Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
– В моей квартире. Нью-Йорк, Бруклин, – ответил Себастьян. – Восьмая авеню. Вы со Стивом правда родом из Бруклина?
– Все дороги ведут в Бруклин… – пробормотал Барнс. Он не был в Нью-Йорке очень давно, его туда даже на миссии не отправляли после теракта одиннадцатого сентября, о котором он и узнал-то случайно. Барнс предполагал, что город сильно изменился с того времени, которое он помнил, особенно Бруклин.
– Да, мы правда из Бруклина, – ответил Барнс, натягивая свои сапоги, которые странно смотрелись со спортивными штанами. – Про меня вообще там много правды, но дьявол кроется в деталях. А про Стива не знаю. Меня рядом не было. Пошли?
– Погоди, – остановил его Себастьян. – У тебя какой размер ноги?
– Двенадцатый, – ответил Барнс, вопросительно глядя на Стэна из-под нечесаных волос. – А что?
– Сейчас кроссовки тебе дам, у меня тоже двенадцатый. Причешись пока, в шкафчике над раковиной есть расческа подходящая.
Себастьян сунулся в кладовую и достал кроссовки, перепавшие ему после какой-то рекламной съемки. Сам бы он такие – пронзительно-синие, с кислотно-зелеными подошвой и шнурками – в жизни бы не надел. Он добавил к кроссовкам пару спортивных носков и отнес Баки.
– Вот, – сказал он. – Можешь взять черную куртку, если она на твоих плечах не лопнет.
Барнс быстро расчесался, не заморачиваясь как-то особенно, и заправил волосы за уши. Взяв предложенные кроссовки, он их внимательно осмотрел, прикинув, что для него слишком яркие, но не босиком же идти, действительно. Обулся и примерил куртку. Если не шевелиться, то ничего, но движения она стесняла, и Барнс прикинул, что не замерзнет и так, аккуратно вернув предмет одежды на место.
– Пошли? – глянул он на Стэна, не стесняясь разглядывая его. В жизни он был совершенно другой, чем на экране, совсем не похожий на Барнса, и это радовало, потому что свою копию рядом с собой он бы вряд ли выдержал.
Себастьян улыбнулся ему и нацепил на Кайла поводок.
На улице Себастьян сказал:
– Я в Старбакс зайду, возьму латте маття. Тебе кофе или там горячего шоколада взять?
– Шоколад, – коротко ответил Барнс, шоколад он любил.
На улице он оглянулся, глядя на такой незнакомый Бруклин, отмечая, как все изменилось с его молодости. В голову полезли непрошенные воспоминания, о которых сейчас не хотелось думать, и Барнс, как мог, отгонял их от себя.
Идя по улице, Барнс привычно прикидывал места для снайперов, засад и прочей дряни, которой была полна его жизнь, внимательно оценивал прохожих на предмет их опасности, хотя и понимал, что этого не требуется, но просто так, спокойно, как обычный обыватель, идти по улице он не мог, потому что эта привычка, вбитая в Солдата, не раз спасала его жизнь. Он понимал, что это профдеформация, поэтому не пытался ничего с этим сделать.
Себастьян зашел в Старбакс, сунув Баки поводок Кайла.
– Здесь меня подожди, – попросил он.
Для себя он взял латте маття толл, а для Баки – горячий шоколад венти с дополнительными сиропами – ореховый и ирландский крем. Пока напитки готовили, Себастьян пялился в телефон, но новостей о внезапном Питере Паркере или Т’Чалле по-прежнему не было. А кого там еще в Войне Бесконечности развеяло пылью, Себастьян не особо помнил.
– Слушай, – сказал он, вручая Баки стакан и забирая поводок, – а ты правда в Ваканде коз пас? Черт, мне с этими козами чуть ли не обниматься пришлось. Они так воняют! И копыта эти…
– И как ты себе представляешь Баки Барнса, страшное оружие Гидры, пасущего коз? – вопросом на вопрос ответил Барнс, беря стакан. – Нет, я честно попробовал сменить профессию, когда мне мозгоправы прописали трудотерапию, но чуть не взбесился. Козы, бля… Придумали же. Ваканда вообще оказалась странной. Такие технологии и все эти аграрии тут же, не выходя за ворота. В общем, козы – это не мое. Я кошек люблю. Пушистых.
Барнс шел, попивая свой шоколад, и думал о том, что со Стэном было легко, и он был очень странный, как на взгляд Барнса. Может быть, от того, что был совершенно далек от войны, от всей этой кровищи и грязищи, от самого Барнса, который даже в Ваканде очень тяжело привыкал к мирной жизни. ПТСР, кошмары, в которых все возвращалось. И закончилось все очередной войной. А тут, в этом Бруклине все было так мирно, спокойно. Просто люди, просто жизнь, просто другой мир, в котором не было всего того дерьма, которого он хлебнул полной чаркой. Тут за ним никто не охотился, чтобы зачитать триггеры и снова сделать послушной машиной, и от этого было непривычно, но лазер вымышленного прицела все равно щекотал лопатки, и Барнс непроизвольно повел плечами.
– Спина болит? – сочувственно спросил Себастьян, спуская Кайла с поводка и доставая пакеты для собачьего дерьма. – Я всегда думал, что спина у тебя должна болеть адски. Протез же тяжелее живой руки, да еще крепеж… Специально купил анатомический атлас, чтобы посмотреть, как устроен плечевой сустав, и ни фига не понял, как эта штука должна крепиться. За кости, да?
– Что? – удивился Барнс, у него никогда никто не спрашивал, болит ли у него что-то, даже Стив. – Терпимо, – отмахнулся он, когда смысл вопроса до него дошел.
Не рассказывать же Стэну о привычной, уже ставшей родной, боли, которая напоминала ему каждый раз, что он еще жив. С вакандийским протезом стало полегче, потому что сам протез был легче, но сильно ситуацию это не поменяло.
– Я представления не имею, как эту штуку ко мне приделали, – признался Барнс. – Работает, и ладно.
Он давно привык к своей бионической руке, ощущая ее частью себя, и пока ходил в Ваканде без руки, реально чувствовал себя ни на что негодным калекой. Наверное, это было единственное хорошее, что осталось у него от Солдата.
Себастьян наклонился, убирая за Кайлом. Кинул ему мячик, и Кайл унесся за ним.
– Я тут подумал, – признался Себастьян. – Если ты здесь, то ведь и остальные тоже должны оказаться здесь, так? Квилл, Питер Паркер, Т’Чалла, все прочие. Но пока никто ничего не пишет, ну, в открытых источниках. Жаль, я с ними тесно не общаюсь, не могу позвонить, спросить. Ну, коллегам-актерам позвонить, – пояснил он. – И непонятно, почему тебя притянуло ко мне. Кстати, хотел тебе сказать: если страшное оружие Гидры, то Зимний Солдат, а не Баки Барнс, верно?
– Мне уже все равно, как меня называют, – пожал плечами Барнс, и продолжил, сам не понимая, почему говорит об этом. – Баки умер в плену в сорок третьем, Стив спас кого-то другого. А Зимний Солдат со своими триггерами до сих пор со мной, и кто такой я, я уже не знаю. Забей.
Они прошли еще немного, пока Барнс обдумывал слова Стэна по поводу того, что другие рассыпавшиеся могли тоже появиться здесь, а потом спросил:
– А тебя за психа не сочтут?
– Только если я буду трепаться о тебе направо и налево, но я не собираюсь, – Себастьян взял у Кайла мячик и снова кинул его вперед. – Хм, ну да. Поэтому и другие молчат. И не признаются. Но мне кажется, это неважно, кто где оказался, Баки. Верно?
– Может и неважно, – пожал плечами Барнс, пытаясь вникнуть в эти тонкие материи, от которых был далек, как от луны. – Вопрос в том, как вернуться обратно. И почему я вообще сюда попал. Может, нужно что-то сделать? Не знаю, спасти там кого-нибудь, или убить. Я ведь так и не понял, что случилось в Ваканде, или во всей вселенной. Выглядит, как какая-то глупость.
Барнс подумал, что сейчас делает Стив, и понадеялся, что не страдает и не пытается самоубиться, а ищет способ откатить все назад, вернуть все как было. Сам бы Барнс именно этим и занялся, с учетом того, что теперь он представлял себе, что это за Камни Бесконечности. Хотя сколько правды было в этой мешанине событий, не знал никто. У него вообще осталось больше вопросов по поводу последнего фильма, чем ответов.
– Слушай, а почему у вас в фильмах патроны не заканчиваются? – вдруг спросил Барнс. – Я, пока в той бойне в Ваканде носился, несколько магазинов сменил.
– А почему ты в бою с длинными распущенными волосами, тебя не беспокоит? – уныло спросил Себастьян. – Я еще во втором фильме все на свете проклял. То в глаза лезут, то в рот. Да еще нарощенные на все время съемок, и крашеные. Мне после Войны Бесконечности чуть ли не наголо пришлось стричься, совсем волосы испортил.
– Вообще-то я их в хвост завязываю, – улыбнулся Баки, вспоминая, как тоже слегка недоумевал, зачем патлы распускать. А вот чего он не стригся, этого он объяснить не мог, ведь проще было бы. Да и не мучился бы так с их мытьем и расчесыванием, но что-то каждый раз останавливало взять армейский нож и побриться на лысо.
– А борода зачем? – спросил Себастьян. – Жарко же в Африке с бородой, и лицо чешется.
– Не знаю, привык, – пожал плечами Барнс, совершенно не заморачивавшийся на тему бритья. Да и как бриться, когда живешь в глинобитном вигваме и без зеркала. – Организм легко подстраивается к климату, поэтому мне не особо жарко.
– Завидую, – признался Себастьян. Он подозвал Кайла и взял его на поводок. – Я плохо переношу жару. Пойдем домой. Скоро ужин привезут.
========== 4 ==========
Заказанную еду привезли почти сразу после их возвращения. Пока Стэн накрывал на стол, Барнс сидел и наблюдал за ним, ни о чем не думая, подперев щеку живой ладонью. День выдался ну очень странный, но Барнс понимал, что завтра будет не менее странным и, что было печальнее всего, безумно скучным. Ему совершенно нечего было делать.
– Что я ем, как не в себя, ты тоже в анатомическом атласе прочитал? – с усмешкой поинтересовался Барнс, обратив внимание на то, что Стэн заказал для него вдвое больше, чем для себя. И откуда ему было знать, что суперсолдатам требуется больше еды, чем обычным людям? В фильмах Барнс не увидел ни единой сцены с едой.
– Простая логика, – объяснил Себастьян. – Ты быстрее и сильнее обычного человека, значит, ты тратишь больше энергии, значит, тебе надо больше еды. Кстати, есть еще два фильма со Стивом, но без тебя. Мстители и Эра Альтрона. Будешь смотреть?
Барнс хмыкнул на «простую логику» и принялся аккуратно есть. Он задумался о том, хочет ли он посмотреть неизвестно насколько правдивую историю о жизни Стива, пока он или спал в крио, или кого-нибудь убивал, но к какому-то решению прийти не смог. Стив ему рассказывал, как Тони создал бешеного робота, и как Локи притащил на Нью-Йорк инопланетян, но, наверное, посмотреть стоило.
– Да, буду, – в итоге согласился Барнс, – все равно делать нечего. Составишь мне компанию, или они тебе уже оскомину набили?
– Я спать пойду, поздно уже. Я, кстати, пробовался на роль Капитана Америка, но не прошел. Пойдем, покажу тебе гостевую спальню.
– Вот даже не знаю, что тебе по этому поводу сказать, – усмехнулся Барнс. – Не судьба? И не похож ты на него.
Реквизировав ноут, Барнс устроился на кровати в гостевой спальне, и уже в спину уходящему Стэну спросил:
– И сколько ты готов меня терпеть? – вопрос был актуальным, потому что его надо было кормить, одевать, а сам он сейчас в этом отношении был глубоко бесполезен. Даже прибраться в квартире не рискнул бы. Он представил себе себя со шваброй и прыснул со смеху.
Себастьян пожал плечами. Он не знал. Но Баки ведь точно некуда деваться.
– До общей премьеры второй части Войны Бесконечности, – сказал он после долгого молчания. – Может, раз ты после премьеры тут оказался, то после следующей вернешься?
Барнс пожал плечами. Логика в этом была, но он предполагал, что до следующей премьеры еще далеко, и Стив там без него, снова его похоронив, просто с ума сойдет. Или случится еще что-нибудь из ряда вон выходящее. А он тут загнется от безделья и скуки.
Барнс повертел в руках еще два диска с фильмами, и вдруг ему в голову пришла странная мысль, что, может быть, жизни актеров, их персонажей в фильмах и реально существующих героев как-то хитро связаны, и только он оказался здесь, потому что Стэну что-то угрожает, и это может каким-то образом вытереть Барнса из его собственной реальности. Барнс вспомнил, как запросто Стэн разгуливает по темным улицам со своей маленькой собакой, и подумал, что ему может угрожать все, что угодно, вплоть до кирпича на голову и солнечного удара. Но теорию самого Стэна о том, что все рассыпавшиеся пришли к тем, кто их воплощает в фильмах, надо было как-то проверить.
Посмотрев Мстителей, Барнс понял, что Стив не смог бы остаться в стороне от такой заварухи, даже если бы его не позвали в общую песочницу, но Фьюри захотелось подорвать еще раз, теперь уже не по приказу, а самолично и с удовольствием. То, что всех, по сути, спас, Старк, Барнса несколько удивило, потому что не верил он в самопожертвование этого человека. Ну не верил, и все. Ну а Эру Альтрона он даже досматривать не стал, побоявшись, что сломает ноут, так его выбесил Старк со своим всезнайством.
Было далеко за полночь, когда Барнс, оторвавшись от экрана, глянул в окно. Прохожих не было, машин – и тех почти не было, и он решил тихо выскользнуть в окно и прогуляться. Ночь была его временем, не от кого было таиться, можно было незамеченным пройти даже по людным улицам.
Он тихо ушел, запомнив, куда ему возвращаться, и просто гулял по Бруклину почти до рассвета, воскрешая в памяти себя из сороковых – беззаботного Баки Барнса, еще не знавшего войны и боли. Он шел, а перед глазами вставали старые дома, которых уже не было и в помине, вспыхивали яркими искрами люди, умершие много лет назад. Он попытался найти место, где жил, но у него ничего не получилось. Хотя в этом мире он и не жил вовсе, так откуда тут взяться тому дому или даже месту, где он стоял?
Барнс вернулся, никого не потревожив, и, раздевшись, нырнул под одеяло, сворачиваясь в клубок и накрываясь им с головой. Нужно было поспать.
Утром Себастьян проснулся, как обычно. Как обычно, он не запомнил своих снов, хотя ему точно что-то снилось. Он принял душ, привел себя в порядок, отправился готовить завтрак. Только разбирая посудомоечную машину и удивившись количеству посуды в ней, он вспомнил, что у него гость.
Гость. Надо же. Чертов Баки Барнс. Настоящий. Любая фанатка удавилась бы за такую возможность. А Себастьяну она зачем? Почему и с какой стати? Он посмотрел вверх, надеясь получить ответ от какой-нибудь высшей сущности, но увидел только потолок.
Будить Баки Себастьян не стал. Пусть отсыпается. Он пошел выгуливать Кайла, но в Старбаксе купил не один кофе, как обычно, а взял еще и горячий шоколад для Баки.
Сегодня у Себастьяна был свободный день. Вчера утром он планировал провести его за просмотром пиксаровских мультфильмов, но Баки поломал все планы. Ну ничего. Зато пообщаются.
Подходя к дому, Себастьян заметил, что его фотографируют на телефон с той стороны улицы. Какая-то девушка-азиатка в очень короткой юбке. Себастьян сделал вид, что ничего не заметил, чтобы она не ринулась делать селфи.
Барнс проснулся поздним утром, потянулся и прислушался. Хозяин был дома, но он не знал, радует его этот факт, или нет.
Выскользнув из спальни, он ополоснулся в душе, натянул штаны и вышел в кухню, вытирая волосы полотенцем. Он настолько привык в Ваканде, что прятаться не от кого, что и сейчас, забывшись, не надел футболки.
– Доброе утро, – позвал он Стэна.
– Я тебе шоколад купил, – сказал Себастьян, поворачиваясь от плиты. – Ух! – вырвалось у него, когда он увидел плечо Баки. – Адски больно было, да?
Барнс тут же повесил на плечо полотенце, чтобы не смущать Стэна видом врезающегося в плоть металла и иссеченной шрамами груди.
– Спасибо, – поблагодарил он за угощение, беря стакан. – Не помню, – отмахнулся он, потому что действительно не помнил. Память вообще странная, но иногда милосердная штука, которая никогда не подкидывала ему воспоминаний о том, как он получил свою руку. – Наверное.
Он присел за стол в кухне, попивая шоколад.
– Слушай, а человек, который играет Старка, в жизни такой же напыщенный индюк? – спросил он, потому что не представлял, каким должен был быть человек, чтобы так точно изобразить Тони Старка. С другой стороны, у самого Стэна Зимний получился очень убедительным, а они были совершенно не похожи.
– Ну… он забавный, – сказал Себастьян. – Он хороший мужик, своих детей очень любит. Звезда, конечно, не чета мне, но работать с ним прикольно. Все время шутит. Жене звонит в перерывах на съемках. Про Тони Старка три отдельных фильма есть, между прочим. А я хочу сольник про Баки Барнса. Я бы там развернулся.
– Что ты про меня хочешь? – не понял Барнс.
– Ну отдельный фильм про Баки Барнса, – объяснил Себастьян, ставя перед Баки тарелку с овощным омлетом из дюжины яиц. – Вот как про Капитана есть отдельная история. Я считаю, что твоя даже круче. Вот про то, что ты сказал, что Баки Барнс умер в Аззано. Я тоже так считаю. Потому что ты до войны, на войне, Зимний Солдат и ты после Гидры – это четыре разных личности, а у тебя экранного времени – минут двадцать на четыре фильма. Несправедливо. И фанаты тебя любят не меньше, чем Кэпа, между прочим, а это о чем-то да говорит.
– Если я все правильно понимаю, то любят фанаты тебя и вымышленного героя, которого ты играешь, а не меня, – задумчиво сказал Барнс. – Меня как-то не особо любят. Сейчас. А до войны я был звездой.
Барнс улыбнулся воспоминаниям задумчиво, тепло и светло, уходя глубоко в себя на несколько мгновений.
– А в чем проблема? У тех, кто видит наши жизни, еще прихода нужного не было? – усмехнулся он.
– Похоже, не было, – Себастьян сел напротив и принялся есть. – Маркус и Макфили вообще очень странные ребята. Они на людях всего раз показывались, когда «Эмми» получали. А так только присылают сценарии агенту, никто даже не знает, где они живут, представляешь? Биографий в открытом доступе нет, фото только старые. Но сценаристы они неплохие, ну, для супергеройских фильмов. Ты не представляешь, в каком только трэше я играл. Был такой фильм, «Явление», который в прокате провалился… Я к Эшли Грин подкатывал, мы пару играли, а она меня послала, – вздохнул Себастьян.
– Ты же понимаешь, что я в душе не ебу, о чем ты говоришь? – спросил Барнс, принимаясь за еду. – Вкусно. Спасибо. У тебя на сегодня что, никаких планов? – спросил он, отставляя пустую тарелку.
– Интервью в скайпе для одного сайта, но это не больше чем на час. В двенадцать. Так что можем устроить мозговой штурм, только я не особо мозговитый парень, – Себастьян смущенно пожал плечами. – Я чувствую, что отвечаю за тебя. Тебя же не просто так именно ко мне закинуло, понимаешь? Какой-то в этом есть смысл.
– Я давно не беспомощное дитя, чтобы за меня отвечать, – сказал Барнс. – Я тут ночью подумал, может, я для тебя что-то должен сделать? Не тебя же к нам закинуло, а меня к тебе. Может, у тебя враги есть? – выдвигал предположения Барнс. – Ну, или не враги, не знаю я. Может, тебя кто-то хочет обидеть, а защитить тебя смогу только я. Только как я это сделаю, если буду сидеть в твоей квартире безвылазно? А таскаться с тобой я, по объективным причинам, не могу. Дичь какая-то.
Барнс задумался, почесав влажный затылок, а потом поднялся, стянул с плеча так и висевшее на нем полотенце и пошел надеть футболку, продолжая говорить:
– Если откинуть комиксы, про которые я тоже успел узнать, там с нашей вселенной почти ничего общего, то как давно эти твои сценаристы стали курить ту забористую дурь, что открыла им наш мир? – и выдал дикое даже для себя предположение: – Или это они нас создали вообще. Ведь такое же возможно, я в какой-то книжке читал.
– Но ты живой и настоящий! – возмутился Себастьян, идя за ним следом. – Если бы ты был выдуманный, ты был бы… не знаю, как непись в компьютерной игре! Знал и делал бы только то, что сценарием прописано. Вот в сценарии ничего нет про шоколад, значит, ты б его и не любил! И ростом ты выше меня, и голос у тебя ниже, и выговор несовременный!
– Значит, наши миры существуют примерно параллельно, – разрешил вопрос для себя Барнс, потому что объяснение показалось ему вполне логичным. – Только что я тут делаю, все равно непонятно. А вдруг тех, кто рассыпался, раскидало по разным мирам? Потому и не прыгает бешеный паук по городу. И Т’Чалла не побежал бегом в свою Ваканду.
– Здесь нет Ваканды, – удивленно сказал Себастьян. – И вибраниум – выдуманный металл. И технологий уровня Старка нет. И искусственный интеллект не разработан. Никакого Асгарда и всего такого, – он задумался. – Давай сядем и сравним миры? Кофе хочешь? И поройся в моих шмотках в кладовке, подбери для себя, не ходить же тебе в одном и том же.
Барнс внимательно посмотрел на Стэна, не веря в то, что он говорит, потому что это ломало вообще все теории, раз миры оказывались так непохожи один на другой.
– Можно и кофе, – согласился Барнс, и пошел рыться в указанной кладовке, которая оказалась здоровенным шкафом, в котором лежала и висела куча одежды. Пижонские, на взгляд Барнса, костюмы, он отмел сразу, принимаясь перебирать полки с футболками, выбрав себе несколько с привычными уже длинными рукавами, самые простые, которые нашел, синие джинсы, пару спортивных штанов и менее яркие кроссовки. Решив, что этого ему хватит за глаза и за уши, чтобы сидеть дома, он решил не пытаться втиснуться в куртки, найдя для себя одну ветровку, которая не трескалась в плечах. И, подумав, прихватил белье и носки. Всю эту гору, как ему казалось, тряпья, Барнс притащил в выделенную ему комнату и свалил на кровать.
– Спасибо, – поблагодарил он Стэна, вернувшись уже с ноутом в гостиную и устраиваясь в кресле, забравшись в него с ногами. – Значит, Гидры и ЩИТа тут тоже нет, я правильно понимаю?
– Нет, – помотал головой Себастьян. – И не было никогда. А Берлин во Второй мировой взяли русские. Аненэрбе была, а Гидры не было. Слушай, ты куришь? Если да, давай будешь курить на балконе, он во двор выходит. Сигарет тебе я куплю, – он взъерошил волосы на затылке. – Надо что-то придумать, чтобы ты мог спокойно на улицу выходить. Может, тебе постричься? Перчатки я найду, чтобы руку прятать. Деньги… да не проблема, в общем. Телефон тебе надо купить. Погоди, я сейчас свой старый найду.
Себастьян принес Баки свой старый айфон и зарядку к нему.
– Вот, держи. И кофе пей, а то остынет.
– И на кой черт мне стричься? Можно волосами завеситься просто, – отмел Барнс предложение о стрижке, как-то маниакально не желая расставаться со своими патлами. – Я не курю, Солдат бросил, а я так и не начал снова.
Барнс подумал, что ему неуютно без оружия, но был уверен, что Стэн не обрадуется, если он притащит обычный для себя арсенал к нему в квартиру, поэтому решил вежливо поинтересоваться.
– А ты будешь сильно против, если я оружием обзаведусь? – где и как он собрался искать себе огнестрел, Барнс пока не думал, уверенный, что легко найдет нужных ему людей и убедит их, что ему можно отдать и бесплатно для начала.
Себастьян тяжело вздохнул.
– Ты же им обзаведешься, даже если я буду сильно против, верно? – сказал он.
– А ты будешь сильно против? – спросил Барнс, уже прикидывая, обойдется он одним пистолетом, или прихватить что-нибудь еще.
– Давай ты будешь добывать себе оружие, когда я буду на людях, – еще тяжелее вздохнул Себастьян. – Потому что ты же все равно будешь. А так у меня хоть алиби окажется. Вот засветишься ты на уличных камерах, а придут ко мне.
А вот об этом Барнс не подумал изначально, привыкнув к своей безнаказанности, к тому, что можно стрелять чуть ли не в центре города, и ему за это ничего не будет. И сейчас, столкнувшись с жестокой реальностью, которая не испытывала на себе супергеройскую удаль, задумался, а стоит ли портить человеку жизнь и нервировать его наличием дома нелегальных стволов, без которых он, в принципе, мог обойтись.
– Ладно, – вздохнул Барнс, принимая местные правила игры, – на меня тут некому нападать, проживу как-нибудь без оружия.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Себастьян. – Надо придумать, как тебе из дома выходить. Внизу консьерж, он внимательный. Если я дважды выйду из квартиры и один раз войду, у него мозги вскипят.
– Ну, – Барнс пожал плечами, – я довольно долгое время пользовался окнами, могу вспомнить старую практику.
Барнс понимал, что днем-то особо по окнам не полазаешь, но это был выход. Тем более, что такого он забыл на улице днем? Повертев в руках айфон, Барнс поставил его на зарядку.
– Прогулки – меньшая из моих проблем, – сказал он. – Вернемся к разнице между мирами?
– Нет, погоди, – замахал руками Себастьян. – Сейчас!
Он собрал для Баки запасную зубную щетку, расческу, старый триммер, надоевший – не нравился запах – шампунь, купленный впрок дезодорант, оттащил в ванную при гостевой спальне, добавил туда же полотенец.
– Вот теперь вернемся. Слушай, а ты готовить умеешь? А румынскую кухню знаешь? Представляешь, в Нью-Йорке нет ни одного румынского ресторана!
– Наряд по кухне? – с безэмоциональностью только что прожаренного Солдата спросил Барнс.
– Ну ты же все равно дома в основном будешь? – Себастьян посмотрел на него самым жалобным своим взглядом. – И ешь ты больше.
– Вот и с чего ты взял, что я вообще приучен к плите? – ворчливо поинтересовался Барнс, на самом деле неплохо умеющий готовить. – Ладно, звезда экрана, будет у тебя личная кухарка.
– Спасибо! – обрадовался Себастьян. – У меня где-то даже румынская кулинарная книга есть. Ты же знаешь румынский?
– И румынский я тоже знаю, – вздохнул Барнс, глядя на радостного, как ребенок, Стэна, словно тому заветную игрушку купили. Сам Барнс уже забыл, когда так искренне радовался чему-то простому. Хотя Стиву он радовался всегда. Но Стива тут не было, и поводов для радости тоже, даже пистолета для успокоения мятущейся души не было, чтобы перебрать. – Весь вопрос в том, как я в магазин ходить буду. Если только по ночам.
– А онлайн-доставка на что? – удивился Себастьян. – В ноуте ссылки сохранены, оплата автоматическая с моей карты. Привозят в лучшем виде, наличку на чаевые я оставлю, – он предвкушающе потер руки. – Итак, разница между мирами. У вас теракт одиннадцатого сентября две тысячи первого был?
========== 5 ==========
– Был, – кивнул Барнс, – только это не я, я его проспал. У меня вообще жизнь была урывками, но плодотворная. Кстати, а чего ты… я… Блядь, тот Барнс, который в кино, так сокрушался, что убил, будучи Солдатом, больше двух дюжин человек?
Барнсу было действительно интересно, потому что он вот об этом ну никак не сожалел. Да, неприятно сознавать, что убивали его руками, но он не детей в печах жег. Говарда с его женой, конечно, было жаль, но на тот момент он даже не помнил, кто это. В общем, со своей совестью Барнс давно договорился и, хотя не был бездушным гадом, корить себя за действия Солдата не собирался.
Себастьян пожал плечами.
– Так в сценарии написано. Наверное, хотели показать совестливость и соответствие Баки Барнса современным стандартам гуманизма. Хотя, по-моему, ты еще во Вторую мировую дофига народа убил. Ты же снайпер. Я читал, у некоторых снайперов счет вообще на сотни шел. Ты еще спроси, зачем мне перед третьим фильмом приказали вес набрать! Я ночью вставал есть! Щеки как у хомяка на пшеничном поле!
– Ну, ты меньше меня, – оглядел Стэна Барнс, – но не сильно. Может, ваши сценаристы что-то опять курили?
Барнсу реально казалось, что все, что написали сценаристы, могло прийти к ним только с помощью наркотического дурмана. Его самого обширивали такими дозами непонятно чего, чтобы лучше работал, что он представлял, какие зайчики могли петь серенады в их головах.
– Знаешь, на самом деле, мы даже внешне не очень похожи, – заметил Барнс. – И ты тоньше, что ли.
– У Баки Барнса в третьем фильме такой вид, будто он все полтора года в Бухаресте только и делал, что отъедался! – возмутился Себастьян. – И квартиры такой в Бухаресте быть просто не могло, нет там квартир-студий в старой застройке! Сахарную пудру, блин, они нюхали! – он протянул руку вперед, демонстрируя узкое, несмотря на раскачанные мышцы, запястье. – Ну да, я тонкокостный. Ты крупнее. Но, понимаешь, смотрят-то на плечи, лицо и задницу.
– А задница у тебя очень ничего, – меланхолично сказал Барнс. Они сильно отклонились от темы разговора, но ему внезапно стало плевать. Все равно, сколько бы они ни обсуждали различия между мирами, это ничего не даст.
Барнс аккуратно обхватил запястье живой рукой, погладив большим пальцем его внутреннюю сторону, рассматривая голубоватые венки, и выпустил.
– А жрать в Бухаресте было особо нечего, и да, квартира была маленькая и другая, – подтвердил Барнс сомнения Стэна, приплюсовывая еще одно различие фильмов и его реальности.
– Там много моментов, которые бесят, – нахмурился Себастьян. – Например, сливы. Ну кто будет покупать всего три сливы в Румынии в сезон? Они стоят как грязь! Потом, в первом фильме Баки приходит к Стиву и говорит, что его призвали, уже в звании сержанта и в форме. Кто ему форму вот так с ходу выдал? А сержанта дал? Получается, либо Баки был в армии еще до войны и там получил сержанта, и он просто в резерве, и его призвали из резерва, или сценаристы идиоты!
– Я вообще не ем сливы, – сказал Барнс, – но я жил в Бухаресте полтора года, и вспомнить, когда я там что и в каком количестве покупал, точно не смогу. А что до призыва, я был резервистом.
Это было странно – обсуждать свою и одновременно не свою жизнь. И снова эта точка лазерного прицела, от которой чесалось промеж лопаток, дала о себе знать. Барнс повел плечами, избавляясь от навязчивой идеи, что за ним кто-то следит. Он оглянулся, посмотрел на стену, которая была у него за спиной, вроде бы успокоился.
– Я гулял ночью, – задумчиво сказал Барнс, – хотел найти, где мы со Стивом жили, но не нашел даже похожего места. И я вот думаю, все так сильно перестроили, или в этом мире этих домов никогда не существовало, как и Ваканды?
– Я слышал, в восьмидесятые-девяностые Бруклин сильно реконструировали, – сказал Себастьян. – Вот этот дом точно довольно новый. Я иногда думаю, что тот эпизод со сливами был только для того, чтобы я мог фразу на румынском сказать. Значит, ты пошел в армию после школы, так? А после армии чем занимался?
– Работал, – ответил Барнс, отставляя ноут с колен на пол, – вытаскивал Стива из разных драк за какие-то его идеи, таскался за дамочками. Чем еще заниматься молодому парню? Я не очень четко помню этот период своей жизни, сыворотка не смогла полностью восстановить мне мозги, и память вернулась не вся.
Барнс откинулся на спинку кресла, разглядывая предметы интерьера и Стэна, сидящего напротив него, отхлебнул остывший кофе, вернув кружку на пол.
– А ты о себе что расскажешь? – спросил он.
То, что Барнс знал о Стэне, было небольшим набором фактов, который стоило бы расширить, да и вообще имело смысл поближе узнать человека, с которым он мог провести неизвестно сколько времени.
