Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Ты вырубил моего отца?! – офигел он, переварив услышанное.
– При чем тут твой отец?! – взвыл тот. – Ты чем слушаешь, Мукуро? Я говорю о Сато!
Ненавистное имя мигом полыхнуло в голове, заставляя непроизвольно сжать кулаки. Вот бы еще ему вмазать так же смачно как в прошлый раз.
– Он нес какой-то бред, что ты работаешь, – тут он не удержался и хохотнул, – барменом в клубе для нищебродов. И что он вылил на тебя вонючий коктейль, сделанный будто из го… фекалий. А еще сказал, что надрал тебе зад, а когда победно стоял на твоем поверженном теле, на него наехал Клауд и поставил ему синяк.
– Сато сказал… он что, накуренный был? – возмутился Мукуро. Он дрался с этим ушлепком пару раз, и после этих разов тот убегал от него, скуля что-то маловразумительное про киллеров и Интерпол, которых он на него натравит. А теперь, значит, он заделался суперменом. Ага, как же. – Это я его отделал, если уж речь о том, кто кого.
– Эээ… то есть… ты и правда барменом работаешь? – с подозрением спросил Кен.
Мукуро прикусил язык. Хоть Кен и был дуб дубом, но ведь уловил в его словах намек на правду. А хотя, какая разница уже? Сато растрепал всей округе уже наверняка. Даже если ему не поверят, а, скорее всего, так и будет, то кто-то все же может проверить, и тогда точно не отвертеться. И надо ли вообще лгать и выворачиваться, если он даже нее знает, сколько еще времени проведет в этих трущобах? Может, даже всю жизнь.
Эта мысль заставила его поежиться. Прошлый инцидент с истерикой все еще не был забыт: после него вновь вернулось то ощущение брезгливости и нереальности происходящего, что и в первые дни после ухода из дома.
– И… Клауд тоже был? – спас его от тяжелых размышлений Кен.
– Не было там никакого Клауда! Кто это вообще?
– Ну, тот чел, что постоянно выигрывает в “Инферно”. Помнишь, нам тот жополиз Масу рассказывал? Мы собирались пойти туда, но ты подцепил девчонку и свалил.
Мукуро напряженно выискивал в глубинах своей памяти эту информацию, но даже не мог вспомнить какого-то там Масу, не то чтобы еще и разговор с ним.
А когда вспомнил, то ему стало дурно. Этот вертлявый придурок – сынок начинающего бизнесмена, попавший в их большую веселую компанию по случайности и всеми силами старающийся в ней и остаться – и впрямь однажды уговаривал пойти и посмотреть на бедняков, дерущихся за деньги, и даже показывал флаеры…
– Кен, я позже позвоню тебе, ладно? – сказал он, сбрасывая вызов. Как интересно.
Ну конечно. Теперь все сходится. И нервозность, и исчезновения, и все эти побои…
Мукуро вернулся в комнату, где опять весело смеялся Ямамото и ухмылялся Гокудера, развалившись на подоконнике. Дино сидел с понурым видом, держа в руке свой носовой платок, а Хибари невозмутимо катал собранные у присутствующих мелкие вещи по кастрюле.
– Ну вот, мой фант, – неловко рассмеялся Каваллоне, помахав платочком.
– Он должен признаться тебе в любви, травоядное, – посмотрел на Мукуро Кея, насмешливо изогнув бровь. – Он это умеет, так что это должно быть забавно.
Дино вздрогнул, услышав это заявление, и как-то странно, неодобрительно и обиженно взглянул на него. Хибари тоже помрачнел, поняв, что сказанул лишнее, и не нашел ничего лучше, чем просто промолчать, игнорируя флюиды раздражения, исходящие от Каваллоне. Тут даже Мукуро стало неловко.
Ситуацию разрулил Гокудера. Внезапно.
– Если бы это желание снова выпало мне – я бы сбросился с балкона, – с облегчением произнес он, чем вызвал смех. Видимо, яркое он оставил впечатление, что даже насупившиеся Кея и Дино повеселели.
– Ладно, приступаю, – со всей серьезностью сказал Дино, вставая на ноги и подходя к Мукуро, на лице которого все еще блуждала веселая улыбка.
– Постой, – попросил Рокудо, с интересом посмотрев на Хибари. Тот прищурился и подобрался, словно почуяв неладное. – Эй, Кея, ты что, участвуешь в подпольных боях?
Все разом затихло. Отчужденная холодность медленно, крошечными шажками отступавшая назад, вернулась на прежние позиции и даже с лихвой. Мукуро даже успел пожалеть, что задал этот вопрос, казавшийся ему вполне безобидным.
– Твою мать, – вздохнул Гокудера, соскакивая с подоконника и выходя на балкон. Ямамото, мимолетно проводив его взглядом, хмуро посмотрел на Мукуро, стоящего с таким видом, словно он тут ни при чем.
– Слушай… – начал Дино, но его перебили.
– И что, если да? – спросил Кея, склонив к плечу голову. В его глазах не отражалось ничего, кроме ледяного равнодушия, словно он говорил с незнакомым человеком и отвечал на неуместный вопрос о личной жизни. – Ты мне кто вообще?
А вот тут Мукуро взбесился.
Ему не так уж был интересен ответ на вопрос: просто праздное любопытство взыграло. Если бы Кея отказался отвечать, отшутился, перевел разговор на другую тему – да что угодно, кроме того, что сказал сейчас – все бы пошло по-другому.
Они, может, и не были друзьями, даже приятелями их назвать было сложно, но Хибари произнес это так, словно они вообще никто. Словно Мукуро случайно зашел на огонек. Как будто не он постоянно лезет к нему со своими идиотскими пошлыми выходками.
– Ну да, как же, – улыбнулся Рокудо, усмехаясь. Злость клокотала внутри, заставляя сжиматься кулаки, и было чертовски обидно. Казалось, это не должно его волновать, но почему-то было даже больно. – Запамятовал. Ведь и вправду никто.
На мгновение – мимолетное, совсем едва заметное, – Кея сменился в лице, а потом стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки.
В этот раз их драка была совсем другой.
========== “Никто” ==========
– Еще льда? – беспокойно спросил Дино.
Мукуро покачал головой, пытаясь моргнуть распухшим левым глазом. Почти не болело, но на душе было отвратно.
Они с Кеей много дрались, иногда даже едва не ломали друг другу кости, чуть ли не душили до смерти, но почему-то всегда все было как-то… задорно, что ли, весело, понарошку. Сейчас было по-другому. Он не мог объяснить, что именно его заставило так думать, но он это чувствовал настолько явственно, что отрицать было бессмысленно.
Дино замялся, перетаптываясь с ноги на ногу. Ему явно было неловко, но и уходить он тоже не решался. Он наверняка пошел с ним только из-за того, что Гокудера и Ямамото тут же бросились опекать Хибари, а Мукуро, как лох и неудачник, остался зализывать раны в одиночестве. Такой уж он – этот Конь – слишком жалостливый и добрый.
– Ты это… ну, несильно обижайся, ладно? – неуверенно произнес Каваллоне. Мукуро хмыкнул и оттолкнулся от земли, раскачивая качели. – Кея бывает порой резок в словах. Я-то уж не понаслышке об этом знаю, – он горько усмехнулся и опустился на скамейку, перекатывая в руках пакетики с подтаявшим льдом.
– Да похрен мне, – отмахнулся Мукуро, – пошел он. Мудак.
– Прямо слово в слово, – вдруг посмеялся Дино. Он посильнее толкнулся от земли и поднял ноги, мгновенно взлетая в воздух. Качели раздражающе скрипели и покачивались, а Дино все сильнее разгонялся. – Я точно также сказал, когда с Кеей поругался. Меня тогда Тсуна успокаивал, – крикнул он.
– Великолепно. Больше ты никого упомянуть не мог, – неслышно проворчал Рокудо. Пакетик со льдом стал уже совсем теплым и водянистым, и поэтому был безжалостно запущен метким броском в мусорный бак неподалеку. – А из-за чего вы поругались тогда?
Дино резко помрачнел и затормозил, поднимая столб пыли.
– Неважно. Давай не будем об этом?
Они оба замолкли и задумались каждый о своем.
Смешно подумать, что Мукуро так грузится из-за такой… из-за такого… из-за парня. Еще и из-за Хибари Кеи! Этого оборзевшего кретина с завышенной самооценкой и будто бы врожденной шлюховатостью!
Серьезно, это даже бесит. Когда отец его из дома выпер, и то так погано не было.
– Что делать будешь? – отмер вдруг Дино, поворачиваясь к нему.
– Сниму комнату, буду работать, – пожал плечами Рокудо и потянулся. – К черту Хибари Кею, буду жить один.
– Я бы предложил тебе жить у меня, но я с девушкой сейчас живу.
– Да ничего, я бы с тобой и не стал жить, – поспешно открестился от такой идеи Мукуро. Судя по неоднозначным намекам и беспалевному общению, Хибари и Дино раньше вроде встречались, а терпеть приставания еще от одного парня как-то не шибко хотелось. – Стой-ка. А ты же недавно разошелся с девчонкой.
Дино покраснел и отвернулся, с увлечением разглядывая голубое, как летом, небо.
– Ну… у меня уже другая. Ты не подумай, на этот раз все серьезно! Она милая и красивая, и готовит вкусно… – он замолк, словно физически ощущая ироничный взгляд Мукуро. – Ха-ха…
– Бабник.
– Эй, я просто в долгом поиске!
Они весело рассмеялись, но их оборвала трель телефонного звонка. Дино с видимым разочарованием выудил из кармана толстовки мобильный и тяжко вздохнул.
– Пора на работу, – грустно сказал он и поднялся.
– Ты работаешь ночью?
– Ага. Утром преподаю английский, а ночью танцую в клубе.
– Ого, какие подробности, – усмехнулся Мукуро. – Я рискну и не пойду на тебя смотреть, окей?
– Пошел ты! – раздосадованно взлохматил волосы Каваллоне. – Почему у всех такая реакция? Я не стриптиз танцую же! – Он кашлянул и потер пальцем щеку. – Хотя… я пытался, но постоянно падал со сцены. – На этих словах Мукуро прыснул. – Не смешно ни разу!
– Как же ты сейчас танцуешь?
– Нас запихивают в стеклянные ящики два на два, так что там особо не навернешься. Если что, могу устроить тебе…
– Приватный танец?
– Иди к черту! Я имел в виду пропуск!
На этой счастливой ноте они посмеялись и разошлись. Точнее, ушел только Дино, мельком глянув на часы и еще раз чертыхнувшись. Да уж, работа его явно не вдохновляла.
С его уходом стало совсем тоскливо.
Мукуро подкинул в воздух мелкий камешек, и тот с легким стуком упал на деревянную оградку детской песочницы.
– Ты здесь лишь потому, что у меня было хорошее настроение, когда я брал тебя к себе. Не воображай, ты для меня по-прежнему отброс с улицы.
Это было даже хуже выстрела в упор, хуже загнанного в самый мозг ножа, хуже… хуже всего, что только может быть! «Отброс с улицы»… И кто об этом говорит! Хибари Кея, которому год нужно копить деньги, чтобы хотя бы приобрести хорошую обувь. Это так унизительно – выслушивать оскорбления от какого-то там нищеброда из засранского района, где живут низшие слои населения.
Мукуро ему хорошо врезал. Кровь так и хлынула. Хотя и сам он получил тоже нехило: разбита губа и синяк опять на том же самом глазу. Серьезно, этот глаз когда-нибудь обидится и вытечет – столько раз ему доставалось.
– Эй, ты что тут… – знакомый до омерзения голос заставил его вынырнуть из печально-бредовых раздумий и повернуться в сторону, – делаешь?
Савада. Его только тут не хватало.
– Прохлаждаюсь. Жду, когда ты придешь надо мной поглумиться, – фыркнул Мукуро, раскачиваясь. – Что, уже рассказали? Можешь начинать, я припас для тебя пару язвительных речей. Например: что будет делать маленький мальчик из приемной семьи, когда его приемный брат станет выковыривать ему зубы. Он будет плакать и говорить, что сам во всем виноват.
– Ни капли не смешно, – не оценил шутку столетия Тсуна и бесцеремонно сел на соседние качели. – Хибари-сан у себя?
– Где ему еще быть? Либо там, либо на кладбище…
– Немедленно закрой рот! – вдруг закричал Савада, вскакивая. Мукуро от неожиданности аж потерял дар речи. – Никогда не смей так говорить!
Он смотрел на него так испуганно, что Мукуро и сам почувствовал себя в опасности. Тсуна весь побледнел, его руки ходили ходуном, и дрожали губы, будто он хотел зарыдать.
– Я имел в виду… его бои. Он из-за них откинется когда-нибудь… – непривычно неуверенно пояснил Мукуро.
– Да ему бесполезно говорить об этом! – в сердцах воскликнул Савада, падая обратно на качели. – Вчера он выглядел так, словно его била толпа боксеров. Я так боялся… – он перевел дух и оттолкнулся от земли.
Мукуро впервые видел его таким – вышедшим из себя. Всегда либо отстраненно-холодный Савада, либо милый и добренький до отвращения Тсуночка.
– Хибари-сан всегда был таким! – на лету воскликнул Савада. – Всегда делает, как хочет, никого не слушает, а если и слушает, то делает все назло. Он придумывает столько правил, добавляет к ним уже существующие, но никогда им не следует. Знаешь, как он нас в школе мутузил за нарушение дисциплины? Он учился в старшей школе, но всегда прочесывал и среднюю тоже.
Зачем он все это говорит? Почему он вообще с ним разговаривает?
Тсуна перестал раскачиваться и спокойно ждал, когда качели сами остановятся. На его лице явственно проступала усталость, он был словно выжат. Мукуро никогда не замечал, но почему-то именно сейчас увидел темноватые круги у него под глазами, потухший, будто бы остекленевший взгляд.
– Много нагрузки? – спросил Мукуро, глядя куда-то совсем в сторону. Чтобы этот маленький кусок засранца не подумал, что он волнуется о нем. Как же, ага.
– Не особо. Деймон-сан не слишком требовательный.
– Значит, хочешь сказать, что это я такой урод был? – разозлился Рокудо.
– Естественно, – как ни в чем ни бывало кивнул Тсуна, рассматривая облупившийся фасад дома. – Ты лентяй, выскочка и пьяница – Деймон-сан даже слишком долго тебя терпел.
– Это лучше, чем быть беспризорником, которого просто пожалели.
– Неужели? – Савада соскочил с качели и потянулся. – И кто теперь рулит?
– Ты выиграл одно сражение, победу в войне тебе не получить.
– …сказал неудачник штампованной фразой миллиона киногероев. Ладно, можешь порыдать тут в одиночестве, у меня не так много времени, – Тсуна недовольно глянул на часы, одернул воротник рубашки и торопливым шагом направился к лестнице, ведущей на лестничный пролет квартиры Хибари.
– Если он не в настроении – подрочи ему, и он успокоится, – посоветовал Мукуро. Тсуна на мгновение остановился, глянув на него через плечо, и продолжил идти. – Да ну, кишка тонка, – хмыкнул он, медленно раскачиваясь и поддевая носком ботинка лежащую рядом сумку.
Начал накрапывать мелкий дождь. Час от часу не легче. И почему всякий раз, когда он сбегает из дома, идет дождь? Божья солидарность, и это он так выражает свою жалость?
Мукуро тяжко вздохнул и натянул на голову куртку, чувствуя себя ужасно глупо. Черт, почти полгода прошло, а он, как и в первый день, сидит на той же самой качели под дождем. Разве что только сумка прибавилась, и волосы короче стали. И одежда с распродажи, и пахнет от него не духами, а дешевым алкоголем. Лучше бы его и впрямь бомжи убили.
Мысли явно не прибавляли ему статов настроения.
Мукуро выудил из кармана мобильный и вошел в интернет, уныло листая список предлагаемых гостиниц. Деньги у него еще были, так что хоть не придется ночевать на улице. Сегодня нужно на работу, попросить задаток, а то от такой жизни и копыта отбросить можно.
***
Более-менее устроившись в номере частной гостиницы, где умещалась всего одна кровать, пользоваться которой Мукуро брезговал, мини-холодильник и крохотная тумбочка у кровати.
Провалявшись безжизненной тушкой до самого вечера, он принялся собираться на работу.
Хорошо, хоть в клубе света мало, а то с его-то разукрашенной рожей только у стойки и стоять.
Чертов Хибари Кея со своим острым языком.
– Слишком резкая реакция для человека, для которого я никто!
Да, Мукуро тогда словно прорвало. Дино едва сдерживал его, пока Гокудера и Ямамото оттаскивали Хибари. Кея ударил первым: просто набросился, повалил на пол и хаотично бил по всему телу, особо никуда не целясь. Мукуро от него не отставал – бил куда попало, пару раз заехав по лицам разнимающих. Они никогда еще так не дрались, так зло и молча, без привычных подколов и насмешек. И ощущение неправильности, нереальности недавней драки преследовало его до сих пор.
Разве не Кея постоянно вытягивал его из отчаяния? Постоянно открывал ему запасную дверь, когда Мукуро охватывала безысходность? В конце концов, благодаря Хибари он немного изменил свое отношение к среднему классу.
Так почему каких-то идиотских несколько слов так сильно повлияли на их отношения. Они ведь почти друзьями стали.
А, нахрен все. И один справится. Жил же целых четыре месяца в одиночку, и еще протянет столько же. Без всяких там извращенцев-полицейских.
Еще на подходе к клубу Мукуро почуял неладное. Слышался неясный гул, заливистые трели автомобильных клаксонов, и идущие навстречу люди оживленно что-то обсуждали. Можно подумать, что в их занюханном клубе выступает какой-то айдол. Мукуро никогда не мог запомнить их, настолько быстро они сменяли друг друга.
Когда же он ступил на участок, он понял, что ссора с Хибари – это еще та фигня.
Вся парковка сияла начищенными боками дорогих тачек. Мукуро насчитал пятнадцать машин, и еще несколько, не нашедших свободного места, стояло на обочине.
– Сато… ублюдок, – процедил Мукуро, отступая. Конечно же он растрепал всем о такой сногсшибательной новости.
Мукуро готов был дать руку на отсечение, что Сато за эти два дня стал настоящей звездой. Кому бы не хотелось взглянуть на такое унижение? Спейд работает барменом в районе, где живет серая массовка. Спейд! Который сорил деньгами налево и направо, и который вполне заслуженно считал себя пупом земли. За такое они даже деньги бы заплатили, если бы Сато опустился до подобного.
Он убегал закоулками. В каждом встречном он видел бывшего приятеля, бывших одноразовых подружек. Сердце билось бешено, больно отдаваясь эхом в голове.
Как так? Что теперь делать? Он не сможет вернуться на работу. Как вообще ему теперь работать, зная, что там кто угодно может наткнуться на него? Раньше он чувствовал себя в безопасности, считая, что в подобный район его друзья из прошлой жизни не сунутся. Наивно. Он когда-то и сам был не прочь глянуть на то, как живут оборванцы. Они приезжали в такие места, вроде этого клуба, и со смехом наблюдали за людьми, как за животными в зоопарке.
И он никогда бы не подумал, что когда-нибудь окажется в этом самом же вольере, и займет место тех, над кем раньше глумился.
Завернув в очередной переулок, он, не найдя иного выхода для гнева и усталости, ударил кулаком стену. С размаху – так, чтобы боль хотя бы ненадолго заглушила скопившееся напряжение. Он был разбит и подавлен. Чем он так страшно прогневал провидение, что оно так изощренно над ним издевается?
– Эй, ты, – грубо окликнули его со спины. Мукуро дрогнул и расплылся в улыбке. О да, то, что нужно.
– Да, вы что-то хотели? – вежливо ответил он, оборачиваясь. С его руки медленно текла кровь со сбитых костяшек, глаза нездорово блестели, и выглядел он в целом так, словно сбежал из психиатрической лечебницы.
– Бабки гони. И мобильник тоже, – не обратил внимания на эти устрашающие факторы незадачливый вор. Позади него, лениво потирая подбородки и зевая, маячили еще два смертника.
– Разумеется. – Мукуро хрустнул пальцами и мысленно возрадовался, что ему попались такие кретины. – Вы как раз вовремя, – последнее слово он договаривал уже на бегу. Удар в незащищенное горло, в рефлекторно опущенное вниз лицо.
Он бил, смакуя каждый удар, наслаждаясь каждым болезненным вздохом, и абсолютно не чувствовал ответных нападок. Сознание будто отключилось, в голове было пусто-пусто, и только азарт вперемешку с садистским удовлетворением заставлял его бить и бить, пока он не остался один.
– Псих! – бросил напоследок грабитель и смылся вместе с подельниками, забыв на поле битвы куртку и потертую кепку.
– Нет нужды рассыпаться в комплиментах! – рассмеялся ему вслед Рокудо, уже начиная ощущать подступающую боль. Заныла рука, и почему-то болел копчик.
Охая и кряхтя, как древний старик, он сел прямо на землю, держась за поясницу. Чуть-чуть, но все же полегчало. Как-то отлегло.
Черт с ней, работой, она не настолько престижная, чтобы цепляться за нее. Найти другую – раз плюнуть, если что, можно напроситься в танцоры к Дино.
А Кея… А Кея пусть идет к чертям собачьим.
Вот такими нехитрыми размышлениями Мукуро решил две свои почти самые тяжелые проблемы. Самой главной по-прежнему оставался Савада.
Снова начал накрапывать дождь. Делать нечего, придется возвращаться домой…
То есть, в отель.
Там его поджидал еще один сюрприз.
– Эй, – Хибари, подпиравший до этого проржавевшую ограду, выпрямился.
– Что? Неужели, кроме меня, здесь есть кто-то еще? – искренне изумился Мукуро, оглядываясь.
– Ты кретин? Хватит тупить, пошли домой.
– Оя, ну надо же, я слышу голос невидимки.
– Слушай, ты… – Хибари оборвал себя на полуслове и с любопытством оглядел его. – Кто-то меня опередил и забрал твою девственность?
– Пошел нахер, – отмахнулся Мукуро. – И я не девственник, сколько говорить уже.
– Я имел в виду другую ее разновидность. – Хибари ухмыльнулся.
– О, – только и смог выдавить тот. – Об этом я как-то и не подумал… А ты явно помешан на сексе, обратись к врачу.
– Зато ты со мной заговорил, – с удовлетворением заметил Хибари.
– Странно, что ты со мной заговорил. Я же, по сути, пустое место, никто.
Хибари нахмурился. Видно было, что ему было неприятно говорить об этом. Тем было лучше, Мукуро даже позлорадствовал.
– Я погорячился, – нехотя произнес Кея. Эти два слова он выдавил из себя через силу.
– Что? – Рокудо приложил к уху ладонь, наклоняясь ближе. – Кто-то тут сказал «Прости меня, Мукуро»?
– Издеваешься? Я никогда не стану извиняться. Тем более перед рабом.
– Ох, меня повысили из никого в рабы, я счастлив.
– Заткнись, Рокудо. Собирай свои тряпки и пойдем домой, – раздраженно отмахнулся Хибари. – Я промок, – неожиданно добавил он почти несчастным тоном, и Мукуро, не выдержав, расхохотался. Только что Кея выглядел… можно сказать, мило. Видит бог, он пытался игнорировать Хибари Кею и свести общение на нет, но это невозможно, совершенно точно! – Ничего смешного, травоядное, – недовольно пнул его по колену Хибари. – Вали за вещами давай.
Мукуро, продолжая смеяться, скрылся в гостинице.
Он был почти счастлив, что так не вязалось с его настроением всего пару минут назад.
Хибари пришел к нему сам. Нашел его, пришел и даже извинился. Ну, в своем фирменном стиле. Это казалось невероятным.
– Ты как меня нашел? – спросил он, сбегая по ступенькам.
– Я же полицейский, – хмыкнул Кея. – Мне ничего не стоило пробить пару гостиниц в округе.
– Я так много для тебя значу? – высокомерно заявил Рокудо, насмешливо поглядывая на него.
– Просто я подумал: мне теперь нужно опять самому убираться, мыть посуду. Мне некого бить, не с кем ругаться, и некого зажимать в углах, а это печально.
– Ну ты и урод.
Они оба рассмеялись и половину дороги прошли в молчании, наслаждаясь просто присутствием друг друга.
– Я дерусь, потому что мне интересно, – внезапно сказал Хибари, когда они уже поднимались по лестнице. – И мне нужны деньги.
– На что? Надеюсь, что не на шлюх?
– Вот еще. Бесплатные есть, – фыркнул тот. – Хочу питомник открыть. Для животных.
– Только из-за этого?
Хибари внимательно посмотрел на него, и Мукуро смутно понял, что на самом деле нет. Может, часть правды и была, но не совсем.
– Когда-нибудь ты мне расскажешь.
Хибари ничего не сказал. Вытащил ключи из кармана и принялся ковыряться в вечно заедавшем замке.
– Не хочу, чтобы ты знал, – признался он, останавливаясь. Мокрые пряди волос налипали на его глаза, скрывая их выражение. – Все было хорошо. – Хибари вдруг бросил ключи и прижал Мукуро к стене, потягиваясь на носках и опаляя дыханием его лицо. – Необязательно тебе все знать, Рокудо.
– Я упорный. – Мукуро обнял его. Отторжения этот жест уже не вызывал. – Я узнаю.
Хибари насмешливо усмехнулся и поцеловал его: грубо и торопливо, и проник холодными руками под намокший свитер.
– Прямо здесь? – выдохнул Мукуро, украдкой глянув на соседскую дверь.
Усилившийся дождь оглушительно тарабанил по перилам и крыше, брызгал на пол рядом с ними, но их не досягал.
– Имеешь что-то против?
– Это против дисциплины.
– Я – дисциплина. Разве неясно?
Мукуро кивнул, сдаваясь. Тело медленно отогревалось, и брюки начинали теснить от настойчиво-требовательных касаний.
– К черту соседей.
– К черту соседей, – вторил ему Хибари, и Мукуро сам, в первый раз, поцеловал его, обхватив лицо руками и меняя положение, сам прижимая Кею к шершавой стене.
В этот день Мукуро пережил столько, сколько на всю жизнь хватило бы. Ему было больно, и ему было тяжело. Таким разбитым и раздавленным он никогда себя не чувствовал.
Но… этот день был самым счастливым за долгое время.
========== Первый ==========
Мукуро проснулся в комнате Хибари, полуголый, довольный и расслабленный. Кея уже убежал на работу, и сиротливо белела небрежно прикрепленная к зеркалу записка, в которой было написано всего одно предложение: «Вечером чтобы был готов».
– А где доброе утро? – вздохнул Мукуро, скомкал бумажку и побрел в душ, раздумывая, к чему бы это ему готовиться. – Никакой ласки, что за фигня, – все продолжал ворчать он, регулируя подачу воды.
При воспоминании о вчерашнем вечере и даже еще немного ночи, скручивало внизу живота, а в голове неприятно ворочались угрызения совести. Нет, даже не совести, а вопиющего в нем убежденного гетеросексуала. Всего каких-то два… нет, даже один месяц назад он и подумать не мог, что будет лобызаться с каким-то парнем на лестничном пролете, совершенно гармонично себя чувствуя. Если бы ему кто-то сказал тогда, что такое случится, он бы точно оскорбился и хорошенько отделал лжеца.
Хотя, может на него влияют отцовские гены. Тот вроде тоже особо не предпочитал мужчин. По крайней мере, маму – настоящую маму – очень любил. А потом подвернулся некстати бывший следователь и пошло-поехало.
Кстати. Хибари же тоже в полиции работает.
Все полицейские извращенцы – грустно заключил Мукуро, бездумно перебирая малочисленные флаконы шампуня и геля. Поэтому и форма у них такая… соблазнительная.
– Эй, Кея, а я тут как раз о тебе думал, – весело сказал он в трубку, быстро набрав так и не заученный номер.
– Поздравляю, – сухо ответил тот, будто не он ночью самозабвенно дрочил ему обеими руками. – И что? Ты для этого звонишь мне на работу?
– Как грубо. Я тут подумал и вот что заметил: ты ни разу в форме не приходил домой, верно?
– И?
– Ии… – с нажимом протянул Мукуро, многозначительно помолчав.
На том конце провода Хибари едва слышно вздохнул. Минуту он молчал, слышался лишь размеренный гул голосов на заднем плане, а потом хлопок, словно закрылась дверь.
– Я не обязан исполнять твои сексуальные фантазии, – уже громче сказал Кея, видимо, спрятавшись в туалете. – Но, если хочешь, то специально для тебя могу нарядиться – при условии, что ты будешь в женском платье.
– Ох, ты слишком льстишь моим формам. Мне кажется, ты более… универсален в этом плане.
– Ты отрываешь меня от работы.
– Ты, как я понял, не так уж и занят, ми~лый.
Мукуро почти ощутил, как дернулся Хибари, и едва не расхохотался в голос.
– Еще раз назовешь меня так или как-то похоже, будешь кормить червей, – холодно произнес он. – Если тебе нечем заняться, то найди себе другую работу, раз боишься возвращаться на старую. Травоядное, – подумав, напоследок бросил он и отключился.
Перезвонил он немного позже, когда Мукуро сидел на подоконнике на кухне, пил свежезаваренный кофе и размышлял, какое говно его жизнь.
– Остыл, истеричка? – хмыкнул он, принимая вызов. – Я готов выслушать твои извинения, но требую с тебя подарок и цветы, – умело спародировал он парочку своих бывших подружек.
– Гвоздики и закрытый гроб – вот что я тебе точно гарантирую, – внезапно зло процедил Хибари. Странно, ведь обычно он так легко не поддавался на провокации.
– Что-то случилось? Ты вдруг понял, что больше гей, чем гетеро, и теперь хочешь меня убить, дабы скрыть следы совращения?
– Закрой рот, приду… следы?
Мукуро досадливо потер интенсивно-красное пятно на плече.
– Ага. Теперь могу подать на тебя в суд за домогательства.
– Это не смешно, – отрезал Хибари. Все же его настроение, кажется, приподнялось, судя по более бодрому тону голоса. Но он все равно помрачнел: – К тебе любовник заявился. Ищет тебя, обыскаться не может.
Мукуро сначала потерял дар речи. Потом запустил мыслительный процесс, в ходе которого он утвердился во мнении, что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже будучи пьяным в стельку овощем, не спал с особью одного с ним пола. Чему, собственно, был рад и рад поныне.
– Что, прости? – наконец, выдавил он, позабыв свою длинную язвительную тираду про засосы и пылесос.
– Приперся какой-то мужик, – терпеливо начал объяснять Хибари, – сказал, что ищет Рокудо Мукуро – то есть, тебя. Сказал, что ты его бывший любовник, который обворовал его и сбежал.
– Хаа?
– Это я должен так реагировать, тупица.
– Ммм… может у меня есть полный тезка?
В трубку иронично промолчали. А Мукуро вдруг пришло в голову, что это может быть кто-то из бывших приятелей, достаточно упорных, чтобы найти его и поржать уже в лицо.
– Он очень точно тебя описал, – добавил Кея, вновь выходя из себя. Если бы не ситуация, выбившая Мукуро из колеи, то он, быть может, принял все это за ревность, хотя это было и смешно.
– Не говори про меня ничего, – быстро ответил Рокудо и тут же пожалел об этом: теперь Хибари точно утвердится в мысли, что этот незнакомый человек, представившийся его любовником – вот фантазия у человека! – говорит правду.
– Я покрывать тебя не стану. Ответишь по всей строгости.
Что ж, чего еще было ожидать от такого ревнителя закона? Мукуро отчаянно взъерошил волосы и мучительно пытался найти верное решение.
– Как он хоть выглядит? – спросил он, даже не надеясь на то, что узнает своего «любовничка».
– Как мудак, – хмуро сказал Хибари. Тут он отвлекся на мгновения. – Да, про вас. – Чей-то неясный голос на заднем плане. – Нет, не чувствую, – почему-то в его голосе явственно начал проступать искренний интерес и воодушевление. Ему снова что-то ответили. – О, вот как? Хм, забавно… Ты, – он снова обратился к Мукуро. – Можешь особо не торопиться, у меня тут одна встреча намечается, а тебя я в наручники всегда заковать успею.
И, не дав и рта раскрыть, отключился.
И как это понимать? Кто там, черт подери, был? И куда намылился этот чертов Кея? А главное – с кем?
***
Мукуро вылетел на улицу как был – с влажными после ванны волосами и в домашней одежде, накинув сверху лишь куртку. Его подгоняло то ли желание разузнать о таинственном человеке с необъятным воображением, то ли злость на Хибари, который вдруг променял такой важный разговор с ним, с Мукуро, на какую-то идиотскую встречу.
Буквально ворвавшись в полицейский участок, Мукуро огляделся, ловя на себе настороженно-удивленные взгляды, и понял, что Хибари среди этих пресных скучных лиц нет, хотя его рабочее место находилось чуть ли не у самых входных дверей. Теперь же аккуратно прибранный, сверкающий чистотой стол был пуст.
– Можно узнать, надолго ли отошел Хибари Кея? – спросил Мукуро проходившую мимо полную, но весьма приятную женщину в форме. Фирменная улыбка не произвела на нее должного впечатления.
