Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Барнс никогда и никому не говорил этого, не только потому, что некому было. Если бы он захотел, он нашел того, кто его выслушал. Да даже самому Стиву бы сказал, зачем таиться, но и смысла вываливать на него свои проблемы, когда у того своих хватало, он не видел.
– Тебе сложно со Стивом? – спросил Себастьян. – Он шестьдесят шесть лет проспал во льдах, а ты эти годы прожил. Не все же время было крио, верно? У тебя появились новые знания, новый опыт. Какими бы они ни были, они твои. Ты теперь намного старше Стива. Он это понимает?
– Нам было не до задушевных разговоров, – ответил Барнс, сжимая ладонь Стэна в своей, словно это придавало ему сил. – Сначала я спал и представления не имею, чем Стив занимался, а потом его подолгу не было. Зачем меня вообще разбудили, я не знаю. Стив все время волновался, как я, что со мной, а я больше молчал и говорил, что все хорошо. У нас не было возможности поговорить по душам, потому что мы оба сильно изменились, но, наверное, оба оказались не готовы к тому, что изменился каждый из нас. Как-то так. Понимаешь, мое отношение к Стиву не стало кардинально другим, я ведь тоже не сразу стал смотреть на него через призму себя теперешнего, а он просто еще не осознал меня другим. Наверное.
– Знаешь, я так хочу, чтобы у вас еще появились возможность и время поговорить по душам… – задумчиво сказал Себастьян. – Как там было написано? «Стив нашел себе работу мечты».
– Где было написано? – не понял Барнс, он подобной формулировки вообще никогда нигде не слышал. Хотя фраза очень точно отражала действительность.
– В одном совершенно прекрасном фанфике. Знаешь, фанфики же бывают – полный отстой, а этот просто шедевр. Целый цикл. «Бесконечный кофе и пожизненное прикрытие». У автора, похоже, психологическое образование и опыт работы с ПТСР. Она написала несколько восхитительных историй о том, что было бы, если бы ты остался приглядывать за Стивом после того, как вытащил его из Потомака. Таких добрых и веселых, и грустных, и честных. Когда мне печально, я перечитываю этот цикл.
– А что такое фанфики? Знаешь, иногда тебе, прежде чем о чем-то рассказывать, стоит объяснить мне само понятие, – попросил-предложил Барнс.
– Фанатские истории о персонажах, – объяснил Себастьян. – Люди влюбляются в персонажей, вдохновляются, вспыхивают и садятся писать. Иногда получается полный трэш, а иногда шедевры. Я бы вот не отказался сыграть Баки Барнса из «Бесконечного кофе». Это совсем не ты, но это была бы сложная и увлекательная работа. Намного круче, чем в снятых фильмах.
– Чем только люди не занимаются, – сказал Барнс. – Но, наверное, кому-то это интересно. И что, много народу про меня пишут? Или, не про меня, а про тебя… Черт, до сих пор не знаю, как это воспринимать и разделять.
– Сотни тысяч, во всех странах, – гордо сказал Себастьян. – Даже на русском, и много. Я сам не знаю, как разделять. Наверное, пополам, потому что вал поднялся после фильмов, особенно после второго. Это твоя история, но показал ее я.
– Знаешь, мне приснился странный сон, – вдруг сказал Барнс, который был не склонен рассказывать о своих снах, потому что большей частью это были кошмары. – Как будто меня растворяло ничто, а потом появился яркий свет, который позвал меня, и я потянулся к нему, и так выбрался. Может быть, именно это со мной и произошло, когда я распался там, в Ваканде?
– Может быть, – задумчиво согласился Себастьян. – Ты и твоя история срезонировали в миллионах людей, а ты можешь себе представить, какая это энергетика. Настоящая мощь. И я – что-то вроде фокуса этой силы. Как линза на фонаре маяка. Тебя любят здесь. Ты важен. Мне на каждом комик-коне – это такие фанатские сборища, где актеры встречаются с фанатами, а фанаты друг с другом – дарят всякие сувениры: плюшевые игрушки, самодельные открытки, выпечку с символикой Зимнего Солдата. У меня где-то лежит очень трогательный плюшевый Зимний Солдат, его девочка лет двенадцати сама сделала.
– Может быть, – пожал плечами Барнс, он был удивлен, что его история всколыхнула столько народу. Но вот исполнение Солдата в плюше он себе не представлял вообще никак. – А ты мне этого плюшевого Зимнего покажешь?
Они шли по ночному парку, держась за руки, говорили о том, что чем Барнс иной раз старался даже не думать, и от всего этого он чувствовал себя легко и свободно, все проблемы словно отошли на второй план.
– Обязательно покажу, – пообещал Себастьян. – Я обычно отдаю такие игрушки на благотворительность, а эту оставил. В воскресенье вот поеду в детский госпиталь, там малыши с лейкемией, пообщаюсь с ними. Знаешь, многие из них говорят, что будут стойкими и выдержат все, как Баки Барнс. Так что ты в какой-то мере помогаешь и таким детям.
– Охренеть, какой я, оказывается, волшебный, – несколько удивленно усмехнулся Барнс. Он даже не предполагал, что его образ может кому-то помогать. Да и не его, на самом деле, а образ, созданный самим Стэном. – Я себя теперь прямо каким-то белым и пушистым чувствую.
– Как полярная лисичка pesetz? – пошутил Себастьян.
– Да, – громко рассмеялся Барнс, сжав сильнее ладонь Стэна, – как pesetz, kotoriy podkralsia nezametno.
– Отличный позывной! – одобрил Стэн. – Никакой ты не Белый волк, а вовсе даже Песец!
– Я, кстати, так и не понял, чего они меня Белым Волком прозвали, – признался Барнс. – А у тебя, случаем, нет на это ответа?
– Нет, – покачал головой Себастьян. – Громко, пафосно, и неоткуда африканцам знать про волков. Про волка – это скорее про Брока Рамлоу, мне кажется.
– Да, он тот еще зубастый волчище, – согласился Барнс. Он отлично помнил своего последнего хэндлера, его практически человеческое отношение к нему. – Он хорошо относился к Солдату. Даже жаль, что он умер, я не знал, пока в фильме не увидел.
– Может, он еще вернется, – пообещал Себастьян. – У Грилло вроде бы есть контракт на следующий фильм. Ну, у актера, который его играл. Что-то я такое слышал.
– Нет, если он как-то выжил, это здорово, – пожал плечами Барнс. – Но лучше бы ему Стиву на глаза не показываться. Хотя я не знаю, какой Рамлоу человек, кроме того, что он отличный профессионал и не упивающийся властью над более слабыми маньяк.
– У него минут пять на два фильма, – вздохнул Себастьян. – А у меня – двадцать три на четыре фильма. Пойдем домой? Поздно уже. Кайл устал.
– Но ты за это время умудрился рассказать мою историю, – Барнс чуть сжал теплую ладонь, обхватывающую его. – Спасибо.
Себастьян качнулся к нему, прижался плечом к плечу.
– Хорошо, что ты пришел, – прошептал он.
========== 10 ==========
Барнс пожелал Стэну спокойной ночи и пошел собираться для своей прогулки. Добравшись до нужного адреса, он притаился на другой стороне улицы, наблюдая за входом в маленький ресторанчик, кажется, вегетарианский, и подметил, что туда входит явно больше народу, чем выходит и чем может поместиться в небольшом зале на три столика. Убедившись в наличии просторного помещения за кухней, Барнс облазил все здание вокруг, чуть ли не облизал и обнюхал его, и нашел, что искал – неприметную дверь и могучего охранника рядом. Судя по комплекции мордоворота, он явно уповал на свою силу. Прикинув, что можно войти и выйти здесь, Барнс стал осматривать пути отступления, чтобы не пришлось петлять по переулкам. Оглядевшись, он увидел пожарную лестницу, обломанную снизу так, что допрыгнуть до нее обычному человеку не представлялось возможным. Барнс обошел примеченное здание с другой стороны, нашел еще одну пожарную лестницу и поднялся по ней на крышу, прикидывая, куда можно уйти дальше. Прыгать по крышам он умел хорошо, и его вряд ли и сходу бы догнали, но стоило подстраховаться.
Когда путь отхода был определен, Барнс обратил свое внимание на то здание, в которое ему придется попасть. Ни одного окна, значит, просто так заглянуть и посмотреть, что внутри, не получится. Попросить мордоворота устроить ему экскурсию тоже было плохой идеей. Прикинув, что ему не особо-то и нужно знать планировку внутреннего помещения, потому что оно должно быть одно и просторное, Барнс успокоился и решил на этом закончить. Завтра, пока Стэн будет на своем фуршете, он быстренько провернет свой нехитрый и довольно дырявый план. Но, самое главное, у него был путь отступления.
Вернувшись домой, он лег спать, чтобы утром пораньше приготовить завтрак. Лежа в кровати, он вспоминал ощущение от чужой ладони в своей и хотел, чтобы это повторилось.
Завтракая фаршированными брынзой с зеленью помидорами, Себастьян разглядывал сидящего напротив Баки. Тот побрился, и тут же оказалось, что они с Себастьяном не так уж и похожи. Челюсть у Баки оказалась не такая широкая, а на подбородке была не ложбинка, а ямочка.
– Тебе так больше идет, чем с бородой, – улыбнулся Себастьян.
– Спасибо, – несколько смущенно улыбнулся Барнс. – Через пять дней у меня будет полный набор документов на имя Джеймса Барнса. Или я переборщил?
– Распространенные имя и фамилия, так почему бы и нет? – одобрил Себастьян. – Правда, меня могут начать спрашивать, не искал ли я специально телохранителя с таким именем и фамилией, но это уже мелочи. Я могу чем-то еще тебе помочь?
Барнс чуть не сказал «обнять», но вовремя подавился мыслью, потому что от такого контакта у него могло что-нибудь замкнуть в его несчастных мозгах.
– Нет, думаю. Ты и так дофига для меня делаешь, – пожал плечами Барнс, почему-то уверенный, что кто-то другой просто предложил бы решать ему свои проблемы самому и выставил от греха подальше. А Стэн оказался добрым и заботливым, веселым. С ним было спокойно и тепло, как уже очень давно не было ни с кем, даже со Стивом.
– Пойдем, покажу тебе плюшевого Зимнего Солдата, – предложил Себастьян после завтрака.
Барнс рассматривал игрушку, аккуратно сжимая ее правой рукой, и она была очень милой. Как можно было воплотить идеальную машину смерти в такой милой игрушке, он не представлял совершенно.
– Никогда не думал, что в Солдате можно увидеть что-то милое и такое… плюшевое, – улыбаясь, смотрел Барнс на игрушку. – А что ты думаешь именно о Зимнем Солдате?
– Я не понимаю его мотивацию, – признался Себастьян. – Не понимаю, как его создавали. Не понимаю, на чем он держался после всего, что с ним сделали. Объяснишь мне?
– Ну какая у Солдата могла быть мотивация? – удивился Барнс. – Он был пустой оболочкой, орудием, которое стреляло туда, куда его направляли. Не было личности, не было ничего, кроме кода и команд. Словно хорошо запрограммированный робот с очень широким набором функций. Когда воспоминания просачивались, потому что мозги восстанавливала сыворотка, Солдата обнуляли, чтобы вернуть к исходным настройкам. Как-то так. Как создавали, я не расскажу, этого я не помню, помню только, что было очень больно.
Барнс вздохнул. Ему не было как-то неприятно вспоминать Солдата, потому что он был частью него самого, и не самой плохой частью. Эта его часть подарила ему массу умений и навыков для выживания и ведения войны что на территории противника, что на своей собственной. Он даже в определенной мере им гордился.
– А потом, когда Солдат ушел, вытащив Стива, воспоминания стали возвращаться. Сначала я думал, что сойду с ума, когда начал вообще снова себя осознавать, – продолжил рассказ Барнс. – Я думал о самоубийстве, но Солдат оказался очень живучим и умирать не хотел, приходилось с этим считаться. По мере того как возвращались воспоминания, я приходил в себя, учился жить заново, один. И я спрятался так глубоко, как только мог.
Себастьян крепко обнял Баки.
– Ты сделал добро из зла, потому что его больше не из чего было делать, – сказал он. – Я очень сочувствую тебе, Баки. Не жалею, нет. Ты не хромой песик, чтобы тебя жалеть. Ты потрясающе сильный, не физически, морально. Невероятно сильный.
Барнс одновременно хотел и прижаться к Стэну плотнее, и отскочить от него подальше, так хорошо и сладко оказалось в его объятиях. Он провел обеими руками по его сильной спине, вдохнул запах, стараясь впитать как можно больше, пока его не отпустили. Голова, казалось, закружилась, и он побоялся упасть, чего с ним никогда не случалось. От слов Стэна было странно, ему никогда никто ничего подобного не говорил.
– Спасибо, – тихо выдохнул Барнс на ухо Стэну.
Некоторое время они стояли, обнявшись. Себастьян гладил Баки по спине, вдыхал его будоражащий запах и чувствовал, что сердце частит. Сжав Баки покрепче напоследок, Себастьян отстранился.
– Мне пора.
Барнс нехотя отпустил его, не зная, как на все это реагировать, не представляя, что будет дальше, потому что он хотел быть рядом, ближе, постоянно. Не выпускать Стэна из своих рук. Гулять с ним по парку, держась за руки, завтракать по утрам, просто проводить время вместе. Он так устал быть один, так хотел, чтобы кто-то был рядом, кто-то, кому можно открыться вот так легко, как он открывался сейчас Себастьяну.
– До завтра? Я вернусь, ты уже спать будешь, – улыбнулся он.
– До завтра, – Себастьян улыбнулся в ответ.
В нем вскипала и бурлила тайна, которой он ни с кем, нигде, никак не мог поделиться. У него – с ним! – был Баки, Баки Барнс. Живой и настоящий.
Оставшись один, Барнс никак не мог прийти в себя, даже воспоминания о чужом тепле, тепле Себастьяна, будоражили и завораживали. Он сцапал с полки плюшевого Солдата и устроился с ним в кресле, взяв на колени ноут, чтобы как-то отвлечься, перестать раз за разом снова и снова мысленно возвращаться в это почти полностью окутывающее его тепло. Барнс поймал себя на мысли, что постоянно думает о Себастьяне, мысленно тянется к нему. Он тряхнул головой, пытаясь поискать в сети хорошие ножи, но оставил эту затею, потому что нож перед приобретением хотел потрогать и повертеть в руках.
Услышав поворачивающиеся в замке ключи уборщицы, Барнс тихо выскользнул в окно и пошел гулять в парк.
Вернувшись, Барнс походил по пустой квартире, погладил мирно спящего на диване Кайла, а потом все-таки вспомнил, чем он собирался заниматься сегодня ночью, оглядел свой наряд, в котором он тут очутился, и понял, что, если постирает и высушит его сейчас, сможет ограбить подпольное казино под собственной личиной. Он уже понял, что в этом мире много ебанутых на всю голову людей, почему бы не представить общественности еще одного?
Поздним вечером Барнс накинул ветровку на свой прикид, в котором он тут появился, и снова ушел через окно.
Себастьян волновался. На показе он больше пялился в телефон, чем на подиум, просматривая новостные порталы Нью-Йорка и уделяя особое внимание криминальной хронике. На фуршете пришлось отвлечься на светское общение, но в машине по дороге домой он снова уставился в телефон. Однако заголовков типа «Известный актер Себастьян Стэн в одиночку ограбил банк и перестрелял всю охрану» не было. Подъехав к дому, Себастьян встряхнулся. Чего он боится? Зимний Солдат был призраком, его никто и никогда не мог поймать! Чем бы сейчас Баки ни занимался, он не засветится. Он для этого слишком профессионален.
С заскучавшим Кайлом Себастьян гулял недолго. Все-таки время уже за полночь. Дома снова выпил ромашкового чаю с медом и отправился спать. Баки предупреждал, что вернется под утро, и звонить ему бессмысленно и опасно.
Сокрушенно вздохнув, Себастьян натянул на плечи одеяло и закрыл глаза.
Барнс, придя к казино, долго ждал, наблюдая за людьми. Увидел сцену изгнания кого-то, кого вытолкнули из задней двери и придали хорошего пинка для ускорения. Тогда Барнс разглядел еще троих. Чего они втроем пришли выпинывать своего гостя, он понятия не имел, но ему это показалось забавным.
Когда, по его мнению, наступил час икс, Барнс, оставив ветровку, которую собирался забрать при отходе, на крыше, спустился вниз, стянул с хвоста резинку, засунув ее в карман, тряхнул волосами, чтобы они упали ему на лицо, и вошел в переулок.
– Хули ты тут забыл, мужик? – грубо поинтересовался у него мордоворот, когда Барнс только подходил к вожделенной двери.
Тот молча сделал еще несколько быстрых шагов, и пока мордоворот доставал свой пистолет, резко ударил его живой рукой в лицо, ломая кости черепа, вырубая одним ударом. Проверять, жив он или нет, Барнс не стал, он сразу вынул из кармана ключ, помня, что за ней просто стоят два охранника.
Барнс резко распахнул дверь, нечеловечески быстрым движением сталкивая охранников лбами, вырубая обоих. Перед ним был небольшой пустой коридорчик. Барнс быстро обшмонал бессознательные тела, нашел оружие и просто разобрал его на части, осыпав тела горстью металла.
Предположив, что еще один или двое могли стоять за дверью уже в помещении казино, он тихо подошел. Дверь была закрыта, и он, вздохнув и скользнув вглубь себя, вытаскивая на свет Солдата, выбил дверь ногой.
Время резко замедлило свой бег, или это Барнс стал двигаться быстрее, но на него еще никто не успел наставить оружие, а он уже держал живым щитом охранника, точно зная, что этого человека, не гнушаясь, пустят в расход, и выстрелил в потолок. Только после этого поднялась паника, на него наставили целых пять стволов, какая-то женщина пронзительно закричала, и в Барнса выстрелили, дырявя человека, которого он держал перед собой. Он успел застрелить двоих точно в голову, потом откинул потяжелевшее тело и пристрелил еще троих, прикрываясь от пуль рукой.
– Деньги, – холодно-спокойно сказал он во внезапно наступившей звенящей тишине. Он оглядывал каждого, находящегося в помещении – все люди попадали на пол, кто как, и теперь тряслись в ужасе. Барнс подождал тридцать секунд, а потом вытащил из-под маленького столика, стоящего в углу, дрожащего лысоватого мужчину в дешевом костюме.
– Деньги, – повторил Барнс, уверенный, что именно этот человек здесь исполняет роль бухгалтера.
Тот, трясясь, раскрыл стоящий под столом небольшой сейф и принялся перекладывать деньги в свой чемоданчик, вытряхнув содержимое на пол, потому что больше было просто некуда, сумкой Барнс не озаботился.
Барнс особо не торопился, точно зная, что успеет уйти до приезда полиции на вызов о стрельбе. Когда деньги перекочевали в чемодан, он подхватил его и стремительно покинул помещение. Уходил Барнс так, как и задумал, через сломанную пожарную лестницу, уже на крыше на бегу подхватил ветровку и надел ее. Сиганул на другую крышу, потом на следующую, и только после спустился вниз, чтобы пройти еще несколько кварталов, только там поймав такси домой. Это было странно – называть место, где провел всего три дня, домом, но Барнсу было там уютно, поэтому почему бы и нет?
Уходя, Барнс даже успел стереть видео со своим появлением.
Забравшись на крышу, где он устроил хитрый тайник, Барнс сложил туда оружие и деньги, оставив себе пару сотен. Он быстро пересчитал свой улов, оказалось чуть больше ста пятидесяти тысяч.
Вернувшись в квартиру так же, как и уходил, через окно, он скинул ветровку в прихожей и, идя к себе в комнату, остановился у закрытой двери в спальню Себастьяна. Постояв возле нее, Барнс все-таки решился и тихо открыл.
И замер на пороге, глядя на Себастьяна, который мирно спал, обняв подушку. Чего Барнс хотел, он и сам не знал, а потом, постояв минут десять, глядя на спящего, он так же тихо закрыл дверь и отправился к себе. Разделся, принял душ и улегся спать. Засыпая, он понял, что не спросил у Себастьяна, что он хочет на завтрак.
========== 11 ==========
Себастьян проверил криминальные новости, как только открыл глаза. Два ограбления в Центральном парке, перестрелка в Бронксе, там же – угон фургона с гаджетами, изнасилование в Проспект Парке возле Флэтбуш-авеню, ограбление винного магазина в Квинсе, угоны, карманники… Интересно, что-то из этих преступлений – дело рук Баки? Точно не изнасилование. Можно, конечно, спросить, но зачем?
Принимая утренний душ, Себастьян гадал, что будет сегодня на завтрак. Баки не говорил заранее, а Себастьян не спрашивал. Завтрак-сюрприз, почему бы нет? Хотя сегодня, скорее всего, завтрак Себастьян приготовит сам: Баки наверняка вернулся поздно.
Но когда Себастьян пришел на кухню, Баки был уже там. Пахло кофе и бараниной с баклажанами, урчала кофеварка.
– Доброе утро, – радостно приветствовал Баки Себастьян. – Как прошла ночь? Ты в порядке?
– Чего со мной станется? – пожал плечами Барнс, разворачиваясь от плиты. – И я теперь при деньгах. Доброе, – он тепло улыбнулся Себастьяну. – Какие у тебя планы?
– Кайл, силовая тренировка, потом я собирался пообедать с другом, а потом дома до вечера. А у тебя?
– Я прогуляюсь с тобой, а потом, наверное, поброжу, куплю себе пару ножей, – прикинул, чем занять себя Барнс. – А потом буду сидеть дома и ждать тебя. Мне все равно нечего делать. Теперь и ночью тоже. У меня планы только через четыре дня.
Себастьян заглянул в сковороду.
– Что там, мусака?
– А? Да, – убрал сковородку с конфорки Барнс. – Знаешь, интернет – такая замечательная штука. Можно чего хочешь найти.
– И еще больше того, что искать вообще не собирался, – рассмеялся Себастьян. – Жаль, я ничего не понимаю в ножах, не смогу тебе рассказать, где лучше искать.
– Поищу в сети магазины получше и схожу, – пожал плечами Барнс. – Проблем-то никаких. Кстати, теперь я, наверное, смогу оплатить себе пошив костюма. Наверное. Сколько это стоит?
– В пределах тысячи долларов, – ответил Себастьян. – И двести за рубашку. Тебе будет нужен запас рубашек. Я свяжусь с портным.
– С тем, который не будет задавать вопросов? – усмехнулся Барнс. – Хорошо.
Барнс подумал, что раз теперь у него есть деньги, то стоило бы вернуть то, что он уже должен Себастьяну, но тот вообще по этому поводу не заикался, и Барнс боялся его обидеть.
– А он не будет задавать вопросов, если я внесу несколько поправок в выкройку? – спросил Барнс. – Или возражать?
– Нет. Это бывший театральный портной. У него своя маленькая мастерская в Квинсе на Элизабет-стрит. Сделает все, что пожелаешь, и вопросов не задаст. Он немой.
– Он может написать, – состроил шутливо-серьезную мину Барнс.
– Может, – согласился Себастьян. – Но, мне кажется, он считает слова чем-то вроде валюты, а он очень экономный.
– Я пойду одеваться пока, – сказал Барнс, уходя к себе и оставляя Себастьяна наедине с едой.
Барнсу нравилось для него готовить, потому что, по сути, он больше ничего для Себастьяна сделать не мог.
Ему было интересно, возьмет ли Себастьян его еще раз за руку, а может даже обнимет, или это была разовая акция? Или, может быть, ему самому попробовать взять его за руку? А если он оттолкнет? Если Барнс его неправильно понял? В голове крутилось множество вопросов, один идиотичнее другого. Он чувствовал себя хуже, чем на первом свидании, потому что на нем он все-таки был в себе уверен. По крайней мере, воспоминания подкидывали ему именно эту картинку.
– Я готов! – крикнул он, собравшись.
Себастьян откликнулся из прихожей:
– Я здесь, и Кайл тоже!
Перед тем как отпереть дверь, Себастьян погладил Баки по руке и со вздохом сказал:
– Утро. Фанаты. Инстаграм и Твиттер.
Барнс поймал его пальцы своими и немного сжал, сожалея, что их не скроет темнота.
– Кофе? – улыбнулся он. – Ты не против, если в этот раз я заплачу?
– Кофе, – согласился Себастьян. – Латте венти на сливках с двойным кофеином без сахара.
День выдался сумрачный, моросило, и Себастьян надвинул кепку пониже, а сверху натянул капюшон. Людей в парке было мало. Цвели каштаны, под ноги летели маленькие кленовые крылатки, ярко-зеленые, очень нежные на вид. По лужам расплывались желто-зеленые разводы цветочной пыльцы.
– Ты не сможешь ездить со мной на съемки, – печально сказал Себастьян. – Ну, на киносъемки. Там своя охрана и строгий запрет на посторонних.
Барнсу сразу стало грустно, потому что он надеялся как можно больше времени проводить с Себастьяном.
– И много у тебя съемок? – спросил он. – В смысле, как часто я буду тебе не нужен?
Себастьян остановился и повернулся к нему.
– Нужен мне ты, мне кажется, будешь всегда. А вот телохранитель… У меня от трех до пяти фильмов в год. Плюс конвенты, часто в других странах. Паспорт тебе вряд ли сделают, так что маловероятно, что ты сможешь летать со мной, скажем, в Сингапур. Да даже если и сделают… Тебя металлоискатель в аэропорту не пропустит – рука же. Видимо, тебе придется оставаться дома всякий раз, как я буду куда-то улетать. Но я буду звонить тебе и писать, обещаю.
– Я знаю массу способов пробраться на самолет, минуя сканер, – улыбнулся Барнс. – Правда, по воде безопаснее, но дольше.
– Баки, – низким хрипловатым голосом произнес Себастьян, улыбаясь. Огляделся по сторонам, не заметил никого поблизости, качнулся к Баки и коснулся губами его губ.
Сказать, что Барнс охуел – ничего не сказать. Он застыл так, словно его до этого никогда не целовали, ничего не понимая, но уже желая сграбастать Себастьяна в объятия, прижаться к нему, дышать им. Откуда эта одержимость возникла у него, да еще так стремительно, разгорелась словно лесной пожар от спички, Барнс себе не представлял. Хотя он всегда легко вспыхивал, загорался, будь то идея или отношения. Сейчас же он осознал, что его желание чувствовать, касаться, быть рядом взаимно. Он был уверен.
А еще он был уверен в том, что рядом совершенно никого нет, и не только рядом. На них совсем некому было смотреть, и Барнс обхватил Себастьяна руками за талию и, прижав к себе, поцеловал.
У ног вертелся Кайл, то и дело становясь на задние лапы и опираясь мокрыми передними то на Себастьяна, то на Баки, а они стояли и самозабвенно целовались. Дождь припустил, шумя по листьям, задул ветер, швырнул в лица пригоршню холодных капель. Себастьян с сожалением отлепился от Баки и пожаловался:
– Я замерз. Идем домой.
– Конечно, – тут же согласился Барнс, тоже не большой любитель гулять под дождем.
Внутри Барнса, наплевав на все дожди мира, плясали солнечные зайчики, пели птички и творилась остальная подобная муть, которая возникает в голове человека, который понимает, что влюбился. Влюбился первый раз за несколько десятилетий. Отвечают ему взаимностью или нет, Барнса сейчас совершенно не волновало, потому что тот, в кого он был влюблен, был рядом.
Дома Себастьян принял горячий душ, выпил обжигающего кофе, покормил собаку. Баки ходил за ним хвостом, только что в ванную не ввалился спинку потереть.
– Тренировка, – Себастьян ухватил Баки за футболку, притянул к себе и снова поцеловал. – Вернусь часа в два. Если что – звони.
Одиноко побродив по пустой квартире, Барнс понял, что просто так сидеть и ждать Себастьяна он не сможет, поэтому собрался и пошел покупать себе ножи. Оружие его успокаивало.
Оказавшись в нужном месте, Барнс вдохнул специфический запах оружейного магазина и подошел к витрине, рассматривая хищные лезвия ножей. С полчаса просто смотрел. А потом принялся мучить продавца, прося показать то тот, то другой нож, проверяя кромку, баланс, мягкость металла и еще кучу одному Солдату известных параметров.
Продавец, сначала думавший, что Барнс просто посмотреть пришел, взглянул на него уважительно, и дело пошло веселее. В итоге, проведя в магазине три часа, Барнс обзавелся армейским ножом, тонким, который можно было носить на предплечье, и ножнами к обоим. Метательных ножей не было, и продавец посоветовал ему другой магазин. В нем история повторилась, и Барнс вышел оттуда счастливым обладателем полдюжины новых клинков.
Он вернулся домой и принялся ждать Себастьяна, вертя в руках покупки. Барнс не хотел думать, что толкнуло Себастьяна к нему, надеясь, что что-то, кроме спортивного интереса. Он вообще гнал от себя любые мысли, не готовый сейчас размышлять, не готовый ссориться или мириться с самим собой. Он хотел быть просто беззаботным глупым влюбленным.
Когда Себастьян вернулся, Баки сидел на кухне и точил ножи.
– Я и не знал, что у меня есть брусок для ножей, – удивился Себастьян, подошел к Баки, положил руки ему на плечи и поцеловал в чисто выбритую щеку.
Барнс тут же оторвался от своего занятия, развернулся к Себастьяну и, обняв его, уткнулся лицом ему в живот, вдыхая его запах.
– Привет, – тихо сказал он.
Себастьян перебирал его волосы – тяжелые шелковистые пряди цвета плодов конского каштана.
– Значит, ты и правда любишь ножи, – сказал он, чувствуя, как дыхание Баки щекочет живот сквозь футболку.
Барнс потерся об его живот носом, а потом задрал футболку и поцеловал.
– Да, ножи я тоже люблю, – ответил он. – Меня вообще оружие успокаивает. А ты что любишь?
– Мультфильмы и Кайла. Хорошее кино и свою работу. Музыку и тренировки, когда выкладываюсь на полную, – начал перечислять Себастьян. Улыбнулся. – Люблю Баки Барнса как образ и роль и, кажется, живого и настоящего Баки Барнса люблю тоже.
Барнсу показалось, что он ослышался, и он поднял голову, заглядывая Себастьяну в глаза. В услышанное не верилось, оно не укладывалось в голове, никак не доходило до сознания, и Барнс просто смотрел и смотрел, как-то растерянно, словно его невозможно было любить.
– Да, – Себастьян ласково погладил его по лицу. – Так и есть.
Барнс плавно поднялся и прижался к нему всем собой, словно хотел раствориться в нем, стать единым целым. Он не знал, что сказать, потому что слов у него не было, он просто зарылся лицом в стык шеи с плечом и дышал, дышал, просто дышал, понимая, что сердце частит, заходится, хотя этого не могло быть. Он гладил Себастьяна по спине, плечам, но никак не мог успокоиться, прийти в себя, чтобы осмыслить ситуацию. Да и не хотелось ему ничего осмыслять, хотелось просто поверить и стать счастливым.
Себастьян запустил обе руки в волосы Баки, прижимаясь к нему всем телом. Внутри, у сердца, что-то трепетало, разгоралось теплом.
– Баки, Баки, мой Баки, – шептал он. – Живой.
– Твой, – шепнул Барнс в ответ, целуя в шею. – Буду твоим все время, что у нас есть.
========== 12 ==========
Барнсу хотелось спросить, как так получилось, почему, но он не стал задавать этих идиотских вопросов. Он сейчас был просто неприлично счастлив, он был готов бросить весь мир к ногам Себастьяна, если бы тот попросил.
– Хочешь, мультики посмотрим? – предложил Барнс, просто чтобы предложить хоть что-то, потому что в голове было пусто и легко. Он даже идиотом себя не чувствовал.
– Давай просто поговорим, – улыбнулся Себастьян. – Так хорошо, что ты есть на самом деле. Ты обедал?
– Да, в забегаловке недалеко от магазина, где ножи покупал, – кивнул Барнс. – А о чем ты хочешь поговорить?
Барнс потянул его в гостиную на диван. Упав на него, Себастьян уставился на него ласково и взбудораженно.
– Мне кажется, с тобой я могу говорить вообще обо всем на свете.
– Боюсь, у меня тем для разговоров не так много, – извиняющеся улыбнулся Барнс и пристроился рядом с Себастьяном, беря его руку в свои и принимаясь поглаживать.
