Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Закончил? – невозмутимо ответил на такую эмоциональную тираду Мукуро. – Думай, что хочешь. Мне твое мнение побоку. Впрочем, как и всегда.
– Говоришь, как оборванец. С кем поведешься, да, Спейд? Прошло всего ничего, а ты уже ничем не отличаешься от серой массы. От тебя пахнет дешевым мылом и дешевым алкоголем, ты дешево одет, ты дешево выглядишь и работаешь подавальщиком в занюханном клубе. Сбежал ты, или тебя выгнали, неважно. Ты все равно стал неудачником, какими бы высокопарными словами ты тут не кидался. Ты скатился в самый низ и тебе здесь нравится, судя по идиотской улыбке на лице, когда ты стоял за баром. И, знаешь, ты очень органично смотришься здесь. Тебе тут самое место.
– Что же, – Мукуро пожал плечами, – вижу, тебя не переубедить. Ты можешь думать все, что захочешь. Мне, повторюсь, все равно. Приятно, что ты уделил никчемному мне столько своего драгоценного времени. А теперь прошу простить меня, мне нужно “зарабатывать миллионы”.
Он развернулся и направился к двери, чувствуя, как заволакивает глаза пелена бешенства. Ему нужно побыстрее убраться отсюда, иначе он не сдержится и вырвет этому зарвавшемуся ублюдку язык. Сато всегда его недолюбливал: из-за их родителей, неприкрыто враждующих между собой, из-за большей успешности Мукуро в учебе и налаживании связей, из-за многого. Поэтому вполне понятно его счастье нынешнему положению своего, можно сказать, врага. И от этого становилось противнее вдвойне.
Едва за ним закрылась дверь, и по ушам шарахнула громкая музыка, Мукуро громко выругался и прижал вспотевшие ладони к горящему лицу. Ему ничего не стоило врать и строить из себя самоуверенного рискового парня, но сейчас его просто била дрожь. Не от страха, что Сато растреплет всем бывшим знакомым о его пошатнувшемся положении в обществе, не от ощущения униженности. Скорее, от омерзения.
К самому себе.
Как бы он не хотел, но слова Сато произвели на него огромное впечатление. Словно он впервые взглянул на себя в зеркало.
Рядом терлись полуобнаженные тела, била по ушам музыка и рябило в глазах от пульсирующего мигания стробоскопов. В ярких вспышках моргающих ламп ему всюду мерещились смеющиеся над ним лица.
Какого черта он делает здесь? Как ему могло нравиться здесь? Эти люди – они же отбросы. Наследственные неудачники по жизни, которые приходят в клуб, чтобы забыться от своего жалкого существования в мире, где они всего лишь ненужная грязь под ногтями. Поэтому им не нужно ничего для того, чтобы отрываться – само появление здесь – есть для них наркотик.
Его замутило. Случайные прикосновения обжигали, заставляли дергаться в омерзении. Его словно вернуло в то время, когда он только вышел из метро, которое отвезло его в параллельную вселенную. Во что он одет? Какие-то тряпки. Уборщики в отцовском офисе лучше одеваются. В его приятелях – нищие неудачники, скидывающиеся всем скопом, чтобы купить несколько банок самого дешевого пива. Он живет в крохотной комнатке, питается фаст-фудом из забегаловки напротив дома, радуется, когда Хибари готовит пресный рис или суп.
Нужно вернуться. Ему просто необходимо назад, в его привычный дом с услужливым дворецким, к его отцу и бесящему подкидышу. Здесь он задыхался, будто весь воздух вокруг был отравлен. Это не его место, не его жизнь, у него совсем другая судьба: в просторном офисе с огромными окнами вместо потертой барной стойки, с гурьбой подчиненных и симпатичной секретаршей, он должен быть одет в дорогой костюм, и должен разъезжать по улицам в сверкающем автомобиле, а не на допотопном велике, купленном с рук у пожилой семейной пары. Это просто нелепая ошибка в системе мира, из-за которой он оказался на самом дне с планктонами и микробами, а не наверху, с китами и акулами, как ему и полагается.
На самом деле он даже уже не понимал, что делает. На автомате набрал зазубренный наизусть номер телефона и принялся нервно теребить пуговицу на рубашке, бессмысленно слушая мерные гудки в трубке.
– Деймон Спейд у телефона, – наконец раздался чуть сонный голос, и в горле резко запершило, мешая закричать в ответ. – Алло? Кто это?
Сердце билось часто и неровно, безумно раздражающая музыка будто заглохла, и слова застряли где-то внутри, заставляя безмолвно открывать и закрывать рот.
– Что за придурок звонит посреди ночи? – послышалось на заднем плане, и Деймон сердито шикнул в ответ. – Дай сюда, – проигнорировал его голос. – Особняк Спейдов, чем могу помочь? – холодно бросил в трубку Алауди.
– Ты, урод, если это кто-то с работы… – прошипел Деймон, и Мукуро прорвало.
– Алауди! – хрипло выкрикнул он в трубку, которая жалобно треснула, сжимаемая в руке.
– Мукуро! – Деймон тут же перехватил трубку. – Где ты? Немедленно говори адрес, я приеду!
– Да… Забери меня отсюда, – выдавил из себя Мукуро, едва сдерживаясь, чтобы не закричать в голос. Ему было мерзко от того, что он делает, но поделать ничего не мог. Он умрет, если его прямо сейчас не заберут обратно, на свою планету. – Пап, прости меня, пожалуйста, я такой кретин…
– Нет, это я виноват, прости, – быстро ответил Деймон дрогнувшим голосом. Громкие шорохи в трубке и взвизгнувшая молния дали ясно понять, как он торопится. – Где ты? Ты в порядке? Что случилось? Отве… Эй! – вдруг раздраженно воскликнул он.
Послышался неясный шум, какой-то грохот, а затем в трубке вновь раздался голос Алауди.
– Пришлось вырубить его, – беспечно сказал он. Что-то щелкнуло, и Алауди шумно выдохнул, видимо, закурив. – Так что у тебя стряслось?
Мукуро молчал. Его сбил с толку тон, которым Алауди с ним говорил. Будто бы это вполне обычный звонок из булочной. Хоть это немного и взбесило, но все же подавило чувство паники и безысходности, и даже пристыдило за столь ужасное поведение.
– Ты умираешь в канаве, тебя похитили, посадили в тюрьму или ты собираешься покончить с собой? – не дождавшись ответа, продолжил он. – Причина паники?
– Я встретил своего знакомого. С моей группы.
– Странно, что ты узнал его, ведь в университете фактически ты провел от силы неделю.
Чем дольше они говорили, тем больше ужасался Мукуро. Он словно побитая собака. Он столько наговорил Алауди ранее, а теперь так опустил себя в его глазах, и в глазах отца наверняка тоже, что еще хуже. Дебильная, никогда раньше не замеченная за ним, истерика исчезла за один миг, как не бывало. Вся эта ситуация такая… ужасающе идиотская. Сато, какой-то там Сато, которого Мукуро раньше ставил на планку ниже инфузории туфельки, вдруг вывел его из равновесия. Позорище.
– В общем, звоню, чтобы передать всем привет, – как можно безмятежней сказал Мукуро, отчаянно жалея, что позвонил.
– Необыкновенно мило с твоей стороны, я обязательно передам ответ Деймону… Когда он очнется, – после короткой паузы ответил Алауди. – Если ты хочешь вернуться, то я могу приехать за тобой. Если ты, конечно, не заставишь меня снова бежать кросс.
– Я не хочу. Все в порядке, я просто готовлюсь к актерской карьере.
– Пойдешь на Оскар. Деймона чуть удар не хватил, он даже мои брюки напялил.
– Фу, вы что, опять вместе спите?
– Как ты уехал – да. Так удобно стало, что можно не затыкать себя подуш…
– Все, я понял! Не вреди моей психике еще больше, чем уже навредил.
Он был отчасти благодарен Алауди. Он всегда вот такими простыми разговорами его успокаивает. Хотя иногда еще и выбешивает. По большей части, выбешивает.
– Ладно, мне надо возвращаться к работе, а то мой напарник меня сожрет. Ты там… эээ… за отцом пригляди. Не сильно ты ударил?
– Не-а. Проваляется без сознания часик, как раз мне хватит.
– Хватит? На что?.. Стой, не отвечай, я не хочу знать об этом, – быстро открестился Мукуро. Алауди на том конце провода хмыкнул. – Спасибо.
– Тебе спасибо, – ответил тот. – Звони иногда. Только не так, как сегодня.
Мукуро кивнул, забыв, что его не видят, и положил трубку. Мысли медленно приводились в порядок, и не было уже того острого ощущения нехватки воздуха. Кое-как приведя себя в относительный порядок, он вышел из раздевалки и побрел рабочему месту, распихивая уже подуставших людей локтями. Хоть он и успокоился уже, но чувство нереальности происходящего еще никак не уходило. Он пытался максимально оградить себя от чужих прикосновений, внезапно снова вызывающих омерзение, и встал за стойку, стараясь не смотреть на взбешенного Гокудеру, который почему-то во все глаза пялился на сцену. Проследив за его взглядом, Мукуро чертыхнулся и чуть не упал. Там, совершенно не скрываясь и не стесняясь, торчал Хибари Кея собственной персоной, вместе с какой-то тощей девчонкой в коротких шортах, и самозабвенно целовался, не забывая распускать руки. Разглядеть его среди еще кучи танцующих на сцене парочек было не так уж трудно, стоило только внимательнее проследить за взглядом Хаято, который будто бы мысленно убивал их обоих.
– А что здесь делает Кея? – поинтересовался Мукуро, проводив очередного клиента. Их изрядно прибыло: наверное, действительно устали дрыгаться.
– А тебе не видно, да?! – налетел на него Гокудера, едва не запустив ему в голову бутылку. – Опять нашел себе какую-то шлюху, – пробурчал он себе под нос, наливая мартини. – Проигнорировал меня, когда я начал его про драку расспрашивать. Козел!
– Когда я впервые его встретил, не думал, что он такой… – Мукуро на миг задумался. – Раскованный. – Хибари Кея отлично выгадал время, чтобы появиться в поле зрения. Неутешительные мысли о недавних разговорах отошли на задний план. Кея имел отличное свойство выдергивать Мукуро из депрессии и обращать все внимание на себя. Это у него не отнять.
– Он не раскованный! Просто… – Гокудера резко захлопнул рот, что клацнули зубы, и замолк, продолжая разливать спиртное. Заговорил он только минут через десять, когда основная масса схлынула обратно на танцпол. – Он был другим. В школе. Замкнутым и неразговорчивым. Я даже не знаю, каким он мне нравится больше. – Он вдруг закрыл лицо руками и стек на пол. – Как я устал.
– Давай сменю, все равно халявил, – предложил Мукуро, краем глаза замечая приближающуюся группу людей.
– Не от этого устал я! – заорал Гокудера так громко, что собирающиеся выпить люди мигом ретировались.
– Тише, распугаешь народ…
– И Дино устал, и Ямамото, а Тсуна… Ему вообще… – Хаято закрыл ладонью рот и внезапно стукнулся головой о полку под стойкой.
– Ты с ума сошел?! – Мукуро схватил его за плечи и поднял с пола. Странности странностями, но это уже явный неадекват. – Да что с тобой, черт подери?
– Еще ты приперся! – продолжал метаться тот. – Какого хрена именно к нам, а? – зло прошипел он, отбросив от себя его руки. – Токио такой большой город, а ты сунулся именно к нам! Будто знаешь все и издеваешься. Да если бы ты знал, на что мы идем!..
Мукуро перестал его слушать. Так смешно, что жалеть себя нет сил. Из привычного мира его выперли, и даже в этом – самом занюханном – ему не рады. Так странно, всего четыре месяца назад он чувствовал себя королем, а теперь его тюкают даже отбросы.
– Над чем задумался? – разглядывавший его уже с минуту Хибари наконец-то решил подать голос.
Мукуро вздрогнул и инстинктивно отпрянул, ударившись спиной о стеллаж с бутылками. Гокудера, тут же надувшись, отошел в другую сторону, недобро поглядывая на Хибари, старательно делающего вид, что того здесь нет.
– Твоя рожа все равно страшнее, – оскорблено фыркнул Хибари, и сел за стойку.
– Я от неожиданности, а не из-за того, что твое лицо похоже на атомную войну, – улыбнулся Мукуро. Настроение чуть-чуть поднялось на одну отметку выше. – Что доблестная полиция делает в нашем заведении?
– Пришла выпить, – ответил Хибари, выкладывая на столешницу смятую купюру. – А еще я надеялся, что ты все же будешь выплясывать на барной стойке.
– Это уже приватный заказ, – посмеялся Мукуро, наливая ему самый дорогой коктейль.
Хибари усмехнулся и мельком взглянул на Гокудеру.
– Ах да. Я же пришел, чтобы забить тебя до смерти, – обратился он к Мукуро, с подозрением оглядывая бокал с содержимым едкого цвета.
– Боже, за что?
– Ты трепло потому что. – Хибари чуток отпил и поморщился. – Кто тебя просил рассказывать про драку?
– А это был секрет? – удивился Мукуро. Нет, реакция Гокудеры и Ямамото была занятной, но это ведь не может быть секретом. Какая-то драка, подумаешь. Вон, и половины дня не прошло, а Кея уже себе нимфу подыскивает. Что он и озвучил.
– Ну да… Простая драка. – Хибари задумался, а потом посмотрел на Мукуро и улыбнулся опять. – Простая обычная драка. И впрямь, чего это я, – он внезапно развеселился и залпом осушил бокал. – С тобой интересно и приятно общаться.
– Ну хоть кому-то. Для тебя же стараюсь, полицейский. – Мукуро не понимал, что привело Хибари в восторг, но все равно подыграл, не желая выглядеть ничего на знающим придурком. – Насчет бартера, который ты упоминал…
– Эй, бармен! – это голос вызвал зверское желание разбить кому-то морду. Желательно, обладателю этого самого голоса. – Выпить мне!
Хибари раздраженно посмотрел на Сато, севшего у самого конца стойки. Видно, ему было интересно, что там насчет бартера Мукуро ему хотел сказать.
– Подожди немного, – не скрывая злости, попросил Рокудо и подошел к Сато, заставляя себя доброжелательно улыбнуться.
– Самое дорогое, что есть в этом затырканном заведении, – с чувством превосходства потребовал Сато, внимательно разглядывая его лицо.
Мукуро кивнул и полез под стойку за бутылкой, в которую они с Гокудерой сливали остатки спиртного. Пусть подавится чужими объедками, ублюдок.
Сато задумчиво повертел протянутый бокал и как-то хитро улыбался.
– В любом случае, ты же, Спейд, обычный подавальщик, да? – спросил он, ни с того, ни с сего. Мукуро покосился на Хибари, который пересел поближе, почти вплотную к Сато. Как бы он не услышал чего.
Сато отпил чуток, покачал бокал и вдруг вылил все содержимое Мукуро на голову. Нарочито медленно, словно смакуя.
– Извините, мне не понравилось, – произнес он с издевкой.
“Ну все, – пронеслось в голове, когда оторопь прошла. – Убью”.
Он с нескрываемым удовольствием ударил его в глаз, и одновременно с ним поднявшийся Хибари со всей силы врезал ему сверху вниз по лицу кулаком. Сато свалился со стула, кто-то из девушек вскрикнул, к ним метнулся Гокудера, а Мукуро краем глаза заметил приближающегося к ним телохранителя.
– Ах ты… – Сато приподнялся. Его скула на глазах меняла окраску и распухала. – Вы пожалеете! Ты особен… – он осекся и ошарашенно уставился на Хибари. – Ты же…
Мукуро сбил с ног телохранителя, бросая его в рассыпавшуюся толпу, и схватил Кею за руку, утягивая за собой. Встревоженные охранники побежали следом, во главе с разъяренным телохранителем. В клуб редко заезжали столь влиятельные и богатые люди как Сато, поэтому вся охрана была поднята на уши. Такой скандал никому был не нужен, посему виновника следовало сурово наказать.
Кея, не противясь, бежал следом, азартно поблескивая потемневшими, почти черными глазами, и, казалось, радовался такому исходу. А вот Мукуро было не так радостно. Плевать, что его могут уволить, но он не понаслышке знал, что телохранители могут сделать с обидчиками своих хозяев. Видел даже на примере Алауди, который чуть не зашиб насмерть какого-то парня, полезшего на Деймона с кулаками.
Затолкнув Хибари в какую-то тесную подсобку, Мукуро огляделся и юркнул следом, захлопнув за собой дверь. Через пару секунд за дверью послышался топот, пронесшийся дальше по коридору.
А потом Хибари вдруг начал смеяться. Мукуро, как бы ни пытался сдержаться, расхохотался тоже. Кея редко вот так вот веселился, еще реже смеялся, и сейчас почему-то был именно тот момент, когда это казалось абсолютно органичным. Они хохотали, прижавшись друг к другу в крохотной каморке, среди какого-то барахла и ненужного мусора, и, вроде бы, были даже счастливы.
– Ты видел его рожу…
– А когда еще ты ему врезал…
Они так и не договаривали фразы до конца, но все равно понимали сказанное, и веселились от души, вспоминая выражение лица Сато, когда тот схлопотал от двоих сразу.
– Ненавижу таких, – отсмеявшись, произнес Хибари. Его дыхание щекотало кожу на шее.
– Каких?
– Детишек богатеньких родителей.
Улыбка быстро слетела с губ Мукуро.
– Да? И почему? – спросил он, стараясь придать голосу больше равнодушия.
– Потому что ничего не добились сами, а ведут себя так, словно заработали своим трудом, – Хибари вдруг ткнулся носом в его шею, и это вызвало волну приятных мурашек.
– Похоже на зависть, а?
– Не-а. Я уважаю их родителей, а их презираю.
Мукуро замолк. “Хибари-сан ненавидит таких людей как ты”. Вот как. Таких как он.
– Так, что там про бартер? – вспомнил Хибари.
– Все никак не забудешь? – снова посмеялся Мукуро и чуть отстранился, глядя в его лицо. – Нет, не могу смотреть на тебя, пока у тебя разбитая рожа, – фыркнул он, сдерживая смех и обнял его за плечи, упираясь подбородком в его макушку.
– Боевые ранения, – пожал плечами Хибари, ерзая. – Мне какая-то хреновина упирается в спину, отодвинься.
– Куда, тут места нет! – возмутился Мукуро. – Ау, не толкайся, здесь же тоже какие хреновины!
Они кряхтели и переругивались, стараясь удобнее расположиться в комнатушке метр на метр, а потом застыли, найдя более-менее нормальную позицию.
– Затекли ноги, – пожаловался Хибари, шумно дыша под ухо.
– И у меня тоже, не стони, – отрезал Мукуро.
– Я не люблю стонать.
– … В каком смысле?
– Во всех.
Мукуро покачал головой, и шарахнулся, почувствовав чужую руку на ширинке.
– Ты чего?
– Мне скучно стоять без дела, – безапелляционно ответил Хибари, мужественно сражаясь с молнией. Мукуро малость поколебался и последовал его примеру. Может у него куча проблем, отношение к жизни не самое радужное, он влип по самое некуда, но, черт возьми, Кея – единственное, что его искренне забавляет и помогает держаться на плаву.
– Мне, знаешь ли, тоже.
Это словно послужило сигналом для обоих. Кея поднял голову и прижался разбитыми губами к его губам, прижал одной рукой к себе, а другой сжал его член через ткань брюк.
– Ого, ты всегда такой быстрый? – шумно выдохнул Мукуро, запуская ладонь под тонкую ткань темной рубашки.
– А ты всегда так размусоливаешь? Заткнись, пока я не забил тебя.
– До смерти, полицейский.
========== Открытая карта ==========
На следующий день Мукуро проявил неосторожность и крайнее неуважение, войдя в комнату Хибари без предварительной записи и без стука.
Кея лежал на своей кровати, скучающе подперев рукой щеку, и лениво поглядывал на экран ноутбука, одновременно свободной рукой щелкая пальцем по экрану мобильного. Увидев незваного гостя, он нахмурился и опустил наушники.
– Первое правило этой комнаты: не входить без разрешения хозяина этой комнаты, – строго произнес он, потягиваясь. Пижамная рубашка ненадолго оголила живот, и Мукуро покачал головой, наивно полагая, что его так соблазняют. Правда, он быстро отмел эту идею. Хибари вряд ли на самом деле пытался этим привлечь его внимание. Привыкший идти в открытую и напролом, он ни за что не станет пользоваться такими дурацкими приемами. Но Мукуро действительно так думал, целых несколько секунд, уж слишком избалован был девичьими кокетливыми намеками.
– Что делаешь? – беззаботно спросил он, привалившись плечом к дверному косяку. Хибари помрачнел, демонстрируя недовольство тем, что его слова остались проигнорированными.
– Смотрю гей-порно, – сказал он таким тоном, словно с увлечением наблюдал сейчас не за спаривающимися мужиками, а за жуткой расчлененкой и реками крови. Хотя, зная его характер и пристрастия, он вполне мог все это совместить.
В доказательство своих слов Хибари повернул ноутбук экраном к Мукуро.
– Как прямолинейно, – подивился Рокудо и поморщился. Увиденное им не вызвало восторга.
– Мне нечего скрывать. – Кея пожал плечами и, снова развернув к себе компьютер, уставился на монитор.
– И как?
– Не особо. Смотрю лишь для знания теории.
Ясненько. Для теории. Ну а как же иначе?
– То есть, на практике еще не пробовал?
Хибари его вопрос явно заинтересовал. Он без видимого сожаления захлопнул крышку ноутбука и с любопытством посмотрел на Рокудо.
– А что? Есть предложение?
– Ага. Обратиться к проституткам. Проститутам, – подумав, поправился он, но потом призадумался и мотнул головой. – Короче, ты понял.
– Не собираюсь я тратить деньги на шлюх, – поморщился Кея и, внимательно посмотрев на него, добавил: – Ну, только на тебя.
– Спасибо, Хибари Кея, – восхищенно щелкнул языком Мукуро, аплодируя обеими руками. – Меня еще никто не записывал в столь высокопрофессиональную и уважаемую категорию людей. Пойду, что ли, в дом терпимости – к своим сутенерам.
Хибари смешливо фыркнул и поднялся. У него было на удивление хорошее настроение, иначе как объяснить то, что Мукуро, ворвавшись в его святую обитель, до сих пор оставался живым и здоровым и психически вполне уравновешенным.
– Не торопись, – хмыкнул Кея и вдруг, слегка потянувшись на носках, поцеловал его мимолетно и будто бы торопливо. – Все еще хочешь свалить, травоядное?
– Уже не так сильно, – уклончиво ответил Мукуро, настороженно прислушиваясь к ощущениям. Все-таки его «забавы» с Хибари были продолжением алкогольной вакханалии и в трезвом виде еще не пробовались. Не то чтобы он был ярым гомофобом, при таких-то родителях, но все же предпочитал девушек, вот и испытывал сейчас двойственные чувства. – Хех, Кея, ты как-то переступаешь уже черту невинного флирта.
– «Невинного флирта», – очень плохо передразнил его Хибари. – Невинный флирт бывает у сопливых школьников и девиц, а я тебя склоняю к разврату.
– Учитывая то, что школьниками мы оба были едва ли больше года назад, то мое тебе «ха-ха-ха», Хибари Кея, – посмеялся Мукуро. А потом до него дошли последние слова. – Склоняешь меня к чему?!
Хибари жалостливо посмотрел на него. С таким выражением лица он недавно смотрел передачу о вымирающих видах животных на Дискавери.
– Теперь я понял, как выглядят девственники, – скучающим голосом произнес он, отталкивая его с пути и проходя на кухню.
– Оя, ты уж определись. То я мальчик по вызову, то парень, страдающий от недотраха… одно с другим не вяжется, – резонно заметил Мукуро, следуя за ним по пятам. – Налей мне кофе.
– Ты меня раздражаешь. Сам налей. И чаю мне.
Они дружно проигнорировали друг друга и разошлись в разные стороны: Хибари сел за стол, включив электрический чайник, пошедший трещинами, а Мукуро запрыгнул на подоконник, делая вид, что увлечен рассматриванием своего отражения в чуть погнутом металлическом подносе. Все эти вещи, ставшие объектами внезапно проявившегося пристального внимания, были изуродованы в ходе великих побоищ на кухне, когда шла борьба не на жизнь, а на смерть из-за лишнего кусочка сахара или выбора блюда из весьма скудного меню.
– Ты соблазняешь только меня или еще кого-то? – поинтересовался Мукуро, когда ему надоело молчание и лицезрение деланно хмурого лица Кеи.
– Всех, кто мне интересен, – пожал плечами тот.
А вот это было неожиданно.
– Ты задел мое самолюбие, – мрачно отозвался Рокудо. Не то чтобы он уже начал его ревновать к кому-то, но он высокомерно думал, что Хибари Кея липнет к нему из-за его исключительности и невероятного обаяния. Оказалось, что нет, и это было обидно. – Все, ты мне больше не товарищ.
– А я им и не был. Ты всего лишь мой слуга – нищий и жалкий, как бомж.
– Как давно ты меня так не называл, – растрогался Мукуро и утер со щеки скупую мужскую слезу. – Такая ностальгия.
Чайник закипел и выключился, выпуская клубы горячего пара, и Хибари с каменным лицом принялся заваривать себе чай. Напряжение на его лице Рокудо счел как подготовку к драке или, по крайней мере, к не менее интересному состязанию в остроумии.
– Кея! – вдруг раздалось с улицы оглушительно громкое, разом обрушив планы обоих на совместное времяпровождение. Мукуро от неожиданности чуть не свалился с окна. – Ке-е-ея!
– Вот тупица, – разозлился Хибари, швыряя чайник на стол, тем самым расплескав всю воду. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы узнать в крикливом человеке Дино. Во-первых, только он, помимо Мукуро, смел называть Кею по имени, а во-вторых… ну, голос у него такой… отличительный.
Первое, что сделал Дино, войдя в гостеприимно распахнутую входную дверь – это улыбнулся своей привычной солнечной улыбкой и неожиданно врезал Хибари под дых, из-за чего тот задохнулся воздухом и осел на пол.
– Я с тобой лучше издалека поздороваюсь, – остерегся приближаться Мукуро, изумленно наблюдая за странным приветствием с порога кухни.
– Ты сбрендил?! – налетел на Дино Гокудера, поднявшись по лестнице и застав вышеописанную картину. – Он и так побитый, а ты еще тут синяков ему прибавляешь?!
– На минутку, – просиял Каваллоне, обращаясь к Мукуро, подхватил и бросил Гокудере все еще хрипящего Хибари, глаза которого медленно наполнялись кровожадностью и предвкушением мести, и захлопнул дверь снаружи.
– Хочу домой, – только и смог вздохнуть Рокудо, отправляясь в свою комнату и отчаянно борясь с желанием подслушать разговор.
Когда он высунулся в гостиную (и, по совместительству, уже упомянутую спальню Хибари), все уже сидели на ковре, смотрели гей-порно и распивали зеленый чай, вслух комментируя происходящее на экране. На лице Дино красовался синяк, и он едва слышно охал, когда приходилось брать чашку правой рукой. Гокудера и Хибари выглядели вполне довольными, и это отчетливо показало, что Каваллоне прилетело от них обоих.
– О… интересно? – поинтересовался Мукуро, присев рядом и осторожно глянув на экран.
– Да не так уж. Я бы лучше смог, – ответил Ямамото, тщательно пережевав кусок принесенного кем-то пирога.
– Как ты можешь жрать, когда смотришь такую мерзость? – скривился Хаято. Судя по позеленевшему лицу и выражению всеохватывающего ужаса на лице при взгляде на ноутбук, ему, как и Мукуро, было явно неуютно.
– Дай пять, я бы тоже смог лучше, – развеселился Дино, заглушив его возмущение, и они с Такеши звонко хлопнули ладонями.
– Ну да, конечно, – хмыкнул Кея. – По-крайней, мере, ты… – Дино стремительно перевалился на его сторону и закрыл ему рот, побелев пуще альбомного листа. Мукуро не выдержал и расхохотался: ну чего уж так стараться скрыть все, коли Хибари их так палит всякий раз?
– Ой, а Савада, что, не припрется сегодня? – спросил Ямамото, когда все более или менее успокоились.
– Он был вчера здесь, – протянул Хибари, разворачивая заботливо купленный для него гамбургер, который притащил Гокудера, зная, что тот не любит сладкое. – Вряд ли сегодня подвалит, итак поздно свалил вчера.
Мукуро тут изрядно удивился: значит, вчера, пока он был на работе, здесь тусовался Тсуна? Ночью? С Хибари? Наедине?
– И что вы делали? – небрежно бросил он, деловито глядя на дергающиеся тела на экране ноутбука.
Хибари пристально посмотрел на него.
– Всякое разное, – ответил он, и Дино поперхнулся чаем. Как и Мукуро.
– Всяким разным? – переспросил Каваллоне с подозрением, и Рокудо мысленно вознес ему похвалу за то, что тот перехватил у него инициативу допроса.
– Ну и чего вы прицепились? – недоуменно поморщился Хаято. – Много чего делали, значит. Вон, мы с бейсбольным придурком тоже вчера всякое разное делали.
– А? – уставился на него Дино.
– Нет, Гокудера, мы не делали всякое разное, – рассмеялся Ямамото, и Гокудера еще больше загрузился, переводя раздраженно-непонимающий взгляд с одного идиотски хохочущего лица на другое.
Позже, когда Гокудере разъяснили суть шутки, и тот, побагровев то ли от злости, то ли от смущения, ушел курить на балкон, Мукуро позвонили.
– Секунду, – сказал он, отходя. Можно было и не расшаркиваться – все равно никто не обратил внимания на его слова. Правда, возмутиться он не успел: на разбитом экране телефона он сумел разглядеть знакомый номер телефона.
Надежно прикрыв дверь, включив воду и присев на старенькую стиральную машинку, он наконец нажал на кнопку вызова и осторожно поднес трубку к уху.
– Мукуро? – так же осторожно спросили в телефоне.
– Эй, Кен. Привет, я…
– Мукуро! – заорал тот, оглушив его на одно ухо. – Ты живой и не скончался в канаве от рук бомжей, как сказал мне твой придурошный телохранитель!
– Алауди так сказал?!
– Да, – хлюпнул носом Кен, явно расчувствовавшись. – Я ему говорю: “Где Спейд?”, а он такой: “Деймон в отъезде”, я ему: “Да не нужен мне этот дед!”, а он…
– Покороче, Кен.
– В общем, он сказал, что твой старик выгнал тебя из дома из-за того, что ты убил его любимого хомяка, – разве у твоего отца был хомяк? – и ты бродил потом по улицам, прося милостыню, и тебя убили бомжи, потому что ты был на их территории.
Мукуро потерял дар речи. Ладно, Алауди – от него можно ждать всякой мозговыносящей фигни, но как Кен мог поверить в такую чушь?! Это же полный бред от начала до конца, за исключением того факта, что его все-таки выперли на улицу.
– Я ходил в церковь, хотел поставить свечу, но я не знал, католик ты или православный, или вообще атеист, и ничего не сделал, только с одним толстяком поругался. Как хорошо, что я не поставил! Это ж… тебе еще живому…
Мукуро улыбнулся, мало вслушиваясь в маловразумительную сбивчивую речь друга: приятно знать, что о тебе кто-то волнуется, пусть этим кем-то и был дурачок с вялыми амбициями. Все же Кен был настоящим товарищем: всегда вставал на его сторону, старался прикрывать в драках, всячески оправдывал перед отцом, хотя из-за этого Мукуро доставалось еще хуже, но главное ведь – благие намерения, да?
–… и я подставил ему подножку, а он такой весь из себя… – бубнил все Кен, и Мукуро насторожился, понимая, что где-то его друг повернул не туда.
– Постой, ты о чем вообще?
– Как это о чем? – удивился тот. – О твоем папаше же! Мало того, что он отхлестал меня ремнем, так еще и твой телохранитель мне чуть руку не сломал. Понятно, почему ты с радостью сбежал из дома.
– Да… папа такой. А Алауди и того хлеще. У него фетиш на руки – всегда их ломает. И пальцы – пальцы тоже, – содрогнувшись, согласился с ним Мукуро, разглядывая свою кисть. До сих пор мизинец кривоват.
А ремнем его не били никогда. Хотя… один раз, вроде, был случай. Когда в третьем классе старшей школы к ним домой приперлась его одноклассница со своими родителями и заявила, что беременна от него. Деймон, свято веривший в чистоту и непорочность своего сына, посуровел и отхлестал его ремнем, в то время как Алауди держал его и садистски наслаждался унизительным наказанием Мукуро. Потом, правда, оказалось, что беременна она была не от него, а от парня из колледжа, и Деймон после этого месяц виновато смотрел на сына, ходившего все это время с оскорбленным видом. Ну, пока кое-кто не начал ломать ему руки.
–…и я его вырубил, – горделиво закончил Кен, и Рокудо мгновенно включился в односторонний до этого разговор.
