Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Они возвращались домой в молчании. Алауди отпустил водителя и сам вел автомобиль. Мукуро скучающе разглядывал пейзаж за окном – пожухлые от жары листья, пыльная серая трава, уже сгущающиеся сумерки… На душе было отвратительно. Лучше бы отец и не брал бы его вовсе, чем вот так…
– Скажи, ты пил когда-нибудь спиртное? – спросил Алауди внезапно, когда Мукуро уже собирался уйти в свою комнату и свалить потихоньку через окно к друзьям.
– Нет, ты что, я же несовершеннолетний, – улыбнулся Мукуро. – Я послушный мальчик.
– А если хорошо подумать? – с нехорошей ухмылкой настаивал тот.
– Да нет же!
– А если я сломаю тебе руку?
–… Ну да, немного, – с тяжким вздохом признался Мукуро. Алауди хрустнул пальцами, сжимая в ладони кулак. – Ладно-ладно, пил я! И много! И даже не один раз! С ума сойти, начальник охраны мне угрожает.
Алауди отвесил ему звонкий щелбан и непривычно добро улыбнулся – одними уголками губ, совсем легко.
– Тогда пошли, – Алауди загадочно кивнул головой в сторону и бесшумно скользнул в кусты. Заинтригованный Мукуро пополз следом. Шипы кустов роз цеплялись за фирменную одежду, беспощадно раздирая ее и вытягивая нитки, но кого это вообще волновало?
Алауди остановился у крохотного окошка почти у самой земли. Там должен быть подвал.
– Залезем в винный погреб и сопрем вино у твоего нудного папашки, – хмыкнул Алауди, заговорщически прикладывая палец к губам.
– Обворуем? – ахнул Мукуро и заулыбался. Что ни говори, а авантюры он любил, даже такие плевые. – Почему просто так не возьмем?
– Потому что так интереснее. И, к тому же, на камерах мы не засветимся.
Он локтем аккуратно выдавил стекло, так, что оно разбилось на два почти ровных осколка, и осторожно положил их на траву. Он легко выпрямился, поднимаясь, стянул с себя пиджак и закатал рукава чуть ли не до самых плеч. Мукуро его ни разу не видел таким: Алауди всегда собран и с иголочки одет, к нему, казалось, даже пыль и грязь боялись липнуть, настолько он безупречно выглядел. Чистоплюй.
Он присел на землю, не заботясь о том, что его брюки испачкаются, просунул ноги в окно, и, схватившись руками за раму, запрыгнул внутрь. Мукуро, как ни прислушивался, не смог ни звука различить. Собравшись с духом и слегка удивившись легкому волнению и дрожи в теле, он последовал примеру Алауди.
Когда он нашел наконец нужную дверь в подвале, за которой находился винный погреб, Алауди уже разбирал бутылки на полках, зажав в зубах маленький фонарик.
– Ищешь что-то определенное? – деловито осведомился Мукуро, присоединяясь к этому нехитрому занятию.
– «Шарлотту» 84-го года, – невнятно ответил тот, не вынимая фонаря изо рта.
– Ого, – присвистнул Мукуро. – Отец будет в ярости.
– И что? Он все равно подумает на дворецкого. Или на экономку.
– Невинных людей подставляешь? Ай-яй-яй.
Алауди снисходительно на него посмотрел.
– Главное – чтобы не я, плевать на остальных. В крайнем случае, свалю все на тебя.
Мукуро чуть не потерял дар речи от такого заявления. Нет, он знал, что Алауди далеко не самый добрый и милый человек на этой планете, но чтобы такой… Это было открытием.
– Теперь ты не похож на маму, – фыркнул Мукуро, отвернувшись и разглядывая этикетки на темных стеклах. Он уже не видел, как Алауди замер с бутылкой в руке, уставившись на него. – Нашел! Давай пить.
– Не здесь же, болван, – отвесил ему подзатыльник Алауди и отобрал тару. – На крышу пошли.
На улице к тому времени совсем стемнело. На небе показались первые звезды, загорелись в листве крохотные светлячки. Мукуро закутался в уже приготовленный плед и осторожно присел рядом с Алауди, стараясь не соскользнуть вниз. Лететь долго пришлось бы.
– Ты знаешь, что эта звезда называется Арктур? – Алауди ткнул пальцем в темное небо, усеянное сверкающими точками. Мукуро отпил немного из общего бокала – почему-то Алауди принес только один, и закрыл глаза, чувствуя, как обдувает лицо прохладный вечерний ветерок. Он вслушивался в голос Алауди – негромкий, отчетливый, равнодушно-холодный, и совсем не слушал то, о чем он говорил.
Когда-то давно, много лет назад, он точно так же сидел на крыше, с закрытыми глазами, рядом сидела мама, обняв колени руками, а впереди стоял отец – раскинув руки в стороны, щурясь от ветра и улыбаясь. Он говорил, что они скоро станут богатыми и переедут в большой дом, и Мукуро думал… хотя нет, сейчас он уже не помнил, о чем тогда думал. Кажется, тогда ему было от силы три года. Но он помнил, что был тогда счастлив.
– Скажи, Алауди, зачем ты меня позвал сюда?
Алауди посмотрел на него, склонил к плечу голову, задумавшись, улыбнулся.
– Не знаю. Наверное, ищу подход…
Мукуро, на мгновение оторвавшись от его лица, увидел, как мелькнула в небе стремительно угасающая полоса. Он быстро закрыл глаза.
«Хочу маму. Хочу, чтобы отец был рядом».
– Холодно уже. Марш в комнату, сопляк, – погнал его Алауди. – А не то расскажу, кто тут обчистил погреб Деймона.
– Как скажешь, – Мукуро подскочил, роняя плед и опрокидывая полупустую бутылку, – мама, – подразнил он и показал язык.
– Ребенок, – презрительно фыркнул Алауди, отвернувшись.
Во дворе мягко зашуршали шины автомобиля – вернулся Деймон. Когда он приходит так поздно, лучше его не трогать, он сильно устает. Но не в этот раз. С воплем: «у кого день рождения, мать вашу?» Мукуро кинулся ему навстречу и чуть не сбил с ног, обняв его с разбегу за талию.
– Все нормально? – спросил Деймон у Алауди, когда отошел от шока. Тот кивнул. – Мукуро, тебя, кажется, Кен искал. Сказал, что ему нужна твоя помощь, и срочно.
– Ну да, ну да, а то я не знаю, что они решили мне вечеринку закатить.
– Ладно уж, иди, – сдался Деймон, понаблюдав за безуспешными попытками сына сделать безразличное лицо. – Долго не будь и особо не балуйся.
– Повеселись, – глухо добавил Алауди, обменявшись красноречивыми взглядами со Спейдом.
– Хорошо, пап, мам. Буду через несколько часов.
– Ага… – досадливо кивнул Деймон: он несколько ревниво относился к друзьям Мукуро и не любил его куда-либо отпускать надолго. – Стоп, как ты его назвал?!
========== Дружеская помощь ==========
– Я решил, куда пойду работать! – вдохновлено воскликнул Мукуро, потрясая свернутой в трубку газетой. – Угадай, – пихнул он Хибари в плечо, – давай же, мистер маленький мозжечок, угадай.
– Судя по ажиотажу, на панель, – флегматично ответил Кея, не отрываясь от экрана ноутбука. Лишь на ругательство слегка нахмурился.
– На панели ты все места занял, – не преминул съязвить Рокудо и снова толкнул его, на этот раз чуть сильнее. – Давай, ну же, угадай. Ты же весь у нас такой умный, – он извернулся, закрывая своей головой клавиатуру, и уставился на равнодушное лицо Хибари. – Давай-давай, а то нацепил очки и корчит из себя профессора.
– Стриптиз-клуб? – предположил Кея, откидываясь на спинку стула: все равно ведь не отстанет, пока не получит свое. Мукуро мотнул головой. – Эскорт? – снова не то. – Альфонс? – тут Мукуро взорвался:
– Почему ты называешь только те занятия, где нужно торговать своим телом?!
– Потому что ни на что другое ты не способен, – Хибари скучающе зевнул и помахал рукой, типа «отойди-отойди, не мешайся мне тут».
– Оя, так ты признаешь, что я буду пользоваться успехом? Значит, ты считаешь меня сексуальным? Сногсшибательным? Умопомрачающим?
Хибари спокойно, даже будто бы замедленно, снял очки и отложил их в сторону. Мукуро затаил дыхание, подобрался, уже примерно осознавая, что за этим последует. Резкий удар пришелся по уху – Мукуро успел отклониться в сторону. Хибари вскочил и тут же рухнул, как подкошенный, от ловкой подсечки. Падая, он успел ухватиться за ногу улепетывающего Рокудо, и они свалились вместе, уже на лету борясь за право быть «сверху».
– И ты спрашиваешь, почему я подсовываю тебе такие профессии? – тяжело дыша, спросил Хибари, с трудом одержав победу. – Ты же себя чуть ли не открыто предлагаешь.
– Так это только тебе, полицейский, – подмигнул Мукуро, обхватывая его ноги своими и перекатываясь набок, подминая его под себя. – Сам же вчера ко мне целоваться лез, – выдохнул он ему в лицо, надавливая локтем на горло.
– Это была проверка на вшивость, травоядное, – ухмыльнулся Хибари и клацнул зубами прямо у самого лица Мукуро, едва не задев кончик носа. – Ты провалился, легкодоступная добыча никому не интересна.
– Как и хищник, которого жертва может одолеть, – парировал Рокудо. Хибари опасно сверкнул глазами и коротко ударил его по челюсти сгибом ладони. – Черт… Я думал, ты будешь нежнее, – пробормотал он, держась за лицо.
– Нежным я бываю только в первый раз, – хмыкнул Хибари, рывком поднимаясь на ноги. – Так и было.
– О, – умилился Мукуро, – я помню, как ты нежно щекотал мои ребра своим милым зонтиком.
– Ты тогда был похож на идиота.
– Ага, а ты был просто воплощением адекватности.
Хибари прищурился, резко шагнул вперед, но остановился, видимо передумав снова кидаться с кулаками. Наверное, стало жаль квартиру, все еще не отошедшую от вчерашних спиртовливаний и дуракаваляний. Мукуро подполз ко все еще расправленному дивану и залез на него, потирая ушибленный подбородок.
– Я решил барменом пойти в ночной клуб, – сказал он, вспомнив, о чем собирался рассказать с самого начала.
Хибари мельком глянул на него и, подняв упавший со столика ноутбук, опустился в кресло.
– В перерывах будешь танцевать стриптиз на барной стойке?
– Я так люблю, когда ты рассказываешь мне о своих сексуальных фантазиях. Это так трогательно.
– Мои сексуальные фантазии тебе знать еще рано.
– Так-так, значит, ты все-таки планируешь мне о них рассказать?
Хибари надоело с ним пререкаться, и он снова уткнулся в ноутбук, нацепив на нос очки. Мукуро послонялся рядом, пару раз отхватил при попытках его растормошить и, заскучав, поплелся на улицу, решив заглянуть в предполагаемые места работы. Одеться пришлось щегольски, чтобы уж точно приняли – нечего скрывать, Мукуро же красавчик, да еще и экзотичной для Японии внешности, не говоря уж об умении делать коктейли – любой клуб с руками-ногами оторвет. Правда синяк еще не совсем сошел, ну да ладно, выглядит он, по крайней мере, лучше, чем Хибари.
Холодный ветер влажно мазнул по лицу, змеей скользнув за распахнутый ворот – осень уже вовсю разгулялась в последнее время. Мукуро это время года не особо любил – нужно было таскаться в университет, надевать на свое сногсшибательное тело куртки, да и отец становился особо раздражительным. Сейчас ничего не изменилось, даже хуже стало. Грязно-желтые, красноватые листья, с будто бы обгрызенными краями, метались по земле, гонимые ветром, кружились в мутных лужах и липли к лицу, когда ветер совсем уж разгуливался. Даже миленькие девчушки, стайками проходящие мимо, не радовали глаза, укутанные в шарфы и похожие на маленьких колобков с тонкими ножками-палочками. Эх, раньше осень ему казалась красивой, даже учитывая его нелюбовь к этому времени года. Помнится, как они с отцом бродили по парку, когда у Деймона выдавался свободный денек, собирали яркие листья и дарили потом Алауди, который сначала смотрел на них тяжело и уничтожающе, а потом, будто бы нехотя, принимал «букеты», не забывая наградить при этом дарителей пинками и щелбанами. Девушки одевались так же, как и летом – зачем нужны тулупы, если все время разъезжаешь на тачках? Как же сильно, даже по природе, различаются миры, в которых он жил и живет. Где та черта, разделяющая их? Неужели за чертой элитного района все так уныло и беспросветно? Хотя, надо признать, оборванцы уже не так бесили, после встречи с друзьями Хибари. Кроме Тсуны! Как так вообще вышло, что они и тут умудрились столкнуться?!
От мыслей его отвлекло то, что он уже прибыл в пункт назначения.
В округе клубов, где требовался персонал, было всего два: один попроще, другой чуть круче, но, по мнению Мукуро, они оба были полным отстоем. Зато нет никакого риска, что кто-то из его прежней, сытной жизни заглянет сюда на огонек. Разве что только проклятый Тсуна, но он вряд ли кому-то растреплет об этом.
Первый клуб, возле которого он, собственно, и находился, назывался «Красный дракон» – избитое название (по опыту, дешевенькие заведения для простолюдинов не блещут оригинальностью никогда); изображение извивающегося китайского дракона, собранное из кусочков нехитрой и неаккуратной мозаики, потускнело и потерлось, создавая впечатление, что мифическое существо без глаза и лап; у самого входа почему-то стояла мусорка, пустая, слава богам, но грязная, что смотреть на нее – страх божий. На парковке сиротливо стоял потрепанный пикап и старенький мотоцикл-развалюшка.
Мукуро передернуло, и он решил пойти дальше, от греха подальше. Работать в таком убожестве – нет уж, увольте, лучше уж идти в уборщики.
Похолодало. Да и начинало смеркаться уже. Стоило бы выйти пораньше, да он и так встал в четыре часа вечера, после вчерашнего ужаса (Дино подрался с Гокудерой после того, как первый попытался поцеловать второго спьяну, потом Хибари побил Дино, чуть не упал с балкона, отбиваясь от Гокудеры, у которого увели «добычу», потом они трое налетели на Ямамото отбирать допотопную камеру, потом… а что потом, Мукуро уже не помнил), пока собрался, пока прихорошился… в общем, пришлось идти устраиваться на работу вечером. Ну и к лучшему – все равно клубы открываются с наступлением темноты, и в искусственном свете синяк под глазом будет не так уж виден.
Второй клуб – «Кричащий павиан» (название уже подвергло в шок, но это хоть оригинально) – выглядел более респектабельно. Поменьше, всего в два этажа, формой напоминающий коробку, с неоновой вывеской и внушительными бугаями у парадной двери, вместо мусорки. Во дворе уже столпилась порядочная толпа народа, ожидая открытия. В основном подростки в ярких нарядах: размалеванные маминой косметикой девахи в сползающих чулках и суперкоротких юбках, парни с вздыбленными налакированными волосами и в узких рваных джинсах; среди них виднелись парочка взрослых людей, явно чувствующих себя здесь неуютно.
– Здравствуйте, – вежливо кивнул Мукуро, подойдя к большим дяденькам устрашающего вида, в лучших традициях «Матрицы», похожих друг на друга, в одинаковых костюмах и темных очках (видимо, для пущего эффекта).
– Клуб открывается через полчаса, – отчеканил один из них, неприятно обдав Мукуро парами сигаретного дыма.
– Я устраиваться на работу.
Оба уставились на него, оценивающе щупая его взглядами. Наконец, один из них посторонился, а второй открыл дверь, как-то странно, дико улыбнувшись.
Войдя внутрь, Мукуро понял, почему клуб такой маленький снаружи – оказывается основное действие происходит в подвале. Стройненькие невысокие девушки в ярких, чуть застиранных фартучках и забавных чепчиках, бегали по залу, протирали малочисленные столики, отряхивали мягкие сиденья. Первым делом, Мукуро осмотрел пустующую барную стойку – его возможное будущее место работы, где он будет зарабатывать геморрой. Напитки, как и ожидалось, были не самыми лучшими, но и не самыми худшими, что определенно радовало. Играла пока еще тихая музыка, успокаивающая, мелодичная – Мукуро уже нравился управляющий. Поймав одну из юрких официанток, он узнал, где находится нужный кабинет, и побрел туда, на ходу сочиняя речь.
Управляющим оказался молодой мужчина весьма презентабельного вида. Они мило поговорили, посмеялись, обговорили зарплату, график работы, срок стажировки, и разошлись, весьма довольные друг другом.
Домой Мукуро шел, чуть ли не вприпрыжку, и чуть погодя он сильно призадумался над тем, что изменился в последнее время. Его стала волновать работа, ему надоела праздная жизнь, он почти перестал кривиться при виде простой еды и презрительное слово «оборванцы» потихоньку исчезало из его лексикона. Более того, у него появились забавные знакомые из этих самых «отбросов общества» в лице Хибари, Дино и прочих. Неизвестно даже, плакать или радоваться из-за этого.
Открыв дверь и перешагнув через порог, Мукуро удивился тишине и темноте. Хибари, конечно, не имеет привычки горланить и везде щелкать выключателем, но хотя бы в гостиной свет гореть должен. Да и Кея наверняка не будет сидеть истуканом – должен же что-то делать: печатать на ноутбуке своем разлюбимом, шелестеть газетой, стучать палочками по тарелке, да что угодно! Может, он спит? Все-таки сегодня ему пришлось вставать рано и идти на работу, вместо того, чтобы храпеть со всеми нормальными людьми. Правда, Гокудера и Дино потом носились по всей квартире с горящими задницами, опаздывая, лишь Ямамото со своим гибким графиком, да Тсуна с Мукуро – бездельники – посмеивались над их мельтешением, а потом снова заснули.
Тоненькая полоска света, падающая из-за чуть приоткрытой двери кухни, говорила о том, что Хибари находится именно там. Мукуро протянул было руку, чтобы открыть дверь, но вдруг отчетливо услышал судорожный вздох. Рука застыла на полпути, а лоб сразу же покрылся испариной. Звук Мукуро сразу узнал – не раз слышал, не раз наслаждался. Он заглянул в щель, чувствуя, как бешено стучит сердце, и чуть не сматерился от изумления.
На кухонной тумбе сидела девушка, а между ее широко разведенных ног стоял Хибари, уткнувшись лицом в ее шею, и недвусмысленно двигался, обняв девушку за талию, притягивая ее к себе и хрипло дыша. Девушка тихо постанывала, закусив ребро ладони, а второй рукой цеплялась за плечо Кеи, сжимая его до покраснения кожи, до побелевших костяшек пальцев.
Мукуро осторожно отошел, вытер пот с лица и усмехнулся – Кея же не целомудренная дева, что такого удивительного может быть в его сексе? Просто это как-то не вязалось с его образом, уже прочно устоявшимся в голове Мукуро. Ему почему-то упорно казалось, что у Хибари дальше поцелуев никогда не заходило. К тому же, он, что, не гей? Его отношения с Дино, поцелуй вчера… Бисексуал? Возможно.
– Хибари…сенсей… – донесся из кухни сладострастный стон, и Мукуро едва не прыснул. Сенсей?
Он зашел в комнату, прислонился спиной к двери и рассеянно посмотрел на свою дрожащую руку – что это такое? Он же и раньше видел, как люди трахаются, даже отца застукал с его любовником, а сейчас такое ощущение, будто он сопливый подросток, нецелованный и невинный. Черт, а ведь возбуждающе было.
Мукуро сел на кровать, неосознанно пригибаясь. В брюках уже распирало, ныло, требуя долгожданной разрядки. Сколько у него не было секса? Месяц, два? Вспомнив, что из дома он ушел два месяца назад, Мукуро чуть не рехнулся – все это время он даже не дрочил, как-то времени не находилось, заботы-заботы, не до того было. Он метнулся к столу, разбирая ворох каких-то листков, фантиков, и нашел маленький, смятый кусочек бумажки с накарябанным на ней номером телефона. К черту все, можно денег занять у Кеи, но секс у него завтра будет! Уже приготовившись набирать номер, Мукуро вспомнил еще одну досадную деталь – ему завтра на работу, на испытательный срок, значит, свидания не будет.
Хлопнула входная дверь, легкие шаги у двери, а затем шум воды из ванной – Хибари уже выпроводил любовницу и решил помыться. Какой умница. Мукуро думал о всякой фигне, лишь бы успокоить свое некстати проснувшееся либидо. Дважды два четыре, Ньютону на голову упало яблоко, пифагоровы штаны во все стороны равны… ох, не помогает. Нужно подумать о чем-то отвратительном. Закрыв глаза и улегшись на кровать, Мукуро начал думать о Тсуне. Помогло. Совсем немного. Можно было бы, конечно, отдрочить себе, но это же мерзко, будто он какой-то неудачник или урод, которому никто не дает. Что хуже – неясно.
Спустя несколько томительных минут, Мукуро наплевал на все это позерство и стянул с себя брюки, усевшись на краю кровати. Едва он коснулся себя, открылась дверь.
– Ты уже… – Хибари, мокрый после душа, с полотенцем на шее, замер на пороге. – О.
Так глупо Мукуро себя еще никогда не чувствовал. Нужно было закрыть дверь. Нужно было спрятаться в чулане. Нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы не попасть в такую ситуацию. Решив даже в таком унизительном положении сохранить лицо (помнится, Деймон тоже пытался отмазаться), Мукуро приветливо улыбнулся и даже помахал рукой.
– Что ты делаешь? – внезапно поинтересовался Хибари, отчего у Мукуро пропал дар речи. Как будто неясно.
– Да так, – беспечно ответил Мукуро, уже изнывая от желания, – решил вот, полюбоваться на самую мою лучшую часть.
– Самую лучшую? – скептически хмыкнул Хибари, прищурившись.
– Ты просто далеко стоишь, а мне тут такой вид открывается, – не без гордости сказал Рокудо и передернул плечами от мучительно-томной боли внизу живота.
– Вот как? – Хибари качнулся вперед, потом более уверенно шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. – Проверим, – усмехнулся он, приближаясь, и с любопытством присмотрелся, присев перед ним на корточки. – Что ж, выглядит лучше, чем твое лицо – твоя правда.
Мукуро не вытерпел и все же скользнул ладонью по своему члену – плевать уже на внимательный взгляд и чужое присутствие вообще.
– Вам разве не нужно к ученикам, Хибари-сенсей? – хрипло спросил Мукуро, выдавливая усмешку.
Хибари поднял на него глаза. Прищурился снова, ухмыльнулся одними уголками губ.
– Так ты подглядывал, вуайерист несчастный? Ого, а потом решил заняться рукоблудием.
– Нет, черт возьми, я тут проветриваюсь!
– Давай помогу, – неожиданно заявил Кея.
– Что ты ска…ааах… – Мукуро не сдержал тихий стон, скрипнул зубами, глядя на него из-под опущенных ресниц, и перестал удивляться всему. С самой встречи с этим безумцем его жизнь столько раз искрила неожиданностями и яркими вспышками, что поражаться чему-то было уже бессмысленно. – Ты идиотина.
Хибари устроился поудобнее, опустившись на одно колено, и, по-прежнему глядя на Мукуро, принялся ему дрочить – то медленно, то ускоряясь, чуть надавливая на головку большим пальцем, поглаживая другой рукой его бедра, живот под рубашкой. Пальцы у Хибари холодные, сморщенные от воды, с волос на голые ноги капает вода – все это действует необычайно завораживающе, возбуждающе, и Мукуро свистяще выдохнул сквозь стиснутые зубы, с трудом подавив желание сжать в руке темные волосы. Даже стыд куда-то прошел.
– Какой же ты слабенький, – протянул Хибари, ускоряя темп и приподнимаясь.
Мукуро вскинул голову, встречаясь с его губами, и обнял его – одной рукой за спину, другой за шею, надавливая на затылок, перебирая короткие волоски. Ничего неправильного – они просто развлекаются. А гомофобом Мукуро никогда не был – иначе туго бы ему пришлось в семье.
Кончил он быстро и обильно – сказывалось долгое воздержание, и обессилено обмяк, облизывая губы. Хибари резко выпрямился, посмотрел на испачканную руку и вытер ее о рубашку Мукуро.
– Охренел? – беззлобно возмутился Рокудо.
– Должен быть мне благодарен, травоядное, – не без самодовольства произнес Кея, потягиваясь и щурясь от удовольствия.
Мукуро невольно залюбовался им, а, может, еще был под впечатлением от произошедшего. Все так быстро и неожиданно произошло и так же внезапно закончилось, что до сих пор в голове не укладывалось. Хибари тряхнул влажными волосами, чуть улыбнулся, будто бы самому себе, и посмотрел на Мукуро.
– Обращайся.
– Непременно, – пообещал Рокудо. Надо бы в душ, но так охота спать уже. – Кея, ты только меня завтра разбуди, мне на работу, – уже засыпая, попросил он.
Последнее, что промелькнуло в голове – это то, что какой же Кея все-таки интересный и непредсказуемый. А потом он уснул, чувствуя, как кто-то накрыл его пледом.
========== Просто один из самых обычных дней ==========
Интересно, если на табличке у входной двери вместо фамилии Хибари написать эгоистичный, лживый ублюдок, это кто-нибудь заметит? Мукуро искренне считал их синонимами, по крайней мере, сейчас уж точно. На каком языке он вчера просил разбудить его пораньше? На хинди? Санскрите? Может, вообще на латыни?
Часы показывали половину двенадцатого. Через полчаса начнется первый день стажировки, и он вряд ли успеет за это время домчаться до клуба.
Мукуро прыгал на одной ноге, пытаясь натянуть джинсы и одновременно застегнуть рубашку. Зажатый между плечом и ухом мобильный вспотел и сильно нагрелся, мерные гудки раздражали неимоверно, а потом, наконец, на другом конце провода кто-то ответил.
– Добрый день, офицер, капитан, шериф – нужное подчеркните, можно к телефону Хибари Кею, пожалуйста? – как можно любезнее попросил Мукуро, сдувая упавшую на лицо прядку волос.
– Да, конечно, – монотонно ответил мужчина и оглушительно проорал имя Хибари, даже, наверное, не оторвав трубку от лица. Мукуро вздрогнул от неожиданности и, не удержавшись, грохнулся на пол, больно ударившись лбом о ламинат. Телефон предсказуемо выпал, разбился на части и закатился под диван.
– За что мне это, господи? – взвыл Мукуро, подползая к дивану. – Разве я недостаточно наказан за грехи, прозябая в трущобах? Сколько еще кругов ада мне нужно преодолеть?
Он остался без денег, без крутого папашки с бездонным кошельком, сильной, как сотня взбешенных горилл, мамашки, навороченной тачки, сидит на шее надутого хомяка, который жрет только бургеры и рыбу, да еще и приходится устраиваться на копеечную работу подавальщиком. Это слишком много за какую-то пару месяцев! Остается надеяться, что за такие мучения его ждет хорошая награда. Звания, как «человек, познавший все пути ада» вкупе с какой-нибудь мощной абилкой было бы вполне достаточно. А потом можно посвятить свою жизнь великой цели: уничтожить всю полицию нафиг и пресловутого Хибари, который не может даже разбудить человека.
Как только Мукуро вставил батарейку в телефон и включил его, он тут же хрипло запел голосом пьяного рэпера (на самом деле на звонке стояла вполне нормальная и приличная песня, но, похоже, при падении динамик сильно повредился).
– Мукуро Спе… Рокудо у телефона! – как можно жизнерадостней ответил Мукуро, увидев на чуть потрескавшемся экране вбитый в память телефона номер. – Сейчас я немного занят по вине одного мерзкого полицейского, но вы можете оставить сообщение после звукового сигнала. Пиип!
– Ты кретин? – вместо приветствия бесстрастно спросил Хибари. – Не звони мне на работу. Никогда.
– Хочу поинтересоваться, почему же ты меня не разбудил утром?
– По-моему, лимит моего альтруизма иссяк еще вчера вечером, – хмыкнул Хибари. – А ты, вместо того, чтобы надоедать мне еще и на работе, лучше поторопись. Времени у тебя и так очень мало.
Мукуро едва сдержался, чтобы не разбить сотовый о стену – пора прекращать с такой привычкой, теперь замену так просто не купишь. Ну конечно, Хибари даже отмазываться не стал и даже не извинился. Хотя, если бы он внезапно попросил прощения, Мукуро бы вконец офигел и опоздал бы еще больше, просидев в шоке до самого вечера.
Собравшись за рекордные в его жизни восемь минут, он вылетел из квартиры и чуть не упал, поскользнувшись на мокрой плитке. Похоже, в его жизни безотказно действует закон подлости: когда кажется, что все совсем ужасно, нужно сделать еще хуже. Моросил холодный мелкий дождь, превратив всю землю в жидкую грязную кашу. Даже в самые страшные ливни в их районе всегда было красиво и уютно – может, потому что там все было заасфальтировано?
Как ни странно, но вопреки всем помехам и злому року, Мукуро примчался в клуб вовремя – секунда в секунду. Он влетел в здание и тут же сбил с ног какого-то паренька, шедшего с подносом.
– Какого хера?! – возмущенно рыкнул он, и Мукуро уже без всякого удивления узнал в нем Гокудеру. – Твою мать, и здесь ты, – раздраженно фыркнул он, поднимаясь и неприязненно глядя на Рокудо.
– Я тоже рад тебя видеть, приятель. Значит, теперь мы коллеги.
– Ты устроился сюда? – недоверчиво спросил Гокудера и, когда Мукуро довольно кивнул, вдруг схватил его за грудки и, сильно тряхнув, прижал к стене. – Ты чего это, шпионить решил за мной?
– Я тебя умоляю, ты не настолько симпатичный, чтобы я становился сталкером, – усмехнулся тот. Странные друзья не менее странного Хибари уже перестали его хоть как-то изумлять. – Кея со мной разведется, если я не буду работать, а мне без жены сейчас никак, – развел он руками. Гокудера поморщился и отпустил его, недобро поглядывая на него снизу вверх. Мукуро даже захотелось потрепать его по волосам, ведь он такой коротышка.
– Значит, уже Кея, да?
– Не понял?
– По имени его зовешь?
Мукуро на секунду замешкался с ответом. По имени! После того, что было вчера, они вообще расписаться должны.
– Ага. А еще я зову его «милый», «киса» и «пусичка».
– Пусичка.
– Именно, – подтвердил Мукуро.
– Хибари – пусичка.
– У тебя проблемы со слухом?
Гокудера хотел что-то ответить, но тут в коридор, весело щебеча, выбежала стайка милых официанток. Едва их увидев, Хаято чертыхнулся и быстро скрылся в одной их подсобок. Судя по всему, эти девицы его порядком достали.
– О, здравствуйте, а вы наш новый бармен? – спросила одна из девушек Мукуро.
– Да, у меня первый день стажировки, – кивнул он, кое-как приглаживая встопорщенные от дождя волосы на макушке. – Если бы знал, что меня будут окружать такие милые дамы, я бы устроился сюда еще месяц назад.
Девушки смущенно рассмеялись и всей гурьбой проводили его до барной стойки, развлекая по пути веселыми рассказами о здешней работе и беззлобными сплетнями о начальстве. Спустя несколько минут общения у Мукуро уже разболелась голова от количества полученной информации и беспрестанного щебета, да и разболелся рот от натянутой улыбки, а ведь ему так до самого утра улыбаться.
– Так, девочки, быстро за работу! Нечего к новенькому приставать, еще успеете, – похлопал администратор, еще незнакомый Мукуро. – Ну здравствуй… – он быстро глянул в блокнот, – Рокудо Мукуро. Нечасто у нас иностранцы на работу устраиваются.
– О, я гражданин Японии, так что, можно сказать, не иностранец, – ответил Мукуро и, немного замешкавшись, пожал протянутую ладонь. – Нечасто со мной за руку здороваются, – в свою очередь заметил он.
– Я не люблю кланяться, – пожал плечами парень и вдруг встрепенулся. – Ох, где же мои манеры? Меня зовут Нобу Оно, я тут за всем приглядываю. Ты знаком уже с Гокудерой? – он заглянул за плечо Мукуро и нахмурился. – Опять его нет на рабочем месте? Боже, этот пацан…
– Не ворчи, Нобу. – Подошедший сзади Гокудера треснул его полотенцем по шее. – Я ходил за салфетками, хотя это даже не моя работа.
– Гокудера! – возмутился парень. Хаято грубо оттолкнул Мукуро в сторону, прошел за стойку и принялся невозмутимо протирать бокалы. – Ну ладно… Гм, он тебе все расскажет и поможет тебе, а потом, если ты будешь справляться, составим вам график работы.
– Если что-то не поймешь, можешь спрашивать, – буркнул Гокудера, бросая ему второе полотенце, – хотя я тебе все равно не отвечу.
