Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
– Здорово, – улыбнулся Барнс. – Мы будем где-то совсем одни?
– Да. Оказывается, там есть островок с бунгало, куда доставляют запас еды и местные приплывают, только если им позвонить. Никого на мили вокруг. Стоит дешевле, чем я думал. Нас привезут туда, и мы будем одни.
Совсем одни на кучу времени. Днём, ночью, не важно, можно будет касаться друг друга когда и где, и как угодно. Две недели без единой души, только вдвоем. Барнс ликовал. Но потом вернулся с небес на землю.
– А если узнают, что ты уехал в глушь, взяв с собой только меня? – спросил он, потому что это выглядело именно так, как было на самом деле.
– Я не собираюсь весь мир извещать о том, куда и с кем я поехал, – немного резко ответить Себастьян. – Я не обязан этого делать.
– Не злись, – попросил Барнс. – Просто я за тебя волнуюсь.
– Извини. Я нервничаю из-за завтрашнего суда.
– Почему? Не стоит, я не позволю никому тебя обидеть, – заверил Барнс Себастьяна. – Или тебя беспокоит что-то ещё?
– Я никогда не выступал в суде, – пожал плечами тот. – Неважно. Не будем об этом.
Барнс только молча кивнул, потому что принесли заказ. Он не хотел расстраивать Себастьяна неприятным ему разговором, но на какую тему съехать с ходу, придумать не смог, поэтому просто принялся за еду.
– Слушай, а что, ты так и спишь с тем плюшевым Зимним Солдатом, когда меня нет? – спросил Себастьян. – Я заглядывал в твою комнату – он на подушке сидит, такой гордый.
Барнс состроил самое непроницаемое лицо, какое мог, но понял, что прикидываться бесполезно.
– Если мне сотня и я бывшее страшное оружие Гидры, я не могу позволить себе слабость? – улыбаясь, спросил Барнс. – Мне тебя не хватает, поэтому да. Я сплю с плюшевой игрушкой, – гордо закончил он.
– Он мне самому нравится, – усмехнулся Себастьян. – Я свободен до вечера. Чем займемся?
– Хочешь брать его с собой, когда уезжаешь? – невинно спросил Барнс, явно издеваясь. – Давай возьмем в прокат машину и съездим на один пустынный пляж. Кайла возьмем. За полтора часа доедем.
– Давай, – согласился Себастьян. – Отличная идея. Это тот, где ты был, пока я парился в Сингапуре?
– Ага, он самый, – кивнул Барнс. – Если хочешь побыстрее, то езжай домой собираться, а я за машиной и заберу тебя.
Себастьян подозвал официанта и расплатился. Идея выбраться из Нью-Йорка на полдня в удушливый жаркий июльский день ему понравилась.
Барнс обзавелся там же и той же машиной, что и в прошлый раз, и, припарковавшись у дома, забежал переодеться, не в костюме же ехать. Он предвкушал, как останется с Себастьяном только вдвоем, чтобы, вернувшись домой поздним вечером, затащить своего любовника в душ, а потом в кровать, и нежить его там, пока он не вырубится от усталости и удовольствия.
– Ты готов? – Барнс поймал Себастьяна и притянул к себе для поцелуя.
Тот прижался к Баки и показал на собранную сумку. Кайл уже натягивал поводок, предвкушая внеурочную прогулку.
Они сели в машину, Себастьян поправил темные очки. Их машина влилась в поток автомобилей и двинулась на юг.
Они были вместе уже почти три месяца. Они жили вместе. Баки каждый день готовил Себастьяну завтраки. Себастьян покупал Баки шоколадные пирожные. И Себастьяна, который до Баки никогда и никого не звал жить с собой, это устраивало. Ему было хорошо с Баки. Так хорошо, что это порой пугало. Как будто единственным человеком во всей мультивселенной, который подходил Себастьяну, оказался Баки Барнс, бывший Зимний Солдат.
Себастьян чувствовал себя любимым и беспечным, как в детстве. Только время от времени переживал, что не может сделать для Баки всего того, что Баки делал для него. Защита, забота – в этом Себастьян был не силен.
Зато столько и такого секса у Себастьяна не было вообще никогда. Баки хотел его, казалось, всегда, и это окрыляло. Себастьян уже не был тонким смазливым мальчиком. Да, он оставался красивым, но годы брали свое, а связываться с пластической хирургией Себастьян не собирался. Ботокс и подтяжки, на его взгляд, убивали саму возможность игры лицом.
Они выехали из Нью-Йорка, и Себастьян обратил внимание, что Баки не пользуется навигатором.
– Ты помнишь дорогу наизусть? – спросил он.
– Да, – кивнул Барнс, уверенно увеличивая скорость до максимально разрешённой. – Я все запоминаю с первого раза. Издержки бытности Солдатом.
Барнс рулил и улыбался, чувствуя себя самым счастливым на свете. Наконец-то он мог куда-то свозить Себастьяна, где бы они были только вдвоем. Он периодически поглядывал в зеркало заднего вида, не ехал ли за ними кто, но понимал, что это паранойя. Хотя его паранойя не раз спасала ему жизнь. И Себастьяну спасла однажды.
Себастьян растекся на сиденье сладкой лужицей. Он давно не чувствовал себя таким спокойным и расслабленным.
– Хочу какую-нибудь интересную сложную роль вроде Джека Бенджамина, – сказал он. – Джон говорил, что вроде бы что-то такое будет.
Барнс рулил одной рукой, другую положив на колено Себастьяну.
– И что это была за роль? – спросил он. Барнс не смотрел все фильмы, в которых снялся Себастьян, предпочитая его живого и настоящего. А сам Себастьян и не настаивал.
– Сериал по библейским мотивам в современном антураже, – объяснил Себастьян. – Я играл там Ионафана, сына царя Саула. Жаль, сериал не взлетел, отсняли всего один сезон. Было интересно. Принц и офицер разведчик одновременно. Сложный образ.
– Хочешь, чтобы я посмотрел? Хотя то, что сериал по библейским мотивам, меня уже пугает, – признался Барнс. – Надеюсь, ты не обижаешься, что я не смотрел твоих фильмов?
– Не обижаюсь, – махнул рукой Себастьян. – Они зачастую тот еще отстой. Но «Королей» посмотри. Я там на десять лет моложе.
– Хорошо, – согласился Барнс. – Обязательно посмотрю. Сегодня ночью и начну.
Барнс свернул с основной трассы на дорогу, ведущую вдоль побережья.
– Через полчаса приедем, может, чуть дольше, – сказал он, поглаживая рукой Себастьяна по внутренней стороне бедра, подбираясь к паху.
Себастьян расставил колени пошире, но предупредил:
– Не за рулем, Баки. Скажи, а ты по Стиву скучаешь?
Барнс, не послушавшись, расстегнул Себастьяну штаны и скользнул рукой под белье, обхватывая рукой его полувозбужденный член.
– Я очень по нему скучаю, – признался он. Он и правда очень скучал по Стиву, просто старался не думать об этом, чтобы не расстраиваться и не рефлексировать. – Не хочу забивать тебе этим голову. Так что расслабься и получай удовольствие.
Он двинул рукой, обхватывающей член, совершенно не отвлекаясь от дороги.
Себастьян решил принять игру.
– А правда, что вы со Стивом общались по Скайпу, пока ты был в Ваканде? – спросил он. – Не так жестко.
Барнс чуть расслабил руку, потом вытащил ее, выпустив его член, облизал ладонь и вернул руку на место, продолжая надрачивать.
– Общались. Но не так часто, как хотелось бы. Стив не всегда бывал там, где есть связь, – Барнс чувствовал, как возбуждается сам, как кровь превращается в раскалённое нечто, несущееся по венам с огромной скоростью, воспламеняя все внутри. Он длинно выдохнул, но от дороги все равно не отвлекся, он был многозадачный: способен вести машину, дрочить и поддерживать разговор.
Себастьян вздохнул. Ему вдруг стало совершенно все равно, как часто Баки общался со Стивом. Стива здесь не было и не будет. Зато рука Баки на его члене была, ласковая, правильно сжимающая, потирающая головку.
– Еще! – взмолился Себастьян.
Мольба Себастьяна плеснула раскаленной лавой по нервам, ударила в пах, и Барнс застонал от того, какие тесные на нем джинсы. Он задвигал рукой быстрее, чуть сильнее сжимая головку, сглатывая слюну, так хотелось ударить по тормозам, склониться и взять в рот этот шикарный, вожделенный член. На заднем сиденье тявкнул Кайл.
– Смотри на дорогу! – взмолился Себастьян. – Ах!..
Он кончил и обмяк на сиденье.
Барнс от дороги и не отрывался, понимая, что стоит ему хоть на секунду ослабить этот контроль, он взорвется изнутри, вцепится в Себастьяна и никуда от себя не отпустит.
– Я смотрю, – улыбнулся он, довольный собой, тем, что его любимому мужчине хорошо с ним. – Я не уверен, что тут есть салфетки, но глянь в бардачке, вдруг повезет.
Барнс свернул с дороги и поехал уже по направлению, вдоль воды.
– Где ты хочешь остановиться? – спросил он у все ещё сбивчиво дышащего Себастьяна.
Себастьян старательно вытирался.
– Ты знаешь эти места, – сказал он. – Выбери сам. Уф… Меня словно… нет, не подберу слов. Было невероятно круто.
Барнс проехал ещё немного и остановился прямо на пляже.
– Мы приехали, – радостно сообщил он, развернулся к Себастьяну и сделал то, что хотел всю дорогу – впился страстным, голодным поцелуем ему в губы.
Они долго целовались. Кайл уже начал поскуливать и скрести когтями стекло. Наконец Себастьян с трудом оторвался от Баки.
– Надо выпустить собаку, – сказал он. – И я хочу в воду.
– Тогда раздевайся, – скомандовал Барнс, открывая дверь Кайлу. Тот выбежал на свободу с радостным лаем. Сам Барнс безбоязненно стащил с себя футболку с длинными рукавами, открывая бионику. Он был стопроцентно уверен, что тут некому за ними наблюдать. Скинув штаны вместе с бельем, совершенно голый, со стоящим колом членом, Барнс подошёл к раздевающемуся Себастьяну и, поймав его в объятия, прижался к нему.
– Может быть, ты мне поможешь? Или предлагаешь мне справляться самому? – Барнс потеря об него своим стояком.
– Непременно помогу, – пообещал Себастьян, проводя языком по стыку между металлом и плотью. Он погладил член Баки, а потом быстро принялся раздеваться. Скинул кроссовки, стянул футболку, джинсы и носки, и опустился перед Баки на песок. – Рассчитываю на твою наблюдательность, и на то, что за нами не подглядывают.
– Думаешь, я бы позволил кому-нибудь увидеть тебя таким? – тяжело дыша, спросил Барнс, поглаживая Себастьяна по волосам. – Да я бы ему глаза выколол. Такой ты только мой. Никому тебя не покажу и не отдам.
В другое время такая ревнивая жадная собственническая сторона Баки Себастьяна бы напугала. Но сейчас он был слишком захвачен происходящим, чтобы обратить на нее внимание.
Он обхватил рукой член Баки и вылизал головку. Сейчас, не сразу после душа, вкус и запах у нее были более густыми, но не неприятными. Себастьян слизнул выступившую капельку, посмотрел Баки в лицо и облизнулся, зная, как это возбуждает.
Барнс чуть дернулся, ощущая прикосновения Себастьяна, и закусил губу. Он просто обожал на него смотреть, сходил с ума, когда касался его горячей кожи. Они первый раз так интимно расслаблялись вдвоем вне квартиры, и это било в голову, дурманило. Так ново, что возбуждало само по себе.
Барнс нежно обвел пальцами губы Себастьяна, такие мягкие, всегда яркие, обхватывающие его член. Мозг плавился и норовил отключиться совсем.
Себастьян ласкал член Баки языком и губами, стараясь подарить ему то наслаждение и ласку, которых Баки так долго был лишен. Ему нравилось делать Баки хорошо.
Громкие вопли чаек почти заглушили вскрик Барнса, когда он, боясь не устоять на ногах, облокотился на машину и кончил. В голову словно впрыснули туман, который совершенно не желал рассеиваться, и Барнс потянул на себя Себастьяна, чтобы поцеловать, прижать к себе, чтобы без слов поблагодарить за удовольствие, которое тот ему дарил.
Себастьян облизал губы и поцеловал Баки.
– В воду? – предложил он. – От тебя пахнет солнцем.
========== 26 ==========
– Иди, купайся, – хлопнул Барнс Себастьяна по упругой заднице, а сам взял прихваченное покрывало и расстелил его на песке. Кинул на него сумку, даже не посмотрев, чего там он набрал, и тоже побежал к воде.
С разбегу влетев в набежавшую волну, Барнс прошел ещё немного и нырнул, проплыв под водой десяток метров. Вынырнул, отфыркиваясь и откидывая назад длинные волосы, и подплыл к купающемуся Себастьяну, обнимая его в воде.
– Будешь отбивать меня от акул? – улыбаясь, спросил Себастьян. Ему нравилось здесь, и такая передышка перед завтрашним судом была очень кстати.
– От кого скажешь, от того и буду, – засмеялся Барнс. Ему было хорошо и легко. Свободно. В Ваканде не было моря с набегающими на берег волнами, а море Барнс любил.
Сейчас, когда с неба светило жаркое солнце, тело окутывала прохлада воды, а самый дорогой человек на свете был рядом и радовался жизни, Барнс был счастливым и беззаботным.
Глянув на пустынный берег, по которому носился не рискующий лезть в воду Кайл, Барнс в очередной раз убедился в правильности выбора места. Пусто, тихо и ни единой живой души вокруг. Особенно в будний день.
Себастьян поцеловал его солеными от морской воды губами и поплыл. Вода была теплая, и он собирался наплаваться вдоволь.
Вымотанный, он выбрался на берег и упал на покрывало, раскинув руки. Вытираться было лень. Повалявшись, он подтянул к себе сумку и достал оттуда воду и миску Кайла. Напился сам, напоил собаку и снова улегся.
Напряжение города ненадолго отпустило его. Было так хорошо просто валяться на песке и чувствовать, как на коже высыхает морская вода.
Наплававшись и нанырявшись вдоволь, Барнс, выжав волосы, пристроился рядом с Себастьяном на покрывале. Ветерок холодил влажную кожу, усиленно пытаясь свести на нет работу жаркого солнца. Барнс жмурился, отчего в уголках глаз веером разбегались морщинки. Повернув голову и подперев ее ладонью, он смотрел на Себастьяна, высвеченного ярким солнцем.
– Так хорошо и тихо, да? – сказал Барнс, погладив Себастьяна по руке. Когда он был так близко, не касаться его было пыткой, сводящей с ума, и Барнс касался, гладил, целовал, наслаждаясь каждым мгновением.
– С тобой мне везде хорошо, – негромко признался Себастьян. – Скажи, а ты до войны ездил куда-нибудь купаться? Хоть на Лонг Айленд?
– Ездил, – Барнс перевернулся на спину и закрыл глаза. – Со Стивом. Иногда дамочек с собой прихватывал. На самом деле до войны жить было легко и весело, было меньше условностей, чем сейчас. Или мне просто так кажется.
– Условности были, но другие, более тебе привычные, – объяснил Себастьян. – Например, сейчас мы с тобой скрываем наши отношения просто для того, чтобы под тебя не начали копать журналисты. А во времена твоей юности скрывались бы, потому что открыться было опасно для жизни. Или вот правило десяти или скольких там свиданий. Неважно, – Себастьян махнул рукой. – В сон клонит. Не давай мне засыпать на солнце, сгорю.
– Ну да, – согласился Барнс. – Под меня копать бесполезно. Нет ничего. Ты только поэтому хочешь скрывать наши отношения?
– В том и проблема, что нет ничего, – Себастьян перевернулся на бок и погладил Баки по груди. – Обычно у человека есть биография, хоть какая-то. А у тебя нет. Это может вывести на поддельные документы. Мои друзья забеспокоятся, что у тебя криминальное прошлое, что ты со мной ради каких-то выгод. Будут трепать нервы тебе и мне. Могут придумать, что ты меня чем-то запугал или к чему-то принуждаешь. Не хочу всего этого кипеша.
– А если ты скажешь им правду, они запихнут тебя в психушку, – улыбнулся Барнс, поймав пальцы Себастьяна и прижав к груди. – Надо сказать, я никогда не жаловался на фантазию, но поражаюсь, как у людей интересно иногда мысли развиваются.
– Например? – поинтересовался Себастьян и поцеловал Баки в плечо. – Ты про тех девчонок в суде?
– Ну, девки эти – это вообще что-то невозможное. Я понимаю Старка, который хотел меня убить. В конечном итоге, они действительно были его родители, и его желание мести понятно, – серьезно заговорил Барнс. – И, как бы, что для меня, что для Старка это действительно было реально. Но пытаться отомстить за убийство совершенно незнакомых тебе людей, которые ещё и вымышленные, и тебе, а не тому, кто это придумал… Мне Солдат нормальнее кажется.
– Солдат, мне кажется, был абсолютно логичен. Ни этики, ни морали, только логика, – предположил Себастьян. – А фантазии… Есть такой жанр фиков, Гидра Трэш Пати. Я, когда на первый наткнулся, меня потом весь вечер тошнило. Реально тошнило, я блевал дальше чем видел. Это про издевательства над Солдатом в Гидре. Групповые изнасилования, пытки и так далее. Я не понимаю, как у тех, кто это пишет и лайкает, мозги повернуты. Причем пишут-то в основном женщины.
– Ну, мужчине никогда не понять женской логики, – философски заметил Барнс, а потом совершенно серьезно посмотрел на Себастьяна и сказал. – Изнасилование Солдата в принципе невозможно. Как они себе это представляют? Да и у кого на Солдата в здравом уме может встать? Я, хоть и не действовал без приказа, но открутить башку тому, кто пытается причинить мне вред, мог влет, и мне бы за это ничего не было.
– Часть фэндома считает Солдата безвольной несопротивляющейся машиной, – объяснил Себастьян. – Обнулению не противился, Пирсу за пощечину в зубы не дал… Да, и очень часто упоминают Рамлоу как основного садиста и насильника.
Вот тут Барнс не выдержал и заржал. Он смеялся долго и заразительно, смахивая слезы.
– Бля, реально что ли? Надо почитать будет.
Себастьян дотянулся до телефона и обнаружил, что интернета в этой глуши нет. Только сотовая связь.
– Дома покажу, – пообещал он. – Хотя, знаешь, если говорить о групповых изнасилованиях в Гидре, я скорее представлю себе изнасилование Карпова группой Зимних Солдат. И ту единственную женщину с ножкой от табуретки.
– Это же сразу некрофилия получится, – хохотнул Барнс, представив себе подобную картину.
– Да Карпов вроде мужик был крепкий. Слушай, а всякие второстепенные персонажи – актеры на них похожи? Карпов, Рамлоу, Роллинз?
– Да, похожи. Один в один практически, это как магия какая-то, – признался Барнс. – Фильмы очень точно показывают мой мир. Некоторые вещи, конечно, не совпадают полностью. К примеру, та книжка была не красной, а коричневой и без звезды. Но это мелочь, как мне кажется.
– А в чем еще различия? Вот мы с тобой похожи, но не идентичны. У Эванса волосы русые, его красили для фильмов. Пирс? Пирс похож?
– И Пирс тоже похож. Если бы все остальное было непохоже, я бы очень сильно удивлялся, наверное. А так практически полное погружение в прошлое, – Барнс задумался. – Если честно, я не сильно вглядывался в детали, больше следил за сюжетом. Но я не могу сказать, похож ли Пирс по характеру, я же его не знал, считай.
– А ты правда приходил к нему домой? – спросил Себастьян. – И он тебя молоком поил?
– Нет, молоком он меня не поил, по крайней мере, я такого не помню, – сказал Барнс. – А приходить я к нему приходил. Отчет о проделанной работе и новые инструкции. За жизнь, как ты понимаешь, мы с ним не говорили.
– Его играл такой знаменитый актер… – мечтательно протянул Себастьян. – Я, когда его впервые на съемочной площадке увидел, так растерялся! Он же… я не знаю… патриарх кино, а я… Думал, облажаюсь страшно, ничего сыграть не смогу.
– Но хорошо же сыграл, – улыбнулся Барнс. – Из тебя получился прекрасный Зимний Солдат.
Барнс провел пальцами по скуле Себастьяна, по губам, потянулся и поцеловал.
– Но ты живьем мне нравишься гораздо больше. Хочешь, я машину переставлю, чтобы тень была? – предложил Барнс, проведя рукой по нагретой солнцем коже Себастьяна.
– Проще подстилку перетащить, – заметил Себастьян. – Пойдем еще раз окунемся?
– Пойдем, – тут же согласился Барнс. Он поднялся, потянулся всем телом, гибко изогнув спину и подняв руки над головой, а потом резко наклонился и подхватил Себастьяна на руки. – Занесу поглубже и брошу, – пообещал он.
Себастьян плюхнулся в воду, хохоча. Солнце садилось, и он старался наплескаться впрок, пока не пришла пора возвращаться домой.
Вместе с заходящим солнцем опускалась и прохлада вечера, принося успокоение разгоряченным дневной жарой телам. Барнс завернул Себастьяна в полотенце, чтобы тот не замерз на ветру, и прижал к себе.
Завтра Себастьяну нужно было явиться в суд, и Барнс опасался, что те две ненормальные могут что-нибудь учудить, несмотря ни на что.
– Ну что, поехали домой, или еще здесь посидим? – спросил он, когда солнце уже полностью скрылось за горизонтом, напоминая о себе только ярким заревом в облаках. С моря на них уже наползала густая-густая темнота, в которой бриллиантовыми крапинками вспыхивали звезды.
– Домой-домой, – Себастьян гладил Кайла, пристроившего голову у него на бедре. – Я жутко голодный.
– Заедем куда-нибудь? – Барнс закинул вещи в машину и сел за руль. – Или закажешь, пока домой едем?
Барнс растрепал свои влажные волосы, забирая их за уши, и завел машину. Он перебирал события этого замечательного дня, вернее, второй его половины, запоминая его навсегда.
– Заедем, – кивнул Себастьян, пристегиваясь. – И тебе еще машину надо будет вернуть.
Они ехали по темной трассе к Нью-Йорку, небо над которым светилось от городских огней. Себастьян чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим и расслабившимся.
– Ты хорошо придумал с этой поездкой, – он погладил Баки по бедру.
– Ну, должен же я хоть раз вывезти своего парня отдохнуть? – улыбнулся Барнс, поймав пальцы Себастьяна и немного сжав. – А то только по парку с Кайлом вместе гуляем.
Себастьян рассмеялся.
– Ты хочешь успеть попробовать все?
– Что – все? – не понял Барнс.
– Все аспекты жизни, которых ты был лишен до сих пор.
– Нет, просто хочу проводить больше времени с тобой подальше от чужих глаз и более разнообразно, чем сидя в четырех стенах, – ответил Барнс.
– С этим у нас сложно, – согласился Себастьян и зарылся в телефон. – Поищу какой-нибудь ресторанчик по дороге. Есть пожелания?
– Нет, выбирай на свой вкус, – Барнс моргнул фарами какому-то тормозу впереди и тот принял к обочине, давая себя обогнать. – Но я хочу шоколадный десерт.
Себастьян фыркнул.
– Хорошо, тогда «Герлада» на Двадцать первой. Когда мы там будем?
– С нарушением правил или без? – усмехнулся Барнс. – Если да, то минут за сорок пять, если нет, то часа через полтора, как и сюда добирались.
– Без нарушений, – Себастьян покачал головой и отправил сообщение, бронируя столик. – У нас еще есть время.
– Как скажешь, – пожал плечами Барнс и немного сбавил скорость, потому что уже превысил скоростной режим. Ему нравилось быстро ездить, маневрируя в потоке машин. – Только, наверное, Кайла надо домой закинуть.
– Оставим в машине, – покачал головой Себастьян. – Уже вечер, он не перегреется. Он набегался, спит.
Они доехали, умудрившись не вляпаться в вечерние пробки, и через полтора часа уже сидели за столиком на террасе, укрытые небольшой живой изгородью в кадках, и изучали меню.
– Рекомендую торт «Захер», – сказал Себастьян. – Шоколадные коржи, шоколадный крем.
Он сделал заказ и стал ждать, пока Баки выберет себе ужин.
Барнс довольно быстро определился, перечисляя блюда официантке, которая явно узнала Себастьяна, косилась на него, но не более. И не забыл про десерт. Шоколад с шоколадом.
Себастьян ел, наблюдая за Баки. У того всегда был отличный аппетит. Себастьян уже привык к тому, как много Баки ест. Его даже иррационально радовало это, как будто Баки, уминающий вторую порцию жареных колбасок, был более настоящим.
Расплатившись и оставив чаевые и автограф официантке, Себастьян вернулся в машину. Кайл радостно разлаялся, когда увидел хозяина, и едва Себастьян пристегнулся, перебрался к нему на колени.
– А чем тебя в Гидре кормили? – спросил Себастьян. – Ну, после крио. Заморозка же должна всю кишечную флору убивать.
– Я представления не имею, если честно. Сначала внутривенно вливали, потом давали какую-то дрянь жидкую, часов через двенадцать нечто протертое, – начал рассказывать Барнс. – Потом можно было и твердую пищу, но все равно не всю. Тогда я не заморачивался, а сейчас и вспоминать не хочу. Понимаешь, оно было не невкусно, Солдату пофигу было, это было совершенно безвкусное нечто. Белковые коктейли с кучей всякой дряни для восстановления организма, наверное. А что? Я не силен в том, как Солдата хранили, чем кормили и вообще. Когда находишься по ту сторону, приоритеты на информацию другие.
– Извини, – виновато сказал Себастьян. – Я не подумал.
– Все нормально, – Барнс улыбнулся и погладил Себастьяна по колену. – Тебе не за что извиняться.
Они припарковались возле дома, но Барнс не спешил покидать машину, просто сидел, положив руки на руль, о чем-то задумавшись. В голове проносились картины прошлого, о котором он не то, чтобы хотел забыть, но точно не хотел вспоминать, когда Себастьян был рядом.
– Иди домой, – предложил он. – Я верну машину и немного пройдусь.
Себастьян поцеловал его в щеку, подхватил Кайла и вышел.
Обуреваемый странными чувствами, Барнс вернул машину, выслушав упреки, почему так поздно, и медленно пошел пешком, пытаясь понять, что он такого вспомнил, и что его вывело из равновесия. Ничего такого, вопрос был банальным, Себастьян и до этого интересовался жизнью Солдата. Может быть, Барнс просто действительно смог абстрагироваться от него, на какие-то мгновения забыть, кем он был, да и, если посмотреть правде в глаза, в чем-то до сих пор является. И это напоминание. И извиняющийся Себастьян.
В груди резануло болью, и Барнс, сорвавшись с места, побежал домой, совершенно не волнуясь, что кого-то может смутить его скорость. Он практически влетел в квартиру и быстро разулся.
– Себастьян? – позвал он.
– Я здесь, – отозвался из гостиной Себастьян. Он, как часто по вечерам, смотрел телевизор с выключенным звуком. – Ты в порядке?
Пройдя в гостиную, Барнс сгреб Себастьяна в объятия, прижал к себе, уткнувшись носом ему в шею и медленно выдохнул.
– Прости, что испортил тебе вечер, – тихо сказал он.
Барнс не смог бы объяснить, почему чувствовал себя виноватым, но чувствовал. Себастьяну пришлось извиняться за то, к чему он не имел совершенно никакого отношения, и Барнс никогда больше не хотел слышать таких интонаций в его голосе.
– Баки, что на тебя нашло? – удивился Себастьян, гладя его по волосам.
– Ничего. Все в порядке, – ответил Барнс.
Рядом с Себастьяном снова стало тепло, уютно и спокойно. Барнс погладил его по спине, вдыхая его запах, дыша им.
– Баки, я люблю тебя, – сказал ему Себастьян. – Я с тобой.
========== 27 ==========
Себастьян стоял перед судьей и отвечал на вопросы. Он нервничал, но держался уверенно. Адвокат защиты пытался подловить его на противоречиях, но Себастьян выглядел спокойным. Помогло то, что Баки рассказал ему, как лучше себя вести, и его теплый взгляд между лопаток.
Мирра сверлила его ненавидящим взглядом, но молчала. От этого взгляда Себастьяну было не по себе. Он припомнить не мог, чтобы хоть кто-то смотрел на него с такой ненавистью.
Экспертиза признала Мирру вменяемой, и Себастьян не понимал, за что она так ненавидит его, всего лишь актера. Именно его, а не образ на экране. Как произошло, что она не отличает Себастьяна и Баки? Себастьян сыграл около сорока ролей, почему Мирра уцепилась за эту? У Себастьяна мурашки пробегали по спине от ее безумия. Потому что, несмотря на экспертизу, Мирра была безумна.
Барнс сидел в зале суда и зорко наблюдал за происходящим. Он знал, что люди изворотливы, хитры и способны на все, если их обуревают страсти. Он даже рассматривал вариант, что Мирра набросится на Себастьяна прямо в зале, чтобы сделать хоть какую-нибудь гадость, поэтому готов был совершенно ко всему.
У адвоката защиты закончились вопросы. Себастьян устало сел. До этого момента он ни разу не был в суде и даже не мог припомнить ни одного фильма про суд – он не любил детективы. Приходилось ли ему играть роли, в которых его герой бывал в суде, он не помнил тоже. Ему только хотелось, чтобы все скорее закончилось, и вернуться домой.
– Все хорошо, – очень тихо шепнул Себастьяну Барнс и незаметно на мгновение сжал его пальцы своими.
Себастьян все ждал, будет ли предоставлено последнее слово обвиняемым. И действительно, Мирра встала. Угрюмая, грузная, она уставилась на Себастьяна и сказала:
– Зимний Солдат убил Марию и Говарда Старков. Он – Зимний Солдат. Он убийца. – Она помолчала и добавила: – Свою вину не признаю.
Какая-то женщина, кажется, мать Мирры, зарыдала. Себастьян не стал оглядываться. Ему и так было тяжело.
Барнс даже не знал, что было для этой девочки лучше – тюрьма или психушка, потому что она была явно не в себе. Но больше его заботил Себастьян, который выглядел каким-то несчастным и потерянным, хотя уж он-то точно не был тут ни в чем виноват. Барнс прикидывал, как после заседания не дать никому начать задавать ему вопросы. Еще он не скидывал со счетов родителей Мирры, которые тоже могли вытворить что-нибудь необдуманное, например, попытаться поговорить. Но больше всего бесило то, что он не мог обнять Себастьяна, даже за руку его взять не мог на людях.
Иррационально захотелось встать и показать этой девчонке настоящего Зимнего Солдата, со всеми потрохами, так сказать, чтобы почувствовала разницу, чтобы обделалась со страху.
Когда объявили перерыв, Себастьян вышел из зала суда в сопровождении Баки. Его тут же окружили журналисты. Он улыбался, что-то отвечал.
Барнс стоял рядом, может быть, даже ближе, чем должен был бы стоять обычный телохранитель, но сейчас его это совершенно не волновало. Он хотел увести Себастьяна отсюда, хотел укрыть его от чужих глаз и бесконечных вопросов, но не мог. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным, даже падая с чертова поезда в воющую белую пропасть.
После перерыва присяжные ушли на заседание, и Себастьян покинул зал суда. Ему не было интересно, его больше не собирались вызывать, и он хотел домой. Он вымотался, как не выматывался во время самого сложного съемочного дня.
– Баки, – попросил он, садясь в машину, – можно попросить тебя о странном?
– Очень странном? – улыбнулся Барнс, хотя в душе ему было неспокойно. Он видел, что Себастьяна это все достало, что тот хотел оказаться где-нибудь не здесь.
– Очень. Купи мне в «Пингвине» пинту крем-брюле с карамелью.
Барнс облегченно выдохнул, потому что он ожидал чего-нибудь еще более странного, чем мороженое.
– Хорошо, куплю, – когда они приехали домой, Барнс отправился покупать мороженое. Прикинув, он взял и себе тоже, фисташковое.
– Тебе сразу нести, или положить во что-нибудь? – крикнул он с порога, разуваясь.
– Неси сразу, – потребовал Себастьян. – У меня такое чувство, что мне мозг выжрали. Буду восполнять.
Барнс прошел в гостиную через кухню, где захватил ложки и оставил пиджак, и вручил Себастьяну его ведерко с мороженым, поцеловав.
– И в тебя столько влезет? – усмехнулся он, садясь рядом на диван.
Теперь можно было быть действительно рядом.
– Влезет, – уверенно сказал Себастьян, запуская ложку в мороженое. – Хотя мне и нельзя. Но сегодня – можно!
– Знаешь, я начинаю понимать, что мне крупно повезло, что я могу жрать все, что угодно и ничего мне за это не будет, – задумчиво сказал Барнс, наворачивая свое мороженое.
