканчивалось, – Барнс подумал, что если он не исчезнет с премьерой, то, несмотря на свое счастье остаться с Себастьяном, он сам не сможет жить, постоянно скрывая их отношения. Барнс чувствовал, что и самому Себастьяну это не очень нравилось. – Давай не будем об этом?
Обсуждать конец их отношений не хотелось до боли, Барнс не желал даже думать о том, что больше никогда не увидит Себастьяна, не сможет к нему прикоснуться, поцеловать, просто быть рядом. Он отчетливо понимал, что больше он не испытает ничего подобного ни к кому, и всю оставшуюся, может быть, очень долгую жизнь он будет вспоминать только Себастьяна.
– Если ты не исчезнешь после премьеры, – негромко начал Себастьян, но с каждым словом его голос становился тверже и увереннее, – я больше не буду скрывать, что я с тобой. К черту все. Я горжусь тобой, а не стыжусь.
– Люблю тебя, – ответил Барнс, целуя Себастьяна.
Вода в ванне остывала, и Барнс, ополоснув себя и Себастьяна теплой водой из душа, принялся вытирать его. Ему нравилось заботиться о Себастьяне вот так: купать его, вытирать, носить на руках. Это наполняло душу теплом и светом.
– Тебя покормить, или сразу утащить в кровать и не выпускать оттуда? – спросил Барнс, жарко выдохнув Себастьяну в шею.
– Накормить, – сказал Себастьян. – И подогреть мой чай. – Он улыбнулся и заправил мокрые волосы Баки за уши. – Пойдем.
========== 29 ==========
Перед поездкой на остров Барнс узнал о нем все, что смог найти, но там не было ничего. Ни агрессивной флоры или фауны, ни каких-нибудь заброшенных поселений, только маяк, но и на нем не было даже смотрителя. По идее, с ними там не должно было случиться ничего из ряда вон выходящего, но Солдат в Барнсе говорил, что надо запастись всем необходимым на случай третьей мировой войны. Он пересилил себя, не став брать с собой огнестрельного оружия, представляя, какие проблемы могут возникнуть при его провозе через границу.
Барнс заставил Себастьяна купить хорошие трекинговые туфли, мотивируя это тем, что иначе он его по острову гулять не пустит вообще.
В день отъезда Барнс с самого утра был немного взволнован, хотя сам не знал, с чего такой мандраж. Его все равно беспокоило отсутствие какой бы то ни было толковой цивилизации ближе, чем за тридцать пять миль по воде.
– Ты взял крем от загара? – спросил он у Себастьяна, уже в десятый раз интересуясь, тем, взял ли тот ту или иную мелочь.
Себастьян сунул Баки список.
– Ты два раза проверял мои сумки, – раздраженно сказал он. – Можешь проверить в третий раз, но если мы хотим выехать сегодня, то уже пора идти забирать машину в прокате. Все я собрал, Баки.
– Извини, – Барнс даже изобразил раскаяние, но получилось у него не очень. – Просто я хочу быть уверен, что у тебя будет все необходимое на самый крайний случай. Пойдем.
– На какой крайний? – Себастьян закатил глаза. – Нашествие гигантских крабов-убийц? Падение метеорита?
– От гигантских крабов-убийц я тебя смогу защитить без всего этого барахла, – заверил Барнс Себастьяна. – Все, расслабься, я просто параноик.
Себастьян поцеловал его, подхватил сумки и вышел из квартиры. Кайл со вчера отдыхал в гостинице, прокатная машина ждала на улице, впереди было путешествие через полстраны. Себастьян немного нервничал, сам не зная, почему.
Они погрузили сумки в багажник, Баки сел за руль, Себастьян рядом с ним, пристегнулся и сполз на сиденье.
– Буду досыпать, – объявил он.
– Спи, нам ехать больше суток, – согласился Барнс и потрепал его по волосам.
Выехав из города, Барнс вырулил на нужное шоссе и, набрав максимально разрешенную скорость, врубил круиз-контроль, убрав ноги с педалей. Поток машин был неплотным, и ехать было легко и свободно.
Себастьян проснулся только на въезде в Вирджинию. Сонно похлопал глазами, потер лицо, чуть не сбив темные очки, и спросил:
– Где мы?
– Въехали в Вирджинию, – отозвался Барнс, снова включая круиз-контроль после обгона. – Хочешь, остановимся где-нибудь, поедим?
Он, мягко улыбаясь, глянул на Себастьяна, погладив его по бедру.
– Успеем еще. Или ты голодный?
Себастьян поглядел на дорогу перед собой. Редкие машины на трассе, лес по обе стороны от нее. Редкие желтые листья в зелени.
– Нет, просто, вдруг ты устал от дороги, можно было бы немного отдохнуть. Хотя я хочу чипсов, – сказал Барнс, выискивая взглядом заправку. – И шоколадку.
– Купи мне минералки, – попросил Себастьян. – Хочешь, сменю тебя за рулем?
– Нет, мне нравится водить машину. И вообще сиди и наслаждайся поездкой. Отдыхай, – они остановились на ближайшей заправке, и Барнс, оставив Себастьяна в машине, пошел себе за чипсами и шоколадом, а ему за минералкой. – Держи, – кинул он бутылку Себастьяну, вернувшись и снова заводя машину.
– Ты уже спланировал, где мы остановимся на ночь? – спросил Себастьян.
– В любом месте, которое тебе понравится, – отозвался Барнс, совершенно забыв про этот момент. Он совершенно не подумал, что Себастьяну будет некомфортно всю ночь спать в машине.
– С тобой я чувствую себя на пятнадцать лет моложе, – в который раз сказал Себастьян. – Ну значит, тот мотель, который нам попадется в сумерках. Они все одинаковые.
– Значит, тот, который попадется, – не стал спорить Барнс. – Я рад, что тебе хорошо со мной.
– Когда я учился в колледже, мы с ребятами как-то поехали на пасхальные каникулы на машине через полстраны… – Себастьян начал рассказывать длинную, запутанную и смешную историю о своих студенческих приключениях.
– А я никогда раньше так не ездил, – признался Баки. – Ну, чтобы вот через полстраны, отдыхать. С человеком, которого люблю… До войны мы со Стивом как-то мечтали попутешествовать. Можно сказать, что мечта наша сбылась, только странновато, как мне кажется. С другой стороны, в вашем мире такой страны, как Ваканда, вообще не существует, а мне там побывать довелось.
– А я не был в Африке, – Себастьян почесал колено. – И в России не был. Но туда я и не хочу. Мама вместе со мной уехала в Австрию во время румынской революции в девяностом. До сих пор не любит об этом говорить. Я с тех пор был в Румынии только один раз, этой весной, до тебя. Меня принимали как звезду мирового класса. Вообще я очень много чем обязан маме. Не представляю, кем бы я стал, если бы остался в Румынии.
– Хорошо, что ты там не остался. Я был в России, но почти ее не помню. То спал, то убивал кого-нибудь, то еще какая-нибудь фигня. Тоже не хочу в Россию, – усмехнулся Барнс. – Хотя я смотрел фотки, там красивая природа.
Дорога стелилась под колесами, машин становилось все меньше, а солнце все быстрее катилось к горизонту.
– Мне уже искать, где остановиться на ночь, или дальше поедем? – спросил он.
– Поищи, – предложил Себастьян. – Снимешь номер, я даже из машины выходить не буду. Переночуем и поедем дальше. Надеюсь, там не будет тараканов. Ненавижу тараканов.
Удовлетворяющий мотель Барнс нашел только миль через двадцать. Оставив Себастьяна в машине, снял номер, предпочтя одну кровать, потому что хотел ночью обнимать Себастьяна, и, получив ключи, подогнал к нему машину.
– Посиди, я гляну, как там, – сказал он, и вошел в номер, оглядывая. Ничего выдающегося – обычный номер обычного придорожного мотеля. Минимум мебели, старенький телевизор, который его совершенно не интересовал. Чисто, опрятно. Барнс быстро полазил по номеру, проверяя на камеры и микрофоны, усмехнулся своей паранойе, опять взявшей верх, но все равно посчитал, что это дело было нелишним, и вернулся за Себастьяном.
– Пойдем, там все в порядке. Можно спокойно провести ночь, – сказал он, вытаскивая из багажника сумку.
– Тараканы? – с преувеличенным беспокойством спросил Себастьян, входя в номер, и рассмеялся. – Я первый в душ.
Барнс притянул Себастьяна к себе, поцеловав, и отпустил в душ. Пока тот плескался, Барнс еще раз облазил номер, тараканов тоже не нашел, и, успокоившись, уселся на кровать.
Он чувствовал себя немного странно. Две недели только вдвоем, в месте, где не надо заботиться о том, что кто-то может за ними наблюдать, не нужно ни от кого прятаться, просто отдыхать и быть вместе, там, где никого и ничего на мили вокруг.
– У них тут кафе еще работает, – спросил он через закрытую дверь, – тебе что-нибудь взять?
– Бургеров с картошкой фри, – крикнул Себастьян, перекрывая шум воды, – фруктовый салат, если он тут есть, и минералку.
В кафе, в котором сидело несколько человек, явно не собирающихся оставаться на ночь, Барнс сделал заказ, удивив официантку количеством еды, потому что забрал еще и пять оставшихся кусков шоколадного чизкейка, и получив все, что хотел, вернулся в номер.
– Фруктового салата не было, – с порога сказал он, – но там были просто нарезанные фрукты, я тебе взял. Устал?
Себастьян развалился на кровати, привычно включив телевизор без звука.
– Немного, – сказал он, глядя, как Баки достает еду из пакетов. – Когда мне было четырнадцать, я без конца перечитывал «Путешествие с Чарли в поисках Америки». Это Стейнбек. Книга старая, но я все мечтал, что когда-нибудь вот так же объезжу страну на машине со своей собакой. И вот мне тридцать шесть, и я еду, пусть не через всю страну, и ты намного лучше собаки. А какие фрукты ты взял?
– Яблоки, бананы и киви, – ответил Барнс, присаживаясь на кровать рядом с Себастьяном. – Жаль, что мы действительно не можем прокатиться через всю Америку. Даже не представляю, сколько на это надо времени. Пару месяцев, если туда-обратно?
– Где-то так, – согласился Себастьян и взял пластиковый стакан с кусочками киви. – Бургеры еще теплые?
– Да, ешь, пока не остыло, – Барнс передал Себастьяну бургер, а сам принялся за картошку фри, забравшись с ногами на кровать. – Почему ты решил стать актером?
– Я сыграл первую роль в десять, нет, в одиннадцать, – сказал Себастьян. – Мама, когда мы переехали в Австрию, начала таскать меня по просмотрам. Мне не понравилось. Стой там, делай то, делай это. Стоп, сначала, снято. И так десять раз. Когда мы приехали в Штаты, мама устроила меня в школу с художественным уклоном. Там были занятия по актерскому мастерству, мы играли спектакли на всех праздниках. И мне вдруг понравилось. После школы я поступил в колледж на стипендию, вкалывал как проклятый. Сыграл в «Законе и порядке» эпизодическую роль, мне девятнадцать было. Потом, после колледжа, год стажировался в Англии, в «Глобусе», это старейший английский театр. Но театр – это все-таки не мое, сниматься в кино и на телевидении мне нравится больше. Походить в чужой шкуре, вжиться в нее, сделать на какое-то время своей…
– Ты реально круто перевоплощаешься на экране, – восхищенно сказал Барнс. – Это завораживает. Но я люблю тебя, поэтому представить, что это не ты на экране, все равно не могу.
– Я хороший актер, – без рисовки сказал Себастьян.
Он быстро прикончил бургер и принялся таскать у Баки жареную картошку.
– Эй, свою возьми, – смеясь, возмутился Барнс, пытаясь отобрать у Себастьяна свою еду. Жалко ему совершенно не было, но…
– Это в обрядах американского ухаживания – таскать еду у того, кто тебе нравится, – рассмеялся Себастьян. – Сам возьми мою.
Барнс сделал проще. Он притянул к себе Себастьяна с одной стороны, а еду поставил к себе на колени.
– Вот теперь можешь таскать, сколько влезет, – сказал он, обнимая Себастьяна живой рукой и целуя в висок.
Себастьян сжевал еще пару ломтиков картошки и взялся за резаные яблоки.
– Отличные! – он протянул Баки стакан. – Наверное, какой-нибудь местный сорт.
– Да, ничего, – попробовал Барнс яблоки. – Вкусные. Я, правда, не фанат фруктов.
Барнс взял еще кусочек яблока и провел им Себастьяну по приоткрытым губам.
– Ты же не против, если я тебя покормлю? – чуть хрипло спросил он.
Себастьян высунул кончик языка, лизнул яблоко и пальцы Баки.
Положив кусочек яблока ему в рот, Барнс легко коснулся губами его губ, убирая с колен остатки еды в сторону и поворачиваясь к нему, держа в руке только стакан с кусочками яблок. Он пристроил его между ними и взял еще один кусочек, зажав его зубами и приблизившись к Себастьяну, предлагая взять.
Себастьян приблизил свое лицо к его, прижался губами к губам и откусил кусочек яблока. Это было так нежно, так чувственно, так… странно.
Барнс длинно выдохнул, забираясь пальцами под футболку, нежно поглаживая по животу, и лизнул губы Себастьяна.
– Хочешь еще яблок? – шепнул он.
– Нет, – Себастьян покачал головой, подставляя губы под поцелуй. – Хочу пить.
Он взял бутылку с водой и напился.
– Будешь? – спросил он.
