Текст книги "Отражение (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Непременно! – пообещал Себастьян. – Вот позавтракаем – и будут фильмы и обнимашки на весь день. Только с Кайлом погуляем.

В парке было как обычно с утра, Барнс отмечал уже хорошо знакомых людей, которые встречались им почти каждое утро, бегуны, такие же собачники, но никто не обращал на них внимания, или вообще обходил стороной – дружелюбным Барнс не выглядел. Гуляя, Барнс иногда посматривал на парочки, которые шли, открыто держась за руки и целуясь, и понимал, что ему хотелось бы того же. Сегодня даже с утра таких парочек было особенно много, и Барнс еле сдерживался, чтобы не притянуть к себе Себастьяна, обнимая.

– Пойдем домой, – предложил он через полчаса прогулки, потому что ну совсем сил не было.

– Пойдем, – согласился Себастьян. Он легонько коснулся пальцев Баки, затянутых в перчатку.

Дома был тепло. Себастьян разделся, повесил куртку на плечики. Повернулся к Баки и обнял его. Поцеловал в холодный нос.

– Ты замерз? – спросил он.

– А ты? – спросил Барнс, скинув куртку и беря пальцы Себастьяна в свои, живые.

– Немного, – признался Себастьян. – Но ты не ответил.

– Нет, поэтому иди сюда, буду тебя греть, – Барнс прижал его к себе, целуя.

– Сначала Кайл и его завтрак, потом в постель, – объявил Себастьян.

Он положил в миску Кайла консервы, налил свежей воды и пошел искать Баки. Тот нашелся в спальне – валялся на незастеленной кровати и лопал шоколад из подаренной коробки.

– Ну, и где мои обнимашки? – спросил Барнс, отставляя коробку с шоколадом на край кровати. Он уже успел переодеться в домашние штаны, решив пренебречь футболкой.

Себастьян с размаху навалился на него и обхватил за бока.

– Вот твои обнимашки! – объявил он.

Барнс тут же перевернулся, подминая Себастьяна под себя, прижимая к кровати, задрал его руки над головой удерживая их одной своей, и вклинился коленом ему между ног. Провел живой рукой по боку от подмышки до бедра и задрал футболку.

Себастьян развел ноги пошире и подал бедрами вверх. У него уже встал. На Баки у него всегда вставал моментально.

Барнс, почувствовал желание Себастьяна, моментально избавил их обоих от одежды, перевернул, сам обхватывая Себастьяна ногами, открываясь для него, потянулся к тумбочке за смазкой и резинками, уронив коробку с шоколадом, которая с громким стуком упала на пол, рассыпая свое содержимое.

Спальню наполняли стоны наслаждения и рваное тяжелое дыхание, тихое ритмичное поскрипывание кровати и шлепки тело о тело. Барнс отдавался Себастьяну со всей страстью, на которую был способен.

Себастьян с ума сходил от ощущений, которые дарил ему Баки, и не только физических. Это чувство власти над человеком, который одной рукой может свернуть шею, когда он гнется в твоих руках, откровенно наслаждаясь членом внутри себя, не просто позволяя себя любить, а отдаваясь полностью, было отдельным сортом наслаждения.

Барнс выгибался, подаваясь на член, отдавая всего себя не только и не столько процессу, сколько одному-единственному человеку.

Он кончил с беззвучным криком, выгибаясь, утягивая Себастьяна за собой в пропасть оргазма.

========== 43 ==========

В этом году весна не принесла Себастьяну радости и прилива сил. Только глухую подспудную тоску, которая утихала лишь в объятиях Баки. Еще от нее можно было отвлечься работой, но она сокращала время, которое Себастьян мог провести с Баки. Нет, он не отказывался от предложений, просто принимал их без радости.

– В апреле будет комик-кон Марвел в Петербурге, – как-то объявил Себастьян. – Вот не знаю, радоваться мне русским фанатам или пугаться их?

– Сейчас только март, а ты уже волнуешься из-за русских? – было еще утро, и они валялись в кровати, не спеша из нее выбираться, хотя нужно было идти гулять с Кайлом, да и у Себастьяна были дела. – И зачем ты собираешься пугаться русских фанатов?

– Что-то я сомневаюсь в их адекватности, – признался Себастьян.

– Уже доводилось иметь дело с русскими? – спросил Барнс, потираясь щекой о плечо Себастьяна и поглаживая его по животу.

– В России – нет, – Себастьян покачал головой. – Здесь попадались.

– Да, русские странные, но я их помню большей частью только с одной стороны, – Барнс поднял голову, глядя на Себастьяна. – Не волнуйся ты так. Люди везде одинаково ебанутые. Я никому не позволю тебя обидеть.

Себастьян погладил его по руке.

– Зато Петербургом полюбуюсь, – сказал он. – Если погода позволит. Я посмотрел сводки погоды на апрель – это ужас просто! Там до мая может снег выпадать! Как там люди живут?

– Я бывал в Петербурге, – задумался Барнс, – раза два, но очень давно и по делу. На погоду я внимания не обращал.

– А на архитектуру? – спросил Себастьян. – Я бы съездил в Петергоф, но там же фонтаны, они, наверное, еще будут закрыты.

– Нет, на архитектуру я тоже внимания не обращал. Я вообще не фанат этого дела, – Барнс потерся о Себастьяна всем телом, давая почувствовать свое возбуждение. – Давай я попозже выведу Кайла сам?

– Суровый Зимний Солдат, которому плевать на погоду, природу, архитектуру, литературу, но который при этом перечитал всю мою библиотеку, – рассмеялся Себастьян.

– Почему же, я люблю природу. А на архитектуру просто времени не было, – Барнс поцеловал Себастьяна в плечо. – А вот твоя библиотека действительно оказалась странной. Но только так я смог узнать, что пьесы – это не мое. А про космос весело читать было. И у меня есть подозрение, что зарубежную классику стоит читать в оригинале.

– Ну, я не знаю итальянского, французского, испанского, – принялся загибать пальцы Себастьян. – Так что переводы. Японского я тоже не знаю.

– Я знаю, – пожал плечом Барнс, – толку-то с этого? Еще я знаю амслен, умею читать по губам, шрифт Брайля и морзянку. Но, ты не поверишь, вся эта хрень мне ни разу не пригодилась реально. Особенно в бытность мою Солдатом. Ну, кроме чтения по губам. И морзянки.

Себастьян поцеловал Баки и поднялся.

– Сегодня мне надо быть в Гетто Филм Скул. Поедешь со мной? Буду там весь день.

– Быть рядом с тобой – моя непосредственная должностная обязанность, – пафосно заявил Барнс, поймал Себастьяна за талию, усаживая обратно на кровать, и поцеловал в поясницу.

– Посмотрю, что там написали начинающие сценаристы, – продолжил Себастьян. – Будет читка сценария по ролям. И мне надо выйти через час. Так что если ты хочешь поехать со мной, нам пора выводить Кайла.

– В следующий раз разбужу тебя раньше и не дам пиздеть о всякой фигне, сразу трахну, – пообещал Барнс, поднимаясь с кровати и целуя Себастьяна в плечо. – Я быстро.

– Все-то ты обещаешь… – протянул Себастьян.

– Не провоцируй, – облизнулся Барнс и пошел одеваться.

Когда Баки ушел, он повалялся еще минут десять, а потом занялся собой и завтраком. Одеваться в Филм Скул как-то особенно не хотелось, но и совсем обыденно – в футболку и джинсы – было нельзя. Себастьян долго перебирал пуловеры, выбрал темно-красный и серые джинсы к нему, коричневую кожаную куртку. Вспомнил, как в начале зимы Баки упирался и не хотел тратить время и деньги на покупку зимней одежды, отговариваясь тем, что Зимний Солдат не мерзнет.

Прогулка с Кайлом была недолгой, потому что Барнс все равно зажал Себастьяна в коридоре и долго целовал, наплевав на время. Но потом все же взял себя в руки и выпустил его из объятий.

– Почему у тебя нет машины? – внезапно поинтересовался Барнс, когда они ехали уже ехали в такси.

– Потому что иметь свою машину в Нью-Йорке дороже, чем ездить на такси, – объяснил Себастьян. – Да и не так много я езжу.

– Мне бы было удобнее самому тебя возить, – пространно сказал Барнс. – Но, как тебе больше нравится.

– Пробки, – начал перечислять Себастьян. – Транспортный налог. Аренда гаража. Бензин. Страховка. Ремонт.

– Хорошо-хорошо, я понял, – Барнс аккуратно взял его за руку и чуть-чуть сжал.

Старое кирпичное здание в Бронксе выглядело потрепанным, но добротным. Себастьян в сопровождении Баки поднялся по вытертым ступенькам и вошел в него.

Его тут же окружили студенты и преподаватели, поднялась суета. Себастьян пообщался со студентами в одном из классов, ответил на вопросы, посмотрел несколько курсовых работ – короткометражек. Потом была читка по ролям. Сценарий оказался слабеньким, но в нем было несколько удачных моментов. Себастьян был снисходителен: все с чего-то начинали, никто не становится гениальным сценаристом сразу.

Барнс немым укором возвышался над толпой студентов и преподавателей, внимательно следя, но не усматривая в их действиях ничего провоцирующего или враждебного. Он не мешал заниматься Себастьяну тем, чем он занимался, но сам в процесс особо не вникал. Все-таки Барнс был человеком, далеким от искусства.

Если бы не Себастьян, Барнс добровольно бы никогда не согласился на подобное времяпрепровождение, логично предполагая, что так же сам Себастьян не согласился бы с ним целый день чистить оружие.

– Ты скоро закончишь? – тихо спросил он у Себастьяна, когда у того выдалась свободная минутка.

– Сейчас пофотографируюсь со студентами, попрощаюсь – и все, – ответил Себастьян.

Через полчаса они уже ехали домой. Себастьян предложил:

– Заедем куда-нибудь перекусить? Я голодный.

– Да, не помню, как называется, ресторан с классными стейками и шоколадным тортом, – тут же предложил Барнс. – Тебе там еще нравится кофе.

– “Папа Джо”, – ответил Себастьян и попросил водителя поехать по другому адресу.

– Когда мы гуляем по парку, на нас люди смотрят, – начал Барнс, когда они сидели в ожидании заказа. – Я не большой спец по людям, но мне кажется, что кто-то догадывается, что я не просто твой телохранитель. Я беспокоюсь, потому, чтобы потом тебе никто не начал задавать ненужных вопросов, когда я… исчезну.

– Я думал об этом, – Себастьян покрутил в руке стакан с водой. – Догадываются – наверное. Но вслух не говорят. А друзьям я намекнул, что ты бывший наемник. Когда ты… В общем, я скажу, что тебе понадобилось уехать по старым твоим делам.

– А твои друзья тебе что-нибудь обо мне говорили? Или спрашивали? – Барнс понимал, что с его появлением жизнь Себастьяна определенным образом изменилась, хотя это было практически незаметно. Но не для друзей, с которыми тот стал реже видеться. Поэтому думал о том, что те могли строить предположения о причинах такой перемены, и даже высказывать их самому Себастьяну.

– И говорили, и спрашивали, – кивнул Себастьян. – Я, кстати, стал лучше выглядеть за этот год. И это заметили. Сначала обо мне беспокоились, но сейчас видят, что у меня все в порядке и даже лучше. Больше не тревожатся. Я говорил, что мой бойфренд заботливый и необщительный. И что я провожу с ним много времени. Меня просили приходить в гости с тобой, но я сказал, что ты не хочешь.

– Мне жаль, что не могу быть той частью твоей жизни, которую можно показать людям, волнующимся за тебя, – грустно улыбнулся Барнс.

– Мне тоже жаль, – кивнул Себастьян. – Но я надеюсь, это когда-нибудь сможет измениться.

– Если бы я знал, что останусь с тобой, что никуда не исчезну… – Барнс потянул к Себастьяну руку, но замер, остановив движение на половине. – А так… Лучше, чтобы меня никто не знал. Ты только сильно не грусти без меня.

– Думаешь, я смогу? – вздохнул Себастьян. – Давай не будем об этом. У нас еще есть время.

– Давай поедим, заберем с собой местный шоколадный торт и окопаемся дома в кровати? Или на диване, посмотрим что-нибудь? – предложил Барнс, когда официант принес заказ и удалился, оставив их снова одних.

– Давай, – согласился Себастьян.

Вернувшись домой, они сразу же выгуляли Кайла, а потом устроились на диване в гостиной.

С каждым прожитым днем времени для них двоих становилось все меньше и меньше. Барнс старался не думать об этом, но ничего не мог с собой поделать, кроме как не считать каждую прожитую минуту, которая приближала их расставание. То, что он может остаться в этом мире, он не верил, даже не надеялся, потому что, если нет надежды, потом не так больно осознавать, что ничего не получилось. Он не хотел оставлять Себастьяна, он слишком его любил, чтобы так просто суметь расстаться, но понимал, что ничего не может противопоставить той странной магии, которая закинула его сюда, и которая зашвырнет его обратно в родной мир, не спрашивая, хотят они этого, или нет.

– Я не хочу тебя отпускать, – Себастьян запустил руки под футболку Баки, провел ладонями по груди, коснулся сосков. – Такое чувство, что на нас опускается тот маятник из рассказа Эдгара По. Только рассечет он не нас, а то, что между нами. То, что нас соединяет. Он все ниже и ниже, невидимый, но я уже слышу, как он свистит, разрезая воздух.

Прикосновения Себастьяна заставили Барнса коротко выдохнуть, прижимая его к себе. Он прикрыл глаза от наслаждения, обнимая желанного, любимого человека.

– Для меня расстояние не будет иметь значения, даже если это не мили, а иные миры, – прошептал Барнс, уткнувшись Себастьяну в ключицу. – Если мы сами не захотим, нас ничто не сможет разъединить. Но я хочу, чтобы ты был счастлив. Со мной или без меня.

– Без тебя у меня вряд ли получится, – сказал Себастьян и оседлал Баки.

Он стянул с него футболку и наклонился вперед, целуя шрамы на стыке плоти и металла.

– Получится, – простонал Барнс, приподнимая бедра, изгибаясь под руками и губами Себастьяна.

Его прикосновения всегда дарили невероятное наслаждение. Эти мягкие, нежные руки, скользящие по его телу, сводили с ума. Барнс плавился и извивался под этими прикосновениями, желая продлить их как можно дольше.

Себастьян неторопливо ласкал Баки, гладил рельефные грудные мышцы и сильную шею, обрисовывал пальцами кубики пресса, наклонялся и целовал соски, прихватывал их губами, трогал зубами и снова зализывал. Терся своим членом о вставший член Баки через слои ткани, которые их разделяли. А потом принимался целовать в губы.

Барнс то цеплялся за подлокотник дивана руками, изгибаясь всем телом, то снова обхватывал Себастьяна, чтобы прижать к себе. Он чувствовал на своей коже прикосновения его губ и рук, сходил с ума от этого, желая быть еще ближе.

– Я так люблю тебя, – выдохнул Барнс, снова изгибаясь от ласк. – Господи, как же я люблю тебя…

Себастьян стащил с него штаны и спустился ниже, чтобы облизать вставший член. Потерся об него чисто выбритым подбородком, поцеловал головку и принялся вылизывать.

Барнс забрался пальцами в волосы Себастьяна, поглаживая затылок. Прикрыл глаза, полностью отдаваясь ласке, ощущая горячий язык, облизывающий его напряженный член. Он не хотел думать ни о чем, кроме самого Себастьяна, его влажного рта, мягких ладоней, его желаний… Он вскинул бедра, подаваясь на ласку, вцепился пальцами в волосы, стараясь не причинить боли, и застонал, зажмурившись, полностью отдаваясь власти любовника.

Себастьян старался от всей души, стремясь подарить Баки как можно больше наслаждения, стереть из его памяти прошлое, которое иногда прорывалось кошмарами, застывшим взглядом, короткими судорогами в мышцах, к которым крепился протез. Себастьяну нравилось думать, что он хоть как-то смог компенсировать Баки семьдесят лет непрекращающегося кошмара. Не исправить – исправить такое невозможно – но подарить новый опыт, опыт радости и счастья.

Барнс плавился и растекался розовой лужицей от ласк Себастьяна, он хотел его до судорог, до отказа связной мысли. Вцепившись в подлокотник дивана, Барнс подтянулся, дотянувшись до тумбочки, в которой лежали смазка и презервативы, и, слепо порывшись в ней, достал искомое и кинул в Себастьяна.

– Хотя я иногда хочу, чтобы ты трахнул меня на живую и по слюне, – признался Барнс, который действительно хотел секса без презервативов.

– И порвал уздечку? – спросил Себастьян, раздеваясь.

Он натянул презерватив на твердый до боли член, смазал себя и Баки и аккуратно толкнулся на пробу. Он не растягивал Баки, потому что тот порой любил секс без растяжки.

– Так хорошо? – спросил Себастьян.

– Да! – Барнс выгнулся, подаваясь на член, обхватывая Себастьяна ногами. – Еще!

Себастьян резко выдохнул, толкаясь вперед, протискиваясь сквозь неохотно расслабляющиеся мышцы. Баки был горячий и тесный, и Себастьян мимолетно пожалел, что чувствует шелковый жар его тела сквозь резинку.

Барнс изогнулся, расслабляясь, насаживаясь на член Себастьяна, потянулся к нему руками, тяжело дыша и раскрыв рот в тихом подобие крика. Запрокинул голову, а потом весь подался вперед, обхватывая Себастьяна руками и ногами, вжимая в себя, повторяя изгибы его тела своими.

Себастьян двигался быстро и плавно. Он давно выучил, что нравится Баки больше всего, но заниматься с ним любовью не приедалось. Он наслаждался резкими выдохами и короткими стонами Баки, тем, как он выгибался и льнул, поблескивающей на груди испариной.

Барнс хватался за подлокотник дивана, поднимал бедра, сжимая Себастьяна в себе, стараясь соизмерять свою силу с его возможностями, стонал в голос, запрокидывая голову. Волосы липли к вспотевшему лбу, он откидывал их, резко мотая головой, и смотрел на Себастьяна, распахнув глаза, пьяные от возбуждения.

Себастьян ускорился, одновременно начиная дрочить Баки. Оргазм накатывал стремительно и неотвратимо. Себастьян знал, что уже не может остановиться.

– Сильнее! – простонал Барнс, подаваясь навстречу таранящему его члену, чувствуя его внутри себя, резко подался вперед, выгибаясь, чтобы чувствовать Себастьяна всем собой. Он отдавал всего себя без остатка, потому что хотел быть только его, чувствовать только его. Сейчас. Здесь. Всегда.

Себастьян сжал пальцы на члене Баки, яростно дроча ему, и закричал, кончая.

Барнс сжал его ногами, сдавил, почти не соизмеряя силу, до боли, содрогнулся всем телом, выплескиваясь, и почти сразу расслабился, обхватил Себастьяна руками, прижимая к себе.

– Какой же… ты… – хрипло выдохнул Барнс. – Мой…

Себастьян упал на него, чувствуя остывающую между ними сперму.

– Твой, – согласился он, поцеловав Баки куда пришлось.

Барнс перевернулся, укладывая их обоих на бок, обхватив руками и ногами, и укрыл сверху пледом.

– Спи, – шепнул он. – У тебя завтра куча дел.

========== 44 ==========

– С днем рождения! – объявил Себастьян за завтраком. – Что? Ты забыл?

– Я и не вспоминал, – несколько смущенно признался Барнс.

– Тебе сегодня исполнилось сто два года, – объявил Себастьян. – Торт по этому поводу будет вечером. Я не знал, что тебе подарить, и освободил весь сегодняшний день. Будем делать только то, что ты захочешь. Как тебе такой подарок?

Барнс не знал, что сказать. По правде говоря, он не предполагал, что Себастьян вообще знает, когда у него день рождения, не говоря уже о том, что помнит эту дату.

– Откуда ты знаешь? – спросил он, потому что не предполагал, где Себастьян мог получить эту информацию.

– Во втором фильме есть пост-титровая сцена в музее с выставки Капитана Америка, там есть посвященный тебе стенд, на нем даты жизни, – объяснил Себастьян. – Или день рождения неверный?

– Да нет, верный, – пожал плечами Барнс. – Просто… неожиданно как-то.

– Сколько лет ты не праздновал день рождения? – неожиданно серьезно спросил Себастьян.

– С войны. Когда воевали, Стив вспоминал. А что? Надеюсь, ты меня в парк на карусели не потащишь? Я уже большой мальчик, – Барнс вспомнил, как в его день рождения в сорок четвертом Стив где-то надыбал для него шоколада, и улыбнулся воспоминанию.

– Война кончилась, Баки. Здесь ее для тебя нет. Поэтому надо отпраздновать. А карусели… только если сам захочешь, – улыбка Себастьяна была печальной, но он тут же встряхнулся. – Но мы всегда можем надуть воздушные шарики из презервативов.

– Я бы предпочел использовать их по прямому назначению, – усмехнулся Барнс. Он не знал, чего хочет. Можно, конечно, было забраться в кровать и не выпускать оттуда Себастьяна, но это можно было сделать и в любой другой его выходной. Хотя, просто провести день вместе было уже здорово.

– Ну это само собой, – усмехнулся Себастьян. – Интересно, все суперсолдаты такие ненасытные? И если да, как Стив обходится? Про его личную жизнь в фильмах фиг-фиг да ни фига.

– Стив женат на своей работе, – коротко ответил Барнс. – Ждет, когда в мире все будет спокойно, и только тогда. А пока как же? Кто же без него будет мир спасать?

– Ваш мир всегда нужно спасать, это его константа. Так что Стив рискует никогда не дождаться, – вздохнул Себастьян. – Хотя, когда его пришлепнет большой любовью, ему станет на какое-то время не до мира.

– Я надеюсь, что когда-нибудь он перестанет пытаться помочь всем вокруг и обратит внимание на себя самого, – задумчиво сказал Барнс, допивая кофе.

Себастьян пожал плечами. Он не знал. В отыгранных им с Крисом сценах про личную жизнь Кэпа не было ровным счетом ничего.

– Я бы утащил тебя на пляж, – начал Барнс, – но сейчас слишком холодно, чтобы устраивать посиделки на песочке и плескаться в море. Мне вообще странно пытаться придумать для себя развлечение, потому что все, чего я по-настоящему хочу, это просто быть с тобой. Но можно съездить пострелять.

– А ты знаешь хорошие стрельбища поблизости, где не задают вопросов? – спросил Себастьян.

– Я же где-то пристреливал свою подружку? – усмехнулся Барнс. Он действительно смог найти пару мест, куда можно было приехать со своим оружием и делать чуть ли не что хочешь, как в Техасе, но только на отдельно взятой территории. – Это пара часов езды от города, правда.

– И когда это ты успел ее пристрелять, если ты от меня не отлипаешь? – спросил Себастьян. – Хорошо, поехали. Или ты хочешь без меня?

– Иногда я от тебя отлипаю, – улыбнулся Барн. – Я хочу поехать с тобой. Вдруг ты тоже захочешь пострелять.

– Захочу, – согласился Себастьян. – Вот только из чего? Ладно, командуй, как собираться, куда ехать, как будем добираться.

– Ну, кое-то что я там одолжу, а заодно покажу тебе винтовку, – сказал Барнс. – Оденься удобно и… во что-нибудь подешевле. А я схожу, машину возьму. Это пара часов езды на север. Там у одного любителя оружия ферма и никого вокруг. Мы иногда общаемся по сети.

Себастьян оделся максимально непритязательно, но потеплее, понимая, что несколько часов за городом – это не короткие перемещения в пределах Нью-Йорка. Скинул Баки смску: “Кайла берем?”

“Не стоит, будет шумно” – ответил Барнс.

Взяв машину, он вернулся домой, забрал винтовку и Себастьяна, и они поехали на север, к знакомому Барнса, у которого можно было пострелять из чего-то крупнее пистолета.

По дороге Барнс позвонил Гарри и сказал, что он приедет со своим другом, тот обрадовался его приезду, и сказал, что будет ждать.

– Гарри не особо любит людей, – сказал Барнс Себастьяну, – поэтому не жди теплого приема. Но он нормальный мужик. Я с ним познакомился, когда покупал винтовку, случайно. Не рассказывал тебе о нем, потому что он не самый законопослушный гражданин.

– Тогда вы с ним нашли друг друга, – улыбнулся Себастьян.

В машине он смотрел то на Баки, то в окно. Серые обочины, освещенные ярким солнцем, голые ветки – весна в этом году была поздней.

– Значит, у тебя все-таки завелись здесь знакомые, – сказал Себастьян, когда они въехали на двести семьдесят восьмую.

– Как ни крути, а человек – зверек социальный, – Барнс спокойно вел машину, почти не превышая скоростной режим. – Даже у меня есть знакомые, с которыми я иногда общаюсь.

Через пару часов они ехали по берегу озера Уэйли, свернув с основной трассы в какую-то глушь.

– И Гарри даже не представляет, кто ты такой, – сказал Барнс.

– Просто придурок, который не знает, с какой стороны у пистолета дуло? – усмехнулся Себастьян.

– Как-то так, – усмехнулся Барнс. – А ты знаешь?

– Знаю. И даже стрелял из всякого – холостыми на съемках.

– Надеюсь, тебе понравится, – Барнс скинул Гарри смс, что они уже подъезжают, и когда они оказались на месте, ворота, на которых висела большая табличка “частная собственность”, были открыты, а на заборе сидел и ждал их молодой, лет двадцати пяти, парень в джинсах, кофте и жилетке. Немытые длинные волосы были стянуты в жиденький хвост. Барнс проехал на территорию, и Гарри, закрыв ворота, плюхнулся на заднее сиденье.

– Здорова, – буркнул он не особо дружелюбно.

– Привет, – Барнс глянул на Гарри в зеркало заднего вида. – Знакомься, мой друг – Себастьян.

– Гарри, – представился тот, но руки не подал. И обратился к Барнсу: – Тебе что-нибудь надо?

– Да, возьму пару твоих игрушек, – кивнул Барнс, когда они уже подъезжали к большому добротному, но явно старому дому.

– Привет, Гарри, – Себастьян улыбнулся, но, не увидев реакции, развернулся вперед.

Выйдя из машины, Гарри махнул им рукой.

– Пошли, выберешь себе, чего хочешь, – он смерил Себастьяна нечитаемым взглядом, а потом улыбнулся щербатым ртом. – И тебе что-нибудь поиграть найдем.

Они спустились в подвал, в котором у Гарри был целый арсенал. Оружие висело на стенах, лежало на большом столе, стояло в стойках. Разное, от обычных пистолетов до тяжелой снайперской винтовки. Много разных автоматов, винтовок. На одном из столов лежало что-то разобранное.

Себастьян в растерянности посмотрел на Баки. Он растерялся. Себастьян не был фанатом оружия, никогда в жизни не держал в руках заряженного боевого оружия и просто не знал, с чего начать.

– Ну, из пистолетов стрелять не интересно, – вслух размышлял Барнс, – так что их мы брать не будем. Вот прикольная штука, гибрид AR-15 и калаша. Возьмем? Или вот это, М-16. Вот пара неплохих снайперок, но они очень тяжелые. О, мосинка, – Барнс обрадовался так, словно увидел старого друга, – она долго была у русских на вооружении. Стреляет? – обратился он к Гарри.

– А как же? – притворно обиделся тот. – У меня все стреляет.

– Тогда мы возьмем вот это, это, – Барнс указывал на здоровенные стволы. – И вот это. Вечером верну.

– Да не вопрос, – пожал плечами Гарри, и принялся помогать Барнсу собирать оружие и таскать его в багажник.

– А тебе что-нибудь нравится? – спросил Барнс у Себастьяна.

Себастьян только глазами хлопал. Он в женском белье разбирался лучше, чем в огнестрельном оружии.

Себастьян потрогал одну из винтовок, чем-то похожую на ту, из которой он “стрелял” в “Первом мстителе”.

– Эта, наверное.

– И эту, – Барнс радостно снял винтовку со стены. – Поехали? – спросил он, когда все было уложено в багажник и на заднее сиденье.

Себастьян прихватил с собой две пары шумопоглощающих наушников – оранжевые для себя и синие для Баки. И защитные очки.

– Я там тебе тарелочек оставил, – крикнул Гарри, когда они уже отъезжали. На что Барнс только кивнул.

Они минут десять ехали по грунтовке, пока не подъехали к озеру, берег которого частично порос лесом, а рядом было большое поле. Стрельбище представляло из себя разбросанные тут и там металлические мишени, изрядно покореженные предыдущими пострелушками.

– Смотри, – Барнс указал на поле, – там в полутора километрах тоже есть во что пострелять. С чего хочешь начать?

– Ты шутишь? Ты правда веришь в то, что я способен попасть во что-то на таком расстоянии? – изумился Себастьян.

– Верю, – Барнс обнял его и легко поцеловал. – Главное – сделать достаточно выстрелов.

– Ну тогда показывай мне, с какого конца браться за винтовку. Если что, заряжать ее я не умею.

Барнс взял в руки одну из винтовок, и стал объяснять Себастьяну, как она заряжается, как устроена, и вообще, что к чему. Улыбнулся, цепляя на Себастьяна наушники и очки, и приложил приклад к плечу.

– Смотри, – Барнс выдал Себастьяну бинокль. – Видишь, третья слева?

В бинокль были видны небольшие металлические кружки. Приникнув к окуляру прицела, Барнс выстрелил, почти не целясь, попадая точно туда, куда сказал. Винтовка мягко толкнулась в плечо отдачей.

Себастьян вздрогнул от грохота выстрела. Он видел, что Баки попал именно туда, куда целился.

Стрелять было приятно, так же приятно, как обнимать Себастьяна.

– Держи, – предложил Барнс Себастьяну оружие. – Попробуй. Только аккуратнее, у нее отдача.

Себастьян вскинул винтовку, прижал ее к плечу, высмотрел мишень в оптический прицел, выдохнул и плавно нажал на спусковой крючок. Винтовка сильно ударила отдачей в плечо и дернулась вверх. Попал Себастьян в мишень или нет, он не знал.

– Ну как тебе? – спросил Барнс, внимательно наблюдавший за Себастьяном. – И, да. Ты промазал. Попробуй еще раз.

Себастьян вздохнул и снова прицелился.

Он расстрелял почти всю обойму, прежде чем зацепил край мишени. Плечо гудело от отдачи, в ушах, несмотря на наушники, звенело.

– Не уверен, что это мое, – признался Себастьян, опуская винтовку.

– Попробуй еще раз, – попросил Барнс, вставая Себастьяну за спину, высмотрел в бинокль цель и взяв руками Себастьяна винтовку, снова приложил ее прикладом к его плечу. – Сейчас попадешь.

Барнс крепко удерживал руки Себастьяна в нужном положении, чуть шевельнул, прицеливаясь.

– А теперь замри и выстрели, – шепнул он ему на ухо и выпустил из его из своей хватки.

Себастьян послушался. Винтовка выплюнула пулю и сгусток огня. Пуля легла почти в центр мишени.

– Ух ты! – восхитился он.

– Так интереснее? – спросил Барнс, снова обнимая Себастьяна и целуя в щеку.

– Пожалуй, – согласился Себастьян. – Ты будешь стрелять по тарелочкам?

– Нет, я хотел предложить тебе расстрелять их из автомата. Это весело, – Барнс улыбнулся, указывая на стопку больших тарелок на земле. – Сейчас, тут есть доска с гвоздями, куда их можно расставить.

Барнс еще раз поцеловал Себастьяна, забрал у него винтовку и пошел расставлять тарелки.

– Не так весело разлетаются, как головы врагов, но тебе понравится, – рассмеялся он.

Они провели на стрельбище весь день, прервавшись ненадолго, чтобы перекусить припасенными сэндвичами, которые запили кофе из термоса. Себастьян пострелял по тарелкам из автомата Калашникова, из еще двух разновидностей снайперских винтовок, из разных пистолетов, даже из гранатомета – из него Себастьяну удалось подбить старый, насквозь проржавевший трактор.

Себастьян замерз на весеннем ветру, то и дело шмыгал носом, почти оглох от выстрелов, но когда трактор подскочил и опрокинулся от взрыва, он завопил от восторга и обнял Баки.

Что-то было в этой бесконечной стрельбе. Что-то в этом определенно было.

Это было замечательное времяпрепровождение. Барнс радовался не только возможности оторваться и пострелять в свое удовольствие, а еще тому, что мог показать Себастьяну то, что ему нравится. Он не ставил своей целью научить Себастьяна стрелять, понимая, что ему это совершенно не нужно, но ему грело душу то, как увереннее Себастьян с каждым разом брался за оружие, нажимал на спусковой крючок. Попадал чаще, чем с самого начала.

Барнс не удержался, даже сделал пару выстрелов почти в темноте.

– Ну что, говорим Гарри спасибо и едем домой? – спросил он у Себастьяна, укладывая в багажник винтовку.

– Да, давай, – согласился Себастьян. – Уже и торт твой наверняка привезли.