Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Эй… все, – еле выдавил из себя Мукуро, неосознанно сжимая в кулаке его волосы. Если они хотят зайти дальше, то тут им стоит остановиться. Кея недовольно убрал его руку и потянул вверх, целуя живот и грудь, напирая, заставляя опрокинуться на спину. Мукуро почти засмеялся: все-таки Хибари хотел сделать все по-своему.
– Я тебя… – выдохнул Рокудо, даже не понимая, что хочет сказать, и Кея заткнул его рот поцелуем, быстро разрывая упаковку и раскатывая бесцветный латекс по его члену.
Хибари выпрямился, упираясь руками ему в грудь и опустив голову, тяжело дыша, собирался с духом, и выглядел так, что остановись он сейчас, Мукуро бы его точно убил или изнасиловал. Он правда прекрасен. Не похож на эталон красоты, но, боже, он настолько идеален, что даже не верилось. Холодный, и в то же время горячий, сильный и слабый одновременно, бесчувственный и страстный – в нем столько противоречий, столько загадки…
Мукуро хотел помочь ему возбудиться, протянул руку, но Кея уверенно отбросил его ладонь.
– Я сам. Хочу сам, – хрипло объяснил он и медленно опустился на него, жмуря глаза и морщась. Мукуро резко выдохнул – это даже ему больно, и тоже закрывает глаза.
Хибари, не выдержав, поддался вверх, и они оба облегченно вздохнули, и снова опустился, насаживаясь сильнее. Внизу живота требовательно бился будто бы пульс, Мукуро толкнул навстречу, сжимая ладонями его талию. Кея напряженно нахмурился, вскинув голову, и плотно обхватил коленями его бедра, осторожно двигаясь.
Чертовски приятно, хотя и остается привкус мимолетной боли. В ушах звенит, и опьяняет разум сладостное осознание того, что невидимая черта, через которую Мукуро не осмеливался переступить, просто исчезла.
Он приподнялся, опираясь на одну руку, притянул Хибари к себе, тот укусил его плечо, обхватывая руками. Он, хрипло дыша, обессиленно обмяк в его руках, и Мукуро поменялся с ним местами, опрокидывая его на подушки.
– Я не хочу… – запротестовал было Кея, но его голос резко оборвался, срываясь на протяжный болезненный стон.
Мукуро поцеловал его, скользя языком по плотно стиснутым зубам, и, лаская большим пальцем вспотевшую щеку, обхватил ладонью его лицо. Он подхватил его ногу под коленом и толкнулся уже сам, поначалу медленно и осторожно, и все больше ускоряя темп. Может, и немного еще некомфортно, но остановиться было просто невозможно. Кея прижался к нему грудью, выгибая спину, до боли сжимая его плечи и впиваясь пальцами в спину. Его глаза лихорадочно сверкали, влажно поблескивая в тусклом свете, и шея соблазнительно открылась, когда он откидывает голову, вскрикивая.
Мукуро выдохнул его имя, целуя его шею, впиваясь губами в покрасневшую кожу на груди, повторял еще и еще, чувствуя, как сжимается кольцо его объятий, и кончил, издав полустон-полувздох.
Они лежали, пытаясь отдышаться, Кея все также стискивал его, прикрыв глаза, а потом Мукуро перекатился в сторону и обнял его, улыбаясь ему в висок.
– Ты так и не возбудился, – сказал он. – Я помогу.
– Нет. – Хибари не повернулся к нему, но улыбнулся тоже. – Мне было хорошо. Так что не надо… Спасибо.
– За такое обычно не благодарят, – со смешком заметил Рокудо, приподнимаясь на локте. Мышцы приятно ныли, и все еще отдавалось в паху легким покалыванием тающее возбуждение. – Но благодарность принята, ты прощен за прошлые грешки.
– Пошел ты к черту, – слабо посмеялся Кея, глядя на него теплым усталым взглядом.
Интересно, о чем он думал? Или в его голове тоже было звеняще пусто, как сейчас у Мукуро?
– Итак… мы это сделали, – произнес он.
– Ага…
– И? Что теперь?
– А что теперь? Все. Будем спать.
Мукуро щелкнул ему пальцем по лбу.
– Да нет же, Кея. Помнишь, о чем я говорил тебе в отеле?
Хибари, подумав, кивнул и посерьезнел. Нет, даже помрачнел.
– Мы, может, друг друга и не любим, но ведь нам так прикольно вместе, – продолжил Мукуро. – Мы могли бы…
– Нет. – Кея сел, поморщился от боли и покачал головой. – Не думаю, что это хорошая идея.
– Не можешь отказаться от своих ухажеров и учениц? – едко заметил Мукуро, уязвленный таким уверенным отказом.
Хибари встал и поднял свою рубашку.
– Дело не в этом. Просто так будет лучше, – холодно ответил он и уточнил. – Для тебя.
– Ну спасибо большое за заботу! – разозлился Мукуро. – Если тебе нужен был просто секс, то ты можешь так и сказать, я же против ничего не имею. Я не буду рыдать и валяться у тебя в ногах, потому что ты меня отверг, не закачу истерику.
– Ты уже истеришь.
– Я говорю тебе, что не надо мне врать, вот и все. – Мукуро повязал простыню и поднялся, следуя за Хибари. Тот направлялся в душ. – Мы должны быть друг с другом предельно откровенны. Мы же друзья. Ну и теперь даже еще и любовники.
– Я бы хотел, но… лучше не надо.
Подозрение, которое уже давно навязчиво витало в воздухе, наконец-то начинало формироваться в уверенность. Вся эта забота. То, почему ребята за ним носятся, как умалишенные… недомолвки…
– Кея, ты… – Мукуро смотрел на него и видел, что Хибари может сейчас ему все-все рассказать. Без утайки, прямо и откровенно. – Ты же… – но почему-то так страшно узнать правду. Догадываться и услышать подтверждение догадки – это две разные вещи. Кея выжидающе смотрел на него, и в его глазах отражалась упрямая самоуверенность. Он правда готов ему все рассказать. – Ничего. Возвращайся.
Хибари мимолетно улыбнулся, будто бы с облегчением, и поцеловал его уже более привычно: грубо и властно, как было уже десятки раз до сегодняшней ночи.
– Мне завтра на работу, а с тобой я точно не усну, – усмехнулся он, уже прикрывая за собой дверь. – Я буду спать в своей комнате. Кошмаров тебе.
– И тебе того же, – фыркнул Мукуро.
И, несмотря на просто волшебный первый их секс (и уж точно не последний), все равно было тягостно на душе.
========== Минутка радости ==========
Мукуро специально встал в пять утра, чтобы успеть поймать Хибари перед тем, как тот уйдет на работу, но все равно не застал его. Это тоже послужило тревожным звоночком: Мукуро пару раз просыпался как раз к его уходу, и знал, что Кея не выходит раньше семи. Значило ли это, что он его избегает?
Длинные гудки в трубке действовали на нервы, а звонок в полицейский участок вообще напугал его до усрачки: на работе Хибари так и не появился.
– Ты куда смотрел, кретин тупорылый?! – орал в трубку Гокудера. Слышно было, как он поспешно одевается.
– Я не обязан следить за ним! – возмутился Рокудо, более-менее придя в себя. В конце концов, что может случиться с самим Хибари Кеей?
– Ладно, спасибо, что хоть сказал, – недовольно пробурчал Хаято.
– Неужели ты сказал мне что-то хорошее?
Гокудера промолчал, досадливо вздохнул и бросил трубку, даже не попрощавшись. Ямамото, в отличие от него, коротко посмеялся, бросив беспечное: «Да что с ним сделается?», поблагодарил и отключился.
– Ночью он был с тобой? – спросил Дино приглушенным голосом – у него в гостях была очередная девушка, которая, видимо, еще спала. Получив удовлетворительный ответ, он устало усмехнулся. – Не волнуйся, Мукуро, он иногда пропадает. Мы его быстро найдем.
Немного помаявшись, Мукуро все же набрал номер Савады, но из трубки все раздавался равнодушный механический голос робота, оповещающий о том, что абонент недоступен. Звонок милой развратной медсестре, телефончик которой каким-то чудом еще сохранился в воспаленном больном сознании Мукуро, немного прояснил ситуацию: ночью Тсуне стало плохо, а утром приехал Деймон и забрал его на домашнее лечение.
– Слушаю, – строго ответил Алауди, взяв трубку с первого гудка. – А, ты. Странно, что ты звонишь в такое время.
– Тсунаеши рядом? – без обиняков спросил Мукуро.
Алауди помолчал.
– Нет. Они с Деймоном поехали на загородную виллу. Твой донельзя умный папаша думает, что свежий воздух пойдет на пользу Тсуне.
– И когда они вернутся?
– Не знаю, – резко ответил Алауди. – Скорее всего, не больше трех дней будут. У Деймона встреча с американцами.
– Ладно… три дня не так уж страшно, – облегченно вздохнул Мукуро.
– А что случилось? – на том конце провода щелкнула зажигалка, и Алауди шумно затянулся. – Кому-то надо врезать?
– Нет, благодарю. Мне деньги нужны.
– Кто бы сомневался. И сколько?
– Эээ… пока не знаю точно, но, вероятно, много.
– Что ж, можно было бы и не спрашивать. Заезжай, я дам тебе свою карту.
– Боюсь, что этого будет мало. Я дождусь возвращения отца.
– Ты во что-то снова вляпался?
– Что это еще за тон? И что это еще за «снова»? Я почти полгода жил без вашей помощи, так что не надо мне.
– Молодец. Перелез с одной шеи на другую. Твоему таланту везде находить спонсоров, даже в трущобах, можно позавидовать.
– Твоему тоже, – парировал Мукуро. Его неожиданно сильно задело пренебрежительно брошенное словечко «трущобы». Сам-то Алауди удобно пригрелся на груди олигарха и говорит еще что-то. – Ладно, звякни мне, когда отец вернется.
– Если я его застану, – ответил Алауди. Странно, но Мукуро совсем не насторожил такой ответ. Наверное, он просто слишком много думал о Хибари.
Так. Ребята не слишком забеспокоились из-за его исчезновения. Ну ладно, Гокудера психовал, но его в расчет можно не брать – он всегда истерит, ему лишь бы поорать. Остальные отреагировали адекватно и даже обыденно, значит, это обычное дело. В конце концов, это же Хибари Кея. Что с ним может вообще случиться?
Это во-первых.
Во-вторых, он совершенно очевидно страдает каким-то заболеванием. Тоже не проблема, ведь Мукуро с ним подружился, а отец будет рад помочь парню, который помог его сыну выжить в этом суровом мире безденежья. Какой бы сложной и опасной ни была болезнь, с помощью денег ее можно вылечить. Правда, придется идти на попятную, отказаться от своих принципов и вернуться домой, но это не так уж и страшно. К тому же, отличный предлог без унижений возвратиться в свою прежнюю жизнь.
Нельзя сказать, что он просто проболтался без дела все это время. Он попробовал на вкус, какова самостоятельная жизнь. Он работал, оплачивал аренду, общался с людьми, которые не интересовались размером его счета в банке, неплохо повеселился, открыл в себе бисексуальную сторону и, конечно же, много чего переосмыслил. Не будет больше никаких гулянок сутками, таблеток «счастья», алкоголя и вечных прогулов. Нужно серьезно взяться за учебу, завести дружбу с папиными приятелями и их серьезными детьми и, если Хибари не возненавидит его, продолжать с ним встречаться. И надо помириться с Тсуной, они очень плохо начали. Может, было бы все иначе, если бы при их первой встрече Мукуро сразу не воспринял его в штыки.
Но это все потом. А сегодня можно напоследок оторваться. Вечером он обязательно поговорит с Кеей, расскажет ему все, расспросит, и все волшебным образом разрешится. Нечего волноваться.
***
Кен за четыре с половиной месяца изменился довольно сильно: осунулся, вытянулся, постригся так коротко, что сравнение с лохматой собакой теперь бы не проканало. Он сидел на капоте своего автомобиля, в черном пальто и джинсах, и прикладывался к фляжке с горячительным.
– Без шапки зимой? Смело, – окликнул его Мукуро, и Кен аж подскочил от неожиданности.
– Мукуро! – Он кинулся ему навстречу и до хруста в костях стиснул его в объятиях. – Ты жив, я просто счастлив! – улыбался он, беспрестанно хлопая его по спине. – Ого, неплохо выглядишь для парня, убитого бомжами.
– Надеюсь, репортерам не перепал столь жирный скандальный кусок моей биографии, – посмеялся Рокудо, дергая на себя дверцу и садясь в машину. Кен юркнул на водительское место и быстро перетянул себя ремнями безопасности.
– С каких это пор ты перестал быть самоубийцей? – поинтересовался Мукуро, повторяя его движения. Автомобиль плавно тронулся с места. – Кто ты и куда дел моего приятеля?
– Ты назвал меня приятелем, – радостно рассмеялся Джошима, мельком глянув на него. – Я так давно не слышал такого обращения к себе! – Он осторожно выехал на шоссе и, почувствовав на себе любопытный взгляд, вздохнул. – Да я в прошлом месяце в аварию попал – ничего страшного, но усрался я тогда знатно. Теперь стараюсь ездить аккуратно.
Ага, теперь ясно, куда исчезла бешеная скорость, при которой вдавливало в сиденье, резкий старт, оставляющий темные полосы на асфальте, и человек, который с жаром утверждал, что «ремни для слабаков». Все меняются под влиянием окружающих условий, событий, происходящих с ними.
– Эй, я тут затарился, – порывшись в бардачке, Кен кинул ему крохотный пакетик с розовыми таблетками. – Ух, вот мы сегодня зажжем! Покажем всем, кто тут король вечеринок! – злорадно хохотал он, азартно сверкая глазами. Скорость при этом заметно увеличилась. Все-таки он еще не совсем мог держать себя в рамках.
– В последний раз, – пропел себе под нос Мукуро, высыпая себе на руку два гладких шарика. Веселиться, не думая о Хибари и семейных проблемах, – вот, что ему было нужно сейчас. Каких-то три дня, и его ждет уже совсем другая жизнь.
Когда они въехали на подземную парковку увеселительного заведения, уже были навеселе. Несмотря на свои громкие слова о чудесном спасении при аварии, Кен закинулся кислотой еще в пути, поэтому чувствовал себя даже еще более упоротым, чем всегда, а это было довольно сложно представить.
Мукуро будто растворялся в неге. Вот она – его стихия. В воздухе витал запах настоящего, дорогого алкоголя, легкий аромат духов и флер разнузданности, присущий только золотой молодежи. Никаких визжащих девиц, размалеванных косметикой с рынка, никаких уныло пасущихся парней у барных стоек, рыскающих, где бы достать деньги, чтобы угостить подруг. Да, он наслаждался однажды атмосферой в том засранном клубе, в котором работал несколько дней, но он тогда был явно не в себе, или мозг услужливо кинул ему эмоцию, которая на его психике не отразится в негативном свете.
– Я дома! – воскликнул Мукуро, не особо стараясь перекричать музыку. Время псевдоаристократическим беседам в уютной обстановке уже давно завершилось, музыка гремела на полную, и его вряд кто-то услышал. Кроме Кена.
– С возвращением, дружище, – рассмеялся он, тряхнув его за плечи. – Давай сперва в бар.
Мукуро слепо побрел за ним, пребывая в абсолютной нирване. Кен что-то там говорил про зрелища, которые их ждут, про Сато и старые традиции, а все, о чем мог думать Мукуро, – так это о том, что он наконец-то в отличном прикиде, хоть и не сшитом на заказ, но довольно приличном, от него пахнет не дешевым гелем для душа, а дорогим парфюмом, и он находится не на задворках планеты, а в одном из самых элитных ночных клубов Токио.
Он был уверен, что будет плеваться, оказавшись среди лживо-вальяжных лиц своих бывших «друзьяшек», что ему будет тошно в их компании, но ничего подобного. Может, потому что он все-таки один из них?
– Мукуро! – удивленно воскликнула одна из его любовниц. Понятие «бывшие» в их круге не употреблялось: тут все со всеми когда-то были и будут, и точно не один раз. – О, боже. – Она прикрыла рот ладошкой с ярким маникюром и, отставив бокал, подошла к нему. – Сато рассказывал просто ужасные вещи, такой болван.
– Неужели есть на свете люди, которые прислушиваются к его словам? – усмехнулся Рокудо и склонился, с удовольствием целуя нежную ручку своей собеседницы.
– Если он наберет себе достаточно таких дурачков, то наступит конец света. – Девушка, кажется, ее звали Химико, улыбнулась и кивнула на возвышающийся над танцполом балкончик. – Но он собрал свою аудиторию. Маленькую, но верную. Они рассказывают о тебе такие небылицы, что хочется просто вскрыть себе вены.
– Послушать, что ли, что за легенды слагают обо мне? – улыбнулся Мукуро, кивнув бармену. Денег, оставшихся от неприятной работы с престарелой нимфоманкой, на сегодня ему должно было хватить. Не с лихвой, к сожалению, но для того, чтобы не ударить в грязь лицом, хватит.
– Оооо, – протянул Кен, посмеиваясь, – ты упадешь раньше, как он дойдет до того, как он вылил на тебя помои.
– Бред, – фыркнула Химико, а Мукуро покачал головой. Да уж, Сато уже прослыл знатным придурком, раз ему не верят даже тогда, когда он говорит правду. Помои не помои, но остатки, малопригодные для употребления, он все же на Мукуро вылил однажды. За что получил аж от двоих сразу.
Мукуро вспыхнул, вспомнив тот вечер и тесную каморку. И влажное дыхание в шею, и горячую руку, сжимающую…
– О, господи…
На этот раз таблетки «счастья» играли против него, представив ему воспоминания так живо, что в горле мгновенно пересохло и забился пульс где-то на уровне пупка. Тогда было не как вчера – словно прощально, эмоции тогда били через край, затемняя отголоски разума, и даже челюсть сводило от удовольствия.
Называется, забыл о Хибари. Как же, об этом ублюдке забудешь, ага.
– На кого ставил? – оживленно общались между собой Кен и Химико.
– Спросила! На Клауда, конечно.
– Как-то неинтересно. Все на него ставят.
– Да ты посмотри вокруг. Большинство собралось здесь, проигнорировав тусу у Леви, только из-за того, что Клауд соизволил прийти.
– Постой, что? – перебил его Мукуро. Пьянящий хмель за секунду выветрился из его сознания.
– Ну я же говорил, сегодня тут будут бои. – Кен залпом осушил рюмку и кинул ему рекламный буклет, где яркая надпись «Клауд версус Громобой» переливалась всеми цветами радуги. Черт подери, Мукуро бы проржался с прозвищ, если бы не был в таком шоке. – Все ставят на Клауда, значит, выигрыш будет совсем крошечным.
– В любом случае, выигрыш.
– Твоя правда.
Мукуро лихорадочно соображал. Клауд – это ведь Хибари. Зачем он снова ввязался в эту херню с мордобоем?!
В мыслях заметался полузабытый образ Хибари, с кровоподтеками и ссадинами, хромающий и кривящийся от боли. Да он же нездоров, черт подери, и еще больше гробит свое здоровье!
– Чертов засранец, ни о ком не думает, – процедил Мукуро, разворачиваясь к выходу и нос к носу сталкиваясь с Сато.
– Я тоже рад тебя видеть, Спейд, – презрительно хмыкнул он, одергивая воротник цветной рубашки.
– Забавно, мои слова адресовались не тебе, но с такой уверенностью ответил… Что ж, поздравляю, ты наконец-то принял свою жалкую сущность. А теперь отойди в сторонку, мне нужно отойти.
– Я так не думаю, – прошипел Сато, хватая его за локоть и толкая назад. Окружение немного оживилось, потягиваясь, и Сато приосанился. Он наверняка думал, что это его звездный час.
– Воу-воу, полегче, дружище, – угрожающе ухмыльнулся Кен, подходя ближе и дружески закидывая руку на плечо Мукуро. – Твой бред никому не был интересен и так, а теперь уже и подавно. Глянь-ка на него. – Кен отстранился и похлопал рукой по спине приятеля. – Он похож на обнищавшего парня, которого выгнали из дома? Похож на того, кто подрабатывал подавальщиком?
Это было несколько забавно, ведь Сато по сути был абсолютно искренен. Мукуро бы с удовольствием поиздевался над ним, но сейчас было не до него.
– У меня нет времени на обсуждение сплетен, прошу меня простить, – он кивнул в знак извинения и шагнул вперед, но обомлел, увидев Хибари и какого-то незнакомого парня в рваных джинсах. Вокруг них медленно собирались люди, что-то говорили, спрашивали. Кея держался обособленно, даже в толпе выглядя одиноко. Он стоял молча, терпеливо дожидаясь начала, и холодно смотрел куда-то в сторону. Его противник, напротив, беспрестанно озирался, огрызался на обращенные к нему вопросы и щетинился, когда с ним разговаривали. Да уж, Хибари разделает его под орех.
– Поговорим наверху, – схватив Сато за руку, сказал Мукуро, утаскивая его на балкон.
– Эй, а ну отпусти меня, как ты смеешь…
Сердце учащенно билось. Нет, он не был готов раскрывать все карты именно сейчас. Не здесь, не в таком виде, не перед этими людьми, не в этой ситуации.
– Ты что себе позволяешь, Спейд?! – разорялся Сато, когда тот швырнул его на диван и сел на стул у перил. Благо все отвлеклись на новоприбывших, иначе недвусмысленное поведение Мукуро вызвало бы недоумение. Будто он хочет под шумок запугать его или набить морду.
Мукуро хмыкнул и быстро набрал номер Каваллоне. Телефоны Ямамото и Гокудеры почему-то были недоступны.
– Ага, у тебя такой дерьмовый мобильник! – ликующе воскликнул Сато. – Теперь все узнают, что ты… – Он заткнулся, наткнувшись на угрожающий взгляд. – Ты… вот увидишь.
– Ничего плохого? – взвился Мукуро, когда Каваллоне снял трубку. – Хибари опять приперся в клуб драться, знаете?
– В какой? – тут же среагировал Дино и присвистнул, услышав название. – Ты его как нашел?
– Долгая история. Только тебя вряд ли пустят, а Ямамото в метро заночевал, видимо.
– Ничего, я скоро.
Мукуро со злости едва не швырнул сотовый в стену, но вовремя опомнился. Сато, ничего не понимая, пялился на него, напряженно застыв на диване.
– Чего тебе, придурок? – огрызнулся Мукуро, и лицо у заморыша еще больше вытянулось, ведь раньше Рокудо никогда так не выражался, предпочитая подчеркнуто вежливые оскорбления, как бы смешно это ни звучало. Он нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице и неотрывно смотрел за перила – туда, где оживленно копошились люди. – Ну же… ну же, сматывайся.
Сато усмехнулся и поднялся, отряхивая костюм.
– Переживаешь за Клауда, не так ли? – спросил он, подойдя и облокотившись на перила. – Знаешь, все тут так рьяно тебя защищали, что даже у меня закралось подозрение о моей адекватности. Но это был ты. Ты был там вместе с этим нищебродом и теперь!..
Мукуро схватил его за галстук и притянул к себе вниз, зло заглядывая в его с трудом сохраняющее самообладание лицо.
– Закрой свою вонючую пасть, Сато. Ты даже рядом не валялся с этим «нищебродом». Еще одно слово, и я вобью тебе в глотку твои же зубы, понял?
– Вот значит как… Понабрался манер у неудачников и думаешь, что стал крутым? – Сато отбросил его руку и брезгливо сморщился. – Тебе самое место рядом с ними.
– Да уж, может, ты и прав, – усмехнулся Рокудо, поднимаясь. – Всяко лучше, чем с такими выкидышами природы, как ты. – Он обошел его, пренебрежительно махнул рукой и сбежал по лестнице, занимая место на самых задних «рядах».
Время шло, а Каваллоне все не появлялся и даже не брал трубку.
– Все! Освободите место! – крикнул кто-то, возможно, сам зачинщик драки. – Подальше-подальше, пожалуйста, господа!
Мукуро вздохнул и набрал еще один номер.
– Нужна помощь, – без предисловий бросил он. – Отрабатывай свою зарплату, ты же мой телохранитель.
Ну вот и все, остается только ждать.
– Клауд, просто сделай все как всегда, – одобрительно говорили одни. Другие, которые рискнули, чтобы сорвать куш, напротив, поддерживали незнакомого парнишку, наказывая не сдерживаться и почаще махать кулаками, чтобы не дать ему передышки.
Хибари не спешил нападать первым, стоял, спокойно глядя на своего распаляющегося противника, и молчал. Громобой кинулся на него, так широко замахнувшись, что пропустил бы удар лишь слепой. Кея отошел назад и чуть напрягся, все еще держа руки в карманах брюк.
Послышались первые смешки, но парень с нелепым прозвищем вдруг пригнулся, словно поднырнул, и уже другой рукой ударил Хибари в бок. Тот успел закрыться, но удар все равно получился довольно сильным. Следующий выпад Кея отразил и врезал ему по лицу так, что Мукуро невольно потер нос: ему самому не раз перепадал такой ударчик, так что он даже проникся сочувствием к парню.
С каждой минутой становилось все не по себе. Парень попался довольно умелый, ну никак не похож на обычного хулигана с улицы.
– Эй, кто это вообще? – потянул Мукуро Кена за ухо. Тот недовольно отмахнулся и пожал плечами.
– Какая разница? Сначала драться должен был Гризли, но после того, как Клауд захотел поучаствовать, притащили этого… Громобоя.
Мукуро вскинулся и задрал голову. Сато весело помахал ему рукой, все еще стоя на балконе, подперев перила.
– Даже не думай, – отшатнулся засранец, гневно щурясь и озираясь в поисках своей некомпетентной охраны. – Я обращусь в полицию, мои родители сгнобят тебя.
– Оя, – от неожиданности Рокудо застыл. – Сам-то ты можешь хоть что-нибудь без своих стариков?
– Я не такой, как ты. Ты тоже не можешь быть один, но ты же у нас тут звезда и пуп земли. Даже после того, как твой отец выгнал тебя, все продолжали тебя защищать! Никто мне не верил, а некоторые вообще сказали, что им все равно, выгнали тебя или нет.
Мукуро снова поразился. Кто-то из этих… из этих людей так сказал? Как-то не верилось. Здесь же все как в дикой природе: сильный уничтожал слабого, и все такое.
– Не тебе меня судить. Ты такой же, как я, Спейд.
– Не-а. Я, в отличие от тебя, могу тебе врезать. – Он замахнулся, и Сато зажмурился, но кто-то перехватил его руку, удерживая.
– Не стоит, – сказал Алауди.
– Не влезай в мои дела, ты просто охранн!.. – Мукуро вскрикнул и согнулся, когда он заломил его руку.
– Катись отсюда, парень, – невозмутимо посоветовал Алауди, обращаясь к Сато. Тот быстро убежал, даже не поблагодарив его за спасение. – Где твое воспитание? Не позорь Деймона, пожалуйста. – Он отпустил Мукуро, и тот недовольно посмотрел на него, морщась от ноющей боли. – Помощь тут требовалась… – Он замолк, когда Рокудо подскочил и метнулся к перилам. – Не тебе, да?
Внизу все расходились. Никто не утраивал шума, не кричал: «Как вы смеете?!», не возмущался тем, что прервали их забаву… Ведь бои-то были незаконными. Кто знает, что было бы, если бы все происходило официально. Криков, может, и не было бы, зато предъяв хватило бы на половину жизни. Хибари стоял в стороне, рядом с ним был один из подчиненных Алауди, а Громобой сидел за столиком, вытирая кровь с лица салфетками, его тоже сторожили.
– Беспокоишься? – спросил Алауди и уточнил. – Об этом парне?
Мукуро усмехнулся, проводя ладонью по лбу.
– Да никогда. Просто я не люблю насилие.
– Неожиданная сторона твоего характера. Деньги тебе были нужны на гулянку?
– Нет, – посерьезнел Мукуро и бросил настороженный взгляд на Хибари, удаляющегося в туалет. – Мне… в общем, скажу коротко. Кея чем-то серьезно болен, и ему, вероятно, требуется много денег для лечения.
– Он тебе сам сказал?
– Сам догадался. Он пытался все скрыть, и его друзья тоже помалкивали, но я же не только красив, но еще и умен, поэтому раскусил их секрет.
– Не думаешь, что он просто выманивает у тебя деньги? – спросил Алауди, пропустив мимо ушей его самовосхваление, преподнесенное как что-то обычное, как бы между словом.
– Точно нет, – сказал Мукуро. – Он не любит таких, как я.
– Понимаю, – сказал тот, и Мукуро смерил его уничтожающим взглядом. – Кстати, мы заметили одного парня у входа: он ссорился с охраной клуба, не твой друг случаем?
– Это Каваллоне! Где он?
Дино извинился, потирая ушибленную ногу. Его не тронула охрана, но на входе он навернулся, споткнувшись о порог, и разбил колено.
– Так что с Кеей? – взволнованно спросил он и попытался встать.
– Сиди, я все равно должен с ним поговорить, – вздохнул Рокудо.
– Проблем не будет? – вскинул брови Алауди.
– Ну, без драки не обойдется. Но ты не лезь.
– И не думал.
Вот засранец.
– И правильно, – снисходительно кивнул Мукуро, поспешно уходя. – Нечего женщине встревать в мужские разборки, – кинул он напоследок и позорно бросился наутек.
– Женщине? – растерянно переспросил Дино.
– Забудь об этом, – холодно ответил Алауди.
***
Хибари стоял у раковины, опираясь на нее руками и сплевывал кровь.
– Оя-оя, какая привлекательная поза, – елейно протянул Мукуро, закрывая за собой дверь.
– Выметайся.
– Как грубо. Это же не твой дом.
– Зато твой, верно, Спейд? – Хибари взглянул на него через плечо, и Мукуро вздрогнул. Неприязненный, ледяной взгляд, как в самые первые их встречи. Он все уже понял. Или узнал. – «Мы должны быть откровенны друг с другом… у нас не должно быть секретов»… Забавно. Ты требовал того, что не делал сам.
– Я хотел рассказать сегодня, но ты сбежал с утра пораньше. Я думал, что объяснюсь вечером.
– Продолжаешь выкручиваться? Надеюсь, ты изрядно повеселился, играя в трущобах города.
– Никогда не слушаешь других… – пробурчал Мукуро. – Я не играл. Я не сказал правду лишь потому, что не доверял сначала. Откуда я знал, что ты не побежишь к репортерам, чтобы выдать им такую вкусную информацию? А потом… потом ты сказал, что не любишь таких, как я, вот и…
– Хочешь свалить вину на меня? Ты думаешь, что я такой идиот, и поэтому перестал с тобой общаться только потому что ты сын какого-то крутого бизнесмена.
–…ну… да. Понимаю, что звучит неправдоподобно, но…
– Думаю, что нет нужды заходить за своими вещами, – перебил его Хибари. – Ты можешь купить себе другие, так что не смей даже возвращаться в мой дом.
– С Тсуной ты тоже прекратишь отношения?! Он же так тебя любит.
– С чего бы? Он мне рассказал о своей семье. И о тебе.
Мукуро мотнул головой. Почему? Он же боялся, так боялся, что Хибари все узнает, а теперь сам признался?
– Он позвонил мне после того… после того, как я лег спать. И все рассказал. И если бы ты… – Хибари закашлялся, Мукуро метнулся к нему и замер. Вся раковина была в крови, пальцы, судорожно сжимающие ее – тоже, и Кея сам едва стоял на ногах.
– О чем ты думаешь, черт подери? – обхватил его за плечи Мукуро. – Ты же болен, зачем полез в драку?
– Руки убери, – процедил Кея, выбираясь из его рук. – Я больше не хочу иметь с тобой дел. Вообще. Никаких.
– Об этом позже, сейчас нужно в больницу.
– Мне больше неинтересно. С тобой. Было забавно, когда ты вел себя так высокомерно, хотя был простым бездомным. Было весело давать тебе деньги на всякую ерунду. Сейчас уже нет. Даже если я и продолжу с тобой общение, мне оно удовольствия не принесет. Это скучно.
–…я привык жить так, как хочется мне, – раздался голос позади. Дино печально смотрел на него, подпирая дверной косяк. – Я живу так, чтобы мне было хорошо. Я не хочу и не буду заботиться о тебе… Э-э-эх, почти слово в слово. – Он улыбнулся и подошел ближе. – Просто не представляешь, как это больно слышать.
– Конь…
– Неважно, обманывал Мукуро тебя или нет, но он беспокоился о тебе! – крикнул Дино. – Я бы даже врезал тебе, но ты этого точно не выдержишь уже. Он всех обзвонил, искал тебя.
Хибари отвернулся.
– Э-э?! У тебя кровь?! – внезапно воскликнул Каваллоне, хватая его за плечи. – Живо в больницу, придурки! Надумали в такой момент разглагольствовать.
Алауди молча кивнул и сел в машину, когда его попросили отвезти их в ближайшую клинику. Громобой тоже нехило пострадал: отрубился прямо за столом, за которым сидел, и его увезли на «Скорой». Хибари тоже потерял сознание, и лежал на заднем сиденье, на коленях Дино.
– Итак… ты у нас совсем не бомж, – выдал умозаключение Каваллоне, рассеяно перебирая темные пряди волос.
– Это как посмотреть, – хмыкнул Алауди и посмотрел на Мукуро. – Ты бомж?
– Нет, – решительно ответил тот. – Я возвращаюсь домой.
– Добро пожаловать.
